Блуждая в тенях

      Во время разговора Тёмной и сидхе супруги стояли и держались за руки, не в силах пошевелиться. Не только они не могли сделать и шагу. Атмосфера была тяжёлой, и воздух казался слишком густым и тягучим, его словно можно потрогать руками, нужно было применить немало усилий, чтобы лишний раз сделать вдох. Это дало возможность самой Эмме обратить внимание, что во всём этом есть что-то неправильное. Свон показалось, что её словно подталкивают к какому-то определённому решению, которое может ей потом не понравиться. Когда эти двое исчезли, то вся обстановка изменилась, стало светлее и легче дышать, но дурман начал снова возвращаться. Над головами закружила крошка фея и на них посыпалась волшебная пыльца. Она тут же исчезла, потому что её попытался поймать большой полосатый кот. Когда у него не получилось, он начал тереться о ноги и проситься на руки. Свон не выдержала и с каким-то умилением наклонилась, погладила кота по голове и взяла на руки. Тот оказался тяжёлым, но она не собиралась его отпускать.       — Мне нравятся смелые люди, но порой отвага исходит из глупости. Они обычно и умирают первыми. Здесь всё не то, чем кажется, — промурлыкал на ухо кот. — Те цветы помогут тебе уйти, а перо не заплутать. Но решай быстрее, пока есть время до рассвета, или пока твой муж не уйдёт без тебя. Заплутавшим нет дороги назад.       Кот резко закрутился и прыгнул на землю. Он отряхнулся и повернулся к ним. Его пристальный взгляд было тяжело выдержать. Он наступил лапой на лунный луч, тот стал скручиваться в клубок пряжи. Голос кота был не менее чарующим, чем и всё остальное здесь, но в то же время создавал диссонанс внутри, разрушая всю гармонию вечера. Он не стремился опутать этих двоих. У многих тут есть счёты как с фейри, так и между собой. Такие игры были всегда: не враждуя напрямую, но создавая проблемы подопечным или помогать, как сейчас. У Кота Баюна были свои резоны вмешаться, которые он бы предпочёл не озвучивать. Но вредить не собирался сейчас: если сидхе вряд ли достанут его, то руки у Тёмных слишком длинные. Пусть и действуют они не заодно и не имеют таких ограничений для перемещения, как первые.       — Сделайте из этой пряжи одеяльце для следующего ребёнка. Это укроет от взора волшебного народца.       — Зачем ты нам помогаешь? — спросил пират, жалея, что не взял с собой меч. Чтобы он вообще позволил ещё раз Эмме куда-то выйти в такую ночь. Ответа он не дождался, кот развернулся и ушёл, лишь махнув на прощание хвостом. — Эмма, любимая, прошу тебя, пойдём. Мне тяжело здесь находиться, — неуверенно улыбнувшись, попросил пират. Ему было не так важно собственное самочувствие как то, что могло случиться с ней.       Спасительница задумалась, чего же она действительно хочет. Остаться здесь? Но зачем, ведь скоро праздник окончится, и все эти существа вернутся домой. Что будет тогда, она не знает. На празднестве так хорошо и весело, но она словно на себя не похожа. Ей это даже чем-то понравилось… А там, в Сторибруке, множество обязанностей и проблем. Но главное, там её семья. Не для того она столько боролась, прошла миры, чтобы взять и отказаться от всего из-за какой-то прихоти. Прихоти ли? Что-то внутри нашёптывало, что она может многое потерять, отказываясь тут остаться. Женщина лишь отмахнулась, решив не обращать внимания на этот вкрадчивый шёпот.       Она повернулась к мужу и взяла у него венок с цветами, который тот охотно отдал, улыбаясь ей такой дорогой её сердцу улыбкой. Спасительница привстала на цыпочки и подарила ему полный нежности поцелуй. Киллиан надел ей на голову венок из барвинка, думая о своей любви к этой прекрасной женщине, чувствуя, как сердце начинает биться чаще. И протянул перо, которое указало ему путь сюда.       — Вот, возьмите эти ягоды, — сказала кицунэ, протягивая небольшую корзинку с такими же плодами, которые отпугнули фейри. — Это в благодарность за хорошую ночь.       — Большое спасибо, — произнесла Эмма, искренне благодаря лисицу, которая ещё и фей гоняла, если те были слишком назойливы.       Свон положила перо на раскрытую ладонь и, прикрыв глаза, попыталась сосредоточиться. Если бы не назойливый шёпот в голове, который всё время пытался в чём-то её убедить, то получилось бы сразу. Заглушить его полностью не получалось. Но волшебница довольно успешно игнорировала его благодаря тому, что подумала о Хоуп, её маленьком лучике. Как же она по ней соскучилась. Стоило ей представить дочь, как серое пёрышко взмыло, словно подхваченное ветром, и сделало круг вокруг неё. Джонс тем временем собрал лунную пряжу в найденный фонарь, чтобы та освещала им путь.       Двое путников отправились в дорогу вслед за пером, которое уводило прочь с этого полного скрытых опасностей места. Лес вокруг тоже не был безопасным. Всё ещё слышны и музыка, и шум праздника, но вокруг уже было темно, свет от растений не доходил в чащу леса. Здесь всё ещё царила весна, но холодный ветер, проносясь над головами, то и дело качал ветви, которые со зловещим скрипом. Вскоре исчезли звуки гуляний, и они остались наедине с лесом. Путь им освещал только фонарь, который держал пират, идя впереди, за ним следовала Эмма. За супругами следили две птицы, то и дело перелетая с ветки на ветку. Луна, прежде создававшая волшебную атмосферу на празднике, сейчас лишь удлиняла тени внизу и освещала верхушки деревьев. Её свет почти не проникал вниз через густые кроны. Причудливые фигуры мерещились в этих тенях, отбрасываемые шевелящимися ветвями и кустами. Казалось, что там могут скрываться разные создания, что неудивительно в такую-то ночь. Где-то ухнула сова, раздалось хлопанье её крыльев.       Эмма вздрогнула, казалось бы, после того, что пришлось испытать, ей ли бояться ночного леса, но, с другой стороны, здесь могут бродить потусторонние существа из иных миров. Она едва не выронила корзину с ягодами, когда ёж выскочил перед ними и тут же убежал, спрятавшись в кустах. Никогда ещё ей не было так неприятно и страшно находиться в ночном лесу. С каждым мгновением ей становилось всё более неуютно, даже возникала мысль вернуться обратно, но стоило вспомнить, что там тоже много опасностей, как Спасительница растерялась. Она замерла, немного отстав от мужа. Слева от неё серебрился пруд, на берегу которого паслась чёрная лошадь, красивая и тонконогая.       — Киллиан, смотри, — Свон позвала пирата. Тот обернулся и едва не обомлел: он почти ушёл без неё и даже не заметил этого, словно был в каком-то сне.       Мужчина поспешил к жене и увидел коня, тот поднял голову. Либо у него светились глаза, либо они были полны слёз. Взгляд его вызывал озноб и в то же время притягивал, как магнит. Дух направился к ним. Они, как заворожённые, смотрели на его приближение. Крюк взял себя в руки, поставив фонарь и взяв горсть ягод, бросил перед собой, вынуждая коня остановиться, встать на дыбы и издать леденящие душу звуки. В его ржании слышался устрашающий вой. Ярость духа была непередаваемой. Он не мог добраться до людей, но и те не могли ступить и шагу, пока две птички не спикировали над ним, принимая человечий облик. Лошадь попятилась, то были не люди. Стоило кинуть ему овса, как тот не устоял и подался к женщине больше похожей на мраморную статую, если не волосы подобные живому огню, чтобы попасть в ловушку: на него накинули уздцы, сделанные из золотых нитей, пока едва заметные тени удерживали коня на месте. Тот пытался сопротивляться, но безрезультатно. Келпи как-то сразу поник, стоило ему понять, что он проиграл и утратил волю. Темная протянула ему яблоко, которое тот съел, и что-то тихо сказала ему на ухо. Это заставило духа сразу оживиться, глаза его полыхнули огнём, грива его, как и хвост стали, словно из маленьких пламенных змей. Он фыркнул и, толкнув женщину в плечо, скрылся в воде. Тот же час раздался немыслимый грохот, и вспышка света ослепила путников. Когда они пришли в себя, то ни озера, ни мужчины, ни женщины не было. Перед глазами была обычная чаща.       Оцепенение прошло, но неприятное ощущение, что они едва остались живы, не уходило. Лес наполнился звуками, где-то завыл волк и тявкнула лиса. Ветер ерошил волосы, словно подталкивая их идти дальше. Здесь не было места людям, это не лес вокруг Сторибрука, а какой-то иной и чуждый им.       — Эмма, пойдём отсюда, пока ещё какая-нибудь чертовщина не попалась. Что-то мне не по себе в этом лесу, — отозвался Джонс, с раздражением отмечая, что мимо этого дерева они идут в третий раз, судя по оставленным меткам. — Милая, ты хочешь выйти или нет? Ведь то, как нам указывает путь это перо, зависит от твоего желания. Сосредоточься, нам надо выйти до рассвета, пока тут не собралось ещё больше этих тварей.       — Я постараюсь, — рассеянно ответила Свон и зевнула.       Киллиан прав, надо выбираться из этой сказки. Она ещё раз представила их дом, который был ей по душе. Родителей и дочь, и их общую с мужем жизнь. Перо, застывшее на месте, взлетело с новой силой и теперь уже вело их в правильном направлении. Всё, можно сказать, было хорошо, если не считать, что на них налетела стая ворон, целясь когтями в супругов. Но они не стремились причинить им вред, а только напугать. Покружив некоторое время над супругами, исчезли в кронах деревьев. Всё это сопровождалось диким шумом. Чем ближе они подходили к обычному миру, тем холоднее становилось: весна уступала законное место поздней осени. Всё реже попадалась зелёная трава, на кустах и деревьях осыпались листья, или они все и вовсе стояли голыми. ем дальше они отходили, тем всё меньше влияла на природу магия празднества. Джонс отдал куртку жене, чтобы та не так мёрзла. И вот, наконец-то, показалась дорога и полицейская машина, которую он оставил на обочине.       Эмма замерла у трассы, стараясь заставить себя пойти к машине, но не могла: голос внутри, всё это время молчавший, вдруг принялся убеждать с новой силой. Корзинка выпала из рук прямо под ноги, и ягоды посыпались в разные стороны, а венок съехал на глаза. Казалось бы, такие совершенно обычные вещи прогнали сонливость и заставили взять себя в руки и поспешить к машине. Только там она осознала, как сильно замёрзла. Тут же включила печку, чтобы согреться. Пират сел за руль, чтобы поскорее уехать из этого проклятого места.