Блуждая в тенях

      Они в рекордные сроки оказались дома, где оба, даже не раздеваясь, пошли спать, ибо валились с ног. Была уже глубокая ночь, и впечатления, которые они получили, не оставили места другим эмоциям и переживаниям, попросту истощив их.       Сон Эммы был беспокойным. Ей снилась далёкая и прекрасная страна. Лёгкий серебристый свет от нескольких лун заливал пространство, зелёный луг уходил в одну сторону за горизонт, тут росли необычные цветы, рядом звенели хрустальные колокольчики. Ноги холодила утренняя роса, а в каплях отражался и преломлялся сначала лунный свет, а потом лучи восходящего солнца. Спасительница никогда не видела такой богатой палитры цветов, которой она залюбовалась. Стоило отвлечься от рассвета и повернуться в другую сторону, как перед взором предстал величественный город с неземной архитектурой, шпили которого уходили высоко в небо.       Ей было любопытно, что это за место, но дальше ей досмотреть сон не дали. На неё запрыгнул чёрный и пушистый кот, который поселился у них совсем недавно. Он возник словно из ниоткуда. Сколько бы его не выгоняли, он всё равно оказывался у них в доме. И теперь стал полноценным членом семьи, вечно воюя с Киллианом за любимое кресло. Кот смотрел на неё таким пронзительным взглядом, что ей стало неуютно. Стоило ей повернуть голову, как он соскочил с неё и, громко мяукнув, умчался на кухню. Там он тоже шумел, намекая на то, чего он хочет. Свон со стоном встала и потянулась.       Джонс спал, вообще не обращая внимание ни на активность домашнего питомца, ни на неё саму. Она спустилась вниз, в прихожей просмотрела в зеркало и обомлела, с трудом узнав себя. Ей показалось, что она стала моложе лет на десять, глаза её, словно сияли, став похожими на изумруды. Волосы всё ещё были собраны в замысловатую причёску с живыми цветами, которые, к её удивлению, не завяли и были ей вообще не знакомы. На щеках играл здоровый румянец, занявший место уже привычной бледности. Как оказалось, родового проклятия, которое наслал на ее семью Георг, отравив Дэвида, на ней уже нет. До того, как Гидеон убил её, оно изрядно повлияло на её организм. А сейчас, словно всего этого и не было. Женщина начала распускать волосы и массировать голову, туго натянутые пряди свободно упали. Она и не подозревала, как у неё болело всё от такой прически. Потом её взгляд упал на элегантное колье из драгоценных камней. Нежные лепестки красно-розовых рубинов были обрамлены изящной бриллиантовой каймой, образуя цветочную гирлянду. Спасительница пробежала пальцами по нему, отметив, что и на руке у неё браслет в том же стиле. Она напрягла память и не без труда вспоминала, что они играли со сфинксом в загадки. Спасительница хорошо их отгадывала.       Была ещё масса развлечений разной степени занимательности. Вообще вначале было действительно хорошо, даже радостно. Она выпила со всеми эль, потом угощалась фруктами, ей особенно понравились сливы. И быстро потеряла из виду фею, которая её туда пригласила. Кстати, платье, которое она ей дала, изрядно помялось, кое-где были видны пятна от травы. Шериф даже не заметила, как быстро пролетело время, и её позвал Крюк. Вспоминая своё странное состояние, она не могла понять, почему проигнорировала предупреждение Тёмной никуда не ходить и поддалась на уговоры Динь? Об этом она думала, пока переодевалась и кормила кота, всё больше погружаясь в воспоминания об этой ночи, и тонула в тех ощущениях, которые так поразили её тогда. Она словно снова опьянела от дикой и нездешней магии, всё больше уходя в себя.       Киллиан проснулся с трудом: всё тело ломило, голова трещала. Конечности, казалось, выкручивало, ему хотелось умереть. Всё это последствия вчерашней ночи и конфликта разного волшебства. Но прежде он хотел убить кота, который сидел возле кровати и истошно кричал. Мужчина запустил в него подушкой, но тот лишь отскочил. Мяуканье стало тревожным, кот начал метаться по спальне и, в конце концов, укусил хозяина за руку. Это заставило капитана окончательно проснуться и обратить внимание на нетипичное поведение питомца. Он со стоном встал и, пошатываясь, спустился на первый этаж, где в гостиной увидел жену с остановившимся и каким-то потерянным взглядом, и не на шутку встревожился. Пират подошёл к ней и, сев рядом, взял её за руку. Его ударило разрядом магии. Мужчина присмотрелся к ней и заметил, что та едва ли не искрится от волшебства.       — Эмма, посмотри на меня, прошу. Как ты себя чувствуешь? Что ты ела этой ночью? — Джонс сжал руку жены, несмотря на покалывание, тем самым привлекая её внимание. Её взгляд стал более осмысленным.       — Так странно. Словно я тут, но где-то ещё, — отстранённо проговорила волшебница. Прикосновения Киллиана дарили ощущение реальности, давали возможность осознать, где она находится. — Динь-Динь пригласила танцевать у костра. Такая волшебная атмосфера. Там были фрукты, я их попробовала…       — Всё будет хорошо, мы справимся, — сказал мужчина, когда его любимая замолчала. У него сейчас мало времени, он уже сталкивался с таким. И не собирался отступать. Крюк постарался отодвинуть эмоции в сторону.       Джонс развернул жену к себе лицом, заставляя смотреть ему в глаза, ища там её прежнюю. И увидел, а значит не всё потеряно. Ему не следовало оставлять её одну. Пират хотел наблюдать за ней, но его сморило. Он, забрав её оттуда, думал, что всё уже позади.       — Эмма, послушай. Ты слышишь меня? — и, получив кивок, продолжил. — Сосредоточься на мне, на моём голосе. Вспомни о нас, о своей семье. Прошу, если ты хочешь остаться человеком…       — «Остаться»… «человеком»? — Свон дёрнулась на этих словах. Что-то внутри протестовало против этого. Если уступить, то она будет счастлива, больше никакой боли и проблем. Она, наконец-то, будет свободна, больше не будет Спасительницей, не закончит, как все остальные. Эта карма не будет довлеть над ней, словно дамоклов меч. Обрести волю, чтобы ничто земное больше не тревожило её, отринуть страх смерти и потерь… Ей так легко…       — Да, милая, быть той, которую все любят. Прошу, не уходи. Не после всего, что мы прошли, — Киллиан чувствовал, как его сердце разрывалось на части. Неужели им не суждено обрести свой счастливый конец. Почему это происходит снова? Крюк прижался губами к её лбу. — Вспомни о Хоуп, о твоей дочери.       — Ей будет лучше без меня, так она всегда в опасности. Если я уйду, то никто не придёт её забрать, — её голос больше похож на шелест листвы. Да, упоминание дочери било по тому неизвестному, что берёт верх внутри. Хочется ли ей бороться, ей так спокойно. Бороться? Бороться?! В этом вся она, никогда не сдаваться. Даже там, в мире мёртвых волшебница не отступала. Почему готова оставить всё сейчас, когда, наконец-то, у неё всё есть? — Хоуп, моя маленькая надежда…       Она сжала руку пирата с такой силой, что тот едва не застонал. Это единственное, что реально для неё в этот мире сейчас. Перед глазами же прекрасные луга, ласковый ветер обдувает лицо. Кто-то её зовет, слышится звонкое журчание ручьёв, и мягкий свет струится с неба. Для неё это так реально…       — Свон, не поддавайся, это всего лишь мираж. Если тебя не станет… — на миг стоило закрыть глаза, и он уже один. — Как же я буду жить без тебя… — его охватило оцепенение. Он не мог поверить в то, что произошло. Чёрное отчаяние затопило сознание, а сердце, изъеденное червоточинами, стало невыносимо тяжёлым. Как справиться с такой потерей?       — Прости… — ветер донёс до него последние слова, ласковые касание прошлись по щеке вместе с цветочным ароматом лугов. Это заставило его вздрогнуть.       — Эмма, нет! — вскрикнул пират и заметался по комнате, пытаясь найти хоть намёк на присутствие любимой. Хотя и знал, что это, скорее всего, бесполезно. Он уже видел такое, терял моряков, когда те слишком увлекались на празднествах волшебных существ. Или те теряли возлюбленных или детей. Смертному трудно с этим справиться без помощи. — Тёмная, ты слышишь меня? — закричал Киллиан.       Тёмная явилась облачённая в тяжёлые парчу и бархат, с перьями в волосах. Похоже, что её это не волновало. В комнате стало тяжело дышать, темно, но нет страха и безнадёжности, что были только что. Ведьма сделала несколько шагов и словно схватила воздух, чтобы тащить на себя полупрозрачную фигуру. Границы ещё так тонки, что легко ей видеть то, что скрыто от смертных. Она не любила сидхе и то, как они пополняют свои ряды. Спасительница для них, словно величайший приз. Возможность испортить им планы — просто невероятный подарок для неё. К дополнению ко всему. Теперь она видела, почему фейри отпустили её. Колдунья не могла позволить, чтобы Свон всё потеряла из-за неосторожности. Много лет назад Зелина согласилась принять часть тьмы, забрав её у Эммы. Когда выяснилось, что даже Экскалибур был не силах поглотить её. Возможно, дело было в том, что он был сломан. Неизвестно, что именно Чёрная фея делала со Свон. Когда же всё произошло, и Злая Ведьма Запада очнулась, то рядом с ней лежал Экскалибур с ее именем на лезвие. Она хотела вернуть себе магию, отобранную матерью Голда, но стала новой Тёмной. Миллс была тогда весьма растерянна, но в то же время не представляла жизни без магии. После чего покинула Сторибрук вместе с дочерью, а когда та выросла, отправилась путешествовать по мирам не одно десятилетие, которые складывались в века. Тут прошло всего-то несколько лет.       Миллс сделала шаг назад, таща за собой Эмму. Та была так растеряна, тьма давила на неё. Проникала в душу, исследовала и смеялась внутри. Это ощущение очень родное и близкое.       — Отпустите, мне здесь не место, — прошелестела Спасительница, но часть её мечущейся души ощущала что-то близкое и тянулась к нему. Кто этот человек, человек ли? В нём столько магии, нездешней и чужой, такой потерянной. Там, где время застыло навечно. Откуда ей это известно? Эта реальность давит на неё, ей хочется вернуться домой, её руку что-то начинает жечь. Это железный браслет, который появился на запястье. Женщина не может вернуться. Там, откуда её выдернули, прошло немало времени.       — Железо же вредит им, — просипел капитан севшим голосом. Не мог он смотреть на её мучения.       — Она ещё почти человек. Ты говори с ней, а я сейчас вернусь, — Зелина отправилась к Белоснежке, чтобы вернуться с ней и Хоуп. Кто как не мать и дочь должны помочь найти путь назад к себе прежней.       Малышка, увидев, что дома, бросилась к Спасительнице, обняв её за ноги. Она очень скучала по ней.       — Мама! — радостно воскликнула девчушка, ожидая, что её возьмут на руки. Эмма не делала этого, и она подняла голову, чтобы посмотреть на неё.       — Моя маленькая надежда, — что-то всколыхнуло в душе. Это дитя с голубыми глазами. Невозможные чувства для той, кто потерял себя в океане магии, чтобы раствориться там и стать другой личностью.       Чувство утраты всколыхнулось в душе, острыми гранями пройдя по израненному сердцу. Не так, этого ведь не должно быть. Разве не обещали, что боли не будет? Кто обещал? Она чувствовала, что начинала злиться, блаженное состояние отступало. Ей хотелось уйти из этой комнаты, но тьма не пускала. Сторожила все выходы, пронизывала стены: всё это исходило от той, кто вытащила её сюда. Тьма пульсирует внутри неё, живёт и дышит, скрывая и охраняя что-то столь же живое и светлое внутри. Не добрые и не злые, а просто нечто, которое лучше не тревожить. Женщина гладила белокурые волосы ребёнка, но это лишь больше заставляло бурлить эмоции, раздирающие её изнутри.       — Эмма, доченька, борись. Не дай подчинить себя, ты не такая. Вспомни, через что ты прошла, кого потеряла и что обрела, — Белоснежка со спины обняла дочь. Когда ведьма сказала, что нужна помощь, она совершенно не колебалась. Она начала петь колыбельную, которую напевала своей дочери, когда была беременна ею.       Когда Тёмная явилась в её дом, Мэри Маргарет сразу насторожилась. Было что-то в её взгляде, что заставило подавиться вопросами. Разве стала бы она приходить к ним просто так?       «Ты знаешь, кто такие сидхе?» — спросила колдунья.       «Да», — она знала. Её родители как-то обращались к ним.       «Тогда, где Хоуп? Она мне нужна».       «Зачем?»       «Затем, что твоя дочь становится одной из них».       «Тогда я иду с тобой», — учительница не собиралась пускать всё на самотёк — это ее дочь. Однажды ей уже пришлось оставить её. Не теперь, никогда больше.       — Я не помню, я ничего не помню, — Спасительница закрыла лицо руками и заплакала, как ни пыталась она что-то осознать, ничего не выходило. Она словно застыла, посередине упёршись в глухую стену. Только тихий напев и родные объятия облегчали её состояние.       — Позволь, я напомню твои истории и всего города. То, что помнит твоя душа, но было украдено у памяти, — колдунья протянула ей книгу сказок, которая материализовалась у неё в руках. — Возьми, если хочешь узнать правду!       Эмма не знала, что делать. Если она сделает, как ей предлагают, то потеряет всё. Что такого у неё есть сейчас, чтобы стоило держаться за него? К тому же, если ей не понравится, она всегда сможет вернуться, правда? Спасительница протянула руки, чтобы взять тяжёлый том. Что с ним делать, не читать же, в самом деле? Или же?.. Додумать она не успела. Руку сильно обожгло, рубиновый браслет прежде невидимый, теперь словно полыхал огнем. Она почувствовала это, едва не уронив книгу, но сжала её только крепче. В голове творилось что-то невообразимое, в вихре перемешались разные воспоминания и чувства. То, что было до празднества, и те многочисленные дни, которые она провела в волшебной стране. То, что было внутри, завопило, протестуя, не давая собрать всё воедино.       — Свон, вспомни тьму. Вспомни, что было, когда ты приняла её. Как ты боролась с ней, чтобы остаться собой… Ты ведь оказалась сильнее и поборола её…       Тьма… Да, она помнила, как та пыталась подавить её разум в самом начале. Здесь ведь всё иначе. Или нет? Свон так запуталась и заблудилась в лабиринтах собственной памяти, не в силах найти верную дорогу. Все эти голоса в голове, которые звали её, в разные стороны вели. Какое бы она не выбрала направление, впереди везде виделся провал. Но Свон, нет, не Свон, а миссис Джонс так хотелось туда, где у неё есть прекрасный муж, любимые дочь и сын, родители и друзья. Она почувствовала прикосновение к губам, такое тёплое и родное. Как же ей было холодно и одиноко в этом пустынном мире, полном воспоминаний. Так же одиноко там, в той волшебной стране. Она так долго была одна, что не желала этого больше….       Когда Эмма начала оседать, Киллиан помог ей удержаться, зло глянув на ведьму. Та лишь пожала плечами. Белоснежка забрала внучку в соседнюю комнату, чтобы та не видела, что происходит с её мамой.       — Что ты наделала? — спросил мужчина, пытаясь совладать с собой, чтобы не кинуться на Тёмную. Он уложил жену на диван, опустился рядом и осторожно сжал её руку.       — Она сейчас в пограничном состоянии. Если не спасёшь её, и она сама не захочет вернуться, то останется неприкаянным духом. До конца своих дней невидимая для смертных. Мы сделали всё, чтобы разбудить её личность. Теперь дело за вами.       Помещение наполнилось горьким запахом полыни и каких-то ещё трав, будоражащих воображение. Осеннее солнце освещало предметы, но тускло. То и дело становилось темно. Тяжёлые, серые тучи закрывали небо, поднимался холодный ветер с моря. Он приносил отголоски магии. Тот, кто умел читать их, ощущал тревогу и чувствовал себя разбитым.       Капитан отодвинул несколько прядей, упавшие на лицо волшебницы, и провёл пальцами по такому родному лицу, обрисовывая его контуры. Он не мог представить, что может потерять её, и как будет жить после этого. Пират, наконец-то, понял своего врага, который, потеряв Бель, так стремился воссоединиться с ней. Жизнь была не мила потерявшему свою истинную любовь. Хотя Реджина ведь пережила это. Как ей удалось?