Блуждая в тенях

      Это был день, солнце стояло высоко, пробиваясь сквозь кроны деревьев. Наступила поздняя весна, судя по молодой листве, которая была на ветвях деревьев и кустах. Распустились весенние цветы, и трава зеленела в подлеске. Вековые деревья вздымались ввысь. Но не было слышно ни птиц, ни других звуков природы, только крики и звон ударов мечей. На поляне близ дороги шла битва.       Генри сражался, но в этот раз удача была не на его стороне. Разбойники, которые устроили засаду, взяли числом, и рана на боку доставляла проблемы. Он справился со многими, но этот противник явно намеревался его убить, занося над ним меч, пока принц пытался подняться. Раздался выстрел, и тело врага упало рядом. Стрелявшим оказался слегка постаревший Крюк, не тот, что отец Алисы, а его отчим. Он ничего не сказал, а стал расправляться с разбойниками вместе с ним. Но предыдущее ранение брало своё, и он получил ещё одну рану, прежде чем бой закончился.       — Киллиан, спасибо, — просипел Миллс, пытаясь отдышаться, и сполз по дереву на землю. Аккуратно, чтобы не потревожить ранение. Начавшийся ветер обдувал его лицо, даря облегчение от жары. — Ты…       — Молчи, я должен осмотреть тебя, — капитан присел рядом на корточки и, смотря на него, понимал, что надо действовать быстро. Не уберёг. Почему он не пришёл раньше? Но тут нет его вины, и пират сейчас отодвинул все эмоции в сторону, оказывая первую помощь пасынку.       Генри прикрыл глаза, его дыхание стало тяжёлым. Ему очень хотелось увидеть жену и дочь. Но больше всего сейчас не хватало Эммы, которую он не видел столько лет, даже не слышал о ней. Реджина отказывалась обсуждать, говоря, что лучше ему не знать. Действительно, тяжело смириться с тем, что Эмма теперь, по сути, приведение.       — Эмма, мама… — Генри шепчетал, словно заклинание, вкладывая в эти слова всю свою Веру и всю Силу Автора. Зачем ему такая власть, если он ничего не может сделать. — Киллиан, я…       — Так, всё будет хорошо. Надо тебя перевязать, и ты мне с этим поможешь…       Но договорить ему не дали: местность, где они были, залило мягким и тёплым светом. Из него соткалась женская фигура. Перед ними стояла Свон, но не совсем похожая на себя. Как тогда с Тьмой, словно оригинал изменили, оставив узнаваемые черты. Она непонимающе взирала на присутствующих, с праздным интересом осматриваясь вокруг.       Женщина поддалась вперёд, пытаясь понять, где уже видела этих людей. Почему её так тянет к ним. И сердце сжимается от тревоги за того, кто сидит у дерева. Этот лес был не похож на тот, что в Волшебной стране. Она не отдавала себе отчёта в своих действиях, скорее поддавшись порыву, подошла к нему. Её руку окутало сияние и, поднеся её к ране, волшебница вылечила его. Ей казалось, что нет никого роднее в этом мире этих людей, и их связывает прочная нить. Почему они так странно смотрят на неё? Чего ждут?       — Мы раньше встречались? — растерянно спросила Свон, пытаясь вспомнить. Боролась с внутренней сущностью. Всё это время она прилагала массу усилий, чтобы не стать такой как остальные сидхе Неблагого двора. Часть из них были жестокими и алчными созданиями, а другие, прикрываясь высокопарными речами о каком-то там благе, творили страшные вещи, оправдывая всё своими интересами. Это вызвало отторжение, казалось неправильным. Эмма вовсе не хотела становиться такой, как они. Волшебница откуда-то знала, что по натуре совсем другая.       — Да, милая, мы были очень хорошо знакомы. Пока ты не присоединилась к этим феям или фейри, — как бы пират не был рад видеть её, но сейчас насторожился, зная, на что способен волшебный народец. Возможно, это шанс вернуть её окончательно?       — «Присоединилась»? Я всегда была такой, — с возмущением ответила Свон. Этот дерзкий смертный говорит совершеннейшую глупость. — И если ты не хочешь мне говорить правду, то, возможно, мне стоит проверить твою память.       — Я говорю правду, лапочка. А не ту лапшу, что тебе навешивали твои новые друзья, — сказал Крюк. Было трудно смотреть на то, какой стала его жена. Это она и не она, и, похоже, они вернулись к тому, с чего начали. Он знал, что волшебница стала сидхе, но знать и видеть воочию — разные вещи. Мужчина взъерошил волосы, пытаясь понять, что ему делать дальше. — Но давай без всех этих магических штук. Я и так с удовольствием расскажу тебе все, что ты хочешь.       — Вот возьмешь и расскажешь? Что-то не внушаешь ты мне доверия, — заметила женщина. Кто вообще эти двое и откуда-то её знают?       Не пытаются ли они, как и сидхе, что-то сделать с ней. Во всех историях, что она слышала о своём прошлом, были белые пятна и не состыковки. Незначительные, но их скопилось достаточно. Она анализировала всю ситуацию, искала свои корни и копалась в архивах, хотела разобраться во всём. Когда она почувствовала боль в сердце из-за того, что кто-то, явно связанный с ней, в опасности, Эмма, не раздумывая, переместилась к нему, не в силах преодолеть эту тягу и, возможно, чтобы понять, что от неё скрывают.       — Для тебя всё что угодно, красавица… — улыбнулся капитан свой знаменитой улыбкой, подходя ближе к Свон, заправил за ухо выбившуюся прядь и наклонился к ней ближе. Но у неё видимо были иные планы. Она выхватила из одежды чёрно-золотой кинжал и приставила к горлу пирата.       Генри смотрел, как спорят его родные, и не мог поверить своим глазам. Его мать лишилась памяти, и ему показалось, что он перенёсся в детство, когда Эмма вечно огрызалась на пирата. Но верхом на нём точно не сидела, и не угрожала ему каким-то кривым ножом. Хотя если вспомнить, что рассказывала бабушка об их первой встрече… Прямо какое-то повторение. Но Миллс не хотел, чтобы так продолжалось, и попробовал ещё раз использовать свои способности Сказочника.       — Мама, вспомни всё, пожалуйста, — прошептал принц, вкладывая в слова максимум желания.       А Киллиан даже в какой-то мере наслаждался всей этой ситуацией, вспоминая, как начинались их отношения. Забавно было дразнить его Эмму, предугадывая её реакцию на те или иные слова и действия. Но он бы предпочёл, чтобы эта встреча прошла по-иному. В то же время было горько, что самый дорогой ему человек забыл его и чувства к нему. То, что она стремится узнать, вселяло некое воодушевление. Есть хоть какая-то надежда, что у него получится что-то изменить. Капитан одёрнул себя. Откуда у него пораженческие мысли? Они поклялись бороться друга за друга. Он прижал Свон к себе, улыбаясь той. Та растерялась от такой реакции, убрав клинок от его горла.       «Пора просыпаться, Эмма. Покажи им, чего ты стоишь на самом деле. Не сдавайся, ты ведь обещала мне, что будешь счастлива…» — голос Нила придал ей сил. Неужели он помогаел ей даже с того света? Или ей это показалось? А кто вообще такой Нил?       Эмма замерла, с трудом пытаясь сфокусироваться. Всё начало плыть перед глазами. Что-то настойчиво стучалось из подсознания, шипело и шевелилось внутри. Свон сделала над собой усилие и погрузилась в себя, как её учили сидхе, но не затем, чтобы позволить стать подобной им, а дотянуться до того света, что ещё тлел внутри, трепетал подобно слабому огоньку свечи, готовый угаснуть в любое время. Она аккуратно взяла его в раскрытые ладони и поднесла к груди. Такой родной и близкий, её суть и судьба. А рядом с ней, тот с кем связана навечно. Несмотря на все ухищрения волшебного народца, перед истинной любовью нет преград. Глубоко внутри, похоже, всё ещё жива та потерянная девочка, совсем не сказочная принцесса. Память вернулась к ней внезапно, несмотря на жуткий вой внутри. Эмма не в силах была сказать что-либо. Она неотрывно смотрела в глаза Джонса. Задыхалась от нахлынувших чувств, не в силах обуздать их.       — Киллиан! Господи! Киллиан! Всё вернулось, — выкрикнула она от счастья и бросилась к мужу. Эмма наклонилась к нему и робко поцеловала его в губы. Вокруг них разнеслась радужная волна, а в следующий миг их охватил вихрь. Когда он развеялся, в нём уже никого не было.