Monodrama

Они провели утро пытаясь отточить новую хореографию, а теперь отдыхали сидя кружком на потертом деревянном полу. Интенсивная работа с танцами продолжалась уже три дня, а это значит, что они уже три дня в обеденное время наедаются безнаказанно чжаджанменом. Но сегодня у большинства вина за угробленную диету превышала удовольствие. Поэтому все, кроме Джинки и Тэмина, обходились сэндвичами и салатами. Онью-хен обычно мужественно держался, что нельзя было сказать про Тэмина, которого интересовал только фастфуд. Он быстро распаковывает пакеты и ставит тарелки с едой прямо на пол, даже не изображая, что контролирует себя. Кибом, обладающий самой сильной волей из всех, смотрит на Тэмина, как будто пытается понять, есть ли смысл ему что-то запрещать. Наконец он громко замечает: - Если бы я не сидел на диете, я бы, наверное, к этому времени грохнул бы кое-кого. Просто говорю. - Тэмин-а, давай, помедленнее, ты потолстеешь, - говорит Минхо, пытаясь быть услышанным, и Джонхену приходится сдерживать смех от этого резкого, но мягкого тона. Настоящий старший брат. Минхо как обычно. - Я же вас не заставляю. Дайте мне поесть! - Тэмин сначала протестует, а затем решает, что лучше побыстрее проглотить всю еду, в ответ Кибому, который издевался. Вместо того, чтобы поддержать его, Тэмин злобно ухмыляется. - Я, по крайней мере, набираю только в лице. - Айгу, нашел чем гордиться, - парирует Кибом и одаривает его этим супер холодным взглядом, который обычно сохраняет для Джинки-хёна, когда тот не может никак принять решение, или начинает хихикать над собственными шутками. - Все, что у тебя есть - это твое лицо, так что береги его. - Если честно, у Тэминни тело тоже ничего, - говорит Джонхён не особо задумываясь, возможно, думая о том утре, которое он провел наблюдая за движениями Тэмина. Кибом судит о нем довольно жестко, но оно того стоит, и поэтому Джонхён не жалеет о своих словах, потому что Тэмин улыбается. Широкая улыбка обнажает зубы в которых застряли кусочки зелени. Тэмин наклоняется и берет пригоршню чипсов Джонхёна. Ладно, это не совсем его чипсы, но если бы ему можно было их есть, то эти стали бы его выбором. Его собственный салат пахнет не очень и заправка будто застряла в горле. Тэмин снова тянется за чипсами, чем немного злит Минхо, сидящего между ними. Он морщится, когда видит как от жирных пальцев Тэмина тянется ниточка заправки. Тэмин легонько опускает голову, как будто впервые понимает, что он за свинья, и перестает пытаться влезть в его тарелку. Джонхён подцепляет пару чипсин и смакует их во всей их соленой и калорийной красоте. Грустно взглянув на остальные чипсы, он толкает их обратно к Тэмину, ставя тарелку прямо рядом с его ногой. Взгляд Тэмина медленно поднимается к его лицу. Джонхён улыбается ему, ощущая как сердцу становится тепло. - Ты правда не хочешь есть, хён? Он смотрит, как Тэмин поворачивается к Минхо, самодовольно смотря через плечо Джонхёна, с таким видом, будто чипсы это главный приз в его жизни. Несмотря на то, что он до сих пор чувствовал кисловатый привкус во рту, Джонхён все же дожевал ненавистный салат. Позже, когда они как бы прибираются, якобы при этом разминаясь, Тэмин выходит из ванной, подходит к нему сочувственно кладя руку на живот. - Хён, ты совсем ничего не ел? - Почему спрашиваешь то, что и так знаешь? - от неожиданности Джонхён отвечает довольно резко. Тэмин удивленно выгибает бровь, сжимает губы в тонкую линию, и в целом выглядит совсем грустным, потерянным щеночком. Джонхен не может с этим справиться. - Тэмин-а… - Я знаю. Просто… - Тэмин не может ясно выразиться, и Джонхён терпеливо ждет, пока тот закончит свою мысль. Он пытается не обращать внимания на капельки пота, стекающие по вискам Тэмина, и на его пунцовые щёки. В уголках его губ все еще виднелись жирные крошки. Джонхён аккуратно сжал его лицо руками, и смотрел как нем начинает расплывается улыбка под кончиками пальцев. - Каждый раз, когда я смотрю телевизор, вижу, как люди едят что-то из Subway, как будто этого хватает чтобы наесться. Как они так могут? А я когда ем такое, все равно остаюсь голодным. Мне нужен рис, чтобы почувствовать себя сытым. Даже когда я путешествую. - Ну, Тэминни, ты тоже из телевизора. Тебе лучше знать, - говорит ему Джонхён, радуясь тому, как Тэмин хихикает, усложняя ему этим жизнь. - Да ладно? Он продолжает болтать. А потом, его глаза смешно сужаются, а пальцы скользят по лицу Джонхёна, копируя его. Любое касание казалось смесью льда и пламени. Их дыхание смешивается, и Джонхён перестает пытаться встретиться с ним взглядом, прикипая глазами к изгибу губ Тэмина. Он не знал с какого момента Джонхён хотел поцеловать Тэмина: было ли это когда его рот был набит едой или раньше, в любом случае, Тэмин вдруг резко отпрянул и начал снова хихикать. Нет. Джонхён не знает, когда начался и когда закончится этот момент. Не знает, когда Тэмин поселился под его кожу. Когда они впервые встретились, Тэмин был еще ребёнком, но он заставлял Джонхёна чувствовать себя нужным, любимым и понятым. За все годы, прошедшие с тех пор, Джонхён не дал ни одного повода ему усомниться в том что он, Тэмин, для него на первом месте. Ведь с самого начала он очень понравился ему. Но, для Джонхёна стали открытием чувства, что появились к нему через некоторое время. Они однажды просто появились. Боль - когда смотрел на Тэмина, притяжение - когда он ему улыбается, страх - когда он не смотрит в глаза Джонхёну. Эти крошечные детали были способны разорвать на части, и они лишь указывали на природу его чувств. И с тех пор, в голове рождались тысячи вопросов и ответов в его же воображении. Как бы это было, если бы Джонхён мог взять его за руку? Каково было бы пересечь с ним черту? Что было бы, если бы он признался? Он пытался понять самого себя. Спустя восемь лет он знает о Тэмине все, вплоть до, возможно, неприглядных для кого-то мелких деталей. Поэтому не осталось места ни для тайны ни для особой романтики. Тэмин не стесняется делать перед ним вещи вроде ковыряния в носу. Что уж говорить, он может свободно делать это и с носом Джонхёна, особо не утруждаясь попросить разрешения. Он плохо обращается с вещами Джонхёна, крадет его еду, крадет его одежду. Когда он чистит зубы, он всегда оставляет тюбик зубной пасты чуть ли не выпотрошенным. А когда Тэмин болеет, то вокруг него можно найти гору использованных салфеток. Джонхён столько раз видел Тэмина обнаженным в прошлом, что он даже не чувствует себя извращенцем, глядя на него сейчас. И все равно. Все равно он влюблен. Может быть, он надумывает и все просто нужно принять. Джонхёну нравятся и девушки и парни. У него были отношения с ними. Они привлекали его сексуально. Его внимание мог привлечь любой человек, кто был достаточно хорош, по его мнению. А Тэмин очень хорош. Он самый красивый. Все, что он делает - красиво, все что говорит, воздух и аура, что его окружает. Он отличается от остальных. Ближе к вечеру, когда их дела относительно закончены, Джонхён уже ощущал жуткую усталость. Он расплачивался за то, что почти ничего не съел. Кажется, желудок решил съесть сам себя. Спина и плечи ныли, а холодная погода не предвещала ничего хорошего. Он никак не мог согреться. Но, система отопления включенная на полную мощность, вскоре превратила тренировочную комнату в духовку. Джонхён же, в страхе что пойдёт в комнату в одиночестве, остался рядом с Тэмином, пока остальные потащились к фургону, чтобы отправиться в общежитие. И, конечно же, Тэмин не знал, что это все его вина, думал, что Джонхён здесь по той же причине, что и он - продолжить работать над хореографией. Какое-то время Джонхён машинально повторяет за ним, слепо ненавидя прямые линии тела Тэмина, переливающиеся вверх вниз, находящиеся в полном контроле своего хозяина. И когда больше не может этого терпеть, Джонхён просто останавливается и пытается не наброситься на Тэмина, крутящего задницей перед ним. Это требует некоторых усилий и времени, а также сломанной стойки микрофона. Может еще можно сходить завтра на тренировку с Минхо. Как и следовало ожидать, первое, что может спросить Тэмин это: - Хён, ты голоден? - Ты опасный человек, - все, что может ответить Джонхён, погрозив ему пальцем и пытаясь вспомнить, как сильно он пострадал из-за него сегодня. Они открывают двери, и Джонхёна накрыла зимняя ночь. Он любит думать, что знает запах свободы, знает, что это не бензин, не сигаретный дым и не городской воздух, а вот это. Кристальный воздух зимнего вечера. Повседневная улыбка Тэмина, не смотря на холод, так ослепительна, что Джонхён желает сохранить ее в особенном месте у себя в голове и проигрывать снова в полном одиночестве. - Ты ведь купишь мне еду? - Тэмин давит на него. Джонхён с тоской думает - как вернется в общежитие, смоет шампунем пот с волос и приготовит себе рамён, яйцо, и с удовольствием съест с маминым кимчи. Но Тэмин не любит рамён. - Чего хочет Тэминни? - Джонхён поёт, чувствуя себя немного садистом. Лицо Тэмина на пару секунд становится совершенно пустым. Затем он всё же говорит: - Тэминни хочет всего, чего хочет хён! - и мучает Джонхёна своим милым личиком, настолько гротескно изображая эгьё, покачивая плечами, будто кто-то дергает его за верёвочки, надувая щеки и моргая глазами, а затем стреляя в Джонхёна из воображаемых пистолетиков. Чтобы не сделал Тэмин, Джонхён не может на него злиться. В конце концов Тэмин устаёт и кидает на него грустный взгляд. - Серьезно. Ты весь день ничего не ел. Ты не завтракал, а твой обед съел я. - Тогда ты купишь мне еду, - говорит Джонхён, не сводя с него глаз, когда улыбка Тэмина расцветает на его собственном лице. Кажется он может с этим жить.