505

Утро иногда (всегда) бывает сонным. Руки, на которых пара широких длинных шрамов, не расслабляются никогда. Если бы все работало именно так, то Томура Шигараки давно накачал бы себе мышцы. Но это не работает. Шигараки разлепляет веки. Будильник неприятно дребезжит. Он готов убивать. Самый приятный момент — тот, когда еще находишься в прострации, не понимаешь, где находишься и который час. Самый неприятный — когда наваливается осознание. Сразу всплывают нерешенные проблемы и задачи. И поиск завтрака кажется непреодолимо сложной частью дня. А вставать как-никак обязательно (а очень жаль), потому что Шигараки назначил собрание лиги на раннее время. Он планировал не спать этой ночью; тогда он бы был просто уставшим, а не сонным и ненавидящим весь мир. Томура привык жить на бутербродах, кофе, сливках и сахаре — вот его предел (но обычно без бутербродов). По утрам от еды тошнит. Есть вероятность связи с режимом и здесь. Организм кричит об опасности после чрезмерного бодрствования. Как только даешь ему отдых/сон, он пытается запасти намного больше, чем нужно, потому что думает, что дальше опять начнется голодовка. Впрочем, так и есть. Шигараки тяжело поднимается. Он не помнит момент, на котором отключился. Окно открыто на летний вариант. В комнате холодно. Это значительно усложняет вылазку из-под одеяла. Ах да, Даби говорил что-то про открыть окно. Нужно будет убить его, когда он попадется на глаза. Томура берет себя в руки и опускает ноги на пол. Тяжело доходит до ванной. Даби, к большой неудаче, попадается уже после чистки зубов, когда лидер немного просыпается. Шигараки смотрит на полуголую фигуру. Ожоги не покрывают все его тело. Скобы заканчиваются на животе. — Выглядишь так, будто хочешь меня убить, — комментирует Даби. Томура широко зевает. Это от недостатка воздуха в легких. — У тебя десять секунд, чтобы убедить меня не делать этого. Даби переворачивает омлет деревянной лопаткой, посыпает его тертым сыром и накрывает крышкой. Пар расходится под стеклом, перекрывая еду. — Я готовлю завтрак, если ты превратишь меня в порошок, он сгорит, — задумчиво произносит Даби, — ты не поешь и будешь злой букой весь оставшийся день. Через пятнадцать минут соберется вся лига. Ты разозлишься на них за то, что они дышат. И убьешь всех. И никто не поможет тебе победить главного босса. — То есть. Ты готовишь для меня? — недоверчиво протягивает Шигараки. И как бы Даби не загибал, он всегда вычленяет смысл, сводя все к простоте. Томура рациональный человек, периодически совершающий нерациональные поступки. Или нерациональный человек, прикрывающийся рациональностью. Он еще не определился. Ему не нравится, когда Даби выстраивает длинные сложносочиненные предложения, на которые непонятно как реагировать. Ему нужны простые и понятные ответы без всех этих вот выкаблучиваний. — Э-э… Даби этого не планировал. Он вообще ничего не планировал, он плывет по течению всегда. И история с едой была шуточным подъебом. А в итоге ощущается легкое разочарование от того, что Шигараки никак не отреагировал на шутку про Всемогущего. Это было почти гениально. — Тут целая сковородка, если хочешь — бери, — он выключает огонь. Сыр плавится. — Окей, — кивает Томура. Концентрация еды в организме за последние сутки резко повышается. Даби достает тарелки из верхних ящиков и делит порцию на два точным движением. Шигараки немного неловкий. Нормальные люди, вроде благодарят. А он начинает с криков. И Даби относится к нему довольно позитивно. Все это вынуждает бросить сухое «Чай в правом ящике», трогая шею. Томура однозначно не умеет контактировать с людьми. Но он наблюдательный. И с хорошей памятью. — Спасибочки! О нет, не нужно так говорить. Это отвратительно. Зачем он благодарит? Это Шигараки должен был сказать «спасибо». Ну, он честно пытался. — Я, м — Томура раздумывает над своими словами. Когда ты пьяный, разговор строится легче, — поставлю чайник (?) Боже блять, как неудобно. Ублюдский Даби с его ублюдским поведением. — Ага, давай, — Даби ставит тарелки на стол. На них полукруглые половинки омлета. Шигараки встает со своего места, у стола случайно задевая Даби плечом, потому что тот забыл взять вилки. От него идет тепло. — Почему ты горячий? — Не знаю, многие девушки задаются этим вопросом. Ответ так и не был найден. Все, никакой неловкости, только злость. Томура громко вздыхает. Невыносимый. Он кладет раскрытую ладонь на чайник. На его месте теперь кучка пыли. — Бля, да зачем?! — В воспитательных целях Даби пропускает порошок сквозь пальцы. Он больше не будет пить чай. — У нас что, тоталитарный режим? Шигараки довольно улыбается. — Да. — Ты не предупреждал о запрете на подкаты! — Незнание закона не освобождает от ответственности. — Мне высунуть язык? — Зачем? — Чтобы облизать тебе пальцы. — Что, блять?! — Ты вчера обещал, что еще язык мне расщепишь. Томура мученически стонет. — Просто отъебись от меня, а. Шигараки ускользает в бар, прихватывая с собой свой завтрак. Он уже привык сидеть на высоком круглом стуле. Пока злодеи собираются, Томура пробует омлет и размышляет над тем, как же ему отвязать от себя надоедливого Даби, не подвергнув его судьбе бывшего чайника. Собрание начинается. Под круглой лампой, висящей над баром, Томура раздает мелкие поручения, связанные с будущими нападениями. Выслушивает рассказ Химико о том, что она, кажется, влюбилась в Изуку Мидорию, и теперь просто мечтает попробовать его кровь на вкус. Шигараки хвалит ее и предлагает быть более напористой. Если она убьет преемника Всемогущего — будет очень здорово. Даби успевает заскучать, его не затрагивают в разговоре. Он облокачивает щеку на раскрытую ладонь. — Официальное нападение на про-героев состоится через пару дней. Я сообщу вам более точное время. — Шигараки замолкает на несколько минут. Все же, его внимательно слушают. Борьба против общего врага сближает, — Нам всем нужно узнать друг друга получше, чтобы в случае непредвиденных ситуаций действовать интуитивно и иметь возможность положится на кого-нибудь. У Охапа изо рта брызжет слюна. Иприт мигает красными линзами. Возможно, Томура придумал первый в своей жизни провальный план. Который загнулся еще до начала его осуществления. — А у нас будет бесплатная выпивка? — спрашивает Даби. Вероятно, эта идея не такая уж и плохая. Если правильно всех организовать. И он точно не откажется, если будет бесплатный алкоголь. Шигараки вздыхает. Лига выглядит оживленной, когда Даби упоминает слова «бесплатная» и «выпивка» в одном предложении. Ну, а почему, собственно, нет? — Конечно. — Шигараки-кун, — у них большая разница, но Химико как бы плевать, — ты раздал поручений всем, кроме меня и Даби! Это не честно! — она звучит обижено, — я тоже ценная часть команды! Я тоже хочу! Может мне… почикать тельце Твайсу? Или Спиннеру? Это поможет делу? Томура закатывает глаза. Иногда такое чувство, что он работает не с отрядом первоклассных злодеев со стажем, а с малыми детьми. — Тога, у тебя тоже есть важное задание. Даже срочное. — поразмыслив говорит он, — На сегодня. Химико мгновенно меняется в лице. Она рада, что про нее не забыли. — Купи мне энергетиков. — Ладно, Даби не зря пришел сюда. И он честно старается не прыснуть от смеха. У него почти получается. Магне, уже собиравшаяся уходить, разворачивается через плечо. Твайс следует его примеру. Тога перестает прыгать на месте и сводит брови к переносице. Ее реакция всегда непредсказуема. — С клубникой? — Даби еще держится, правда. Он подносит к лицу ладонь и зажимает рот. Томура наверняка толкнул бы его, если бы видел это выражение лица. Шигараки положительно качает головой. — О, здорово! Заодно пройдусь по магазинам! Вы, мальчики, просто не представляете, как сложно найти юбку на мои бедра, а тут повод! — Спиннер переводит взгляд на бедра Тоги и краснеет, — Все, Шигараки-кун, ждите меня сегодня вечером, все будет! Томура облегченно выдыхает. У него получилось разрешить эту ситуацию, никого не порезали, уже хорошо. Когда общая масса злодеев расходится, переговариваясь о предстоящем действии, Шигараки обходит барную стойку и плюхается на стул. Он устал. Общение вытаскивает из него гораздо больше сил, чем что либо еще. Даби подходит к нему. Его настроение довольно неплохое сейчас. — Как ты собираешься развлекать народ сегодня вечером? Томура поднимает взгляд. И правда, как? — Я надеялся, что они придумают себе развлечения сами, когда напьются, — Он слишком плох в общении, чтобы придумывать что-то такое, — Не настолки же мне тащить. — Хм, — Даби делает задумчивый вид, — я думаю, им нужны более взрослые игры. Звучит, как предложение с подтекстом. — Типо бутылочки? — в шутку спрашивает Шигараки. — Типо бутылочки, — серьезно отвечает Даби. — Вау, да во мне скрытый талант ведущего мероприятий. — Это называется «тамада», — поправляет он, — и ты бы даже не подумал об этом без меня. — М. Раз ты так много об этом знаешь, займешься развлечением компании, — злится Томура. Неужели это так просто? Он чувствует себя социально неловко. — Да без проблем, — пожимает плечами Даби, — можем еще организовать караоке. Натянем огромный ватман на стену. Найдем где-нибудь проектор. А микрофоны нам не нужны, пьяные злодеи кричат громко. Главное, не забудь про алкоголь, мы не сможем сплотиться без градуса, — подмигивает он. — Да не забуду, не забуду. — бормочет Томура, поднимаясь со своего места. Он нажил себе еще дел. Какой ужас. Хорошо, что их можно переложить на Даби, это очень удобно. Компьютер с рпг-играми стоит на письменном столе. Томура ведет себя как подросток. На экране открывается мигающее окошко, напоминающее, что осталось две жизни из трех. Не правда, у него не осталось жизни. Когда учитель окажется в тюрьме, как он сам и предсказывал, что делать тогда? Пятьсот тридцать пятый уровень. Здесь нет конца. И боссы никогда не заканчиваются, сколько бы Шигараки их не убивал. Это бесконечные круги, состоящие из красной надписи о проигрыше, расслабленного тела и нахмуренных бровей под голубыми волосами. Когда он был маленьким. У него были темные волосы и беспричудный отец, ненавидящий героев. Бьющий своего сына. За выбор, которого он не совершал. Его совершила Нана Шимура, а ответственность несли непричастные люди. Все всегда взаимосвязано. Были же на то причины. Просто так ничего не бывает. Одна из трех. Отец был прав, герои занимают первое место в шигараковском списке ненависти. Ведите себя аккуратней, потому что в него не входят всего пара человек. Но маленький Тенко об этом не знал, он отчаянно хотел стать героем, как его бабушка. Все дети в этом возрасте имеют неисполнимые мечты. Промежуток между пропастями, откуда нет выхода. Он с воодушевлением стремился стать героем. Но потом уничтожал свою семью в ужасе. Вначале все кажется простым и легко достигаемым. Когда начинаешь — будто путаешься. Что же это такое. Зачем кнопка заедает. Когда маленький Тенко провел некоторое время в приюте, было ли в его глазах что-то кроме ненависти и битого стекла? Что-то в этом есть. Вроде, у Наны Шимуры был ученик. Где. Же. Он. Совсем другой человек забрал Томуру из приюта. Другой человек обнял его, забившегося в угол и самоизолировавшегося от всего мира. Что по стабильности, а? А что это, собственно, такое? Утром не умирают люди. Они ждут обеда. Стрелка крепко зажимается. Он не виновен в смерти. Он уверен в своих поступках. Измерение добра состоит не в количестве спасенных жизней, а в их качестве. В бессоннице нет смысла, но и во сне тоже. Тенко умер, когда ему было пять лет. Нет. Опять красный. Начать сначала. Перепройти игру от последней сохраненной точки. Он сохранялся? Он совсем не сохранился. Шигараки не представляет героев. Он представляет злодеев. Но ему глубоко наплевать на идеологию. Ее не существует, и жизнь тому показатель. Он просто делает определенные вещи. С определенными целями. Он запомнил. Как хотелось кожу сорвать от зуда. Лучше вкус саке. И голос под полуночью. И одиночество. Вечером Томура входит в помещение. На свободную стену прикреплен огромный ватман, на котором светится заставка ютуба. Напротив него, на подоконник подпотолочного окна, поставлена коробка прожектора. Курогири разливает саке в невысокие стеклянные стаканы, Даби разгружает коробки с пиццей одновременно с литровыми бутылками колы, купленными Тогой накануне. Стулья уже придвинуты к двум совмещенным столам, стоящим посреди зала. Тусклое освещение, исходящее от висящих ламп разбавлено парой-тройкой свечей. Шигараки улыбается, когда представляет Даби, зажигающего их своей причудой. Какой хозяйственный мальчик, так все организовал. — Нужна помощь? — спрашивает Томура. Присутствующие оборачиваются на него, Курогири приветствует кивком, Даби наклоняет голову и подает голос. — Да, можешь помочь Курогири перенести стаканы на стол? И бутылки. Вау. Он выглядит втянутым в процесс. Шигараки пожимает плечами и берется за работу. Вообще-то у Тумана есть его причуда для таких целей. Лидер не уверен в том, насколько аккуратно он транспортирует стекло, но еще, ему нравится обстановка. Она уютная. И это очень непривычно: чувствовать, как в груди расплывается тепло. Когда алкоголь занимает место на столе, Томура отодвигает стул, берясь за его спинку, и садится. Даби занимает место рядом. — У тебя есть телефоны кого-нибудь из наших? Шигараки отрицательно качает головой. Он еще не успел. Нужно собрать у всех номера и сделать общую беседу, а то сейчас не совсем понятно, как держать связь. — Ну, если никто не придет, предлагаю разделить все это на троих, — Даби берет кусочек пиццы, и сыр тянется за ним. Очень аппетитно. Томура цокает. Ему вот нужно прямо сейчас поесть. Нельзя подождать еще пару минут. Шигараки проводит пальцами по треугольному вырезу своей черной водолазки. Она на нем висит, большевата. Так выходит из-за сочетания худобы и не маленького роста. У всех вещей в мужском отделе широкое пространство под плечи, Томуре это не подходит, выбора нет. — Ты любишь картошку-фри? Обожает. Но вопрос остается без ответа, потому что дверь бара распахивается. Внутрь влетает Тога с двумя пакетами, за ней заходят еще несколько человек. — Вы представляете, мне не хотели продавать виски, потому что мне, видите ли, нет двадцати одного! Шигараки-кун, я еле выторговала у них твои энергетики! Пришлось использовать женское обаяние! — Она чуть не зарезала продавца, — объясняет Твайс, — мне пришлось оттаскивать ее за ноги. — Ойй, ну что за занудство. Зато, мы пришли с дарами! Можем спиваться хоть всю ночь! — Вообще-то нам обещали Бесплатный алкоголь, — вмешивается Магне, — и лично я отказываться не намерен! — Он мне нравится, мы подружимся, — шепчет Даби Томуре, и тот, поворачиваясь к нему, поднимает брови. Они тут не чтобы спиться. Вообще-то. Дверь хлопает еще раз и появляется остальная часть компании. Все, кроме Опаха, он входит через пять минут. — Что мы пропустили? — с энтузиазмом спрашивает Спиннер, сегодня он без маски, — вы уже начали пить? Шигараки вздыхает. Снова. — Эй, Курогири, что случилось с нашим лидером? — Он грустит, потому что потерял все свои руки, — Томура больно ударяет Даби локтем, — Ай, ну прям по ребрам же! Кхм. То есть, вы же помните, что мы должны… э-э… — он вопросительно смотрит на Шигараки, — сплотиться, узнавая друг друга лучше? Томура медленно покачивает головой поджимая губы. Ну примерно так, да. — Шигараки, они все равно не будут пить молча. — Так делают только алкоголики. — Разве мы не алкоголики? — Только Магне. — Я тебе сейчас…! Томура резко встает со своего места. Все замирают. — Приятного. Вам. Аппетита, — с расстановкой произносит он, открывая одну из коробок с пиццей. Магне сразу переключается на еду. Тога передает свой пакет Шигараки, он достает одну баночку, а остальное прячет под стол. Несколько минут компания копошится, рассаживаясь и беря себе стаканы и еду. Потом, Химико подает голос. — А что мы будем делать? Даби прожевывает кусочек пиццы во рту, глотает и весьма равнодушно говорит: — Наш лидер предложил поиграть в бутылочку сегодня утром. — Я такого не предлагал. — Для этого нам нужна пустая бутылка, — задумчиво произносит Иприт. Его голос всегда отдает механическими нотками, — у нас ее нет. Пока. — О, повод напиться быстрее! — подключается Даби. Томура даже не сомневался, что он скажет что-нибудь подобное, — вот наш первый тост! Шигараки чокается стаканом с правой стороной стола, но до левой просто не дотягивается. Он не фанат подобных тусовок. Тусовок в принципе. Саке быстро глотается. Неприятное послевкусие, как всегда, остается на кончике языка. Томура откупоривает энергетик и запивает им. Мускул что-то оживленно рассказывает Даби. — …да? — спрашивают его, наклонившись. — О чем бы ты не спрашивал, мой ответ — «нет». — отзывается Шигараки. Даби наигранно дуется. — Может, я спрашивал, будешь ли ты доедать это, — он тыкает пальцем на картошку, лежащую пред Томурой, — Но раз нет… Я ее заберу, — Даби выхватывает еду, принимаясь опустошать картонную упаковку. — Э-эй, если ты правда спрашивал об этом, тогда я меняю свой ответ! — Не, мы говорили о «Я никогда не…», ты когда-нибудь играл? — Нет. — Я тоже не играл, — поддакивает Спинер. — И я, и я! А какие правила? — Ну-у, — тянет Даби, как раз закончивший есть, — заставить людей пить как можно больше неудобными вопросами. — О, о! Тогда я первая! Шигараки-кун, ты бы переспал со Всемогущим за миллион? Все прыскают от смеха. Томура округляет глаза, хмурится и, поворачиваясь к Даби, произносит: — Мне не нравится эта игра. — Это потому что она не правильно играет, — перебивает Твайс, — а Даби хреново объясняет правила. Нужно сказать «Я никогда не…» и дальше что ты никогда не делал, но предположительно делали все игроки. — Мне больше нравится мой вариант, это слишком сложно! — канючит Химико. — Не сложно, если втянуться. — Окей, я начну, чтобы всем было понятно. — Сомневаюсь, что кому-то будет понятно, если ты будешь показывать, — шипит Томура. — Ой, бля. Вот смотрите. Я никогда не… ездил на другой конец города на метро в три утра, — пара человек поднимают стаканы, готовясь пить, здесь нет ничего такого, — чтобы купить себе клубничный энергетик. Томура, пей. — А что, такое было? Шигараки раздраженно почесывает шею. Удар под дых. Он прикладывается к стакану. — Я никогда не хотел напиться за чужой счет. Магне вздыхает. Все, кроме лидера пьют. — Ладно, ты меня обыграл. Взял не качеством, а количеством, — Даби наливает себе виски, а потом, подумав, доливает колы, — к слову, мы опустошили бутылку. Дамы и господа, приглашаю вас переместиться на этот прекрасный мягкий пол, дабы насладиться игрой в бутылочку! Тога быстро перескакивает на пол. Когда Шигараки организовывал вечер для злодеев, он не подумал, что ему придется участвовать во всем этом тоже. Выглядящие ужасающе люди, сидящие в кружочке, смотрятся забавно. Даби садится, облокачиваясь на ножку стула. Он стягивает со стола бутылку колы и виски и разливает всем желающим в пропорции два к одному. Томура отказывается от алкоголя. — Так, я начинаю! — Магне крутит опустошенную емкость. Она делает три оборота и горлышко указывает на Спиннера, — правда или действие? — Действие. Никто не удивлен таким выбором. Спиннер был одним из самых динамичных членов лиги злодеев и вечно пытался показать свою крутость. — Рискованно. — Да ладно-о. Магне задумчиво водит пальцем по пухлым губам, а потом громко и радостно восклицает: — Я придумал! Тебе нужно снять с себя носки одними зубами. Сексуально. — Фу. — Это отвратительно. — Магне знает толк в игре. Томуру охватывает неловкость, когда один из его группировки снимает свою обувь и поднимает согнутую ногу. Он накрывает лоб ладонью. Боже, что он здесь делает? Спиннер оказывается совсем не гибким и задание выполняется с горем пополам. Когда Химико советует сделать сексуальный взгляд, Шигараки отчаивается, а Даби заходится в приступе смеха. — Умоляю, сфоткайте его кто-нибудь. Томура, дай свой телефон, — Даби сует ладонь в чужой карман, Шигараки дергается. Он не успевает начать угрожать, пальцы быстро щелкают по круглой кнопке, и мобильник отправляется обратно. Боже блять, почему Даби так не уважает чужие границы? Алкоголь действует на мозг. Спиннер крутит бутылочку следующим, компания постепенно отходит от смеха. — Тога, правда или действие? — Действие! В какой-то момент игра превращается в соревнование, где побеждает тот, кто придумывает самые сложные/отвратительные/сексуализированные/невыполнимые задания. — Разденься до нижнего белья и просиди так до конца. — он выглядит довольно, думает что победил. — Ладно, — весело протягивает Химико, расстегивая пуговички своей светлой кофты. Нет, сделать из этого нормальное мероприятие просто невозможно. Тога снимает свою белую рубашку через голову. Собранные по бокам пучки становятся еще более неряшливыми. Хорошо, она носит эротичное белье. Верх черного цвета почти прозрачный, с тонкой полосочкой оборок по верхнему краю. Химико нельзя назвать худощавой, но ее фигура привлекает многих парней. Томура замечает, как Даби, чуть откинувшись назад, беспрерывно смотрит на ее тело. Он прикусывает нижнюю губу, оставаясь равнодушным, но потом похабно улыбается. Бе. Шигараки таким не увлекался. Когда Химико остается в одних трусиках, она крутит бутылочку. Попадает на Томуру. Теперь ему придется поплатиться за необдуманные решения. Как и обычно. — В этой игре можно пропускать действия? — Нет! — в один голос говорят Даби и Тога. На самом деле, все присутствующие начали втягиваться, и это радовало. Шигараки не хотел отвечать на вопросы о сексе и Всемогущем. Была — не была. — Действие (?) — неуверенно произносит он. — Эй, Курогири, включи музыку, — просит Магне. Туман не участвует в игре. Он стоит у барной стойки, наблюдая. Похож на родителя, который смотрит за тем, чтобы его пятилетний ребенок ничего не натворил в компании друзей. Курогири исчезает там, где был секунду назад и появляется у противоположной стены, где стоит непонятно откуда взявшийся ноутбук. Он пару раз щелкает по кнопкам и включается плейлист. — Это что? — скептично спрашивает Томура. Он хоть и не понимает слова, но звучит довольно спорно. — «Hayloft». — Очевидно, твое? — Конечно, — отвечает Даби, — я лично составлял список песен. Старался. Выбирал самое праздничное. — Что-то не празднично. Даби театрально представляет ладонь к левой части груди и изображает на лице боль. — О нет, ты убил меня! Загнобил мой музыкальный вкус! — он подливает себе виски, — Теперь придется спиться от горя, ах! А нормальный человек поблагодарил бы. Спиннер смеется. Магне выхватывает у него стакан и допивает его содержимое. Даби разряжает обстановку. Опах хлебает прямо из бутылки. Томура видит скрытый смысл и воспринимает близко. Закатить глаза? Может быть. Когда он поймет, что Шигараки Не нормальный человек? И никогда таким не будет, хватит уже чего-то ждать. — А Шигараки-кун уходит от своего действия! — Да ты его еще даже не назвала. — Томура теперь растерянно-угрюмый. На телефон приходит смска. Прекрасно. Он поднимается со своего места, прихватывая с собой банку энергетика, — мне все равно нужно отлучится, на правах лидера передаю свое действие Даби. — Э, так не честно! — кричит Даби вслед удаляющемуся Шигараки. Тога говорит что-то про поцеловаться. Выходя за дверь Томура боковым зрением улавливает, как она привстает. Темнота и холод встречают его по ту сторону. На улице давно уже ночь. Даби наклоняется, становясь на колени. Его рука направляет лицо Химико за щеку. У нее бархатная кожа. Он целует сразу с языком. С двух сторон слышится довольное «ооо». Приходится использовать вторую ладонь, когда напор становиться сильнее. Тога подается вперед, надавливая. Она трогает его за волосы под веселую мелодию. Даби отстраняется с придыханием и мокро улыбается. Обратной стороной ладони он утирает рот. — А что, так можно было?! — восклицает Мускул. — Конечно, — пожимает плечами Даби, — здесь нет правил. Мы же злодеи. Игры должны быть соответствующими. Химико довольно растягивает губы, и на покрасневших щеках появляются ямочки. Потом, Опах выбирает правду, это удивляет, и ему прилетает вопрос о его внешнем виде. Он говорит пару предложений о несчастных случаях и мутации генов, а на его слова отвечают сочувственными кивками. Ход идет дальше. Курогири незаметно телепортируется куда-то. На проекторы иногда крутятся клипы к музыке из плейлиста. — There's a game in the world, a little bit of cat and mouse, With the boys and the girls, and if I had to ante up… — Даби чувствует себя достаточно расслаблено, чтобы напевать слова играющей песни, постукивая пальцами в такт. Компания пьяно смеется. Никто не знает, почему. Спиннер залезает на стол и, чудом не разбив полные бутылки, пародирует про-героя, загаданного предыдущим игроком. Кто-то бросает фразу про потанцевать. Идея мгновенно принимается. Свет от полотна неровным квадратом падает на столы, стулья и весь зал. Виски на просвете оранжеватый. Под танцами подразумеваются дерганья. Оказывается, Спиннер совсем не умеет танцевать. Даби ухахатывается. Магне пытается научить его, но это не помогает от слова совсем. Тоге нравиться кружиться. И она-таки одевается, потому что у Мускула начинает образовываться проблемка. Даби находит Химико милой, когда она не пытается высасывать кровь из людей. Твайс подпрыгивает и хлопает ладонями на некоторых припевах. Он, вероятно, никогда не снимает свой костюм. Они пляшут несколько песен подряд без передышки, кто-то пытается выкрикивать слова, хотя совсем в них не попадает. Разгоряченному телу становится жарко. — Ты куда? Даби оборачивается на голос Опаха. Ну не такой уж он и жуткий. Или это из-за виски? Даже не хуже Томуры. Когда долго общаешься с людьми, черты их лица открываются по-другому: смягчаются или, наоборот, заостряются. — Охладиться. И перекурить. — О, хорошо. — ухмыляется Химико, — найди там Шигараки-куна, он, кажется, сдох… — Вот что бывает с теми, кто перебарщивает с кофе. Я же его предупреждал, — с наигранной досадой огорчается Даби, — ну ничего, попробую спасти его. Из меня бы вышел про-герой. Потому что так воспитывали. — Его уже поздно спасать. — Кто-нибудь объяснит мне эту шутку? — встревает Твайс. — Я объясню, — машет Спиннер. — Поторопись, алкоголь заканчивается. — Тога, мы же в баре… Даби тянет металлическую ручку двери вниз. Замок выскакивает из своей впадины. В голову приходят нехорошие метафоры. На улице очень хорошо. Идеальная температура для пирокинетиков с телом, не приспособленным для причуды. Просто так стоять не интересно. Сигарет с собой нет, зато есть верхние этажи, и где-то там должен быть балкон. Лестница, куда ступают ноги, старая. Можно упасть. Кое-где поросли вьюнки. Мебели практически нет. Даби поднимается на третий этаж. В помещение темно. Свет исходит только из того самого балкона. Здорово, он найден с первой попытки. А еще, найден Томура, расчесывающий шею в кровь. Все здание выше бара заброшено, здесь можно уединиться. Это просто случайность. — О, какая удача. — театрально всплескивает руками он, — А мы тебя ищем. От Даби несет алкоголем. Шигараки не поворачивается на него. У его правого локтя опасно близко к краю стоит баночка недопитого с самого начала вечера энергетика. Он смотрит вниз. Свободная рука держит включенный телефон. — А что с настроением? Даби говорит развязно. Он выходит на балкон и становится у противоположного края. Свежо. Тянет на лирические рассуждения. — Учитель скинул указания по дальнейшим действиям. — невесело отвечает Томура. Очевидно, он не в лучшем расположении духа. Но вроде, он в хороших отношениях с ВЗО. И вроде, ему нравится его дело. — Оу. — выдает Даби. — Ты расстроен? Из меня не очень хороший слушатель, не умею поддерживать. Но я могу предложить тебе свой коктейль. Томура фыркает. — Кола, смешенная с виски — это не коктейль. — Ладно, могу предложить тебе колу, смешанную с виски. Будешь? Шигараки на минуту залипает на протянутую ему обожженную руку. Железные скобы бликуют из-за луны. — Нет. — Тебе не нравится виски? Ему ничего сейчас не нравится. Начиная от надобности отступать в следующем нападение на героев и заканчивая необходимостью контакта с людьми. Шигараки не хочет. Он ненавидит эти части плана. Он опять будет чувствовать себя плохо из-за этого, даже если все было спланировано заранее им же самим. — Он не вкусный. Проблема даже не в этом. Большинство напиваются, когда переживают трудности. — Почему ты не пьешь свой энергетик? — спрашивает Даби, кивая на стоящую возле Шигараки банку. — Ты же вроде любишь их. — Люблю, — соглашается лидер, — но не их. То есть, и их тоже. Но они в пять раз лучше, если я пью их на дальней станции в одиночестве. — А. — Даби делает незапланированную паузу, потому что не знает, был ли это намек на то, что он мешает, — Мне уйти? Томура хочет и не хочет видеть кого-то рядом с собой. Если он скажет «да», то это будет по-взрослому, он прекрасно справится и сам. Это было бы рационально. А если «нет»? То маленький зовущий на помощь ребенок будет удовлетворен. И Шигараки мечется между двумя крайностями и не отвечает ничего. Но потом все-таки говорит: — Да. И физически у него под ребрами мутит неприятно. И морально он наслаждается этим чувством. Потому что всем взрослым людям однажды приходится ломать себя. Но Томура растягивает это событие, разрушая каждый раз отдельный кусочек себя. Даби стоит рядом еще пару секунд. От него веет теплом то ли потому, что он вышел из помещения, то ли потому, что у него огненная причуда. Он уходит. Шигараки молчит, когда остается один. Снова. Сердцебиение ускоряется. Пальцы опять совершают быстрые движения, а потом становятся мокрыми. Кожа изничтожена. Что же теперь делать, как оттянуть утро? В сутках слишком мало времени, и уже за час. Нет, страшное завтра обязано подождать. Руки резко опускается. Он взрослый. Его не волнуют пустяковые проблемы. Эмоции не важны. Томура возвращается в бар через пятнадцать минут. Даби принимает со стаканом, которые сразу приходится опустошить. — На, не будь таким депрессивным. Даби образцовый пофигист. Пофигист с задатками героя, спасающий утопающих. Он смеется и шутит что-то про доски и Томуру. Именно в таком порядке. И остается живым. Он не умеет по-другому, всегда впадает в крайности. Даби просто так, от нечего делать кладет руку на плечо, чтобы удержаться в приступе хохота. Шигараки просто так нервно выворачивается подальше от горячих ладоней, бормоча что-то невнятное. — Давай танцевать, ну. Что же, это привилегия для мертвых? Утопающие иногда затягивают с собой, судорожно хватаясь за предплечья, чтобы выбраться. Но реки всегда прохладные. У Даби огонь в две тысячи градусов под кожей. Томура пьянеет. Ситуация выглядит так, будто Даби спаивает его. Так и есть. Какие тут метафоры, сухие факты. Свет куда-то несется, блики. Освещают лицо. Шигараки не хочет танцевать, он хочет стоять на улице, один, но там холодно, даже если он наденет плащ. Все кружатся в своеобразном трансе. Даби утаскивает на середину зала, но Шигараки при первой удобной возможности сваливает обратно на стул. Потягивая виски с колой уже непонятно из чьего стакана, он наблюдает за пьяными движениями Даби. Любит танцевать. Любит быть в центре компании. Жесткие волосы под полосами света выглядят роково. Возможно, из него вышел бы неплохой музыкант. Даби проводит пятерней ото лба, открывая лицо. Веки полуприкрыты. Улыбка на губах очень самодовольная. Или это из-за скоб. Томура хочет вырвать их, чтобы он так больше не улыбался. Даби замечает взгляд, устремленный на него. Плавными движениями, не переставая танцевать, он подходит к Шигараки. Ставит колено на стул, чтобы не упасть, когда наклонится, и глубоко целует. Томура сжимает пальцы на коленях. Встает. Облокачивает руки на плечи локтями и кладет ладонь одной на локтевую впадину другой. Даби прижимает к себе за бедра, тянет вверх. Томура совсем немного ниже. Пьяный. Сладко-сладко. Потом, обворачивает руки на торсе. Шигараки очень близко. Он запускает ладонь в волосы и кусает за нижнюю губу. Он делает шаг назад. Глаза закрыты. Теперь одна рука жмет к себе Томуру, а другая — облокачивается на барную стойку. Нога сама ползет за чужую спину. Шигараки облизывает верхнюю. Сумбурно и очень хорошо. Даби целует в шею. Томура открывает глаза.