Вечность на двоих

Должен признать, что на столь длинный путь я не рассчитывал. Конь постоянно переходил на шаг, и я, понимая его усталость, слезал на землю, позволяя скакуну перехватить немного травы и отдохнуть от моего веса. Кажется, таких остановок было три. На место я прибыл далеко за полночь. Небольшой двухэтажный дом из посеревшего кирпича находился в весьма неплохом состоянии, кроме того, я смог разглядеть рядом запущенный, но пригодный для прогулок сад с яблоневыми деревьями. Спешившись, я скинул с головы капюшон черного плаща и решительно подошел к двери. Вздохнув и заранее приготовив извинения за столь поздний визит, я постучал в дверь. На первый стук не последовало ответа, и я вновь постучал, старательно отгоняя от себя все мысли об отсутствии хозяина. Наконец, в окне второго этажа зажглась лампа. Затем по окнам прошелся блуждающий огонек свечи. Видимо, жилец решил проверить всю территорию, рассчитывая, что его дом окружила, по меньшей мере, рота солдат. В завершение свет зажегся в прихожей, выпуская лучи сквозь большие трещины. Затвор с шумом отодвинулся, и хозяин дома открыл дверь. В тот момент я застыл в немом оцепенении: передо мной стоял тот самый мужчина, которого я когда-то видел в церкви, провожая его небесную красоту восторженным взглядом. — Что Вам нужно? – на его прекрасном лице не было тени сна, как если бы он работал в столь поздний час. Остановив взор на его кристально чистых голубых глазах, я нескладно выдохнул: — Помогите мне. Дорогой мне человек болен и может умереть, если Вы не окажете ему помощь. Раздраженно вздохнув, светловолосый мужчина устало буркнул: — Люди умирают каждый день. Я не обязан спасать каждого. С этими словами он попытался закрыть дверь прямо перед моим носом. Я уверен, он не задумываясь осуществил бы задуманное, если бы не моя незамедлительная реакция и напор. Метнувшись вперед, я вклинился между косяком и дверью, настойчиво пытаясь пробраться внутрь, успев схватить незнакомца за грудки. — Разве у Вас нет сердца? Я знаю, Вы можете мне помочь. Я заплачу любые деньги, я отдам все, что Вы пожелаете! — Немедленно прекратите! Отпустите меня! – донесся до меня его недовольный голос. — Только если Вы поможете спасти моего друга! – настаивал я, к своему удивлению повысив голос выше привычного тона. Вмиг дышать стало легче. Покачав головой, блондин все же впустил меня внутрь, заперев дверь. Обернувшись, он утомленно выдохнул: — Как же нужно отчаяться, чтобы придти к проклятому... Видит Господь, Вы отважный человек, господин. Я не сдержал польщенной улыбки. Мой ангел был прекрасен и строптив, но в то же время он тосковал и был грустен, как и все многострадальные святые на витражах церкви. — Прошу простить мне столь поздний визит, доктор... — Франкенштейн. Франкенштейн Ли. Проходите, господин. Вам не за что извиняться. Поблагодарив его, я прошел к круглому дубовому столу, окруженному четырьмя стульями, на котором тусклым светом горела свеча в темном, закопченном от частого использования, подсвечнике. Тем временем хозяин жилища подвесил на прут в камине небольшой котелок с какой-то жидкостью, принимаясь быстро нарезать в тот же котел яблоки. Заметив мой несколько встревоженный взгляд, блондин улыбнулся уголком губ, отправив кусочки фруктов в закипевшее вино: — Сентябрьская ночь холодна. Глинтвейн после долгого пути согреет Вас, господин. — Пожалуйста, не называйте меня господином, доктор Франкенштейн. Можете звать меня просто – Райзел. Я был искренне тронут его гостепреимством. Ли, несмотря на черные одежды, производил впечатление образованного и честного человека, чьи заслуги не были восприняты должным образом. Поставив передо мной большую кружку с горячим вином, мужчина опустился на стул напротив, сложив руки на столе и сделав крайне заинтересованный вид: — Я слушаю Вас, господин Райзел. Что привело столь молодого юношу на окраину аббатства? Не решаясь сделать глоток предложенного напитка, я приложил ладони к теплым бокам кружки и принялся с интересом рассматривать порозовевшие и всплывшие на поверхность вина кусочки яблок. — Одной женщине нужна помощь. Местный врач не может определить причину недуга. Поэтому я вынужден обратиться к Вам, доктор Франкенштейн, — наконец выдохнул я, подняв на собеседника взгляд. Вопреки моим ожиданиям, он не усмехался и терпеливо слушал, несмотря на частые паузы между моими словами. Положив подбородок на ладонь, Ли вздохнул и, взяв со стола вторую свечу, зажег ее: — В наше время развелось слишком много шарлатанов, мой господин. И что он сделал, этот ваш лекарь-знахарь? Ромашку заварил? Или имбирный корень приложил? Я отчетливо слышал насмешку вместе с оттенками негодования и презрения. — Не знаю, доктор. Я никогда не болел. Подобный мой ответ несколько удивил мужчину. Подняв бровь и мотнув головой, убрав с лица непослушные пряди, Франкенштейн хмыкнул: — Мне даже странно такое слушать... Тогда, господин, я могу только позавидовать Вам.