Гореть дотла

Линда нервничала: знакомство, пусть и не с родителями Билли, а с его тетей, все же было очень волнительным, и беспокойство не оставляло девушку с вечера. Ночью она плохо спала, никак не могла улечься удобно, вертелась с боку на бок, пока Бутчер безмятежно похрапывал рядом. В отличие от Линды, мужчина совсем не тревожился, как будто каждую неделю приводит к тете своих подружек, и даже тот факт, что у него впервые останется ночевать ребенок, сын его покойной бывшей жены, ничуть не пугал Билли. Поэтому Линда переживала за двоих; что, если она не сможет найти общий язык с его тетей? Все-таки девушка была моложе Билли, а ее профессию сложно назвать респектабельной, пусть и деньги она приносила хорошие. Вряд ли тетка Бутчера окажется подобием миссис Гершуни, однако ее одобрения ничто не обещало, хотя Билли уверял, что все пройдет отлично. Линде хотелось бы в это верить, но помимо его тети там будет еще и мальчик, а это могло спровоцировать некоторые сложности. Ребенок потерял мать, и к появлению рядом с Билли другой женщины мог отнестись очень болезненно; Линде нечасто приходилось водиться с детьми - в подростковом возрасте она немного подрабатывала няней, присматривая за ребятишками соседей, но тогда приходилось иметь дело с тихими и смирными двойняшками Дэвис. Мэри и Марджери могли часами сидеть за детским столиком, рисуя или собирая паззлы, а от Линды требовалось только следить, чтобы девочки не оставались голодными, вовремя ложились спать и чистили зубы. У приятеля девушки был младший брат, но с мальчиком она почти не общалась - Роджер вечно прогонял Колина в его комнату, когда Линда приходила в гости. Колин был совсем не похож на Мэри и Марджери: непоседливый и шаловливый, он не слушался старшего брата, постоянно подглядывал за ним, пробирался в спальню Роджера, где мог запросто изрисовать его тетради или порвать плакаты, опрокидывал на Линду стаканы с газировкой, а один раз будто в шутку попытался задрать юбку девушки, что Колину влетело и от Роджера, и от их отца, мистера Брауна, который стал невольным свидетелем выходки младшего сына. Это мало помогло - Колин успокоился только когда Линда и Роджер расстались, и следующей мишенью стала новая подружка его старшего брата - Меган Лэнгдон. Ей повезло куда меньше: ей Колин как-то залил волосы кленовым сиропом, а в туфли налил собачий шампунь от блох. Колину Брауну было всего шесть лет, а приемный сын Билли старше, а, значит, изобретательнее. Если Линда ему не понравится, это может стать проблемой; девушке не хотелось, чтобы Бутчеру пришлось выбирать между ней и ребенком, о котором он обещал заботиться, однако и потакать мальчишке в его фокусах не собиралась. Но, вполне возможно, она зря ждала неприятностей; Билли ведь и сам не без изъяна, хотя, на взгляд Линды, в мужчине не было ничего такого, из-за чего стоило бы беспокоиться. Подруги ее выбор не одобряли, некоторые соседи, настроенные как миссис Гершуни, косились на девушку и здоровались сквозь зубы; если бы Линда снимала квартиру, наверняка пожаловались бы арендодателю. Оставалось надеяться, что неугомонная соседка не вызовет полицию; Билли не сделал ничего противозаконного, миссис Гершуни сама нагло вмешивалась в чужую личную жизнь, но лишних неприятностей не хотелось. Билли пусть и не распространялся о своих проблемах, однако выглядел и вел себя как человек, который не всегда может сдержаться. Линду это настораживало, но не пугало; при желании она могла справиться со многим, хотя предпочитала решать все как можно дипломатичнее. Насилие девушке претило; наверное, поэтому она не смогла пройти мимо избитого мужчины, которого увидела в переулке за клубом. Было стыдно и гадко просто развернуться и уйти, когда человеку могла потребоваться помощь, пусть он и хорохорился и вставлял брань через слово. Линда ведь совсем не собиралась с ним знакомиться, хотела только вынести ему воду и аптечку, не более, но зачем-то сама поддержала разговор, а в конце смены вышла через черный ход, хотя могла сбежать. Пошла, потому что знала, что он ее ждет, избитый, взъерошенный, как дворовой пес после драки. К такому не рискнешь подойти, не то, что погладить, а к Линде он потянулся сам; от недостатка мужского внимания танцовщица никогда не страдала, в "Мартини" хватало поклонников, которые надеялись на большее, чем просто танец, однако девушка опасалась таких ухажеров. Некоторые не понимали отказа, принимались настаивать, срывались, разгоряченные алкоголем, выходили из себя, караулили после работы, твердо настроенные добиться своего; Линда хорошо знала, как отваживать подобных мужчин, которых девочки между собой называли не иначе, как "издержки производства". Легко увлечься красивой девушкой, которая в танце почти предлагает себя, кажется доступной, как карамель в кондитерской: заплати - и она твоя. В "Мартини" это правило не работало, клуб защищал свой персонал, поэтому за работу там держались. Коллектив тоже подобрался на редкость удачный: Линда дружила почти со всеми девушками - с ворчливой, язвительной Пегги, с Доун, у которой в двадцать пять лет уже было четверо детей, с блондинкой Челси, надеявшейся найти среди клиентов "Мартини" богатого парня. Она пришла в ужас, узнав, что Линда стала встречаться с тем мрачным типом из подворотни. - Ты совсем без мозгов? - шипела Челси, тараща на подругу серые глаза, опушенные нарощенными ресницами. - О пилон головой ударилась? Ты чем думала, когда согласилась с ним пойти?! Задницей? Главным рабочим инструментом?! - Ой, не ори, - поморщилась флегматичная Доун, прижимая ко лбу запотевшую бутылку минеральной воды. - Между прочим, некоторым именно такие увальни и нравятся. - Да, своего старшенького ты родила от такого, - уколола ее Пегги, на что Доун только зевнула. Челси металась по гримерной на десятисантиметровых шпильках, и ее бюст, который поддерживали чашечки кожаного корсета, соблазнительно подпрыгивал в такт сердитым шагам. - А если бы он оказался маньяком? Гребанным извращенцем?! Если бы он с ней что-то сделал?! - Но не сделал же, - все так же апатично возразила Доун, - а извращенцев у нас и в клубе полно. Основной наш контингент. Челси гневно раздула ноздри. - Знаешь, что?!.. Одно дело - в клубе танцевать, где и охрана, и камеры, а другое - уйти с каким-то уродом и никого не предупредить! - Меня предупредила, - Доун пожала плечами, - а я Тиффани сказала. Ну, на случай, если правда будет совсем плохо, Чарли подъехал бы и разобрался. - Вот, значит, как, - Челси прикусила задрожавшую нижнюю губу, взглянула на Линду с обидой, - все в курсе, кроме меня! Восхитительно! - Без тебя - так точно, - хмыкнула Пегги, любовно расчесывая волосы, - ты на него как цепная сука кидалась, когда он просто рядом постоять решил. - Как будто ты ему рада была, - огрызнулась блондинка, доставая подрагивающими пальцами из пачки сигарету; в раздевалке нельзя было курить, и Челси просто зажала тонкую сигарету в зубах, не сводя с Линды осуждающего взгляда. - Если он тебе правда понравился, то вкус у тебя дерьмовый. С тем же успехом могла бы подобрать любого бездомного со свалки. Ничего хорошего с этим типом не выйдет. - Так и плохого может не быть, - философски заметила Доун, вытягивая ноги и шевеля пальцами с красным педикюром, - люди встречаются, сходятся, расходятся... Это нормально. - Ни черта это не нормально! - бросила Челси и со скоростью пушечного ядра вылетела из раздевалки, взмахнув светлыми волосами; Доун вздохнула, Пегги ехидно рассмеялась ей вслед, а Линда, несколько рассеянная, сидела в одних джинсах и лифчике на низком диванчике, обитом темно-сиреневым велюром, и думала о том, что дома закончилось молоко и не лишним будет записаться к парикмахеру. А еще о том, действительно ли Билли будет ждать ее вторую ночь подряд после работы. Он ждал; Челси ядовито сравнила его с маньяком, караулящим жертву, и с киллером, поджидавшим цель, но сердце Линды дрогнуло, будто стеклянное, когда Билли встретил ее с букетом. Жест показался Линде неожиданным и милым - Билли был совсем не похож на человека, который будет дарить цветы и часами сидеть в ожидании конца ее смены; Бутчер действительно старался понравиться девушке, пытался заботиться, и это было так не похоже на обычные попытки произвести на нее впечатление, что она решила попробовать, дать Билли шанс. Стало интересно, насколько его хватит; если мужчина был и вправду таким, как предсказывала Челси, то его характер вскоре показал бы себя во всей красе. - Ты спятила, - выдала подруга накануне их поездки на ярмарку, - ты окончательно свихнулась, если всерьез собралась ехать с ним за город. Ты понимаешь, что он может завести тебя в какую-нибудь глушь, где тебя никто не найдет?! - Не нагнетай, - попросила Линда, однако Челси ее не услышала, продолжала бухтеть в трубку с тяжелым придыханием: в это время она была на беговой дорожке. - Скажи номер его машины. И полное имя, чтобы я знала в случае чего, на кого заявить в полицию. - Да все будет нормально, - грустно рассмеялась Линда; даже если Билли в самом деле замышлял что-то недоброе, она смогла бы найти выход. Прибегать к нему не хотелось, но если не останется выбора... Однако, несмотря на все предостережения Челси, девушка надеялась хорошо провести день и окончательно решить для себя, стоит ли продолжать отношения с мужчиной. Торопиться она не планировала, но все как-то вышло само собой, и вот... Вот она собирается знакомиться с его тетей. Про родителей Билли почти не говорил, сказал только, что они давно не поддерживают связь и общаться он с ними не собирается. Для Линды, у которой были очень теплые, доверительные отношения с приемными родителями, слышать такое было немного дико, но расспрашивать она не стала. Хотя, пожалуй, нужно было быть немного настойчивее, тогда бы давно узнала как о наличии у мужчины ребенка, так и о его бывшей жене. Почему они расстались? Как она умерла? Где отец мальчика? То, что он "ебаный мудак", было весьма слабой причиной, но об остальном Билли молчал, а Линда считала себя не вправе требовать объяснений; в конце концов, и у нее были свои секреты. Девушка протяжно выдохнула, окидывая придирчивым взглядом содержимое своего шкафа; она понятия не имела, что надеть для встречи с тетей Билли. Просто джинсы и кофту? Платье? Что-то официальное или, наоборот, попроще? Спрашивать совета у Бутчера было бесполезно, он только отмахивался и говорил не париться, хотя мог проявить каплю заинтересованности, все-таки это ему с ней идти. Линда в сомнениях мерила шагами расстояние от шкафа до комода, попеременно глядя на себя в зеркало; она уже накрасилась, но думала, что это могло быть лишним. Может, умыться, пока есть время? Или оставить как есть? Девушка нервно пригладила волосы, гладкие и блестящие после кондиционера, и вновь подошла к шкафу, поправляя лямки лифчика, кружевного, мятно-зеленого, возможно, слишком откровенного, но Линда любила красивое белье, оно позволяло ей чувствовать себя уверенней, а перед тетушкой Билли раздеваться не собиралась. Еще нужно было что-то взять с собой: они планировали остаться на ночь и вернуться домой в воскресенье вечером, так что понадобится запасной комплект одежды, белья, еще одна пара обуви тоже будет не лишней. Линда, массируя виски, отошла обратно к комоду; тонкая витая цепочка с жемчужным кулоном холодила кожу: белый жемчуг держала оправа из розоватого золота, в солнечном свете мягко отливавшим закатно-оранжевым. Кулон достался девушке от матери вместе с серьгами и браслетом, но их Линда решила сегодня не надевать, остановила свой выбор на простых золотых кольцах. Захлопнув ящик комода, даже не заглянув в него, девушка бросила очередной взгляд на свое отражение, после чего вновь направилась к шкафу, твердо намеренная выбрать одежду на сегодня. Ни перед одним выступлением или первым свиданием она не волновалась так, как сейчас. - Ты скоро? - поинтересовался Билли, заглядывая в комнату; он распахнул дверь, но заходить не стал, остановился на пороге, прислонившись плечом к косяку и спрятав руки в карманы. - Ты, наверное, уже километр намотала. Только и слышу - топ-топ-топ из угла в угол, прямо как домушник, которого застукали за рытьем в чужих шмотках. - Ну, роюсь я в своих, - произнесла девушка, перебирая одежду в шкафу; балансируя на одной ноге, она почесала тыльной стороной ступни свою голень. Охваченная муками выбора, Линда не замечала, каким пожирающим взглядом Бутчер пялился на ее зад в узких кружевных стрингах. - Долго еще? Торопиться нам некуда, но я заебался сидеть один, - ворс ковра глушил звук шагов, Линда поняла, что мужчина подошел по скользнувшей по стене тени. Кровать скрипнула, просев под его весом, теплые руки обвили талию девушки, потянули ее в сторону от шкафа к Билли. - Иди ко мне, булочка, - проурчал он и потерся колючей щекой о живот Линды, заставив ее взвизгнуть и, смеясь, выгнуться в попытке вывернуться из объятий. Бутчер, гортанно рыкнув, мягко прихватил губами кожу над пупком, обхватил ладонями ягодицы, сжимая пальцы, и шире развел колени, вталкивая девушку между них. Линда, одной рукой уперевшись ему в плечо, вторую положила мужчине на шею. - Ну, давай, расскажи папочке, чего ты тут носишься, - Билли ласково смотрел на нее снизу вверх, но его ухмылка вышла похабной, а руки мяли ягодицы девушки, сжимая и растягивая в стороны, то и дело задевая резинку трусиков. Линда строптиво качнула бедрами; нечего тут приставать, когда у нее сложный моральный выбор, однако Бутчер оттянул поясок трусов и отпустил, щелкнув девушку по бедру. - Веди себя хорошо, а то - накажу. Так отхожу по заднице, что сидеть не сможешь. Разве что на мне, - развязно хмыкнув, Билли с ягодиц Линды поднялся к ее груди; соски выступали, чуть оттягивая зеленую кружевную ткань, и девушка прикрылась ладонями, закрываясь от Бутчера. - Перестань, - она легонько пихнула его коленом в ногу, - вместо того, чтобы лапать, лучше бы помог. - В чем? Выбрать тряпки? Бери любое, все сойдет. Джуди похер, во что ты одета, а мне - тем более. - Вот, значит, как, - Линда сердито оттолкнула вновь тянущиеся к ней мужские руки, - то есть, тебе плевать, как я выгляжу? - Нормально ты выглядишь. Хоть мусорный мешок на себя нацепи, - Билли поддел пальцем лямку лифчика и сдернул ее с плеча девушки; пока Линда возвращала ее на место, Бутчер снова облапил ее за зад. - Я с теткой тебя буду знакомить, а не с первой леди. Поэтому не задуряйся, надень джинсы и майку - и сойдет. - Я же не в супермаркет собираюсь, - Линда дернулась, силясь отцепить от себя руки Билли, но он держал крепко и вовсю уже лез в белье. Девушка вскрикнула, содрогнувшись, когда он пощекотал пальцем створки половых губ. - Детка, забей. Джуди - своя в доску. Она будет охуеть как счастлива с тобой познакомиться, и похер, что на тебе будет, хоть пончо и сомбреро, - Билли поцеловал Линду в живот, продолжая трогать ее между ног; его пальцы терли и гладили, не пытаясь забраться глубже, но этого хватило, чтобы девушка задышала чаще и сжала онемевшие колени. Линда облизнула нижнюю губу прежде, чем прикусить ее, втягивая в рот, попробовала отступить на шаг; не то, чтобы ей не хотелось, с Билли было хорошо, даже очень, просто как-то неловко было заниматься сексом перед поездкой к его родным. Ничего такого, однако Линду это немного смущало; а вот, Билли, похоже, настроился, потому что горячо дышал ей в живот, щипал за складки между бедер, чуть оттягивая, и пьяно усмехался, глядя на девушку почерневшими глазами. - Ну, перестань, - попросила Линда, поморщившись; Бутчер, не слушая ее, погладил округлое бедро и, поддев пальцами трусики, потянул их вниз. Из груди Линды выпорхнул нервный смешок, перешедший в резкий, как от боли, стон, когда Билли, чуть приподнявшись, потерся губами о торчащий сквозь дымку кружева сосок. - Охуенное белье у тебя, милая, а на тебе - еще лучше, аж яйца сами наливаются. Надо было раньше зайти, нашел бы, куда твою энергию можно направить. На меня, например. - Мы, кажется, собирались ехать, - Линда слабо упиралась, то и дело вздрагивая из-за гонявших по ее спине мурашек. - Пара часов в запасе есть, - мужские ладони гладили Линду по спине и бедрам, от чего она выгибалась разнежившейся кошкой, пусть и пыталась высвободиться из рук Билли, но уже не так уверенно. Приятное тепло расходилось волнами по телу, веки отяжелели, словно вместо ресниц на них повисли капли золота, хотелось закрыть глаза, забыть о предстоящей поездке и позволить Бутчеру делать все, что ему захочется. Хотя нет, не все: фантазия могла завести Билли далеко, даже слишком, а Линда могла не сдержаться. Она хорошо умела держать себя в руках, однако в самые острые моменты самообладание подводило девушку, даже при условии, что самоконтролю она училась с раннего детства. Пока все шло гладко, никто ни о чем не догадывался; даже Билли - первый, кого она подпустила к себе так близко после смерти родителей. Нора и Дэвин Линч едва ли одобрили выбор приемной дочери; впрочем, они бы и не позволили Линде уехать в город, опасаясь за нее, но после их смерти девушка была не в силах оставаться на семейном ранчо. Не могла же она вечно прятаться! Столько лет уже прошло, а о Линде до сих пор так никто и не вспомнил; значит, не так уж и хотели найти. Бояться нечего, так ведь? Ей очень хотелось в это верить. - Если мы опоздаем, ты будешь виноват, - заявила девушка, стараясь отвлечься, спрятаться от гнетущих мыслей в объятиях Билли, который горячо и громко фыркнул ей между грудей. - С хера ли? Это не я битый час рылся в шкафу и не я щеголял тут жопой в кружевах, - Бутчер хрипло рассмеялся, откинулся на постель, когда Линда уперлась коленом в покрывало рядом с его бедром; Билли поддержал ее под ягодицу, растирая и сжимая, и девушка качнулась, хватаясь за его шею, вжавшись грудью в его лицо. Билли жадно, громко вдохнул, тряхнув головой, провел носом вдоль ложбинки между грудей, потерся щекой сначала об одну, затем - о вторую. - Билли… - Линда шутливо ударила его по плечу, напряглась всем телом, подавшись назад, но мужчина резко поднялся, хватая ее под колено, и шагнул к стене. Ногу девушки закинул себе на пояс, вторую она забросила на Бутчера сама, ища точку опоры: Линда практически балансировала на его руках, цепляясь лопатками за стену, крепче ухватилась за его шею и охнула, когда Билли толкнул ее вверх. Одной ладонью он держал девушку под ягодицу, пока вторая боролась с ширинкой; Билли дергал за пуговицу, цепляя пальцами за язычок молнии, что-то глухо бормоча в грудь Линды; верно, ругательства. Хорошо или плохо – Бутчер на все реагировал матом. - Ну, пиздец, - выдал Билли перед тем, как начать сосать ее грудь прямо через лифчик, и Линда схватила мужчину за волосы, пытаясь оттянуть его голову или, напротив, вжать в себя сильнее. Она возбудилась резко, как по щелчку; стоя у кровати, девушка честно собиралась одеться, собрать вещи, как семинаристка перед началом каникул, и поехать к тете Билли, но сейчас, пока Бутчер держал ее за задницу, и, прихватывая губами за соски, Линда ощутила задор и веселье, пробуждающиеся в груди вулканом после вековой спячки. Уже кокетничая, она сжалась напряженной пружиной, будто собиралась оттолкнуть Билли, за что Бутчер, взглянув на нее черными от животного желания глазами, мстительно укусил ее за шею. - Ты куда это, красавица? – ухмылка Билли вышла кривой и жуткой, у Линды сбилось дыхание, когда он вжался пахом ей между ног, стягивая вниз джинсы. Белья он не надел, и от этого соски, и без того стоящие торчком, заныли; кружево лифчика, влажное от слюны, слегка холодило разгоряченную кожу, твердый член проехался вдоль промежность, уходя между ягодиц, и девушка вздрогнула, невольно напрягая бедра. Щиколотки, сцепленные на пояснице Билли, чуть затекли, под лопаткой слегка пекло; видимо, поцарапалась об стену. Во рту было сухо, а между ног – влажно, так влажно, что Бутчер, сдвинув в сторону ткань трусов, вставил ей без труда; вошел плавно, полностью, осторожно опуская Линду на себя, навалился на нее, перенося свой вес на стену. - Охуенно же, детка, - пропыхтел Билли ей на ухо, - у тебя между ног ворота в рай, не иначе. - Фу, - Линда скривилась, хотя самой хотелось смеяться, но вся замерла, оцепенела, крепче хватаясь за мужчину, когда он двинул бедрами, толкаясь в нее членом. Бутчер хрипло выдохнул ей в шею, прижался теснее, вмазавшись лобком в промежность девушки, и чуть отстранился, чтобы со следующим вздохом скользнуть глубже. - Тебе же нравится. Нравится, правда, булочка? Сдобная моя, такая аппетитная, что охуеть и не встать, - Билли двигался резко, отрывисто, выходя почти полностью и тут же вставляя до упора; Линду подкидывало на нем, девушка оседала вниз, стоило Бутчеру отстраниться, и взмывала, когда он весь оказывался в ней. Линда гладила Билли по шее и плечам, запускала пальцы в волосы, обхватывая его голову. Было так приятно, так хорошо, что не хотелось ни говорить, ни куда-то ехать; она бы предложила перенести визит, остаться дома, но ведь был еще и мальчик. Билли за несколько недель договаривался об этих выходных, приходил и уходил злющий, как ужаленный шершнем тигр, однако смог выбить поездку для ребенка-супера - сына его бывшей жены. Линда могла бы заупрямиться, настаивать на том, чтобы остались дома, однако от подобных мыслей стало гадко и грустно; неужели она настолько эгоистична? Этот мальчик - Райан - был ей чужим, Линда была не обязана заботиться о нем и уж тем более любить, но могла бы постараться ради Билли. Ребенок же ни в чем не виноват. Линда тоже… не виновата. Девушка настолько задумалась, что позабыла, с кем она и чем занята, опомнилась лишь, когда Билли, ухватив ее за бока, начал размашисто двигаться; Линда всхлипнула, прикусив губу, обвила руками мужскую шею, прильнув ближе, хотя казалось, что ближе уже невозможно, и Бутчер поцеловал ее, втолкнув язык ей в рот. Его слюна отдавала на вкус вишневой колой, Линда крепче сжала колени; чувствуя, как Билли двигался внутри нее, девушка хотела застонать в голос, но его жадный, нетерпеливый язык мешал, ладони, держащие ее под зад, побрасывали ее как на батуте, и от того, что Бутчер одет, а на Линде даже не сполз лифчик, внутри нее полыхнуло жаром, как из печки. Наверное, сразу после секса ехать к его тете будет очень неприлично, но в этом тоже было что-то такое… будоражащее. Когда Линда оторвалась ото рта Бутчера, чтобы глотнуть воздуха, он уже вдалбливал ее в стену так, что она не успевала даже застонать; бедра мужчины ходили как поршень, Билли кусал ее за шею, хватал за грудь, мял ягодицы; его руки были везде, но Линде все равно не хватало. - Да, вот так, милашка… покажи, как сильно ты хочешь папочку… - Билли влажно поцеловал ее, прихватив нижнюю губу, и опустил голову, когда девушка сжала свою грудь, приподнимаясь. Укус вышел чуть сильнее, чем обычно, Линда вскрикнула, однако тут же рассмеялась от накатывающего удовольствия. - О, да, папочка, не останавливайся!.. - Да хуй там я остановлюсь! Не отпущу, пока не натрахаюсь, - поклялся Билли, и Линда взяла его лицо в ладони. - Не отпускай меня, - попросила она; Бутчер, подавшись вперед, потерся колючей щекой о девичью скулу. - Ох, детка, с тобой охуенно, так охуенно, ты просто не представляешь. Я улетаю нахуй, - признался он, двигаясь мелко и часто, шлепаясь яичками о покрасневшие, налитые складки; Билли тряс Линду на себе, она хваталась одной рукой за его плечо, твердое, как валун, а второй – за угол комода, онемевшие ноги соскальзывали, и девушка почти сваливалась, но Билли не отпустил ее, даже когда его затрясло, и сама Линда дернулась с такой силой, что его член выскользнул из нее. Билли кончил, забрызгав ей живот, едва не уронил девушку, чуть не падая вслед за ней, но Линда успела уцепиться кончиками пальцев за комод и устояла, пусть и колени подкашивались, а от удовольствия поджимались пальцы на ногах. Бутчеру хватило минуты, чтобы отдышаться; коротко выдохнув, он взял Линду за бедра и притянул к себе. - Хорошо же было, да? А ты ломалась, - Билли звонко чмокнул ее в плечо, затем – в шею, присасываясь, втягивая кожу в рот, и Линда со смехом вжала голову в плечи, вырываясь, но слишком поздно – розовое пятно засоса стремительно наливались цветом, обещая к вечеру стать багровым. Девушка ущипнула Бутчера за бок, хотя ладони тянулись к его члену, уже вялому, мягкому, как пластилиновому, но она знала, что если сунет руку Билли в штаны, то они точно никуда не поедут. - Ну, вот и что это? - Линда накрыла ладонью шею; след ото рта Бутчера был еще влажным и теплым. Билли поцеловал ее так, что впору повязывать шарф, чтобы спрятать след. - А чего? – ухмыльнулся Билли. – Нормально же все. Если ты из-за Джуди переживаешь, то нахер, она только рада будет, что у нас так все пиздато. А пиздюк его даже не заметит. Только… Мужчина оценивающе прищурился. - Только как-то не симметрично смотрится. Иди-ка сюда, сделаю тебе совсем красиво, - Билли потянулся ртом к ее шее, хищно щелкнул зубами, когда Линда протестующе забилась в его руках, уперевшись ладонями в грудь Бутчера. - Перестань, Билли!.. Ну, что ты делаешь?.. – она старалась говорить строго, однако веселье играло в груди, словно шампанское, и Линда подалась, счастливо, влюбленно рассмеявшись, когда Билли поцеловал ее в щеку. - Ладно, булочка, - Бутчер отошел с неохотой, плотоядно облизнув губы, не сводя с девушки взгляда, в глубине которого дремал не до конца утоленный голод, - собирайся давай. Только быстрее, а то после пары твоих заходов в стрингах я опять захочу эту жопу. Что скажешь, детка? Ты не против анала? - Давай потом об этом поговорим, хорошо? - предложила Линда, понимая, что дальнейшее обсуждение этого вопроса опять изрядно затянет сборы; она проскользнула мимо Билли в ванную, увернулась от его ладони, которой мужчина целил ей по заднице, и для верности заперла за собой дверь. Девушка не удержалась от улыбки, когда ручка несколько раз дернулась; при желании Бутчер мог бы высадить дверь, Билли хватило бы сил выбить ее с одного удара, но с ним Линде было совсем не страшно. Как со сторожевым питбулем, который кидался на чужих, готовый рвать в клочья, но умильно улыбался всей пастью хозяйке и доверчиво подставлял живот; рядом с Билли Линда чувствовала себя особенной, поэтому считала особенным и его.

***

Слежка за Бутчером вошла в привычку; уебок, похоже, думал, что про него забыли, даже не прятался, охуевшая мразь. Таскался с работы в свою конуру, в которой когда-то жил вместе с Бекки, по ночам пропадал в барах, пил, пиздился с такими же говнарями, как и он сам, и совсем не выглядел счастливым. С хера ли? Разве Бутчер не должен быть охуеть как рад, что в итоге все вышло, как он хотел? У "Vought" проблемы, Бекки "вернулась", Райан, этот неблагодарный щенок, выбрал Бутчера, а не родного отца. Лицо Хоумлендера перекосило судорогой, улыбка вышла похожей на оскал, который дрожал и менялся, превращаясь в плаксивую гримасу. Он пытался сдержаться, но, видя Бутчера, зловонное болото ненависти вскипало, подкатывая волной желчи к горлу, вспыхивая алым в зрачках. Выжечь бы ублюдка нахуй, чтобы не бесил больше, не лез в чужие дела; жена его, видите ли, бросила, ну пиздец, трагедия. Проблемы с принятием и осознанием у Бутчера, а херово должно быть всем остальным; разве Фонарщик был виноват в том, что Бекки сбежала? А, может, Иезекиль или Хлопкоготь? Нихуя подобного. Хоумлендер же не винил всех женщин за то, что Мэйв и Мэдди оказались лживыми, лицемерными суками. Ах, да, была же еще Штормфронт, мать-основательница "Vought", жена пидора, который все это начал; но ничего, Хоумлендер способен это пережить и двигаться дальше. Прежде, конечно, хотелось бы разобраться с Мэйв, сжать ее ебаное лживое горло и раздавить в ладони шейные позвони, чтобы заткнулась навсегда и больше никогда никому не пиздела; без нее жить стало бы гораздо легче. Елена бы, наверное, стала горевать, но ничего, найти новую ебливую шлюху не так уж и трудно. Хоумлендер не верил, что между ними что-то серьезное; у Мэгги сердце атрофировалось еще в те времена, когда они с Джоном встречались, а у Мэдди и Штормфронт его не было вовсе. Что там с Бекки, Хоумлендер особо не задумывался, он недостаточно хорошо ее знал, однако что можно сказать о женщине, которая не встретилась с мужем хотя бы для того, чтобы в последний раз послать его нахуй? А весь пиздец после них приходится разгребать другим. Мягко оттолкнувшись от крыши многоэтажки, загаженной голубями, Хоумлендер поднялся в воздух; машина Бутчера стояла на светофоре: обычное, ничем не примечательное ведро с гайками, дешевое, как и все, что было у Бутчера. К его чести, водил Уильям аккуратно, никого не подрезая и не превышая скорость, вести его тачку было легко; всякий раз, когда Бутчер куда-то ехал, тянуло устроить несчастный случай: сбросить на машину рекламный щит, столкнуть с обрыва, повредить тормоза или бензобак, чтобы он разъебался на ближайшем повороте. Если бы Бутчер сдох, то Райан, оставшись один, вернулся бы к отцу; Хоумлендер смог бы его забрать, тем более, что он давно знал, где держат ребенка, но не совался, чтобы не нагнетать еще больше. Бутчер ездил к его сыну, к его, Джона, сыну, гулял с ним, покупал мальчику мороженое, делал все, что полагалось Хоумлендеру, и от зависти, обиды и злости темнело в глазах. Это был его ребенок, Райан должен был жить с ним, а не под надзором ЦРУ; щека мелко задергалась, судорожно сжатые зубы скрипнули, пальцы сжались в кулаки, натягивая кожу перчаток. Ему ничего не стоило располовинить лазером тачку Бутчера вместе с ним самим; похуй, что вокруг полно людей, все равно они уебки неблагодарные. Прикончить Бутчера, забрать Райана и послать нахуй "Vought" и Эшли, которая отсасывает у Эдгара с заглотом, Мэйв с ее видео, воображавшую себя королевой мира - у нее ведь есть компромат на Хоумлендера, охуеть, как круто! У Джона могла быть семья, но у него все отобрали; будет честно, если и он заберет что-то у Бутчера. С родителями Уильям не общался, и, ознакомившись с досье, Хоумлендер понимал, почему; была еще тетка, к которой Бутчер был весьма привязан, вонючая слюнявая псина, похожая на свинью, несколько приятелей и сосед, бывший рейнджер, с которым Бутчер разговаривал чуть вежливее, чем с остальными. Убить их всех, чтобы он остался совсем один, заодно разобраться с предательницей Старлайт и ее ебырем; парня с пидорским акцентом тоже можно захватить вместе с его девкой; они все виноваты в том, что Джон был несчастен, это из-за них он не мог видеться с сыном. Похитить Райана, забрать его у ебаных федералов, было несложно, однако пугать мальчика Джон не хотел; из-за Штормфронт он и так потерял мать. Может, это и к лучшему - воспитание Бекки было лютым пиздецом, но Штормфронт не смела на нее нападать, не имела права трогать Райана. Губы медленно раздвинулись в жестокой улыбке; миссис Войт оказалась живучей, как таракан, даже без рук и ног, с обиженным до состояния Фредди Крюгера ебалом продолжала цепляться за жизнь, и "Vought" носились с ней, как с яйцом пасхального кролика. Пожалуй, можно будет ее навестить, принести цветы; на сей раз она примет букет Хоумлендера, потому что он засунет его ей в глотку перед тем, как размозжить голову Штормфронт об стену. Она врала ему, она угрожала Райану. Она это заслужила. И Бутчер заслужил, заслужил все, что сделает с ним Хоумлендер; немного нехорошо заставлять других расплачиваться за то, что Уильям вел себя, как последний долбаеб, но не похуй ли? Джон бы так не взбесился, если бы Бутчер не забрал Райана на выходные; это уже было пиздец как нечестно. Они там в край все охуели! Доверять ребенка этому немытому мудаку, это же каким ебанутым надо быть?! Хоумлендер сначала не поверил, думал, какой-то розыгрыш, попытка вывести его на эмоции, но когда Райана из закрытой школы для детей с суперспособностями, которую курировало ЦРУ, отвезли в департамент, куда прямым ходом отправлялся Бутчер, Джон истерически рассмеялся. Даже зажав рот ладонью, грызя кожу перчатки, он не мог успокоиться, давился смехом, чувствуя, как подступившие слезы жгли глаза. Нечестно, блять, несправедливо; Бутчер, ебаный кусок дерьма, этого не заслужил. Хоумлендер летел навстречу холодному ветру, немного остужавшему его пылающее лицо; возможно, он бы не так разозлился, если бы дело было только в Райане. Обидно, конечно, но мальчику нужно общение, даже с таким уродом, как Бутчер, тем более, что Райан ему доверял; нет, хуже всего оказалось то, что у Уильяма завязались отношения с женщиной. И это ударило особенно больно: помятый, грязный уебок, у которого не было ничего, кроме его уродских рубашек, старого дома и псины, начал встречаться с девушкой. Хоумлендер был величайшим супергероем Земли, его обожали фанаты, вся Семерка держалась на нем, а подружку себе нашел Бутчер. На свидания ходил Бутчер, цветы, которые дарил Бутчер, принимали с милым смущением, это его держали за руку на прогулке и целовали на прощание, для него готовили ужины и с ним спали на одной кровати; почему? Почему все это досталось ему? Разве Хоумлендер не заслуживал такого же отношения? Почему Уильяма при всех его недостатках приняли, а Джон оказался никому не нужен? Даже Мэдди его не любила, Мэйв тяготилась их отношений, Штормфронт... Убьет он эту шлюху, неправильно, что она так надолго пережила свою дочь. Не хватало еще, что бы эта пизда отрастила себе конечности и вновь принялась творить херню. Джон сделает это для Райана, ради его безопасности; и потому, что хотел. Теперь он всегда будет делать, что хочет; никто ему не указ, ни Эшли, ни Эдгар, ни президент Соединенных, мать их, Штатов. Тем более, что Хоумлендеру нужно совсем немного - его сын и чтобы Бутчер больше никогда не лез в его дела. Уильяму лучше быть осмотрительнее, если он не хочет, чтобы с его девушкой что-то случилось. Чем же он ее, интересно, взял? Что в голове у этой девицы, раз ей понравился Бутчер? И повезло же Уильяму встретить женщину с таким говнарским вкусом; бедняжка, должно быть, ей нелегко живется. Станет проще, когда Хоумлендер прихлопнет Бутчера как клопа. Это будет нескоро, но будет, пусть и тянуло разобраться с ним сейчас. Нельзя: Джон хотел увидеть Райана, хотя бы издалека, а если с Уильямом в дороге что-то случится, мальчика могут увезти, спрятать от родного отца, а смерть Бутчера используют против "Vought" и Семерки. Пусть пока живет засранец, а Хоумлендер посмотрит, как он и его подружка будут обращаться с Райаном. Девушка оказалась танцовщицей в дорогом клубе, не борделе, а именно клубе, хотя Тигровая Лилия, легкомысленная барышня весьма свободных нравов, начинала именно там. Не слишком талантливая особа: ее танцев не хватило, чтобы впечатлить продюсера, и она дала ему прямо в клубном сортире; после него взялась за популярного телеведущего, затем - за режиссера, следующим оказался главный редактор "Daily News", а уж потом Тигровая Лилия смогла заполучить одного из ведущих акционеров "Vought International", женатого отца троих детей, который начал совать ее буквально во все проекты. Пытался и в Семерку пропихнуть, но Хоумлендеру в команде не нужны дешевые потаскухи, да и просто смазливого личика маловато для того, чтобы зацепиться в Семерке; Старлайт же очень хорошенькая, а какой мразью оказалась. Хоумлендер поднялся выше, скрываясь за шпилем небоскреба; оставалось немного, и чем ближе Джон был к Райану, тем сильнее ухало сердце в груди. Он скучал по сыну, по единственному оставшемуся у него родному человеку; Хоумлендер уже простил его зато, что он тогда подошел к Бутчеру, и совсем не злился из-за Штормфронт; так ей и надо, суке. Джону казалось, что и Райан со временем перестал сердиться на него, и, если они поговорят, то помирятся окончательно, да только разве позволят им встретиться? И если Хоумлендер силой пробьется к сыну, не сделает ли он хуже? Мужчина вздохнул, потирая лицо ладонями; все было так сложно, почему все было так непросто? В попытке немного сбросить напряжение, супер прошил красным лучом лазера пролетавшего мимо голубя; тот успел только чирикнуть перед тем, как его тушка развалилась, теряя обугленные перья. В воздухе запахло курицей-гриль, и Джон вспомнил, что ничего не ел со вчерашнего дня. Похуй, все равно не хотелось. Развернувшись в воздухе, взмахнув полами плаща, он устремился вниз, стараясь не выпустить машину Бутчера из вида; прослушанные телефонные разговоры дали понять, что Райана он повезет к своей тетке; его подружка тоже будет там. Две женщины, один уебок и его грязная псина едва ли смогут справиться с лидером Семерки, и забрать Райана не составит труда, однако потом... Что ему делать потом? В Башню Райану нельзя, если увезти его из страны, то куда? Оставить сына не получится, значит, нужно бежать вместе с ним, а Джон не мог, не готов. Было насрать на "Vought" с их рейтингами, но любовь фанатов была тем немногим, что питало Хоумлендера. Без них Джон станет никем, особенно, если Райан так и не сможет его принять. Все хуйня, с какой стороны не посмотри. Но сегодня Хоумлендер увидит сына; он, блять, имеет на это полное право. Рядом не будет Мэйв и команды пидорасов, состоящих из друзей Бутчера, только его престарелая тетка и девчонка, которой хватило глупости с ним связаться. Если они дороги Уильяму, он не будет мешать; в противном случае Бутчер похоронит уже вторую свою бабу за последнее время.