Гореть дотла

Джон чувствовал себя словно на пороге вечеринки, будто за закрытой дверью его ожидал сюрприз, а не искалеченная женщина, которая, как думал Хоумлендер, любила его; мыслями он был с очаровательной блондинкой, которой, как полагал супер, он уже нравился. Конечно, перед лидером Семерки крайне сложно устоять, но девушке не о чем переживать, ведь Дейдра и ему самому приглянулась. Они еще обязательно встретятся, проведут вместе вечер и не один. Супер пожалел, что не взял номер Дейдры; конечно, можно было потребовать его у пресс-секретаря, однако ему хотелось, чтобы девушка сама дала ему свой телефон, чтобы ждала его звонка или сообщения. Хоумлендер не стал бы выжидать, позвонил бы девушке сразу; ему уже хотелось снова увидеть Дейдру, услышать ее голос, окунуться вновь в то искрящееся воодушевление, которое Джон ощутил, когда Дейдра пригласила его зайти. В следующий раз, который наступит скорее, чем девушка думает, Хоумлендер обязательно примет ее приглашение; они вместе выпьют кофе, поболтают, может, Дейдра даже позволит взять себя за руку. Джон хотел бы ее поцеловать, чтобы она сразу поняла, как ему нравится, и что намерения супера самые серьезные, однако Хоумлендер решил в этот раз не спешить, дать им время лучше узнать друг друга. Дейдра еще может не оправдать его ожиданий, но почему-то суперу казалось, что в этот раз все получится; после череды неудач должно же ему хоть раз повезти. Надо будет поручить Эшли послать Дейдре что-нибудь милое: например - цветы. Джон мог бы подарить ей букет лично, но ему хотелось понаблюдать за ее реакцией: обрадуется Дейдра или удивится, а, может, смутится такого знака внимания от супера. Какой букет ей преподнести? Доверять выбор Эшли Джон не хотел, эта ебанутая баба наверняка напортачит и отправит какое-нибудь уродливое дерьмо; пожалуй, тут нужны белые розы, нежные, прямо как его Дейдра. Его… Мужчина хмыкнул, беспрепятственно проходя по коридору под надзором камер, фиксирующих каждый его шаг; в руках он держал красные розы, совсем не похожие на те, которые он когда-то купил для Штормфронт. Не романтичный букет в форме сердца, а четыре полураскрывшихся бутона на длинных шипастых стеблях; это немного отвлекало внимание от истинной цели его визита, и Штормфронт, скорее всего, подумает, что Джон пришел ее проведать. Суперу стало тоскливо; он ведь доверял ей, любил. Почему она так с ним поступила? За что? Хоумлендер был готов ради Штормфронт на все; однако теперь у него была другая, которая, как надеялся Джон, полюбит и примет его, станет для него семьей, всем миром, в котором Штормфронт уже не осталось места. Дверь в ее комнату была заперта, однако Хоумлендеру не потребовалось много усилий, чтобы вырвать ручку вместе с замком; получилось даже тише, чем он ожидал - рука супера была твердой, Джон знал, чего хотел, и отступать от намеченной цели не собирался, хотя жалкий вид женщины заставил его сердце дрогнуть: она была очень бледная, скулы и глаз ввалились, все тело скрывали бинты, под одеялом угадывались очертания культей, оставшихся от ее конечностей. На столике рядом с кроватью стояли лилии в фарфоровой бело-зеленой вазе, тонко попискивал осциллограф, питательный раствор каплями, скользящими по тонкой длинной трубке, отмерял убегающие секунды; пахло лекарствами, едкой обреченностью, какой-то злобой, от которой у Джона запершило в горле. Он сделал шаг к кровати, сглатывая колючий ком, и Штормфронт с глухим стоном повернула голову, вперив в него черный, колючий взгляд. - Кто там еще?.. Какого черта от меня надо? - женщина говорила тихо, недовольно, язык заплетался, словно отвыкнув; конечно, в таком состоянии не слишком тянет вести беседы, да и кто захочет говорить с таким… обрубком? Чтобы там не пиздела Эшли, уроды и инвалиды не привлекут большую аудиторию, и искалеченная, обезображенная Штормфронт никому не нужна. Даже ее покойный муженек скорее присунул бы куче дерьма, чем ей. - Привет, - слабо улыбнулся Джон, подходя к постели Штормфронт, которая пыталась приподняться. Хоумлендер поправил подушку, позволяя женщине сесть, испытывая смесь самых разных чувств, закруживших его водоворотом: отвращение, грусть, обида, жалость, что все так вышло, однако в этом не было вины супера. Все это - результат того, что сделала сама Штормфронт; не стоило трогать Райана. - Ты?.. Пришел, - ее губы дрогнули в подобии улыбки; лицо приобрело беззащитное выражение, но взгляд оставался цепким, ледяным, оценивающим. - Я ждала тебя. Так ждала… - Ну, вот он я, - Хоумлендер положил розы на прикроватный столик; от его внимания не укрылось то, как уголок рта Штормфронт дернулся в усмешке. Полагает, что между ними все по-прежнему? Думает, что он все так же любит ее? До чего же миссис Войт в себе уверена; даже будучи калекой, не сомневалась, что Хоумлендер будет рядом. - Я скучала, - отрывисто продолжала Штормфронт и опустила дрожащее веко, плотно сжала трясущиеся губы, словно едва сдерживала плач, - постоянно думала о тебе. - Я тоже о тебе думал, - признался Джон, не солгав; если бы не Дейдра, то одиночество и тоска по сыну вполне могли толкнуть супера к этой женщине. Кроме нее у Хоумлендера никого не осталось, но все изменилось, и в городе осталась девушка, которой он обещал скорую встречу. Мысли о Дейдре распустились улыбкой на его губах, и Штормфронт, решив, что улыбка предназначалась ей, потянулась к мужчине. - Спасибо. Что не забыл обо мне, - она издала звук, похожий на всхлип, - я виновата перед тобой. Прости. Пожалуйста, прости меня… - Не нужно, - бросил Хоумлендер резко; выслушивать нытье он не хотел. Хватит с него лживых оправданий, их он вдоволь наелся с Мэйв. - Это в прошлом. Ничего уже не изменить. - Если бы я могла… - начала Штормфронт, но замолчала, когда Джон опустил ладонь на ее плечо, присаживаясь на край кровати. Женщина трепетно улыбнулась, прикрыла уцелевший глаз, будто ждала, что Хоумлендер ее поцелует, однако супер собирался приберечь ласку для другой девушки. Интересно, что она сейчас делала? Продолжала болтать с подругой? Может, пошла в душ или решила перекусить? Или вбивает в поиске «Google» Хоумлендера, чтобы вновь увидеть его хотя бы на снимке в интернете? Джон мечтательно вздохнул, в своем воображении вновь уносясь к Дейдре; ничего, осталось потерпеть совсем немного. Уже совсем скоро они будут вместе. - Как Райан? - из приятных размышлений Хоумлендера вырвал сиплый голос Штормфронт. - С ним все в порядке? - Да, в полном, - преувеличенно жизнерадостно отозвался супер, - за ним присматривают, хорошо заботятся. Для ребенка, недавно потерявшего мать, его дела идут вполне неплохо. - Мне так жаль, - снова начала Штормфронт, но Джон не поверил; было бы этой суке жаль, она не стала бы угрожать ни Райану, ни Бекки. Лицемерная тварь. - Я не хотела, чтобы так все вышло, - надрывно продолжала Штормфронт, комкая в пальцах единственной руки уголок одеяла; взгляд женщины был бархатистым, ласковым, но в его глубине Хоумлендеру мерещилась сталь. - Знаю, я успела сделать немало ошибок, но я никогда бы не навредила мальчику. Это все Бутчер. И его мать. Эта женщина не смогла смириться с тем, что Райан решил жить с тобой. - Да, Ребекка иногда вела себя… весьма своеобразно, - тихо согласился Джон, глядя в сторону; его ладонь была совсем рядом с перебинтованным обрубком, оставшимся от руки Штормфронт. Когда-то он был счастлив, обнимая ее, а сейчас не мог даже прикоснуться: было противно, будто запустить пальцы в мусорный бак. Однако, если бы супер не узнал всей правды, до сих пор видел бы в этой женщине свое спасение, свою любовь, и со всеми шрамами и ожогами Штормфронт оставалась бы для Хоумлендера желанной, близкой и родной. Как же так вышло? Неужели он был настолько слеп? Или Штормфронт такая хорошая актриса? Ее искренность и гроша не стоила; интересно, а муженька своего, этого ублюдочного нациста, она любила или тоже использовала? - Думаю, она хотела манипулировать вами, - вкрадчиво произнесла Штормфронт, - управлять тобой через сына. И это… так низко с ее стороны! - Откуда тебе знать, чего хотела Бекка? - нехорошо усмехнулся Хоумлендер, переводя взгляд на притихшую женщину; глаз ее тускло блеснул опалом из-под чуть съехавшей повязки, губы дрогнули, словно Штормфронт хотела что-то сказать, но промолчала, вжимаясь спиной в подушки. Конечно, сейчас не время изображать стерву, ей нужно разжалобить супера, чтобы он и дальше продолжал ей отлизывать. Это раньше вдова Войт могла изображать королеву, а сейчас ей прямая дорога в общество инвалидов. Тяжелый, свистящий вздох вырвался из груди Штормфронт, опухшее веко опустилась, и тень от ресниц упала на серовато-желтую, будто восковую, кожу. Ухмылка супера стала шире, голубые глаза лучились издевкой; да уж, красотка, впору снимать для билборда. И этот кусок фашистского дерьма называли лидером Семерки? Люди совсем охуели? Тупые ебланы. - Разве… разве она приняла ваш разрыв? - пролепетала Штормфронт, стараясь казаться наивной. - Ребекка так ревновала, так злилась на тебя, что не позволяла тебе общаться с Райаном. Наверное, она… еще что-то испытывала к тебе, поэтому… Женщина осеклась, заметив насмешливый взгляд Хоумлендера, который сидел, закинув ногу на ногу и подпирая кулаком подбородок; слушать Штормфронт было довольно занятно - пиздеть она умела, научилась за столько лет. Может, Джон и поддался бы, будь по-прежнему одинок; думать о том, что Ребекка любила его, а не своего мужа, настолько, что родила сына, было приятно, но супер знал, что это ложь. Если бы Хоумлендер был дорог Бекке, она бы не сбежала, не растила Райана в изоляции, не прогнала бы Джона тогда. Нет, Бекке Бутчер он был не нужен, Мэдди его использовала, Мэйв - просто лживая, трусливая пизда, Штормфронт ради своих целей не собиралась щадить ребенка, поэтому не заслуживала ни его любви, ни сочувствия. - Ладно, - женщина дернула плечом, отворачиваясь к стене; на принесенный Хоумлендером букет она деланно не обращала внимания. - Все уже кончено. Нет смысла об этом говорить. - Ничего еще не кончено, - весело заверил ее Джон, подавшись вперед, - ты ведь еще жива, дорогая. А это значит, что у меня осталось одно незаконченное дело. - О чем ты? - от напряжения в голосе Штормфронт проскочил акцент, застучавший на языке россыпью гальки. - Что… что ты имеешь в виду? Хоумлендер вздохнул, состроив брови домиком; от его улыбки фанатки краснели и обливались слезами от восторга, но Штормфронт побледнела, неверяще покачав головой, повернулась, выставив вперед плечо. На кончиках пальцев ее уцелевшей руки защелкали маленькие бледные молнии, ладонь дернулась, однако осталась лежать на покрывало, когда глаза Хоумлендера загорелись алым. - Ты - в край охуевшая сука, - нежно произнес Джон, положив руку на колено женщины; она вздрогнула, оледенев всем телом, и сглотнула, когда ладонь супера заскользила выше. Хоумлендер был осторожен, старался не причинять Штормфронт лишней боли, но чем мужчина был ближе, тем сильнее темнело лицо фрау Войт. - Неужели ты думала, что я опять поведусь на твою болтовню? - его дыхание коснулось щеки Штормфронт, она своевольно отвернулась, однако замерла, ощутив хватку Джона на шее. Женщина бешено косила на него единственным глазом, стиснула челюсти до загулявших под кожей желваков, и криво ухмыльнулась. Облизнув пересохшие губы, Штормфронт вздохнула, прильнув горлом к ладони супера; это могло бы выглядеть соблазнительно, не будь она таким обгоревшим уебищем. - Зачем ты пришел? - спросила она сипло, но без страха в голосе. - Угрожать? Не выйдет. Я зналась с поистине великими людьми, настоящими мужчинами, рядом с которыми ты - не более, чем жалкий закомплексованный выродок, надрачивающий на свою популярность. Не надейся поднять за мой счет свою самооценку, которая едва ли больше твоего обрезанного американского хуя. Хоумлендер рассмеялся, ничуть не тронутый злобой Штормфронт; больше его не волновали ее слова. Фрау Войт почти мертва, что толку беспокоиться о пиздеже будущих покойников? - Насколько я помню, твоя нацистская вагина очень хотела мой хуй. - Я притворялась, - ощерилась Штормфронт, - мужиками, знаешь ли, очень легко управлять, если они думают, что их хотят. С тобой даже стараться особо не пришлось. - Да, я заметил, - супер держал женщину за шею ласково, бережно поглаживая ее большим пальцем; взгляд Штормфронт казался черным, бездонным, как колодезный провал, ее руку корчило от проходящих через нее импульсов, выстреливавшими молниями из ладони Штормфронт, однако она была еще слишком слаба, чтобы всерьез сопротивляться, и, кажется, не верила, что Хоумлендер причинит ей вред. Он ведь мог убить ее еще тогда, в лесу, когда Бутчер похитил Райана; ведь знал, понял, что из себя представляла фрау Войт, однако не сумел, потому что было слишком больно, потому что лишился того немногого, что было у Хоумлендера. Однако теперь все по-другому: Райан в безопасности, Мэйв пусть и хорохорилась, но сливать видео в сеть не спешила, берегла свою задницу, а Джона пригласила в гости очаровательная девушка. Штормфронт была явно лишней; один раз она уже все испортила. Больше этого не повторится. Внезапно она улыбнулась; растянула губы медленно, будто с трудом владела собственным лицом, оголила зубы, чуть выдвинув вперед нижнюю челюсть, и из горла женщины вырвался хриплый, похожий на карканье, хохот. Ее глаз слезился, Штормфронт часто моргала и дышала тяжело, словно ей не хватало воздуха, хотя супер едва сжимал пальцы, держа Штормфронт за горло. - Ты этого не сделаешь, - вдавила женщина, устроив трясущуюся руку на животе, - кишка тонка. Эдгар тебе так очко порвет, что никаким плащом не прикрыть. Я нужна «Vought». Я гораздо важнее, чем ты. Думаешь, ты такой один? Если смогли вывести одного летающего выродка, то смогут и другого. - Возможно. Но он не будет Хоумлендером, а фанаты любят именно Хоумлендера, - Джон сверкнул зубами в безмятежной улыбке, хотя его глаза продолжали гореть красным ярче неоновой вывески. - Они любят меня. А кто такая Штормфронт? Уж не та ли нацистская блядина без ручки, на которую всем насрать? - Не насрать, - ядовитой протянула женщина, - будь тебе на самом деле похуй, ты бы не пришел. У тебя никого не осталось, кроме меня, верно? Поэтому ты здесь. Ты все еще… - Я все еще - что? – мужчина сильнее сдавил шею Штормфронт, исторгая из ее горла сдавленный хрип. - Я еще люблю тебя? Ты это хотела сказать? Что я люблю тебя, ебанутая ты мразь? - Ты не понимаешь… - простонала Штормфронт, перебирая ногами под одеялом; обрубок ее руки колотил по постели, ладонь слабо упиралась в плечо напиравшего супера. - Это Стиллвелл… она хорошо промыла тебе мозги! Ей было похуй на всех, даже на «Vought», и если бы Эдгар знал, то не позволил бы… - Пиздеж, - отчеканил Джон; он не любил вспоминать о Мэдди, которая разбила ему сердце, а то, что от него осталось, растоптала Штормфронт. - Все всё знали, но всем было похуй. И знаешь, что? Сейчас всем похуй на тебя. Эдгар даже свою жопу с кресла не оторвет ради тебя. - Я - это «Vought», - прошипела женщина, - ее создал мой муж! Все эти суперы, эта кучка конченых унтерменшей, появились благодаря мне! Если бы не Фредерик!.. - Нахуй твоего Фредерика, - Хоумлендер поднялся, продолжая держать Штормфронт за шею, - и тебя вместе с ним. Перекошенное лицо фрау Войт налилось гневным румянцем, она вскинула руку с родившийся в ее ладони шаровой молнией, но глаза супера, вспыхнув краснотой, прожгли ее насквозь. Лучи лазера прошили молнию, разбив ее на сноп искр, Штормфронт гортанно вскрикнула, и мужчина зажал ей рот. Округлив глаз, она замотала головой, пытаясь вырваться, но Хоумлендер был сильнее. Неудачная идея - бросать вызов первому супергерою Земли. Штормфронт мычала, извиваясь на постели, тянулась культей к кнопке вызова персонала, и Джон вдавил ее в постель, просевшую под их весом; слезы стекали из уголка глаза женщины на висок, единственная ладонь, черная, обугленная, пахнущая паленым мясом, слабо искрила, как неисправная розетка, а сердце колотилось так истошно и громко, что у Хоумлендера закладывало уши. Он холодно смотрел на метавшуюся под ним женщину, не чувствуя ни злости, ни печали. Все это было ради Райана. И их с Дейдрой счастья. Мысли о девушке отразились слабой улыбкой на губах Хоумлендера; он расслабленно выдохнул, красный огонь в его глазах потух, уступая место летней синеве, а Штормфронт продолжала корчиться на сбившихся простынях недобитым тараканом. Бить нужно наверняка, чтобы сука не оклемалась; супер, заботливо утерев слезы давящейся криком женщине, наклонился и коснулся мимолетным поцелуем повязки на ее лбу. Штормфронт настороженно замерла, трепеща ресницами, и дернулась всем телом, сведенным судорогой, когда Хоумлендер с силой вдавил кулак в ее грудную клетку. Мужчина налег всем телом, размахнулся и ударил, вколачивая фрау Войт в кровать, однако ее тело выдержало, хотя женщина по-прежнему пыталась кричать, несмотря на всю бесплодность попыток. Кулак супера пустился снова, в груди Штормфронт что-то тихо хрустнуло, но она была еще жива, настолько, что могла ошалело вращать уцелевшим глазом и пытаться оттолкнуть Хоумлендера изувеченной рукой. Странно, но, зная правду, Джон не мог связать ту женщину с черно-белых фотографий, на которых она позировала рядом с элитой Третьего Рейха, и Штормфронт; вместо этого он видел мертвую Бекку, бледного заплаканного Райана и Бутчера с мутным, как у мертвого опоссума, взглядом. И Штормфронт на этом не остановилась бы; она, как и Мэдди, из породы тех женщин, которым всегда мало. Хоумлендер был уверен, что Дейдра не такая. Она просто обязана оказаться милой, доброй, заботливой и понимающей, иначе он очень расстроится, а огорчать суперов опасно, даже блондинкам. Под очередным ударом кулака что-то треснуло, звонко щелкнув лопнувшей ореховой скорлупой, захлюпало от крови, осколки костей цеплялась за кожу перчатки, и рука все глубже вламывалась в грудину Штормфронт с каждым ударом. Женщина уже не пыталась кричать, только сипела, в глотке у нее булькало, и когда Хоумлендер отнял ладонь от ее рта, Штормфронт заколотилась на подушке, захлебываясь шедшей горлом кровью. Она смотрела на Джона непонимающе, словно не знала, за что ей все это, почему супер пришел с цветами, а теперь ломает ей ребра, пытаясь добраться до сердца. Мужчина был уверен, что внутри пусто; у такой суки сердца нет и быть не может. Но все же что-то чавкнуло, когда Хоумлендер с размаху вогнал кулак в грудную клетку, с такой силой, что раскрошил позвоночник. Штормфронт моргала еще секунду прежде, чем замерла, остывая на залитых кровью смятых простынях. Джон выпрямился, сжимая замаранный багровым кулак, глядя в перекошенное лицо женщины, у которой в смерти не осталось ни красоты, ни достоинства. - Передавай привет муженьку и всей вашей компании по интересам, - пожелал Джон, улыбнувшись убитой им Штормфронт, - а сейчас извини, мне пора. У меня запланирована встреча с одной милой девушкой. Женщина продолжала лежать, не шевелясь, но Джон, расшалившись, всплеснул руками, сердито нахмурившись. - О, только не надо на меня так смотреть! Ты бы не оставила меня в покое, стала бы лезть в наши отношения, а я не мог этого допустить! Почему? - супер наигранно рассмеялся. - Потому что ты заебала. Все меня заебали! Эдгар, Эшли, Мэйв, та пизда из отдела маркетинга. Теперь я буду делать, что хочу, а хочу я, чтобы мне никто не мешал. Небрежно потрепав Штормфронт по голове, супер двинулся в сторону двери; он слышал торопливый топот нескольких пар ног, направляющихся в сторону палаты фрау Войт, и презрительно фыркнул. Где они все, блять, были?! Дрочили друг другу? Хуйня, а не персонал. Даже здесь работают одни уебки. - Простите, господа. Мы здесь немного повздорили, - Джон виновато улыбнулся, кивнув на распростертое в постели тело женщины, когда в палату ворвались несколько медиков и два человека из службы безопасности, вооруженные и в бронежилетах. Едва увидев мертвую Штормфронт, один из врачей кинулся к ней, видимо, искать пульс, честь, совесть и прочее, чего у фрау Войт уже быть не могло, а охрана вскинула пистолеты, взяв супера на прицел. Хоумлендер строптиво дернул подбородком, поджав губы; плохая идея - сердить его еще больше, супер и так на взводе. Лазер отделил их головы от шей практически бесшумно, разве что в воздухе немного потянуло барбекю; тела охранников лабораторного комплекса рухнули на пол, головы парой дынь прокатились по полу, а медики дружно затаили дыхание, словно надеясь, что супер о них забудет или не заметит. Напрасно: пульс у них зашкаливал, сердца грозили лопнуть от исступленного сердцебиения, а в конце коридора послышались голоса: кто-то кому-то командовал перегруппироваться и при необходимости стрелять на поражение. С невеселой усмешкой Хоумлендер, запрокинув голову, разминал шею; вот и нахера эти сложности? Джон же все равно уйдет, но нет, нужно еще больше вывести его из себя, потянуть время, чтобы сорвать свидание супера с мисс Каллаган. Скоты бесчувственные, будто они ни разу не влюблялись. Одернув плащ, Хоумлендер шагнул вперед, навстречу несущейся к нему охраны, которая шла по коридору, прикрываясь щитами из пуленепробиваемого пластика; как будто он террорист какой и будет швыряться в них горохом. Лазер с шипением прожег щит и срезал мужчине, идущему впереди, половину лица и отсек ухо; второму снял верхнюю часть черепа вместе с изрядным куском шлема, а третьего, наиболее рьяного, принявшегося палить в Хоумлендера из автомата, супер просто располовинил; лазер мгновенно прижег рану, поэтому мужчина, разделенный на две части, смахивал на сломанного игрушечного солдатика, которому, играя, отделили туловище от ног. Охранник был еще жив, когда супер перешагнул через него, махнув полами плаща, басовито вопил, бестолково шаря ладонями по полу, и смотрел на собственные ноги, лежавшие в стороне. - Доброго вечера, джентльмены, - пожелал Джон, неспешно проходя мимо расступившихся перед ним вооруженных людей, которых от него не спасли ни бронежилеты, ни щиты. Эдгару успели сообщить или еще нет? И как же поступит мистер президент «Vought International»? Молча проглотит или попытается сделать выговор? Нахуй, пусть выкусит. Больше Джон не позволит, чтобы им помыкали. Пришлось вернуться в Башню, чтобы привести себя в порядок; не мог же Джон прийти к девушке, залитым кровью Штормфронт. Супер не хотел ее пугать, наоборот, он намеревался держать Дейдру как можно дальше некоторых неприглядных моментов его жизни. Будет непросто; с Мэдди Хоумлендер мог быть честным, Штормфронт тоже была в курсе многих вещей, однако Дейдра была далека от интриг «Vought» и многое могла понять неправильно; конечно, если все будет хорошо, Джон мог бы ей признаться, но… было стыдно. Он же, блять, супергерой, надежда и достояние Америки, а оказался беспомощным перед злобными лживыми бабами; с самолетом вообще вышло некрасиво, а Бекки… Бекки сама виновата! Без нее у Райана есть надежда на нормальную жизнь, и, судя по тому, что Джон успел увидеть, навещая Бутчера, мальчик вполне всем доволен. Теперь очередь Хоумлендера попытаться урвать свой кусочек счастья. Поэтому он, одетый в чистый костюм, с идеально уложенными волосами и благоухающий собственным именным парфюмом, летел к квартире мисс Дейдры Каллаган, с которой виделся всего несколько часов назад. Супер надеялся, что девушка еще не легла спать, иначе получится очень неловко. Хотя он совсем не против прилечь рядом с ней; на близость Джон и не надеялся, просто хотел побыть с Дейдрой, иметь возможность прикоснуться к ней, дать понять, что девушка ему нравится. Хоумлендер был уверен, что еще немного, и модель сама влюбится в него, а для этого нужно узнать друг друга поближе; мужчина улыбался в предвкушении, щурясь на бьющем в лицо ветру, и не сдержал восторженного вздоха, увидев, что в окнах квартиры Дейдры горел свет. Гибискус занимал свое место на балконе, грустно качая надломанной веткой, окна гостиной закрывали тяжелые шторы, розовато-серые, цвета дождевых туч на заре, а сквозь занавески на кухне была хорошо различима фигурка хлопочущей у плиты девушки. Хоумлендер снизился, стараясь держаться чуть в стороне, но вытянул шею, пытаясь рассмотреть получше. Светлые до белизны волосы Дейдра собрала в высокий хвост на макушке, была уже не в безразмерной, уютной толстовке, а в легкой майке из сжатого шелка цвета сливок; девушка, пританцовывая, порхала от стола к плите, от плиты - к холодильнику и обратно, нарезала овощи, помешивала что-то в сковороде, куда время от времени добавляла воду из чайника, и по пути перехватывала из вазочки орешки и пластинки сушеного манго. Джон улыбнулся, наблюдая за девушкой; он надеялся, что Дейдра не будет возражать против его компании на ужин, тем более, что она сама приглашала супера зайти. Мужчине было все равно, что она готовила, Хоумлендер был готов съесть все и даже без молока, лишь бы иметь возможность немного побыть с Дейдрой. После Штормфронт, несмотря на горячий душ, Джон все равно чувствовал себя грязным; вся эта гниль были у него в голове, пронизывала сознание как черви - яблоко, и избавиться от этого никак не получалось. Хоумлендер очень нуждался в спасении, и своим избавителем от тоски и одиночества выбрал мисс Дейдру Каллаган, которая имела неосторожность быть с ним ласковой. Облизав ладную фигуру девушки взглядом сквозь дымку тюлевых занавесок, супер полетел к ее балкону; опустился осторожно, придерживая плащ, стараясь не задеть этот ебаный куст в горшке. Пригладил чуть растрепавшиеся после полета волосы, Хоумлендер с улыбкой шагнул к балконной двери; Джон ничуть не волновался, уверенный, что все сложится хорошо. А почему нет? Дейдра же прелестна, а он сам - просто неотразим. Идеальная пара: они будут восхитительно смотреться на фото. А какими хорошенькими будут их дети… Хоумлендер хотел детей; с Райаном он все пропустил, не видел, как сын рос, как сделал первый шаг, как сказал первое слово, а Джону так хотелось быть рядом со своим ребенком с самого его рождения; держать на руках, укладывать спать, учить летать и ходить. Бекки и Фоггельбаум не позволили ему стать отцом для Райана, лишили супера возможности заботиться о мальчике, но больше такого не повторится. Джон будет защищать свою семью; когда супер сам был ребенком, никто не захотел ему помочь, однако если кто-то покусится на его близких, Хоумлендер сравняет с землей этот ебучий город вместе со всеми его жителями. Хоумлендер был готов платить за благополучие своих родных жизнями сотен; как же Дейдре его не полюбить? Глубоко вдохнув, мужчина приосанился, расправил плечи и постучал в балконную дверь, надеясь, что девушку не напугает его поздний визит. Джон мог бы прийти и утром, но слишком скучал; после убийства Штормфронт Хоумлендеру остро требовалась приятная компания, а уж если их вечер сможет перерасти в ночь, то будет просто охуенно; суперу очень хотелось переночевать в квартире Дейдры, встретить вместе с ней утро, позавтракать. Любопытно, она умела готовить панкейки? Если нет, то не страшно, с ней и хлопья будут вкусными. Открывать Хоумлендеру никто не торопился, и тогда он постучал сильнее, стараясь не злиться; может, девушка его просто не слышала; моргнув, Джон окинул ее квартиру рентгеновским зрением, ища Дейдру, которая вдруг решила пошалить и спрятаться от супера, а ведь сама заманивала его к себе. Негодница, несносная девчонка; лучше бы ей вести себя хорошо, потому что стервами Хоумлендер сыт по горло. Он постучал в третий раз, едва сдерживаясь, чтобы не расколотить кулаком стекло, и Дейдра, выключив плиту и накрыв сковороду крышкой, поспешила в гостиную; девушка поначалу не поняла, откуда доносился звук, растерянно закружила по комнате, оглядываясь по сторонам, и вздрогнула, прижав ладонь к груди, когда Хоумлендер саданул кулаком по двери. Раздернув шторы, Дейдра растерянно заморгала при виде широко улыбающегося мужчины и не сразу сообразила открыть дверь. Подышав на стекло, супер пальцем нарисовал на нем улыбающийся смайлик, и девушка, прыснув, смущенно отвела глаза; когда Дейдра впустила Джона в квартиру, где пахло кофе, арбузом и пряным кисло-сладким соусом, Хоумлендер совершенно позабыл о Штормфронт, о Бутчере и Эдгаре. Супер грелся под взглядом модели, которая совсем не выглядела недовольной или раздраженной; Мэдди не любила, когда Джон бывал у нее дома. Дейдра, сунув руки в карманы шорт, склонила голову набок, и собранные в хвост волосы соскользнули по ее молочно-белому плечу. - Как только освободился - сразу к тебе, - признался Хоумлендер, испытывая жгучую потребность обнять девушку; только если она прикоснется к суперу, отпустить Дейдру уже не получится, поэтому мужчина терпел, чтобы не напугать ее своим напором. Дейдра улыбнулась, озорно сморщив нос. - Я не думала, что «другой раз» случится так скоро. - Ты не рада? - мгновенно насторожился супер; девушка нахмурилась, чуть надув губы. - Я просто не ждала сегодня гостей. Ты сказал, что занят, и я... - Поверь, на тебя я всегда найду время, - пообещал Хоумлендер абсолютно искренне, - особенно, если я буду знать, что для меня здесь найдется теплое местечко. - Насколько теплое? - весело поинтересовалась Дейдра, и Джон, переняв ее шутливый тон, подхватил: - Самое теплое: рядом с хозяйкой, - он прикрыл за собой балконную дверь и свободно, на правах, скорее, хозяина, чем гостя, прошелся по гостиной. - Прости, что нагрянул так внезапно, но очень уж хотел повидаться. Подумал, что мой отказ тебя обидел и решил исправиться как можно скорее. - Не страшно, я все понимаю. Спасение Америки - дело очень хлопотное, - заметила Дейдра, как показалось суперу, слегка насмешливо, и, качая бедрами и дразня стройной шеей и светлым шелком волос, направилась на кухню; на пороге комнаты она остановилась и бросила на Хоумлендера жгучий взгляд через плечо: - Ты голоден? Поужинаем вместе? - Кто же откажется от ужина с красивой девушкой? - ответил Джон, на ходу стягивая перчатки; все складывалось просто замечательно. Может, для кого-то простой ужин ничего не значил, но супер для себя уже все решил. - В следующий раз я приглашу тебя куда-нибудь, - пообещал он девушке, слегка приобняв ее у дверей кухни; от прикосновения к коже Дейдры в крови Хоумлендера вспыхнул пожар, и он оттянул тугой ворот, жадно глотая воздух. Мисс Каллаган не возражала против такой почти дружеской ласки, не уловив подтекст или решив не заострять на этом внимания, но Джон счел это разрешением на дальнейшее сближение, и взволнованно облизнул нижнюю губу. Что же, начало неплохое; значит, продолжение просто обязано быть еще лучше.

***

Уезжать от Джуди Райану не хотелось; пацан не капризничал, не ныл, не пытался уговорить их остаться еще на день, но с выражением вселенской печали на мордашке собирал вещи и уныло жевал хлопья, то и дело грустно вздыхая. Линда от завтрака вообще отказалась, только пила черный кофе без сахара, хотя Джуди пыталась уговорить девушку хотя бы на тосты с джемом, а Билли сидел, склонившись над полной миской медовых хлопьев, залитых шоколадным молоком, которые совсем не хотел есть. Аппетита не было, осталось только желание хлопнуть пару стопок чего покрепче, но Бутчеру еще за руль садиться, поэтому приходилось довольствоваться хлопьями, похожими на разбухшие в молоке клочки картона. Он угрюмо поглядывал на Линду, которая держалась зажато и как-то в стороне, кутаясь в уже знакомый ему свитер с придурочной жабой; она пила свой кофе маленькими глотками, безучастно глядя в окно, даже не села за стол, а осталась стоять возле холодильника, держась поближе к двери. Билли невесело хмыкнул; все-таки думала о побеге, была готова слинять при малейшем удобном случае. Поэтому Бутчер их и не подкидывал; нахуй всю эту беготню. Он все вчера сказал, но если до Линды медленно доходит, он готов повторить. Скорее всего, поговорить еще придется; они ночевали вместе, спали в одной постели, и девушка цеплялась за Бутчера, старалась прижаться как можно крепче, словно он мог свалить от нее через окно, то наоборот, отодвигалась на самый край постели, заворачиваясь в одеяло. Часто ходила в ванную, пила воду, ворочалась и вздыхала, и Билли, который и сам не мог уснуть, просто лежал рядом, хотя хотелось встряхнуть Линду как следует, надавать по аппетитной жопе, чтобы не забивала себе голову всякой херней, и уложить папочке под бочок. Бутчера слегка передергивало, когда он вспоминал о черных пятнах, расползавшихся по ее коже, но это еще не самая страшная поебота, которая могла случиться. Тем более, если Линда умела ее контролировать, тогда вообще никаких проблем, но булочку дергало и корежило, словно она ждала подвоха, и Билли понятия не имел, как до нее уже донести, что все нормально. Не так, как раньше, но тоже сойдет. Конечно, херово, что Линда сразу ему ничего не рассказала, так Бутчер и сам до последнего молчал о Райане; отправив в рот очередную ложку хлопьев, он принялся жевать, стуча зубами. Челюсти мерно двигались, взгляд просил, требовал, уговаривал Линду прийти уже в себя, но девушка цеплялась за свою кружку, словно за святой Грааль, и Джуди, сварливо постукивая каблуком, смерила племянника подозрительный взглядом. Билли в ответ пожал плечами, тряхнув головой; он все расскажет, но позже и не при Линде, которая и так, кажется, едва сдерживалась, чтобы не заплакать, и Билли чувствовал себя виноватым, будто это все из-за него. Линда же не при чем; она не хотела всей этой супергеройской херни, приемные родители старались ее уберечь, а теперь это обязанность Бутчера. Если булочка не будет лезть, куда не надо, и слушаться папочку, то все будет охуенно. Осталось только ее в этом убедить. Зачерпнув еще немного хлопьев, мужчина потрепал притихшего над своей тарелкой Райана по волосам; мальчик поднял на него совершенно несчастные глаза и отложил ложку. Хлопьев в красной керамической миске оставалось еще больше половины. - Я больше не хочу, - пробормотал Райан, - можно я пойду? - Еще пару ложек - и иди. Нехер из-за стола голодным выходить. - Я наелся, - Райан поморщился, однако ложку взял, принялся гонять хлопья в молоке без особого ажиотажа; даже краснобокая груша и пара солнечно-желтых бананов, которые протянула ему Джуди, не вызвали у пацана особого интереса. - Не надо заставлять его, Билли. Если не хочет, пусть не ест, - женщина забрала у мальчика тарелку и понесла ее к мойке; Террор зашлепал кряжистыми лапками по полу, стуча когтями по плитке. Боднув Джуди лобастой головой, он плюхнулся на зад, пыхтя, свесив розовый язык, и состроив умильную мордочку, выпрашивая угощение; женщина сурово свела брови над узкой переносицей, напомнив Бутчеру библиотекаршу из его школы, которая с учеников драла по три шкуры за свои драгоценные книги и вместе с уборщиком покуривала травку в подсобке. - О, нет, даже не надейся, ненасытная твоя морда! Чтобы тебя тошнило всю дорогу, и твой хозяин выставил мне счет за коврики? Вот уж черта с два! - Террор с нами поедет? - оживился Райан; Билли, бряцая ложкой по краям миски, кивнул, не отрывая глаз от тонкой фигурки Линды, которая, кажется, хотела утопиться в своей кружке. - Да, пора ему вернуться к папочке. - Он теперь будет жить с тобой? - мальчик доверчиво заглянул в лицо Бутчера. - А… а я? Мне тоже можно будет остаться с вами? Я не хочу уезжать, мне здесь так нравится. Я буду учиться, правда, я все выучу, честное слово! - Верю, пацан, - аппетит совсем пропал под умоляющим взглядом Райана; швырнув ложку в миску, Билли притянул его к себе, и сын Бекки уткнулся лицом в его плечо, обнимая мужчину за шею. В горле странно запершило; Бутчер и так был не в себе из-за Линды, теперь еще пиздюк ему нервы мотал; обнимая мальчика, Билли косился на девушку, которая теперь выглядела еще более потерянной и грустной, прятала лицо за каскадом смоляных волос. Пальцы Линды, сжимавшие кружку, нервно белели; Джуди мыла посуду, плескаясь в воде и пене моющего средства, и ее напряженные плечи и сведенным вместе лопатки выдавали волнение женщины. Билли шумно выдохнул, потираясь подбородком о висок Райана; пиздец, выходила прямо какая-то сцена из мыльной оперы. Не хватало только заунывной музыки на фоне, брата-близнеца, с которым его разлучили в детстве, и какой-нибудь беременной пизды. Бутчер мнительно взглянул на Линду, наморщив лоб; а супер мог залететь от обычного человека? Бекки смогла забеременеть от Хоумлендера, значит, и у них с Линдой мог бы получиться свой собственный пиздюк. Еще один суперпиздюк Бутчер; блять, охуенно. - Я бы оставил тебя. Яйцами клянусь. Забрал бы, и пошло оно все нахуй, - признался Билли и мучительно стиснул зубы, когда Райан прижался к нему крепче, - но пока не могу. Нельзя. - Почему? - пролепетал мальчик ему в шею. - Это из-за папы, да? И из-за того, что мама… Что я… - Нет, - отрезал Бутчер, чувствуя, как пацан дрожит. Линда теперь смотрела прямо на него, кусая нижнюю губу, и, не таясь, прислушивалась к их разговору; Билли нечего было стесняться, он сразу сказал девушке, что не бросит сопляка. Похер, что с его матерью все закончилось дерьмово, пацан не виноват, и Линда не виновата, что за нее все решили еще до ее рождения. В одном только булочка подвела: что не верила, что Бутчеру она все равно нужна. Будь это не так, они бы разосрались еще вчера. - Я… не всему могу тебя научить. У меня самого проблем до жопы, и… как бы мне не сделать тебе только хуже. - Ты не сделаешь хуже, - пробубнил Райан с кристальной уверенностью ребенка, - ты же спас меня. И… и хотел спасти маму. Ты же хороший. Как ты можешь сделать хуже? Билли сжал зубы, чувствуя тесноту в груди, Джуди открыто всхлипывала, стоя у мойки и комкая в ладонях губку для мытья посуды, глаза Линды блестели готовыми пролиться слезами, и Бутчер ободряюще оскалился девушке, продолжая прижимать к себе пиздюка. Он надеялся, что Линда подойдет к ним, обнимет, но девушка словно боялась показаться лишней и держала эту гребанную кружку со своим гребанным недопитым кофе, как будто она была ей родной. - Вот… вот поэтому, - говорить было трудно, горло закладывало как при затяжной ангине, и мужчина прокашлялся, украдкой вытирая нос о складки кофты Райана, - я должен отвезти тебя назад. Мисс Лурье наверняка по тебе соскучилась и эта, как ее… ну, эта… Камилла! - Коринна, - фыркнула Райан, отстраняясь от Билли, и перевел взгляд на Линду, поникшую, словно цветок под дождем; мальчик смотрел на нее несколько секунд, после чего залился густым малиновым румянцем и вновь уткнулся лбом в плечо Бутчера. - Ты был прав, - прошептал он, прильнув, словно котенок, - Линда мне нравится. И я хочу ей нравиться! Она тоже хорошая, почти как мама. - Да, пацан. Она хорошая, - вздохнул он, поглаживая Райана по худенькой спине; Линда, поняв, что речь о ней, опустила голову, постукивая ноготками по керамическим бокам кружки. Джуди, украдкой вытирая красные, как у кролика, слезящиеся глаза, шмыгнула носом и заговорила преувеличенно весело: - Ну, устроили мне тут с утра пораньше! Не позавтракали толком, взялись отношения выяснять. Райан, милый, ты собрал вещи? Ничего не забыл? Линда… дорогая, съешь хоть что-нибудь. Нельзя же ехать совсем голодной. - Ничего, - Билли хлопнул ладонью по столешнице, поднимаясь; Райан вслед за ним соскочил со своего стула. - Мы по дороге в «McDonald's» заедем. - С ума сошел? - возмутилась Джуди. - Какой еще «McDonald's» с утра пораньше?! И не говори мне, что ты бросишь Террора в машине! - А мы его с собой возьмем. И поедим в парке. Как тебе идея, пацан? - Билли взъерошил волосы Райана, который, скорчив потешную рожицу, ответил мужчине взглядом, полным благодарности. - Звучит здорово. Правда, Линда? Мы еще побудем вместе, как семья, - мальчик счастливо рассмеялся, и Джуди, не выдержав, поспешила прочь из кухни, заслоняясь ладонью. Райан, еще не понимая, чего это все взрослые так разнюнились, сцапал со стола банан и задорно заскакал к дверям кухни, думая уже не о своем возвращении в закрытую школу, а о том, что они поедут в рыгаловку с холестериновыми бургерами и картошкой, жареной на машинном масле. Террор, удрученный тем, что за все утро ему ничего не перепало, кроме собачьего корма, поплелся за мальчиком; Билли и Линда остались на кухне вдвоем. Бутчер отодвинул стул, намеренно шумно проехавшись ножками по полу; девушка дернулась было в сторону выхода, но осталась на месте; правильно, булочка, долго бегать все равно не получится. Линда поставила кружку на тумбу, неловко стукнув ручкой об угол столешницы, и сложила руки на груди, искоса глядя на приближавшегося Билли. - А пиздюк-то не промах - уже нас семьей считает, - отметил он, потирая подбородок; придвинувшись вплотную к девушке, Бутчер игриво толкнул ее плечом. - Знаешь, а я и не против. Это же пиздец как охуенно, правда? Быть семьей. - Да, конечно, - тихим эхом отозвалась Линда, и Билли распалено вжал ее в край тумбы, уперевшись руками в края столешницы по обе стороны от девушки; глаза мужчины казались чернее угля. - Тогда какого хера тебя так дергает рядом со мной? Мы, кажется, еще вчера все выяснили. Детка, - Бутчер сжал ладонями плечи Линды, - я не собираюсь отказываться от своих слов. Я говорил, как чувствовал, и если я сказал, что мне рядом с тобой на все похуй, значит, мне на все похуй. Мне пиздец как давно не было так хорошо, как сейчас с тобой. И что? Я должен отказаться от всей этой охуенности только из-за того, что ты умеешь включать режим хамелеона? Да нихуя! Девушка ответила ему вялой улыбкой, старательно пряча взгляд; Билли подался вперед, прижавшись колючей щекой к ее скуле, и звонко чмокнул Линду в ухо, в самую сердцевину раковины, от чего она сдавленно пискнула, слегка оглушенная, но зато ожившая, вынырнувшая из своего коматозного оцепенения. Бутчер обнял ее, взял под спину, прижимая к себе девушку, безвольную, как переваренная макаронина, однако это все херня постная, Билли хорошо знал, как легко и быстро привести булочку в чувство. Ее сочная кнопка перезагрузки, обтянутая узкими черными джинсами, была точно по его ладоням, и стоило слегка сжать, как Линда заплясала на цыпочках, хватаясь за шею Бутчера. - Билли!.. С ума сошел?! А если твоя тетя?.. Или Райан? - Нормально, - прогудел мужчина ей в ворот свитера, пропахший травянисто-цветочными духами: как будто в холодный зеленый чай добавили жасмин, ваниль и засахаренный лайм. - Джуди все поймет, да и до пиздюка должно дойти, что не стоит вваливаться в комнату, если там взрослые обжимаются. - Билли… - Линда принялась упираться, выворачиваться из его рук, однако Бутчер не собирался ее отпускать; вот что вообще за нахуй?! Пиздюк их, можно сказать, благословил, Джуди готова планировать свадьбу хоть сейчас, даже Террор от булочки в восторге, а она все искала какой-то подвох. Ну, вот блять! - Так, красотка, куда это ты? Нет, так дело не пойдет, - приподняв девушку, Билли усадил ее прямо на тумбу и втиснулся между ее коленей; Линда пыталась отодвинуться, но мужчина не отпустил. Вышитая жаба бестолково таращилась на Бутчера с ее свитера, узор сморщился, когда Бутчер запустил руки под одежду Линды, однако остановился, отошел на половину шага, поймав несчастный взгляд девушки: - Подожди. Не надо, - попросила она, прижавшись ладонями к его груди. - Билли, я… мне немного… сложно. - И что тут сложного? - огрызнулся Бутчер. - Что тут может быть непонятного? Я просто пиздат, ты - вообще самая охуенная на свете, даже пиздюк это заметил. Да мы идеальная пара! Линда печально рассмеялась, взяв лицо Билли в ладони; повернувшись, мужчина поцеловал кончики ее пальцев, совсем не думая о том, что Линда может заставить их почернеть силой мысли. Вот и оказалась его ирландка с сюрпризом. Да и в нем самом столько «изюминок», что хватит на ебучий кекс. - Прости, - Линда гладила лицо Бутчера, огибая насупленные брови, исчерченный хмурыми складками лоб, нос, скулы, заросший жесткой, как сухая трава, бородой подбородок, - я ведь никому не рассказывала о своей… проблеме. А после того, что ты пережил, мои способности… это… они лишние, и я не знаю, как мне все сложить в моей жизни так, чтобы все было хорошо. - Все и так хорошо, милая, - заверил Билли, - слышишь? Все просто охуенно. - Я думала, - продолжала девушка, - что ты будешь злиться. Я ведь скрывала… не говорила… - Так и я тебе не сразу кинулся душу изливать. Но это не значит, что я - пиздабол. Врать бы я не стал. Лучше сразу правдой ебану, чем буду юлить и изворачиваться. - И в чем правда? - Линда провела пальцами по его вискам, зарылась в волосы, обхватывая затылок Бутчера, и мужчина качнулся вперед, к ней навстречу, немного неуклюже ткнувшись носом в ее щеку. - В том, что пусть все катятся нахуй. Слышала же, что пиздюк сказал? Мы - семья, и не ебет. Так что нечего забивать себе голову всякой хуетой. Папочка все уладит. Лицо Линды расслабились, разгладилось, из глаз испарилось то отчаянно-затравленное выражение, которое Билли доводилось видеть у людей, которым он собирался пустить пулю в лоб, и от ее теплой, открытой улыбки у Бутчера сладко так екнуло в сердце. - Спасибо, - шепнула девушка, и от проснувшейся нежности у Билли мягко защекотало в груди, словно ему внутренности окатило лепестками роз. Не Линде нужно было его благодарить, это она спасла Бутчера, вытащила из всей той кучи дерьма, которое на него планомерно валили всю его жизнь. Спасибо ее приемным родителям за то, что воспитали такую булочку, что, несмотря на способности и возможность стать очередной пиздой в модном трико, Линда выбрала простую жизнь без супергеройской ебатни и не прошла мимо Билли, сидящего в подворотне, подобно облезлому бездомному коту. Он еще не говорил девушке, что забрал Террора с намеком их совместного проживания с Линдой, но после того, как Бутчер познакомил ее с тетей и Райаном, после этого разговора следующим шагом был только переезд. Миссис Гершуни, эта старая, маразматичная карга, обоссытся от восторга, когда узнает, что в квартире мисс Линч стало на одного шерстяного, слюнявого жильца больше. - Я тут подумала, - несмело начала девушка, и Билли слегка напрягся, - что мы могли как-нибудь съездить на мое ранчо. Не хочешь увидеть дом, где я выросла? - Звучит неплохо, милая, - довольно усмехнулся Бутчер, устроив ладони на талии Линды, - предлагаешь поехать туда всей нашей ебнутой семейкой? Ты, я, Террор… Райан? - Почему нет? - от ее светлой улыбки у мужчины слегка ослабели колени. - Райану будет полезно побывать на свежем воздухе. И Террору там есть, где побегать. Можем провести там следующие выходные. - Следующие не получится, детка, - Билли утешающе поцеловал Линду в щеку, - надо заранее договариваться, чтобы пиздюка отпустили за город. Но я разберусь. Только пацану пока не говори, вдруг что-то по пизде пойдет. Не хочу, чтобы он расстроился. - Хорошо, - руки девушки оплели шею Бутчера побегами глицинии, вышитая жаба прижалась к пальмам его гавайской рубашки, и Билли охотно подался навстречу поцелую Линды, потянулся ртом к ее губам, ввинчиваясь бедрами ей между ног, и едва не забылся в удовольствии, когда девушка сжала коленями его бока. Супер, не супер - поебать, если она целовала так, что у Бутчера сладко немели пальцы ног.