Гореть дотла

Букет, украшающий стол, причудливый до ебанутого: павлиньи перья перемежались с сухим гибискусом, посеребренными колосками пшеницы и коробочками лотоса, стоя в квадратной вазе из матового стекла; солнце, сочась через ширму, отделяющую столик от остального зала, падало на стены и пол дольками голубого, розового и золотисто отсветов. Длинная бахрома, заменяющая шторы, закрывала окно от потолка до ворса коврового покрытия, и сквозь нее виделся раскинувшийся внизу город; день выдался прохладным и ветреным, облака скользили по небу, и солнце время от времени словно гасло: пока оно рассыпало лучи над Бруклином, Манхэттен оказывался в тени. Когда свет заглянул в окна ресторана, стеклянные бусины, нанизанные на бахрому, заискрились колотым льдом, солнечные лучи, отражаясь, задорно заскакали бликами по столикам и плафонам люстр, вспыхнули, пробегаясь по граням кристалла в сережке Дейдры: маленький квадратный прозрачный камень висел на тонкой цепочке, раскачивался и игриво сверкал, стоило девушке повернуть голову. Волосы то и дело ниспадали ей на висок, пряча блеск украшения, модель застенчиво отводила их за ухо, и Хоумлендер, жадно следя за движением ее пальцев, мечтал сделать то же самое, но губами. Они сидели рядом, но не достаточно близко: между ними вполне мог с комфортом разместиться еще один человек, а суперу хотелось, чтобы они с девушкой были как можно ближе друг к другу. К чему все эти условности?! Уже и так ясно, что у них взаимная симпатия, и этого не стоило стесняться. Ведь нормально, когда два человека друг другу нравятся. Или больше, чем нравятся; Джон был совершенно очарован Дейдрой, которая сама предложила встретиться; разве он мог отказать? Мисс Каллаган хотела его видеть, скучала, и супер окончательно убедился в том, что она его любит. Ну, или почти любит; нужно немного постараться, чтобы девушка поняла, что они созданы друг для друга, и тогда их счастью уже ничего не помешает. Никого не осталось, кто мог бы встать между ними: ни Мэдди, ни фрау Войт. Оставался еще Эдгар, однако и этого уебка можно будет убрать, если станет мешать. Хоумлендер почти не сомневался, что этот черномазый хер попытается сунуть нос в отношения супера с девушкой, но пусть катится нахуй вместе с Эшли, чьей влажной фантазией было подложить под лидера Семерки какую-нибудь цветную пизду без ноги или с лишней парой ушей. Сразу нахуй: не хватало еще ему плясать под дудку толерантности; Хоумлендер хотел встречать с привлекательной, милой и ласковой девушкой, глядя на которую хотелось улыбаться, а не свернуть себе шею. Бережно взяв в ладонь тонкие девичьи пальцы, Джон мягко погладил, пробегаясь большим пальцем по костяшкам; рука Дейдры чувственно дрогнула, однако она не отстранилась, только опустила ресницы и смущенно улыбнулась. Ее ладонь расслабилась, раскрываясь под касаниями мужчины, который бережно массировал узкое запястье; сквозь хрустально-белую кожу просвечивали вены. - Как прошел день? - с улыбкой поинтересовался супер. - Вот у меня было безумно загруженное утро. Ни секунды свободной, даже о себе подумать времени нет. Едва с ума не сошел. Серьезно! Если бы не ты, я бы спятил еще до обеда. Он привлек Дейдру за руку к себе чуть ближе, сплетая свои пальцы с ее; ладонь девушки, нежная, как белая лилия, так славно лежала в его, словно была создана специально для Хоумлендера. Девушка не сопротивлялась, позволяла прикасаться к себе, словно они давно были близки, и супер млел под ее теплым взглядом. Мэдлин никогда не была нежной с Джоном, Штормфронт настолько опаскудилась, что со временем отрастила бы собственные яйца, а Дейдра разрешали держать себя за руку, не стесняясь персонала ресторана и других посетителей. Пусть в заведении, закрытом для посторонних, было немноголюдно, однако те, кто находился рядом, за соседними столиками, и педиковатого вида официант видели, что девушка с Хоумлендером, что они вместе. Осталось только появиться с Дейдрой на каком-нибудь публичном мероприятии, чтобы заявить о них как о паре официально. Может, пригласить ее на премьеру фильма? Или на вечеринку акционеров? Сам Джон терпеть не мог подобные сборища, потому что там обычно собирались конченные уебки, от общения с которыми мутило, однако если с ним будет Дейдра, то остальное уже не будет иметь значения. Главное - уговорить девушку с ним пойти; супер был уверен, что мисс Каллаган не устоит. Он же не смог, значит, и Дейдра должна согласиться. - Ты меня спасла, - признался Джон, поднося к губам пальцы модели; пока супер целовал каждый, ее рука дрожала, а глаза стали цвета грозового неба. Подперев щеку кулаком, девушка прищурилась, не торопясь отнимать ладонь. Стул скрипнул, когда Хоумлендер вместе с ним придвинулся поближе к Дейдре. - Да ладно, - проговорила девушка с озорным недоверием; она чуть отстранилась от супера, сохраняя между ними дистанцию, но Джону все это казалось игрой, девичьим кокетством, поэтому он даже не обиделся. - Разве Хоумлендер нуждается в спасении? - Ты не представляешь, как сильно, - Джон погладил ее платиново-белый локон, накручиваю его на палец, - сложно поверить, но я очень одинок. А так хотелось найти кого-нибудь милого, симпатичного, кого можно было бы так просто пригласить в ресторан. Ну… или заглянуть на ужин. Послать цветы… знаешь, а конфеты были замечательными. Прямо как ты. Дейдра скорчила дурашливую рожицу. - Надеюсь, меня ты съесть не собираешься? - Я не против попробовать, - признался супер, подаваясь навстречу девушке; она распахнула глаза, глядя на него с веселым недоумением, и скулы модели нежно порозовели. Румянец ей шел, однако когда Дейдра отвернулась, нутро Хоумлендера выжгло разочарованием. Что такое? Неужели… он не нравится Дейдре? Как же так? Ведь все же так хорошо складывалось! Их совместный ужин, конфеты… не могло же это нихуя не значить! Стиснув зубы до ломоты в висках, мужчина подавил желание схватить модель за шею, чтобы прижать к себе, дать ей почувствовать силу, чтобы поняла, уяснила, блядь, раз и навсегда, что у них все серьезно, а просто поднес к губам шелково мягкую прядь волос Дейдры. Вдохнув ее аромат, Хоумлендер прикрыл глаза, силясь успокоиться; духи девушки пахли как праздник, рождественские каникулы, даже странно было слышать сочетания смолистого аромата хвои, терпкой горечи мандариновой цедры и сладость ванили в разгар лета, но супер находил запах умиротворяющим, уютным, таким родным и близким, и в этом ему мерещилось очередное подтверждение того, что они с Дейдрой просто идеальная пара. Как девушка могла этого не понимать? - Уверен, - продолжил Джон чуть севшим голосом, - ты очень сладкая. - Перестань, - попросила Дейдра, сконфуженно покосившись на проходящего мимо официанта с целой стопкой меню, - ты заставляешь меня чувствовать себя неловко. - Мне бы хотелось, чтобы тебе со мной было хорошо, - сказал Хоумлендер совершенно искренне, без улыбки, серьезно глядя на девушку, - мне очень нравится быть рядом с тобой. И я бы хотел видеться чаще. Встречаться… по-настоящему. Ты когда-нибудь встречалась с супером? - Ну… в смысле отношений? - захлопала ресницами Дейдра, несколько растерявшаяся из-за столь резкой перемены темы. - Я общалась какое-то время с одним парнем, но ничего серьезного не получилось. А вообще - это личное! Как не стыдно о таком спрашивать? - А что такого? - удивился Джон, продолжала ласкать прядь ее волос, то лентой пропуская ее между пальцев, то накручивая длинный локон; прикасаться к нему голой кожей было приятно, чувствовалось намного лучше, чем через перчатки. - Мне хочется знать о тебе все. Ты тоже можешь спросить меня о чем угодно. Если… расскажешь, кто это был. - Я не уверена, что это стоит обсуждать, - пробормотала девушка, и Хоумлендер нахмурился, невольно сжав в кулаке ее локон. - Что случилось? Он тебя обидел? - голос супера звучал участливо, однако в голове от разгорающейся ярости уже полыхало слепяще-красным; если этот уебан сделал больно Дейдре, ему пизда. Никто не смел причинять вред его девочке, тем более какой-то уебок, которому уже стоило вырвать ноги за то, что подошел к ней раньше Хоумлендера. Его собственные отношения с Мэдди, Мэйв и Штормфронт на фоне новой симпатии казались чем-то незначительным, мелким, однако досадливым вроде пролитого кофе или просроченного молока. Сейчас Джон чувствовал в себе силы двигаться дальше, был готов думать не только о себе, но и о Дейдре, и Райане, а тогда, на крыше, ненавидел всех, задыхался от гнева и ярости, остервенело двигая ладонью по собственному члену, и надеялся, что это поможет. Нихуя; ничего не изменилось, было также мерзко и одиноко, только к злости прибавилась еще и брезгливость: какая нахуй разница, что он буквально кончил на город, стоя на краю крыши? Никто не видел, никто не знал, что Хоумлендер стоит над ними всеми, что готов буквально обоссать своих фанатов, людей, которые его любят, кого супер по идее должен защищать. Толпа его боготворила, но была переменчивой шлюхой, прямо как Штормфронт, и поклонники могли отвернуться в любой момент, найдя себе нового кумира, однако у Райана был только один родной отец, но мальчишка ушел с Бутчером; мелкий гаденыш. Это Бекки виновата, хуево его воспитала. И Штормфронт все испортила; все-таки надо было убить эту суку раньше, еще когда Эдгар пропихнул ее в Семерку. Стольких проблем можно было избежать. - Нет, но… там все вышло довольно глупо. Да и нечего особо рассказывать, - Дейдра смазано повела плечами, после чего улыбнулась, игриво блестя глазами: - можно мне вернуть назад свои волосы? Модель чуть потянула, пытаясь высвободить белокурую прядь из хватки Хоумлендера, но мужчина, не отпуская, качнулся следом, в одну секунду оказавшись вплотную к девушке. - Нет, - заявил он, забирая локон в кулак, подбираясь все ближе к лицу Дейдры, пока пальцы не коснулись ее щеки, - не отпущу. Признаться, мне бы хотелось забрать тебя всю. Как тебе такое предложение? - Если честно, то немного пугающе, - призналась Дейдра, мягко удерживая запястье Хоумлендера ладонью; ее взгляд плеснул беспокойством, несколько охладившим супера. - Ты меня боишься? - голос прозвучал надтреснуто и обреченно; Джон хотел отпустить волосы Дейдры, убрать руку, но казалось, что стоит ему немного разжать пальцы, и девушка убежит. Этого Хоумлендер допустить не мог, поэтому продолжал держать, даже ловя отголоски наслаждения в том, как Дейдра держала его за запястье. - Нет, но… - она на мгновение отвела глаза, а когда вновь посмотрела на супера, ее взгляд переливался ярче льда на солнце. - Как-то это слишком быстро, ты не находишь? - Нет, - спазм, сжимавший горло, прошел, Джон расслабленно выдохнул и подался вперед; в груди потеплело от радости, когда Дейдра сжала в тонких пальцах салфетку, но не отстранилась, и ее открытое чистое личико оказалось совсем близко; настолько, что супер мог разглядеть каждую искорку в ее глазах. - На самом деле я все понял еще в тот день, когда оказался у тебя на балконе. Так что я еще изрядно задержался. - Иногда лучше не спешить, - заметила девушка, как показалось Хоумлендеру, озорно и затрепетала ресницами, когда он провел пальцами по ее щеке, снизу вверх, до виска, - чтобы потом не было разочарований. - Не думаю, что ты можешь меня разочаровать, - фыркнул Хоумлендер; он хотел коснуться шеи Дейдры, но она перехватила руку супера, сплетая свои пальцы с его, и мужчина нежно сжал ее ладонь, поглаживая костяшки и тыльную сторону руки. Модель склонила голову набок. - А что на счет тебя? - Сладкая, - Джон поднес ее пальцы к губам и поцеловал каждый, не отрывая взгляда от Дейдры, с удовольствием подмечая, как с каждым поцелуем ее румянец разгорался все ярче, - я готов на все, чтобы ты никогда во мне не сомневалась. - Смелое заявление, - девушка застенчиво отвела глаза, и ее рука в ладони Хоумлендера чуть напряглась; пожалуй, ему стоило слегка притормозить, не нападать так сильно, но остановиться уже не получилось бы при всем желании. Супер хотел решить все здесь и сейчас; если Дейдра не испытывала к нему никаких чувств, то не стоило соглашаться на встречу. Джон не знал, что с ним будет, если все окажется притворством ради контракта с «Vought» или попытки засветиться рядом с лидером Семерки; такая милая, ласковая и красивая девушка просто не могла оказаться блядиной вроде Штормфронт, иначе ведь можно было повторить ее судьбу. Хоумлендер больше не станет прощать лжи и предательства; даже… даже Дейдре, которая сначала позволила почувствовать себя рядом с ней нужным и счастливым, а теперь прятала глаза и ерзала на стуле, словно хотела уйти. - Готов доказать, что я более, чем честен, - на их стол упала тень официанта, заслонившего собой заглядывавшее в окно солнце; Дейдра вздрогнула, видимо, позабыв, что в заведении они не одни, Джон зло дернул нижней челюстью, раздраженный, что им помешали. Официант расставил на столе бокалы с напитками: в высоком бокале Дейдры было что-то кремово-белое с молочно-желтыми слоями, листиками мяты и парой долек дыни, супер же заказал себе простое молоко. Они молчали, пока официант терся возле их стола, апатично-равнодушный, невозмутимый, однако Хоумлендер слышал лихорадочную пульсацию его сердцебиения; супер растянул губы в улыбке, буравя официанта ледяным взглядом. Дейдру он по-прежнему держал за руку. - Спасибо, приятель, можешь идти. Я дам знать, если что-то понадобится, - бархатисто произнес Хоумлендер, подавив в себе желание выкинуть уебка из окна, чтобы больше в голову никому не пришло им мешать. Официант четко кивнул. - Конечно, сэр. Приятного отдыха, - наметив в уголках рта улыбку, он попятился, словно боялся повернуться к суперу спиной; оказавшись в паре шагов от их столика; официант резко развернулся, едва не налетев на девушку в бордовом форменном костюме с золотистыми лацканами. Девушка оступилась, официанта повело в сторону, он чуть не выронил поднос и случайно толкнул задом столик, на котором стояла бирюзовая ваза с вкраплениями черного и красного на шершавых боках. Ваза покачнулась, готовая упасть вместе с очередным пиздец каким креативным букетом из коробочек лотоса, папоротника и протей, но официант, изловчившись, сумел ее удержать. Он стоял, отдуваясь, держась за вазу, пока девушка сердито одергивала юбку; в ее глазах молниями сверкало негодование, но все же ей удалось сдержаться и промолчать. Послав посетителям вежливую улыбку, она поспешила уйти за ширму; официант посеменил следом, прижимая поднос к животу. - Что ты заказала? Можно попробовать? - не дожидаясь позволения, Хоумлендер притянул бокал с напитком к себе и отпил немного через край, игнорируя трубочку, закрученную спиралью; вкус был сладким, слегка водянистым, сливочным и тепло звучал на языке дыней. Облизнув губы, супер сделал еще глоток и довольно усмехнулся. - Очень неплохо. Никогда раньше такое не пробовал. Видишь, с тобой у меня получается открывать для себя что-то новое. - Между прочим, это не слишком-то гигиенично, - проворчала Дейдра, возвращая себе бокал с коктейлем; Хоумлендер коварно прищурился. - Просто признайся, что ты жадина и не хочешь со мной делиться. - Не хочу, - легко согласилась девушка, потягивая коктейль через трубочку; супер пораженно охнул, отпрянув. - Мисс Каллаган!.. Никогда бы не подумал, что вы не умеете делиться. А казались такой очаровательной девушкой… я поражен до глубины души и просто не могу оставить это без внимания. Боюсь, я просто обязан принять меры. Дейдра, ничуть не впечатленная его патетичным тоном и суровым выражением лица, хихикнула; ее губы, обхватившие трубочку коктейля, привлекали взгляд, заставляли дышать чаще. Когда девушка облизнулась как котенок, напившийся сливок, Хоумлендер ощутил стеснение в горле и забрал в ладонь ее кисть целиком. - Воспитывать меня собираешься? - весело поинтересовалась модель. - Хотя сам полез в мой стакан. Сомневаюсь, что это подходит под критерий хороших манер. - Не подходит, - согласился Джон, - однако и хамство недопустимо, а вы, мисс, дерзите мне просто беззастенчиво. Но на первый раз я готов вас простить. За небольшой штраф. Думаю, это будет вполне справедливо. - А, по-моему, это нахально, - заметила Дейдра и трепетно вздохнула, когда Хоумлендер, наклонившись, осторожно коснулся губами краешка ее рта. Кажется, она не ожидала, думала, что дальше флирта дело не пойдет, но Джон уже не мог больше терпеть. Поцеловав сначала ее верхнюю губу, затем нижнюю, супер, выждав секунду, прижался к ней ртом, молясь о взаимности. Рука Дейдры в его ладони сжалась в кулак, она втянула носом воздух, напрягаясь струной, натянутой туго, готовой лопнуть в любой момент, и Хоумлендер прикрыл глаза, боясь увидеть в ее глазах неприязнь, отвращение, отказ. Он этого не переживет, попросту не сможет смириться. Отчаявшись, супер запустил пальцы в волосы девушки, обхватывая затылок, чтобы модель не смогла сразу отстраниться; пусть хотя бы попробует, даст ему шанс, поймет, что вместе у них все получится. С Хоумлендером Дейдре будет хорошо, он сделает что угодно, лишь бы она была всем довольна и счастлива, она понравится Райану, и они, наконец, станут семьей. Не Бутчер и его подружка должны быть родителями Райана, однако пока у Уильяма были серьезные преимущества, но это ненадолго. Джон ведь больше не один, а, значит, сможет построить себе такую жизнь, о которой всегда мечтал. Но только если Дейдра позволит. Если все окажется зря, то… то нужно принять и смириться, хотя Хоумлендер понимал, что не сможет. Не получится, как он не будет стараться. Супер будет стоять на своем, пока девушка не сдастся. Силой или уговорами, однако добьется своего. Как можно отказать Хоумлендеру, когда он так сильно влюблен? Джон продолжал медленно целовать ее губы, не пытаясь включить в игру язык, и когда девушка, протяжно выдохнув, вдруг положила ладонь ему на грудь и попыталась отвернуться, в груди мужчины все оборвалась. Нет, только не это; этого не могло быть, Хоумлендер ведь так старался, Дейдра так ему нравилась… неужели она ничего не поняла? Как Дейдра могла быть такой жестокой мразью?! Неужели она такая же бессердечная сука вроде Мэйв?! Хоумлендер медленно выпрямился, будто пытался разогнуть вбитый ему в позвоночник железный прут. Он хотел улыбнуться, сделать вид, что все понимал, но лицо словно оледенело, живыми остались только глаза, готовые в любой миг вспыхнуть красным лазером, чтобы Дейдра поняла, как сильно ранила его отказом. Выражение лица девушки было беззащитным, она нерешительно взглянула на супера, который не мог свободно дышать из-за колючего кома, вставшего поперек горла. Джон разжал пальцы, отпуская руку модели; ничего уже не хотелось, даже молока, необходимо было уйти как можно скорее, чтобы совсем не сорваться и не сделать хуже, но стоило Дейдре дотронуться до его ладони, как Хоумлендер обмяк на стуле, готовый сдаться. Он с надеждой посмотрел на девушку, которая в смятении поправляла волосы, и когда супер нежно взял ее за подбородок, чуть приподняв лицо модели, в ее глазах цвета дымчатого топаза, соединявших в себе свет и мрак, Джон увидел что-то такое, от чего сердце супера сорвалось на бешеный бег. - Ты совсем не даешь мне времени опомниться, - выдохнула Дейдра с туманной улыбкой, - не верится, что я тебе все это позволяю. - Я позволю тебе все. Все, что только захочешь, - признался Хоумлендер и неуверенно подался вперед; Дейдра согласно дрогнула ресницами, и их следующий поцелуй вышел настоящим, когда они прильнули друг к другу, уже не смущаясь. Джон, глухо застонав от удовольствия, прикрыл глаза, обнимая девушку, Дейдра взяла лицо супера в ладони, касаясь осторожно, словно боясь сделать больно. Ощутив во рту нежное движение ее языка, вкус губ, прерывистое дыхание и живое тепло, Хоумлендер подумал, что все это сон - не могло быть все настолько волшебно и хорошо, однако девушка в его объятиях была самой настоящей, супер чувствовал все настолько остро и ярко, что растворился в ощущениях, не до конца уверенный, что сможет со всем этим справиться и не ебануться окончательно. Но он справился; Джон осознал это, когда они с Дейдрой на секунду оторвались друг от друга, чтобы потом продолжить целоваться. Хоумлендер не мог представить себя сидящим вот так в кафе со Штормфронт или с Мэдди; Мэйв лишний раз не позволяла ему взять себя за руку, не то, что поцеловать, не перед камерами, а просто так, потому что хотела поцелуев Джона. Но теперь у него была Дейдра, способная на участие и заботу, и Хоумлендер начал верить, что никакое он не чудовище, как называла его Мэгги, что его действительно могут любить, а не бояться или использовать. Конечно, Дейдра много не знала, и супер был настроен сделать все, чтобы его хрупкое счастье никто не разрушил. Слишком долго Джон к этому шел, чтобы позволить отобрать. - Сладкая, - прошептал Хоумлендер, разорвав поцелуй; коснувшись губами девичьей щеки, он опустил голову и провел носом по ее шее, вдыхая аромат кожи, - такая сладкая девочка… Дейдра тихо засмеялась, шутливо упираясь. - Щекотно… перестань… - Не могу, - признался Джон с широкой улыбкой, - я от тебя без ума. Уверен, ты чувствуешь ко мне то же самое. Верно? Я же тебе нравлюсь, правда, сладкая? Он снова поцеловал девушку в скулу, быстро чмокнул в висок, сорвал отрывистый поцелуй с губ и, задыхаясь от счастья, прижался своим лбом ко лбу модели. - Ты… буквально не оставил мне шанса, - пальцы Дейдры пробежались по его подбородку, - нельзя быть таким милым. - Ну, я такой только для тебя, - заверил модель супер, подставляя лицо ее ласкам; обнимая девушку, было так легко верить, что все будет хорошо. Теперь у Хоумлендера была та, кто его поддержит и позаботится, кто сможет помочь наладить отношения с Райаном. Джон был уверен, что Дейдра и его сын смогут найти общий язык; она точно лучше, чем та, стриптизерша, которую нашел себе Бутчер. Если все сложится удачно, то скоро они будут жить вместе, всей семьей. И никому - ни Бутчеру, ни Эдгару, ни всей «Vought International» - Хоумлендер не позволит встать у него на пути.

***

Террор сидел на переднем сиденье; пытался протиснуться на заднее, но кряжистому, головастому бульдогу никак не получалось пролезть в проем между креслами, и он только и мог, что пыхтеть, сопеть и поскуливать, прыгая с водительского сидения на пассажирское и обратно. Устав от невнимания, пес встал на задние лапы, опираясь передними на спинку водительского кресла, и принялся глухо тявкать, пачкая слюной чехол. Когда и это не возымело особого действия, Террор обиженно плюхнулся на зад и завыл, загребая передними лапами по креслу. Услышав скрежет собачьих когтей по обивке кресла, Билли на выдохе приоткрыла глаза и саданул носком ботинка по спинке водительского сидения. Бульдог недовольно хрюкнул и затих. - Террор, лучше не беси папочку, - пригрозил Бутчер, - иначе вышвырну к херам из машины. - Может, стоило сразу его выпустить? - предположила Линда. - Пусть бы… погулял… - Нахер, - бросил Билли, запрокидывая голову; прикрыв глаза, он гулко выдохнул сквозь зубы, и мужские ладони скользнули по бедрам девушки, задирая юбку, и переместились на ягодицы. Бутчер сжал их, оттягивая в стороны, и Линда, упираясь коленями в сидение, ухватилась за его плечи. Она поднималась и опускалась, туго вмазываясь промежностью в его пах, то подкидывала бедра, выбивая дух из Билли, то двигалась медленно, сжимая его член в себе, и от накатывавшего удовольствия у Бутчера шумело в голове. Эхо сердцебиения гулко отдавалось в ушах, грудь Линды подпрыгивала прямо у него перед носом, дразня нежно-розовыми сосками, и Билли ловил их губами, втягивая в рот, прикусывая и посасывая. Девушка, задрожав всем телом, сгорбилась, будто хотела отстраниться, но Бутчер подхватил ее под поясницу, подкидывая на коленях, и Линда упала ему на грудь. Мужчина с наслаждением приложился ладонью по ее ягодице, от чего девушка довольно замурлыкала, чуть выпятив аппетитный зад, и Билли закрылся лицом ей между грудей, жарко выдыхая. Оттянув трусики, Бутчер забрался пальцами ей между ягодиц, растирая и поглаживая; Линда, вскрикнув, сжала в кулаке волосы у него на затылке, и задвигалась быстрее, подпрыгивая на Билли. - Ох… булочка моя, обожаю тебя, - одной ладонью держа девушку под ягодицу, Бутчер сжал второй ее грудь и потянулся к ней губами. Шумно облизнув сосок, он покатал его во рту, как карамельку, и ущипнул, вырвав из горла Линды короткий стон. Сплюнув себе на пальцы, он начал растирать слюну ей между половинками, мягко надавливая на колечко ануса, и Линда, выгибая спину, засмеялась от удовольствия. - Я фанат твоей жопы, детка. Готов ее фотографию носить в бумажнике и дрочить на нее перед сном. - Зачем же дрочить, милый? - девушка повела бедрами, прокручиваясь на нем. - Когда ты можешь… - Могу ее трахать, - договорил за нее Билли. - И буду трахать. Во всех позах, пока сил не останется! - Надеюсь, тебя хватит надолго, - проворковала Линда и застонала, чуть не сорвавшись на крик, когда мужчина вогнал в нее палец, влажный от слюны, растягивая тесные мышцы. - Ох, медвежонок!.. - Сейчас я папочка-медведь, - хохотнул Билли; крепко обняв девушку, распластавшуюся на нем, Бутчер начал подбрасывать бедра, вбиваясь в нее снизу и мелко двигая пальцем в ее анусе, проталкиваясь всего по ноготь. - О да, о да, папочка, не останавливайся, - требовала Линда, влажно целуя его щеку и висок; Билли повернул голову, ловя в поцелуй ее губы, и девушка взяла его за щеки, практически вылизывая его рот. Террор на переднем сидении скулил и продолжал рыть лапами, но Бутчеру было совсем не до пса; как-то все мысли сосредоточились между ног, на груди, на заднице, на губах Линды, и отвлечься от нее не было сил, поэтому Билли продолжал толкаться в нее членом и пальцем, пока девушка сладко вздрагивала, заходясь короткими рваными стонами. Билли совершенно потерялся во времени; когда Линда перехватила инициативу, приподнялась на сидении, опираясь уже не коленями, а стопами, обутыми в простые кеды, мужчина поддержал ее под зад и помог опуститься на себя, стиснув зубы до вздувшихся вен на лбу, когда девушка приняла в себя его член до упора. Держась за его шею, Линда начала скакать, раскачивая машину, и у Бутчера перед глазами заплясали искры. - Да, вот так, моя хорошая. Покажи, как ты любишь папочку, - попросил Билли; Линда, запыхавшаяся, раскрасневшаяся, не ответила; смоляные распущенные волосы взметались при каждом движении, сквозь приоткрытые припухшие губы вырвались стоны и частые вздохи, грудь соблазнительно белела в расхристанном вороте, и зрелище было настолько охуенное, что Бутчер не мог не улыбаться. Правда, его ухмылка больше походила на голодный оскал, но мужчина и правда был голоден: Линды Билли было мало, даже сейчас, когда ближе и горячее просто некуда. - Папочка тебя любит, - сдавленно продолжил Бутчер, - и твою жопу. Но тебя больше. - Ты во время секса становишься таким милым, - промурлыкала Линда, облизывая губы, и вскрикнула, тут же срываясь на смех, когда Билли шлепнул ее по заду. - Я всегда милый. Тебе достался самый охуенный мужик на свете. - Да, да, да!.. Самый охуенный, самый лучший!.. Сладкий мой!.. - вскрикнула девушка, содрогаясь бедрами, и Бутчер, еще не насытившийся, взял ее под ягодицы. Чуть съехав на сидении, он уперся лопатками в спинку и заколотился о Линду пахом, вгоняя на всю длину. Девушка уперлась ладонями в крышу машины, охотно встречая каждый выпад мужчины; когда Билли был уже совсем на пределе, он потянул девушку на себя, впечатываясь алчным ртом в ее губы, и Линда с готовностью поцеловала Бутчера, пока он насаживал ее на себя. - Сейчас, детка, сейчас… - бормотал Билли сквозь поцелуй и зажмурился, когда оргазм впечатал его в сидение; он опустил девушку на себя, изливаясь в нее, и уткнулся лицом в шею Линды, пока девушка, мелко вздрагивая, целовала его висок и ухо, прикусывая мочку, что отдавалось приятной дрожью где-то под яйцами. Террор оскорбленно пыхтел с водительского сидения; Билли, немного отдышавшись, взглянул на бульдога поверх плеча обнимавшей его девушки. - Чего? - буркнул Бутчер в ответ на мрачный взгляд пса; лоб Террора пошел угрюмыми складками и, фыркнув, повернулся к хозяину задом, демонстрируя свое пренебрежение. Линда, до этого целовавшая ямку за ухом мужчины, отстранилась, оборачиваясь, но Билли притянул ее назад: - Э, нет, нет, не останавливайся, милая. Давай, понежничай над папочкой еще немного. - Тебе не хватило? - щекотно фыркнула ему в ухо девушка, которое сразу же и облизала, от чего Бутчер довольно зажмурился, запрокинув голову. - Булочка, мне хватило бы, если бы ты с меня сутки не слезала. А это так, чтобы до вечера продержаться. - Осади, ковбой, - Линда чмокнула мужчину в губы и сыто потянулась, сидя у него на коленях, - вечером мы будем не одни. - Так мы и сейчас со зрителем, - хмыкнул Билли, щипая ее за бедро, - только ты со мной такой оторвой стала, что Террора не стесняешься. - Попробуй тебе отказать, - девушка поерзала на нем, потираясь промежностью об обмякший член, - ты слишком много обо мне знаешь. - Да, я знаю, что у тебя охуенная задница. Суперская задница, которую только мне можно трогать и ебать, - рыкнул Бутчер, подставляя губы для поцелуя. Язык Линды влажным шелком пощекотала уголок его рта и проскользнул сквозь твердую оградку зубов, и Билли потянулся языком ей навстречу. Пока они целовались, причмокивая от обилия слюны, Террор, изображая оскорбленную невинность, сопел уже с пассажирского места, со стороны которого было чуть приоткрыто окно. - Мы… не опоздаем? - пробормотала девушка в губы Билли; он горячо выдохнул ей в лицо. - Не… я нарочно выехал пораньше. Чтобы была возможность трахнуть тебя в машине. - Засранец, - Линда улыбнулась, совсем не обидевшись. Мазнув губами по подбородку мужчины, она слезла с него и, устроившись рядом на сидении, принялась поправлять одежду; лифчик, который Билли сорвал с нее в самом начале, обнаружился на полу: кремово-бежевый, отороченный кружевом, и с кокетливым бантиком между чашек, он смотрелся на девушке охерительно, хотя без всех этих тряпок было гораздо лучше, однако сегодня слишком расслабляться было нельзя, впереди их ждало серьезное и крайне ответственное дело - Бутчеру удалось договориться с ЦРУ, и вместе с Райаном они собирались ехать в пригород, на ранчо Линды, где она выросла. Билли предвкушал мирные выходные в кругу близких, подальше от города, набитого суперами под завязку, и без вмешательства Хоумлендера, потому что он этому пидорасине еще в прошлый раз все объяснил. Если опять сунется, то Бутчер и не посмотрит на присутствие пиздюка, отпиздошит так, что забудет с какой стороны плащ надевать. Джуди рядом не будет, разнимать двух сцепившихся уебков никто не сунется, разве что Линда попробует вмешаться. Билли мрачно покосился на девушку, открывавшую пачку влажных салфеток; нет, ну точно влезть попытается, не сможет в стороне остаться. Наверное, запереть ее придется, и пацана заодно, а то ведь пиздюку хватит ума влезть в разборку с двумя здоровыми хуями. Если с ними что-то случится, Билли же себе не простит. Это не как с Бекки, которая сама захотела уйти, а чисто его косяк, и Билли скорее предпочтет выпотрошить себя собственноручно, чем будет подвергать опасности пиздюка и свою женщину. Так что если Хоумлендеру дорога его задница, пусть и дальше сидит у себя в Башне и яйца мнет. Линда, приведя себя в порядок, вышла из машины; юбка ее легкого платья, ярко-желтого в темно-серые и красные цветы, чуть задралась, и Бутчер, потянувшись, одернул подол, не забыв мимолетно потрепать девушку по сочной ягодице. Линда взвизгнула, бросив на мужчину возмущенный взгляд через плечо. - Нечего жопой на улице светить, - огрызнулся Билли, без особой охоты застегивая джинсы; признаться, ему хотелось еще немного потискаться, потому что в машине трахаться оказалось просто охуенно, и Линда была такой горячей, и Бутчеру так хорошо от того, что он нужен, его хотят и у них будут настоящие семейные выходные, что это чувство нужно было смаковать, как старый виски. Однако времени не осталось: если они задержатся хотя бы минут на десять, пиздюк же изведется. Пацан скучал; не только по Билли и покойной матери, которую ему даже не позволили проводить в последний путь, но и по Джуди, по Террору, по Линде. Самые здоровые отношения ребенок получал от президента клуба пидорасов, танцовщицы гоу-гоу и дамочки, которая барыжила рецептурными лекарствами. Охуенно, нечего сказать! Однако в Линде и тете Джуди Бутчер был уверен и верил в своего - своего уже! – пиздюка, поэтому смог выбить ему поездку в родной городок Линды, где он сможет кататься на велосипеде, играть с Террором и запускать воздушного змея, который дожидался своего часа в багажнике машины Билли. Мужчина вздохнул, потянувшись через сидения к бардачку, где Линда держала початую пачку тонких сигарет. Для девушки такое курево было вполне, но у мужика смотрелось довольно пидорски, однако Бутчеру было насрать; после секса всегда тянуло немного посмолить, а так он почти не курил. Это Линда все таскала сигареты на работу; как бы Билли не обыскивал ее карманы, смывая распотрошенные сигареты, негодяйка и не думала бросать курить. Нарывалась, с мрачной ухмылкой подумалось Бутчеру; он-то, конечно, терпеливый и добрый, но может и сорваться. Зажав в зубах одну сигарету, Билли открыл дверцу автомобиля и шаркнул подошвой ботинка по асфальту; пачку с оставшимися сигаретами он сжал в кулаке, безжалостно комкая. Выйдя из машины, мужчина щелкнул зажигалкой, раскуривая и попыхивая сизоватым дымком; Линда, успевшая накинуть поверх платья бесформенную черно-зеленую худи, танцующей походкой счастливой, удовлетворенной по самое не балуй женщины, приблизилась к Бутчеру. Выпущенный на улицу Террор с деловым видом метил пожарный гидрант. - Эй! - девушка нахмурилась, заметив смятую пачку в руке мужчины. - Ну, зачем же? - Затем, - отрезал Билли после крепкой затяжки; сигаретный дым отливал голубоватым, как утренний туман над рекой, - потому что нехер, ясно? - Не вредничай, - фыркнула Линда, забирая у него из пальцев сигарету, чтобы прикурить самой; то, что они делили одну сигарету на двоих, было даже немного романтично. Как и то, что у обоих изо рта будет нести, словно из пепельниц. - Ну, и нахуй тебе это? - пока Террор прогуливался, разминая лапки, Бутчер стоял, облокотившись о крышу машины; Линда прислонилась спиной к передней дверце со стороны пассажира, затягиваясь некрепко, но часто, выдыхая дым через нос. - Привыкла как-то. На работе это отличная возможность немного перевести дух. - Вот все дерьмо из-за твоей работы, - припечатал Билли, - хули ты так за нее цепляешься? - Наверное, потому что другой у меня нет? - едко бросила девушка и своенравно отвернулась, когда Бутчер обнял ее за шею, притягивая к себе. - Ну, так, можно другую найти. Было бы желание. А ты, похоже, хочешь, чтобы папочка волновался. Папочку волновать нельзя, - по-животному проурчал Билли; он терся колючим, заросшим подбородком о щеку Линды, которая протестующие запищала и затопотала ладными, как у антилопы, ножками. - Иначе папочка рассердился, и тогда пиздец всем, кто находится в радиусе километра. Мужчина крепко поцеловал девушку в краешек верхней губы и выхватил тлеющую сигарету из ее пальцев, чтобы закурить самому; одной затяжки ему хватило, чтобы спалить сигарету практически до фильтра, и метким щелчком Бутчер отправил окурок в полет на тротуар. - Но если серьезно, - продолжил Билли уже ровнее, - то мне охуеть как не нравится, что ты в этом клубе пляшешь. Прямо яйца выворачивает всякий раз, когда ты на смене. Поэтому, детка, может, хотя бы подумаешь о том, чтобы сменить сферу деятельности, а? Я, конечно, за тебя со всем миром пиздиться готов, в мясо разъебусь, но с такой работой твоя жопа буквально приманивает приключения. - Ага. Тебя вот приманила, - Линда наклонилась, прижимаясь виском к плечу Бутчера, который со вздохом поцеловал ее в чистый, прохладный лоб. - Не любишь ты меня совсем, булочка, - пожаловался он, - плевать тебе, что я как ебнутый под дверью твоего клуба прыгаю. Думаешь, приятно знать, что на мою женщину всякие уебки слюни пускают? А ты и рада - так ведь чаевые больше. Линда печально вздохнула, толкнувшись макушкой в шею Билли; он догадывался, что подзаебал ее уже всеми этими разговорами, однако ему и самому все изрядно настохуело. Не то, чтобы Бутчер думал, что Линда готова прыгнуть на любого парня, поманившего ее пачкой денег, но вдруг напорется на какого-нибудь совсем уж отбитого уебка. Таких веселых, симпатичных и звонких считали безотказными, особенно те, кто к отказам не привык, и какой-нибудь зажравшийся супер вполне мог… Билли негодующе дернулся всем телом; нет уж, нахуй, он даже думать об этом не будет! Вообще Бутчер же главный, как он сказал, так и будет, разве нет? И если его не устраивает то, что его девушка изображает из себя соблазнительницу в стрингах, то, значит, кому-то стоит охуенную жопу прикрыть и маршировать прямым ходом домой, где Линда будет делать все то же самое, но только для Билли. - Другую работу с такой же оплатой будет сложно найти, - заметила Линда и горько усмехнулась, сцепив руки перед собой, - сомневаюсь, что бывшую танцовщицу гоу-гоу где-то сильно ждут. - И хуй с ними. У тебя же есть я, булочка. Этого тебе не хватит? Девушка расслабила пальцы, позволяя Бутчеру взять себя за руку, и подняла на него взгляд, ласковый и самую чуточку грустный. - Сейчас я зарабатываю побольше тебя. - Крошка, если бы я по шесту задницей елозил, был бы уже миллионером. А так я простой мясник. Но расслабь свои волшебные булки, без денег не останемся. Вторую работу найду, если нужно. Прорвемся, милая, - самоуверенно изрек Билли; наверняка же у них получится что-то придумать. Его дом, квартира и ранчо Линды давали небольшой разгон, так что они вполне могли распланировать будущее; с пиздюком будет посложнее, но Джуди подстрахует, если что. О своих родителях Билли даже не вспомнил; пускать их в свою жизнь, когда все шло так гладко, мужчина не собирался - не хотел рисковать. Пусть мать была довольно безобидный, но отец, этот старый паскудный хрыч, мог проехаться катком как по Линде, так и по Райану, и тогда бы Билли не сдержался. Еще когда не стало Ленни, у него руки чесались, однако мать и тетка отговорили, в ногах валялись, не пускали к паскудно ухмыляющемуся ублюдку. Тогда Билли послушался, однако теперь все по-другому. Старому пидриле не жить, если он попытается снова отравить ему жизнь. Бутчер, уткнувшись носом в макушку Линды, вдохнул душистый запах ее волос; хотелось настаивать на своем, навязывать девушке увольнение, потому что херня это, а не работа, но Билли не хотел ее обижать. Знал же, что ей нравится танцевать. Так пусть бы танцевала! Пошла бы в студию хореографии преподавателем, может, балетом снова занялась; Линда же умница, у нее точно все вышло бы, так нет же, вцепилась в шест намертво и не оторвать. Видимо, смириться придется, стиснуть зубы и терпеть, пока Билли не увидит какого-нибудь важного хуя, пытающегося засунуть деньги в лифчик его девушки. Линда снова вздохнула, прижимаясь к Билли плечом; Террор обнюхивал угол дома, на который успел помочиться уже несколько раз, задирая то одну лапу, то другую. - Мне все равно не получится уйти сразу. Надо отработать хотя бы до Рождества, - проговорила девушка, потирая подбородок, - пока они найдут мне замену… можно еще попробовать поговорить с владельцем, он собирался открывать еще одно заведение. Может, получится устроиться туда. - С одного шеста на другой перескочить? Э, нет, лапушка, так не пойдет. Раз уходить, то с концами, - отчеканил Билли, сверкнув глазами; охуенно, лед тронулся, булочка прислушалась к доводам папочки, еще немножко - и сдастся совсем. Надо только действовать бережно, осторожно, как при анальном сексе, где тоже одно неверное, резкое движение может привести к пиздецу. Линда в ответ тихо рассмеялась и погладила мужчину по щеке. - По-твоему, кроме как танцовщицей там больше работать некем? - Официантка - лучше, но не намного. Тоже жопа в зоне риска. - Тебя послушать, так все только и зарятся на мою жопу, - девушка недовольно передернула плечами, - а работать все равно надо. Кто мне будет маникюр оплачивать? Ты? - Чего за него платить? Возьми напильник, пили себе бесплатно, лаком покрыть, так уж и быть, помогу. - Издеваешься? - Линда капризно надулась, складывая руки на груди. - Теперь черта с два я уволюсь. Ты ясно дал понять, что на тебя положиться нельзя. - Ой, блять, да ладно? Малышка, это из-за ногтей? Что там их пилить, я тебе так все сделаю, - весело захохотал Билли, притягивая к себе насупившуюся девушку, - ну, булочка, не психуй. Поцелуй папочку, а то решу, что ты совсем меня не любишь. Что я совсем один, не любленный, не целованный, не траханный… - Ты охренел? - ошарашенно выпалила Линда, упираясь и выворачиваясь из объятий Бутчера, однако мужчина держал крепче кракена, и девушка оказалась прижатой к груди Билли, уткнувшись носом ему между ключиц. - Булочка моя сладкая, я же о тебе думаю, - сопротивление Линды становилось все слабее, пока она не затихла совсем, и мужчина вдохновленно продолжил, - потому что люблю тебя. Так, что орать об этом готов. Все у нас будет, вот увидишь. - Несмотря на то, что я супер? - пробухтела девушка, на что Билли закатил глаза. Сколько же можно поднимать эту тему?! - Да какой ты супер? Ни лазеров из глаз, ни летаешь, ни тягаешь машины одной рукой - херня одним словом. Ты булочка. Моя булочка. - Медвежонок, - растроганно пробормотала Линда, томно вздыхая; она потянулась, обвивая гибкими руками шею мужчины, прильнула к нему всем телом, такая ладная, ласковая и теплая, что у Бутчера защекотало в груди, словно под грудной клеткой в пуху одуванчиков били крылышками мотыльки. - Зря ты думаешь, что я тебя не люблю. - А что мне еще думать? Ты же не слушаешься! - Так и ты меня не слушаешься. - Мне можно - я старше, выше ростом и сильнее, а еще я мужик, что уже о многом говорит, - самодовольно бросил Билли, нежась и согреваясь в объятиях девушки, - и ты меня любишь, да? Любишь ведь такого засранца, признайся! - Засранца не люблю, - заявила Линда и, прежде, чем Бутчер успел взорваться, добавила, - люблю моего медвежонка. - И папочку, - вставил Билли; девушка со смехом подтвердила: - И папочку. Их обоих люблю. - Еще бы. Ведь мы все такие пиздатые, - прорычал мужчина, по-панковски тряхнув волосами, еще больше развеселив Линду. Они стояли у машины, обнявшись, пока Террор, ухмыляюсь во всю пасть, крайне подозрительно следил за важно прогуливающимися по тротуару сизыми голубями. Прижав уши, бульдог пытался прокраситься к ничего не подозревающим птицам, совершенно не понимая, что судьба его хозяина окончательно решилась. Значит, не зря Билли надеялся, не напрасно позволял этим зефирно-радужным фантазиям его увлечь. Линда его любила, действительно любила, и хер теперь она отвертится! Бутчер счастливо зажмурился, крепче стискивая талию девушки и приподнимая ее над землей. Террор одним мощным прыжком преодолел разделявшее его с птицами расстояние и с довольной мордой подмял истошно заверещавшего голубя под себя, пока остальные трусливо разлетелись в разные стороны, будто вырвавшись из шляпы фокусника.