***
Без обсуждения важных тем в отношениях Гарри, Рона и Гермионы снова начались проблемы. Вернулась формальность, ощутимое напряжение. Гарри не виноват, что разговаривал с Томом, когда Рон повернулся к нему на Зельеварении. Он не просил Слизнорта сажать их вместе. К тому же, Гарри весь день не спускал глаз с Белинды — ждал момента, когда она ускользнет в совятню с разоблачительным письмом. Но та даже не смотрела в его сторону. Клятву исполнили в пустом классе. Белинда не удивилась присутствию Рона и Гермионы, не выразила недовольства тем, что «грязнокровка» схватила ее за руку. Она слушала их условия молча и смиренно, ни на что не реагируя. — …а это значит, что о путешествии во времени никому нельзя даже намекнуть, — твердо говорил Рон. — Не записывать, не показывать воспоминания, не вкладывать идеи в их голову… Кивок. — И забудь о мантии. Не преследовать, не смотреть на нее… — он сузил глаза, обеспокоенный ее пустым взглядом. — Я серьезно, Лестрейндж, если ты хоть слово кому-нибудь скажешь, Гриндевальд покажется тебе пустяком. — Я поняла, Уизли, — она отпустила руку Гарри, и он ощутил мимолетную дрожь от подтверждения клятвы. — Я все равно не могу. Смысл фразы повис в воздухе. Напоследок бросив несколько недоброжелательных взглядов, полных немого предупреждения, Рон и Гермиона вышли из класса. Гарри молчал, изучая пол под ногами. — Приятно, правда? — усмехнулась Белинда. — Не надо. Они правы, не пытайся обойти клятву или… — Ты думаешь, я ненормальная? Какой в этом смысл? — …отчаяние? Она поджала губы. — Всем плевать на тебя, Гарри. Или ты всерьез считаешь, что твои секреты так важны? — Я не говорил… — Но ты думал. Они вернулись в гостиную в напряженном молчании. Белинда пробормотала пароль – Гриндилоу – и, войдя внутрь, сразу же направилась к Вальбурге Блэк, теряя к нему всякий интерес. В отличие от Абраксаса. Малфой как по команде вскочил на ноги и приблизился, нервно заламывая руки. Гарри заметил пятно зеленой краски у него на щеке и ждал, когда тот заговорит. — Гарри, — наконец сказал он. — Можем ли мы снова быть друзьями? Я прошу прощения за все вопросы и обвинения. То, что случилось в Хогсмиде – не твоя вина. Гарри не сомневался ни секунды. — Конечно, — улыбнулся он. — Конечно, мы можем. Абраксас облегченно вздохнул. — Здорово, но… — он провел по лицу рукой, будто желая избавиться от чего-то неприятного. — Неужели то, что ты скрываешь, настолько важно? Гарри замер. — Я ничего не скрываю. Повисла пауза, и Абраксас покачал головой. — Хорошо. — Он так сильно тер свои запачканные краской руки, что это отвлекало внимание. — Тогда увидимся на тренировке. Гарри подавил вздох и ушел. Он не мог сказать Абраксасу. Он никому не мог сказать.***
— Пойдем в Комнату, — сказал Гарри. Он изучал реакцию Тома, и ему не терпелось узнать, что происходит у него в голове. Хотел понять его мотивы, мысли. Насколько Гарри сможет растянуть его благородный порыв, прежде чем тот лопнет? Как скоро Том устанет от Гарри и обратит свои интересы на что-то другое? Темные глаза подозрительно прищурились. — Отлично. Я тебя балую. Но только потому, что там не осталось ничего, что я еще не исследовал. И не заблуждайся, Гарри, последствия не заставят себя долго ждать, если кто-нибудь узнает. — Да, знаю, можешь не переживать за свою любимую Комнату. Он думал о клыках Василиска, чей яд может уничтожить крестражи Тома. Если он спустится в Комнату, то узнает, есть ли шанс их получить. И тогда придется убить его. Разве это не было его планом? — Ты, конечно, встретишь прекрасную Миртл, — сказал Том. — Хотя она не увидит, куда мы идем. Почему эти мысли в его голове? Они вышли из гостиной и направились по тихим коридорам. Гарри думал о Миртл и о том, как небрежно Том говорил о ней – девушке, которую он убил. — Ты не чувствуешь себя виноватым? Том не изменился в лице. — Не думаю. Объясни еще раз, зачем мне это нужно? Гарри пожал плечами. Он знал, что Том не стремился быть хорошим, нормальным или даже хоть сколько-нибудь человечным. Не то чтобы Гарри мог это исправить. Но что произошло с ним самим, если он знал все ужасные вещи, которые совершил Том, и все еще интересовался им? — Не жалеешь? Гарри моргнул. — О чем? — Ты не увидишь Василиска. Гарри это не приходило в голову. — Ну, я бы умер, если увидел. А ты начал бы скучать, потому что больше не за кем было бы следить. — Я не слежу… Гарри скептически фыркнул. Когда они достигли второго этажа, Том украдкой огляделся. Они подождали, пока несколько третьекурсников пройдут мимо и вошли в туалет. Призрак проплыл через ближайшую кабину. Миртл выглядела так же, как и всегда, в своей хогвартской мантии, с взлохмаченными волосами и толстыми очками. Впервые Гарри заметил ее возраст: ей не могло быть больше четырнадцати. — Кто здесь? — она фыркнула. — Я полагаю, пришла посмеяться? Потом она замерла. Ее глаза за тяжелыми очками широко распахнулись. — Мальчики? Это туалет для девочек. — Привет, Миртл, — поздоровался Том. Щеки Миртл приобрели темно-серебристый оттенок. Она поправила очки и пригладила вьющуюся прядь волос. — Том Реддл? — ее голос стал менее плаксивым и практически заискивающим. — Ты поймал убийцу! Моего убийцу! Гарри разинул рот. — Все что угодно для сокурсницы, — произнес Том. — Мне очень жаль, что я не смог найти его раньше. — Ты такой благородный, — мечтательно вздохнула она и почесала большой прыщик на подбородке, продолжая накручивать волосы на палец. Скорее, хорошо притворяется благородным. Прошло мгновение, прежде чем ее взгляд упал на Гарри. — Ой! Ты новенький, да? Я много слышала о тебе, Гарри Поттер. И я видела, как ты играешь. Ты очень хорош. Гарри не стал спрашивать, каким образом она могла видеть его игру – воображение тут же подкинуло возможный сценарий, как Миртл начнет рыдать горючими слезами из-за отсутствия окон в туалете и своей близорукости. — Ты слышал обо мне? — спросила она с надеждой. — Ага, — солгал Гарри. — Все думают, что произошедшее весьма печально. Ее маленькие глаза сузились. — Мы слышали разные вещи. Я слышу: уродливая Миртл, жирная Миртл! Никого не волнует, что я умерла. Все, что их волнует, это то, что Миртл в гостиной Когтеврана, хотя ей запрещено! Это пугающая первокурсников Миртл! Гарри неожиданно рассмеялся, замаскировав смех под приступом кашля. Глаза Миртл еще больше сузились. — Значит, тебе нужно найти другую компанию, Миртл, — сказал Том. Миртл хихикнула. — Ой! Если ты новичок, то ты не слышал, что со мной случилось. Всю историю. Если никто не проболтался? — Нет, — отозвался Гарри. — Расскажи мне, как ты умерла. Он посмотрел на ухмыляющегося Тома. — Да. Расскажи Гарри, кто виноват. — Олив Хорнби! Она смеялась над моими очками. Потому что, конечно, ее глаза такие прекрасные. Готова поспорить, она бы не стала смеяться над твоими, правда, Гарри? Нет, потому что ты не Плакса Миртл. Меня мучили Оливия Хорнби и ее друзья. Я слежу за ней сейчас. И все друзья ее бросили! — А ведь тебя убил монстр, не так ли? — спросил Гарри. Миртл не слышала. — Она думает, что может спрятаться! Но в замке я могу найти ее где угодно! Миртл может пройти сквозь любую стену! Оливия Хорнби думала, что она такая умная. Такая особенная. Вы же не видели ее? — Э… — Мне кажется, я видел ее на седьмом этаже, — поделился Том. — И она назвала тебя очень неприятным словом. — Правда? Тогда ждите здесь, я вернусь через минуту. После того, как заставлю ее плакать! С восторженным воплем она проскользнула мимо них в стену. Парни стояли, ожидая, когда стихнет эхо. — Милая девушка, не правда ли? — спросил Том. — Диппет не может позволить ей преследовать студентов. — Миртл собралась преследовать Оливию Хорнби до самой ее смерти. Министерство вызывали в прошлом году. — И что они сделали? — Они предложили Хорнби перевестись из школы. Дамблдор отказался высылать Миртл, — Том подошел к раковине. На полу была лужа воды, которую он проигнорировал. — Если ты действительно змееуст, то сможешь открыть Комнату, — сказал он. — А ты до сих пор сомневаешься? — Я думаю, что все это должно быть невозможным, — Том выглядел взволнованным. Стоя у разбитой раковины в туалете для девочек, он выглядел так, будто открывал самый дорогой подарок в своей жизни. Гарри вздохнул и подошел к нему ближе. — Что я должен сделать? — Скажи змее, чтобы она открыла вход, — он указал длинным пальцем на медный кран. Гарри почувствовал ободряющий вес своей палочки в кармане и выдохнул. Он ожидал, что Том в последний момент передумает, но тот не выглядел хоть сколько-нибудь напуганным или обеспокоенным. На его лице все еще отражалось нетерпеливое, взволнованное выражение. — Поторопись, — он снова указал на змею. — Откройс-с-ся, — прошипел Гарри. Кран начал вращаться. Раздался сильный скрежет, и раковина медленно двинулась вниз, скрываясь из виду. Постепенно перед ними открылась уходящая глубоко в подземелья широкая и темная труба, стены которой покрывал толстый слой пыли. — Никогда бы не подумал, что Слизерин любил горки, — пробормотал Гарри. Он загипнотизированно уставился в туннель. — Это удобно для Василиска. — Качели тоже есть? — Конечно, целый парк аттракционов, — с серьезным видом кивнул Том. — Так он заманивал маглорожденных вниз. — Ну, еще бы. Это ведь так заманчиво – узнать, что скрывается за жуткой, грязной трубой. — Теперь ты боишься? Гарри вскинул брови. — В ужасе. Тебе придется держать меня за руку. Том усмехнулся. — Боюсь, в трубу не влезут сразу двое, дорогой. Придется довольствоваться тем, что тебя поймают внизу. — Заманчиво, — хмыкнул Гарри. — Но я справлюсь. Он подошел к краю трубы и посмотрел вниз. Ему вспомнились слова Тома, сказанные им месяц назад. Под замком так глубоко, что оповещающие чары не срабатывают. Гарри почувствовал себя неуверенно: он не знал Комнату так, как Том, который окажется в своей стихии. Который управляет Василиском. В его голове навязчиво крутилась мысль, что стоит спуститься вниз, и он мгновенно окажется под прицелом желтых глаз. Гарри заставил себя шагнуть вперед, прежде чем окончательно передумал. Падение казалось бесконечным. Труба вилась и уходила так глубоко под замок, что создавалось впечатление, будто он спускается прямиком в бездну. Напоследок его хорошенько тряхнуло, и падение наконец прекратилось. Он тяжело приземлился на ноги, спотыкаясь и хрустя чем-то под ногами. Направив палочку в густой мрак, он увидел, что всю землю устилают кости. Гарри внутренне похолодел. Лучше шутить о Комнате с Томом в туалете Миртл, чем по-настоящему быть здесь. Он посветил палочкой вокруг. Он сошел с ума? Что он делает? Но если Гарри найдет Василиска, спящего… Он мог вернуться и ослепить его. Украсть несколько клыков и уничтожить крестражи – это положит конец всем попыткам быть милым с Томом. Это положит конец всему между ними и объявит открытую войну. Мог ли он действительно это сделать? Том заметит, если его крестражи пропадут. Он совершенно точно почувствует. Гарри взглянул на проход из которого прибыл. В нос забился затхлый воздух. И в этот момент он совершенно отчетливо понял, что вообще не прикоснется к крестражам. Труба скрипнула, и он отступил на шаг. Через несколько секунд появился Том. Гарри готовился посмеяться над его приземлением, но он, в отличие от Гарри, не выкатился из прохода кубарем. Том замедлил свое падение, достигнув дна, и мягко коснулся земли. — Как добрался? — спросил он, задерживая взгляд на волосах Гарри. Гарри нахмурился от его тона, пропитанного ложной участливостью. — Ты не мог упомянуть это заклинание раньше? — И испортить веселье? Я не виноват, что тебе не приходят в голову элементарные заклинания. — Хочешь узнать, какие заклинания приходят мне в голову сейчас? — Экспеллиармус? — Том ухмыльнулся. — Разве ты не хотел увидеть Тайную комнату? Гарри засунул руки в карманы. — Веди, — велел он, надеясь, что в его голосе не так явно звучало беспокойство. Том шагнул вперед с зажженной палочкой, и Гарри последовал за ним. — Кости всегда были здесь, верно? — Нет, Гарри, я совершил массовое убийство на пятом курсе. А ты как думаешь? — Я думаю, что тебе не стоит разбрасываться подобными шутками. Тот в ответ лишь пожал плечами. Они прошли по коридору, пока Гарри не почувствовал воду под ногами. — Что за… — он направил палочку вниз. — Комната затоплена. Том наморщил нос. — Недостаток старинного помещения – нет сантехники. Они двинулись дальше по коридору и оказались напротив люка с резными змеями. Гарри остановился – это было оно. Здесь он ушел один, без Рона. — Откройс-с-ся, — прошипел Том. Змеи пришли в движение, люк медленно отъехал в сторону. Затаив дыхание, Гарри шагнул следом за ним, оказываясь в Тайной Комнате. Несмотря на лужи воды, все выглядело иначе, чем на втором курсе. Тогда, в панике, у него не было времени рассматривать обстановку – сейчас же эта возможность у него была. Он огляделся: слой пыли, покрывавший Комнату, был тоньше, а столбы еще не были испещрены трещинами и не утопали в плесени. Даже воздух казался чище. Гарри посмотрел мимо каменных змей на огромную статую Салазара Слизерина. — Он построил себе статую, — озвучил он. — В закрытой комнате, доступ к которой имел только он. Том фыркнул. — Никто не говорил, что скромность была одним из его характерных качеств, — он криво улыбнулся. — И не смотри на меня так. Гарри фыркнул. Он вслух заметил, что Слизерин похож на обезьяну, и был удивлен, когда Том с ним согласился. — Ты потомок, — напомнил он. — А семейное сходство невероятно, не думаешь? — он шагнул в свет палочки Гарри. — Если речь о таком же огромном самомнении, то да. Его улыбка стала шире. — Значит, нет. У Гарри перехватило дыхание, когда он осознал свою ошибку. Том стоял очень близко, и от этого нехитрого действия он вдруг почувствовал слабость в ногах; вдруг понял, что не может отвести взгляд. — Не понимаю, о чем ты. — Нет? Гарри не мог ясно мыслить. Он чувствовал дыхание Тома на своем лице и был не в состоянии даже пошевелиться. — Ты находишь меня привлекательным, Гарри? Гарри смотрел, как его губы двигались, пока он говорил. Том поднял руку и его палец с легким нажимом скользнул по рту Гарри. Мысль оттолкнуть его едва ли приходила в голову – она была непривлекательной, незначительной. Он не хотел об этом думать. — По-прежнему нет, — запинаясь, ответил он. В глазах Тома появился вызывающий блеск. Гарри не двигался. Он не знал, что с ним не так. Он не мог отступить. Не сейчас. Том наклонился вперед. Их лица были так близко, что почти касались друг друга. Один дюйм, и его нос коснется щеки Гарри. Один удар сердца. Гарри не осмеливался пошевелиться, подумать или даже выдохнуть. — О? — мягко произнес Том. — Очень жаль. Рука на подбородке исчезла: он отстранился так быстро, что пару секунд Гарри тупо смотрел перед собой, чувствуя головокружение от потери контакта. — Какого черта? Показалось, или на лице Тома промелькнуло нечто, отдаленно похожее на разочарование? Или он всегда оставался спокойным и собранным, растягивая губы в легкой усмешке? — Какого черта что, Гарри? Гарри покраснел. — Ничего, эм… — он прочистил горло и огляделся. — Так и что такого интересного в этой дурацкой Комнате? Он чувствовал на себе внимательный взгляд Тома, поэтому предпочел пялиться в потолок – такой высокий, что его окутывала тьма. — Кроме Василиска? — Это Тайная комната. Что в ней таинственного, кроме расположения? — Ну, есть библиотека. Конечно, камеры пыток. — Камеры пыток? — Для грязнокровок. Они полны скелетов и цепей, на стенах царапины. Он покачал головой при виде обеспокоенного лица Гарри. — Я шучу. Гарри потер шею сзади. Он не мог сосредоточиться. Требовалось невероятное усилие, чтобы поддерживать нормальный разговор. Даже чтобы вести себя нормально. Все, о чем он мог думать, было лицо Тома, тепло его дыхания напротив его собственного, то, как его рот был слегка приоткрыт… — Что в библиотеке? Книги по темной магии? Гарри не считал Тома привлекательным. В какую бы интеллектуальную игру тот ни играл, это не сработает. — Да. И несколько старых дневников Салазара – их едва можно прочесть. Не поэтому ли он решил вести собственный дневник? Чтобы уподобиться Слизерину, одному из величайшей четверки Хогвартса? — Но главное преимущество Комнаты, — продолжил Том, — это уединение. — Какая прелесть, — фыркнул Гарри. — Только ты, кости и пятидесятифутовая змея. — Она около пятидесяти футов, — Том казался удивленным. Гарри проклял свой промах. Что с ним было не так сегодня? Когда он огляделся – намеренно не выпуская Тома из поля зрения, – то наконец понял, почему пришел в Комнату. Его целью не были крестражи. Его не влекло любопытство. Ему нужны были доказательства. Доказательства всего, что сделал Том. Всех подлых вещей. Доказательства настолько реальные и лишенные всяких сомнений, что он бы не смог их больше отрицать. Столкнувшись с правдой, Гарри больше не мог обманывать себя. Больше не чувствовал симпатии. Но все еще хотел его. Он убил Миртл. Шестнадцатилетний Том в дневнике снова открыл комнату и истощил жизненную силу Джинни. Гарри посмотрел туда, где нашел ее лежащей. Такая маленькая и хрупкая, ее рыжие волосы разметались по полу, как кровь. Ее мантия была ей слишком велика. Он увидел застывшие, окаменевшие тела студентов. Василиск пытается убить его. Фоукс выклевывает глаза огромному змею. Его собственные плотно закрыты. Он хотел вспомнить, и он это сделал. Гарри помнил, как стоял на голове Слизерина, и Василиск выскальзывал наружу. Как услышал ровную каплю воды в зеленом мраке. Но ужасы оказались не такими свежими, как он думал. Он посмотрел туда, где нашел Джинни, и не смог ее четко разглядеть. Это было в том месте? Или на несколько футов правее? Левее? Он не чувствовал себя страдающим, напуганным или охваченным отвращением. Это был другой Том. Но он все равно сделает это. Он создал дневник именно для этой цели. Но не для тебя. — Василиск спит, — сообщил Том. Гарри вздрогнул от звука его голоса. — За лицом. Рот статуи открылся, и тот выскользнул наружу. Гарри бежал, не оглядываясь и спотыкаясь, с закрытыми глазами. Но воспоминания были далекими – сейчас ему было уже далеко не двенадцать. — Разве он не голодает? — спросил он. Том покачал головой. — Он спит. Он не чувствует голода до тех пор, пока не проснется, а это будет… — Никогда? — Если Тайную комнату вновь не откроют. По твоему дневнику. — Думаешь, другой наследник Слизерина поступит так же? Том сжал челюсть. — Если так, то школу закроют. И кто-то получит часть меня. Гарри понял, что едва сопротивляется упоминанию дневника. Боже, что с ним случилось? — Я никогда раньше никому не показывал эту Комнату, — резко сказал Том. — Для меня большая честь, — хмыкнул Гарри. — Именно. И раз уж я это сделал, не думаешь ли ты, что пора нам быть честными друг с другом? Гарри закусил губу. Что все это значило? — Что ты хочешь знать? — Я хочу знать, чем ты занимался до прибытия в Хогвартс. От волнения сердце Гарри забилось где-то в горле. Он должен был раньше понять, что это ловушка. — Ничем особенным, — максимально беспечно отозвался он. — Я учился на дому, в детстве осиротел и жил с Уизли. Тоска смертная. — Я не согласен – твои воспоминания очень… интересные. — Ты имеешь в виду сны? Том кивнул. — Ты когда-нибудь думал, что сны – это просто, ну, плод воображения? — Воображения? Твоя рыжая девушка и твой крестный отец – тоже плод твоего воображения? — Ты слишком много в это вкладываешь. У меня умер крестный отец. Потом были Уизли – Гриндевальд убил их. — А подруга? — Почему тебя это волнует? Он ухмыльнулся. — Опять обороняемся? — Ладно, — сказал Гарри. — Это сестра Рона. На мгновение на лице Тома что-то промелькнуло, потом он моргнул, и выражение стало почти радостным. — В самом деле? Как инцестуально. Гарри нахмурился, прежде чем вспомнил свою историю о том, что Уизли усыновили его. — Мы не были кровными родственниками. Если честно, Гермиона больше похожа на мою сестру, чем она. Лицо Тома исказилось от отвращения, и Гарри подумал, что лучше вовсе не упоминать Гермиону или Джинни. — Зачем Гриндевальду нацеливаться на чистокровную семью? — спросил Том. — Мы не были целью. Мы попали под удар и… — он тяжело вздохнул, — они умерли. Это не было веселым детством, это было дерьмом. Ты это хочешь услышать? — Ты говоришь, что Уизли сознательно подвергали себя опасности. Они воображали себя героями? Я полагаю, спасали маглов? — Тебе не понять. Его губы изогнулись. — Нет, — согласился он. — Тогда объясни историю появления своего шрама. Как она вписывается в эту… легенду? — Это не легенда. Я получил его, когда был совсем ребенком. И я тебе уже говорил. Темный волшебник… — Атаковал тебя неизвестным проклятием. Да, я вижу, по-прежнему восхитительно расплывчато. Что-нибудь еще? — Нет, это почти все. Том ухмыльнулся. — Знаешь, Гарри, от тебя пахнет подозрениями. — А от тебя разит манипуляциями. Ты делаешь хоть что-нибудь без скрытых мотивов? — Как правило, нет. Однако всегда есть исключения – некоторые вещи я делаю просто потому, что хочу. — Значит, привык получать все что захочешь? — уточнил Гарри. Его разум представлял собой неопределенную мешанину из чувств и мыслей. Он бы не стал. Он не мог. Он хотел. — Да. Гарри пропустил момент, когда Том вновь оказался слишком близко. Он заставил себя сделать шаг назад. Соберись, Гарри. Ты не можешь. Это еще один уровень глупости. — Ты когда-нибудь слышал о личном пространстве? Том зло улыбнулся. — Хочешь сказать, что тебе это не нравится? Гарри усмехнулся. — Разумеется, нет. Он заставил себя подумать о Волдеморте. Перед глазами мелькнула ядовито-зеленая вспышка проклятия, отвратительный хриплый смех и серое лицо, непохожее на лицо Тома. — Ты скоро сдашься, Гарри. Я знаю, что ты тоже этого хочешь. — Я знаю, что ты ненормальный. — И я всегда получаю то, что хочу, — в его самодовольном голосе сквозило понимание, и Гарри наконец поднял глаза. — В таком случае разве тебе не следует разгадать еще несколько загадок? Выиграть несколько дуэлей? — Разве ты не понимаешь, как сильно ты обманываешь себя? Кости на земле. Большие желтые глаза. Соберись, Гарри. — Очень смешно, — напряженно ответил он, сворачивая с темы. — И как бы весело это ни было, давай выбираться отсюда. — Весело? — Том поднял брови и расплылся в ослепительной улыбке. — Я бы назвал это поучительным. Когда они возвращались обратно – переступая через лужи, кости животных и куски раскрошенного камня – Гарри понял, что все стало еще хуже.