Cheap Purple Dress

      Брюс не гордится тем, как поступил с Джокером. Он действовал как ребенок, убегая от трудностей. Не говоря уже о том, что это может подстегнуть Джокера поддразнивать его еще больше.       Было бы легче с этим справиться, если бы Брюс не ощущал фантомного тепла в уголке губ и жжения в нижней части живота. Он все чаще задумывается, каково это — захватить его полные губы в свои. Каким бы был на вкус Джокер и как бы он выглядел на его кровати?       Брюс отчитывает себя за такие мысли.       Джокер, если не обращать внимания на его флирт, испытывает к нему профессиональный интерес. Если бы он действительно хотел его, то определенно был бы более настойчивым. К тому же, он просил его защиты, и Брюс не имеет права этим пользоваться.       Он почти чувствует иронию в своем нежелании ставить Джокера в неловкое положение.       У Брюса есть более важные дела. Он нашел информацию о Дэдшоте. У него всего три дня, чтобы обдумать план Фальконе. Легче сказать, чем сделать.       И он вовсе не использует это как предлог, чтобы не навещать Джокера.       Настает судный день, и, к счастью, Брюс к нему готов. У него есть элемент неожиданности и знание скрытого выхода в офис. Гордон велит команде спецназа оставаться снаружи, а двум скрытым агентам следить за передвижениями Дэдшота.       Все было просто. Пока кто-то не поджег «Белую розу» и не сорвал весь план Брюса.       Пламя вспыхивает внезапно и без всякого предупреждения. Совершенно очевидно, что сработала бомба, но Брюс отвлекся, пытаясь вытащить из здания несговорчивого Торна.       Когда Гордон сообщает, что Дэдшот был приманкой, он чувствует боль в бедре.       Дэдшот попал в цель. Пуля прошла через окно офиса, затем через бедро Брюса и попала в голову Торна, который в это время лежал на полу.       Брюсу удается вывести всех наружу, пока люди Гордона занимаются наемниками. Он кашляет, его глаза горят от дыма, а движения замедленные из-за пулевого ранения. Он перевязывает рану, но это мало помогает предотвратить кровотечение, так как он вынужден выносить многих людей из здания.       Пока он оправляется от дыма и драки, его глаза натыкаются на фиолетовую фигуру в толпе. Брюс пытается сфокусировать взгляд, но фигура уже исчезла. Если она вообще была.       Альфред заставляет его быть дома в течение четырех дней. Брюс не сопротивляется, так как от вдыхания дыма могут быть проблемы. Он может серьезно навредить себе, если напряжет легкие, пока они заживают.       Не говоря уже о том, что рана пульсирует каждый раз, когда обезболивающее перестает действовать.       Проходит почти неделя с тех пор, как Брюс в последний раз патрулировал территорию Джокера. Он решает это исправить, ведь дал ему обещание.       А вовсе не потому что ему хочется увидеть этого человека.       Брюс вздрагивает, ступая в знакомый переулок. Его нога пульсирует от боли, исходящей от раны. Она словно напоминает ему, что с его стороны выход на улицы так скоро — неразумно. И что Альфред возможно, был прав, когда настаивал, чтобы Брюс взял с собой хотя бы трость.       — Я начал думать, что напугал тебя, — раздается голос Джокера, когда он заворачивает за угол.       Брюс выпрямляется, не желая, чтобы Джокер видел его боль.       — Я сдерживаю свои обещания, — говорит он.       Джокер мычит и подходит ближе. У Брюса нет ни времени, ни стабильности, чтобы отойти, что позволяет тому влезть в его личное пространство. Две бледные руки скользят по бронированной груди.       У Брюса наконец-то появляется возможность рассмотреть поближе лицо Джокера. То, что он когда-то считал непривлекательным, теперь таким не кажется. У Джокера острая, сильная челюсть. У него высокие скулы и широко раскрытые глаза. Ресницы, которые Брюс когда-то считал накладными, на самом деле настоящие.       Цвет его глаз красивого зеленого с желтыми крапинками. Словно бушующее море. Брюсу кажется, что он может в них заблудиться.       — Продолжишь так на меня смотреть, Бэтс, — хрипло начинает Джокер. — И я влюблюсь в тебя.       Это выводит Брюса из транса. Он делает шаг в сторону, пытаясь отстраниться от тела Джокера и окружающего его пьянящего аромата. В спешке он забывает о своей ноге.       — БЭТС! — кричит Джокер, поддерживая его руками, когда Брюс почти сгибается от боли.       Он шипит сквозь зубы, понимая, что мог разорвать пару стежков, и проклинает себя за неосторожность. Через несколько секунд Брюс, наконец, выпрямляется.       Джокер явно обеспокоен, и Бэтмен старается скрыть боль, отразившуюся на его лице.       — Я в порядке, — говорит он.       Джокер хмурится.       — Нет, не в порядке, — возражает он. — Тебе больно.       — С этим можно справиться, — сквозь зубы говорит Брюс. Его нога все еще болит и подрагивает.       Джокер открывает рот, будто собираясь возразить, когда из конца переулка раздается голос.       — Эй, Джокер! Ты здесь?       Брюс никогда до этого не видел его таким злым. Руки, поддерживающие его, на мгновение сжимаются. Вспышка опасности. Адреналин бежит по крови Брюса, уже готового к атаке.       Все заканчивается в одно мгновение.       Тело Джокера расслабляется, словно по команде, и он фальшиво улыбается.       — Уже с клиентом. Тебе придется вернуться позже, — спокойно отзывается он. В голосе нет ни намека на гнев.       — Я заплачу тебе вдвое больше, — предлагает мужчина, явно не понимая намека.       — У тебя есть десять тысяч прямо сейчас? — спрашивает Джокер, его приятный голос теперь звучит немного напряженнее.       Мужчина в конце переулка злобно выругивается, но послушно уходит.       — Я не клиент, — говорит Брюс.       Джокер поворачивается к нему; теперь его улыбка выглядит искренней.       — Нет, не клиент, — соглашается он, затем касается рукой его лица. — Но я не знаю, как еще тебя называть.       В следующем действии Брюс винит адреналин, который еще свеж в его жилах. Боль в ноге, которая затуманивает его рассудок. Обезболивающее, которыми накачено его тело.       Он опирается на руку на своей челюсти, наблюдая, как зрачки Джокера расширяются.       — Как насчет защитника? — предлагает Брюс.       — Значит, мне нужна защита, — говорит Джокер поддразнивающим тоном. — Дальше.       — Друг?       — Для этого нам нужно быть дружелюбными, — комментирует Джокер, почти дыша ему в губы. Его руки, все еще в ужасных оранжевых латексных перчатках, проходятся по маске.       — Мы дружелюбны, — говорит Брюс, опуская руку на бедро Джокера. Ему нужна стабильность, потому что резко начала кружится голова.       — Хммм, — мурлычет Джокер, не соглашаясь и не возражая.       Он склоняет голову, замирая всего в паре дюймов от губ Брюса. Будто ожидая разрешения.       — Думаю, я знаю, — хрипло говорит Джокер, и легкая дрожь проходится по его телу, когда Брюс хватается за его бедра. — Любовники.       Брюс подается вперед и целует его. Кажется, что каждый нерв в его теле горит огнем. Он чувствует аромат мужчины, его горячие губы, и все его тело требует большего. Ему требуется каждая капля контроля, чтобы не поднять Джокера и не отнести его к своей машине.       Брюс вздрагивает, прижимаясь к Джокеру. Перед глазами появляется картина Джокера, растянувшегося на капоте бэт-мобиля. Его ноги раздвигаются, словно приглашая к себе. Его кожа наверняка сильно контрастирует с черной бронетехникой.       Брюс стонет в красивый, широкий, опьяняющий рот Джокера.       Поцелуи не должны быть такими возбуждающими.       Они отстраняются только тогда, когда Джокер отступает. Их разлука длится всего несколько мгновений, пока Джокер зубами снимает с руки перчатку. Он небрежно роняет её на землю и гладит его по груди.       Накрашенные черные ногти Джокера царапают броню, в то время как его вторая рука обвивается вокруг шеи Брюса и втягивает в новый поцелуй.       Брюс погружается во вкус Джокера. Его руки в перчатках бродят вверх и вниз по бедрам Джокера, сжимая их каждый раз, когда тот касается губ Брюса зубами. Брюс бы беспокоился о неприлично коротком платье Джокера, если бы они не были спрятаны в уединенном переулке. Где посторонние глаза не могут заметить, насколько Темный рыцарь отчаянно нуждается в этом человеке.       Брюс чувствует, как рука Джокера хватает его запястье и тянет вниз, пока оно не прижимается к его заднице. Брюс стонет ему в губы, которые растягиваются в дерзкой улыбке. Он решает отомстить ему и опускает пальцы ниже, пока они не забираются под платье.       Хныканье, которое издает Джокер, навсегда останется в его памяти.       Все медленные движения Джокера резко становятся безумными, словно он нажал в нем какую-то кнопку. Извиваясь, Джокер цепляется за него.       — О, блять, — хнычет он прямо ему в рот. — Это нечестно. Ты несправедлив. Никто не должен… — в этот момент Брюс проводит рукой между ног Джокера. — Блять, блять, блять! Пожалуйста, Бэтс. Не останавливайся.       Брюс подавляет рык, удовлетворенный тем, насколько красивым выглядит Джокер, покрасневший от возбуждения. Он собирается приподнять его платье за подол и заставить мужчину корчиться от удовольствия. Но бедро напоминает о себе.       — О да, тебе больно, — хрипит Джокер, обнимая Брюса. — Убивает настроение.       — Прости, — бормочет тот в шею Джокера.       — Никогда не извиняйся за боль, — твердо говорит Джокер, прижимаясь всем телом к Брюсу, хотя это явно доставляет ему неудобства. Броня наверняка щемит кожу, но Джокер не жалуется.       Некоторое время они стоят, успокаиваясь. Брюс утыкается носом в кожу Джокера, вздыхая его запах. Это странно успокаивает. От волос исходит нежный кокосовый запах, явно после шампуня.       — Продолжишь так дышать, и я сойду с ума, — говорит Джокер. — Моя шея чувствительна, и, если ты не собираешься меня укусить, нам пора разойтись.       Брюс фыркает и отступает. Его нога подрагивает, заставляя остановиться. Он обеспокоен тем, что гибкий мужчина не сможет выдержать его вес. Джокер еще раз удивляет его, закидывая руку Брюса на своё плечо и снимая вес с травмированной ноги.       — Пойдем домой, — говорит он с мягкой улыбкой, его губы распухли после поцелуев, а помада размазалась. Он выглядит измученным.       Брюс хочет снова его поцеловать. Но вместо этого кивает и позволяет мужчине помочь ему добраться до машины.       К счастью, она стоит в квартале отсюда.       Бэт-мобиль припаркован в тупике переулка, возле давно заброшенного дома. Там нет фонарей, что позволяет машине быть в полной тени. Как только Брюс подходит ближе, она заводится.       — Это твоя машина? — с трепетом спрашивает Джокер. Его глаза расширяются от детского ликования, он оставляет Брюса, прислонившегося к двери, и бросается осматривать машину.       Брюс наблюдает, как его рука без перчатки проходится капоту бэт-мобиля. Джокер практически подпрыгивает, дрожа от возбуждения. Брюс чувствует, как пересыхает во рту, когда Джокер наклоняется, и его платье задирается, открывая прекрасный вид на его задницу.       Он решает сесть в проклятую машину, прежде чем окончательно усугубит свои швы. Он медленно опускается на водительское кресло; радуясь, что при необходимости можно включить автопилот. Это может пригодиться сегодня вечером.       Джокер встает рядом с ним, опираясь на дверь.       — Кто-нибудь позаботиться о тебе? — спрашивает он. Затем фыркает от собственной шутки. — Я говорю о ране, а не…. Эм… другом.       — Да, — отвечает Брюс, ухмыляясь. — О ране.       Глаза Джокера почти искрятся озорством, когда он смотрит на пассажирское сиденье. Его губы кривятся в улыбке.       — Я тут знаю кое-кого, кто готов позаботиться о другом, — говорит он, пожимая плечами. — Знаешь… если тебе кто-то нужен.       Брюс чувствует, как у него в горле образовывается ком. Нужно вернуться в пещеру, чтобы залечить рану, а это значит, что, если он примет предложение Джокера, ему придется привести его туда.       Брюс хочет Джокера, но не доверяет ему.       — Не сегодня, — отвечает он, стараясь, чтобы это не звучало, как отказ.       Судя по тому, как поникли плечи Джокера, получилось плохо. Тот перестает на него смотреть и отступает на шаг.       Брюс открывает рот, чтобы объясниться, но Джокер его перебивает.       — Эй, я понял, — заверяет его он. — Я не совсем тот парень, которого ты приводишь домой. Я понял намек, Бэтс.       Брюс протягивает руку и хватает подол платья Джокера. Он дергает мужчину к себе, заставляя вскрикнуть, и целует с открытым ртом.       Джокер замирает на две секунды, а затем прижимается к нему, обвивая руками плечи. Брюс обхватывает рукой его челюсть.       Они целуются, пока Джокер полностью не расслабляется. Брюсу нравится его остекленевший взгляд. Однако он все еще держит его за подол, не позволяя далеко отойти.       — Не вкладывай слова мне в рот, — рычит он, наблюдая, как Джокер вздрагивает от его тона.       Брюс притягивает Джокера ближе, вспомнив про комментарий о его шее, и кусает. У Джокера подкашиваются ноги, из-за чего он едва не падает.       — Несправедливо, — жалуется он, поворачивая голову и открывая больше доступа к шее.       — Дело не только во мне, Джокер. Я не могу сделать что-либо, что может подвергнуть их опасности без их разрешения, — объясняет Брюс, делая паузу и посасывая кожу прямо под ухом Джокера. — Понимаешь?       — Да, блять, я понимаю, Бэтс, — всхлипывает Джокер. — П-продолжишь, и я кончу.       Пламя, горящее ранее в его животе, вновь разгорается. Будь проклята рана, Брюс не собирается оставить этот комментарий без внимания. Он рычит, кусая Джокера прямо за сустав, где плечо переходит в шею, и сильно посасывает кожу. Он удерживает Джокера неподвижно, пока тот вздрагивает, издавая стоны и проклятия, цепляясь за него, будто от этого зависит его жизнь.       Брюс опускает руку под платье Джокера и обнаруживает его возбуждение. Он сжимает его, и, несмотря на перчатку, чувствует тепло, исходящее от кожи.       — Блять, Бэтс, — стонет Джокер, толкаясь бедрами в его руку. Он цепляется за гладкую броню и краснеет от груди до макушки.       У Брюса есть цель. Он заставит Джокера понять, как сильно его хочет. Как сильно хочет, чтобы он испытал удовольствие. Что Брюс хочет титул Любовника.       Он останавливается, чтобы снять перчатку, и облизывает ладонь, прежде чем снова прикасается к Джокеру. Отодвинув платье и, судя по всему, кружевные трусики, он крепко обхватывает его член.       — Бэтс, Бэтс, Бэтс, — пропевает Джокер, прерываясь всякий раз, когда Брюс меняет давление на укус.       Когда он отстраняется, чтобы пососать и лизнуть отметину, Джокер начинает бессвязно бормотать.       — Ты чертовски сексуален, Бэтс. Не думаю, что ты это знаешь, но это так. Я позволю тебе трахнуть меня, где угодно. Переулок, дерьмовый гостиничный номер, даже прекрасный капот твоей ебанной машины. Блять, я бы позволил тебе взять меня сухим, — его голос сорванный, хриплый, прерывающийся отчаянными стонами. — Пожалуйста, Бэтс. Пожалуйста, еще несколько минут. Я хочу тебя еще немного.       Брюс чувствует, как Джокер дрожит. Он подтягивает его ближе, заставляя оседлать здоровое бедро. Тело Джокера обвивается вокруг него, открывая ему другую сторону шеи.       Брюс проводит рукой по зеленым волосам и оттягивает голову Джокера. Он наслаждается его довольным хныканьем, вонзая зубы в плоть.       Он тщательно помечает шею Джокера, кусая, посасывая и целуя каждый дюйм, одной рукой держа его за волосы, а другой лаская член.       Он никогда не чувствовал себя таким сильным, как сейчас, когда Джокер, содрогаясь, тяжело кончает ему в руку.       Брюс продолжает целовать его шею, убирая руку из-под платья.       — Т-ты невероятный, ты это знаешь? — шепчет тот, усмехаясь. Он утыкается носом в голову Брюса, сжимая руками его плечи.       — Ты великолепен, — говорит Бэтмен.       Джокер отстраняется, смотря на него, словно пытаясь распознать ложь. Эффект слегка испорчен из-за сексуально растрепанных волос и покрасневших щек. Брюса нельзя винить в том, что он наклоняется вперед и целует эти размазанные губы.       Рот Джокера сразу же открывается, и Брюс хмыкает от удовольствия. Пальцы Джокера опускаются ниже, и он не замечает этого, пока не слышит, как застежки на костюме открываются.       Горячая рука Джокера оказывается на нем, прежде чем он может его остановить. Мышцы Брюса мгновенно напрягаются. Все было бы прекрасно, если бы его бедро тоже не напрягалось.       Брюс шипит сквозь зубы, хватая Джокера за запястье. Джокер замирает от звука, его глаза, все еще остекленевшие от оргазма, широко распахиваются.       — Все в порядке, — говорит Брюс, но все уже испорчено.       — Я снова забыл, — шепчет Джокер, нежно касаясь его бедра. Он сильно хмурится. — Какой я, блять, глупый! Не могу поверить, что забыл, что в тебя стреляли! Ты, наверное, истекаешь кровью, пытаясь доставить мне удовольствие, а я только усугубляю ситуацию.       Брюс хватает его за плечи, удерживая разгневанного мужчину на месте. Он чувствует мелкую дрожь, пробегающую по телу Джокера.       — Ты не глупый, — твердо говорит он. Когда Джокер не отвечает, он берет за подбородок и заставляет посмотреть на себя. — Ты не глупый. Мы оба забыли.       — Да, но я причинил тебе боль, — говорит Джокер, отворачиваясь.       Брюс чувствует себя беспомощным, когда тот вырывается из его хватки и выскальзывает из бэт-мобиля. Джокер несколько секунд стоит спиной к нему, глубоко дыша. Брюс не знает, что делать.       — Иди домой, Бэтс, — спокойно говорит Джокер, все еще стоя к нему спиной.       Брюс протягивает руку, касаясь его ноги и заставляя наконец обернуться.       — Я не уйду без поцелуя на прощание.       Джокер смотрит на него. Потом заходится в смехе. Он обнимает себя, и его смех эхом разносится по темному переулку. Вид синяков на шее в бледном свете, посылает волну возбуждения по всему телу Брюса.       Джокер вскоре успокаивается. От смеха остается лишь широкая улыбка.       — Ты самый упрямый человек, которого я когда-либо встречал, — говорит он с нежностью.       — Не могу представить, на что это похоже, — отвечает Брюс, заставляя Джокера усмехнуться.       — Когда ты поправишься, Бэтс, — говорит тот, медленно наклоняясь. — Я прокачусь с тобой на этой машине.       Им требуется несколько минут и много поцелуев, прежде чем они могут разойтись. Брюс наблюдает, как Джокер медленно уходит, послав на прощание воздушный поцелуй. Он позволяет себе улыбнуться, а затем едет домой, чтобы зашить вновь открывшуюся рану.