Cheap Purple Dress

      Требуется восемь дней, чтобы Брюс мог ходить без трости, еще три дня, чтобы бегать, и еще немного, прежде чем Альфред позволяет ему вернуться на улицы.       Каждая ночь вдали от крыш Готэма была для Брюса мучительной. Он знал, что последствия смерти Торна будут ужасными. Борьба за власть неизбежна, и жители Готэма всегда страдают из-за этого. Не говоря уже о силовой игре Фальконе, которая не может оставаться безнаказанной.       Брюс был вынужден работать за кулисами, используя записи с камер безопасности, свои знания и допросы наемников Гордоном. Получилась тревожная картина со слишком большими пробелами. Брюс долгое время проводил за компьютером, просматривая улики, и его спина страдает из-за этого.       Он едва добирался до кровати. Когда в поместье тихо, а в коридорах темно, Брюс вспоминал губы и жар Джокера.       Почти два десятилетия самоотверженной подготовки и работы в качестве Бэтмена оставляли очень мало времени для подобных нужд. Он никогда не думал о том, что можно быть с кем-то, делить свое пространство и постель.       Хотя была одна женщина, Талия. Она зажгла в нем что-то. Она была той, кого Брюс со страстью укладывал в постель, но он ни разу не представлял её в своем доме. К тому же, они вскоре поняли, что по-разному рассматривали их отношения.       И все же, он никогда не представлял её в постели. Когда Брюс просыпался, он смотрел на пустое место рядом, задаваясь вопросом, кто бы мог заполнить его. Он почти видел бледную кожу на фоне черных простыней, вьющиеся зеленые волосы, раскиданные на подушках, и слышит этот беспокойный смех, эхом отдающийся в ушах.       Это так действовало ему на нервы, что просто не описать.       Возвращение на улицы неприятно. Преступность возросла с отсутствием Бэтмена, несмотря на усилия Гордона, и это понятно в первую же ночь. Нога Брюса пульсирует от напряжения. Пять хулиганств, два ограбления, сделка с наркотиками, и автомобильная погоня. И никаких зацепок по Дэдшоту.       Так что Брюс направляется в переулок Джокера. Он чувствует волнение, предвкушая их встречу. Из-за преступлений Брюс проводил большую часть ночи в нижней восточной стороне Готэма. Это значит, что он прибудет к месту встречи далеко позднее, чем в их предыдущие встречи.       Возможно, именно поэтому Брюс впервые застает Джокера с клиентом.       Он слышит их с крыши, ещё до того, как видит. Эхом раздаются мужские стоны, глубже, чем у Джокера. Сердце Брюса пропускает удар, когда он улавливает и его стоны.       Джокер стоит согнувшись, платье задрано до середины спины, а ноги раздвинуты. Позади него стоит блондин сурового вида, одетый в стереотипную гангстерскую одежду и белую куртку. По их движениям Брюс понимает, чем именно они занимаются.       Джокер жестко трахается с клиентом.       Брюс сжимает кулаки от гнева. Ничего в жизни он не хотел так сильно, как сжать горло блондина и наблюдать, как тот испустит свой последний вздох. Он молча приземляется в переулке. Его внимание полностью сосредоточено на мужчине, когда молчание нарушает голос Джокера.       — Джонни-Джонни, тебе нужно постараться, — говорит тот командным тоном. Это заставляет Брюса и Джонни остановиться. — Ты хочешь порадовать меня, верно?       — Конечно, Босс! — тут же отвечает Джонни. — Все, что захотите.       — Тогда наклонись и подари своему Боссу немного любви, трахая меня глубже, — приказывает Джокер.       Джонни немедленно выполняет приказ; его первый поцелуй приходится на платье, а не на кожу. Он нетерпеливо отталкивает ткань в сторону, его губы касаются спины Джокера, а толчки становятся медленнее и глубже. Все его внимание приковано к чужой спине.       Джокер поднимает взгляд, легко находя Брюса, и широко, опьяняющее улыбается. Затем ублюдок подмигивает.       Брюс чувствует, как его гнев уходит в мгновение, уступая место возбуждению. Он едва ли не сгибается от прилива крови к телу, стараясь не издать ни звука. Как будто чувствуя его проблему, Джокер издает серию низких стонов, перекрывающих любой звук, который мог издать Бэтмен.       Не нужно быть детективом, чтобы понимать, что делает Джокер, и как это возбуждает Брюса.       Джокер, хотя и снизу, все контролирует. Он отдает приказы Джонни, который их выполняет, называя того «Босс». Брюс едва может что-то сделать, кроме как наблюдать, чувствуя, как горит низ живота.       Джокер ухмыляется, будто зная, как это влияет на него. Он приподнимается, выгибая спину и прижимая руку Джонни к своей груди.       — Поиграй со мной, — говорит Джокер, смотря на Бэтмена. Он будто спрашивает у него разрешения, и Брюс кивает.       — С удовольствием, Босс, — практически мурлычет Джонни, дразня пальцами сосок Джокера.       Джокер неподвижен, его грудь выставлена на обозрение Брюса, который с удовольствием наблюдает. Он облизывает приоткрытые губы. Брюс сразу представляет, как эти губы можно использовать. Его взгляд скользит по бледной шее, без единого синяка.       Он спускается ниже и видит, как загорелая рука Джонни дразнит сосок Джокера. Брюс слегка наклоняет голову, желая увидеть второй через ткань.       Как будто чувствуя его желание, Джокер заставляет Джонни ласкать второй. Брюсу требуется все его самообладание, чтобы не зарычать от удовольствия.       Фиолетовое платье сбивается в кучу вокруг Джокера. Это позволяет Бэтмену увидеть живот, такой же бледный, как и остальное тело. Словно Джокер вырезан из чистого мрамора. Брюс также подмечает, как напрягаются его мускулы, после каждого толчка Джонни.       Его взгляд опускается ниже, на бедра и член. Даже на расстоянии, в темноте, Брюс видит вены на его члене. Он так и умоляет, чтобы к нему прикоснулись, и Бэтмен сжимает пальцы в кулак.       Он переводит взгляд на полоску кожи и черные сапоги. В одном из них торчит что-то блестящее.       — Босс? — спрашивает Джонни; его голос напряжен, он уже близок к концу.       — Да?       — Могу я к-коснуться тебя — спрашивает Джонни, запинаясь. Словно одна мысль об этом является для него недопустимой.       Джокер не отвечает сразу. Его глаза находят Брюса. Затем он произносит одними губами:       «Он может?»       Брюс чувствует, как весь его мир останавливается на этот момент. У него есть власть над сценой перед ним. Он может отказать и наблюдать за тем, как кончит Джонни, но тогда Джокер будет неудовлетворен.       Часть Брюса хочет этого. Смотреть, как Джокера используют. Идея заманчива, но другая его часть хочет обратного.       Он коротко кивает.       — Прикоснись ко мне, Джонни-Джонни, — приказывает Джокер. — И сделай это эффектно.       — Боже, да, босс, — стонет Джонни, его рука, дразнившая грудь Джокера, теперь опускается на член.       Джокер устраивает шоу. Он похож на порнозвезду, когда выгибается дугой, дразня пальцами свои соски и постанывая, запрокинув голову. Джокер отталкивается бедрами от толчков Джонни и поднимает руку к горлу.       Он хлопает себя по шее, не сводя глаз с Бэтмена. Он спрашивает, не хочет ли тот увидеть, как Джонни укусит его там. Брюс решительно качает головой. Джокер улыбается, соблазнительно прикусив губу.       Брюс почти не замечает, как его нога движется вперед. Ему хочется поцеловать эти губы. Он жаждет этого.       Брюс слышит, как Джокер приближается. Его стоны становятся похожи на скулеж, менее показные и более настоящие. Рука на члене слегка изгибается, как раз когда Джонни делает толчок, и Брюс видит момент, когда Джокер теряется в удовольствии.       Его тело изгибается, когда он кончает. Джокер сотрясается от толчков, его губы складывают слово, которое он не произносит в слух.       Бэтс.       Брюс и Джокер поддерживают зрительный контакт, игнорируя оргазм Джонни, следующий позже. Брюс чувствует напряженность между ними.       Как только Джонни выходит из него и снимает презерватив, Джокер говорит:       — Уходи.       Джонни замирает, не ожидав приказа, но быстро натягивает штаны.       — Д-да, босс, — отвечает он. Торопясь выполнить приказ, он едва не спотыкается о мусор в темном переулке.       После этого Брюс и Джокер не обращают на Джонни никакого внимания. Даже когда тот добирается до конца переулка и, оглянувшись и увидев неподвижного Джокера, уходит. Теперь они одни, в своем мире. В том, где Брюс переполнен желанием и поглощен своей властью над Джокером.       Он наблюдает за ним, пока тот восстанавливает дыхание. Тело Джокера приковывает внимание Брюса, каждый его изгиб — искушение. Но что-то собственническое заставляет его не поддаваться желанию.       — Ты закончил на сегодня? — спрашивает он.       — Я весь твой, — отвечает Джокер с улыбкой.       Брюс подходит ближе, его рука автоматически ложится на бедро Джокера. Он становится возле него, наслаждаясь тем, как у мужчины перехватывает дыхание от нежного прикосновения. Большой палец Брюса вонзается в кожу Джокера, заставляя того наклониться вперед. Вид его фигуры, задницы, которую тот так легко подставляет ему, почти губит его.       Но у него железная воля.       Брюс хватает Джокера за подол платья и расправляет его, прикрывая мужчину. Джокер протестующе вскрикивает, и рука Брюса ложится на его затылок. И сжимает.       — Ты пойдешь со мной, — рычит Брюс, наслаждаясь дрожью, которую это вызывает у Джокера.       Он крепко обнимает его за талию, притягивает к себе и достает свой абордажный крюк. Их без предупреждения подбрасывает в воздух на крыши Готэма. Джокер, возможно от страха, крепко вцепляется в его плечи.       Брюс доставляет их к своей машине в течение минуты, одной рукой держа крюк, а другой удерживая Джокера. Затем он подхватывает Джокера за ноги, держа его, как невесту. Они благополучно приземляются, Брюс знает, как защитить колени от травм даже с дополнительным весом.       — Это хороший способ путешествовать, — говорит Джокер дрожащим голосом.       Брюс видит его широкую улыбку и чувствует, как руки обхватывают его плечи. В Джокере нет страха, только возбуждение.       — Мы поедем на бэт-мобиле? — спрашивает тот, нетерпеливо устраиваясь на сидение.       Брюс садится за руль. Он заводит машину и едет к месту назначения. Когда Джокер пытается дотронуться до него, Брюс крепко сжимает его запястье.       — Руки при себе, — приказывает он.       Краем глаза Брюс замечает широкую ухмылку Джокера. Когда он отпускает его запястье, тот опускает руку на свои колени. Оставшуюся часть пути он ведет себя прилично, тихо напевая какую-то мелодию и наблюдая за проносящимися мимо уличными фонарями.       Брюс крепко вцепляется в руль. Он немного успокоился, но это не значит, что его разум позволит ему забыть тот образ хотя бы на секунду. В ушах все еще звенит от шлепков плоти, эхом отдававшихся стонов и хриплых слов Джокера.       Брюс резко сворачивает за угол.       Проходит всего несколько минут, прежде чем он загоняет бэт-мобиль в заброшенный гараж. Он щелкает выключателем на приборной панели, и дверь гаража захлопывается, после чего машина опускается в скрытую секцию. Это конспиративная квартира, построенная Брюсом, на всякий случай, и в ней есть все, что ему требуется.       Душ и кровать.       Джокер тихо присвистывает.       — Должен сказать, ты неплохо играешь роль крутого героя, — комментирует он, осматривая комнату. Рабочий стол, кровать и душ. Единственная дверь ведет в туалет.       Брюс выходит из машины до того, как трап опускается полностью. Он ждал достаточно долго. Он хватает Джокера с сиденья и прижимает его к стене. Он слышит его вздох, прежде чем целует.       Это почти разрушает все его планы. Он снова чувствует вкус Джокера. Чувствует его стоны, и мурашки пробегают по спине Брюса. Он может целовать этого мужчину часами.       Но у него есть план. И он включает в себя чистку Джокера. Нужно убрать все следы присутствия другого человека.       И тогда Брюс пометит его.       Он отстраняется, наслаждаясь видом возбужденного Джокера. Его губы уже опухли, а зрачки расширены. Брюс решает подразнить его, положив руку ему на шею, утягивая за собой в душ.       — Вымойся, — приказывает он.       Джокер смотрит на душ с прозрачной занавеской, затем на Бэтмена. Озорное выражение мгновенно появляется на его лице, и Брюсу приходится бороться с желанием поцеловать его еще раз. Джокер медленно высвобождается из его объятий, склоняет голову набок, а затем усмехается.       Джокер медленно наклоняется, чтобы повернуть краны, позволяя своему платью задраться. У Брюса начинают течь слюни, когда он впервые видит Джокера в полностью освещенной комнате. Ему виден каждый изгиб и дюйм бледной кожи. Словно в трансе, он наблюдает, как Джокер расстегивает молнию на сапогах, из них высыпаются деньги и падает что-то пластиковое.       Брюс рычит при виде следов от других мужчин. Вокруг Джокера валяется несколько тысяч долларов и пустые упаковки от презервативов.       — Упс, — хихикает тот. — Совсем забыл. Трудно помнить об этом, когда какие-то милые джентльмены трахают тебя в переулке.       Брюс срывает с себя перчатки, позволяя им со звоном упасть на пол, и движется вперед. Джокер сбрасывает сапоги, затем стягивает перчатки и с ухмылкой пятится от него.       — Мы что, ревнуем? — спрашивает Джокер, приподняв бровь. Брюс в ответ прищуривается, возясь с поясом. — Мне кажется, ты очень, очень ревнуешь.       Пояс падает на пол, Брюс расстегивает плащ, загоняя Джокера в угол. Тот склоняет голову набок, обнажая шею. Брюс покусывает бледную кожу, заставляя Джокера дрожать, но не поддается на его игры.       Он знает, что делает Джокер. Он пытается разозлить его, говоря о других мужчинах, а затем играет роль жертвы.       Когда пальцы Джокера касаются его живота, хотя совсем недавно тот был скрыт под броней — и когда он только успел — Брюс рычит.       — Хех, упс, — хихикает Джокер, поднимая руки в знак капитуляции. — Забыл о твоем правиле «руки прочь». Должно быть, просто вылетело из головы.       — Душ, — цедит Брюс сквозь стиснутые зубы. — Сейчас.       Джокер быстро движется в сторону душа. Брюс успокаивается на несколько секунд, а затем поворачивается и видит, как Джокер снимает фиолетовое платье. Напряжённые мускулы красиво движутся под фарфоровой кожей, когда тот стягивает через голову облегающее платье и кидает его на пол. Он гордо подмигивает, прежде чем заходит в душ.       Брюс планировал подразнить Джокера, сняв свой костюм, пока тот будет наблюдать за ним через занавеску. Но его поддразнивания не оставляют выбора.       Брюс проклинает себя за чувства к этому человеку, снимая костюм и присоединяясь к очень голому и очень веселому Джокеру в душе.       — Решил присоединиться ко мне? — с усмешкой комментирует Джокер. Он многозначительно смотрит на его маску, все еще закрывавшую большую часть лица, но ничего не говорит.       Брюс благодарен за это.       Он прижимает спину Джокера к своей груди и, не говоря ни слова, начинает целовать его в шею. Его руки обхватывают Джокера, одна рука гладит его по груди, а другая опускается ниже, обхватывая член. Услышав скулеж, Брюс с силой кусает его за шею.       — О, блять, — хнычет Джокер, крепко вцепившись в руки Брюса. — Я ждал, что ты это сделаешь — о боже, блять, это хорошо — с прошлого раза. Я мечтал об этом. Прикасался к себе, думая об этом.       Брюс не может оторваться от него. Не может. У него, по крайней мере, есть возможность помочь Джокеру вымыться укусами, синяками и поцелуями.       Время, проведенное в душе, кажется размытым. Брюс понимает, что они чистые, только по запаху от кожи Джокера. Душ смыл вонь переулков, улиц Готэма и всего остального. Остался только его запах. И Брюса.       Он понимает, что утром они еще пожалеют о влажных одеялах, но они просто не в состоянии оторваться друг от друга. Не тогда, когда наконец остались наедине. Им повезло, что они вообще добираются до кровати.       Брюс толкает Джокера на кровать, удерживая его сзади за шею, прижимая и одновременно заставляя приподнять бедра. У Брюса кружится голова от желания, ему нравится, что Джокер позволяет ему доминировать над своим телом. Брюс устраивается между раздвинутыми ногами Джокера и проверяет, насколько тот растянут.       Произвольный стон, сорвавшийся с губ Джокера, посылает горячую волну возбуждения вниз по спине Брюса. Проходит совсем немного времени, прежде чем он погружается в жар его тела.       — Блять, — стонут они в унисон.       Брюс делает несколько глубоких вдохов, наслаждаясь тем, как сжимается вокруг него тело Джокера. Ему приходится ослабить хватку на его шее, так как он сам не заметил, что сжал сильнее, чем нужно. Он несколько раз целует разгоряченную кожу в качестве извинения, прежде чем медленно выходит наполовину, а затем толкается обратно.       Брюс не может быть нежным. Они ждали достаточно. Позже он будет медленным, будет целовать его и говорить комплименты, но это будет позже. Когда они смогут говорить и не будут теряться друг в друге так глубоко.       Брюс удерживает Джокера под непристойным углом, практически согнув пополам и широко расставив его ноги. Одной рукой он держит Джокера, который вцепился в одеяло до побелевших костяшек пальцев и чьи крики переросли в непрерывные стоны, а другой сжимает его бедро, резко дергая назад во время каждого толчка. Брюс бы беспокоился о том, как жестоко он обращается с гибким мужчиной, если бы Джокер не кричал.       — Блять, Бэтс, сильнее!       И именно тогда Брюс ломает кровать.       Джокер заходится в удивленном смехе, когда кровать рушится под ними. Брюс хватает его за бедра. Ему требуется несколько драгоценных секунд, чтобы стащить одеяло на пол и уложить на него все еще хихикающего Джокера.       — Мы — хехехе — мы на самом деле, — выдыхает Джокер через смех. — Сломали кровать, трахаясь!       — Я еще не закончил, — говорит Брюс, заметив, что возбуждение Джокера ничуть не уменьшилось.       Он снова прижимает спину Джокера к своей груди, повторяя их положение в душе, но только теперь они стоят на коленях. Одна рука Брюса остается на бедре Джокера, другая поднимается и ложится на его горло. Смех Джокера прекращается, переходя в стон, затем он кладет голову на плечо Брюса.       — Надеюсь, у тебя еще остались силы, Бэтс, — говорит Джокер, его дыхание в ухо заставляет Брюса вздрогнуть. — Потому что эта рука на моем горле должна быть не только для вида —       Речь Джокера обрывается, когда Брюс сжимает его горло и снова начинает трахать. Он чувствует, как руки Джокера сжимают его за запястье, помогая принять более удобное положение. Добившись своего, он опускает руки на бедра и стонет.       Теперь, когда они больше не смогут ничего сломать, Брюс уступает предыдущему требованию Джокера. Он двигает бедрами вперед, дергая Джокера на себя, затем отстраняется и повторяет свои действия. Брюс все сильнее сжимает руку на горле Джокера, заставляя того задыхаться и наклоняя его голову, чтобы поцеловать его.       Напряжение в нижней части его живота нарастает, жар скапливается в паху. Вкус Джокера на языке и звуки их секса эхом отдаются в ушах. Брюс наблюдает, как кожа Джокера возле рта краснеет, а затем покрывает укусами каждый свободный дюйм кожи на его горле. Хотя оно и так уже усеяно отметинами, красными и фиолетовыми. Брюс начинает ласкать один синяк, наслаждаясь нарастающим воем голоса Джокера.       Теперь они оба близки к концу. Брюс видит, как член Джокера пульсирует, ударяясь о пресс при каждом толчке. Он снова хочет увидеть, как тот кончает, посмотреть на это под новым углом. Его зубы еще глубже погружаются в Джокера, и он внезапно ускоряет свои толчки. И это толкает Джокера через край.       Его голос срывается, когда он кончает, а тело сильно дрожит. Брюс наблюдает за этим и глубокое удовлетворение скручивается у него в животе. Джокер кончил без прикосновений, эти стоны для него. Джокер его.       Оргазм Брюса внезапно обрушивается на него, тело Джокера все еще пульсирует вокруг его члена после недавнего оргазма, и слепое удовольствие охватывает его. Он с трудом сдерживает рвущиеся из горла крики, теряясь в жаре. Он притягивает Джокера как можно ближе к себе, наполняя его семенем.       Они держатся друг за друга, Брюс обнимает Джокера со спины, а тот цепляется за крепко обхватывающие его руки. Они задыхаются, мокрые от пота, слушают сердцебиение друг друга. Брюс проводит губами по шее Джокера, пробуя кожу на вкус. Пальцы Джокера поглаживают его руки, пока они оба пытаются прийти в себя.       На несколько блаженных секунд в голове Брюса воцаряется тишина.       Джокер хрипло смеется.       — Итак, — начинает он, поворачиваясь к нему с широкой улыбкой. — Что еще мы можем сломать?       Джокер усмехается, когда Брюс прикусывает его за ухо. Что ж, он не сильно против. Гораздо легче дать Джокеру то, что он хочет, чем бороться с ним. Особенно если Брюс сможет воплотить свою фантазию, разложив его на капоте бэт-мобиля.       Брюс просыпается с болью в мышцах и в все еще заживающем бедре, с чувством глубокого удовлетворения. Его разбудил комм в маске, напоминающий, что ему пора вставать. Брюс пытается выключить будильник, когда чувствует давление на руке.       Он смотрит вниз и замечает разметавшиеся зеленые волосы на своей груди, белые руки, цепляющиеся за него, и, судя по ощущениям, слюни, растекающиеся где-то на прессе. Руки Брюса зажаты в тисках, и чтобы двинуться, ему нужно освободиться.       Или, думает он, следует проявить творческий подход.       Он поворачивает голову и нажимает плечом на кнопку. Как и планировалось, будильник, наконец, отключается.       Его движения не разбудили Джокера. Тот продолжает пускать слюни и храпеть. Брюс расслабляется и позволяет себе полежать еще несколько минут. Ему редко выпадает такая возможность. Еще реже он позволяет себе это.       Альфред бы гордился им.       Как бы ни было весело ломать кровать, Брюс уже пожалел об этом, когда понял, что перележал левую руку, зажатую между матрасом, который они стащили на пол, и удивительно тяжелым телом Джокера. Он сжимает пальцы и нечаянно проводит ими по боку Джокера.       Джокер ерзает, видимо боясь щекотки. Он отодвигается от его руки и крепко прижимается к его груди. Брюс едва сдерживает улыбку, когда тот ворчит.       — Щекотно, — бормочет Джокер, сонно шлепая его по руке.       — Пора просыпаться, — говорит Брюс.       — Кто сказал?       — Общество, — Брюс вытаскивает руку из-под Джокера и начинает растирать круги по его спине. — Я позволю тебе полежать еще несколько минут, но потом мне, по крайней мере, придется встать.       Джокер поворачивается к нему, устроив подбородок на его груди, все еще не открывая глаз.       — Я думал, летучие мыши ведут ночной образ жизни, — жалуется он, дуя губы. — Почти уверен, что сейчас ты должен спать.       Брюс может попытаться объяснить свою дневную жизнь и необходимость в ней, но сомневается, что Джокера это сильно заинтересует. Ему все равно придется встать, и Джокер все равно будет разочарован. Поэтому Брюс продолжает гладить его по спине, позволяя медленно просыпаться в качестве извинения.       Джокер открывает глаза и несколько секунд наблюдает за ним. Брюс поражается ярко-зелёному цвету радужек, который, кажется, с каждым мгновением становится все ярче.       — Сколько у нас времени? — спрашивает Джокер.       — Примерно десять минут, а потом мне нужно будет одеться, — отвечает Брюс, гадая, что тот задумал.       Губы Джокера кривятся в злобной улыбке, и что-то в животе Брюса переворачивается.       — Этого достаточно, — говорит Джокер и спускается ниже. — Если мне придется проснуться до полудня, я, по крайней мере, сделаю то, что мне нравится.       Вида Джокера, устроившегося между его ног, уже достаточно, чтобы Брюс завелся, а затем рука начинает поглаживать его член. Он изо всех сил старается смотреть, но, когда Джокер берет в рот, откидывает голову назад.       Он восхищается синяками и отметинами на шее и плечах Джокера. Обычно, если Брюс и позволял себе проявить силу на партнере, он чувствовал себя виноватым. Но не с Джокером, который сейчас прихорашивается под его пристальным вниманием и осматривает отметины.       — Ты знаешь, как заставить парня почувствовать себя особенным, — комментирует Джокер. — Я, вероятно, не смогу работать в течение нескольких дней, пока эти детки не исчезнут.       Брюс морщится. Он не хочет, чтобы у Джокера были неприятности.       — Почему ты не можешь работать с ними? — спрашивает он, целуя его в плечо. — Некоторые из твоих клиентов — собственники?       Джокер усмехается, прижимаясь к Брюсу и наблюдая за ним через зеркало.       — Нет. Они все знают, что я им не принадлежу, — говорит он с усмешкой. Он двигает бедрами, заставляя Брюса остановить его, пока они снова не начали заниматься сексом. — Но это разрушает иллюзию для некоторых. Другим клиентам все равно, таким как Джонни-Джонни.       Брюс кусает Джокера, заставляя того ухмыльнуться еще шире.       — Джонни-Джонни просто хочет попробовать что-то особенное, и помеченный я стану для него еще более аппетитным, — продолжает Джокер, явно зная, как это злит Брюса. — Есть еще несколько людей, с которыми ты пока не встречался… Ну… скажем так, они очень разборчивы.       — Разборчивы?       Услышав это, Джокер поворачивается и обнимает его за шею. Он притягивает Брюса к себе и отступает назад, пока спиной не упирается в стену. Джокер целует его, и Брюс мгновенно углубляет поцелуй, прижимаясь к нему всем телом.       Джокер отстраняется, глаза его искрятся озорством.       — Ты замечаешь, какой ты? — спрашивает он. — Требовательный. Собственнический. Мужественный. Именно этого хотят от меня некоторые клиенты. Трудно быть таким с отметинами на шее, Бэтси-дорогой.       — Ты хочешь сказать, что я собственник? — спрашивает Брюс.       Джокер хохочет, утыкаясь носом в шею Брюса. Тот позволяет мужчине несколько секунд позабавиться, а затем начинает посасывать кожу чуть ниже его уха, превращая смех в стон.       Гораздо лучше, думает Брюс, в последний раз целуя Джокера в шею, и отстраняется.       — Я просто хотел бы заявить для протокола, — говорит Джокер. — Мне это нравится. Ты хороший собственник.       — Хороший?       — Да, Бэтс, — нежно улыбается Джокер. — Ты из тех, кто наденет на меня ошейник со своим именем. Но ты никогда не сделаешь этого без моего восторженного согласия.       Брюс не знает, что на это ответить. Идея дать Джокеру ошейник очень привлекательна. Когда Брюса смотрит в глаза широко улыбающегося Джокера, он понимает, что должен сделать.       Он целует его.       Во второй половине дня они расходятся. Джокер сказал, что ему нужно выспаться, а Брюсу переодеться во что-то другое. Он высаживает Джокера в переулке возле его дома.       — Эй, Бэтс.       — Да?       — Меня не будет на улице некоторое время, из-за прекрасных отметин, которые ты мне оставил, — усмехается Джокер. — Тебе нужен номер моего мобильного? Знаешь, на случай, если тебе понадобится какая-нибудь информация, — в его глазах проскальзывают искорки озорства. — Или тебе станет одиноко.       — Мне не бывает одиноко.       — О, а мне бывает, — воркует Джокер, залезая обратно в машину. Они целуются глубоко и медленно. На этот раз Джокер прикусывает губы Брюса, а затем отстраняется с улыбкой. — Ты мне поможешь?       Брюс дает Джокеру свой номер, а затем притягивает его к себе для последнего поцелуя. Он наблюдает, как Джокер посылает ему воздушный поцелуй, прежде чем поднимается по лестнице и скрывается в здании. Брюса так и подмывает следовать за ним, посмотреть, где он живет. Прежде чем успевает что-либо предпринять, на его телефон приходит сообщение.       Это от Джокера. Фотография.       На фотографии дверь. С номером квартиры. Внизу написано время.       Брюс выругивается. Он знает, что не должен слишком увлекаться. Ему нужно сохранять ясную голову, когда дело касается Джокера. Но, когда нужное время наступает, Брюс стучит в дверь, и ухмыляющийся Джокер затаскивает его внутрь, он понимает, что это безнадежное дело.       Он облажался.