Cheap Purple Dress

      Брюс всю следующую неделю колеблется между разочарованием из-за отсутствия доказательств против Фальконе, которая постепенно убирает с пути конкурентов, и радостью из-за ежедневных переписок с Джокером. Гордон разделяет его гнев на Фальконе и, отправив людей, пытается собрать информацию о банде, но в итоге не находит ни зацепок, ни мертвых полицейских. В это время Альфред поощряет радость, которую Брюс испытывает от переписок и полурегулярных визитов.       У Брюса редко случается подъем эмоций, сопровождаемый падением. Ему нужно поблагодарить за это Джокера и постоянные насмешки Альфреда, напоминавшие ему, что он немногим лучше влюбленного школьника. Конечно, не помогает то, что он практически бросается отвечать на каждое полученное сообщение.       — Это тот самый таинственный абонент, мастер Брюс? — спрашивает Альфред.       Брюс видит гордую ухмылку на лице дворецкого с расстояния двадцати футов. Он бы рассердился, если бы не пытался скрыть улыбку, появившуюся на лице. Он отворачивается от Альфреда.       Джокер прислал ему фотографию. На ней сам Джокер, невозмутимо смотрящий в камеру с Харли на заднем плане. Она держит расческу возле рта, как микрофон, её глаза закрыты. После фотографии приходит новое сообщение: «Спаси меня.»       — Вам случайно не нужен адрес хорошего цветочного магазина? — интересуется Альфред, протирая пыль.       — Нет, — отвечает Брюс, печатая ответ. — Мы не встречаемся.       — Я приношу извинения за свою назойливость, — говорит Альфред, не выглядя виноватым. За этим следует несколько секунд тишины. — Вы знаете, сэр. Через месяц открывается новый ресторан. Это как раз то место, где Брюс Уэйн может провести с кем-нибудь время.       Брюс молчит. Ему действительно нужно появиться на публике, как Брюс Уэйн. Через четыре месяца также будет благотворительная акция. Открытие нового места даст ему возможность напомнить публике о своем существовании раньше, чем он собирался.       Он также не будет против увидеть Джокера рядом. Наденет ли тот костюм на ужин или же пойдет в платье? Что, если он наденет то дешевое фиолетовое платье? Они наверняка попадут на первую полосу.       Хотя Брюс вряд ли сможет держать руки при себе, если Джокер будет в платье       — Вы улыбаетесь, — поддразнивает его Альфред.       — Я никогда не улыбаюсь, — отвечает Брюс.       — Моя ошибка, сэр, — отвечает Альфред, снова поддразнивая его. — Больше этого не повторится.       Брюс смотрит на свой телефон и перечитывает сообщение, которое напечатал: «Каким бы героем я был, если бы проигнорировал твое тяжелое положение? Встретимся внизу через час.»       Брюс нажимает кнопку «Отправить» и встает, чтобы подготовиться к встрече с Джокером.       — Мне не ждать вас к ужину, сэр? — кричит ему вслед Альфред.       — Не говори об этом так радостно, — отвечает Брюс. — Я могу подумать, что больше тебе не нравлюсь.       — Отбросьте эту мысль.       Брюс удивленно усмехается, спускаясь в бэт-пещеру. Он добирается до нижней ступеньки, когда Джокер отправляет ответное сообщение. Это еще одна фотография, и Брюс нетерпеливо открывает её.       Джокер снова на переднем плане, с подушкой на голове и встревоженным выражением лица. Сзади сидят Харли с Пэм и еще одной женщиной — коротко стриженной брюнеткой. Они явно поют или громко разговаривают, улыбаясь.       В след приходит новое сообщение: «Поторопись. Они размножаются.»       Брюс приезжает ровно через сорок минут. Внизу, у входа в переулок, стоят двое мужчин. Один из них скрыт в тени дверного проема квартиры, в то время как второй знакомо жестикулирует. Брюс почти не узнает Джокера без фиолетового платья.       На нем сейчас рваные черные брюки, фиолетовая рубашка с желтыми смайликами и радужные подтяжки. Его армейские ботинки с ярко-зелеными шнурками выглядят изрядно поношенными. На ком-нибудь другом Брюс посчитал бы такое сочетание одежды странным, но Джокеру оно идет.       Он медленно подъезжает и видит, что Джокер разговаривает с человеком. Скорее всего, другой жилец.       Джокер хмурится, глядя на собеседника, и качает головой. Он поворачивается, чтобы посмотреть в переулок. Заметив Брюса и слегка улыбнувшись ему, он быстро завершает свой разговор. Джокер практически подскакивает к машине и запрыгивает внутрь.       — Мой рыцарь в сверкающих доспехах! — говорит он, бросаясь на Брюса. Тот с готовностью принимает предложенные поцелуи, утягивая Джокера через консоль к себе на колени.       Они не виделись всего два дня, но Брюс уже успел заскучать по вкусу губ Джокера и его телу. Они играли в игры, пытаясь возбудить друг друга. Джокер часто выигрывал, хотя они заканчивались тем, что Брюс прижимал его к кровати. Он также не облегчал Джокеру возвращение к работе, каждый раз кусая его за шею и не позволяя отметинам зажить.       Джокер никогда не просил его остановиться, поэтому Брюс продолжает его кусать.       — Ты так благодаришь всех героев? — шутливо спрашивает он.       — Только Бэта, — отвечает Джокер с ухмылкой, оседлав его колени. Он молчит немного, а затем добавляет: — Если, конечно, ты не имеешь в виду Супермена.       Руки Брюса бессознательно сжимаются на бедрах Джокера. Он знает, что тот пытается вызвать у него ревность. Он знает, что это уловка. Начало одной из их игр. Но это не останавливает вспышку ревности, пронзившую его тело.       — Неужели это так? — практически рычит Брюс.       — Хм, — мурлычет Джокер, близкий к тому, чтобы прервать свою игру. Его голос полон веселья, когда он говорит: — Не волнуйся, Бэтси. Ты мой любимый.       Брюс уже готов преподать Джокеру урок о последствиях его действий, когда его маска пищит. Он напрягается, вспомнив о роли Бэтмена, и мягко отталкивает Джокера, чтобы ответить на звонок.       — Да? — спрашивает Брюс.       — Бэтмен, я думаю, у нас есть зацепка на человека, который называет себя Дэдшотом, — быстро говорит Гордон. Где бы он ни был, он движется. Скорее всего, поднимается по лестнице. — Патруль заметил мужчину, соответствующего его описанию, в старом отеле «Роза» в ист-сайде. Может быть, ничего особенного, но это лучшее, что у нас есть за последние недели.       Ловушка, одними губами произносит Джокер. Брюсу приходится с ним согласиться.       — Это похоже на ловушку. Он слишком хорош, чтобы быть замеченным случайно. Он знает, что я снова стал активным. Пробует выманить меня, — рассуждает он, Джокер кивает в ответ.       — В этом есть смысл. Что ты будешь делать? — спрашивает Гордон.       Брюс смотрит на Джокера, который о чем-то раздумывает. Затем, словно у него появилась идея, ухмыляется.       — Возможно, у меня что-то есть, дай мне минутку, — говорит Брюс, отключая Гордона.       — Я могу войти, — говорит Джокер, практически хихикая и подпрыгивая от возбуждения. — Я без проблем могу попасть в здание. Никто не посмотрит на проститутку, входящую в грязное место посреди ночи.       — Я не позволю тебе рисковать собой, — строго отвечает Брюс.       — О, пожалуйста, — усмехается Джокер. — Это не ново для меня. Ходить по разным местам и собирать информацию — мой хлеб с маслом.       Слишком легко представить, как Джокер, подвергая себя опасности, собирает информацию. Брюс задумывается, как часто тот занимается этим.       — А ты… поэтому некоторые люди нанимают тебя? — спрашивает он.       Джокер пожимает плечами.       — Информация оплачивается лучше, чем секс, — отвечает он. — С учетом того, сколько у меня клиентов из мафии, это действительно удивительно?       Неудивительно. Но это тяжело принять. Брюсу не нравится, что его любовник секс-работник. Но его больше беспокоит не сам секс. А риск. Его многочисленные клиенты представляют опасность.       А он не хочет, чтобы Джокер был в опасности. Но это лучший план, который у них есть. И Брюс хочет с уважением отнестись к предложению Джокера о помощи. Он включает комм.       — Гордон, выведи своих людей из этого района, — говорит он. — Я займусь этим лично.       — Будь осторожен, — говорит Гордон до того, как Брюс отключается.       Он смотрит на Джокера, который до сих пор сидит у него на коленях. Брюс обхватывает его подбородок и целует. Он чувствует, как мужчина тает под ним, углубляя поцелуй и пробуя Джокера на вкус. Он не хочет останавливаться, лучше просто притвориться, что Гордон не звонил, и отвезти их в убежище, где они могут снова и снова изучать тело друг друга.       — Я не собираюсь умирать, глупыш, — говорит Джокер, когда они отстраняются друг от друга, с мягкой улыбкой на лице.       — Откуда ты знаешь?       — Потому что я не могу умереть, не побывав сверху хотя бы раз, — размышляет Джокер с широкой улыбкой. Затем он продолжает серьезнее, увидев, как Брюс хмурится. — Кроме того, я хорошо знаю это здание. Торн использовал его для частных сделок, и я сомневаюсь, что мистер Шоти знает о кухонном лифте, спрятанном за ужасным портретом матери Торна.       — Откуда ты об этом знаешь?       — Торн любил уединение, — говорит Джокер, пожимая плечами. — Никогда не хотел, чтобы кто-нибудь знал, что ему нравится, когда кто-то копается в его заднице.       Брюсу не нужна эта информация, и он заплатит кому-нибудь, чтобы убрать её из своей головы.       — Сколько именно твоих клиентов являются высокопоставленными членами преступных организаций?       Джокер ухмыляется.       — Если я скажу тебе, ты точно никогда не выпустишь меня из этой машины.       Это, скорее всего, правда, как бы Брюсу ни неприятно это признавать. Он знает, что Джокер крепкий. Этот человек держался особняком во время их ночных развлечений и часто подталкивал Брюса к грубости. Мало того, Брюс видел, как он защищал Харли и обошелся с Фальконе. Очевидно, Джокер найдет выход из любой ситуации.       Это не означает, что ему нравится план. Хотя у кухонного лифта есть большой потенциал, особенно если Дэдшот сидит в старом офисе Торна.       Брюс обдумывает все это к тому времени, как они прибывают в отель. Он пошлет Джокера с небольшой взрывчаткой и рацией через кухонный лифт. Затем увезет его оттуда. Чтобы предотвратить подозрения в отношении Джокера, Брюс выждет час, прежде чем приведет в действие взрывчатку, бросится в большое окно, когда Дэдшот отвлечется, и сразится с ним.       План разумный и Джокер будет подвергнуть минимальному риску. Единственная проблема заключается в том, что тот дуется из-за того, что его роль такая маленькая.       — Разве я не могу убрать хотя бы одного парня или что-то в этом роде? — спрашивает он, нахмурившись. — Я делаю не так уж много.       Брюс гладит его по щеке.       — Ты делаешь самую важную часть, — заверяет он. — И, если все пойдет по плану, мы сможем провести несколько часов вместе.       Джокер оживляется при этом упоминании. Он ухмыляется, перегибаясь через консоль и целуя его. Брюсу требуется много сил, чтобы не усадить его к себе на колени. Вместо этого Джокер берет необходимые для работы приспособления, засовывает их в карманы брюк и входит в здание.       Брюс никогда не признается, что ожидание возвращения Джокера — самые нервные десять минут в его жизни. Но тот возвращается с улыбкой на лице, совершенно невредимый и гордый собой. Брюс разделяет эту гордость.       План работает с небольшой заминкой. В коридорах здания находятся вооруженные люди. Когда гремит взрыв, отвлекший Дэдшота от окна на время, достаточное для того, чтобы Брюс смог прорваться, срабатывает пожарная сигнализация. У Брюса есть только мгновение, чтобы подумать, что это сделал Джокер, заставив вооруженных людей разделиться, когда он вступает в бой с Дэдшотом.       Драка задерживает его достаточно надолго, чтобы в комнату успел ворваться вооруженный боевик. Брюс ненавидит звук выстрела, особенно когда чувствует, как его броня поглощает выстрел, прежде чем он перекатывается в укрытие. Возможно, именно поэтому он ломает мужчине нос, когда разоружает его. И поэтому у большинства бандитов сломаны одна или две кости.       В любом случае все удается, и Гордон пожимает ему руку, пока полиция запихивает людей в фургоны. Бесчувственное тело Дэдшота уносят. Брюс старается как можно быстрее расстаться с Гордоном, желая вернуться к Джокеру, который все это время наблюдает за ним из бэт-мобиля.       Как только он оказывается внутри и дверь за ним закрывается, Джокер набрасывается на него.       — Мы были потрясающими! — ликует Джокер между поцелуями. — Ты ворвался в то окно наверху, как мстительный Бог. Я видел это с улицы.       — Ты включил сигнализацию, — говорит Брюс. Джокер дико ухмыляется ему.       — Конечно! — восклицает он, затем его рука скользит ниже, останавливаясь на бедре Брюса. — Я не мог позволить им объединиться против тебя.       Искренность в глазах Джокера — вот что ломает Брюса. Джокер действительно искренне хотел, чтобы Брюс, покрытый кевларом, был в безопасности. Он подвергнул себя риску ради него, а Брюс не знает, что делать с охватившими его эмоциями.       Есть только один способ.       Брюс усаживает Джокера боком к себе на колени и целует его. С адреналином после драки, все еще бурлящим в его венах, он отвозит Джокера в ближайшее укрытие, позволяя тому снимать броню по частям. Он направляется в свое главное убежище. То, в котором душ получше. И целая кровать.       Джокер сбрасывает грудную пластину, обнажая кожу Брюса. Тот не сводит глаз с дороги, но это становится проблемой, когда Джокер кусает его за сосок.       — Ты заплатишь за это, — рычит Брюс, резко поворачиваясь и кусая. Он слышит, как Джокер хихикает, когда укус превращается в поцелуй. Джокер прижимает язык к месту укуса, заставляя Брюса застонать.       К тому времени, как они прибывают на место, у Брюса кружится голова от возбуждения. Джокер жесток и не касается доспехов ниже талии, оставляя его эрекцию в ловушке. Брюс поднимает Джокера, выходя из машины, тот заходится в смехе, который эхом проносится по убежищу. Он бросает его на кровать.       Прежде чем Джокер успевает что-то сказать, Брюс набрасывается на него. Он вонзает зубы в его шею и раздевает его. Джокер выгибает спину, стонет и цепляется за его руки. Это облегчает стягивание брюк одним резким рывком, Джокер сбрасывает ботинки, а Брюс снимает с него рубашку. Они обнажаются в рекордно короткое время, Брюс стонет от удовлетворения, когда их эрекции соприкасаются друг с другом, и Джокер ловит его губы.       Пальцы Брюса скользят вниз, по костлявому бедру, готовые начать дразнить мужчину, но натыкаются на что-то твердое. Он останавливается, пораженный тем, что обнаружил что-то кроме мягкой плоти и теплого тепла. Он отстраняется, Джокер ухмыляется ему и приподнимает ноги.       Анальная пробка. Скорее всего, сделанная на заказ. Конец выпуклый и круглый с выгравированным символом летучей мыши.       — Как… как долго, — спрашивает Брюс, его лицо горит, пока он смотрит на игрушку.       — Купил через неделю после нашей первой встречи, — гордо говорит Джокер.       — Нет, — говорит Брюс. Он потирает пробку пальцем, заставляя Джокера содрогнуться от удовольствия. — Когда ты её вставил?       — Примерно за десять минут до того, как ты заехал за мной, — голос Джокера хриплый, когда Брюс стучит по пробке.       Он никогда в жизни не был так возбужден. Он чувствует, как его и без того напряженный член становится тверже.       — Все это время? — голос Брюса становится глубже, и он видит растущее возбуждение Джокера.       — Хочешь узнать что-то лучше? — спрашивает Джокер, почти задыхаясь. — У неё есть пульт дистанционного управления. Я пользовался им, когда ты был в том здании. Мне нравилось смотреть, как ты сражаешься с этими парнями. Просто невероятное зрелище. Я почти сошел с ума, просто наблюдая за тобой. Дважды. Но я хотел, чтобы мой первый раз с этой красавицей был с тобой.       Брюс не может решить, что предпочитает больше. Вытащить игрушку, согнуть Джокера пополам и трахнуть его или найти пульт и наблюдать, как тот корчится от удовольствия. Оба варианта по-своему привлекательны. Брюс еще раз прикасается к игрушке, наслаждаясь стонами Джокера.       Его собственническая сторона решает воспользоваться и тем, и другим. Сначала игрушка, а потом он возьмет его. Брюс лезет в штаны Джокера в поисках пульта. Он находит его. Всего две кнопки. Мощность и скорость. Идеально.       Брюс включает самую низкую скорость. Джокер запрокидывает голову, скулит, его бедра естественно движутся от стимуляции. Брюс наслаждается стонами удовольствия Джокера, смешанные с приглушенными вибрациями игрушки. Он гладит Джокера по бедру, затем грубо удерживает его от движения. Голова Джокера резко поворачивается к нему, его зрачки уже расширены, он тяжело дышит.       Брюс поднимает пульт, убеждаясь, что Джокер видит, что он собирается сделать. Доля секунды осознания поражает того как раз перед тем, как Брюс переключает на самую высокую скорость.       Джокер взвывает.       Брюс наблюдает, как тот извивается от удовольствия, вытягивая ноги, вцепившись руками в простыни. Проходит несколько секунд, прежде чем Джокер выгибается над кроватью, он сильно дрожит, его дыхание учащается.       — ОХ, БЛЯТЬ! — кричит Джокер, зажмурившись, и кончает, плача от удовольствия.       Это одно из самых красивых зрелищ, которые Брюс когда-либо видел.       Он едва забывает выключить игрушку, пока она не начала приносить боль. Джокер падает на кровать, тяжело дыша, слезы текут из его глаз, и его тело сотрясается каждые несколько секунд, будто он все еще переживает оргазм.       Брюс наклоняется и целует Джокера в бедро. Он чувствует дрожь под губами, и что-то удовлетворенно мурлычет внутри него. Его пальцы хватают игрушку и медленно вытаскивают её. Ему нравится слышать хриплые стоны, исходящие от Джокера.       Брюс кладет игрушку и пульт на стол. Он поворачивается, чтобы посмотреть на Джокера, который больше не дрожит, но его глаза закрыты. Он не спит, просто временно опустошен.       Брюс приближается к нему и хватает за лодыжки. Джокер издает протестующие звуки, когда его передвигают на середину кровати и переворачивают на бок. Брюс достает из пояса маленькую бутылочку смазки и присоединяется к своему любовнику.       — Ты можешь принять еще? — спрашивает Брюс, целуя Джокера в висок и устраиваясь позади него.       — Хммм, да. На данный момент я немного тряпичная кукла, — отвечает Джокер, двигая бедрами, чтобы потереться задницей об его эрекцию. Брюс шипит, что заставляет Джокера улыбнуться. Он откидывает голову назад, неуклюже хватая одну из рук Брюса, прижимая её к груди и смотря на него остекленевшим взглядом. — Используй меня, Бэт. Трахни меня, а потом наполни.       Брюс не знал, что грязные разговоры делают с ним до этого момента. Он только мельком видит ухмылку Джокера, прежде чем кусает его за шею, сильно посасывая кожу, практически рыча от первобытного желания. Джокер, самодовольный ублюдок, обмякает, издавая стоны.       Брюс едва помнит, как смазывает член смазкой, но, должно быть, он это сделал, так как толчок в тело Джокера проходит плавно. Он обнимает его одной рукой, прижимая спиной к груди, двигая бедрами вперед. Они оба стонут, когда Брюс входит на всю длину, и Джокер начинает бормотать грязные слова. Каждое из них заставляет его терять самообладание.       Напряжение, нарастающее в паху, растет с каждым толчком и грязным словом, слетающим с губ Джокера. Брюс перекатывается на Джокера, прижимаясь к нему всем телом, не сбиваясь с темпа. Он чувствует, как нарастает давление; он в нескольких секундах от того, чтобы дать Джокеру то, о чем тот просит. Ему просто нужен последний толчок.       — Я твой, Бэтс, — громко говорит Джокер. — Я — блять — я твой! А теперь кончи.       Тяжело дыша, Брюс толкается так сильно, как только может, кончая. Он чувствует, как тело Джокера будто высасывает из него все, что у него есть. Он обнимает его, не обращая внимания на пот и сперму между ними.       Они лежат так в течение нескольких минут. Они не произносят ни слова, только нежно ласкают друг друга, и тепло разливается в груди Брюса, когда слова Джокера эхом отзываются в его голове.       Ему хочется зарыться носом в волосы Джокера, почувствовать, как те касаются его кожи. Настроение портится, когда Брюс вспоминает о маске. У него возникает искушение снять её, хотя бы для того, чтобы избавить перегретую голову от этой штуки.       Именно тогда его желудок решает объявить, что он не ел почти восемь часов.       Джокер начинает хихикать. Брюс ворчит, пытаясь удержать его, крепче прижимая к себе. Это не удается, так как Джокер меньше его. Он перекатывается в объятиях Брюса и ухмыляется ему.       — Ты знаешь, Бэтс, — начинает Джокер, хлопая по его животу, который снова урчит. — Мы можем вернуться в мою квартиру. Хочешь верь, хочешь нет, но у меня там есть настоящая еда.       Это неплохая идея. Он собирался высадить Джокера, вернуться домой и разогреть то, что оставил ему Альфред. Что не идеально. И Альфред, возможно, ничего не сделал ему назло. Чисто для того чтобы сказать, что его не должно быть дома до утра.       — Мне бы этого хотелось, — отвечает Брюс.       Джокер ухмыляется ему и поднимает руку. Брюс думает, что тот хочет прикоснуться к нему или притянуть к себе для еще одного поцелуя. Вместо этого Джокер хватает игрушку. Он поднимает её вверх и, с озорной ухмылкой и приподнятой бровью, убирает за спину, вставляя в себя.       — Ты думал, я собираюсь носить её в кармане? — спрашивает Джокер со смешком. — Кроме того, я попросил тебя заполнить меня, и все останется во мне, пока мы не придем ко мне, и ты не сделаешь это снова.       Это чудо, что после этого они вообще добираются до квартиры Джокера.       Он ведет Брюса к заднему входу в многоквартирный дом. Сейчас поздняя ночь, скорее всего, где-то около четырех утра. Уйти отсюда в бэт-костюме будет непросто, только если через окно. Что он и делал раньше, чтобы избежать встречи с Харли.       — Дерьмо, — бормочет Джокер, похлопывая себя по карманам. — Я думаю, что оставил свои ключи в квартире.       — Ты хочешь, чтобы я взломал замок?       — Нет, — говорит Джокер, пожимая плечами. — Харли, скорее всего, еще не спит. Девочки ушли не так давно, насколько я могу судить.       Он стучит в дверь. Раздается тихий стук, будто что-то падает. Затем топот пары ног, и дверь распахивается, позволяя увидеть злую Харли в голубых пижамных штанах и красной майке.       — Ты не должен был выходить так поздно! — шипит она, тыча пальцем в лицо Джокера. — Кому я должна звонить, если ты пропадешь, а? Копам? Пффф!       Джокер поднимает руки в знак капитуляции. Это чудо, что от их соседей не исходит ни звука, так как Харли не ведет себя тихо. Когда она открывает рот, чтобы продолжить кричать, Брюс решает вмешаться.       — Это моя вина, — говорит он, заставляя Харли посмотреть на себя.       Она открывает рот и широко распахивает глаза. Проходит несколько секунд тишины, затем Харли отступает.       — Да… извинения приняты, — отвечает она, хватая Джокера за предплечье. Девушка притягивает его к себе, продолжая смотреть на Брюса. — Что Бэтмен делает у нас дома?       — Ему нужно поесть, Харл, — отвечает Джокер, пожимая плечами. — Кроме того, мне принадлежит половина квартиры. Я могу приглашать людей.       — Он не человек, — шепчет Харли, хотя Брюс отчетливо слышит её, входя в квартиру и закрывая за собой дверь. — Он летучая мышь.       Джокер смеется над этим и хлопает её по руке.       — О, Харли, ты слишком много беспокоишься, — говорит он, все еще смеясь.       Харли серьезно смотрит на него, затем переводит взгляд на шею, рассматривая свежие укусы. Ее глаза расширяются. Она смотрит на Брюса, затем снова на Джокера.       — Вы двое вместе, да? — спокойно спрашивает она.       Джокер пожимает плечами и идет на кухню. Брюс остается в маленькой прихожей с Харли, продолжающей смотреть на него.       — Итак, — начинает она, скрестив руки на груди. — Каковы твои намерения к мистеру Джею?       Брюс не может не восхититься её способностью поставить его в неловкое положение. Хотя ему трудно воспринимать её всерьез из-за маленького роста и тапочек-кроликов.       — Добрые намерения, уверяю тебя, — наконец отвечает он.       Харли топает ногой.       — Я хочу, чтобы ты знал, Би-мен, я не спущу с тебя глаз, — предупреждает она.       — Харл! — рявкает Джокер из кухни, заставив Харли подпрыгнуть. — Перестань приставать к нему.       Девушка уходит на кухню, бросив последний взгляд на Брюса. Харли садится на один из табуретов у небольшой стойки, отделяющей кухню от гостиной.       — Я просто присматриваю за тобой, — объясняет она. — В конце концов, из-за него ты теряешь работу.       — У меня есть сбережения, — говорит Джокер, пожимая плечами. На нем нелепый фартук с оборками, который подходит к прихваткам и полотенцам. — Ты не платишь аренду большую часть месяцев.       — Я думала, ты не собираешься поднимать эту тему!       — Я играю грязно, когда это необходимо, — отвечает Джокер с ухмылкой. — Кстати, о грязи, как Пэм?       Все лицо Харли краснеет, и она показывает язык Джокеру. Тот ухмыляется и смеется. Харли хватает ноутбук с дивана, затем уходит в одну из комнат, закрыв за собой дверь. Джокер пожимает плечами и продолжает свою работу.       — Будет лучше, если я уйду? — спрашивает Брюс, не сводя взгляда с закрытой двери.       — Останься, — говорит Джокер, хватая его за запястье, отодвинув табурет, чтобы тот сел.       — Я не хочу больше вызывать стресс.       — О, не беспокойся о Харли. У неё не самый лучший послужной список, бедняжка, — объясняет Джокер, вытаскивая коробку яиц, терку и кусок сыра. Он ухмыляется. — Надеюсь, ты любишь омлеты с сыром!       — Конечно, — отвечает Брюс, как только его желудок снова урчит. Хотя его беспокоит комментарий о девушке Харли. — Почему тот комментарий расстроил её?       — О грязи? — Джокер разбивает яйцо на сковороду. — Пэм учится в школе на ботаника. Проводит день в садах и клумбах. Практически купается в этой дряни и иногда приходит сюда сразу после школы. Итак, можешь себе представить, однажды ночью Харли набросилась на нее, когда…       — Я понял, — перебивает Брюс.       — Полагаю, — усмехается Джокер.       Они продолжают болтать, пока Джокер готовит еду. Брюс удивлен тем, насколько хороши омлеты, так что Джокер делает ему еще два. Как только они заканчивают, Джокер достает из кармана крошечный пульт и передает его Брюсу.       — Готов ко второму раунду? — спрашивает он с усмешкой.       Брюс тоже усмехается.       — Иди в кровать, — приказывает он.       Джокер хихикает и убегает, а Брюс следует за ним. Они не останавливаются, пока солнце не показывается за окном.       Брюс просыпается в постели Джокера от прикосновений ко шраму, оставшегося после ножевого ранения, которое он получил в прошлом месяце. Брюс открывает глаза и видит Джокера, хмуро смотрящего на его кожу, со взъерошенными после сна волосами и припухшей нижней губой.       — Доброе утро, — говорит он.       — Утро, дорогой, хотя уже ближе к полудню, — Джокер наклоняется и нежно целует его шрам. — Не знал, что их так много до сегодняшнего дня.       — Опасность работы, — Брюс расслабляется, позволяя Джокеру осмотреть остальную часть своего тела.       Его руки скользят вниз по туловищу Брюса, останавливаясь на каждой отметине. К счастью, у него не так много пулевых ранений — Брюс улучшил свою броню, чтобы компенсировать прямые выстрелы в любые из жизненно важных органов — шрамов от клинков больше.       Джокер опускается ниже, его пальцы проходятся по длинному шраму на бедрах Брюса.       — Ты дрался на мечах? — шутливо спрашивает он.       — Да, — отвечает Брюс. — Моему мастеру не понравилось, что я не убиваю.       — Я так понимаю, он попытался убить тебя за это, — говорит Джокер, наклонив голову. Его голос звучит задумчиво. — Удивительно, что ты вообще кому-то доверяешь.       Джокер проводит пальцем по шраму от передней части бедра до самой спины. Брюсу приходится слегка приподняться, чтобы позволить ему дойти до конца. Джокер что-то мычит, затем придвигается к его бедру. Смотря на другой, еще розовый от заживления шрам.       — Это сделал Дэдшот, — говорит Джокер. Он обводит здоровую кожу вокруг него. — Для человека, который никогда не промахивается, он плохо целился.       — Я не был целью, — отвечает Брюс, напрягаясь.       Это ведь обычный разговор. Расслабляющий. Вернее, он был бы таким, если бы не Брюс задумался. Сложив кусочки вместе, он видит картину, которая ему не нравится. Есть несколько способов узнать, что Дэдшот никогда не промахивается. Брюсу пришлось выкапывать эту информацию на сайтах, занесенных в черный список.       Он может списать это на то, чем Фальконе хвасталась перед Джокером, когда тот был с ней. Это возможно, но маловероятно. Она осторожна. Она никому не доверяет. Факт, что Джокер знал её план, день и цель, подозрителен.       Тот факт, что он знал все остальное, почти ошеломляющий, независимо от прикрытия.       — Джокер, — медленно начинает Брюс. — Как много ты на самом деле знаешь о Дэдшоте?       — По большей части слухи, — легко отвечает Джокер, не сводя взгляда с заживающей плоти. — Он лучший из лучших. Раньше служил в армии или спецназе.       — А что насчет не слухов? — рука Брюса сжимает простыни.       Джокер слишком спокоен. Это внезапно напоминает Брюсу о той ночи, когда он был ранен, и как Джокер изменился, когда их прервали. Он вспоминает остальные случаи, когда Джокер каким-то образом знал что-то, чего не должен был.       Как он узнал, что Дэдшот выстрелил в него, хотя Брюс ничего об этом не говорил. Этого даже не было в полицейском отчете. Он сказал только Альфреду.       Джокер вздыхает, опуская руки на колени. Ссутулив плечи, он старается не смотреть Брюсу в глаза.       — Бэтс, — начинает Джокер. — Есть еще кое-что, что я… ну… это действительно забавная история, если подумать. Настоящая голубая шутка, если честно, отличная комедия! Ну, знаешь, я в этом разбираюсь, учитывая моё имя и прочее.       — Джокер, — Брюс садится и обхватывает ладонями лицо Джокера, обеспокоенный тем, что тот дрожит. Ему приходится бороться с желанием обнять его и сказать, что они могут забыть об этом.       Джокер делает глубокий, успокаивающий вдох, опуская ладони на запястья Брюса. Затем говорит.       — Я не лгал о том, что я секс-работник. Это единственное, что… хорошо… окупалось и давало мне свободу. Не лучшая причина для этого, но это был мой выбор, — Джокер прижимается к ладоням Брюса, и тот проводит большими пальцами по его щекам. Это, казалось, позволяет Джокеру продолжить. — Сначала были обычные клиенты. Я зарабатывал достаточно денег, чтобы поесть. Затем пришел один клиент, который начал говорить. Он не переставал рассказывать мне, как планирует захватить улицы Готэма, как продвигается по служебной лестнице и как все однажды будут его бояться. Проблема была в том, что весь его большой план? Пффф. Это было УЖАСНО!       — Он хотел убивать людей?       — О да, но это было не самое ужасное, — Джокер продолжает говорить, не замечая, как напрягается Брюс. — Его план был просто плохим. Стратегически. Его бы убили, как идиота. Я сказал ему об этом и, когда он перестал меня бить, — Брюс стискивает зубы, — то спросил, что бы сделал я. Итак, я сказал ему. Я рассказал ему все, и он… слушал.       — Когда это было?       — Три года назад, — отвечает Джокер, все еще не смотря Брюсу в глаза. — Это был захват железнодорожной станции, который привел к контрабанде на черном рынке в доках.       Брюс вспоминает ту ночь. Это был первый раз, когда он был удивлен тем, как мелкий мошенник взял верх над всеми. До тех пор этот человек даже не появлялся на его радаре. Именно тогда все изменилось, и он стал одним из крупнейших криминальных авторитетов в городе.       — Ты помог Освальду Кобблпоту стать Пингвином, — голос Брюса слегка дрожит. — Вот как ты узнал о его операциях. О туннелях. Обо всем.       — Да, — Джокер выглядит побежденным. — Потом он вернулся за еще одним… советом. Снова и снова. Начал предлагать мне больше денег, чтобы я отказывал клиентам, чтобы я был доступен. Но делал это слишком открыто, так что другие начали приходить ко мне. Они платили мне, и я выслушивал их идеи. И просто…говорил им, как это улучшить. Таких клиентов становилось все больше. Пока…       — Пока каждый преступник в Готэме не начал следовать твоим планам, — продолжает за него Брюс.       Джокер не отрицает этого, просто кивает, и Брюс чувствует холод. Его кожа зудит, а в голове крутится одна мысль.       Человек, в которого он влюбился, ради которого был готов сорвать маску, криминальный гений.       Единственным спасительным моментом в этой ситуации является то, что все началось по ошибке, если верить Джокеру. Человеку, который приманил его информацией, флиртовал и спал с ним. Человеку, которому он доверился. Человеку, способному придумать планы, в результате которых погибли десятки людей.       Это всё была ложь. Как далеко всё зашло?       Брюс вспоминает Белую Розу. Как все, казалось, шло хорошо. Затем вспыхнул пожар, Торн погиб, а Брюс получил пулю в бедре. Рана, на которой Джокер, казалось, зациклился. За которую извинялся. Будто её оставил он.       Или чувствовал себя виноватым.       — Ты знал, что они собирались поджечь Белую розу? — спрашивает Брюс.       Джокер выглядит таким же слабым, каким чувствует себя Брюс. И в мгновение ока он вспоминает, что видел фиолетовую фигуру в толпе. Джокер… он был там.       Брюс больше ничего не слышит. Он знает, в чем только что признался Джокер, и что должен делать по закону. Он должен притащить его в полицию и арестовать. Убрать главного вдохновителя преступников. Основываясь на предыдущей истории, они все развалятся без него. Брюс сможет вернуть улицы под контроль, если Джокер будет заперт. За решеткой.       Но он не может этого сделать.       Вместо этого Брюс встает, не сказав больше ни слова, одевается так быстро, как только может, игнорируя мольбы Джокера. Даже когда тот сворачивается калачиком на кровати и начинает плакать. Даже когда открывает окно спальни и уходит. Даже когда получает сообщение от Джокера: «Мне жаль. Пожалуйста, не оставляй меня.»