***
Лучи солнца беспощадно били в маленькое окошко под потолком, осветив комнату гораздо лучше старой лампы. Мэйлин поняла, что вечер уже близится, а значит надо ускорить работу. Ковры были поверхностно почищены и сложены рулонами в углу — более тщательная очистка могла повредить ветхую шерсть. Всю пыль ей удалось протереть с нескольких заходов — пару раз она даже стучала наружу, чтобы ей принесли свежей воды. Посуда была протерта, и даже ваза, случайно оказавшаяся на краю стола, не упала. С одной стороны, девушке было не по себе первое время работать в такой темной коробке. С другой — у нее словно бы на секунду появилось личное время, когда никто не стоял над ней, оценивая работу, никто не прерывал на середине. Да, зрение Мэйлин было действительно ужасным, что могло бы сделать ее профессионально непригодной. Но вещи из рук валились чаще от пристального внимания окружающих — тот самый вид тремора и рассеянности. По всему залу оставался только один неубранный угол. Туда она положила найденный в шкафу странный черный саквояж и коробки, в которых лежали по большей части бумаги. Размяв спину, Мэйлин уговорила себя на последний рывок. Саквояж был совсем новым, черная кожа и серебристая фурнитура блестели под солнцем. Горничная открыла его, и ей на ноги посыпалось содержимое: несколько сшитых стопок бумаги, старые пыльные перчатки, латунные карманные часы, ношенный, но опрятный сюртук и платок. Одежда не была дорогой и в целом багаж выделялся из окружения, так что нетрудно было догадаться, что кто-то просто принес сюда свои вещи на хранение. Мэйлин подняла платок и прочитала инициалы, вышитые серебристыми нитками в уголке: «SM». В голову закрались подозрения, и она решила перепроверить все еще тщательнее — когда еще удастся такая возможность? Нигде более не было опознавательных знаков, поэтому она открыла папки с документами, шепотом извинившись за вторжение в частную жизнь кого бы то ни было. — «Акционерное общество… в тысячу фунтов стерлингов…» — она прошлась глазами по тексту, — «Продажа… компания Funtom во владение… Льюиса Н. С. Реджинальда»?! Это еще кто?! Мэйлин схватила другую папку: — «Продажа двухсот гектар земли за владением графа Фантомхайв»… В углу саквояжа лежала небольшая стопка писем, обвязанных лентой. Мэйлин достала первое сверху, развернула и сняла очки. Положив бумагу на стол и отойдя на несколько шагов назад, она отчетливо увидела текст:Г-н Михаэлис, Я получил ваше письмо около двух часов назад. Не могу выразить радость от результатов нашего плодотворного сотрудничества. <…> Так как вопрос уже решен, мне остается только выписать вам чек об оплате. Хоть это и не профессионально, должен признать: вы большой везунчик, что нашли этого сопляка с кучей денег. Ребенку совсем не нужны подобные владения и масштабы, как вы верно отметили в письме. Надеюсь, он получит достойный уход в детском доме и найдет себе терпеливых родителей. А с вами мне приятно иметь дело. Подскажите, когда я могу уже заселять купленные мной земли? И, если не секрет, кому вы продали особняк? Чтобы я знал своих соседей. Как бы то ни было, у меня еще много приятной работы на этой неделе и я должен идти. Надеюсь на скорейший ответ, Удачной эмиграции,
Льюис Н.С. Реджинальд
— Этого не может быть…***
Глаза демона округлились. Горничная рассказала обо всем, что нашла, ничего не утаив. Мисс Эрскин, стоя чуть поодаль, сложила руки на груди и ожидала эпичной развязки. Маркиза Мидфорд находилась в промежуточном состоянии от удивления до гнева, и в зале все затихло. Сиэль склонил голову, оперев на руку и потер переносицу; плечи задрожали. Мальчик разразился хохотом, и казалось, его было слышно во всем поместье. — Я не знаю, откуда ты это взяла, Мэйлин, — он посмотрел на девушку, не скрывая ироничной улыбки, — Но что за чушь ты несешь? И снова рассмеялся. — Но… — она сжала руки в кулаки, — Послушайте, у меня есть доказательства! Мэйлин вынула из кармана передника письмо, но его перехватила директриса, обежав горничную со спины: — Так-так, что тут у нас… О! Прекрасная работа, коллега. — Мисс Эрскин подняла глаза от текста на дворецкого, но он принял совершенно безразличное выражение лица, и та обратилась к горничной, — А какие у тебя доказательства, помимо этой ни к чему не обязывающей бумажки? Чек с суммой, договор о купле-продаже, деньги, в конце концов? — Вот те документы, которые я нашла! — она протянула женщине несколько красочных бумаг, похожих на грамоты или сертификаты. — Но… дорогая, ты когда-нибудь вообще видела акции? Видела договоры? Они выглядят совершенно не так. — Что?.. — Мэйлин умолкла. Мисс Эрскин вернулась к исходной позиции у доски и приклеила «улики» к ее поверхности. — Теперь я расскажу, что же произошло. Если вы не против и более перебивать не намерены.***
Прошлый день близился к обеду, как мы помним, когда Себастьян нашел мисс Эрскин у фонтана во дворе. На некоторое время его задержали слуги со странными просьбами помочь с завтрашним тестированием, но позже он вернулся во двор. Поискав несколько минут, дворецкий нашел директрису на скамье под ивой, где было прохладнее и поднялся скромный ветер. Демон даже не знал, как следует начать. Действительно трудно склонить человека помочь, когда плохо понимаешь его мотивы и в целом характер. Поэтому ему оставалось только прикинуться жалким агнцом, заблудившимся в трех кустах. — Мисс Эрскин. — Дворецкий? — она не обернулась на его обращение, даже не открыла глаз, продолжая слушать птиц. Он состроил жалобное лицо на всякий случай, хоть собеседница на него даже не смотрела: — Мои подопечные — неспособные криворукие ид…дети. Мне, собственно говоря, совершенно безразлична их судьба, но они проработали здесь два года, и нанимал их прежде всего я… — Так вы хотите почистить свою репутацию? — Именно. — И вам нужна я для этого? Это попытка подкупа? — Это взаимовыгодное сотрудничество. Мисс Эрскин вдруг открыла глаза и с сарказмом в лице обернулась к нему: — И что же вы можете предложить мне взамен? — Любую помощь при проведении тестирования. Я бы мог сказать, что господин заплатит вам больше, если вы откажетесь от затеи и уедете. Но этого не произойдет, потому что, к сожалению, деньги здесь второстепенны… Иначе как прост был бы мир. — И какие ваши идеи? — Для начала, повар… Мисс Эрскин изволила желание разговаривать во время прогулки, а потому около часа они гуляли, точнее, Себастьян просто ходил за ней и рассказывал план действий. Суть его была в том, чтобы оставить прислугу в поместье, даже с минимальными результатами. В свою очередь он обещал помочь с их проверкой в иной плоскости. Так родилась идея положить Бардрою в черный ящик продукты, которые «мисс Эрскин выберет самолично» — именно об этих разночтениях условий экзамена предупреждала она комитет; после того он предоставил ключи от всех кладовых и складских помещений, а также доступ к саду на всю ночь. Речь зашла о Мэйлин. — Она здесь работает лучше остальных, но ей требуется уединение, чтобы вещи не выпадали из рук, — дворецкий неожиданно хорошо знал особенности подчиненных, — Я замечал за ней иногда прекрасные результаты. — А смущается она когда вы на нее смотрите? — В каком смысле?.. — Она вам симпатизирует, мистер Михаэлис? — Не знаю, — он пожал плечами, — Мне временами трудно дается понимание чужих чувств. Но полагаю, что да. — Тогда не проще ли устроить проверку на верность…? — она улыбнулась, — В таком случае, не будем изобретать ничего нового, а просто придумаем вам историю…***
— За несколько часов при помощи самого дворецкого и моих выпускников мы превратили пустующий зал в якобы склад для хранения. На самом деле, это было похоже на фокусы для детей — вы совсем не знаете, как хранятся ценные вещи и выглядят документы. Я лично написала письмо от «Льюиса Реджинальда». Можете сверить почерк, — она указала рукой на таблицу на доске и пришпиленное рядом «письмо», — Честно говоря, понятия не имею, где мистер Михаэлис достал все эти вещи, но увиденный вами саквояж и лежащее внутри принадлежат никому иному, как Ричи. Парень за спиной Эрскин помахал рукой. — Это все делалось для проверки вас на верность, Мэйлин. Мистер Михаэлис сообщил мне, что у вас неоднозначное прошлое. Да и горничных в принципе принято проверять на порядочность, правда обычно тест проходит с помощью этого, — она достала из кошелька шиллинг, — Ничтожная сумма для богатого господина, но весомая для служанки. Их кладут в труднодоступное место, где по правилам должна убираться горничная. Если вы заберете монету себе — вы нечисты на руку. Если оставите — не убираетесь. Верный ответ — именно тот, с которым вы и пришли сюда. Принести «монету» господину. Правда, обычно это делается в абсолютном безмолвии и незаметно — оставляется на столе в кабинете или еще как. Вам явно не хватает соответствующего этикета, чем я и займусь. Эрскин обратилась теперь уже к господам, словно бы с официальным отчетом: — Согласно проверке, слуги не заслуживают увольнения, но требуют повышения квалификации. В поместье катастрофически не хватает персонала. Я считаю необходимым остаться здесь как минимум на месяц для обучения, а прислугу, специально подобранную, я оставлю вам навсегда. В зале начались перешептывания. Как ни странно, в основном радостные: дартфордцы радовались, что найдут постоянное место работы. Маркиза Мидфорд была согласна с заключением своей знакомой, а потому оставила ее с подопечными жить у графа и пообещала тщательно следить за ситуацией. Леди уехала, прислуга приступила к уборке, и Себастьян с удивлением обнаружил, что его внезапно избавили от обязанностей такого рода, приговаривая, что «прислуга такого уровня и репутации не должна заниматься мытьем полов и прочей неблагодарной работой». Ему вспомнилось что-то из прошлого… Мисс Эрскин спала плохо на новом месте. Если быть точным, она всегда плохо спала, но в этот раз ей даже не удавалось сомкнуть глаз, ведь как можно спать, когда враги уже в тылу. Или когда ты в тылу врага?.. В любом случае, еще одной причиной бессонницы стал разговор между дворецким и ней, который она передала лишь частично.***
— Она вам симпатизирует, мистер Михаэлис? — Не знаю, — он пожал плечами, — Мне временами трудно дается понимание чужих чувств. Но полагаю, что да. — Тогда не проще ли устроить проверку на верность…? — она улыбнулась, — Это может стать прекрасным аргументом к оспариванию маркизы… или подтверждению ее мыслей. Пару дней назад она заявляла мне, что совершенно не доверяет окружению своего племянника. Речь шла в первую очередь о вас, конечно. — «Конечно»? — Не примите как оскорбление, но вы ужасно подозрительный человек. Напоминаете жулика, который завтра сдаст своего господина в государственные органы и продаст все его имущество, а послезавтра уже будет в Америке, обманывать местных жителей псевдомедицинскими смесями для, например, моментальной силы, удачи, богатства, ума и так далее. — Однако из нас двоих эмигрант без прошлого — это вы. — демон ехидно улыбнулся, прищурив глаза. Эрскин с несколько секунд молча изучала его лицо на предмет тайного умысла, но он был непроницаем словно медный поднос, в который сколько не смотри, а видишь только собственное кривое отражение.