E sia pietosa coltrice l’onda spumosa e ria, ma sorga un dì sui martiri il sol dell’anarchia.
Голос напевал какую-то итальянскую песню. Идя за ним, демон обнаружил, что вскоре земля приобрела обычный вид: на ней появилась редкая пожухлая трава и ползали мелкие жуки, а перед ним самим вырос деревянный порог дома. Он ступил на него, и все, что было за ним, снова обратилось тьмой. А голос тем временем стал громче. Демон поднялся по ступенькам и открыл дверь. Ему открылся длинный темный коридор, многие двери были открыты…***
…Мальчик рода Фантомхайв стоял у двери и заглядывал в замочную скважину, периодически потягивая демона за руку, словно бы прося открыть. — Юный господин, вам еще рано. — демон аккуратно убрал челку с лица ребенка и подтянул морской галстучек на шее, — Почему же вы сюда так торопитесь? — Тогда они не будут идти за мной. — ответил ребенок. — Кто «они»? Мальчик показал вглубь коридора, откуда показались три пары абсолютно белых глаз. Перебираясь неестественной походкой, родители с простреленными головами и брат с разодранной грудью, они тянули руки к мальчику и были совсем похожи на стонущих мертвецов из леса, откуда пришел демон. Демон иронично улыбнулся им, словно те были детскими кошмарами, и провел пальцем в воздухе линию, которая тут же повторилась на скрипучем паркетном полу дома светом, став оградой. — Не торопись, — демон снова погладил мальчика по голове, пока тот безучастно смотрел на собственную, горящую в адском пламени, семью, — Я всегда успею забрать тебя.Ах-хах-ха!
Как занятно…
Снова тот же голос, что напевал песню и привел его. Он рассеял весь сон.***
Утро вторника Будильник отныне казался Себастьяну новаторским изобретением для Чистилища, ведь иначе он его благую суть, но отвратительную натуру объяснить не мог. Дворецкий наконец встал вовремя, правда, обнаружив себя в неудобной позе в библиотеке. Спина затекла. Полноценное чтение медицинских трудов так и не было начато, зато дневник следовало дополнить видением сна. Теперь Себастьян понимал, почему происходило столько мистерий вокруг этого явления, потому что даже ему самому многие символы и события в том самом сне не были до конца ясны. И откуда он знает ту песню? Дворецкий был готов поклясться, что слышит ее впервые, что на самом деле случалось нередко, ведь люди любят придумывать песни. Когда с дневниковыми записями было окончено, Себастьян ощутил внезапное стойкое желание прогуляться. Но до того следовало в обязательном порядке проконтролировать все, что происходило в поместье. Ему показалось занятным то, что из-за полного владения собой во сне, дворецкий ощутил прежнюю всесильность и после пробуждения, хотя, разумеется, ничего не изменилось. Видимо, человеческому разуму было свойственно мешать две реальности. Поэтому господин иногда видел кого-то в спальне, когда там в самом деле лишь он сам, Себастьян и… тысячи мертвецов? Он усмехнулся. После уроков мисс Эрскин в течение недели прислуга действительно стала лучше справляться с собственными обязанностями. Правда, с обезвреживанием демона она все же подгадила. Себастьян знал, что точно мог бы пригодиться на кухне, правда, только в качестве говорящей поваренной книги, так как в физических навыках руки его слушались гораздо хуже. Бардрой работал руками за него, и ко всеобщему удивлению, торопиться и палить еду перестал. Когда солнце встало в самый зенит, демон познал радость обеденного перерыва. Он присел на излюбленные ступеньки с чашкой нарезанных яблок и снова достал дневник. Записи оттуда могли показаться кому угодно, ему самому в том числе, очень тривиальными, из разряда причинно-следственных связей сна за столом и болей в спине весь последующий день, но Себастьян не мог знать, что из сведений ему точно понадобится позже. Более всего сегодня его огорчила утренняя запись из ванной о найденном на голове седом волосе. Настроение оказалось испорчено вплоть до самого обеда, когда он снова прочел об этом и помрачнел того пуще. Но вдруг мир приобрел краски. Из-за кустов около кухни Себастьян услышал знакомый зовущий кошачий «мяв», который обыкновенно требовал от него кормежки. Дворецкий сложил все свои вещи там же и пошел на звук. Та самая черная кошечка, с которой у него наладились особо нежные отношения, снова вертелась у ног. Себастьян так сладко улыбнулся ей, что даже сам стал похож на котика. Кошка теперь выглядела словно бы полней и ухоженней, чем обычно, и дворецкий уж было хотел справиться о ее делах, но вспомнил, что кошки говорливостью не отличаются. — Я так понимаю, мадемуазель ожидает приглашения на обед? Но кошка просто сидела и смотрела ему прямо в глаза, периодически пожмуриваясь. Себастьян хотел отойти за едой, но снова услышал тот самый «мяв» и обернулся. — Миледи, я не совсем понимаю… Кошка покрутилась еще немного и пошла в сторону рощи. Она периодически оглядывалась, и демон понял, что его куда-то собираются провести. Они шли в естественном безмолвии, но животное периодически оглядывалось, контролируя, что он за ней идет. Дворецкий посмотрел на часы: время обеда заканчивалось. Проведя внутренний жестокий бой за звание хотя бы хорошего дворецкого и желание беспрекословно подчиниться маленькому существу, Себастьян все же грустно вздохнул и попросил прощения у всего поместья. Тем паче если господин сказал, что он временно освобожден, то обратно свои слова уже забрать не сможет. Они подошли к водоему. Себастьяна охватили подозрения, ведь на его памяти никаких водоемов поблизости никогда не было, но проверить окружающую обстановку теперь он не мог. Кошка легкой рысцой взобралась на небольшой мостик и побежала по нему в сторону дома. Демон пошел вслед за ней, и внезапно ему почудилось начало недавнишнего сна. Значило ли то, что как только он взойдет на порог, мост сразу обрушится? Себастьян действительно прошел мостик ко входу в дом, куда забежала кошка. Совсем отчего-то забыв о собственной беспомощности, он открыл дверь до конца и вошел внутрь. И тут же оглянулся: мост все еще стоял, а дверь мистическим образом не захлопнулась за вошедшим. И это было замечательно, так как дешевый пафос в рабочих вопросах казался демону более, чем неуместным; но особенное обстоятельство было в ином — он снова слышал эту песню. Но теперь были понятны не только мотив, но и слова. — Луна всходит над морем, звезды кружатся на небе. Но перед нашими глазами — лишь траурная вуаль. Немолодой женский голос и тосканский диалект — Себастьян его прекрасно знал. Перед носом снова мелькнул кошачий хвостик, скрывшись во тьме, и дворецкий прошел за ним дальше. Никаких невероятных коридоров с разными видениями совсем не было, перед ним раскрылась лишь прихожая, уставленная крупными растениями, с небольшой лестницей под самую крышу. Справа от лестницы был свет. Чуть приоткрытая дверь создала на устланном коврами полу световую щель и вела в помещение, где явно кто-то находился, судя по шуму и небольшим клубкам душистого пара. Кухня. У рабочего кухонного стола, у самых окошек, сгорбилось тощее, огромное чудовище. Или стояла и напевала прекрасная женщина с пленяющим черным силуэтом. Или все же чудовище? Восприятие Себастьяна путалось, словно он смотрел на наложенные друг на друга амбротипы. Она продолжала мурлыкать свою песню, изредка выдавая кусочки текста, и что-то складывала в тканевые мешочки. Демон напряг зрение и сумел различить на мешочках несколько английских фамильных гербов, рядом стопку бумаг, подписанных «Vangelo», а также траву, которую она складывала: мордовник и мандрагору. И без того мутное зрение вдруг совсем почти потемнело, и ему снова стало дурно. — Кто ж демона так потрепал? — женщина вдруг заговорила с ним, — Не стой у порога как вампир, садись за стол, раз пришел. Не отнимая руки от начинавшей болеть головы, Себастьян прошел на ощупь и сел на пошарпанный кухонный стул. Женщина взяла металлический поднос, на котором стояли пара чашек и небольшой латунный кофейник, и развернулась наконец к гостю, шумно хлопнув поднос на стол. — Пробуй. — интонация была достаточно фамильярной, — И не говори, что ничего не понимаешь в кофе, я все равно не поверю. Себастьян поднял на нее глаза, в которых все еще были видны слепые пятна, и от неожиданности замер. Ее лицо, будучи совсем не человеческим, постепенно все же приобретало черты симпатичной молодой женщины, и демон подумал, что не каждый в преисподней мог похвастаться настолько уродливым истинным обликом. Она заметила внимательный взгляд и внезапно прикрыла ладонью его глаза: — В самом деле, уже некультурно. Морщинки высматриваешь? — она замолкла на секунду, — А-а, мигрень у тебя. Перенапряг свои любопытные глазки. Она сняла тощую горячую руку с лица Себастьяна, и тот обнаружил, что она что-то сделала, так как боль чуть поутихла. Послушно взяв чашку в руки, демон решил таки ответить хоть на слово: — Я никогда прежде не видел этот дом, синьора. Получилось мрачно и подозрительно. — А, я приезжая. Меня, к слову, Моргана зовут. — она протянула демону руку, и ему подумалось, что кисть ее похожа на сухую ветку, — А я ваш дом видела, да. Ты, получается, слуга их… Давно в свете уже не была, позабывала все названия. — Я дворецкий дома Фантомхайв. Себастьян, если угодно. — он ответил на рукопожатие. Моргана резко притянула его за руку и стала внимательно рассматривать, не снимая перчатку. — О-о, даже не знаю, что здесь интереснее: этот шрам или защитная печать. Тебя этот Фантом…чего-то там… нанял, да? Давно служишь? — С какой радости мне следовало бы распространяться о подобном… — Себастьян резко отдернул руку и высокомерно посмотрел на ведьму. — Да хотя бы потому, что я знаю, как вам помочь, — ее взгляд тут же приобрел неестественный холод и вместе с тем хитрость, — Ваша Милость. Себастьян замер. «Ваша Милость». Это были слишком эксклюзивные знания, так что следовало низвергнуть дамочку до подземных червей в тот же час, но по известным причинам демон мог лишь возмутиться лицом. Что и свершил. Но, осознав свое положение и ее слова, вдруг улыбнулся, деловито глотнул кофе и спросил так, словно то был праздный интерес: — И… каким же образом вы могли бы мне помочь? — Другой вопрос, Ваша Милость… — Себастьян снова подавился, Моргане понравилась его реакция на такое «прозвище». Она отклонилась на стуле, начала загибать костлявые когтистые пальцы, — Я могу много чего устроить. Навести порчу на человека, так что тебе и мстить не придется, завтра панихиду прочитают; ту же самую порчу навести на твоего господина, ведь чисто технически это не будет твоим промахом, однако нет тела — нет дела. В земном мире, в смысле. Забрал душу и двигаешь домой. Ну, и как крайний вариант, по моему мнению, что-то на грани с жестоким мазохизмом — могу стать твоим проводником, и за счет смены тела действие этой печати — этот шрам тоже является печатью, — сойдет на нет гораздо быстрее. Что скажешь? — она стала оглядываться вокруг словно в поисках чего-то, — Рубим господина? Есть его волосы или, там, вещи? Сейчас Моргана все устроит… — Выбираю последний вариант. — Э? Ты хотел сказать, второй? — Я сказал то, что хотел сказать. Моргана медленно поставила чашку обратно на поднос, забыв перевернуть, и посмотрела на демона с таким лицом, словно бы тот высказал предложение на уровне блаженных мыслителей. Лицо Себастьяна оставалось таким же спокойным, он пил кофе и с интересом смотрел в чашку. Когда же напиток кончился, дворецкий перевернул фарфоровую чашечку вверх дном и прокрутил по часовой стрелке, после чего отложил настояться. А Моргана все еще смотрела на него. Себастьян не выдержал и вздохнул: — Что? — …Невероятно, — женщина с отчаянным лицом перевернула собственную чашку и также отложила в сторону, — Просто невероятно. — У вас реакция, право, — демон внезапно усмехнулся и встал с места, — Как будто я собрался иметь с вами каких-либо дел. Хороший был кофе, спасибо. Жаль, у нас в поместье пьют только чай, иначе бы я обязательно спросил секрет. Моргана встала вслед за ним: — В каком это смысле «как будто»? — Я все еще не понимаю, отчего бы мне довериться вам? Пока что вы внушаете лишь подозрения. — лицо Морганы было таким выразительным, что по нему можно было составлять карту эмоций. После этих слов оно выражало тревогу, и демон привычно оскалился, поймав собеседницу за живое, — О, или это я нужен вам? Мило, мило. Кошка выше всяких похвал, но в целом исполнение простовато. — Кош… А… Это она тебя сюда привела, — Моргана облегченно прикрыла глаза и махнула рукой, — Я и понятия не имела, что ты придешь, окстись. Думала, ты сам явился. — Очень правдоподобно, синьора Талути. — внимательности Себастьян никогда не терял и прочел имя женщины, еще стоя у входа в кухню, — А иммиграционные службы знают, что вы здесь живете? Или, возможно, вам по вкусу больше закон 1735 года? Она, казалось, в миг покрылась потом. Конечно, глупо было не угадать, что эта женщина — незаконная эмигрантка, и запугивание Скотленд-Ярдом будет сродни крестному знамению для вампира. Тем не менее, её лицо быстро приобрело надменно-агрессивное выражение: — Я, может, и простая беспомощная женщина, но ты… явно не в том положении, чтобы спорить со мной. Себастьян поморщился: все же перегнул палку. Она была права. Осознавая собственную беспомощность, блефовать стало тяжелее, а потому он сменил тактику. Нелюди быстро условились на том, что нужны друг другу примерно в равной степени, чтобы обговорить получившуюся проблему, но если его она признала сразу же у порога, то сама Моргана была более, чем подозрительной. Себастьяна попросили присесть обратно. Женщина ушла в холл и оттуда послышались скрипучие шаги по лестнице на чердак. Он потянулся за бумагами на столе. Договоры, договоры с достаточно влиятельными английскими домами: приворотные, денежные, а самое главное — ненавистные, на убийство и болезни. Судя по текстам, заказчики принимали ее за ведьму. Разумеется, никакой ведьмой она не была: все они были не более, чем детскими страшилками. Но и человек из неё выходил так себе. Из глубин дома послышалось металлическое бряцанье и сиплые итальянские ругательства — Моргана явно полезла в дальние закрома и теперь путалась в собственных вещах. Снова скрип ступеней. Вдруг окружающие предметы перед демоном стали расплываться. Даже показалось, что он на секунду потерял зрение, а в голове зашумело; стул потихоньку наклонялся и падал, и Себастьян уже был готов рухнуть вместе с ним, но кто-то маленький с кряхтением подхватил его и вернул на место. Демон потерял сознание.***
Вечер вторника. — Что ж, это станет первой причиной мне довериться. Голос Морганы в самом деле оказался неприятно громким — или слух Себастьяна стал чувствительнее? Он открыл глаза. К горлу подкатила тошнота, одновременно с тем стало казаться, словно его несколько часов волокли по просёлочной дороге, привязав к телеге за ногу. Шумно выдохнув и скрипнув голосом, он все же нашел силы спросить Моргану, что она имеет в виду. — Если ты думаешь, что тебя просто мучает адаптационный период, то я могу только обрадовать. Ты умираешь. Себастьян сначала было согласился, но понял, что речь об ином. Он смотрел с молчаливым непониманием, даже не пытаясь что-то сказать. Вокруг было мало света и пахло совсем иначе, а под ним находилась мягкая поверхность. Женщина сидела впереди спиной к нему и, вероятно, смотрелась в зеркало. — Ты хотя бы знаешь, что с тобой случилось?.. Ох, Боже. В любом случае, ты сорвал джекпот по экспресс-курсу о быстрой человеческой смерти: твоё тело — в смысле то, в котором ты находишься — не выдерживает такого напряжения. Тот, кто сделал это с тобой, либо лишь прикидывается душкой, либо не умеет управляться с самим собой. Гребаный садист. И если не разрешить этот вопрос как можно быстрее, есть вероятность, что ты скончаешься до того, как печать спадет. Ну, как скончаешься… Сам знаешь — без тела ты тут не задержишься, а твоя душа-жертва останется свободной. — …В его случае уместнее скорее «беспомощной». — прошептал он сам для себя. — Чувство юмора присутствует, замечательно. — Моргана даже развернулась, чтобы оценить его состояние, и Себастьян увидел за ее спиной небольшой столик с банками и флаконами, а в отражении себя на кровати, — В любом случае, таков мой план, раз ты не планируешь покидать контрактника… Все, о чем говорила эта женщина, казалось достаточно логичным, если бы не было одного «но»: приходилось во многом ей доверять. Не то чтобы игра вслепую, но для демона пара пунктов, опорой для которых становилось её честное слово, были уже слишком. Спустя пару часов и почти литра выпитого кофе Себастьян все же оказался способен на пешую прогулку домой. Моргана махнула рукой за окно, сказав, что его вернет домой тот, кто привёл. У выхода встретилась чёрная кошка. Демон было хотел её взять на руки, но она быстрее того спрыгнула к мосту и побежала в сторону рощи, так что он еле успевал. Обратная дорога все прояснила. В какой-то момент кошка открывала излом пространства, пройдя сквозь который, они оказывались по одну из сторон, и в самом деле между домом Морганы и поместьем могли проходить километры. Сейчас Себастьян проверить гипотезу не мог, но уже встречал такое ранее, потому был почти уверен: в какой-то момент в лесу резко стемнело, словно прошел час пути. Он хотел сделать шаг назад, но кошка прыгнула ему на ногу, начав неистово обкусывать ее со всех сторон. Оказалось, что это больно. Но Себастьян был готов потерпеть и послушно пошел дальше к выходу из рощи. Его встретил темный двор у поместья и горящие окна дома. Дворецкий сделал шаг за ограду, его тут же окликнули голоса, и кошка ушла, решив, что работа ее на сегодня окончена.