Горький мёд

Они ехали молча. Лука следил за дорогой, и, возможно, думал о чем-то, а Роберто — смотрел в окно. Машина плавно остановилась на обочине, и Лука повернувшись к Роберто, — очень внимательно, и очень долго смотрел ему в глаза. Поцелуй. Долгий. Нежный. Они смотрели в лица друг друга. Ни слова. Одни жесты: касания к прядям. Скулам. Кончиками пальцев по щекам. Рёбрами ладоней под подбородком. Дыхание ритмично танцует под одеждой. Желание выдаёт их обоих, — приоткрытыми губами. Поцелуй. Глубокий. Долгий. С каплями страсти. Стоны в лёгкие. — У тебя божественное лицо, Робер. — выдыхает Лука. — Я не хочу от тебя отрываться, Лу… — и он вновь поцеловал любовника, прижимаясь к его телу, левой ладонью ероша волосы. — И не отрывайся. Зачем? — шаловливо-улыбчиво шептал Лука. — Я хочу тебя. Прямо сейчас. — И я хочу, милый. Нам осталось совсем недалеко. Страстные поцелуи Роберто сводили Луку с ума своей откровенностью.

***

… Их спины обдувал ветер. — Признать реальность… На это нужно много духовной силы, Роберто. — О чём ты? — Роберто лежал на боку, и гладил его живот. — Ты в открытую сказал о наших отношениях. Это и признание чувств, и реальности, в которой живешь ты, живу я, и живут наши эмоции друг к другу. — Я устал изворачиваться, и придумывать странные варианты. Пусть ополчится на меня весь мир за то, какой я, но важнее, чтобы — мы были вместе, Лука. — Я знаю, что для тебя всё это ново. — Ты прав. Да я и не скрываю. — Мне это знакомо. — То есть? — Я о том времени и моменте сейчас, когда понял, что женщины меня не интересуют в качестве партнера в отношениях. — И? — И я просто отпустил ситуацию. Позволил себе быть таковым, каков есть, а людям вокруг меня — теми, кто они есть. Естественно, как я и говорил тебе раньше, совсем уйти от общения с женщинами, практически невозможно, и я просто выбрал тактику поведения: «Просто деловое общение, с закрытой душой». — Как это? — Закрытая душа? — Угу. — кивнул Роберто. — Просто. Я не рассказываю о себе. Говорю только о том, чем занимаюсь на данный момент. И всё. Ни о родителях, ни о друзьях, ни о семье — я никому, кроме тебя — и не рассказывал. — Выходит, у меня привилегия: я знаю о тебе больше остальных? — Ты меня любишь. С тобой я не ношу масок «идеального человека». — А до меня у тебя были отношения? — Были. Но назвать это «Отношениями» — я не могу. — Почему? — Он чёрствый. — Душевно? — И душевно тоже. Первое время всё было хорошо, пока была влюблённость, общение, попытки. — Попытки? Попытки чего? — Раскрыться. — Вы расстались? — Я уехал. Просто не смог больше находиться в тишине чувств. — Ты так поэтично об этом говоришь… — Как есть, Роберто. — А потом появился я? — Да, когда я поступил в университет, через какое-то время я тебя увидел. — А потом мы познакомились. — Всё ты помнишь! — Лука засмеялся. — Такое сложно забыть, Лука. — Я соглашусь с тобой. — Я тебя люблю, дорогой. — Роберто поцеловал Луку. — Иди ко мне… — Лука притянул его к себе, в ответном поцелуе, и вот уже Роберто к нему спиной… — Ммм…я сейчас…. — Сделай это для меня, — страстно-тихим шепотом Лука ласкал слух Роберто, и его ладонь легко, мягко легла на пенис, и прошлась поглаживающими, едва уловимыми движениями по всей длине, ненадолго остановившись на головке. — Мой Божественный Роберто, — шепот перемешался со страстно-любовным поцелуем в шею, и нежным сжатием члена. Роберто выгнулся, застонал от ощущений, и кончил… бурно, громко… — Лука… Лука… — Я тебя люблю, Робер. Роберто взял ладонь Луки, она была горячая, мокрая, и поцеловал её, шепча: — Ты мой… Мой… Лука целовал шею Роберто, обнимал его за спину, прижимая к себе, и наслаждался моментом единения. Единения, которого он столько лет ждал. Единения, которое делает его счастливым. Единения, подарившего ему чувство Жизни.