Горький мёд

       Было раннее субботнее, дождливое и, что удивительно для Италии, холодное, поздне-летнее, почти уже осеннее утро. Федерико сидел в кофейне «Уют Джаза», медленно пил кофе с круассаном и читал роман. Роберто зашёл в кофейню купить горячую выпечку. Он неожиданно для себя, увидел молодого человека за столиком у окна. Тот был расслаблен, и создавалось впечатление, что погружён в свои мысли; но вот мужчина поднял глаза от книги… и встретился молчаливо взглядом с художником. Не говоря ему ни слова кивнул головой, и снова смотрел — длинно, музыкально, элегично. — Синьор Роберто, Ваши круассаны, — вырвал его из плена карих глаз голос бариста Джана. — Благодарю, Джан. — Роберто улыбнулся юноше в овальных очках, и забрав крафт-пакет, вышел из кофейни. Федерико наблюдал в окно за вышедшим посетителем. Роберто прислонился спиной к ограждению у тротуара, и запрокинув голову, закрыл глаза, медленно выдохнув. Его сердце то колотилось быстро, то пропускало удары. «Молчаливый читатель. Его внимательный взгляд завораживает, и ты будто в каком-то ином мире. Или я мечтатель?» — размышлял Роберто, подставив лицо дождю. — Вы художник. А не мечтатель. Хотя, бывают и мечтатели-художники, и художники-мечтатели. — услышал Роберто мягкий, обволакивающий голос. Открыл глаза. Над ним был купол кофейного зонта, а рядом стоял высокий, темноглазый мужчина в, такого же цвета, что и зонт, пальто. Его руки грелись в перчатках. — Как Вы угадали, что я художник? — Разве не Вас я видел вчера в окне большого, красивого дома, лишь оно горело одиноким маяком. Вы сидели в кресле… ? — Вы наблюдательны. — Благодарю. — улыбнулся незнакомец с зонтом. — И на пляже, где-то… неделе на прошлой, были Вы у кромки моря? — Я. — кивнул Федерико. — Признайтесь — смотрели на меня? — Да. — смутился Роберто, вспомнив, как долго он не мог отвести взгляда. — Я почувствовал. Но оборачиваться не стал. — Скорее это моя такая наглость. — Какая? — Долго смотрю. — Может, Вы не на меня смотрели, а на море. Повисло молчание, нарушаемое гулом машин за их спинами. Федерико решил сгладить паузу: — Мне показалось, что Вы присоединитесь ко мне в кофейне… — У меня нет привычки нарушать чужое личное пространство. — Но я Вам кивнул, — улыбнулся Федерико, а у Роберто сердце вновь забилось чаще. — Простите, — на щеках Роберто запылал румянец, — Я расценил это — как «Здравствуйте», а не приглашение к совместной кофейной церемонии. — В следующий раз будьте смелее. — Как Вас зовут? — Федерико. А Вас? — Роберто. — Очень приятно, Роберто. — Взаимно. — Вы торопитесь? — Нет. — Хотите прогуляемся? — Я не против. — Вы смущаетесь? — Немного. Прощу прощения, это пройдёт. — Не стоит. Я не кусаюсь. — рассмеялся Федерико. Услышав его смех, Роберто внутри себя ликовал. Этот, немного странный человек в пальто и перчатках, нравился ему всё больше и больше. — Могу я задать Вам вопрос? — Конечно! — Вы в перчатках… — Ах, Вы об этом! Да, часто мёрзну. И в этом году у Италии, видимо, настроение прохладно-дождливое. — Обычно у нас редко бывает дождливо летом, только ближе к Рождеству. — Солнца здесь уж точно больше. — Вы не местный? — Как сказать. И да, и нет. Роберто ждал. — Я наполовину швед, наполовину итальянец. — продолжил Федерико. — Как интересно! Могу узнать кто у Вас из семьи — итальянцы? — Отец. — А Ваша мама — шведка? — Да. — А отцовские корни откуда? — Отец родом из Рима. — Простите, что я так много задаю вопросов… — поймал себя Роберто. — Не страшно. Мы ведь знакомимся. Теперь Ваша очередь рассказывать о себе. — Если я не утомил Вас, Федерико… — О что Вы, Роберто! Нет. Предлагаю пообедать, и согреться. — Очень кстати. — улыбнулся Роберто.       За разговором они прошли уже довольно-таки приличное расстояние, и когда решили пообедать, то оглядевшись поняли — оказались в тихом месте, далеко от машин, трамваев и спешащих людей. Им открылась живописная панорама: небольшой ресторанчик «Secret Garden», окруженный деревьями; вдалеке от него виднелись Миланский Собор с одной стороны, и с другой — пьяцца делла Скала с памятником Леонардо да Винчи. — Я внимательно слушаю, Роберто. — Федерико расслабленно устроился на стуле, и наблюдал за своим новым знакомым. А Роберто отметил про себя: «Федерико и сейчас держится также расслабленно, как и в наш «молчаливый диалог» в кофейне». Но вслух произнёс: — Я выходец из хорошей семьи. Родители занимаются творчеством. — Каким? — Мама — писатель. А папа — фотограф. — А чем занимаетесь Вы? — Преподаю в университете. — Что? — Реставрацию. А Вы, Федерико чем занимаетесь? — Я пианист. И по совместительству — будущий студент. — Куда поступили? — В Миланский университет. — На музыкальный факультет? — Нет. Искусствоведения. Роберто был поражен. Этот прекрасный мужчина, который несколько недель был для Роберто лишь незнакомцем у кромки моря, в окне напротив прошлой ночью, и молчаливым читателем сегодня, в кофейне, но сейчас, в эту секунду — сидит с ним за обедом в тихом ресторане, и говорит о том, что будет учиться на факультете искусствоведения? Ему не снится? — Я Вас удивил? — Немного. Я думал, что Вы будете продолжать учиться музыке. — Роберто решил не показывать Федерико свои мысли взглядом. — Но — я и пианист тоже. — улыбка очертила губы Федерико тенью закатного осеннего солнца. — Где-то работаете? — Здесь пока не нашел работу, но в Гётеборге, откуда я родом, давал частные уроки. — Каким инструментом владеете? — Фортепиано. И хочу научиться игре на гитаре. — А у меня вот нет способностей к музыке. Только к живописи. — У каждого из нас своя дорога в искусстве. — Вы правы. — Ко мне можно по имени, если хотите. — Можно? — Можно. — кивнул Федерико. — Договорились… Федерико. Юноша улыбнулся. Они ещё некоторое время пробыли в ресторане, а потом дошли до собора: — Был рад знакомству, — Роберто протянул руку. — И я был рад познакомиться, Роберто, — ответил Федерико на рукопожатие. — Какие планы на вечер? — Готовиться к рабочему дню. Ведь в понедельник в город придёт сентябрь. А у Вас, Федерико? — Прогуляюсь ещё немного, и вернусь домой. — Вы далеко живёте? — У меня комната в общежитии. Роберто кивнул. — До встречи, Роберто, — Федерико поправил ворот пальто. — До встречи, Федерико. И они разошлись каждый в свою сторону, и по своим делам. Федерико двинулся к Доминиканскому монастырю, а Роберто шел в книжный магазин, и внутри себя не находил места от эмоций. Он вспоминал Федерико, и зайдя за угол собора, обернулся, в надежде отыскать знакомую фигуру с поднятым воротом пальто и зонтом в руках. Но… Федерико уже ушёл с соборной площади, и медленно шагал к Санта-Мария делле Грацие, безлюдной улочкой.