«Есть нечто глубоко печалящее в том, что наблюдаешь, как двое людей всё более и более влюбляются друг в дружку, особенно если ты единственный свидетель этой сцены»
Сильвия Плат, «Под стеклянным колпаком»
Самолёт «Гётеборг — Милан» — плыл в воздухе. Роберто сидел у иллюминатора и смотрел на бесконечные облака, не веря сам себе, и своему счастью. Федерико мирно спал, опустив голову на его плечо, и держа за руку. Роберто смотрел на его профиль, едва касаясь целовал макушку, на что Федерико мягко мурчал во сне. «Мой кот…» — шептал Роберто и улыбался в волосы, слыша, как Федерико сонно бормочет: — Ещё минутку. Я проснусь. Скоро проснусь, Роберто. — Спи дорогой, спи, моя радость, — шептал на ухо Федерико Роберто, обнимая. По прибытии в Милан, Роберто так и не включил телефон. Они с Федерико сходили поужинать в тот самый ресторанчик, в котором обедали несколько недель назад. Потом гуляли по старому городу до позднего вечера. — Когда мы увидимся, Роберто? — Через пару дней. После лекции. Завтра у тебя нет моих лекций. — Ты помнишь? — он улыбнулся. — Конечно. — Роберто поцеловал юношу. — А чем ты будешь занят эти дни без меня? — Работой, мой дорогой. У меня два семинара. — Я буду ждать. — Ты прочтёшь всё то, что пропустил? — Обещаю. — Федерико обнял его крепко и нежно. — Я буду скучать, Федерико. — И я тоже буду скучать, Роберто. — и он поцеловал его страстно и долго, да так, что Робертово сердце начало биться в ритме танго. — Мне пора. — Роберто шептал, не отрываясь от губ Федерико. — И мне. Но я не могу перестать тебя целовать. Я уже скучаю. — Мой кот. — Кот? Почему кот? — Когда мы летели, ты во сне мурчал, пока я тебя целовал невесомо, и гладил. — Я согласен быть котом. Но только твоим котом. — улыбка осветила его губы. — У меня мурашки. — От меня? — Да. И от твоей улыбки. — Мой Роберто. — Мой Федерико. — и они оба нырнули в водопад поцелуев. Вернувшись домой, Роберто принял душ, выпил травяной чай и лёг спать. А телефон — всё так и лежал на столике в гостиной. Выключенным.***
Возвращение к учёбе далось Луке ещё тяжелее, чем в прошлый раз. Посещая лекции профессора Леонарди, Лука видел его счастливые глаза, и считал дни, когда их пути разойдутся. В один из маленьких перерывов между лекциями Лука вышел на воздух, и увидел Федерико. — Здравствуй. Как твои дела, Федерико? — Лука попытался первым пойти на контакт. — Здравствуй, Лука. Неплохо. Ты так долго болел. Что-то серьёзное? — Нет. Ерунда, — Лука слегка улыбнулся, взявшись незаметно за пуговицу пальто. — Уверен? — Федерико посмотрел на Луку с тревогой и участием, чем немного удивил приятеля. — Да. Всё и правда хорошо. Ты так быстро уехал… — Лука не стал продолжать, посчитав своё любопытство неуместным. — Когда-нибудь я расскажу. Но не сейчас. — грустно и тихо произнёс Федерико, и Лука понял, что глубины души этого человека, изучать можно бесконечно. В этот же день, в обеденный перерыв. — Лондон? — Почему нет? Или его уже убрали из списка, профессор? — Лука наблюдал за реакцией г-на Леонарди, который занимался распределением своих студентов на практику. — Нет. Не убрали. Есть возможность пройти практику в Национальной Галерее. — Прекрасно. — Я думал, что будет что-то более привычное. Флоренция, например. — Во Флоренцию едет Федерико. Мне казалось, что Вы, профессор, — Лука замолк на секунду, — должны об этом знать. — Лука… — Хватит с меня твоих нелепых объяснений. — он смотрел на него прямо, практически не моргая. — Я всё же должен извиниться… — Серьёзно? Спустя столько месяцев? А за что извиниться, позволь полюбопытствовать? Ты ведь прекрасно знаешь мой номер телефона и адрес, где я живу. Но ты даже не соизволил ответить, когда я разыскивал тебя. Не говоря уж о том, что ты мог, да и не единожды, заметь, — приехать. Но нет же! — Лука ощущал, как закипает. И, видимо, все эти месяцы боли решили выплеснуться из него бурным потоком. — Я не обманывал тебя. Федерико… — Что Федерико? Любовь всей твоей жизни? Я не слепой, знаешь ли, заметил. — Ирония тебе не идёт, — Роберто чувствовал боль от его реакции, хоть и не стремился показывать. — Мне идёт всё, кроме чувств к тебе, Роберто. И, пора бы это признать. Просто подпиши, и я наконец исчезну из твоей жизни. Лука забрал свои бумаги для деканата, и уже собирался уходить. — Ты обязательно встретишь кого-то… — Ты так ничего и не понял, Роберто… — Лука развернулся, взглянув в его глаза. — Ты думаешь, что это молодость. Что всё пройдет, забудется. Но ты не понимаешь всей глубины. И никогда не понимал. И я не удивлюсь, если за всей историей с Федерико окажется пустота, и ты останешься — с этой самой пустотой, и разбитым сердцем. А сердце твоё никто больше не спасёт, кроме Федерико. И ты будешь жить день за днём, взывая к нему, чтобы он вернулся, укрыл тебя собой, отогрел. — Не тебе судить о том, что я чувствую к нему. — А ты умеешь чувствовать? Надо же! — Лука рассмеялся. — Ты, Роберто, — чувствовать — не умеешь. Ты просто преследуешь свои желания. — Как ты смеешь так говорить обо мне, — Роберто злился, стоя у рабочего стола. — Что ты знаешь обо мне, Лука? Что? Замок тихо щелкнул. Лука был на грани. — Ты думаешь, что чем-то напугаешь меня? — Роберто ощущал некоторую дрожь внутри. — А кто сказал, что я хочу тебя напугать? — Лука отложил бумаги. — Тогда зачем всё это? — Ты не выбираешь выражения порой. — Лука подходил всё ближе, но по его выражению лица было не понятно, о чём он думал, или чего хотел в этот момент. — Лука, давай прекратим этот разговор. — И с этими словами, Роберто повернулся спиной к собеседнику. Но спустя секунду, он ощутил, как сильные руки толкнули его на диван, недалеко от окна. Роберто переступил грань. И ему было страшно. — Лука… Я прошу тебя. Не трогай меня! Не надо. — Замолчи! — Не трогай меня! — Роберто едва повернул голову. — Просто не заставляй меня делать тебе больно, -услышал Роберто тихий шепот у шеи, и ощутил, как изящные пальцы ласкают его напряженные мышцы. Роберто сильнее сжал обивку, чувствуя, как внутри всё начало ныть от желания. Мягкие пальцы Луки настойчиво растягивали его, и когда Лука вошёл, то Роберто еле сдержался, дабы не закричать. Лука был нежен, но чем больше стонал Роберто, тем сильнее и быстрее были движения Луки в нём. — Умоляю… — Роберто буквально скулил, искал его губы, но Лука даже не собирался переходить на что-то более тёплое. Дойдя до пика, он молча оделся, и в этот день их романтическая история закончилась. Лука шел домой, прокручивая в голове воспоминания, его трясло изнутри от эмоций, он глотал слёзы и крик. А Роберто сел за свой стол, молча, сдерживая стоны от боли в теле — и впервые ему стало обидно и стыдно за то, как он поступил. Роберто ненавидел себя, что сделал Луке больно. Но он ещё не знал, что все эти чувства он пронесёт сквозь годы своей жизни, даже не представляя, счастлив ли Лука без него, и что всё, о чём Лука сказал сегодня, — станет правдой. Действительно Станет Правдой.