***
— Выходи за меня замуж. — Что ты сказал? — Я сказал: выходи за меня замуж. Ведьма хлопает глазами, моментально позабыв о том, что я бесил её своим несносным характером буквально мгновение назад, а я продолжаю самодовольно рассматривать растерянное смущение на её лице. Не сдерживаюсь, в очередной раз, и натягиваю на свою физиономию надменную ухмылку, и сатанинское личико оживает в ту же секунду. — Стебёшься? — Нет, — скольжу ладонями под ведьмовскую кофту, и она вжимается в меня всем телом, провоцируя пробежать на моей коже микроимпульсам, отдающим лёгким током. Заводит меня, в общем, как обычно. — А почему тогда такой самодовольный? Её вопрос вызывает на моём лице новую самовлюблённую улыбку, и я получаю кулаком в грудь.Как некрасиво. Я сделал ей предложение, а она меня бьёт. Где её аристократические манеры?
— Потому что понимаю, что ты меня тоже любишь, — крепко, чтобы не сбежала, прижимаю Агату одной рукой к своему телу (которое уже очень сильно хочет избавиться от лишней одежды и продемонстрировать ведьме, что такое первая брачная ночь), а второй заправляю прядь демонических волос за ухо. — И почему ты так в этом уверен? — томный, хрипловатый женский голос и самоуверенная, нахальная ухмылка, образованная пухлыми губами, заставляют меня тяжко выдохнуть, в глубине души желая наслаждаться и тем, и тем всю оставшуюся жизнь. — Значит, ты бы не хотела, чтобы я сейчас сделал что-то типа этого... — мои ладони скользят ниже по спине ведьмы, заползая под брюки, и касаются по-дьявольски красивых и упругих ягодиц. Теперь она меня решила вывести, да? — Мне кажется, тебе это нужно даже больше, чем мне... — шепчет Агата, придвинувшись к моему лицу своим, и на секунду задерживает взгляд на моих губах. Резко опускаю руки ниже, срывая с женского тела чёрные джинсы, а ведьма едва слышно вздыхает, стремительно касаясь моих губ своими. Длительная разлука только играет нам обоим на руку, хоть наша страсть и без этого всегда полыхает адским пламенем, заставляя отдаться ей полностью, и перекрывает всевозможные пути продвижения воздуха через всю дыхательную систему. Переворачиваюсь, скинув с себя Агату, и она падает на спину, наконец отстранившись от меня и давая мне секунду передохнуть, сделать один спасительный вздох. Стягиваю с неё одежду, а через мгновение наши губы снова сливаются в жарком поцелуе, не оставляющим шанса на выживание. Но я ведь и так уже давно в аду. Мои ладони блуждают по дьявольскому телу, скользя по бархатной коже, и я чувствую, что ведьма начинает ёрзать подо мной, а женское тело трепетно вздрагивает от каждого нового, бережно оставленного моими руками, пылкого прикосновения. Демонические ручки тянутся к краю моей футболки, но я почему-то резко отстраняюсь, слегка приподнявшись и заглянув ведьме в глаза. Она смотрит на меня так, как будто я рассказал ей, что нашёл куклу вуду, которую она спрятала в моей спальне год назад, когда впервые пришла ко мне в гости. Эх, ностальгические времена… — Ты передумал? — голос Агаты вырывает меня из пучины сладких воспоминаний, и я перевожу растерянный взгляд на её лицо. — Я просто... — хмурюсь, почувствовав, что в её головушке накапливается новая порция издевательств в мою сторону. — Не знаю, — коротко тяжело выдыхаю, а Агата продолжает прожигать меня непонятливым взглядом. — Ты не хочешь меня? — по-моему, это самый глупый вопрос, который только можно придумать. — Я хочу только тебя, — нежно улыбаюсь, вглядываясь в любимые зелёные глаза, немного приблизившись корпусом к лежащей на моей кровати ведьме. — Просто... как будто момент не тот. Как будто я обесцениваю тебя, наши отношения, неуместной интимностью, — удивляюсь своим же словам, которые, думал, что никогда в своей жизни не произнесу вслух. А тем более женщине, которая готова заняться со мной сексом прямо сейчас, прямо в эту секунду. — Значит, ты не хочешь секса сейчас? — Ну, не особо. — Так и знала, что семейная жизнь тебя изменит. Рутинность погубила нашу жаркую страсть, превратив нас в романтичных стариков, — Агата издевается, но её губы образуют ласковую и даже благодарную улыбку. — И чего ты хочешь тогда сейчас? — Хочу обнять тебя, — не успеваю закончить фразу, и руки ведьмы обвивают мою шею, притянув к себе, и я касаюсь щекой нежной женской груди, ощутив размеренное спокойное биение её сердца. Прикрываю глаза, на секунду задержав дыхание, и дотрагиваюсь ладонями до хрупкой талии, опустившись всем телом на Агату, и придавливаю её к мягкой поверхности постели. Слышу, что она начинает недовольно, а оттого и невероятно забавно, кряхтеть, пытаясь скинуть меня с себя. Елозит, вжимается в кровать сильнее, но руки ведьмы по-прежнему крепко прижимают моё лицо к её груди. У тебя, что, биполярочка, katten? — Ты уж определись, чего ты хочешь, min kara, — не открывая глаза, небрежно бросаю, вновь надеясь на то, что она не спустит на меня адских псов за очередной идиотский подкол с моей стороны. — Я знаю, чего я хочу. — Ну, и чего же? — Тебя. Открываю глаза и, оперевшись на ладони, привстаю, заглянув в дьявольские глаза с толикой пренебрежительного недоверия. — Ты же говорил, что хочешь слышать о всех моих желаниях? — она продолжает, а я игриво приподнимаю брови. — Так вот оно, моё единственное и самое заветное желание: я хочу тебя. — Минутка романтики прошла, да? — снова самодовольно улыбаюсь, заставляя ведьму закатить глаза. — И настала минутка извращённой похоти? — шепчу, приблизившись вплотную к ведьмовскому ушку, и тут же слышу один отчаянный выдох. — А ты можешь только минутку? Как жаль, — шёпотом произносит Агата, касаясь губами моего уха. Эй, малыш, это моя фишка. — А ведь Люцифер мог целую ночь... — мягко закусывает мочку, и я шумно выдыхаю. — Может, принести тебе видеоуроки, чтобы ты поучился у него чему-нибудь? — дьявольский язык скользит по моей коже, оставляя горячие мокрые следы после себя, и я в ту же секунду забываю, как дышать. — Издеваешься? — выпаливаю я, не найдя аргументов, потому что мой мозг перестаёт генерировать идеи для очередной порции надменных насмешек. — Нет, что ты, — острый сарказм в голосе Агаты разрезает воздух точно так же, как уверенное движение металлического ножа. — Я всего лишь пошутила. Просто хотела показать тебе, каково это – когда над тобой постоянно издеваются. Я выпрямляюсь, присев на ведьму сверху, и, нахмурившись, кидаю на неё озадаченный взгляд, а она выглядит так, как будто познала все секреты этого необъятного мира. Самоуверенное спокойствие в её глазах заставляет мою спину покрыться дрожью. — Так у нас будет секс или нет? — ведьма вновь прерывает мои мысли очередным дерзким вопросом. — Подожди, тебе, что, не нравится, когда я шучу над тобой? Агата вскидывает брови, искренне удивившись, а я начинаю чувствовать себя полным придурком. Снова. — А ты правда думал, что нравится? Я же говорила, что меня это бесит. — А потом целовала, — слегка растерянно улыбаюсь, изогнув бровь. — Я думал, это часть игры. — Какой же ты глупый, Нильсен, — закусываю губу, услышав в очередной раз обращение к себе по фамилии. — Я тебя целую не потому, что ты меня бесишь, — она коротко вздыхает. — Я целую тебя, потому что люблю и принимаю тебя таким, какой ты есть, — ведьма мягко улыбается, а я тяжело выдыхаю, опустив взгляд вниз. Я только сейчас понял, какой я на самом деле идиот. Все мои предыдущие попытки осознать это меркнут по сравнению с этим чудесным моментом просветления через ведьмовское признание в её искренних и чистых чувствах ко мне. А я, как полный кретин, издевался над ней, называя её дьяволом в юбке или ведьмой, потому что она всегда имела суперспособность читать меня как открытую книгу. И пользовалась этим беспардонно, влюбляя меня в себя всё сильнее и сильнее с каждым днём, который я проводил рядом с ней. Я говорил, что готов ради неё на всё. И прямо сейчас я хочу доказать серьёзность своих намерений и своей безграничной любви к моей любимой девочке. — Почему ты мне этого не говорила раньше? — Не знаю, ты не спрашивал, — губы Агаты образуют любовную улыбку, растапливая моё сердце словно кусок льда под палящими лучами июньского солнца. — Я больше не буду издеваться, — чувствую, как моё дыхание учащается, когда я прикасаюсь к светлым прядям, скользя большим пальцем по нежной коже любимого женского лица. — Я не хочу, чтобы ты менялся из-за меня, — Агата прикрывает глаза, склонив голову по направлению к моей ладони, и я обвожу пальцем контур слегка выпирающих скул. — А я хочу, чтобы тебе было хорошо, min katten, — грудь сдавливает тяжесть от чувства вины и вновь зарождающегося чувства ненависти к себе за то, что я вёл себя как мудак рядом с самой прелестной девушкой в мире. Чёрт возьми, я не достоин даже находиться с ней рядом, дышать с ней одним воздухом. А она здесь, в моей постели, лежит такая красивая и мурлычет, что любит меня, а я вместо того, чтобы заключить её в объятия и благодарить Бога за такой подарок, шастаю по командировкам и подкатываю ко всяким норвежским красавицам. Я придурок. Я самый настоящий придурок. Будем знакомы. — Мне и так хорошо, котик, — едва слышно произносит Агата, и я напряжённо сжимаю челюсть. — Не переживай, — нет, она всё-таки колдунья. Но не из преисподней, а оттуда, сверху. — Поцелуй меня, — резко опускаюсь и целую её в губы, уткнувшись предплечьями в мягкую постель. — Чего ещё хочешь? — отстраняюсь, изучая женские губы глазами, и они мягко размыкаются. — Тебя, — нахожу взглядом затуманенные зеленоватой мглой глаза. — Я хочу тебя всего, — на выдохе говорит Агата, и я начинаю осыпать её шею нежными поцелуями. Женские руки скользят по моей спине, вызывая неконтролируемую дрожь по всему телу и покалывающий холод на кончиках пальцев. Продолжая усеивать бархатную кожу заботливыми и горячими поцелуями, я аккуратно прикасаюсь к тонким запястьям, заводя руки Агаты наверх и прижимая их к пуховому одеялу. — Подожди, я сейчас, попробуем кое-что новое, — я судорожно начинаю вставать, а Агата перехватывает мои руки своими и останавливает. Я бросаю на неё вопросительный взгляд и замираю, оперевшись одними коленями в кровать. — Куда ты? — За повязкой, — вижу в её глазах неподдельное волнение. — И за наручниками, — улыбаюсь, приподняв уголок рта, а моя ведьма коротко вздыхает. — Я не хочу. — Не бойся, это нестрашно, — я смотрю на неё так, будто она маленькая девочка, и я объясняю этой малышке что-то, что абсолютно для каждого взрослого считается нормой. — Когда глаза закрыты и руки связаны, ощущения ярче. — Я не боюсь, не в этом дело, — голос Агаты звучит монотонно и отдаёт лёгким безразличием. — Просто я хочу видеть тебя. Закатывать глаза от наслаждения. Обнимать тебя, притягивая к себе вплотную. Чтобы мои ладони скользили по твоей широкой спине, а ногти впивались в кожу... — шумно выдыхаю, а в комнате резко становится душно. И жарко. Может, мне раздеться? — Я хочу доставить тебе неимоверное удовольствие, котёнок, — съезжаю коленями по кровати, придвигаясь к Агате, и она резко обхватывает мою спину руками. — Ты и так это делаешь каждый раз, когда находишься рядом, — чувствую, как напрягаются мышцы моих бёдер из-за не очень удобного положения тела, а заодно напрягаются мышцы моего члена, когда я слышу демонически эротичный женский шёпот. На лице Агаты внезапно появляется самодовольная улыбка, и она двигает ногой, пробуждая во мне новую волну горячего плотского влечения. — А ты, оказывается, романтик? — ехидно произносит ведьма, поднимая колено, и оно скользит между моими ногами вверх. — Возбуждаешься от всяких поэтичных фраз? — Нет, у тебя шёпот просто слишком сексуальный, — сокрушённо улыбаюсь, в глубине души прекрасно понимая, что она права и что она превратила меня за год в грёбанного сентиментального романтика. Точно колдунья. — Ага, ладно, — иронично говорит Агата, и я прерываю её, пока она не начала конкретно надо мной стебаться. — Давай говори о своих желаниях дальше, я не могу больше сдерживаться, — ведьма резко становится серьёзной, и её взгляд обволакивается вязким туманом. — А ты, значит, не особо романтична, да? — произношу едва слышно, тут же самодовольно улыбнувшись. — Тебе хватает и обычной фразы? Без поэзии? — Ты, кажется, обещал не издеваться, и делаешь это опять, — сжимаю пальцы в кулак, закусив язык, и разочарованно вздыхаю. — Но ты прав, да, — Агата обхватывает моё лицо ладонями, притянув меня к себе. — Мне хватает и такой фразы, потому что её говоришь ты, — её губы касаются моих, и она оставляет на них один мягкий поцелуй. — Как мило, тебя и эта фраза покорила? Понимаю, что она чувствует моё возбуждённое состояние даже через плотную ткань брюк, и, недолго думая, стремительно примыкаю губами к губам ведьмы, проведя языком по верхнему нёбу, тем самым заставив нас обоих потерять голову в ожидании долгожданной близости. — Чего ты хочешь? — с трудом разрываю жаркий поцелуй, тяжело выдыхая через рот. — Тебя. — Конкретнее. Чего? Я не играю в доминанта, я и есть доминант. — Хочу, чтобы ты снял футболку. Резко встаю на колени, выпрямившись, и кидаю на Агату властный взгляд сверху вниз. Её губы размыкаются, и она взволнованно вздыхает, следя за каждым моим движением. Перекрестив руки, дотрагиваюсь пальцами до края футболки и тяну её вверх. Небрежно бросаю одежду на пол, снова нависнув над ведьмой, и приближаюсь к ней так, что наши тела соприкасаются. — Я снял футболку. Что дальше? — А ты сам не понимаешь, чего я хочу? — робкий тон заставляет меня легко улыбнуться. — Понимаю, katten, но я хочу услышать это от тебя, — я не двигаюсь, вызывая гримасу недовольства на сатанинском личике. — Хочу, чтобы ты сказала конкретно, чего ты хочешь. Что ты хочешь, чтобы я сделал? — Хочу... — Агата запинается из-за сбившегося напрочь дыхания, судорожно хватая воздух грудью. — Хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне... — Как ты хочешь, чтобы я к тебе прикоснулся? — Быстро и заботливо, — ведьма щурится, и я чувствую, что она начинает злиться. — Не злись, котёнок, — я нежно улыбаюсь, опустив ладонь на её грудь, и она выгибается в пояснице, подавшись вперёд. — Ну, а чего ты начинаешь? Заводишь тут беседу, а должен меня, вообще-то, — её слегка пошлый каламбур вызывает на моём лице довольную широкую улыбку, и я мягко усмехаюсь, шумно выдохнув. — От наручников ты отказалась, — Агата поджимает губы, повернув голову вбок. — Поэтому пробуем стимуляцию словами. — Зачем ты мне мозги еб... паришь? — дьявольские опухшие губы расплываются в лукавой улыбке, а глаза искрят надменным азартом. — А должен ведь вместо мозгов... — Что? — игриво улыбаюсь, прикусив губу, и прожигаю ведьму заинтересованным взглядом. — Ладно, малыш, давай я тебе помогу? — Агата недоверчиво щурится, но молчит. — Может быть, ты хочешь, чтобы я прикоснулся к твоему клитору? — Да! — издевательски произносит ведьма, слегка повысив голос и приподняв брови. — Да, мать твою, — она шумно выдыхает, отведя взгляд вверх, и изо всех сил пытается скрыть улыбку. — Язык или пальцы? Выбирай и говори, — Агата находит мои глаза вымученным взглядом. — Скажи: «Александр, я так хочу, чтобы ты сделал два круговых движения языком, касаясь моего клитора...», — испепеляет меня ненавистью изумрудов своих глаз, но там же я вижу горящий пожар пламенного предвкушения. — Или... — слегка закусываю губу и понижаю голос до хриплого баса. — Или пальцы тоже подойдут? Там и так уже достаточно влажно, да? — Как же ты меня бесишь, — сквозь вздохи, устало говорит ведьма, а её грудь мягко колышется, то грузно поднимаясь, то стремительно опускаясь. — Почему ты не можешь просто... — она закрывает лицо руками, и я дотрагиваюсь до пульсирующего клитора пальцем, делая медленные круговые движения. Один протяжной стон, плавные движения бёдрами, тяжёлый вздох, сопровождающийся мягким звуком. Ведьма закатывает глаза, поднимая руки вверх. В горле пересыхает от дьявольской красоты: заалевших от прикусывания губ, нежных, розовеющих от возбуждения, щёк, неторопливых движений тела, желающего большего. Агата закидывает голову, одной рукой вцепившись в одеяло, подминая пальцами белоснежную ткань под себя, а второй касается моего затылка, притягивая меня ближе. Я приближаюсь к её лицу так, что чувствую её горячее дыхание, и, едва касаясь пересохших губ своими, говорю: — Чего ты хочешь теперь, katten? — Я хочу, чтобы ты заткнулся, — широко и довольно улыбаюсь, прикусив губу, а Агата дарит мне ласковую улыбку. — Как тебе такая сексуальная фантазия, min älskade? Вскидываю брови, поджав губы, и не издаю ни звука, ведь моя любимая ведьма хочет, чтобы я молчал. Ой, простите, точнее, «чтобы я заткнулся». Ух, моя нежная девочка. — Боже, ты и правда молчишь? — продолжаю доставлять Агате чувственное удовольствие и шумно выдыхаю, услышав нотку дерзкого издевательства в её голосе. — Неужели это и правда случилось? — нахально улыбается, и мои пальцы непроизвольно делают резкое движение, заставляя демонессу резко вскрикнуть и закинуть голову назад. Да, я всё ещё молчу, потому что решил слушать ведьмовские желания и потакать им, но теперь, если честно, уже начинаю об этом жалеть. Забираю свои слова обратно про то, что больше не буду называть её ведьмой. Она — чёртово адское создание, я теперь в этом уверен... — Ну, ладно, не молчи, а то странно, — вот спасибо, моя госпожа. — Я не думала, что ты и правда это сделаешь. — Я ради тебя на всё готов, — тихо произношу я, следя за тем, как Агата растерянно хлопает глазами. — Моя любимая девочка... — Котик... — тонкий голос оказывается едва слышен, но важнее тут глаза, которые пронзают меня нежной благодарностью. — Продолжай, — сурово говорю я, дотронувшись до светлых прядей свободной рукой. — Продолжай говорить, чего ты хочешь. — Ты и так уже много для меня сделал, любимый, — чувствую, что сделал недостаточно, учитывая все события, произошедшие за последние два месяца. — Чего ты хочешь? — Хочу, чтобы ты была счастлива. — Хорошо, а конкретнее? — Агата дерзко изгибает бровь, и кровь в моих жилах закипает с новой силой. — Может быть, тебе помочь, малыш? — дразнит меня, и её реплики искрят игривой надменностью и острым сарказмом. — Может быть, ты хочешь вставить в меня свой член? — Вау, — вскидываю брови, похотливо улыбаясь, и, поджав губы, коротко, одобряюще киваю. — А ты не перестаёшь меня удивлять, katten. — Стараюсь, — довольно усмехается, прикусив губу. — Ну так что, может быть, ты уже наконец закончишь болтать и займёшься со мной сексом? — ведьмовская прямолинейность выбивает меня из колеи, и я растерянно улыбаюсь, неловко почесав затылок. — Раз уж ты спросила, чего я хочу... — Да? — Хочу без защиты, — кидаю на Агату оценивающий взгляд, а она не меняется в лице ни на йоту. И почему она прочитывает меня без проблем, при этом оставаясь самой таинственной на свете загадкой? Кто-нибудь объяснит мне? — У тебя нет презерватива? — Есть. — Хранишь его в кошельке рядом с фотографией матери? — А почему ты сегодня такая дерзкая? — облокачиваюсь на руки по бокам от дьяволицы, всматриваясь в её глаза, немного прищуриваясь. — Как будто весь год издевательства копила и решила на меня в один вечер всё выплеснуть, — вижу в её взгляде едва заметную панику и тут же мягко улыбаюсь. — Я не знаю, — виновато говорит Агата, поджав губы. — Просто волнуюсь. — Katten, — снова касаюсь шелковистых волос ладонью, зарываясь в них пальцами, и заправляю прядку за ухо. — Я всего лишь сказал, чего я хочу. Это не значит, что ты должна соглашаться. — Какова вероятность, что я забеременею? — 50 на 50? — любовно рассматриваю лёгкую улыбку на демоническом лице, и она провоцирует меня на ответную нежнейшую улыбку. — Неплохо, — закусив губу, Агата дотрагивается руками до пуговицы на моих брюках и расстёгивает её. — Не бросишь меня, если вдруг мне не повезёт? — А что для тебя конкретно «неудача» в этом случае? — скидываю с себя брюки, прижимаясь к ведьме всем телом, а её руки скользят по моей спине вверх. — Беременность, конечно. А ты бы бросил меня, если бы я не забеременела? — Я бы вообще тебя никогда не бросил... — секунда, и губы Агаты касаются моих. Пальцы моей левой руки зарываются в светлую копну волос, а ладонь правой ложится на оголённое бедро, отодвигая ногу в сторону. — Уверена? — замираю в ожидании ответа, а дьяволица коротко выдыхает. — Да... Её громкие стоны смешиваются с моими хриплыми вздохами, образуя в спальне моей лондонской квартиры атмосферу страстной любви. Её руки скользят по моей спине, и я чувствую, как длинные острые ногти впиваются в кожу, оставляя на ней красные следы. Моё тело реагирует отдающей ноющей болью в местах соприкосновения, но мне всё равно. Никакая физическая боль не сравнится с эмоциями, которые наполняют меня, когда я двигаюсь в одном ритме с любимой ведьмой, проникая в неё полностью и отдаваясь ей, заключая самую настоящую сделку с дьяволом, обнажая не только своё тело, но и свою душу, продавая её бесповоротно на демоническом перекрёстке, без единого шанса на спасение. Незабываемые моменты, принадлежащие двум больным на голову людям, безумно влюблённым друг в друга, не представляющим жизни друг без друга. Преодолевающим все трудности вместе, держась за руки, доверяя друг другу, шагая в пропасть, при этом не зная, что в ней, но оттого она и становится такой интригующей и завлекающей своей таинственностью. Мы не знаем, что нас ждёт в будущем. Может быть, громкие скандалы, битьё посуды, развод, раздел имущества, но пока всё, что мы имеем, — это крышесносный, невероятно великолепный секс, наполненный заботой и нашей искренней любовью друг к другу. И разве для счастья нужно что-то ещё? Я учусь жить настоящим. Настоящим, в котором можно быть счастливым, прислушиваясь к тому, как моя любимая девушка отрывисто шепчет на ухо о том, как сильно она меня любит, а потом мягко и блаженно вздыхает, прижимаясь всем своим телом к моему, и оно взволнованно вздрагивает от каждого моего полного неимоверной нежности движения внутри неё. Я готов хоть прямо сейчас отдать ей всё, что у меня есть. Прямо в эту секунду. Вполне возможно, что она настоящая ведьма, и околдовала меня, чтобы я снова и снова попадал в этот дьявольский капкан и утопал в её волшебных изумрудных глазах, но... Нет. Никакая она не ведьма. Я придумал этот образ, чтобы скрыть тот факт, что влюбился в неё, как глупый мальчишка, в то самое мгновение, как только увидел её.И никакая это не магия. Это любовь, Нильсен.
— Я люблю тебя, — едва слышно произносит Агата и гладит мою спину руками, нежно обводя царапины пальцами. — И я тебя люблю, min kara, — тяжко вздыхаю, слегка улыбнувшись. — Я так и не услышал ответ: ты выйдешь за меня? — Я думала, ты забыл, — свожу брови к центру, а ведьма (извините, привычка) ухмыляется, немного поелозив. — Почему это я должен был забыть? — Думала, ты на эмоциях так сказал. — На эмоциях, да, — опускаюсь на локтях, приблизившись к ней вплотную. — На эмоции моей бесконечной любви к тебе, — довольно улыбаюсь, рассматривая смущённую улыбку, образовавшуюся из-за моей поэтичной фразы. — И когда ты стал таким романтичным? — Год назад. — Год назад ты не был таким романтичным. — Ну, я утрирую, для пущей драмы, типа, изменила меня ты, понимаешь, — нежно улыбнувшись, Агата приподнимается, заворачиваясь в одеяло, а я обнимаю её одной рукой, притянув к себе. — А, простите, давайте ещё раз. Когда ты стал таким романтичным? — Год назад, — дарю ей мягкую улыбку, не в силах оторваться глазами от довольного и счастливого выражения её лица. — И что же случилось год назад? — Я встретил лучшую женщину на планете. И попал в дьявольский капкан, из которого мне уже не выбраться. Никогда. — Снова издевательства? — Нет, констатация факта. — Какого? — зелёные глаза блестят от детского любопытства, и я, не сдержавшись, приподнимаю голову Агаты, касаясь пальцами изящного подбородка, и оставляю на её губах два мягких поцелуя. — Что ты и правда лучшая женщина на планете.Месяц спустя
Захожу в свою квартиру, устало бросая портфель на тумбу, встроенную в шкаф в прихожей. Возвращаясь с работы, зашёл в магазин и купил Агате подарок. Интересно, она обрадуется или я снова рискую отправиться в преисподнюю раньше своего срока? — Котёнок, я тебе кое-что принёс, — захожу на кухню, а моя ведьма драит раковину, упорно отчищая её губкой. Разворачивается, услышав мой голос, и одна прядь собранных в небрежный пучок светлых волос падает на лицо. Агата убирает её тыльной стороной запястья из-за мешающихся хозяйственных перчаток на руках. Кажется, я влюбился в неё заново. — Какой такой подарок? — она облокачивается на кухонный стол руками, тяжело выдохнув, и я вижу, как сильно она устала. — Ты чего тут устроила? — обвожу взглядом кухню, на полу стоит ведро с водой, а рядом куча моющих и чистящих средств. — У меня день уборки по воскресеньям обычно, — засовываю руки в карманы, мягко улыбнувшись. — Убрались бы вместе. — Мне было нечем заняться, — Агата снимает перчатки, сполоснув руки водой, подходит ко мне и обнимает меня за шею. — Что за подарок? — опускаю ладони на женскую талию, притянув ведьму к себе, и нежно целую её в губы. — Вот, — достаю из кармана небольшую коробочку, протянув её Агате, а она растерянно смотрит то на коробку, то на меня, и наконец удивлённо поднимает брови. — И зачем мне тест на беременность? — Проверь, вдруг нам нужно выбирать квартиру побольше, — ведьма неуверенно забирает из моих рук тест, скептически разглядывая его. — Ты бы знала, как на меня странно смотрели в аптеке. Обычно мужчины не покупают тесты на беременность, — Агата нежно улыбается, снова закинув руки на мою шею. — Мне ещё пришлось обсудить с продавщицей критерии выбора и методы женской контрацепции, правда, не знаю, зачем мне эта информация, но она решила этим со мной поделиться, — пожимаю плечами, дёрнув уголком рта. — Да ты настоящий шведский герой, дорогой мой, — Агата целует меня в губы за мой героический поступок. Самая прекрасная благодарность. — Ладно, я сделаю тест, но у меня вопрос: почему ты думаешь, что я могу быть беременна? — Ты называешь меня придурком чаще, чем обычно, — Агата презрительно щурится, и я тут же дополняю свою фразу. — А ещё, ты то слишком нежная, то слишком раздражённая, раньше не была такой, — включаю режим Шерлока, не зря я сын офицера полиции, ведь так? — Ну хорошо, аргумент принят, — ведьма коротко целует меня, поспешно направляясь в ванную. — Только это всё равно ничего не значит! — кричит, закрывая за собой дверь, а я закатываю глаза, присев за стол, и утыкаюсь взглядом в телефон. Если она и правда окажется беременна, действительно нужно будет искать новую квартиру, возможно, даже небольшой дом. Хотел бы я, конечно, вернуться в Швецию, но работа держит меня здесь, в Англии. С тех пор как мы успешно заключили сделку с Ларсеном, я начал консультировать и его, и теперь спокойно могу себе позволить какой-нибудь миленький домик в спальном районе Лондона... Слышу скрип двери и поворачиваю голову на ведьмовские шорохи, отрываясь взглядом от смартфона, а мои локти по-прежнему упираются в жёсткую поверхность кухонного стола. — Ну, что там? Ведьма поджимает губы и медленно подходит, не произнеся ни слова. Бросает тест на стол, скрестив руки на груди, а я вскидываю брови, пытаясь понять её реакцию: это она так недовольна тем, что беременна, или тем, что может и дальше игнорить моё предложение о свадьбе? Опускаю взгляд на сенсорный экран и вижу на нём плюс. Чёрт возьми, что это значит? Почему нельзя просто написать словами: поздравляем, вы обречены? Снова вглядываюсь в зелёные глаза и замечаю во взгляде Агаты печальную взволнованность, которой она испепеляет злосчастный тест, лежащий на столе в паре сантиметрах от меня. Аккуратно кладу телефон, поднимаясь на ноги, и обнимаю ведьму, крепко прижав её к своей груди. — Katten, так ты беременна или нет? — провожу ладонью по её волосам, поглаживая их, а Агата резко закидывает голову назад, стрельнув в меня гневным взглядом. — А по-твоему плюс что ещё может значить? — раздражённо бросает она, закатив глаза, а я мягко усмехаюсь. — Почему тебе смешно, Нильсен? — Потому что о такой твоей раздражённости я и говорил, — снова глажу ведьму по голове, и её взгляд постепенно смягчается. — Прости, — нежно улыбаюсь, наслаждаясь тем, как быстро меняется настроение Агаты. — Я просто... переживаю, — она обнимает меня, скользя ладонями на мою спину, и делает шаг вперёд, прижимаясь к моей груди. — Почему? — оставляю мягкий, заботливый поцелуй на её макушке. — Это такая ответственность, а мне всего 23, у меня бар, непонятный, нестабильный образ жизни, я не знаю, — начинает тараторить, и я тут же её перебиваю. — Ты забываешь кое о чём. — О чём? — поднимает на меня непонятливый взгляд, а я удивляюсь этой детской наивности. Неужели она и правда не понимает, насколько я серьёзен по поводу нас? — О том, что у тебя есть прекрасный шведский принц, готовый ради тебя на всё, — вижу, как дьявольские глаза начинают сверкать. — Ты плачешь? Почему? — Потому что понимаю, что люблю тебя сильно, — одна слезинка скатывается по её щеке, и я смахиваю её большим пальцем. — Может быть, теперь ты согласишься выйти за меня замуж? — с неприкрытой иронией в голосе произношу я, в ту же секунду понимая, что могу в очередной раз вывести свою ведьму на не нужные ей на данный момент эмоции. — Придётся, — Агата ехидно улыбается, а я недовольно фыркаю. — Ладно, да. — Что да? — с искусственным раздражением в голосе произношу я, отведя взгляд в сторону. — Выйду за тебя замуж. — Сделаешь мне одолжение? — Сделаю тебя самым счастливым мужчиной на свете.Пару часов назад, кабинет Фредерика Ларсена
Пожимаю руку мистеру Ларсену, и он одобрительно кивает. — Александр, отличная работа, — Ларсен сдержанно улыбается, а я присаживаюсь в кресло для посетителей. — Я бы хотел работать с вами дальше. — С превеликим удовольствием, мистер Ларсен. Вы хотели обсудить ещё что-то? — Да, верно, — приподнимаю брови, а мои глаза горят искрящимся азартом. — Я бы хотел предложить вам сделку. Самодовольно улыбаюсь, прожигая лицо Ларсена властным взглядом, понимая, что я, кажется, врываюсь в новую главу своей насыщенной жизни, которая будет и дальше кишеть неугомонными сатанинскими пытками. Однако, не стоит забывать, что я здесь грёбанный дьявол. И теперь все вокруг меня будут играть по моим правилам, включая самого Сатану. — Что ж, давайте заключим сделку. Называйте условия договора в обмен на вашу душу.