#1 помощь
Рэйзор был весь взъерошенный, потный и запыхавшийся; его серебристые волосы опасливо электролизовались, потрескивая, а взгляд панически метался из стороны в сторону, ища помощи. Мальчик-волк припал к Люмин испуганным зверьком, небрежно схватил за запястья и потащил в неизвестном направлении, игнорируя вопросы и возмущённый писк Паймон, бормоча что-то про «помощь» и «волчат». Люмин сразу поняла, что его стая в опасности, и сама побежала вдаль, к лесу, пробираясь сквозь высокие, колючие кустарники, которые скрывали от людских глаз свору хищных, но сплочённых волков. Шипы и колючки на ветках царапали обнажённые части тела, но ей было плевать, когда Рэйзор, бежавший рядом, выглядел таким испуганным и взволнованным — казалось, впервые за всю историю их знакомства она видела его таким. Они одновременно юркнули в небольшую пещеру, и Люмин, поражённая до глубины души, остановилась — в углу забилась пузатая волчица, яростно метавшая пыль по земле своим пушистым хвостом. Она приглушённо скулила, подёргивая лапами; Паймон поморщилась от кислого запаха крови, заткнув крошечными руками нос. Рэйзор умоляюще смотрел Люмин в глаза, а его волосы, казалось, наэлектризовались ещё сильнее. — Не получается, — сбивчиво произнёс он, нахмурившись, потому что не мог вспомнить более подходящего слова, чтобы Люмин поняла; человеческая речь спуталась клубком в его сознании, но он умудрился найти нужную ниточку. — Рожать. Трудно. Помоги, — мальчик-волк в очередной раз схватил её за руки, потянув ближе к страдающей волчице; его кончики пальцев дрожали на её коже, били маленькими разрядами тока. — Не знаю, кто ещё поможет. Тебя не боятся. Люмин сочувственно смотрела то на Рэйзора, то на волчицу, не в силах произнести ни слова. Она совершенно не знает, как принимать роды, особенно у животных, только пару раз видела, как Барбара помогала бродячим кошкам, заплутавшим в Собор, но разве это одно и то же? Времени размышлять совсем нет, поэтому Люмин кивает, делая осторожные шаги по направлению к волчице, и резкий запах крови бьёт в нос только сильнее, вызывая головокружение. Странница попросила оторопелого Рэйзора подержать волчицу, чтобы та не дёргалась, и тот согласился, хоть и не понимал до конца, что именно от него требовалось. Животное не сопротивлялось, лишь тяжело дышало, вывалив язык и продолжая бить хвостом о землю. Люмин судорожно вспоминала махинации Барбары, трогая вздувшиеся бока волчицы; под пальцами шевелилась серо-бурая шерсть. Толкаются. Уже вот-вот. — Паймон, можешь подождать снаружи? Тебе лучше этого не видеть, — попросила Люмин, и притихшая Паймон повиновалась, беззвучно вылетев наружу. Маленькая феечка нетерпеливо кружила около пещеры, изредка заглядывая внутрь на пару с другими обеспокоенными волками, затем вновь летала вокруг от нервного безделья. Прошло уже довольно много времени, а писка маленьких волчат всё ещё не было слышно: удачно ли всё пройдёт? Выживут ли малыши? Вопросы клубились в голове Паймон, заглушая собой даже призывы поесть. Она не могла так просто покинуть это место и пропустить нечто важное, особенное… Появление новой жизни. Когда Паймон уже была готова влететь в пещеру, несмотря на призывы Люмин оставаться снаружи, внутри послышался надрывный писк и облегчённый вздох Рэйзора — волчата родились! Обезумевшая от радости, восторга и любопытства, феечка закружилась вокруг новоиспечённой семьи, разглядывая маленькие шевелящиеся комочки под тёплым боком матери-волчицы. Она нежно облизывала их своим длинным языком, благодарно поскуливая. В проёме пещеры ошивался массивный папа-волк, не решаясь войти, но спустя время он всё-таки осмелился присоединиться, и теперь шумно обнюхивал своих детей. — Какие они лысые и несуразные, но уверена, потом из них вырастут красивые волки! Я знала, что моя Люмин справится, ей всё по плечу! — горделиво выпятив грудь, Паймон взглянула на путешественницу, которая устало стирала пот со лба, но улыбалась. Рэйзор ткнулся страннице в плечо, обхватив двумя руками в молчаливой благодарности, а папа-волк коротко лизнул девушку в щёку, вызвав у той негромкий смешок. — Думаю, список твоих поручений теперь пополнится, — беззлобно усмехнулась Паймон. А Люмин и не против. Животным ведь тоже нужна помощь!#2 рана
Костёр приятно грел ладони и потрескивал углями, а под боком Венти горланил свои баллады, пока Бэннет хлопал в ладоши, щедро вознаграждая барда аплодисментами. Рэйзор сидел молча, хмуро рассматривая путешественницу — она странно горбилась, потягивая трясущиеся пальцы к костру, и практически не разговаривала. Паймон кружила вокруг неё надоедливым дребезжащим светлячком, отчего у Рэйзора чуть не закружилась голова. — Люмин, всё в порядке? Ты почти не разговаривала все эти два часа, — забеспокоился Бэннет, озвучив напряжённые мысли мальчика-волка; тот кинул на друга благодарный взгляд. — О, это потому, что наша милейшая странница заслушалась моими балладами. Ведь так? — беззаботно спросил Венти, обдав всех присутствующих сладковатым ароматом одуванчикового вина; Рэйзор морщится от непривычного запаха, размышляя о том, где этот странный человек успел раздобыть огненный напиток, от которого ведут себя нелепо? Рэйзору не нравился чересчур веселый нрав Венти, его лёгкость и беззаботность, запах чего-то резкого, специфического, который шлейфом тянулся за ним, куда бы он ни пошёл, но стихи были красивые. Стихи нравились. Поэтому Рэйзор был не против того, чтобы этот сладкоголосый чудик был в их команде — хоть иногда он и раздражал своими шуточками, которые сейчас были совершенно не к месту; Паймон, бросившая взгляд полнейший неприязни на Венти, будто была солидарна. Поэтому Рэйзор решил говорить сам. — Лупикал… Больно? — его вопрос прозвучал утвердительно, отчего Люмин на секунду замялась, тут же спрятав ладони; он понял, что она просто не хотела никого беспокоить — как и всегда. — Глупость. Надо было сказать. Мы друзья, — ответил он за всю команду, даже Венти перестал валять дурака, обеспокоенно разглядывая странницу. — Как же так?! Люмин, я сейчас! Только подожди немного! Ох, ну куда запропастилась моя аптечка? Мне её Барбара дала, я ведь часто получаю увечья, но это ничего! — Бэннет тут же сорвался с места, бегая по всему параметру их небольшого импровизированного лагеря в поисках собственных вещей. — О нет! Не могу поверить! Она же несколько минут назад была здесь! — юноша был на грани слёз, рыская рукой по траве, но, к сожалению, утерянные вещи теперь вряд ли можно вернуть. — Не беспокойся, дружище. Может, аптечку унесло ветром? Я помогу тебе её найти, пока солнце не село окончательно, — Архонт Ветра поспешил помочь своему неудачливому товарищу, даже Паймон, желающая облегчить страдания своей подруги, закопошилась и полетела вслед за ними, оставив Рэйзора и Люмин сидеть возле костра; они слушали, как энергичные голоса двух не в меру энергичных парней отдалялись от них, пока окончательно не стихли. — Покажи, — стальной голос Рэйзора прорезал тишину, словно ножницы красивейшие ткани из Ли Юэ, да так неожиданно, что странница вздрогнула, подняв удивлённый взгляд на него. — Рану. Она не хотела, быть может, и не показала бы, придумав глупую, но правдоподобную отмазку, чтобы тот не беспокоился попусту, но взгляд Рэйзора был таким твёрдым, таким настойчивым и непробиваемым, словно на секунду его необузданная электро стихия превратилась в непоколебимое гео. Люмин сдалась, покорно отсоединив от руки стальной нарукавник, демонстрируя окровавленную перчатку, а за ней — глубокий порез от топора буйного хиличурла. Обычно Люмин не получала значительных ушибов благодаря своей прыткости и ловкости, но на этот раз она замешкалась лишь на секунду; Рэйзор тянет вечерний воздух носом, внезапно понимая, что путешественница, всё-таки, смертный человек. Живое существо, которое может испытывать физическую и моральную боль, получать ранения, даже если она из другого мира. Такая волшебная и непонятная, но живая. Ему становится совестно на какой-то миг. — Лупикал, — тоскливо шепчет Рэйзор, словно это ему досталось от хиличурла, и аккуратно обхватывает ладошку Люмин, тянет ближе к себе, чтобы разглядеть рану получше. — Я помогу. Люмин склоняет голову набок, затем сминает нижнюю губу зубами, чтобы не пискнуть от неожиданности — Рэйзор стал бережно зализывать её рану, словно щенок, и ведь не объяснишь ему, глупышу, что так делают только животные, а она… Человек. И он, в общем-то, тоже. Но отчего-то руки не отнимает, смотрит с интересом, как его язык проходится по её бледной коже, собирая бусинки крови. Дрожь по её телу на этот раз была далеко не от холода, но она об этом не задумывается. — Люмин, мы отвоевали аптечку у хили- ой, — Венти, победно держащий потрёпанный чемоданчик над головой, замер, когда увидел непривычную для себя картину, смущающую настолько, что он тут же прикрыл свободной ладонью глаза подбежавшего Бэннета, а Бэннет, успевший всё это увидеть в мельчайших подробностях, закрыл маленькие глазки подлетевшей Паймон; аптечка намерено вылетела из изящных пальцев прямиком с холма, и едва слышный всплеск снизу дал понять, что приземление вышло крайне неудачным. — Я ошибся. Бэннет, Паймон, пойдём искать дальше! Троица дружно развернулась на сто восемьдесят градусов и побежала куда подальше под возмущённый крик феечки: «Да в чём дело?! Почему мы убегаем?!». Рэйзор тоже не знал, в чём дело. Он посмотрел на Люмин нечитаемым взглядом, недоумённо моргнул, почесав лохматый затылок. — Странные, — вынес вердикт мальчик-волк, и, недолго думая, снова приступил к зализыванию раны товарища. Люмин ничего не оставалось, кроме как неловко хихикнуть. Может, она вылечится при помощи «альтернативной медицины» от доктора-Рэйзора, и аптечка даже не понадобится?#3 страж
Люмин вздрагивает, когда чувствует спиной что-то тёплое, дышащее и совершенно точно живое, на миг подкрадывается мысль о том, что это Паймон решила свернуться клубочком возле неё, но от нарушителя спокойствия исходил кисловатый запах волчих крюков — вывод напрашивается сам собой. Только от одного человека могло пахнуть этими ягодами. — Рэйзор? — сонно пробурчала Люмин, в ответ получая слабое, но положительное мычание. — Что ты делаешь в моей обители? Обычно на ночь никто не остаётся… Все уходят по домам, — она зевает. — Разве тебя не ждут волки? — Ждут. Но я им не нужен… сейчас, — мальчик-волк подбирает слова осторожно, оттого и говорит с небольшими паузами, чтобы не разочаровать странницу своими скудными знаниями человеческого языка; его желание быть начитаннее такое чистое и искреннее, что Люмин чувствует за него только гордость. — Тебе нужен. Сейчас. Девушка аккуратно поворачивается с одного бока на другой, чтобы в любопытстве окинуть взглядом серые локоны Рэйзора, которые в свете луны были похожи на ниточки чистого серебра. Юноша почувствовал на своей спине пытливый взгляд странницы и тоже повернулся. Её лицо было спокойным и немного сонным, но от зорких глаз охотника не скрылись явные покраснения в уголках её глаз и на кончике носа, а ещё запах… Запах солоноватых слёз, который он ни с чем не спутает — плакала путешественница много, когда оставалась наедине с собой, но об этом никто не знал, даже малышка Паймон. Только он осязал этот аромат страданий, боли и беспомощности. Будучи мальчиком-волком, у него был очень чуткий нюх, и он мог уловить то, что не мог уловить нос обыкновенного человека. — Лупикал грустит, — печальным шепотом произнёс Рэйзор, положив свою шершавую ладонь на щёку странницы; под его пальцами пульсировала порозовевшая от недавних слёз кожа. — Я буду тут. Охранять сны Лупикал. Люмин судорожно выдохнула — Рэйзор оказался очень проницательным, проницательнее даже Син Цю или Лизы. Сны о брате преследуют её каждую ночь, в которых она только и делает, что плачет от безнадёги; как бы далеко она не пробежала, сколько бы усилий не приложила, его силуэт всегда будет очень далеко от неё. В реальной жизни странница пытается держаться молодцом, выполняя разнообразные поручения людей, тем самым отвлекаясь от важного… Лишь по ночам, когда она остаётся совершенно одна, без работы и её команды, слёзы так и норовят появиться на её ресницах. Она пытается помочь всем, но иногда кажется, что кроме малышки Паймон до неё никому нет дела. Но вот он, Рэйзор, который лежит с ней лицом к лицу, успокаивает её, смотрит внимательными алыми глазами и говорит, что будет охранять её сны. — Лупикал, — голос Рэйзора был полон боли и такой душераздирающей тоски, что Люмин казалось, что он вот-вот завоет. — Поплачь, если легче… Я буду здесь. Я охраняю, — он потянулся к плачущему лицу странницы, чтобы расцеловать каждую слезинку, скользящую с её кожи; он был похож на веселых собак в её обители, которые любили облизывать её лицо, когда она приходила домой. — Всё хорошо. Я уже не плачу, — Люмин осторожно отстранила от себя Рэйзора с розовощёкой улыбкой. — Спасибо… Мне действительно лучше. Можешь остаться, если хочешь. — Хочу, — юноша с жаром кивает, тоже улыбаясь; он подвигается ближе, ткнувшись лбом куда-то под грудь путешественницы, обхватив её за талию своими сильными руками. — Охраняю. — Охраняй, — девушка ласково потрепала Рэйзора по его лохматой макушке, с опозданием отмечая, что он снял обувь и перчатки, прежде чем забраться на её чистую кровать. Люмин улыбается только шире, умиляясь такому непривычному жесту с его стороны. Он старается быть лучше, «человечнее», даже если ему это особо не нравится, даже если он дитя леса. Ради неё.#4 красноречие
— Писать слова трудно… — обиженно протянул мальчик-волк, удерживая в руках изысканное перо, с конца которого капали чернила прямо на его белый лист с кривыми буквами. — Трудно. Не нужно в лесу. Там нужно охотиться. Но хочу научиться, — его голос стал твёрдым, а взгляд решительным, отчего Паймон, парящая над его плечом, одобрительно хмыкнула. — Я рада, что ты захотел учиться писать, но это вовсе необязательно, — вежливо напомнила Люмин, меняя испачканную чернилами бумагу на новую. — Лиза научила тебя искусству владения человеческой речью. Ты замечательно разговариваешь, но тебе всё же хочется зайти дальше? — это был безобидный вопрос, но в нём было столько восхищения и гордости, что Рэйзор заосанился, ещё крепче ухватившись за перо. — Да. Разговаривать красиво. Как Большой Камень! — юноша аж подскочил на стуле от возбуждения, взмахнув чернильным пером, отчего сделал на новой бумаге ещё одну жирную кляксу; Люмин смирённо вздохнула, а Паймон стала громко хихикать над смешным прозвищем Чжун Ли. — Ну, до Чжун Ли тебе ещё о-о-о-очень далеко! — намеренно растягивая гласные, сказала феечка, но, заметив потускневший, чуть ли не щенячий взгляд Рэйзора, она тут же поспешила себя исправить, чтобы не обижать такого невинного и пышущего энергией волчонка. — То есть, Паймон уверена, что когда-нибудь ты точно-точно заговоришь так же красиво, как и господин Чжун Ли! Только нужно больше стараться, правда, Люмин? — Правда, — кивнула девушка, ободряюще положив ладонь на плечо лесного друга; тот встрепенулся, желая прямо сейчас показать свои навыки красноречия. — Люмин. Ты сильная, храбрая, острая, как меч. И глаза блестят, как звёзды. Красивые. Они сияют. Люблю смотреть, как ты смотришь… Ими, — неловко заканчивает Рэйзор, уже понимая, что он где-то допустил ошибку, судя по трясущейся феечке, которая изо всех сил сдерживала смешки, но Люмин выглядела радостной и малость смущённой. — Паймон тоже сильная. Храбрая, даже если маленькая. Похожа на консерву. Вкусную. Я бы съел, но не стану. Паймон — друг! — Э-э-э?! — феечка разъяренной пчелкой закружилась вокруг головы Рэйзора, и если бы она могла, точно бы его ужалила. — Да как ты смеешь?! Паймон не похожа на консерву! Даже невинный Рэйзор начал так шутить! Люмин, это ты виновата! Люмин громко засмеялась, пощекотав бока Паймон пушистой кисточкой своего пера, и та тут же сменила гнев на милость. Рэйзор и правда делает успехи, может, со временем он и правда научится говорить так же слажено, как Чжун Ли? В любом случае, она будет только рада время от времени подтрунивать над милашкой Паймон с кем-то ещё.#5 Мондштадт
Незнакомые запахи, незнакомые места, незнакомые звуки — Рэйзор опасливо оглядывался по сторонам, когда Люмин вела его по чистым и дружелюбным закоулкам Мондштадта, но мальчик-волк все равно держался напряжённо, словно струна на лире Венти, того гляди лопнет. Она остановилась около фонтана, отпустив руку Рэйзора, но тот сам цепкой хваткой вцепился в её стальной нарукавник, не желая отпускать. — Расслабься, Рэйзор, — спокойно произнесла Люмин, расцепляя дрожащие юношеские пальцы со своей руки. — Всё хорошо. Тебя никто не тронет. Ты же сам захотел получше посмотреть на город? — Много запахов… Слишком много… Почти не чувствую твой. Потеряюсь. Кружится голова, — тихо, хмуро, с длительной расстановкой произнёс мальчик-волк, разглядывая большие строения города с его уютными домиками, лавочками и скамейками; тут почти не было цветов и деревьев, только камень, камень и камень. — Тут странно. Шумно. Но тут ты. Любишь город. Я тоже хочу попробовать. Паймон улыбнулась, дружески похлопав маленькой ладошкой по капюшону Рэйзора. — Не бойся! Тут много вкусной еды, добрых людей и собак! Видишь? — феечка указала в сторону двух собак, лениво разлёгшихся на дороге; они вовсе не были напуганы или взволнованы, вели себя непринуждённо и беспечно, словно им совершенно ничего не угрожает. Хороший знак. Раз животным здесь хорошо, значит, всё в порядке. Это тот же лес, только каменный. Рэйзор кивнул сам себе, отпустив руку Люмин, чтобы самому спокойно пройтись по каменной кладке — под ногами не чувствовалась мягкость привычной травы, а кругом стоял шум и гам, состоящий из человеческих голосов, а не спокойная тишь природы. По его спине кто-то звучно хлопнул — Рэйзор сдержал угрожающее рычание, резко обернувшись на прикосновение, но это оказался всего лишь Бэннет, который спешил по делам. Он лишь коротко поздоровался и побежал дальше, лязгая походной сумкой. А недалеко от них Лиза беззаботно разговаривала с Джинн. Все друзья и знакомые ему люди здесь. Живут, веселятся. Ему ничего не угрожает. — Всё хорошо? — поинтересовалась чуткая Люмин, и Рэйзор лишь кивает; теперь он различает запахи этого шумного города, когда пришел в себя: запах рыбных шашлычков от лавки с едой, запах нагретого металла из кузницы, разнообразные запахи людей, и, самое главное, запах Люмин. — Да. Мондштадт шумный… Пахучий… Но красивый. И нравится Люмин. Значит, мне тоже. — Это ты ещё здешнюю еду не пробовал! Люмин, пошли, угостим Рэйзора моим любимым рыбацким бутербродом! Он сразу же в него влюбится! — весёлая феечка тут же схватила Рэйзора за край его пончо и потащила к лавке с едой. Рэйзору сложно адаптироваться в незнакомой ему обстановке, привыкать к новым запахам и видам, но он будет стараться. Точно так же, как Люмин приняла его лес, он примет Мондштадт.