Memento mori

      То ли дело было в большой кровопотере, то ли в таинственном пойле, но Дж. Блэк прекрасно проспал до полудня следующего дня. Точнее спал он как убитый. Его крестник (на радость Розали) проснулся еще в шестом часу утра, оглашая обычно тихий вампирский особняк довольно громким хныканьем. Пора было сменить подгузник. Всю возню, конечно же, предоставили блондинке. Благо, она была счастлива употребить наконец свои нереализованные материнские потребности по назначению. Черный пес преследовал ее по пятам, но его навязчивое присутствие успокаивало Теодора, так что Розали могла его стерпеть. Никто не знал, как и когда нужно кормить грюнендаля, так что ему просто насыпали найденный в машине волшебника корм и помолились, чтобы у пса не оказалось никакой строгой диеты, за нарушение которой Блэк их всех четвертует. Ну, или как минимум попытается. После завтрака и смены памперса настроение Теодора заметно поднялось: ребенок был готов играть. И Розали понесло. Она притащила кучу одеял и расстелила их в одной из общих комнат, превратив ту в огромный детский манеж, который тут же оккупировали она, ребенок, пес и, эм, Эммет. Счастливая многодетная мать Эсми забралась с ногами в одно из кресел и пока решила наблюдать оттуда. Так как никаких детских игрушек в машине Блэка так и не обнаружилось, Розали, весьма довольная этой возможностью, накупила всевозможного детского барахла во время вечерней поездки за продуктами. И да, ей абсолютно плевать, какие слухи потом будут ходить о ней в городе. Тедди оказался весьма развитым и активным ребенком: он уже хорошо ползал и даже мог немного ходить, держась за диваны, Розали, пса. Огромный черный Дрэс нисколько не пугал младенца и постоянно вызывал огромный интерес, что было удивительно, ведь, судя по документам, пес прилетел вместе с хозяевами из Мюнхена, а значит, ребенок уже давно знаком с ним. Пес же стойко сносил все попытки ребенка выщипать ему шерсть, усы и выколоть глаза. Что тоже удивительно, ведь овчарки обычно не терпят неуважительного отношения к себе от всех, кроме единственного и неповторимого хозяина. Вампиры начали подозревать Дрэса в принадлежности к «фантастическим тварям». Впрочем, кроме как титаническим спокойствием и чуть большим размером, чем свойственно его породе, пес никак не обнаруживал своей необычности. Он даже был… доволен? Когда Эммет взял гребень для волос Розали и принялся расчесывать великолепную, блестящую черную шерсть. Но даже тогда желто-карие глаза ни на секунду не отрывались от Тедди и вампирши, увлеченно показывающей ребенку новые игрушки. К полудню вернулся сытый и набегавшийся Эдвард, который немного разминулся с Элис и Джаспером, тоже решившими перекусить. — Эдвард, милый, — позвала Эсми, едва заслышала его приближение. Сын появился в дверях и с любопытством оглядел перестановку. — Я думаю, нужно разбудить Генри. Он спит уже почти шестнадцать часов. Эдвард медленно кивнул, мысленно всё же слегка негодуя.       Портьеры были плотно задернуты. Ночник выключен еще под утро, когда проснулся Теодор. В спальне было темно, но не то чтобы вампиру был нужен свет. Дж. Блэк спал там же, где его оставили — на правом боку почти на середине кровати без одеяла, поджав ноги к груди. Левая рука его лежала у лица, и Эдвард опять увидел «Я не должен лгать». Ему все еще интересно, как, зачем и почему шрам появился, но он был слишком тактичен, чтобы спрашивать напрямую. Да и скорее всего, за этим крылась какая-то не самая приятная история. — Блэк, — Каллен легко коснулся его плеча, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы разбудить. Мысли Генри до сих пор были закрыты. Удивительно. Эдвард знал, что человеческий мозг ни на секунду не прекращал работу, иначе он бы просто умер. Поэтому телепат мог прочитать мысли даже спящих людей, хоть это и было на порядок сложнее, ведь такие мысли были еще более беспорядочны, чем обычно, и не были оформлены в слова. Это были эфемерные, миллисекундные образы, обычно являвшие собой переживания прошедшего дня, воспоминания или сны. Эдвард не любил читать спящих людей, но иногда это могло быть интересно. — Давай, Блэк, просыпайся. Генри недовольно сморщился и мотнул во сне головой. Эдвард поджал губы. Ах, так? Что ж, ладно. Где тут у Эсми был пульверизатор для домашних растений? — Я сделал все, что смог. — И с этими словами он спустил курок. Помогло. Да еще как помогло! Блэк взвизгнул и подскочил как ошпаренный, дико озираясь и шаря руками по телу и покрывалу. Несколько секунд потребовалось ему на то, чтобы вспомнить, что происходит. Он медленно поднял взгляд на невозмутимого Эдварда. Намокшая челка прилипла ко лбу. — Ты, кровосос сраный, совсем башкой ебнулся? Пульверизатор, вырванный невидимой силой, выскочил из вампирских рук и… И втемяшился ему же в лоб. Да так смачно, что Эдвард пошатнулся и едва удержал равновесие, хватаясь за пострадавшее место. — Еще раз так сделаешь, — злобно шипел Дж. Блэк, поднимаясь на ноги и проводя ладонью по мокрому лицу, — и я нашлю на тебя Летучемышиный сглаз. Перманентный. — Я смотрю, ты любишь угрожать, — бросил Эдвард в спину раздраженному побудкой Блэку. За это он был облит возникшим прямо из воздуха ведром воды. На лестнице послышались шаги. В коридоре показались Эммет и Дрэс. Пес, заметив проснувшегося хозяина, радостно потрусил к нему. — Что тут происходит? Мы слышали шум... Ма-а-атерь божья, Эдвард, че с тобой?! — Полуденный душ. — Прям в одежде? — Ага.

* * *

— Я думал, вампирам не нужна обычная еда. Дж. Блэк, продолжив прекрасную традицию прошлого дня, второй раз за неполные сутки объедал Калленов, будто задавшись целью заставить их разориться на продуктах питания. — Не нужна, — согласно кивнула Эсми, извлекая из духовки творожную запеканку. — Но это не значит, что нам не нужно уметь готовить. К тому же, мне это нравится. Что-то вроде странного вампирского хобби. Генри понимающе кивнул, аккуратно отхлебывая кофе из огромной чашки. Тедди, сидевший у него на коленях, хлопнул ладошками по столу. — Что ты собираешься делать дальше? — спросил Эммет. — Доехать уже до дома. А что, у вас на меня какие-то планы? — Да зачем бы ты нам сдался? — язвительно усмехнулся Эдвард, на всякий случай сидевший на самом дальнем от Блэка конце стола. Тот окинул его странно-задумчивым взглядом, словно решая, устроить ли вампиру еще один контрастный душ или оставить слабоумного в покое. — Тебе не помешает наша помощь, — с затаенной надеждой в голосе (надеждой еще немного поняньчить Теодора) осторожно заявила Розали, сидевшая опять справа от Генри и время от времени сюсюкавшаяся с ребенком. — С чего бы? — Ты не видел, сколько крови с тебя натекло тогда. Рана, быть может, и залечилась волшебным образом, но на здорового человека ты похож очень мало. — Она права, Генри, — вступилась Эсми, попутно ставя перед гостем большую тарелку с горячей порезанной запеканкой. Хмпф, можно подумать, эти попытки задобрить его сработают… Ладно, кого он обманывает? Прекрасно работают. — Позволь им хотя бы довезти тебя до дома. А там… А там ты уже сам решишь: хочешь ли продолжить с нами знакомство или нет. Дж. Блэк молча вонзил вилку в кусок запеканки. — Хорошо, — наконец изрек он через минуту задумчивого пережевывания. — Я приму ваше предложение. Но на этом пока все. Я приехал в этот городишко, чтобы отдохнуть от всякой магической шоблы, а вместо этого напоролся на целый клан вампиров. Госпожа удача точно кинула меня… Две последние фразы он пробормотал вполголоса, но, конечно же, все отлично его слышали. И, конечно же, все обладали достаточным чувством такта (инстинктом самосохранения), чтобы удержаться от расспросов.       Собрался мистер Блэк весьма быстро. Тедди и Дрэса собирать вообще не надо было, так что их разношерстная компания под руководством Розали уже через двадцать минут сидела в черном фольксвагене, выруливавшем с подъездной дорожки от особняка Калленов. Дом, арендованный Блэком, находился в получасе езды. Всю дорогу его хозяин сидел молча на пассажирском сиденье, отрешенно глядя в окно и машинально крутя в пальцах ту странную узловатую палочку. Он хотел переодеться обратно в свои вещи, но Эсми напрочь отказалась отдавать ему улитую кровью толстовку и джинсы, аргументируя это тем, что в подобном виде и со своим бледным лицом он похож на труп больше, чем сам труп. Генри не стал сильно спорить, одежда Джаспера вполне пришлась ему по душе. Розали то и дело поглядывала в зеркало заднего вида на Тедди, который увлеченно вертел головой, не решаясь, куда смотреть интереснее: в окно, на пса или как вампирша рулит. Иногда (уже не в первый раз, как она заметила) ребенок принимался теребить браслет из деревянных бусин на правой руке. У блондинки были мысли снять его, так как, очевидно, тот его беспокоил, но при каждой такой мысли она вспоминала угрожающее выражение лица Блэка и отправляла свое желание подальше. Все-таки парень заботится о своем крестнике как о зенице ока, он бы не стал причинять ему неудобства без особой на то причины. Дом Дж. Блэка, подобно дому Калленов, стоял обособленно среди леса, в километре от последнего жилого строения Форкса. — И не тоскливо тебе здесь? — спросила Розали, глуша двигатель, сквозь лобовое стекло рассматривая мрачноватый двухэтажный коттедж. — Мне здесь прекрасно, — Блэк открыл дверь и, побрякивая ключами, пошел отпирать дом. Розали выпустила пса, взяла на руки Тедди и с сомнением еще раз оглядела фасад с полуоблупившимся сайдингом, французскими окнами и небольшой верандой. Блэк наконец разобрался с замком и вошел в темное нутро дома.       Видимо, внутри новый хозяин все же удосужился провести косметический ремонт. Аскетичный, но аккуратный интерьер гостиной, объединенной с кухней и столовой, лестница вниз (скорее всего в котельную), лестница вверх. На стенах никаких украшений, кроме неприглядного куска серой ткани, висевшего на крючке между двух окон. Генри скинул сумку на диван, махнул Розали рукой со словами «располагайся» и поднялся на второй этаж, судя по звукам отправившись в душ. Пес, совершив дежурный обход дома, цокая когтями по темному ламинату вернулся к замершей посреди прихожей Розали. А вот Тедди, оказавшись в знакомой обстановке, оживился, так что она решила его покормить. За небольшим столом в кухонной зоне обнаружился детский стульчик, а в холодильнике — целая батарея баночек с пюре для младенцев. Теодор, сообразив, что сейчас его будут кормить, требовательно захлопал ладошками по столику, пока Розали надевала ему слюнявчик и вскрывала овощное пюре с брокколи. Как это не странно и не тревожно, но ребенок почти не издавал звуков. Он не пищал, не плакал, не лепетал и не смеялся. За все эти неполные сутки вампирша только два раза слышала что-то подобное: прошлым вечером, когда он пытался привлечь внимание собаки и сегодня утром, когда проснулся. Розали надеялась, что это всего лишь врожденная молчаливость, а не дефект в развитии. Когда Хейл, даже почти не измазавшись, скормила ребенку половину пюре, вода наверху выключилась, и через две минуты на лестнице показался Блэк с мокрыми волосами в новой черной толстовке, спортивках и очаровательных вязаных носках. Повязку с горла он снял, и Розали могла лицезреть шрам, который, кажется, за прошедшие восемнадцать часов неплохо зажил. Теперь он выглядел так, будто ему не меньше двух месяцев. — Спасибо за помощь, Розали. Ты можешь идти. Блондинка недобро прищурилась. — Я тебе что, служанка? — Нет. Иначе бы мне пришлось заплатить тебе. Вот же мелкий… засранец. Вампирша резко встала, прожигая взглядом дыру в невозмутимом Блэке и, эффектным жестом откинув волосы с плеча, зашагала к выходу. Но у самой двери неуверенно остановилась и обернулась. Блэк стоял там же и смотрел на нее. Тусклый дневной свет из окон падал ему на лицо, делая кожу еще бледнее, а тени под глазами — глубже. — Как часто это с тобой происходит? — спросила наконец она, стряхивая оцепенение. Ее зачаровал этот вид, но очарование было гнетущим, будто смотришь на статую ангела над чьей-то могилой. — Что именно? — Смерть. Блэк опустил взгляд, извлекая из кармана угловатый камешек и задумчиво перекатывая его на ладони. — Хотя знаешь, не отвечай… — Это четвертый раз за последние восемь месяцев. Розали, успевшая повернуть ручку и наполовину выйти на улицу, снова посмотрела на Генри, но он уже сидел на ее недавнем месте и салфеткой вытирал Теодору щеки от пюре. Дрэс лежал у его ног под столом, пристально глядя на Хейл и ожидая, когда она уже свалит из их дома. «Разговор окончен», — поняла Розали и шагнула за порог, захлопнув за собой дверь.