* * *
Когда Гарри пришел в себя в углу кабинета, весь в крови и с саднящими руками, первой его мыслью было «заебись». Второй — когда это Кикимер стал так печься о нем. Старый сморщенный домовик почти разрыдался, когда хозяин открыл глаза. Скрипучим обвиняющим голосом домовик сказал, что еще одна такая выходка, и Кикимер сам наложит на себя руки. Гарри пообещал больше так не делать. Голова была ясна впервые за долгое время. Кажется, смерть избавила его организм от всех лишних веществ: и от пищи, и от яда. Попросив домовика, он очень плотно пообедал прямо там, на полу и в луже собственной крови, которая уже начала свертываться. Кикимер сказал, что хозяин был мертв две минуты. Гарри был уверен, что в лесу после смерти от рук Воландеморта он ожил немного быстрее. Либо это случайность, либо каждая последующая смерть требует больше времени для воскрешения. Проверять это он, конечно же, пока не будет. Следующим, что он сделал, были письма Гермионе, Рону и Андромеде с просьбой встретиться в особняке Блэков. Рон отказал. С момента битвы прошло уже полтора месяца, но смирение с потерями так и не пришло. Остальные прибыли на следующий день. Гарри впервые увидел их с того момента, как попал в Мунго. Надо сказать, он даже немного расчувствовался. Он все рассказал. Конечно, они были в шоке. Но они поверили. Возможно, даже слишком легко, и это хорошо. Никому больше нельзя об этом знать. Если Министерство, не зная о бессмертии Поттера, уже попыталось его отравить, то что будет, когда им станет это известно? Страшно представить. Но шило в мешке не утаишь. Когда Кингсли поймет, что Гарри все еще жив, то предпримет еще одну попытку. И если она будет удачной… Необходимо что-то решать. Лучший вариант — побег. Конечно, так просто сбежать не получится. Не так просто выбраться из страны, только что пережившей гражданскую войну. План решили воплощать постепенно в течение нескольких месяцев. Рон больше не писал и не отвечал на отправленные письма. Как и Джинни, как и Джордж, как и все остальные. Уже не надеясь ни на что, Гарри в последнем письме сообщил об их планах. Быть может, Уизли внемлют. Они хотели к зиме уже покинуть Англию. Заплатив Гоблинам грабительскую комиссию за молчание, Гарри с их помощью связался с Американским посольством. О, за месяц он посетил Гринготтс столько раз, сколько не посещал за всю жизнь. К счастью, кажется, в Штатах были рады принять Героя Магической Британии. Они предложили помощь с переездом и Гермионе, но она отказалась, решив направиться в противоположную сторону — в Азию. Андромеда и Тедди должны были ехать с Гарри. И тут все пошло не так. Андромеда скончалась. Эта новость обухом ударила по голове Поттеру. Колдомедики сказали, что у нее случился сердечный приступ. Мол, не удивительно, бедная женщина потеряла на войне брата, мужа, дочь, зятя. Нелюбимую сестру. Мол, ничего странного, что ее сердце не выдержало. Гарри так не думал, читая отчет судмедэксперта, такой идеальный, что комар носа не подточит. Андромеда не была тем человеком, что умирает, сдавшись на полпути. На похоронах Гарри слишком долго смотрел на нее в гробу. На красивое, молодое для ее возраста, восковое от смерти лицо. На поминках было подозрительно много людей. Не должно быть столько… Но пришли Нарцисса и Драко. Гарри впервые видел, как плачет благородная и идеальная госпожа Малфой. А ведь Нарцисса тоже потеряла практически всех своих родственников… Муж и сын — все, что у нее осталось. Наверное, Гарри выглядел просто отвратительно, потому что первым, что спросила у него эта сильная женщина, было: «Как ты себя чувствуешь?». Она и Драко отвели его в сторону для небольшого разговора между старыми врагами. Нарцисса предложила взять Тедди на воспитание. Несмотря ни на что, она любила старшую сестру и готова была растить племянника как родного сына. Драко не говорил ни слова, но его молчаливая поддержка витала рядом, словно неоформившийся патронус. Приятно удивленный, Поттер поблагодарил их, искренне. Отказал, сообщив, что собирается оформить опеку на себя и после этого уехать из Англии. Нарцисса одарила его долгим, грустным взглядом. Понимающе кивнула. Сказала, что была бы рада время от времени навещать племянника. Гарри был не против. Его окликнул Кингсли. Бруствер, напустив на лицо излишнюю скорбь, долго и проникновенно грворил о самоотверженности Андромеды. Гарри тошнило от этих речей. Он послушно кивал и неловко улыбался невпопад, краем зрения следя за оставшимися в стороне Малфоями. Кингсли предложил ему выпить. Гарри опустил взгляд на стопку в своей руке. В ней плескался янтарный обжигающий Огденский. Набросил невербальные беспалочковые диагностические чары. Отравлено. Он мельком оценил обстановку. Кингсли, глава Аврората, пять мракоборцев, толпа незнакомых волшебников и волшебниц. Гермиона не пришла, как и Уизли. Хорошо. Если его сейчас отравят, то вину наверняка свалят на Малфоев. Идеально. Герой магической Британии был убит бывшими Пожирателями смерти. Если он не станет это пить, то все может сложиться куда хуже. Значит, пока он примерно понимает план своего убийства, то может с легкостью его разрушить… но для красивого зачина нужно еще немного поплясать под чужую дудку. Совсем чуть-чуть. Гарри помахал рукой Малфоям, предлагая присоединиться к поминанию Андромеды Тонкс, урожденной Блэк. Им было крайне некомфортно, но это не важно. Главное, чтобы они стояли рядом. Невесело усмехнувшись, Гарри повернулся к Драко. Одними губами приказал: «тяни время». Последний раз глянув в бесстыжее лицо Кингсли, он оскалился улыбкой и залпом выпил жгучий, терпкий, отравленный Огденский виски. Игра началась.* * *
Когда звонок прервался, Розали напряглась. Что-то было не так. Дурное предчувствие сжало ее горло тисками волнения. Она посмотрела на Эдварда и по его взгляду поняла, что его душа тоже не на месте. — Мы же можем просто пойти и проверить? — Да, можем. — Просто на всякий случай. — Угу. Еще издалека они поняли: всё не так. Пока Розали судорожно, едва не ломая мобильник, звонила Эммету и требовала срочно всем мчаться сюда, Эдвард уже ввязался в драку. Вернее, не совсем в драку. В одностороннюю бойню. Наверное, по меркам волшебников, эти люди в темных плащах были сильны. Каллен не очень понял. Он просто был слишком быстр для них. Все четверо умерли еще до того, как упали на землю. Когда Эдвард вошел в дом, его руки были по локоть в крови. Удивительное чувство — вокруг столько крови, но его совсем не мучает голод. А ведь он не вкусил ни капли. Блэк и Грейнджер были в невыигрышном положении: пятеро против двоих. Один из нападающих целился в Гарри своей волшебной палочкой, с кончика которой слетел ядовито-зеленый луч. «Как его глаза», — подумал Эдвард и, не придумав ничего лучше, бросился заклятью наперерез. Вспышка ударила в спину. Его словно сбила огромная глыба льда, он с размаху налетел на Блэка и сбил того с ног. Проваливаясь в омут бессознательности, Эдвард успел почувствовать чужое прерывистое дыхание на своем затылке и горячую кровь, пропитавшую толстовку и джинсы Гарри. Розали быстро оценивала положение: брат избавился от четверых снаружи, но сейчас он по какой-то причине небоеспособен. Внутри дома оставалось еще пятеро. Долго не думая, она, до этого прятавшаяся за фольксвагеном, в два мгновенных шага оказалась в доме и, нападая со спины, вырвала кадык ближайшему из магов. Прекрасная блондинка, из ниоткуда возникшая посреди поля боя, эффектным взмахом рук отбросила корчащееся тело и сочащийся кровью кусок плоти в разные стороны. Новое действующее лицо окончательно смутило авроров. Розали прищурилась. Если не будут рыпаться, ей не придется их всех убивать. Пусть это сделают остальные члены семьи, если захотят, потому что самой ей не улыбается еще больше мараться в чужой крови. Она присела на корточки и брезгливо обтерла пальцы о лацканы пиджака только что убитого волшебника. Покосилась на странный мерзкий перформанс из трупов и паркета посреди пола. Она уже слышала в лесу быстрые, почти бесшумные шаги остальных членов семьи. Вторженцы медлили. Кажется, они беззвучно переговаривались между собой, отступив в противоположный угол комнаты и с явной опаской следя за каждым обманчиво-неторопливым движением вампирши. Они решили отступить. Забрали с крыльца двух еще живых соратников (тех, которых Гарри ранил Сектумсемпрой) и трансгрессировали. Гермиона позволила себе шумно выдохнуть и обессиленно осесть на пол. Ноги ее не держали. Повернула голову влево, глядя на необычную двухфигурную композицию из Эдварда и Гарри. Это было бы забавно, если бы неподвижность обоих не была так тревожна. Тень Розали закрыла ей свет от лампы. Блондинка протянула руку, помогая Гермионе подняться на ноги. — Ты в порядке? — Да… да, — Грейнджер утерла кровь, сочащуюся из пореза на лбу. За исключением пары ушибов и царапин она и правда была в порядке, чего не скажешь о валяющихся подле парнях. — Эд, — Хейл наклонилась и потрясла брата за плечо. — Уф, сколько крови… Крови и правда было много. Блондинка была очень рада, что она не чувствует ее запаха, иначе было бы слишком трудно сохранять ясность мыслей. Эдвард не реагировал. — Чем в него попали? — Смертельным проклятьем. Гермиона присела рядом с ними на колени, взяла в ладони лицо Гарри и повернула к себе. Судорожно вздохнула. — Гарри умер. Она ожидала чего-то такого. То злосчастное Секо, судя по количеству крови, задело подвздошную артерию. При таком ранении человек умирает от кровотечения за считанные секунды. Надо ли говорить, что Гарри даже слишком долго продержался? Розали прикрыла глаза. — Он уже второй раз при мне это делает, — тихо сказала она и, взяв Эдварда за шиворот, оттащила его от Блэка. — Это смертельное проклятье, оно… в смысле, оно убивает? Насмерть? Гермиона горько усмехнулась. — Вообще, как бы да. Мгновенная смерть, — она аккуратно положила друга спиной на пол, чтобы ему было комфортнее придти в себя. — Но вот этому дважды удалось выжить. — То есть он всегда был бессмертным? — Нет, вовсе не… БЛЯТЬ! Эммет возник посреди разрушенной комнаты слишком внезапно. Не ожидавшая этого Гермиона (все еще взвинченная и нервная Гермиона) матерно взвизгнула и шандарахнула по Каллену беспалочковым Эверте Статум. Не успев даже удивиться, вампир, сопровождаемый треском им же проломленного дверного проема, весело вылетел обратно на улицу. Карлайл, Эсми, Элис и Джаспер, благоразумно оставшиеся снаружи, проследили за параболой его полета, завершившегося в ближайших кустах. — Низко летит. — К дождю, наверное.