Троя

Катя молчала, подбирая слова. Андрей ждал ее ответа, но не утерпел и первым заговорил. — Малыш, не дури. Возвращайся домой. Машину прислать или самому приехать за тобой? Голос тихий, вкрадчивый. Не поймешь, злится он или спокоен. И, если вернуться, то что ее ждет? Внутри все клокотало и рвалось на части. Зачем ему нужно, чтобы она вернулась? Ведь история закончилась, можно уже не разыгрывать счастливую семью. — Катюш, ну ты что, обиделась, что ли? — как ни в чем не бывало продолжил Андрей. — Мне твои игры уже поперек горла, — в конце концов, ответила Пушкарева, а дальше из нее посыпалось как из рога изобилия. — Какая необходимость была устраивать этот спектакль в доме, мать твою? Просто пристрелить тебе неинтересно? Нужно обязательно устроить представление? А со мной обсудить планы не возникло желания? Мне кто-то полгода заливал про доверие друг другу, а на деле что? — Обиделась, значит. Я собирался тебе все спокойно рассказать чуть позже, правда. Малиновский сам полез, — Андрей горько усмехнулся. — Я в отличие от тебя стрелять не умею. Собакам нужна тренировка. Считай, приятное с полезным совместил. — У нас лес за территорией. Вывел и тренируй, сколько хочешь, — Катерина недоверчиво фыркнула в трубку. — В конце концов, мог бы меня или Семена попросить пристрелить эту гниду. Если считаешь, что нужно было убрать, то это твое право, лишняя жестокость к чему? Да и поджигать кабинет, уж прости, за рамками разумного. Или тебе повод для ремонта нужен? — То есть, проблема в методах? — тихо спросил Андрей. Катя закрыла глаза, пытаясь сдержать судорожный вздох. — Малыш, ну прости, не до конца все обдумал. В следующий раз обязательно буду с тобой обсуждать планы. Клянусь! — У меня нет желания с тобой что-либо обсуждать, — холодно ответила Пушкарева. — Я устала от твоих игр. Я не хочу разгадывать, что ты выкинешь в следующий раз и чем это для меня обернется. — Кать, ну дай мне хотя бы шанс. Один. Я все исправлю, честно, — в голосе мужчины появились умоляющие нотки. Главное, не поддаться на его провокацию… — Что ты исправишь, Андрюша? — тихо переспросила девушка. — Я не хочу дожидаться момента, когда ты наиграешься и решишь избавиться от меня. — С чего бы мне от тебя избавляться? У нас с тобой все отлично было, Катюш. Ташка приедет скоро, будет про тебя спрашивать. Что ей отвечать? Ты, между прочим, обещала ей, что не уйдешь. Помнишь? Катя помнила, но сказать об этом не смела. Стоит открыть рот, и Андрей не отстанет. Упоминание о Тасе было лишним, и без того соскучилась по девочке, и было совестно, что свое обещание она собирается нарушить. — Я устала и хочу спать, — наконец, сказала девушка. — И никуда не хочу ехать. И видеть тебя не хочу. — Ладно, — вдруг сдался Жданов, словно его подменили. — Тогда ложись, я утром за тобой приеду. Поговорим по дороге домой. Спокойной ночи, родная. Без тебя будет грустно засыпать. Катя отшвырнула от себя трубку и опустилась на кровать, закрыв лицо руками. Как же она устала от всего! Хотелось спать, но терять время попусту было нельзя. Жданов, конечно, ее поступком будет недоволен, но его мнение Катю мало волновало. В городе ее ничто не держало, долгожданная свобода за порогом. Не нужно больше оглядываться по сторонам в ожидании пули. Она не зависит ни от кого, делай, Катенька, что хочешь. Можешь спокойно называться своим именем, можешь пить и дуть, сколько влезет. Она вольна делать, что угодно! Брать с собой много вещей она не планировала, в конце концов, можно купить необходимое на месте. Если поумерить свои аппетиты, то финансов хватит надолго. Катя пересчитала наличку и вздохнула. Придется ужаться по максимуму, пока она не найдет работу, расплачиваться картой и снимать деньги оттуда опасно. У Андрея и так хватит связей и средств, отследить ее перемещения по стране. Вряд ли его позабавит ее побег, но возвращаться к нему она не хотела. Чем дальше она будет от него, тем меньше шансов, что он вернет ее силой. Хотя, зачем ему… Одно слово Семе, и Катя Пушкарева будет очень-очень тихой. Правда, с дырой в башке. Покидав кое-какие вещи в дорожную сумку, Катя достала куртку потеплее. Погода мерзкая, а куда она бы хотела уехать, она даже не представляла. Все равно, лишь бы подальше отсюда. «Документы светить тоже не стоит», — уже на пороге подумала Пушкарева, выключая свет в прихожей. Значит, никаких самолетов и поездов. Остаются электрички, автобусы, маршрутки, может, автостоп. Нет, последнее, пожалуй, лишнее. Кто знает, кто попадется в попутчики, а убивать какого-то идиота, который решит распустить руки, ей не хотелось. Жаль, что сама водить машину не умеет. Было бы неплохо. Нож в карман, на всякий, ночь на дворе. Мобильник с собой. По привычке, но выкидывать жалко почему-то. И возвращаться, чтобы оставить дома, уже поздно. Москва никогда не спит. Даже в самую глубокую ночь можно уехать в любом направлении. Вопрос только в том, куда тебе нужно. Катя добралась до первого попавшегося автовокзала и, изучив расписание, села в автобус до Ельца, который отходил раньше других. Какая разница, куда ехать, лишь бы подальше от столицы и Жданова. В автобусе она уснула, несмотря на то, что ее снова укачало. Еды она с собой не взяла и очень пожалела об этом. Купленный во время остановки пирожок на автовокзале ее организм категорически отказался принимать за еду. С направлением она определилась только в Воронеже. Побродив по городу, Катя вернулась на автовокзал. Ростов-на-Дону. Там Катя осталась на пару дней. Дорога ее вымотала, а куда она собиралась ехать дальше, не имела ни малейшего представления. Жданов не звонил, как ни странно, хотя она ожидала, как минимум, бурной истерики по телефону из-за ее отъезда. Может, забыл о ней или занят?..

***

После ухода Кати Андрей еще надеялся на то, что все обойдется без нервотрепки. Катя проявит благоразумие и дождется его утром. И вообще, что на нее нашло, интересно? Ничего такого он не сделал. Всего-то сжег кабинет с телом Малиновского. Всю ночь бродил по опустевшему дому, не находя себе места. Можно было бы настоять на своем, припугнуть или вообще не слушать ее и просто поставить перед фактом, что она возвращается домой и не выделывается. Не рискнул, решил дать время успокоиться. Ну вот что на нее нашло, спрашивается?! Лишь бы не натворила еще глупостей! Не будь наивным, Жданов. Хорошо хоть додумался приказать ребятам приглядеть за ней сразу же, как она выбежала из дома. Часа в три ночи отзвонился Дима и сказал, что Катя вышла из квартиры. Андрей выругался и сказал, чтобы не выпускали ее из виду, куда бы они ни поехала, хоть в другую галактику, неважно. Мучивший последние недели кошмар развернулся во всю мощь и стал суровой реальностью. Один. Ташку сейчас забрать бы, но пока он на правах близкого друга не похоронит то, что осталось от пострадавшего в пожаре Ромы, дочке здесь нечего делать. Может, удастся еще на недельку оттянуть ее приезд. Мама должна пойти навстречу. Глядишь, и Катя вернется. Дня три Жданов пил, пока было можно. Прокручивал в памяти их последний разговор. В офис ехать не хотелось, все равно ни на чем не смог бы сосредоточиться, а ведь всегда работал, в каком состоянии он ни находился. Прикрылся трауром по Малиновскому и объявил выходные для всей компании. Черт с ними, с потерянными деньгами. Дома тихо и пусто. Никто не встречает и не ждет, как он привык. Парни регулярно отзванивались, сообщая, куда направилась его Катя. Неплохо, надо сказать, для девчонки. Звонить ей он не собирался, пускай поиграет в самостоятельность пока. Все равно придет рано или поздно. Но как же хотелось услышать ее голос! Андрей сдался на пятый день и все-таки набрал знакомый номер мобильного телефона, не надеясь на то, что он включен. И что ему ответят. Звонок застал Катю где-то под Краснодаром. Середина ноября не сезон, конечно, для поездки на море, зато народу поменьше будет. Пушкарева взглянула на экран мобильного с легким удивлением, словно о существовании телефона забыла напрочь, а потом испугалась не на шутку. В лучшем случае, Андрей злой как черт. В худшем — в бешенстве из-за ее выходки. Катя отключила звук. Пусть звонит, сколько влезет. Андрей с легким раздражением слушал гудки. Перезвонил еще два раза и кинул телефон на стол. Неужели так сложно ответить? Пить больше не хотелось, в конце концов, еще можно все исправить. Рано или поздно Катя ответит на его звонок. Пусть успокоится окончательно. Дел было много, и времени не оставалось на пустые переживания. Катя все равно вернется. Она принадлежит ему, и знает это отлично. Только набраться бы терпения и не давить на нее. Катя электрички ненавидела всем сердцем. Раньше она частенько промышляла в них мелким воровством и попрошайничеством. Теперь же бесконечная череда торгашей, сомнительных музыкантов, попрошаек и других асоциальных элементов ее раздражали не на шутку. Хотелось как Андрею облить их всех бензином и чиркнуть спичкой, чтобы полыхало до небес. Общественным транспортом она не пользовалась лет пять, а за полгода жизни со Ждановым отвыкла даже от поездок на такси. Андрей всегда отвозил ее куда нужно, а если он не мог, ехала с Семеном. В автобусах ее по-прежнему укачивало, потому в сторону Новороссийска было решено ехать на электричке, о чем она сильно пожалела. Да еще и Андрей вдруг решил позвонить, словно в насмешку. Неполная неделя скитаний почти заставила ее пожалеть о побеге. К хорошему привыкаешь быстро, а теперь приходилось самой решать проблемы и с ночлегом, и с пропитанием, и с собственной безопасностью. Приходилось все вспоминать заново. Тыкнуть пальцем, чтобы получить желаемое, было некому, Андрей ее разбаловал за полгода до практически беспомощного состояния. В Новороссийске Катя надолго не осталась, большой город ей напоминал о московской суете и всем, что с ней связано. Да и привыкла она к уединению и небольшому количеству людей рядом. Кроме того, жизнь в большом городе требовала больших вложений, а снимать деньги с карты она побоялась, хотя та была при ней, и сумма на счете была впечатляющая. Но как же было хорошо! Море и горы рукой подать. Конечной остановкой стал Джанхот, небольшой поселок под Геленджиком, окруженный горами со всех сторон. Вне сезона здесь было совсем немного людей, а комнату сдали гораздо охотнее, чем в городе, даже не спросив документы. Хозяйкой была крепкая бойкая старушка со сварливым характером, которая оценила внешний вид Кати и заломила приличную цену за съем, радуясь прибавке к пенсии. Надо было попроще одеваться, наверное. «Еду готовишь сама, убираешь сама, слуг тут нет, туалет и душ там, мужиков сюда не водить», — пробурчала она и ушла в свою часть дома, как только получила деньги, чему Катя была только рада. Оставалось найти хоть какую-нибудь работу, и можно будет забыть обо всем. Дня три Катя отходила от сложной дороги, приходила в себя, гуляла и наслаждалась долгожданной свободой. Спала практически до обеда, несмотря на жутко неудобный матрас на продавленной и скрипучей панцирной кровати в ее комнате. Ела мало, в основном, готовое. Кусок в горло не лез совсем. Андрей больше не звонил, и Катя этому пыталась порадоваться. Выходило не очень. Пару раз почти набрала его номер, но в последний момент отдергивала руку. Раз сам не звонит, значит, уже и думать о ней забыл, наигрался. Андрей не стал затягивать с возвращением Ташки домой, все равно рано или поздно она узнает, что Катя уехала. Лучше объяснить ей все сразу, пока дочка рада встрече с ним и легче воспринимает неприятные новости. Даже сам слетал к матери в Лондон ради этого. Дома одному находиться было невозможно. Маме соврал, что Катя немного переволновалась из-за пожара, потому он отправил ее отдыхать одну, сам же решил забрать Ташку домой, а то совсем тоскливо одному. В гостях задерживаться надолго не стал, но с новым маминым ухажером познакомился не без удовольствия. Сэр Ричард был чуть старше Марго, несколько чудаковат и глуховат на оба уха, что было поводом для нескончаемых шуток со стороны Маргариты Рудольфовны. Андрей даже слегка позавидовал им. Его личная жизнь была под большим вопросом. Может, Катя еще одумается? Скучал он по ней невозможно, хоть на стену лезь. Ташке сказал почти правду: обидел Катю, уехала, вернется или нет — не знает, но очень надеется на то, что она его простит. Тася внимательно выслушала его и уверенно заявила, что вернется обязательно. Андрею бы ее уверенность не помешала. Возвращаться в Москву было необходимо как можно быстрее. Во-первых, маркетинговый отдел остался без начальника, во-вторых, скопилось невероятное количество дел за время отсутствия президента компании, в-третьих, в гостях хорошо, а дома спокойнее. Андрей умело прятал от дочери эмоции, чтобы не расстраивать ее, и, казалось, ребенок перенес новости гораздо легче, чем он предполагал. Ташка не плакала, не капризничала, не требовала немедленно позвонить Кате и сказать, чтобы она приехала, не говорила, что соскучилась по ней, но каждую ночь, пока Андрей бродил по дому, мучаясь от бессонницы, дочка тихонько звала маму. Семен временно переквалифицировался в няни и непрестанно шутил по этому поводу с Андреем, хотя тому было совсем не смешно. Полгода назад подобное даже в голову не пришло бы никому, но усилиями Кати Тася теперь спокойно отпускала отца на несколько часов, чтобы решить рабочие вопросы. Правда, несколько раз Андрею все-таки пришлось взять ее с собой. Ташка оккупировала мастерскую Милко и порядком его достала, выясняя, что он делает. Потом прошлась по всем секретарям, очаровав каждую, а на вопрос о маме спокойно отвечала, что она уехала отдыхать и скоро вернется. Андрей только молча закатывал глаза на любопытство сотрудников и зарекся брать дочь с собой на работу. По крайней мере, пока. Каждый вечер он порывался позвонить Кате, но что-то его останавливало. Он знал, где она находится, понимал, что с ней ничего не случилось, но возвращаться она, видимо, не собирается. Значит, нужно ее к этому подтолкнуть.