Три фамилии. Песнь Афродиты

В кабинете директора царила тихая, полусонная атмосфера. Дамблдор в ночной рубашке и длинной спальной мантии фиолетового цвета сидел в своём кресле, соединив кончики пальцев на столе, и смотрел в потолок. - Как вы это увидели? - спокойно обратился он к Гарри, не глядя на него. - Не знаю, - сердито ответил Гарри. Его всё ещё била дрожь, голубая рубашка покрылась тёмными пятнами от пота, бледное лицо блестело в свете ночной лампы. - Мысленно, что ли. - Вы не поняли. Я спрашиваю, откуда вы наблюдали за нападением? Стояли рядом с жертвой или видели всё сверху? Гермиона бросила быстрый испуганный взгляд на директора и тут же отвернулась, уставившись на взъерошенного, растерянного Рона. - Я был змеей. Видел её глазами, - признался Гарри. - Артур серьёзно ранен? - Да, профессор, и было бы здорово, если бы мы перестали трепаться и что-то сделали! Дамблдор встал с удивительной резкостью и прошёл в дальнюю часть комнаты к портретам. - Эдвард! - позвал он. Пока директор давал путаные распоряжения своим предшественникам, Гермиона вспоминала произошедшее и пыталась проанализировать. Гарри увидел нападение на мистера Уизли глазами Нагайны, шептал что-то на парселтанге, если это не та самая, пугающая уже много лет Гермиону связь с Волан-де-Мортом, то что это? И почему Дамблдор до сих пор ничего не объясняет? Когда Фоукс исчез в вспыхнувшем пламени, ярко осветив кабинет Дамблдора светом на несколько мгновений, Гермиона вздрогнула. Директор вернулся за стол и смотрел теперь на Гермиону. - Что было до этого? - До ч-чего? - заикаясь, спросила девушка. - До того, как вам приснилось нападение на Артура? - Мне ничего не снилось… - Я спрашиваю мистера Поттера, - продолжая смотреть на Гермиону, пояснил директор. - Только я здесь, - снова рассердился Гарри, помахав рукой. - Ничего не было… Я просто спал. - Мистер Уизли, вы что-нибудь слышали? - обернулся к Рону директор. - Я? Я нет, но… Я крепко сплю. - Вас разбудила мисс Грейнджер? Рона действительно разбудила Гермиона. Ворвалась в спальню парней, с трудом растолкала бывшего друга, выпалила, что с его отцом случилась беда и потянула за собой. Он ничего не понял, прибежал босой, а Гермиона торопилась, потому что не была уверена, что Гарри доберется до МакГонагалл самостоятельно, но когда они вывернули в коридор, где располагалась спальные комнаты преподавателей, Гарри и профессор уже спешили им навстречу, чтобы увидеться с директором. Рон неуверенно кивнул. - Как вы узнали о произошедшем, мисс Грейнджер? - спросил Дамблдор. Гермиона молчала. Она ничего не придумала, не было времени. Гарри сердился и Гермиона знала, что его раздражают не столько вопросы директора, сколько сам его вид, его сущность, его голос и что-то ещё… Дамблдор тем временем внимательно посмотрел на Рона в полосатой пижаме, затем на Гермиону в школьной форме и на Гарри в рубашке и в джинсах. - Вы спали в одежде? - спросил он. - Какая разница в чём мы спали? - Гарри сжал кулаки и Гермиона отчаянно замотала головой. - Мы заснули в гостиной, - нашлась она. - Разговаривали и уснули. Гарри выпустили из Изолятора только в полночь, нам было о чём поговорить. Директор опустил очки на кончик носа, глядя на Гермиону так пронзительно, что ей захотелось вскочить со стула и убежать. Вдруг он устало прикрыл глаза и медленно покачал головой, сделав какой-то неутешительный и как всегда неясный для остальных вывод. - Вы всё-таки видели фестралов, мисс Грейнджер? - Нет. Только ей не поверил даже ничего не понимающий Рон, брови его удивлённо поползли вверх — он не привык слышать, как Гермиона лжёт. - Его нашли, Дамблдор, - вернулся один из бывших директоров на свой портрет. - Я кричал, пока кто-нибудь не пришёл. - Уже в больнице, пронесли мимо меня, - тут же появилась на соседнем портрете вторая предшественница, слегка запыхавшись. - Выглядит плохо. Рон поднялся со своего стула и тут же упал обратно, с лица его сошла вся краска. - Минерва, приведите сюда остальных детей Уизли, - обратился Дамблдор к замеревшей за спинами троицы МакГонагалл. Она нервно поправила халат на груди и поспешила исполнить просьбу. Дамблдор достал из ящика стола старый закопчённый чайник, взял палочку и произнёс тихое заклинание: «Портус». - Вы отправитесь на Площадь Гриммо, Сириус вас приютит, - объяснял он, когда ловил налету возникшее из воздуха перо Фоукса. - Путь свободен. Затем директор снова встал и принялся будить ещё одного обитателя портрета. Тот так долго притворялся спящим, что звать его принялись все остальные портреты. - ФИНЕАС! - надрывались старые волшебники и волшебницы, пока хитрый пожилой мужчина с острой бородкой не вздрогнул, изображая пробуждение. - В чём дело? Кто-то звал? - Предупредите Сириуса, что дети Артура и Молли Уизли, а так же Гарри Поттер через пару минут прибудут в штаб. И задержатся до конца каникул, думаю. - Дети Уизли и Гарри Поттер скоро явятся к нему, понял, - зевая и изображая скучающий вид, повторил Финеас и исчез за рамой. - Подождите, - опомнился Гарри. - А Гермиона? - Она останется здесь. - Что это значит? Дамблдор не успел ответить, вернулась профессор МакГонагалл, а за ней взбудораженные Фред, Джордж и Джинни, в пижамах и халатах. - Что происходит, директор? - перепугано спросил Джордж. - Профессор говорит с папой что-то случилось? - Вам всё объяснит мама, как только будет знать подробности, она уже в больнице. Мистер Поттер, мисс Грейнджер, на минутку, - поманил их Дамблдор в сторону, подальше от вцепившихся в Рона братьев и сестру, требующих пояснений. - Я прошу не устраивать скандалов, - обратился он к Гермионе, хотя просьба звучала для Гарри. - Мне нужно кое-что проверить, обещаю, это последний раз, когда я вмешиваюсь в ваше общение. - Что вы хотите проверить? - спросил Гарри. - Нечто важное. - Может просто расскажете? Может хватит экспериментов? - голос Гарри нарастал, Гермиона видела в его глазах недобрый блеск. Дамблдор, наконец, взглянул на Гарри прямо. Несколько секунд продлилась эта связь взглядов, пока Гермиона не увидела то, что заставило её вздрогнуть всем телом. Зрачки Гарри на мгновение вертикально сузились, Дамблдор мрачно и медленно вскинул подбородок и тут же отвернулся. - Идите к порталу, мистер Поттер. Мисс Грейнджер, вы прибудете на Гриммо через пару дней, максимум — через неделю. Скорее. Когда все Уизли и Гарри окружили портал, Джинни подвинулась в сторону, уступая место Гермионе, но Дамблдор придержал её за плечо. - Нет, мисс Уизли. Отправляйтесь. Три, два, один… Гермиона поймала последний, полный отчаяния взгляд Гарри и компания исчезла в голубоватом сиянии. Никогда ещё Гермионе не было так тяжело прощаться с Гарри. Почему-то показалось, что это навсегда. *** Она заболела. Ночью профессор МакГонагалл проводила её до спальни, Гермиона не помнила, как заснула и спала ли вообще, но утром открыла глаза и поняла, что не хочет вставать. Это было похоже на простуду: тело ломило и знобило, тяжёлые веки так и норовили опуститься, голова то ли болела, то ли кружилась, то ли всё разом. А ещё она никак не могла согреться. Укрылась тёплым одеялом с головой, но всё равно дрожала. Парвати и Лаванда звали её на уроки, но у Гермионы даже не было сил сказать, что она не пойдёт. Девочки ушли и через минут десять в её спальню пришли профессор МакГонагалл и мадам Помфри. Гермиона выглянула из-под одеяла и даже не спросила, откуда они узнали, что ей нужна помощь. - А ну-ка, - мадам Помфри села на край её кровати, пристроив небольшой белый медицинский саквояж на полу. Коснулась обжигающей ладонью лба, откинула одеяло и потрогала её ледяные руки. - Что болит? Гермиона покачала головой — ничего. Мадам Помфри достала из саквояжа обычный на вид ртутный градусник и сунула его Гермионе в рот на пару секунд. Тут же вытащила и нахмурилась. - Это что за напасть? - В чём дело, Поппи? - озабоченно поинтересовалась МакГонагалл. - 32 и 2, она получила обморожение? - Мисс Грейнджер, вы покидали комнату ночью? Гермиона снова покачала головой. - Её необходимо сейчас же согреть, - вскочила на ноги мадам Помфри и принялась собирать все одеяла с кроватей соседок. Потом Гермиону напоили чем-то настолько горячим, что на языке выскочил волдырь. МакГонагалл лично вытащила из её шкафа три тёплых свитера, помогла надеть, потом ушла и вернулась с парой шерстяных носков. Гермиона едва могла шевелиться во всём этом обмундировании, но так и не согрелась. До обеда мадам Помфри возилась с ней, снова и снова измеряя температуру и заставляя пить противные, обжигающие снадобья, в итоге температуру удалось поднять до тридцати двух и пяти. - Не понимаю, Минерва, - тихо говорила целительница заглянувшей после обеда в спальню МакГонагалл. Гермиона делала вид, что спит, но всё слышала. - Она абсолютно здорова, но почему-то больна. - Ты можешь ей помочь, Поппи? - Я сварю до завтра зелье-индикатор, может это какой-то редкий вирус. - Индикатор его выявит? - Зелье-индикатор выявляет все существующие в настоящее время вирусы, я вернулась с колдомедицинской конференции в прошлом месяце, и если вирус, поразивший мисс Грейнджер, не появился в природе вчера — зелье укажет, что это за болезнь. - Боюсь, что это не вирус, - мрачно сказала профессор МакГонагалл. - Альбус ждёт подтверждения своей догадки со дня на день из Лондона. - А что же это такое? - Даже если я поделюсь своими мыслями, ты мне не поверишь, дорогая, - шёпот профессора МакГонагалл превратился в шипящий свист. - Будем надеяться, что это новый вирус. Мадам Помфри, не привыкшая задавать лишних вопросов, ничего не ответила. Гермиону забрали в лазарет ночью, снова укутали как младенца в кучу одеял, разложили грелки под простынь, обставили её кровать десятком волшебных обогревателей (устройства, похожие на обычные вентиляторы, но обдающие очень горячим воздухом, а не прохладным ветерком), напоили всякой дрянью, а температура снова опустилась до тридцати одного и девяти. В лазарете стояла такая жара, что мадам Помфри вся взмокла, сняла мантию, ходила в своих владениях в одном платье и постоянно пила воду со льдом. А Гермиона по-прежнему мёрзла. Ночью снова заглянула МакГонагалл. Создалось ощущение, что она не просто переживает, но и приходит, чтобы потом доложить обстановку Дамблдору. Но и хорошую весть профессор принесла — жизни мистера Уизли ничего не угрожает, он в больнице, но со временем поправится. На следующее утро к ней пришла посетительница. Гермиона только проснулась и мадам Помфри уговаривала её поесть, когда в лазарет вошла Амбридж. - Так это правда? Вы заболели, мисс Грейнджер? - спросила она, с удивлением глядя на пять тёплых одеял, которые мадам Помфри теперь подворачивала, чтобы Гермиона могла сесть. - Прошу не беспокоить моих пациентов, инспектор, - с раздражением бросила мадам Помфри. - О том, что Грейнджер в лазарете я сказала вам ещё за завтраком. - Доверяй, да проверяй. Где остальная компания? Все Уизли и Поттер? Они не явились утром на уроки. - Мне почем знать? - спросила мадам Помфри. - Я несу ответственность за здоровье студентов, а не за их посещаемость. Идите к декану этих молодых людей и спросите. - Мисс Грейнджер, где ваши друзья? - настаивала Амбридж. Гермиона поняла — МакГонагалл уже дала ей объяснение, но оно жабу не устроило. Ходит и вынюхивает теперь. - Под кроватями смотрели? - спросила Гермиона слабым голосом, собрав все имеющиеся в теле силы, чтобы улыбнуться, глядя как стекает с ненавистного лица самодовольная надменность. - Шутишь, дорогая? Значит и покушать сможешь. А вы, - целительница обернулась к Амбридж, - покиньте крыло, если не хотите, чтобы я вас тоже от чего-нибудь вылечила. Мне тут зрители не нужны. Амбридж смерила мадам Помфри презрительным взглядом и пошла к дверям, где её ждала охрана. - Терпеть её не могу, - вздрогнув от неприязни, доверительно сказала мадам Помфри. - Есть у меня для неё парочка диагнозов, так бы и сказала, да жалко бросать эту работу. Так, давай, Грейнджер, сколько сможешь, но чтобы всё съела. Гермиона провела в лазарете два дня, к середине второго мадам Помфри закончила все необходимые исследования, пригласила профессора МакГонагалл и объявила: - Она полностью здорова. Или я плохой целитель. Но я ничегошеньки не нашла, Минерва. Профессор кивнула, хмуря брови. - Как себя чувствуете, мисс Грейнджер? - Холодно, - сказала Гермиона. - Но вроде получше. - Конечно получше, я напоила её таким количеством витаминных и бодрящих зелий, что хватит на несколько простудных сезонов вперёд, - недовольно пробурчала мадам Помфри. - Тогда я её забираю. Поднимайтесь, дорогая, и идите собирать вещи. Гермиона не стала задавать лишних вопросов при посторонних, но в сердце загорелся крохотный огонёк предвкушения — возможно, её отправляют на площадь Гриммо. Странно, но ей не было интересно, что за хворь её сразила. Она точно знала, что всё закончится, как только ей снова позволят увидеть Гарри. Происходило что-то необычное, да, и раньше Гермиона бы бросила все силы на то, чтобы выяснить, что именно. Теперь же в её голове, в душе и в сердце сложилась прочная логическая цепочка — не разделяйте нас и всё будет хорошо. И её это совсем не напрягало. Много времени на то, чтобы собрать вещи, ей не потребовалось. Она взяла только учебники, одежду не собрала (потому что основная часть её тёплых вещей и так была надета на ней прямо сейчас) и захватила две волшебные палочки — свою и Гарри. Профессор МакГонагалл ждала её у портрета. - Я отправлюсь на Гриммо? - Да. - Летучим порохом? - Нет. Сеть под наблюдением, вы же знаете. При полном перемещении волшебника проследить его путь элементарно, поэтому для важных сообщений мы используем частичное головное перемещение — его отследить сложнее. Вы перенесётесь на Гриммо порталом. Можно было отправить вас завтра вместе с остальными студентами поездом, но выделять охрану Ордену сейчас не просто. После произошедшего с Артуром нам временно пришлось залечь на дно, пока не уляжется шумиха. Меньше чем через четверть часа Гермиона попрощалась с профессором МакГонагалл, взяла в руки треснутый цветочный горшок и вскоре упала на каменный пол мрачной кухни особняка Блэков. - Ну наконец-то! — услышала она радостное восклицание Сириуса и почувствовала как её поднимают за руки. - Здорово, племяшка. - Гермиона с удовольствием обняла дядю и отдала ему сумку со своими вещами. - Дамблдор сказал, ты приболела? - Да, немного, - кивнула Гермиона, оглядываясь. В кухне больше никого не было, зато на столе стоял стакан с медовой жидкостью и никакой еды. - Ты пил? - Э-э… Вчера, - неловко взъерошил свои длинные волосы Сириус. - Это… Просто не убрал. - Сириус, - с упреком воззрилась на него Гермиона. Выглядел он не очень хорошо, давно не брился и, кажется, не расчёсывался. - Скука тут смертная, Гермиона. Я нарадоваться не могу, что вы проведёте здесь каникулы, хоть какая-то компания. Да не «какая-то», а самая лучшая. - Он счастливо разулыбался, а потом снова нахмурился. - Так что с тобой? - Простудилась наверное, - поёжившись, сказала Гермиона. - Гарри тоже приболел. Третий день ходит вялый, даже Дамблдор спрашивал, как он себя чувствует. Вы где подцепили заразу эту? - Я не знаю… А где он? - Где-то наверху, - мрачно глядя в коридор, сказал Сириус. - Не нравится мне его настроение, разговаривать не хочет, прячется от всех. Думаю, дело в этом его видении, надумал себе всякого. Поговори с ним, ладно? Гермиона и так собиралась это сделать, так что без лишних слов пошла знакомым коридором к лестнице. Решила сначала заглянуть в спальню, думая, что Гарри в их с Роном комнате, но там она нашла только Рона и Джинни. - Гермиона! - обрадовалась Джинни, вскакивая с постели. - Наконец-то ты тут, мы переживали. Почему Дамблдор не отправил тебя с нами? - Я не знаю, он не говорит, - обнимая подругу, сказала та. - Как ваш папа? - Получше, позавчера мы были у него в больнице. Он держится хорошо, разговаривает. Правда рана кровит без повязок, папа считает, что яд змеи был не самым простым, поэтому укус не заживает. - Долго он ещё будет в больнице? - Пока не ясно. Мама сегодня дежурит, ночью я поеду к ней, когда Билл освободится. Сложно сейчас найти провожатых, Орден боится вызвать подозрение частыми визитами посторонних. - Да, МакГонагалл рассказывала. Главное, что всё обошлось, да? - Прогнозы хорошие, - кивнула Джинни. - Если бы не Гарри, не знаю, чем бы всё закончилось… Гермиона заметила, как брат с сестрой переглянулись. Кажется, до её появления они обсуждали как раз чудесное спасение мистера Уизли и его причины. - Где он? - спросила Гермиона. - В комнате Сириуса, - подал голос Рон. - Он нас избегает. - Почему? - Мы кое-что подслушали позавчера, - смущённо и одновременно тревожно скривился Рон. - Пошли навестить папу все вместе, а когда вышли, в палату вошли Грозный Глаз и Тонкс. Фред и Джордж захватили с собой Удлинители и в общем… Они думают, что Гарри одержим Сама-Знаешь-Кем. Это его видение… ну ты понимаешь? - С ним всё в порядке, - жёстко сказала Гермиона. - Мы тоже так считаем, - поспешила заверить Джинни. - Он и раньше видел эти сны, их ведь что-то связывает, так всегда было. Но Гарри, кажется, считает, что он виноват в том, что случилось с папой. - Глупости! - Мы знаем, Гермиона, - устало сказала Джинни. - Только ему это сложно объяснить, говорим же, он от нас бегает. Постоянно прячется наверху, когда заходим, притворяется спящим. Или действительно спит, не знаю, он ведь заболел. На кухню не спускается, даже с Сириусом не разговаривает. Я пыталась несколько раз его поймать, мне есть что ему сказать, ведь на первом курсе Сама-Знаешь-Кто контролировал меня через свой дневник. Может, у тебя получится с ним поговорить? - Он дверь не открывает, я поднимался час назад, - буркнул Рон. Гермиона развернулась и пошла вверх по лестнице. В дверь комнаты Сириуса постучала так, что заболела рука. - Открой, - потребовала Гермиона. Она успела постучать ещё дважды, прежде чем дверь открылась. Гарри в нескольких свитерах, среди которых она узнала и роновы, бледный, с синими кругами под глазами, уставился на неё с удивлением. - Когда ты приехала? Гермиона шагнула в комнату и закрыла дверь. - Что ты себе надумал? Решил во всём обвинить себя? На мистера Уизли напала змея! Не ты! Мало ли что говорят Тонкс и Грозный Глаз, что они знают на самом деле? Ты никем не одержим, ясно? Я бы знала! Я бы почувствовала! - кричала Гермиона, от злости позабыв обо всём. - Успокойся, - попросил Гарри. - И не подумаю! Что, только тебе можно злиться? Я злюсь на тебя, понял? - Злись сколько угодно, но у тебя нет объяснения, почему я увидел это! Ты не знаешь, не можешь сказать, что это был всего лишь сон, что не я напал! Почему я был внутри змеи, почему чувствовал тёплую кровь от укуса у себя во рту! - Потому что тебя и Волан-де-Морта что-то связывает, ты только сегодня об этом узнал? Ты владеешь парселтангом, потому что он им владеет, у тебя шрам на лбу от смертельного проклятья, которое он наслал! Вот это да! Я что, должна написать твою биографию, чтобы ты наконец понял, что происходит? - Я могу быть опасен, мне нельзя находиться с нормальными людьми, пока не выясним, что это такое было, - упрямо возразил Гарри. - Идиот! Не смей называть себя ненормальным! Что ты хочешь сделать? Сбежать? Ты обещал, что не оставишь меня! - Прекрати вопить, - процедил Гарри, дёрнув её за локоть на себя. - Я помню, что обещал. Поэтому я до сих пор тут. Их холодные ладони нашли друг друга. Гермиона хотела ещё покричать, а может и ударить его, чтобы мозги на место встали, но она просто прислонилась лбом к его лбу, так нуждаясь в этом, словно силы иссякли окончательно. - Что ты хочешь сделать? - уже спокойно спросила Гермиона. - Уйти. Я бы сделал это давно, но ждал, когда ты появишься. Не взял бы тебя с собой, но не смогу оставить. - Я пойду за тобой всегда и всюду. - Гермиона вынула из кармана джинсов его волшебную палочку и вложила ему в ладонь. - Хоть сейчас. Но ты, наверное, забыл, что я в ту ночь была рядом. Я видела как это произошло, проснулась как раз тогда, когда всё началось. Тебе снился сон. Ты не переносился в Лондон, ни на кого не нападал. Ты был рядом до тех пор, пока не проснулся. Гарри отстранился. Он смотрел на Гермиону так, будто действительно только что вспомнил, что она была рядом в ту ночь. - Я забыл… - Очень мило. Что там помнить, да? Ничего ведь не произошло. - Я не об этом, Гермиона, прости, - он обнял её, уткнувшись носом в её волосы. - Просто столько всего навалилось, перепугался. Ночь разделилась на «до» и «после», я не сложил это вместе, не хочу. - Гарри, мне нет разницы, что связывает тебя и Волан-де-Морта. Мы узнаем это рано или поздно, но чтобы вас не связывало - мне плевать. Пожалуйста, никогда не оставляй меня. Ты обещал. - Я и не смогу. Даже если очень захочется. *** Гермиона проснулась от страшной жары. После эмоционального разговора с Гарри, остыв, они забрались с ногами на кровать Сириуса, Гермиона пристроилась у Гарри на плече и разговор пошёл в спокойном русле. Они обсуждали, что произошло, что знает об этом Дамблдор и почему он не смотрит Гарри в глаза. Гермиона не рассказала, что увидела в ту ночь, как сузились зрачки Гарри на мгновение, но он сам поведал, что хотел броситься на Дамблдора так же, как сделал это во сне с мистером Уизли. Его это пугало, Гермиону — нет. Она знала Гарри, она чувствовала его и сразу бы заметила, если бы в нём поселилась какая-то другая сущность, если бы это его изменило хоть немного. Все эти вспышки неизбежны, главное уметь их контролировать и не поддаваться панике. Тем не менее, этот разговор навеял кое-какие мысли в голову Гермионы. Она вдруг представила, что они с Гарри просто обычные влюблённые подростки. Закрыв глаза, она увидела другую реальность, в которой не было Волан-де-Морта, не было Беллатрисы, не было Амбридж, не было ощущения постоянной опасности. Никто их не разгонял по углам, не лез в их отношения. В этой реальности летом они ходили в кино, а не пытались связаться друг с другом хотя бы письменно, нарушая запреты Ордена; гуляли, держась за руки, по улице, целовались украдкой по углам в Хогвартсе и проводили время с друзьями, познавая прелести буйной подростковой жизни. Гарри просто играл в квиддич, Гермиона училась — потому что им это нравилось и они никому ничего не должны. Дамблдор был обычным директором школы и не знал о них с Гарри ничего, кроме имён. Сириус не скрывался от министерства, мог спокойно жить и проводить время с Гарри и Гермионой не только в затхлом особняке на Гриммо, который он всем сердцем ненавидел. - Здорово, да? - сонно спросил Гарри. - Угу, - улыбнулась Гермиона перед тем, как провалиться в мир дрёмы. И снова ничего их не смутило. Но через пару часов Гермиона проснулась, обливаясь потом, лицо горело, волосы прилипли к мокрой шее. В комнате было темно и тихо, Гарри, почувствовав, что Гермиона проснулась, открыл глаза. - Сейчас задохнусь, - пожаловалась она, обмахивая лицо ладонями. - Почему так жарко? - Потому что на нас десяток свитеров, - нахмурился Гарри, поправляя очки на мокром носу. Он тоже зажарился в шерстяных одеждах. - Не знаю, несколько дней я ужасно мёрз. Он потянул через голову сразу пяток свитеров, вынырнул из них и растёр ладонью мокрую шею. У Гермионы так резво раздеться не получилось, она с трудом подняла руки, её фигура походила на квадратную тумбочку. - Я застряла, помоги. Гарри рассмеялся и потянул с неё свитера один за другим, наконец, оставшись в одних футболках, они улыбнулись. - Чур я в душ первый, - вдруг резко вскочил он с кровати и бросился к двери. - Эй! Я же девушка, ты должен мне уступить! - Ничего не знаю, - донёсся его удаляющийся голос с лестницы, - Привет, Джинни. Гермиона собирала с кровати их одежду, когда в комнату осторожно заглянула Джинни. - Что это вы тут делали? - удивлённо спросила она. - Ничего, просто разговаривали, - пожала плечами Гермиона и, проследив за взглядом Джинни, которая смотрела на одежду в руках Гермионы с нарастающим любопытством, решила добавить. - Нам просто стало жарко. Прозвучало двусмысленно, Джинни уже открыла рот, чтобы что-то спросить, но Гермиона всплеснула свободной рукой. - Ох, Господи, да не в этом смысле! Я… Мне надо идти. Проскользнув мимо подруги, она поспешила к себе в комнату. Гермиона оказалась права. Уже в тот же вечер она почувствовала себя абсолютно здоровой, ей не понадобились снадобья, которые оставила миссис Уизли для Гарри перед ночным дежурством, и которыми Сириус старался её напоить. Гарри тоже поправился. Гермионе удалось его успокоить, может не окончательно и не надолго, но тревоги, связанные с видением, стали для него менее травмирующими, и убегать от «нормальных людей» он тоже передумал - даже спустился на ужин и участвовал в общем разговоре. Сириус не мог нарадоваться тому, что Рождество он встретит не один. Ходил по дому, распевая рождественские гимны, украшал вместе с ребятами комнаты и коридоры и даже раздобыл где-то ёлку — настоящую, большую, припорошенную холодным волшебным снегом, который не таял в помещении. Но Гермионе всё равно было за него тревожно. В сочельник она поделилась своими опасениями с Гарри, когда они вместе с Фредом, Джорджем, Роном и Джинни наряжали ёлку мишурой и игрушками. - Мне кажется он пьёт, - шепнула Гермиона Гарри, сидя на полу у раскидистых лап дерева. Гарри пытался развязать особенно запутанный клубок мишуры и помогал себе зубами. - И что? Ему не десять. - Ты не понимаешь, он пьёт один, а это верный признак алкогольной зависимости. - Гермиона, не нагнетай, - попросил Гарри, бросив яркий клубок мишуры обратно в коробку, так и не справившись. - Если надо, можем приглядеться к нему, но по-моему Сириус прекрасно себя чувствует. Словно в подтверждение его словам, Блэк вошёл в гостиную с охапкой красных колпаков, как у Санта-Клауса. - А ну, ловите, - бросал он каждому по шапке. - Я и Кикимеру одну припас. Никто, кстати, не видел этого урода? Уже давно не появляется мне на глаза. - Я видел его в последний раз, когда прибыл сюда, - сказал Гарри, надевая колпак с очень озабоченным видом. - Ты тогда прогнал его из кухни. Слушай, Сириус, он не мог уйти из дома? Ты ведь сказал ему: «вон отсюда». - Домовики не в праве интерпретировать указы хозяев по-своему, ты плохо их знаешь, - всё же немного нахмурившись, сказал Сириус. - Скорее всего прячется где-то наверху, он не любит, когда вы приезжаете. Ну или заполз в вентиляцию и помер, но это было бы слишком хорошо. Все, кроме Гермионы, рассмеялись. На следующее утро Гермиона сама начала искать Кикимера, но нашла только его пустое логово — что-то вроде грязной норы под очагом на кухне, где между тёплых труб эльф устроил себе лежанку. На полу в чуланчике Кикимера Гермиона нашла несколько фотографий Блэков и на одной из них, надменно глядя на Гермиону тяжёлым взглядом, стояла Беллатриса. Гермиона вытащила фотографию к свету. Она внимательно приглядывалась к её вьющимся, непослушным волосам, вздёрнутому носу, прямым бровям, таким же как у Гермионы худым рукам и выпирающим ключицам. Смотрела так долго, что в какой-то момент увидела себя. Тогда она вздрогнула, вернула фотографию на место и поспешила убраться подальше. К обеду все Уизли и Гарри собрались навестить мистера Уизли, но Гермиона решила не идти. Ей не хотелось оставлять Сириуса, к тому же она продолжала искать Кикимера и почему-то волновалась о его отсутствии больше, чем остальные. Компания отправилась в больницу Святого Мунго без неё. Пока их не было, Гермиона забралась на чердак и, наконец-то нашла Кикимера. Он вылез из старого, пыльного шкафа, грязный, но чем-то определённо обрадованный. - Что пожелает мисс? Она звала Кикимера, - отвесив ей до нелепости низкий поклон, спросил домовик. Гермиона напряглась. Раньше он так себя не вёл, ей он отвешивал крохотный поклон, больше похожий на кивок. - Где ты был, Кикимер? - спросила она. - Кикимер чистил. - Что ты чистил? - Кикимер очистит дом, как это полагается, мисс, - снова поклонился эльф и не разгибался до тех пор, пока Гермиона не попятилась к выходу. Тут же она поделилась тревогой с Сириусом, но он отмахнулся. - Он обязан вести себя так, он ведь эльф. Меня он тоже терпеть не может, но кланяется. В чём проблема? - Но раньше он вёл себя по другому, - настаивала Гермиона. - Ну и чёрт с ним. Нашёлся и хорошо. Не переживай зря, он ведь сумасшедший, ты всё равно не поймешь, что у него в башке. Гермиона неохотно согласилась. Вечером вернулись все Уизли и Гарри, в сопровождении Люпина и Тонкс. Гермиона сразу почувствовала, что в больнице что-то случилось — Рон и Джинни выглядели задумчивыми, Гарри избегал её взгляда. Гермиона с трудом дождалась, когда закончится праздничный ужин, чтобы спросить, что произошло. Поднялась вслед за Джинни, Роном и Гарри в комнату парней и вопросительно уставилась на брата с сестрой и своего парня. - Мы встретили Локонса в больнице, - сказал Рон. - В отделении недугов от заклятий. Он до сих пор не помнит, кто он такой. - Это печально, - согласилась Гермиона. - Вас так сильно это расстроило? - Нет, не это. С ним в палате лежат ещё несколько человек и… - Джинни неуверенно взглянула на Гарри, хотела, чтобы он ей помог, но он смотрел в сторону. - Мы встретили там Невилла, - выдохнула Джинни. - Он пришёл навестить родителей. Гермиона потерянно моргнула. Сердце сжалось от плохого предчувствия. - И? - Его бабушка рассказала, что случилось с ними. И что это сделала Беллатриса. - Я не знал, Гермиона, - виновато краснея, сказал Рон. - Я бы никогда не сказал… Ни за что бы не сравнил и… Но оправдания Рона её сейчас не интересовали. Гермиона осторожно села рядом с Джинни. - И… как они? Все молчали. - Это ужасно, - в итоге выразила общую мысль Джинни и глаза её заблестели. - Невилл, он… Его надо было видеть. А они… Они его помнят, по-моему, но не могут говорить и не понимают, что происходит. Лучше бы я этого не видела. Гарри, о чём вы разговаривали, когда вышли? - Ни о чём важном, - отрезал Гарри, по-прежнему не глядя на Гермиону. - О школе, об ОД. Слушайте, давайте сменим тему, а? Гермиона ничего не поняла. Сначала она испугалась, что Гарри наконец осознал, чья она дочь, и Гермиона стала ему противна. Мысль была дикая, она не вмещалась в картину их отношения друг к другу, но другого объяснения его странному поведению она не находила. Но нет — в ту же ночь, когда Джинни и миссис Уизли снова отправились дежурить в больницу, он пришёл к ней, забрался под одеяло, крепко обнял и уснул рядом. И на следующее утро, хоть и с каким-то странным, понурым видом, он разговаривал с ней как прежде и взгляда не избегал. Гермиона немного успокоилась, но решила, что по возвращению в Хогвартс поставит точку в этих недомолвках и всё расскажет Невиллу. Давно пора. Он имеет право знать как никто другой, и относиться к ней должен так, как подскажет ему сердце: даже если Невилл больше никогда на неё не взглянет, нападёт, как на Малфоя в начале года, назовёт самыми ужасными словами — это будет честно. *** Каникулы медленно подходили к своему завершению. Гермиона думала, что здесь, в этом мрачном месте, ей нравится намного больше, чем в Хогвартсе. Здесь они свободны, здесь нет Амбридж и Дамблдора, нет постоянной угрозы, секретов и страхов. Здесь можно просто смеяться над шутками Фреда и Джорджа, над перепалками миссис Уизли и Наземникуса, болтать с Джинни о всяких глупостях и мечтать о будущем. Именно этим Гермиона и занималась в предпоследний день каникул. Она попросила профессора МакГонагалл прислать ей заранее буклеты о выборе будущей профессии и, разложив теперь яркие брошюры на кухонном столе, она, Гарри и Сириус рассуждали, чем можно заняться в будущем. Гарри изучал условия попадания в юношескую сборную страны по квиддичу. - Если я решу этим заняться, то в следующем году должен буду сыграть три показательных матча перед отборочной комиссией, - рассказывал он Сириусу, покусывая от волнения губу. - Приедут именитые игроки и судьи и будут смотреть только на меня. - Ну, ты здорово играешь, дружище, - сказал Сириус. - Тебе есть, что показать. - А на седьмом курсе меня заберут сыграть несколько товарищеских матчей за настоящую юношескую сборную. Это тебе не школьная команда, Сириус. - А что школьная команда? Все с чего-то начинают. - Я тоже ему так говорю, - назидательно сказала Гермиона, оторвав взгляд от своей брошюры. - Но он решил, что должен страдать. - Я так не решил, - буркнул Гарри. - Тогда перестань отнекиваться и подай в конце года заявку. - Джеймс всегда говорил, что его сын будет играть в квиддич. Ещё до того, как вообще женился, - с улыбкой вспомнил Сириус. - Он хотел, чтобы я играл? - с надеждой спросил Гарри. - Бредил этой идеей! Потому что ему не удалось воплотить свою мечту, пришлось вступить в Орден. Тебе ещё года не было, а он уже выбирал тебе метлу. Гарри снова опустил взгляд к брошюре, на его лице появилась слабая, задумчивая улыбка. - А у тебя что, племяшка? - повернулся к ней Сириус. - Она будет министром магии, - сказал Гарри. Он постоянно так шутил и немного Гермиону раздражал. - Я думаю о магическом правопорядке, - смерив Гарри укоризненным взглядом, сказала Гермиона Сириусу. - Вообще хотела всерьёз заняться борьбой за права эльфов, но Гарри великодушно пообещал, что возьмёт это на себя… - Ляпнул не подумав. - … так что я могу посвятить себя какому-нибудь другому важному делу. Я задумалась о магической судебной системе, когда познакомилась с тобой поближе, Сириус. Хотелось бы сделать всё, чтобы никого больше не осудили так несправедливо как тебя, не разобравшись. Была ведь куча способов доказать, что ты невиновен, но никто и пальцем не пошевелил. Им нужен был крайний. Не хочу, чтобы так было. Сириус не успел ничего сказать, в дверь кто-то позвонил. - Когда-нибудь настанет день и я заколдую этот звонок, - резко поднимаясь, со злостью пообещал Сириус. - Наберу целую коллекцию пальцев и сделаю себе ожерелье. Гермиона и Гарри рассмеялись, провожая его взглядами. Но когда услышали сквозь крики миссис Блэк знакомый голос, улыбки с их лиц сползли. - Прочитай письмо, Блэк, я здесь по распоряжению Дамблдора, - презрительно тянул слова Снейп. - Подотрись этим письмом и проваливай! После звуков небольшой потасовки, во время которых Гарри и Гермиона поднялись со стульев, в кухню вошёл Снейп, поправляя свой дорожный плащ. Сириус влетел за ним. - Добрый день, - усмехнулся Снейп, глядя на Гарри и Гермиону. - Всё те же, всё там же. - А ты кого хотел увидеть, Нюниус? - на правах хозяина Сириус вальяжно развалился на стуле и принялся читать какое-то письмо, не предлагая Снейпу сесть. Тот сам прошёл вглубь кухни и сел напротив старого недруга. Гарри и Гермиона, недоуменно переглянувшись, опустились по обе руки от Сириуса. Тот закончил читать письмо и бросил его на стол. - Что за бред? - грубо спросил он. - Мне надо поговорить с Поттером наедине, Блэк. Бери свою племянницу и проваливай. Сириус упёрся обеими руками в стол и оскалился. - Перебьёшься. Мы все останемся здесь. - Как трогательно, - усмехнулся Снейп. - Что ж, оставайся. Я знаю, ты любишь чувствовать себя… причастным. Кулаки Сириуса грозно сжались на столе, Гермиона предостерегающе сомкнула пальцы на его запястьи. - Что вам надо? - спросил Гарри не особо вежливо. - Никакого воспитания, Поттер, как обычно. Но чего я ждал? Ближе к делу. Профессор Дамблдор распорядился доложить вам, что с начала семестра вы будете изучать окклюменцию. - Окклю... что? - Окклюменция, Поттер, это довольно сложный, малоизвестный раздел магии, рассказывающий о том, как защитить ум волшебника от проникновения извне. Гарри снова переглянулся с Гермионой, затем посмотрел с надеждой за объяснением на Сириуса, но тот, кажется, не считал, что Гарри не нужна окклюменция. Он только спросил: - Кто будет его учить? - Я, - без тени улыбки сказал Снейп. - Поверьте, я не напрашивался. Но Дамблдор имеет право, как директор школы, сбрасывать на подчинённых наименее приятные задания. Первое занятие в понедельник, в шесть вечера в моём кабинете. Никому не говорите, что вы будете изучать, и не опаздывайте, Поттер. Снейп поднялся, но Сириус тоже встал. - Стой, - велел он. Снейп обернулся, вскинув одну бровь. - Если я узнаю, а я узнаю, поверь, что ты на этих занятиях притесняешь Гарри… - И что же будет? - Я тебя в порошок сотру, - пообещал Сириус и глаза его горели ненавистью. - Да что ты? - деланно удивился Снейп. - Так же, наверное, как стёр в порошок Долорес Амбридж? Что-то я не заметил за ней никаких недомоганий. - Причём тут Амбридж? Гермиона в ужасе вскочила и выпалила: - Ни причём! Но Снейп передумал уходить. Он с мрачным удовольствием вернулся в кухню и оскалил желтоватые зубы в улыбке. - Что я слышу? Не ожидал от вас такого благоразумия, - он стрельнул заинтересованным взглядом в Гарри и Гермиону по очереди, а затем продолжил: - Вот видишь, Блэк, не только Дамблдор считает, что ты — бесполезный, беспомощный идиот, даже дети не ставят тебя в известность о том, что с ними происходит. Поттер просидел по велению Долорес Амбридж почти два месяца в Изоляторе, а ты этого не знаешь. Что толку ставить тебя в известность, ведь ты и носу не высунешь из материнского дома… Сириус рванул через всю кухню к Снейпу, вытаскивая на ходу палочку. Тот тоже приготовился, сделал шаг назад и выставил вперёд руку. Гарри тут же перемахнул через стол и бросился к ним, закрывая собой Сириуса. - Ты назвал меня трусом?! - кричал Сириус. - Не мешайся под ногами, Гарри! Он отталкивал крестника, пытаясь достать Снейпа, Гермиона опомнилась и побежала к ним. Схватила Сириуса за локоть и потянула назад, одновременно пытаясь опустить его палочку, но не так легко было справиться с Сириусом — в худом, жилистом теле проснулась невиданная сила, нарастающая под влиянием ярости. И только появление всей семьи Уизли в полном составе помогло отвлечь старых недругов от желания поубивать друг друга. - Исцелён! - радостно объявил мистер Уизли всей кухне. - Абсолютно здоров! Счастливые улыбки на лицах рыжего семейства померкли. Миссис Уизли отпустила локоть мужа и сурово нахмурилась, глядя на замеревшего с раскинутыми руками между Сириусом и Снейпом Гарри, и на Гермиону, повисшую на плече дяди, как мешок. - Что это вы делаете, Мерлина ради?! - воскликнула она. Снейп вернул палочку в карман плаща, развернулся на каблуках и, не сказав ни слова, вышел. Гермиона отступила от Сириуса, Гарри пригладил на лбу взъерошенные волосы. - С возвращением, Артур. Мы очень рады, правда, - всё ещё тяжело отдуваясь, Сириус опустил палочку и, глядя себе под ноги, вышел из кухни. Гарри и Гермиона в отчаянии переглянулись. Сириус им этого не простит.