Три фамилии. Песнь Афродиты

Это был не план, а какое-то издевательство. Гермионе даже сложно было представить, что им с Гарри придётся вести себя так — изображать эмоциональные ссоры на публику, трепаться за спинами друг друга и делать вид, что они впали в депрессию после расставания. Люпину было неловко всё это рассказывать, Гарри слушал вполуха, уставившись перед собой в стол, Гермиона размышляла о том, как здорово было на Гриммо. МакГонагалл долго ходила по кабинету, прислушиваясь к тому, что говорит Люпин, потом ушла и её не было минут пятнадцать. Хагрид охранял дверь, как солдат. Однако, профессор МакГонагалл вернулась не одна, а с директором. Видимо, её нахальства хватило только на первую часть разговора, а потом она вспомнила, за кем всегда звучит последнее слово. Придерживая подол длинной изумрудной мантии, Дамблдор вошёл в кабинет и для начала обратился к Хагриду. - Рубеус, ты заглянул к мадам Помфри? Гермиона только теперь заметила, что левая часть лица, не скрытая густой бородой лесничего, походит на один сплошной синяк, глаз сузился и затёк кровью. - Да я… это… мясцо свежее вчера прикладывал, компресс получше всяких чудо-примочек, директор. - И всё-таки, будь добр, загляни в больничное крыло, - хмуро сведя кустистые брови, посоветовал директор и перевёл взгляд на Люпина. Тот встал. - Директор, мы… - Почему ты здесь, Римус? - Дело в том, что мистер Малфой… - Я в курсе, Минерва мне рассказала. - Дамблдор снял со спинки стула, на котором сидел Гарри, мантию-невидимку и протянул Люпину. - Спасибо, что проявил бдительность. Однако, впредь я буду благодарен, если ты не станешь решать в одиночку такие важные вопросы. В голосе Дамблдора слышалась едва уловимая угроза. Люпин это почувствовал, с некогда красивого лица сошла вся уверенность. - Какие именно, сэр? Гарри обернулся, глядя на директора снизу вверх, но он его снова игнорировал, поэтому посмотрел на недоумевающую Гермиону. - Мистер Поттер и мисс Грейнджер не станут разыгрывать представление для мистера Малфоя. Его словам удивились все. МакГонагалл виновато поджала губы, не глядя на своего сообщника Люпина, тот растерянно сжимал в руках мантию. Гарри встал, хмурясь, а Гермиону пригвоздил к месту проницательный взгляд голубых глаз, так что она просто слушала. - Но, сэр, - прочистив горло, постарался оправдаться Люпин. - Драко Малфой выразился крайне ясно, если Гермиона будет продолжать дразнить его… - Мисс Грейнджер на территории школы в полной безопасности, - перебил его директор, отводя, наконец, взгляд от девушки. - Никто ей тут не навредит. Что касается Драко, я думаю пришло время воспользоваться замечательными изменёнными правилами школы, и ненадолго изолировать юношу, пока он не придёт в себя. Он ведь напал на вас, мистер Поттер? Всё ещё окровавленный нос Гарри, который он всё это время небрежно утирал рукавом, говорил красноречивее всяких слов. Однако, директору он ничего не ответил, а Дамблдор и не ждал. - Минерва, будьте добры, попросите Северуса зайти в мой кабинет. Мы обсудим с ним поведение мистера Малфоя. МакГонагалл неуверенно кивнула и поспешила выйти из кабинета. - Профессор Дамблдор… - кажется, Люпин не ожидал такого подвоха, он вёл себя уверенно, потому что раньше получал от директора другие указания. - Их нельзя разделять, Римус, - отрезал Дамблдор. - Возвращайся в штаб, пожалуйста. Люпин снова растерянно моргнул, потом едва заметно усмехнулся и, оскорблённый, резко расправил мантию-невидимку, скрылся под ней и вскоре дверь кабинета открылась сама по себе, а затем громко захлопнулась. - Что это значит? - заговорил Гарри. - Это значит, что вы можете идти по своим делам, мистер Поттер. И вам лучше вместе с Рубеусом отправиться в больничное крыло. - Почему вы нам в этот раз помогли? - пропустил его советы мимо ушей Гарри. Директор уже отвернулся и зашагал к двери, но остановился, устало опустив голову. - Мне жаль, что ты ставишь вопрос именно так, Гарри. Я всегда старался вам помочь. Сказав это, он быстрым шагом покинул комнату. В неловкой тишине, возникшей после ухода Дамблдора, Хагрид почесал бороду и скривился, задев свой синяк. - Ну вы это… Загляните, что ли, ко мне вечерком. Кажется нам есть о чём поболтать… Гермиона кивнула, слабо улыбнувшись Хагриду, он ещё немного потоптался на месте и ушёл. - Что это, по-твоему, было? - спросила Гермиона, когда они остались вдвоём. - Не знаю, - задумчиво ответил Гарри. - Но теперь мне хочется сделать всё наоборот, вопреки его словам. - Гарри, ну прекрати. Ещё этого не хватало. Стой, ты куда? Парень вдруг словно очнулся, вытащил палочку и поспешил прочь из кабинета. - Я не закончил с Малфоем, - сказал он на ходу. Гермиона, промычав что-то обессиленное, вскочила за ним. - Ты не можешь! Он расскажет всё Амбридж, а она тебя с радостью изолирует! - Ну, если я отрежу его грязный язык, то он ничего не расскажет. Гермиона обогнала Гарри, положила ему руки на грудь и попыталась остановить. - Стой. Стой, стой, стой, - она уволокла его в сторону. Туда, где в тени сводчатой арки пылилась на постаменте одинокая ваза с засохшими цветами. Гарри смотрел на неё с удивлением. - Пожалуйста, - зашептала Гермиона. - Давай хотя бы ненадолго забудем обо всём. Не будем ни с кем бороться и сделаем то, что хотим сами. - Я это и собирался сделать, - кивнул Гарри. - Хочу найти Малфоя. - А я хочу забрать мантию-невидимку из Выручай-комнаты. В прошлый раз мы её там забыли. - Гермиона, нам сейчас не нужна мантия, я… - когда её пальцы осторожно поползли от шеи к его волосам, голос Гарри дрогнул. - Я и так его найду… - потеряв мысль, на автомате закончил он, оплетая рукими её талию. Он поцеловал её сам и Гермиона знала, что он скучал по ней так же, как она по нему. Как же ей всё надоело… В постоянных заботах, проблемах, в стрессе и в страхе, они забывали побыть вдвоём. Просто целовать друг друга, просто касаться, просто ловить губами улыбки. - Ты мной манипулируешь, - сказал Гарри, пытаясь поймать блуждающий по его лицу взгляд. - Немножко, - улыбнулась Гермиона. Она вытащила платок и осторожно вытерла кровь с его подбородка. - На восьмой этаж? - На восьмой этаж… *** Вечером они возвращались в гостиную с абсолютно пустыми головами и рассеянными улыбками на губах. Со стороны, наверное, это выглядело глупо, но им было что вспомнить. И как же Гермиона удивилась от того, насколько их близость отличалась от того, первого раза. Они словно забыли о стеснении, о каких-то внутренних запретах, а о внешних даже тени в мыслях не промелькнуло. В их Выручай-комнате место было только для них двоих, а весь мир остался где-то там, так что когда они вошли в гостиную, оба сильно удивились тому, сколько людей там собралось. Каникулы-то закончились… Многие гриффиндорцы не видели Гарри с октября, когда он загремел в Изолятор, так что его быстро отобрали у Гермионы. - Расскажи, что ты там делал? - допытывался Дин, усадив Гарри на диван. - Жаба приходила? Она тебя мучила? - с неуместной надеждой спрашивал он. - Э-э… Там, конечно, паршиво, но рассказывать особо нечего, - неловко взлохматив волосы, говорил Гарри. - Я читал, пинал стены, плевал в потолок. В общем, занимался кучей полезных вещей. Гермиона усмехнулась и решила оставить его с друзьями, а сама поднялась к себе, оставила мантию-невидимку на кровати, взяла нужную книгу и спустилась обратно, чтобы почитать до полуночи про окклюменцию. Гарри пришёл к ней только часа через полтора, увернувшись от Фреда, пытавшегося нацепить ему на голову Шляпу-Невидимку — их с Джорджем новое изобретение. - Что читаешь? - спросил он, присаживаясь на подлокотник её кресла. - У нас есть проблема, - переворачивая страницу, рассеянно отозвалась Гермиона. - Ещё одна? - Ещё. Снейп будет проникать в твой разум и видеть твои воспоминания. - Какие? - Разные. В основном важные, оставившие эмоциональный след в твоём сознании. Нам надо будет вытащить из твоей головы всё про Анимагию. - Не только про Анимагию, я не хочу чтобы он копался в моих мозгах. Можно вытащить всё? - Нет, нельзя, - с нажимом сказала Гермиона. - Ты должен будешь сопротивляться, и чем больше ты будешь стараться, тем меньше он увидит. Думай об этом на его уроках. - Нельзя значит? - Нельзя. - Отлично, - кивнул Гарри. - Пусть посмотрит, как ты встретила меня из Изолятора, надеюсь, ему понравится. Гермиона зарделась и толкнула Гарри в плечо так, что он, смеясь, слетел с подлокотника. - Это мы тоже вытащим. - Со злостью прошептала Гермиона. - Но больше ничего. И прекрати смеяться! - она с достоинством поднялась, захлопнув книгу. - Ты куда? - Я иду к Хагриду. - Я с тобой. Гермиона ничего не ответила, но, конечно, когда спустилась с мантией-невидимкой в гостиную и вышла за портрет, Гарри под крыло магии невидимости она пустила. Хагрид их ждал, хотя немного расстроился, что Рон с ними не пришёл. Гермиона так привыкла, что они с Гарри постоянно проводят время в школе только вдвоём, что мысль захватить с собой Рона ей в голову не пришла. А надо было. Хагрид налил им чаю и принялся расспрашивать, что это сегодня за шквал откровений прозвучал в кабинете МакГонагалл. Гермионе и Гарри совсем не хотелось тратить время, чтобы пересказывать кучу всего, что происходило с ними за время его отсутствия, хотелось послушать, где был сам Хагрид и почему он выглядит, как чемпион по боям без правил. Рассказ Хагрида был долгим. Он поведал, что Дамблдор отправил их с мадам Максим к великанам, предложить им руку дружбы раньше, чем это сделают люди Волан-де-Морта. И что у них ничего не вышло… Агрессивная община уничтожила в одну ночь вожака, с которым Хагрид и мадам Максим долгое время налаживали общение, а новый намного охотнее общался с Пожирателями смерти, которые так же прибыли к великанам, чтобы переманить их на свою сторону. Это звучало ужасно. Великаны не придут. Не встанут на их сторону. Хотя Хагрид оптимистично считал, что кто-нибудь из отшельников обязательно вспомнит, что Дамблдор протягивал им руку дружбы, когда придёт время. Гарри и Гермиона слабо в это верили и совсем сникли. На вопрос о его увечьях, Хагрид отвечать не стал, поспешил сменить тему, ляпнув, что «упал». - Упал? - не поверил свои ушам Гарри. - Со скалы на камни? - Всё-то вам надобно знать, сами вон ничего не рассказываете, - упрекнул их Хагрид. - И чой-то вы от Рона отделились? - Мы не отделились, - сказала Гермиона. - Это я отделилась и у меня свои причины. Гарри прекрасно с ним ладит. Хагрид прищурился. - Значит не показалось мне в прошлом году? Повлюблялись всё-таки в друг дружку? Гермиона прыснула от смеха в кулак, настолько странно было рассказывать Хагриду об их чувствах. Она так свыклась с этим, что иногда казалось, будто они уже лет эдак сорок как глубоко женаты, а тут кто-то удивляется, что они теперь вместе. - А оно всегда было ясно, - махнул на их молчание рукой Хагрид. - Я ж вас вот таких помню, - провёл он линию вровень с невысоким столом. - И уже тогда вы как эти… половинки были. Гермиона остудит, когда надо, Гарри поторопит, если что. Всё больше по глазам было видно и это… напоминаете вы мне их. - Маму с папой? - догадался Гарри. - А то ж. Вот так же они друг с дружкой и разговаривали, вот такими же э-э… этими… интонациями. Грустно всё это, да… Но вы молодцы, держите носы по ветру и э-э… берегите друг друга. - Только этим и занимаемся, - вздохнула Гермиона. Прощались они незадолго до полуночи и Гермиона рассказывала Хагриду про Амбридж. - Будь осторожен, она придёт на твой урок с инспекцией. Не показывай нам ничего опасного. - А когда такое было? - искренне удивился Хагрид. Гарри и Гермиона мрачно переглянулись. - А чему ты будешь нас учить? - как бы между прочим спросил Гарри. - Скоро узнаете. Очень уж интересные звери, так и не терпится показать. - Хагрид, может лучше флоббер-черви? - жалобно попросила Гермиона. Хагрид посмеялся, не понял, что Гермиона не шутит, и спровадил их. Пока они спускались по лужайке к замку под мантией, Гермиона всё ещё сокрушалась о том, как легко будет Амбридж уволить Хагрида. Одна надежда, что Трелони инспектору больше не по душе, и она оторвётся на ней. Гарри всю дорогу молчал. Гермиона не сразу поняла, что что-то не так, было темно, она не оборачивалась, чтобы мантия не слетела, но когда они вошли в гостиную и сняли мантию, Гермиона, наконец, заметила, что он трёт лоб и… улыбается. - Что такое? - настороженно спросила она. - Не могу понять. Я счастлив. - Что? - Я просто в восторге, - не в силах справиться со своими собственными губами, Гарри расплывался во всё более и более безумной улыбке. - Безмерно рад, безумно… - Почему? Что с головой? Шрам? - Жжёт ужасно, - рассмеялся Гарри, запрокинув голову. Гермиона в ужасе кинулась к нему, села у его ног, попыталась поймать взгляд. - Это не твоя радость. Не твоя! Закрой свой разум, сейчас же! - Я не могу, - хохотал Гарри, откинувшись на спинку кресла. - Я так долго этого ждал, предвкушал, и оно произошло! - Не ты, Гарри, не ты! Прекрати смеяться! Он ухватился обеими руками за волосы, согнулся в кресле пополам. Гермиона держала его голову у груди, пытаясь успокоить, и вскоре смех смолк. Он поднял на неё обессиленный взгляд, шрам выступал на лбу как никогда заметно. - Он счастлив… *** Гермиона отказалась уходить спать в свою спальню. Они дождались полуночи, поместили под языки листья мандрагоры и вернулись в Выручай-комнату, захватив сменную одежду, хотя Гарри сопротивлялся до последнего. - Со мной всё в порядке, - настаивал он, выныривая из выреза футболки, в которой собирался спать. - Всё прошло, Гермиона. Она повесила его вещи на спинку кресла и попыталась придать голосу непринуждённости. - Я знаю. Просто хочу провести с тобой время, нельзя что ли? - Не держи меня за дурака, я знаю, зачем ты притащила меня сюда. Но не надо меня караулить, просто спи, хорошо? Но всю ночь она так и не сомкнула глаз. Как только Гарри уснул, она осторожно вынырнула из его объятий, села на кровати, завернулась потеплее в одеяло и следила за ним до тех пор, пока не рассвело. Ничего необычного не произошло, так что Гермиона разбудила его, изображая, что сама тоже только проснулась, и, ежась от утреннего мороза, они вернулись в свои спальни. Гермиона вырубилась, едва коснувшись головой подушки, а через сорок минут её уже разбудил утренний галдёж Парвати и Лаванды. Гадать долго, что же именно вчера так обрадовало Волан-де-Морта, им не пришлось. Утром, встретившись за завтраком с Гермионой, Гарри сразу заметил её сонные красные глаза. - Караулила всё-таки? - разозлился он. - Не понимаю о чём ты, - пытаясь подавить зевок, поёжилась Гермиона. - Гермиона… - угрожающе сказал он. Она отвернулась, делая вид, что потянулась за хлебницей. Сова принесла газету, Гермиона, занятая завтраком, позволила Гарри отвязать Пророк от лапки птицы и теперь смотрела, как он разворачивает свёрнутую в трубку макулатуру и скрывает хмурое лицо за печатными заголовками. - Ладно, я не спала, - решила повиниться Гермиона. - Но это не значит, что я буду поступать так каждую ночь. Просто вчера твоё состояние меня тревожило, в чём нет ничего удивительного, - говорила она, пытаясь утопить в горячей овсяной каше кусок сливочного масла. - Ты бы поступил так же. Что, я не права? Гарри молчал. Гермиона вскинула на него сердитый взгляд. - Ну прекрати ты уже… обижаться… Что с тобой? Гарри опустил на стол газету и лицо его вытянулось от страха. Он поднял на Гермиону немигающий, растерянный взгляд. Она тут же схватила газету и развернула к себе. МАССОВЫЙ ПОБЕГ ИЗ АЗКАБАНА МИНИСТЕРСТВО ОПАСАЕТСЯ, ЧТО «ДУША ЗАГОВОРА» СТАРЫХ ПОЖИРАТЕЛЕЙ СМЕРТИ — СИРИУС БЛЭК. Гласил огромный, во всю первую полосу заголовок. Гермиона даже не могла заставить себя прочитать текст статьи. Её взгляд перебегал от одной чёрно-белой фотографии к другой. Долохов Руквуд Джагсон Трэверс Мальсибер Рудольфус Лестрейндж Беллатриса Лестрейндж Дальше двух последних фотографий её взгляд не спустился. Светловолосый Родольфус лениво облокотился плечом о рамку фотографии и смотрел на Гермиону с ухмылкой. Беллатриса, в которой всё ещё проглядывалась былая красота, крутилась на фотографии вокруг своей оси, счастливо запрокинув голову к заголовку. - Так вот почему он был так доволен… - севшим голосом проговорила Гермиона, опасаясь поднимать на Гарри взгляд. Она боялась его страха. Пока не видела его, то вроде и не боялась сама. Хотя в голове тут же прозвучал голос Сириуса: «Игры кончились». Она на свободе. Они оба. Избегая взгляда Гарри, Гермиона посмотрела туда, где сидел Невилл. Он был одним из немногих, кто держал в руках Пророк. С его ложки медленно стекала обратно в тарелку каша, а неподвижный взгляд был прикован к фотографиям. Гермиона встала, быстро обошла стол и села рядом с Невиллом. Он вздрогнул и поспешил сложить газету пополам, только это была плохая идея. Теперь на них смотрели только Лестрейнджи, после фотографий которых начиналась статья. - П-привет, Гермиона, - натянуто улыбнулся он, поставив на Беллатрису стакан с тыквенным соком. - Вкусный завтрак, правда? Люблю овсянку. - Невилл, ты как? - тревожно спросила Гермиона. - Замечательно. Сегодня травология, хочу спросить у профессора Стебль, как поживают саженцы Мимблетонии, за каникулы они должны были подрасти. И овсянка… Очень вкусная, - тараторил он и вдруг сник. - Когда Гарри соберёт ОД, не знаешь? - Сегодня у него не получится… - печально скривилась Гермиона, прекрасно понимая желание Невилла мгновенно начать отрабатывать боевые навыки. - У него дополнительные занятия у Снейпа. Но я всё равно спрошу и лично тебе сообщу. - Можно и монеткой, я постоянно держу её при себе. И… спасибо, Гермиона. - За что? - За всё. За то, что ты такая. Он тут же встал, то ли засмущавшись, то ли испугавшись. Подобрал свой Пророк и поспешил с сумкой на выход. Гермиона обернулась к преподавательскому столу. В отличие от ничего не подозревающих студентов, профессора тихо перешёптывались, у каждого перед тарелкой лежала газета. Взгляд Гермионы перебежал к столу слизеринцев, она поискала там Малфоя, но не нашла. Вспомнила, что его должны были отправить в Изолятор и облегченно выдохнула. Гермиона бы не вытерпела его издёвок сегодня, пока не приняла эту новость как следует. Пришлось вернуться к Гарри. Он всё ещё читал статью, Гермионе показалось, что не в первый раз, когда она села рядом. - Пожалуйста, ничего не говори, - жалобно попросила Гермиона. - Вообще ничего. Он вскинул на неё немного отсутствующий взгляд и медленно кивнул. - Хорошо. Только Гермионе некуда было деться от разговоров о побеге. Уже к обеду вся школа гудела о случившемся. Члены ОД то и дело ловили их с Гарри в коридорах, спрашивали, что произошло, как будто Гарри и Гермиона обладали какой-то секретной информацией о способе побега или местонахождении бывших узников. Гермиона тут же уходила, не могла слушать, как они перечисляют фамилии, рассказывают, что слышали о том или ином Пожирателе, не могла слушать истории родственников тех, кто пострадал от рук известных им с детства преступников. Хорошо было только на уроках, там никто о посторонних вещах не разговаривал, так что даже на урок Защиты от Тёмных искусств Гермиона шла с удовольствием. Амбридж вошла в класс без привычной улыбки, не поздоровалась и села за стол. - Открываем учебники и читаем пятнадцатую главу, - копаясь в сумке, велела она. - Одно лишнее слово — и вы покинете этот класс раз и навсегда. Она ужасно злилась. Гермиона знала почему — Волан-де-Морт только что плюнул министерству в лицо, а они даже утереться не могут, потому что должны делать вид, что его не существует. Гермиона открыла книгу и уставилась на заголовок параграфа. Гарри как всегда сидел за первой партой у окна, один. Книгу не открыл, но это был не принцип, он, кажется, вообще не слышал, что говорит Амбридж. Взгляд его по-прежнему был отсутствующим, как и за завтраком. Амбридж искала, на ком выместить злость. Переводила жабьи выпуклые глазки с одного молчащего ученика на другого, она ждала нарушения правил, хотела напомнить, кто здесь главный, но никто не давал повода. Тогда она заметила, что Гарри не открыл книгу и накинулась на него. - Поттер, вы оглохли? Я сказала читать. Он её не слышал, пока Рон не толкнул его в плечо со второй парты. - Что? - нахмурился Гарри. - Откройте учебник. Громко выдохнув, он потянул одной рукой книгу на себя и вяло долистал до нужной страницы. Амбридж и это не устроило, её злости нужен был выход. - Где ваш эмоциометр? - прищурилась она, глядя на его запястье. - Расплавился. - Опять? - Нет, в первый раз. Ученики переводили взгляд с Гарри на Амбридж и обратно, страшась и одновременно радуясь, что жаба злится. Гермионе было не до радости. Она молила всех богов, чтобы Гарри держал себя в руках. Признаков гнева пока видно не было, но Амбридж закусила удила. - Опять не можете совладать со своим гневом? - Нет, там была немного другая ситуация. Рассказать? - вежливо спросил он, встретившись с ней взглядом. Амбридж сдулась — она тоже видела, что он не намерен вестись на провокацию, а ученики уже начали хихикать. - Нет, не надо, - процедила она. - Читайте. - Ну почему же? Я с удовольствием вам расскажу. Дело было вечером, я проводил время со своей девушкой… - Замолкните немедленно! - хлопнула по столу ладонью Амбридж и со стола её свалился розовый горшок с цветком. - Ладно, - пожал плечами Гарри. - Просто показалось, что вам интересно. - Он вернулся к чтению. - Вы главное не нервничайте, а то гнев штука такая — очень жить мешает. Гермиона победно улыбнулась. Он нашёл способ бороться с Амбридж, наконец-то. Поверил в свою правоту, понял, что доказывать ей очевидность происходящего импульсивными выходками — пустая трата времени, которого у них нет. Каждый, кто обладает хоть минимальным количеством ума, уже понял, что Гарри и Дамблдор не врут. После звонка Гермиона похвалила его, как только они вышли из кабинета. - Ты просто молодец, - поцеловав его в щёку, сияла она. - Спасибо, - искренне поблагодарил Гарри, поправляя ей прядь волос, задравшуюся к носу. - Не так сложно, как казалось. И я рад, что ты улыбнулась. Вечером Гермиона объяснила ему, как вытащить из головы воспоминания, которые он хотел спрятать от Снейпа. Она делала это у Омута памяти — тянула воспоминание из подземелья, но Омут им был не нужен, достаточно было подготовить сосуд, в котором мысли переждут уроки окклюменции. Гермиона освободила две колбы из-под ингредиентов для Зельеварения и Гарри вынес ей из своей комнаты два стеклянных сосуда, наполненных молочной субстанцией мыслей. - Береги их, - с напускной строгостью велел он. - А я пошёл страдать. - Иди уже, страдалец, - развернула его за плечи к портрету Гермиона. - И старайся. К сожалению, вернулся он не таким бодрым, как уходил. Его немного трясло, бледное лицо выражало крайнюю степень усталости. - Отвратительно, - падая без сил в кресло Гермионы, пожаловался Гарри. - Он вывернул меня наизнанку. Не давал собраться, не объяснял, как закрыться. Насмехался, когда видел в воспоминаниях Сириуса. Как бы мне хотелось утопить его в Омуте памяти, как раз под рукой был. Гермиона, успокаивающе гладила его по руке, но тут удивилась. - Там был Омут? - Был, - кивнул Гарри с закрытыми глазами. - Кажется не только мне есть, что скрывать. Гермиона на минуту представила, какие именно воспоминания Снейп прячет от Гарри, решила, что это связано с Орденом или его деятельностью как Пожирателя в прошлом, и отогнала эти мысли. - Ты должен заниматься усердно, - сказала она. - Или тебе понравилось ловить настроения Волан-де-Морта? - Это никому не может понравиться, - огрызнулся Гарри. - Но я сомневаюсь, что эта скотина действительно хочет мне помочь. Ладно… Я спать, ужасно устал, правда. Поцеловав Гермиону на прощание, Гарри скрылся на лестнице, ведущей в спальни, а Гермиона тяжело вздохнула — какая-то тревожность опять начинала зарождаться в её душе. *** Январь закончился как-то слишком быстро. Столько всего навалилось — школьная программа в преддверии экзаменов становилась всё сложнее и сложнее, ОД собирался каждую неделю, а иногда и два раза на неделе, и Гарри, словно настоящий профессор, тоже усложнял им задания. В комнате теперь всегда висела та самая вырезка из Пророка с изображением сбежавшей десятки Пожирателей. Это напоминало каждому, для чего они стараются и против кого сражаются. Невилл неимоверно вырос над собой, Гермиона постоянно становилась с ним в пару для отработки чар и победить его стало уже не так просто, как ещё в начале года. Чжоу продолжала испепелять её взглядом на каждом собрании, а на Гарри по-прежнему кидала заигрывающие, волнительные взгляды, только он этого не замечал. Ему приходилось ещё сложнее: помимо учёбы и ОД, он ещё занимался окклюменцией и тренировался с командой по квиддичу. Гермионе с трудом удавалось находить время, чтобы поймать его для разговора, она опять соскучилась. В окклюменции он продвинулся ровно никак. Постоянно жаловался, что после занятий у Снейпа, шрам болит сильнее, а независящие от его настроения вспышки гнева или радости случаются всё чаще. Гермиона объясняла, что это нормально — в том смысле, что теперь, когда все его сторонники в сборе, работа на той стороне кипит намного активнее. - Работа? - удивился за ужином в тот день Гарри. - Ты называешь это работой? - А как мне это ещё назвать? Злые промыслы? Это смешно. Через две недели после памятной ссоры из Изолятора вышел Малфой. Гермиона сначала испугалась, что Гарри опять захочет с ним поквитаться, но он был так обессилен и очень удобно вечно занят, что, кажется, пропустил вообще его освобождение. К тому же Малфой не смотрел в их сторону, не отпускал как раньше ехидных замечаний даже на сдвоенном уроке Зельеварения, а тем более не поднимал тему их родства. Гермиона иногда задумчиво на него поглядывала: он успокоился, потому что ему велели или не хотел нового наказания? Если велели, то кто? Вопросов было много, только спросить некого… Дамблдор считает, что Малфой не представляет угрозы, и Гермиона постоянно себя этой мыслью успокаивала. О Беллатрисе и Родольфусе новостей не было, как и о Сириусе, но в феврале, как раз перед походом в Хогсмид на Валентинов день, Гермиона напомнила Гарри, что первый этап анимагического превращения подходит к концу. - Пятнадцатого полнолуние. Нам нужно написать об этом Сириусу. - Хорошо, - согласился Гарри, закидывая на плечо метлу. Он шёл на тренировку, у портрета его ждал Рон. - Как раз в Хогсмиде и напишем, можно воспользоваться их почтой и никто не отследит письмо. И кстати… - он вернулся к ней и улыбнулся. - Я приглашаю тебя на свидание. - О, спасибо, - деланно удивилась Гермиона. - Я подумаю. - Ну хватит там ворковать, а? - крикнул Рон, усмехаясь. - Анджелина ждёт. - Думай, - Гарри наспех её поцеловал и поспешил к другу. Гермиона улыбалась, глядя им вслед. Неужели нормальное, полноценное свидание? Как у нормальных людей в Валентинов день? - Да быть этого не может… Однако, четырнадцатого февраля, когда они стояли в очереди перед Филчем, чтобы продемонстрировать смотрителю разрешение на посещение Хогсмида, Гарри и Гермиона действительно шли на настоящее свидание. Гермиона с удивлением всю дорогу оглядывалась — вот пара, вот ещё одна, вон третья, все они просто разговаривают, держатся за руки и обсуждают, куда пойдут. И Гарри с Гермионой делали ровно то же самое. Это было так здорово, что все тревоги, терзавшие на постоянной основе душу Гермионы, стихли. Они отправили письмо Сириусу, нарисовав на пергаменте большую цифру два и пару сердечек (Валентинов день! - смеялась Гермиона, пока Гарри смотрел на её художества с недоумением. - Пусть тоже получит валентинку), и пошли прогуляться по украшенной к празднику деревне без цели. Они давно не разговаривали как следует, а теперь нагоняли упущенное, но говорить о проблемах совсем не хотелось, так что они начали вспоминать, как в прошлом году мучились и не признавались друг другу в чувствах. - Ты должен был сделать это первый, - настаивала Гермиона. - Столько времени из-за тебя потеряли. - Я и так сделал это первый. - Под сывороткой правды? - Ну, уж как вышло. А ты ещё повыбирай. Между прочим, ты вообще не сказала до сих пор, что любишь меня. Гермиона остановилась и задумалась, глядя как ложатся снежинки на его чёрные волосы. Не сказала? - Я думала это очевидно, - улыбнулась она, делая к нему шаг и с нежностью заглядывая в глаза. - А слышать всё равно приятно, - улыбался Гарри, притягивая её к себе за талию. - Я люблю тебя, Гермиона. - И я тебя… Целоваться приходилось осторожно, листья мандрагоры мешали, но они уже «набили руку». Гермиона хотела сказать, что они слишком беспечны, опять, и ошибиться за день до полнолуния будет очень обидно, но вдруг произошло то, что выдуло напрочь из её головы все слова. - Кларисса… Гермиона вздрогнула и отстранилась. - Что такое? - нахмурился Гарри. Сердце забилось учащённо, она оглянулась в надежде, что кто-то из жителей деревни или студентов позвал по имени свою знакомую, но на заснеженном склоне никого кроме них не было. - Ты слышал? - спросила Гермиона. - Слышал что? - Кла-рис-са-а, - пропел ласковый голос снова. Гермиона кружилась на месте, как ненормальная, пока не поняла, что голос звучит в её голове. - Привет, моя милая. Гарри что-то ей говорил, но она не слышала — он только шевелил губами, а звуков не издавал, словно кто-то отключил громкость. Гермиона замерла с разведёнными в сторону руками, а потом с ужасом поняла, что это он с ней говорит. - Что ты натворила, Кларисса? - спросил Гарри голосом Беллатрисы. - С кем ты связалась? - Замолчи! - закричала Гермиона. - Гарри Поттер? Ты не оставляешь себе шанса на жизнь, глупышка. Дай мне спасти тебя. Протяни мне руку, - Гарри протянул ей руку и нахально улыбнулся. - Мы ещё можем всё исправить. Знаешь, что надо сделать? Там, где ещё мгновение назад стоял Гарри, теперь стояла сама Беллатриса, точно такая же, как на первой полосе Пророка. Гермиона вскрикнула и упала на землю, утонув в снегу. - Гарри! - в отчаянии звала она, пятясь назад на локтях. - Где он?! - Вот же, - улыбнулась Беллатриса, указывая на что-то под своими ногами. - Мы должны с ним разобраться. Очиститься. Это не сложно, смотри. Беллатриса сжала в воздухе руку в кулак и Гарри, неподвижно лежавший на земле с открытыми глазами у её ног, стал задыхаться. - Нет! Нет! - Гермиона встала, вытащила дрожащими руками палочку и с криком отчаяния оттолкнула Беллатрису. Она несколько раз перевернулась в воздухе, чёрная мантия взметнулась, как крылья птицы, и женщина покатилась вниз по склону, ударяясь о припорошенные снегом валуны. - Гарри, - Гермиона бросилась к нему, упала на землю, но он испарился, растаял в воздухе. Она судорожно хватала снег руками и кричала. - Гарри! Его нигде не было. Гермиона вскочила, кружась на месте, пока не взглянула вниз со склона, туда куда полетела кубарем Беллатриса. Вместо неё на снегу, из последних сил пытаясь подняться, лежал Гарри. - О, Боже… - выдохнула Гермиона. - О, Боже! Она побежала вниз, оскальзываясь, падая, в кровь разбивая руки, с разбегу упала в снег перед ним, не зная, за что хвататься. Гарри тяжело дышал, лежал на спине и тихо постанывал от боли. - Прости, родной, умоляю, прости! - шептала Гермиона, уложив его голову на свои колени. - Это она… Она пришла, она хотела тебе навредить! - Дышать… - попросил он, поднимая голову. - Не могу. Гермиона распахнула его мантию, задрала свитер и едва не потеряла сознание — одно из рёбер под неестественным углом выпирало из-под бледной кожи, едва не пробивая её насквозь. - Что я наделала… Что я наделала! Ты можешь встать?! Гарри не мог, губы его побледнели от недостатка воздуха, красные от мороза руки сжимались в приступе боли в кулаки. - Помогите, кто-нибудь! - кричала Гермиона. - Хоть кто-нибудь! Словно услышав её молитвы, наверху склона показались две фигуры. - Сюда! - звала Гермиона. Только когда парни подошли совсем близко, сквозь пелену слёз Гермиона узнала Рона и Невилла. - Что произошло? - в ужасе спросил Рон. - Дружище, кто тебя так?! - Помогите, - заправляя за уши волосы, попросила Гермиона. - Надо отнести его в замок, я не смогу одна. - Гермиона, кто на вас напал? - настаивал Невилл. - Я! Потом, всё потом! Рон и Невилл осторожно подхватили Гарри и поставили на ноги, взвалив его руки себе на плечи. - К Дамблдору, - выдохнул он Гермионе прежде, чем позволил себя увести. - Иди… и Бродяга. - Скривившись от боли, Гарри вынул из кармана что-то завёрнутое в бумагу и протянул Гермионе. - Позови… расскажи. - Он бредит, быстрее, Рон, - в панике воскликнул Невилл и парни потащили Гарри наверх. Гермиона осталась на месте, сжимая неровный свёрток ледяными, окровавленными руками.