Десять лет назад (ноябрь)
Джорджтаун, Вашингтон, округ Колумбия
Бен приехал навестить родителей на День благодарения. Да, он был коренным американцем, которого пытались воспитывать в традиционном американском духе, диктуемом старыми семейными деньгами. Но при этом фактически выросший в Англии, получивший там образование мужчина больше тяготел к европейскому укладу и вернулся тогда только из-за ухудшившегося здоровья отца. Собственно именно поэтому День благодарения был Бену абсолютно чужд. Не то чтобы ему не за что было быть благодарным. Совсем нет. Он отлично осознавал, что, несмотря на некоторые минусы, его жизнь была успешной, комфортной, сытой в конце концов, чего не имело подавляющее большинство населения планеты. Но это совершенно не означало, что раз в год нужно собираться и жрать суховатую индейку для того, чтобы эту пресловутую благодарность выразить. Он считал, что регулярные благотворительные пожертвования, перечисляемые им в разнообразные фонды, имеют гораздо большую ценность, чем формальные бессмысленные семейные посиделки. Хотя Бен и знал, что подобные мысли лучше держать при себе, если не хочешь услышать что-то типа: «Это совершенно непатриотично, Бенджамин». Да, его мать, Лея Органа-Соло, естественно знала о патриотизме все. Происходившая из старого уважаемого рода потомственных юристов и политиков, она пошла по стопам своего отца, сенатора от штата Нью-Йорк, и спустя некоторое время сменила его на этом ответственном посту. В настоящее же время женщина возглавляла Министерство финансов. С Ханом Соло, перспективным ученым и будущим светилом экономической науки, она познакомилась, учась в Гарварде. И если уж быть совсем откровенным, то не факт, что без Леи Хан добился бы аналогичных успехов на научном поприще. В общем Бен с отцом сидели друг напротив друга в антикварных креслах в доме, принадлежавшем еще бабушке Леи, потягивая коллекционный виски из хрустальных бокалов ручной работы. — Хочу тебя кое о чем попросить, сынок, — Хан отпил маленький глоток и поставил бокал на столик слева от себя. — Слушаю, папа, — Бен, хоть и не показывал виду, был крайне удивлен. В свое время даже просьбу о возвращении в Америку ему передала мать. Так что факт, что Соло-старший собирается о чем-то просить лично, можно сказать, выбивал из колеи. — Помнишь такую девочку, Рей Эдвардс? Ты читал у нее курс по Корпоративному налоговому планированию в Гарварде. Как раз тогда, когда я попал в больницу. Бен задумался… Рей Эдвардс, Рей Эдвардс… Что-то шевелилось где-то на задворках памяти, но вот так сразу вспомнить эту Рей никак не получалось. — Честно говоря, не помню, папа.Два года назад (вторая половина февраля)
Бо-Артс-Вилладж, Белвью, округ Кинг, штат Вашингтон
Он злился. Пытался успокоиться и не мог. Не получалось. Им нужно было поговорить, выяснить все раз и навсегда — дальше так жить было невозможно. Они мучились оба, то ли не желая, то ли примитивно боясь разорвать порочный круг, в который угодили. Вот только где найти силы на такой разговор, мужчина просто не представлял. Их брак разваливался. Практически все, что он считал правдой, оказалось ложью, тонким расчетом, чтобы добиться поставленных целей. Но он любил ее и так хотел верить, хотел, чтобы ее слова, сказанные месяцев восемь назад, когда они говорили в последний раз, оказались правдой. Тогда, возможно, у их семьи еще был пусть и мизерный, но шанс. Время близилось к десяти вечера, а ее все не было, что лишь подпитывало его раздражение. Напряжение продолжало расти, скапливаясь под кожей, беспокоя и требуя выхода. Сейчас. Немедленно. Когда в замке повернулся ключ, нервы Соло были на пределе. Возможно, он мог бы наорать на нее, потребовать объяснений, но нет. Это было не в его характере. Да и смысл в этих гребаных объяснениях, если не знаешь, как дальше верить человеку, и можно ли верить в принципе. Когда она, сняв обувь и пальто, прошла в гостиную, вся такая статная, стильная и охуительно красивая, пузырь долгое время сдерживаемого напряжения наконец-то лопнул. До боли стиснув челюсть, Бен вскочил с дивана, резко схватил жену за руку и потащил на кухню. — Бен? — Рей была удивлена и даже обрадована внезапным порывом мужа, который наконец-то перестал ее игнорировать. Но тот молчал. На кухне, толкнув жену животом на столешницу, он резким движением задрал эту блядскую узкую юбку, которая так соблазнительно обтягивала ее упругий зад, не заботясь о том, что может порвать ее к хуям. Раздвинув коленом ее ноги и разорвав колготки, Бен сдвинул трусики в сторону и начал проталкиваться внутрь. Оба зашипели от обжигающих ощущений. Она не была готова. Абсолютно. Ей всегда нужна была пусть и небольшая, но прелюдия, способен на которую мужчина сейчас совершенно не был. Да и не собирался Бен в очередной раз демонстрировать ей свою любовь, заботу, чертову привязанность. Обойдется! Он хотел банально сбросить скопившееся напряжение, снять этот давящий чуть ли не на подкорку зуд! В конце концов они женаты! А он не из тех, кто ходит на сторону. Его не так воспитали! И совсем не часто в последнее время он требует исполнения супружеского долга! Долг… От одной мысли об этом мужчину явственно передернуло. Считала ли она все это время секс с ним долгом, обязанностью, бременем? «А хочешь ли ты на самом деле это знать? А, Бен? Или лучше сохранить хоть какие-то ебаные иллюзии? Хоть какую-то долбаную надежду?» Он так давно не был внутри нее, так соскучился, черт возьми. Поэтому собирался взять все, в чем столько времени себе отказывал. И гори оно все! Его движения были резкими, сильными, размашистыми. Он втрахивал ее в столешницу, не задумываясь, что край больно впивается Рей в бедра. Ее стенки сжимали его знакомыми движениями, пока она постепенно становилась все влажнее и влажнее. Скольжению члена внутри ее тугого (как же он, блядь, это любил) влагалища больше ничего не мешало, поэтому Бен чувствовал, как разрядка приближается дрожью внизу позвоночника, как поджимаются яйца, как член становится полнее с каждой секундой. Он знал, что ей тоже хорошо. Знал по судорожным вздохам, которые она издавала, по трепету мышц, по тому как она стискивала его член. Вот только эскортницы под ним бывало тоже кончали, так что это ни о чем в плане ее чувств больше не говорило. Вообще. Скорее было очередным доказательством того, что он, скажем так, очень неплохо умел пользоваться членом. Вот и все. Рей застонала. «Нет, Рей, не надо. Не сейчас. Слишком больно! Слишком!» — думал Бен, протягивая руку к ее милому личику и зажимая рот. Он хотел тишины. Так, по крайней мере, было честно. В обычной ситуации он бы уже вовсю ласкал ее клитор, приближая оргазм. Но не сегодня. Сегодня он не планировал отдавать, только брать. Успеет кончить, значит успеет. Нет — не его проблемы. «В конце концов она не заслужила,» — от этой мысли горло болезненно перехватило, и мужчина сделал судорожный вдох, чтобы подавить неуместные эмоции. Еще несколько толчков, и Бен впился левой рукой в ее бедро, кончая и не заботясь, останутся ли синяки на ее нежной коже. Немного восстановив дыхание, мужчина вынул уже успевший опасть член, вытер его об юбку, одной рукой натянул брюки и только потом отпустил ее рот. — Бен, я… — сделала Рей еще одну попытку заговорить. Но он не слушал. По-прежнему молча развернулся и пошел на второй этаж. А через пару минут послышался хлопок двери гостевой спальни, в которой последние месяцы Соло жил.Настоящее время (конец января)
Бристоль лейн, Бозмен, округ Галлатин, штат Монтана
Бен сидел перед камином и вертел в руках фотографию. Надо было сжечь ее еще тогда вместе с остальными, но рука так и не поднялась. На ней она была запечатлена в легком, струящемся свадебном платье, когда шла к алтарю с маленьким букетом простых ромашек в руках. В тот момент он считал себя самым счастливым мужчиной на земле. И от того, что все это безвозвратно ушло, охватывала щемящая тоска. Время шло… а легче не становилось. Нет, он не думал, что в мгновение ока все забудет, просто… Практически каждый вечер за прошедшие два года мужчина размышлял, как он мог не заметить; почему так легко поверил ей, в ее чувства; как так глупо повелся… Почему ни разу даже предположения не возникло, что Армитаж мог быть в чем-то прав… К сожалению, подобные мысли лишь еще сильнее угнетали, провоцируя бессонницу, угрюмость и еще большую, чем обычно, резкость.Два года назад (конец февраля)
Бо-Артс-Вилладж, Белвью, округ Кинг, штат Вашингтон
Он искал сменные лезвия для бритвы. Его совсем затупились, а новые, похоже, забыл купить. Перерыв все ящики и ничего не найдя, Бен решил на всякий случай посмотреть в ванной, примыкавшей к их бывшей совместной спальне, которой теперь Рей пользовалась единолично. Мужчина надеялся, что, может, забыл там пару лезвий, когда перебирался в комнату для гостей. Или же у нее будет какая-нибудь новая женская бритва, а завтра он все купит. Он не знал, зачем в итоге полез под раковину, где Рей всегда хранила свои гигиенические принадлежности. Наверное, дело было в том, что он хотел быть уверен, что точно ничего не пропустил. Уже собираясь закрывать дверцу, Бен обратил внимание на маленькую косметичку в дальнем углу. Ведь и не заметил бы, не сдвинь он коробки с прокладками и тампонами. Открыв ее и вытряхнув содержимое, мужчина сначала не придал значения увиденному, но тут его неожиданно пронзило воспоминание об их медовом месяце в Европе — на полочке в ванной тогда стояла аналогичная коробочка. Бен вынул инструкцию к таблеткам, чтобы убедиться в своей правоте. Да, это были те же самые, что и раньше. Вторая пачка была для экстренных случаев. Даты изготовления подтверждали, что упаковки новые. Сомнений больше не оставалось — вся его семейная жизнь была сплошной ложью. Все гребаные пять лет! Разозлившись, Соло так сильно ударил кулаком по столешнице, что руку пронзила боль аж до самого локтя. Это странно отрезвляло. Боль постепенно рассеивалась, унося с собой бессмысленные, несбыточные надежды. Разговор, который Бен тщательно планировал уже некоторое время, казался теперь глупым и неважным. Последний гвоздь в гроб его понимания лежал перед ним, зияя пустыми ячейками из-под выпитых таблеток. Теперь он гораздо лучше осознавал, почему его жена так легкомысленно себя вела, не считая это проблемой, почему отказывалась проходить обследования, почему утверждала, что рано или поздно все само получится. Вернув таблетки на место, Бен пошел собирать вещи. В этом доме ему больше нечего было делать. Повезло, что управился до возвращения Рей. Он не хотел ее видеть, боясь самого себя и того, что может сделать. Сев в такси, Соло опустил голову, лишь бы не смотреть на дом, который должен был стать олицетворением его семейного счастья, а теперь ассоциировался лишь с враньем самого дорогого и любимого человека.Настоящее время (конец января)
Бристоль лейн, Бозмен, округ Галлатин, штат Монтана
Лежа в постели, Бен размышлял, правильно ли он сделал, что приехал сюда. Когда он сообщил Хаксу о своем решении, рыжий ржал как ненормальный. В общем-то Бен в целом был с ним согласен: Монтана — гребаная дыра. Хотя именно поэтому он и выбрал этот конкретный штат. Вряд ли кому придет в голову его здесь искать. А начать новую жизнь можно было где угодно. Сначала он всерьез подумывал вернуться в так любимую им Европу. Но… это было слишком далеко… от нее. И не важно, просто ли он этого не хотел или не был готов, словно где-то в глубине души вопреки всему продолжал надеяться, что все еще можно будет как-то исправить, начать сначала… Бозмен был совсем небольшим городом, но не настолько маленьким, чтобы приезд очередного человека стал событием — то что надо, чтобы затеряться. Также Бен выкупил небольшой бар чуть в стороне от главной улицы. Нет, ему не нужно было зарабатывать на жизнь. Деньги у него были. Еще работая преподавателем в Англии и начав частное консультирование, он открыл отдельный счет на другое имя. Так, на всякий случай. А потом в течение долгого времени регулярно пополнял его. Особенно в период работы на «Первый Орден». Соло прекрасно отдавал себе отчет, что когда история с «Орденом» всплывет, его личные счета могут быть арестованы, поэтому создал подушку безопасности. Хорошую такую подушку. Солидную. Бар он купил от отчаяния, чтобы отвлечься, не сойти с ума от безделья… и от тоски по ней.Десять лет назад (декабрь)
Штаб-квартира корпорации «Первый Орден», Даунтаун, Сиэтл, округ Кинг, штат Вашингтон
— Я внимательно изучил ваше резюме, мисс Эдвардс, — Бен в который раз внимательно посмотрел на сидящую перед ним девушку, пытаясь сопоставить ее образ с воспоминаниями времен Гарварда. — В принципе, ваше образование и опыт нам вполне подходят… Услышав эти слова, она словно вспыхнула изнутри от радости ярким светом. И вот тут-то он наконец ее узнал! Да, она действительно училась у него почти год, а потом еще, кажется, ходила на дополнительный курс. Рей Эдвардс. Заноза в заднице. — Вот только вакансий в моем отделе на данный момент нет, — тем временем спокойно продолжил он. — Если вам интересно, могу предложить позицию в отделе финансового планирования, а когда вакансия появится, переведу вас к себе. — Но я бы хотела заниматься именно налогами, — слегка покраснела она, заерзав на стуле. — Ничем не могу помочь. Или отдел финансового планирования, или ждите. — Я могу подумать? — Конечно, — он протянул ей визитку. — Позвоните, когда примете решение.Десять лет назад (ноябрь)
Джорджтаун, Вашингтон, округ Колумбия
— Как ты можешь ее не помнить? — его отец явно был удивлен. — Легко, — пожал плечами Бен. — Сам знаешь, сколько их за два с половиной года перед глазами прошло. — И тем не менее. Активистка, умничка редкостная. Бен по-прежнему не представлял, о ком говорил отец, какую из кучи разнообразных «умничек» имеет в виду. Он откровенно не любил подавляющее большинство современных студентов — завышенное самомнение, совершенно ничем не подтвержденное в плане знаний, или абсолютное неумение ими пользоваться. И не важно, где они учились, будь то Гарвард или местечковый занюханный колледж. Вряд ли эта Рей хоть чем-то отличалась. Все эти лица сейчас сливались для него в однородную массу биоматериала, из которого, по правде говоря, даже не особо хотелось кого-то вычленять. — Все равно не помню! Короче, что ты от меня-то хочешь? — Девочка сейчас работает в МинФине… Услышав это, Бен фыркнул, уже догадываясь, о чем попросит отец. — … только вот она хочет заниматься именно налоговым планированием, чего в министерстве, сам знаешь, ей не светит. В общем, она узнала, что ты сейчас в «Первом Ордене», и спрашивала, может ли прислать тебе свое резюме. — А почему именно я и «Орден»? Пусть мать ее куда-нибудь порекомендует. — Она давно мечтала работать в «Ордене». Несколько раз отправляла резюме на общих основаниях, но ни ответа, ни привета. Узнала, что ты сейчас там, и написала мне. — У меня вакансий нет, — пожал плечами младший Соло. — Ну, может, не у тебя… Поговори с девочкой, Бен. Хорошая же девочка. — Ладно. Пусть эта хорошая девочка пришлет резюме на этот адрес, — мужчина поднялся, нашел листок бумаги и ручку и написал адрес электронной почты. — Но предупреди, что я ничего не обещаю. — Спасибо, сынок.Пятнадцать лет назад (конец ноября-начало декабря)
Гарвардский университет, Кембридж (Бостон), штат Массачусетс
Она раздражала его. Не сказать, что безмерно, но вполне себе сильно. Девчонка, несомненно, была умна. Но вот только ей объективно не хватало реальных знаний, которые можно было бы легко получить, если соизволить дойти до библиотеки и почитать хоть что-то из дополнительной литературы, список которой он дал им еще на первом занятии. Но, судя по всему, никто, и она в том числе, открыть этот самый список так и не удосужился. Вот только если большинство раздолбаев благоразумно сидело, слушало лекцию и не выступало, то эта заноза в заднице так и норовила, нет, не только спросить, но и высказать свое особо ценное, мать его, мнение! А ведь он неоднократно просил задавать вопросы исключительно после лекции! Как же он ненавидел подобное поведение! Оно отвлекало, сбивало с мысли, вынуждая повторяться! В итоге, когда она прервала его то ли в пятый, то ли в шестой раз, Бен не выдержал. — Мисс? — Эдвардс! — звонко напомнила девчонка. — Мисс Эдвардс, прошу вас задержаться на пару минут после окончания лекции. Ему показалось, или он даже с кафедры заметил, как блеснули торжеством ее глаза? «Этого и добивалась? Смысл?» — Зачем, профессор? Или вам не нравится, когда студенты задают вопросы и высказывают собственное мнение? — Совсем наоборот, мисс. И тем не менее я прошу вас задержаться. Это не отнимет много времени. Аудитория захихикала. Несомненно над ним. Бен осознавал, что уважением среди них не пользуется. Не то чтобы это каким-то образом задевало. Он был новым человеком и совершенно не походил на отца, к которому эти долбоебы (далеко не все, конечно, но тем не менее) успели привыкнуть. Это был не Оксфорд, который мужчина был вынужден спешно покинуть, узнав об инфаркте Хана, и где он уже успел завоевать расположение студентов. — Так что вы хотели мне сказать наедине, профессор Соло? — чувство самосохранения, судя по всему, у этой заразы напрочь отсутствовало. — Сомневаюсь, что вы захотите, чтобы остальные студенты были свидетелями этому… — О Боже! Нет-нет! — спешно перебила она его. — Нет ничего такого, чем бы я не могла не поделилась с друзьями! Или есть? — она явно издевалась, выразительно играя бровями. По рядам пробежал смех. — Что ж, если вы настаиваете, мисс. Пожалуйста. Еще на первом занятии я выдал всем список дополнительной литературы, настоятельно прося изучить хоть что-то. Судя по всему, вам было слишком лень этим заниматься, иначе такая умная молодая леди не задавала бы столь глупых вопросов, ответы на подавляющее большинство которых в этих книгах есть! И еще не высказывала бы так открыто свои суждения, имеющие слишком мало общего с действительностью, ибо поняла бы, смею надеяться, всю их несостоятельность. Аудитория потрясенно замолчала. Нет, все, конечно, слышали, что Соло-младший не отличается особым тактом, но фактически при всех назвать студентку ленивой дурой… при этом облечь это в такую формулировку, что, вроде, это и не оскорбление совсем. Так что подавать жалобу на его поведение совершенно бессмысленно. Мисс Эдвардс сначала побледнела, а потом вспыхнула столь ярким гневом, что мужчина невольно залюбовался этой вредной пигалицей. Сейчас она действительно зацепила его внимание. — Да, и еще кое-что, — усмехнулся мужчина. — Если вы вдруг потеряли список дополнительной литературы, я с удовольствием повторю его специально для вас. Юные умы нужно непременно поощрять! Выходя из кабинета по окончании лекции эта Эдвардс с таким грохотом хлопнула дверью, что Соло просто не мог сдержать насмешливое фырканье. Было ли мужчине стыдно? Ни в малейшей степени. Список литературы он дал, хотел поговорить наедине и в более сдержанной манере. И совсем не его вина, что девица, желая унизить или просто выпендриться перед друзьями, попала под каток, именуемый Беном Соло. Хотя, положа руку на сердце, если бы он только знал, чем все в итоге для него закончится, то уволился бы из Гарварда и вернулся в Англию немедленно.Два года назад (конец апреля)
Фактория, Белвью, округ Кинг, штат Вашингтон
Бен ехал в фотостудию, где привык печатать фотографии. Он как раз возвращался из их дома в Бо-Артс-Вилладж. Тот уже был выставлен на продажу, а мебель должны были вывезти со дня на день — пока на склад, а потом он решит, захочет ли оставить хоть что-нибудь. Разбирая остававшиеся в доме личные вещи, он наткнулся на несколько альбомов с фотографиями… Он смотрел на них, и его сердце обливалось кровью — столько лжи, столько обмана! Нет, он прекрасно осознавал, что сам не был с ней абсолютно честен. Но он не врал, скорее недоговаривал — не хотел ее волновать, так как Элоизиус Сноук был жестоким и мстительным человеком. И Бен опасался, что Рей может ненароком выдать себя или его. И тогда вся многолетняя работа пойдет псу под хвост. Только переживал он, как выяснилось, абсолютно зря! В приступе ярости, внезапно охватившем мужчину, он разжег камин и начал бросать фотографии в огонь одну за другой. Помимо воли на глаза навернулись слезы. Нет! Он взрослый мужчина. Он сильный. Самодостаточный. Он справится. Переживет! Ну не удался брак, с кем не бывает. Не он первый, не он последний. Но с каждой следующей сгоревшей фотографией его, вопреки ожиданиям, все больше и больше охватывали тоска и отчаяние… Она не хотела уезжать из Сиэтла, говорила, что здесь слишком скучно, тихо, безжизненно. Тогда ему казалось, что он смог ее переубедить. Но сейчас ее согласие ощущалось лишь как уступка, сделанная, чтобы он отвязался. И никак иначе. Этот дом понравился ему с первого взгляда, и он был так счастлив, когда она в свою очередь тоже остановила выбор именно на нем. Соло очень надеялся, что даже после того, как он разберется со Сноуком, они смогут остаться здесь. Не срослось. Вот только причина оказалась не та, о которой он мог предположить. Когда огонь потух, Бен направился к машине, чтобы по дороге к Хаксам заехать в фотостудию, где собирался попросить удалить все исходники их фотографий.