Настоящее время (апрель)
Блубелл уей, Спрингфилд, округ Лэйн, штат Орегон
Погода была теплой и солнечной. Все кругом дышало обновлением, жизнью. Деревья еще были такого красивого нежно-зеленого цвета, какой бывает только в первой половине весны. Легкий приятный ветерок слегка развевал отросшие за два года волосы Рей, которые женщина по старой привычке снова убирала в три слегка неряшливых пучка. Расстелив на заднем дворе дома Мэтта толстые пледы, Рей с мужчиной, который за прошедшее время стал ее, если не другом, то приятелем уж точно, в ожидании приезда Джессики наблюдали за упорно пытавшимся ходить Бенни. Его личный рекорд без падений на данный момент составлял уже двадцать два шага. У опоры сынишка отлично ходил уже месяца два. Но сам по себе долго боялся — стоило Рей отпустить его ручки, мальчик тут же садился на попу и начинал плакать, требуя помощи. И вот сейчас гордая мать наблюдала, как Беннет пытается с каждым разом пройти чуть дольше. Единственное, что омрачало радость — Бен пропускал такие важные этапы взросления сына. — Он так ничего и не знает? — Мэтт совершенно неожиданно для Рей решился затронуть в разговоре этот вопрос. — Кто? — все же решила уточнить женщина, прекрасно догадываясь, кого Мэтт имел в виду. — Его отец. Не отвечай, если не хочешь, — быстро уточнил парень. — Нет. В смысле, не знает. — Почему? — Потому что он ушел еще до того, как я узнала о беременности, — Рей подтолкнула к сыну большой зеленый мяч, который Бенни очень любил — по нему иногда получалось попадать ножкой. Правда, после ребенок обязательно падал, но зато уже весело хохоча. — Ну позвонила бы, делов-то, — Мэтт пожал плечами. — Я звонила, — Рей невесело усмехнулась, вспоминая. — Сначала он просто не брал трубку, а потом вообще сменил номер. — Козел… — начал было Мэтт, но моментально осекся, заметив, как напряглась и нахмурилась Рей. Помолчав немного, женщина вскинула голову и посмотрела на парня в упор: — Ты не имеешь права так говорить! — она ткнула того пальцем в грудь. — Ты ничего про него не знаешь! — Я знаю, что он бросил тебя без работы, без денег и беременную! — возразил Мэтт. — Во-первых, я сама виновата, что он ушел… — она махнула рукой, пресекая уже готовые сорваться с губ парня возражения. — Во-вторых, он не знал, что я беременна, даже предположить такого не мог! — она опустила глаза, заметив недоуменный взгляд Мэтта. — И в-третьих, на тот момент у меня была хорошая работа. Я уволилась сама, позже, уже будучи беременной. И в-четвертых, он оставил мне подарки, что дарил за все годы, машину там, украшения. В последствии перевел половину денег от продажи дома, хотя я финансово в покупке не участвовала… — Тогда почему ты так скромно живешь? — Очень много съела беременность — были кое-какие проблемы. Роды, переезд сюда, покупка дома. Кое-что осталось на счетах, — она пожала плечами, — так сказать, на черный день. — И все равно я не очень понимаю. Ты говоришь, за все годы… Вы что долго жили вместе? — Больше пяти лет. Я переехала к нему еще до свадьбы… — Вы разве были женаты? — Мэтт явно был поражен. — Не знал, что ты в разводе. Джесс не говорила. — Я не в разводе. — То есть? — Он аннулировал брак. — Как это? — Мэтт был простым работягой, поэтому совершенно не разбирался в юридических тонкостях. — Как будто этого брака вообще не было — согласно закону, мы не были женаты, — Рей помолчала, глядя на проплывающие по небу облака. — Я даже не была в курсе его планов. Думала, он подаст на развод… — Рей снова усмехнулась, но опять же совсем невесело. — Узнала, когда все было кончено, — она посмотрела на Мэтта, размышляя, стоит ли произносить следующую фразу или нет, но потом все же решилась. — Мои друзья и бывшие коллеги дали показания, что я якобы вышла за него исключительно из корыстных побуждений. — А на самом деле? — уточнил Мэтт. — На самом деле что? — нет, она прекрасно понимала, о чем спрашивает парень. Вот только ответ на этот вопрос все еще отдавался острой болью во всем теле. — Ты любила его? — Я и сейчас его люблю, — прошептала Рей.Три года назад (сентябрь)
Федеральный окружной суд Западного округа штата Вашингтон Стюарт стрит, Сиэтл, округ Кинг, штат Вашингтон
— Миссис Соло, — гособвинитель пристально посмотрел ей в глаза, — я бы хотел, чтобы вы ответили еще на один, на этот раз последний, вопрос. Считаете ли вы присутствующего здесь Бенджамина Соло виновным в инкриминируемых ему преступлениях? — Протестую, Ваша честь, — вскочил защищавший мужа Хакс. — Мой оппонент просит миссис Соло высказать собственное суждение… Хакс явно собирался сказать что-то еще, когда в зале суда раздался спокойный, уверенный голос: — Нет, почему же. Пусть ответит! Даже интересно послушать! — Бен смотрел на нее спокойно, без обиды или досады, даже с легкой насмешкой. Он, категорически отказываясь разговаривать с ней дома, здесь словно бросал вызов, вынуждая отвечать, хоть ей и совершенно не хотелось. Судья постучал молотком: — Мистер Хакс, напомните своему подзащитному правила поведения в этом зале, — а затем продолжил: — Вы выдвигаете протест? Хакс поднялся на ноги, когда Бен сжал его руку, привлекая внимание, а потом отрицательно покачал головой. — Возражение снимается, Ваша честь, — со вздохом подчинился Хакс. — Тогда, миссис Соло, я повторю свой вопрос, — гособвинитель слегка прокашлялся. — Считаете ли вы мистера Соло виновным? Ответьте, пожалуйста, да или нет. Рей молчала, глядя на такого знакомого и одновременно вдруг ставшего чужим и далеким Бена. Она помнила его настолько отстраненным во времена учебы в Гарварде или в начале ее работы на «Первый Орден», но он никогда не был таким после помолвки. Ни разу. — Миссис Соло, — окликнул ее прокурор. — Ваш ответ, пожалуйста. Да или нет. — Да.Пять лет назад (июнь)
Бо-Артс-Вилладж, Белвью, округ Кинг, штат Вашингтон
Бен стоял, нахмурив брови, на пороге ванной комнаты, наблюдая, как Рей убирает в шкафчик под раковиной коробку с тампонами. — Месячные? — голос мужчины звучал раздраженно. Она кивнула, старательно отводя взгляд. Всем своим видом муж показывал, что этой темы не избежать. Не сегодня. — Рей, какого хрена, — Бен слегка повысил голос, — на днях мне звонила доктор Калония. Ты снова пропустила прием! Это уже третий раз за последние четыре месяца! Что вообще происходит? — Я была занята. — И чем же, можно узнать? — мужчина скрестил руки на груди, недовольно глядя на жену. — Господи, Бен! Я работала! — Рей и сама понимала нелепость такой отмазки, но придумывать более удобоваримую причину времени не было. — В субботу? Прием был назначен на субботу! «Блядь! Я совсем об этом забыла! Точно! Сама же просила его на субботу записать! Вот идиотка-то!» — Ой, значит я перепутала. Думала, на пятницу, — Рей решила закосить под дурочку. Но судя по каменному лицу Бена, он ни на йоту ей не поверил. — Знаешь, Рей, у меня такое чувство, что ты совершенно не хочешь, чтобы у нас появился ребенок… — муж смотрел на нее с подозрением и определенной долей непонимания. — Бен, милый, родной, конечно, я хочу! Прости, прости меня. Я схожу на прием! Обещаю! Правда! — в этот момент молодая женщина сжала плечи мужа и потянула того на себя, начав целовать, куда могла дотянуться: шея, подбородок, щеки, уголки губ, скулы, глаза… Она надеялась отвлечь его, хотя бы на сегодня, на сейчас. Конечно, придется сходить на этот чертов прием, а потом опять врать доктору, что она в точности выполняет все ее рекомендации, но это ничего. Ей и так удалось в очередной раз немного потянуть время. Совсем скоро расследование перейдет в официальную фазу, и тогда Бену (она очень на это надеялась) на некоторое время станет не до ребенка. Главное — чтобы муж ненароком не наткнулся на таблетки. На самом деле ребенка Рей тоже хотела. Вот только время для этого было, по ее мнению, совершенно неподходящее. Она надеялась сначала прояснить всю существовавшую между ними недосказанность, а уж потом беременеть с легкой душой.Два года назад (конец июня)
Штаб-квартира Бюро по борьбе с финансовыми преступлениями, Вена, округ Фэрфакс, штат Вирджиния
Рей сидела в штаб-квартире Бюро, в кабинете начальника департамента и невидящим взором смотрела на характеристику, данную ей По перед тем, как перейти на другую должность уже непосредственно в Министерстве финансов. «К повышению не рекомендована». Рей усмехнулась про себя. Мудак. Просто самый обычный мудак, ничего больше. — Что произошло, Рей? Мистер Томпсон, теперь уже бывший непосредственный начальник По, с нескрываемым удивлением рассматривал молодую женщину перед собой. Она изменилась и довольно заметно. Из лица ушла спокойная решимость, глаза потухли. Казалось, ее мало что реально заботит на данный момент. И это было очень странно, ведь именно она должна была стать одним из главных триумфаторов дела «Первого Ордена», а в итоге осталась ни с чем. — О чем вы? Мужчина совсем ничего не понимал. — О характеристике, данной тебе По, конечно же. — Я отказалась с ним трахаться, — женщина равнодушно пожала плечами, — и сравнила его с моим м… с Беном Соло. Не в пользу По, — Рей не считала нужным подбирать слова и говорила как есть, при этом так спокойно, будто подобный исход не только не удивлял, но и совершенно не волновал, что было на самом-то деле не так уж далеко от истины. — Понятно, — естественно, он заметил оговорку Рей. Теперь мужчина мог чуть лучше понять настроение женщины — про то, что Соло аннулировал брак с ней, По недавно прожужжал уши всему департаменту. Эрик Томпсон задавался вопросом, неужели Рей тоже испытывала какие-то чувства к этому Соло? Он-то был уверен, что единственной целью данного брака был беспрепятственный доступ к необходимой документации. По крайней мере так говорил Дэмерон, когда стало известно, за кого Рей выходит замуж. — Рей, но ты ведь понимаешь, что эта бумажка ставит крест на твоем повышении на ближайшие года два. Я был уверен, что ты займешь место По после его ухода, но он рекомендует на эту должность Финна. Я не могу сделать вид, что этой характеристики нет. Порядок ты знаешь. Она лишь хмыкнула в ответ, в очередной раз пожимая плечами — ей было все равно. Единственное, что по-настоящему волновало — попробовать встретиться с Беном. Она надеялась еще раз поговорить с ним, объясниться, рассказать о ребенке. В последнее время Рей только и делала, что перебирала в голове упущенные шансы. Но, возможно, если он узнает, что она беременна… Совершенно неосознанно она положила руку на живот. Этот характерный, такой знакомый жест от мистера Томпсона, отца четверых детей, также не укрылся. Похоже, он был не так уж далек от истины в своем предположении. Он видел их вместе несколько раз, когда слушания по делу «Ордена» только начинались. Бен Соло явно был к ней неравнодушен, но Эдвардс, в свою очередь, держалась несколько отстраненно, так что Томпсон даже и подумать не мог, что с ее стороны тоже есть чувства.***
Отец Рей скоропостижно скончался, когда девочке было всего два, поэтому родного папу она знала лишь по немногим чудом сохранившимся при многочисленных переездах фотографиям. На них маленькая веселая девочка с пока еще жиденьким хвостиком на самой макушке сидела на коленях улыбчивого мужчины с задорными ямочками на щеках и заметной сединой в волнистых каштановых волосах. Он был старше матери Рей на восемнадцать лет, плюс слабое сердце… Так и получилась, что Сьюзан Эдвардс осталась одна в двадцать лет с ребенком на руках. Забеременев Рей еще будучи несовершеннолетней, Сьюзан, едва ей исполнилось восемнадцать, вышла замуж за Томаса Эдвардса и заканчивала школу уже будучи женой и матерью. Естественно, что ни о каком колледже речь не шла, да и муж достаточно зарабатывал, чтобы содержать типичный американский дом в типичном небольшом американском городке, жену и дочь. Смешливую малышку все называли Рей — солнечный лучик, хотя полное имя девочки было Рейна, потому что ее родители познакомились, когда шел сильный дождь. Жаль, что счастье этой маленькой семьи продлилось недолго. После смерти мужа Сьюзан получила небольшую сумму по страховке, но было очевидно, что надолго этих денег не хватит. Нужно было идти работать. И тогда, продав дом, Эдвардсы переехали в первый раз.Семь лет назад (конец марта)
Джорджтаун, Вашингтон, округ Колумбия
Подготовка к свадьбе шла полным ходом. И как Рей ни надеялась отвертеться от полноценного торжества в пользу максимально простой регистрации, Бен не желал ничего слушать. — Рей, милая, мне почти сорок. Я не сопливый подросток, который не может устроить нормальное празднование. Помимо друзей и семьи необходимо будет пригласить коллег, некоторых профессоров из университета, с которыми я до сих пор поддерживаю контакт. Семьи… Это было самое сложное. Хан очень обрадовался новости о помолвке и предстоящем бракосочетании, а вот Лея была не слишком довольна. Конечно, Рей это не удивляло — миссис Соло была в курсе проводимого в отношении «Первого Ордена» расследования и ее, Рей, непосредственного участия в нем. Так что известие о свадьбе сына именно с ней стало для пожилой женщины, скажем так, неприятным сюрпризом. Рей надеялась, что ей удастся переубедить будущую свекровь. Женщины сидели на террасе, выходящей на задний двор, за аккуратным резным деревянным кофейным столиком за вечерней чашкой чая. Лея настороженно рассматривала смущавшуюся все больше и больше девушку. — Послушайте меня, Рей, так получилось, что я очень неплохо знаю По Дэмерона. Соответственно, я в курсе расследования в отношении деятельности «Первого Ордена». И мне очень не нравится идея моего сына жениться на вас. Полагаю, он ничего не знает о вашем основном занятии? — Не знает. Но почему вас это беспокоит? Каким образом это связано с нашим браком? — Мы с Беном не очень близки, но это совершенно не означает, что я не желаю ему счастья. Ему тридцать восемь. Я уж думала не дождусь, что он вообще захочет жениться. Я не молодею и надеюсь увидеть внуков. Поэтому, если для вас, Рей, это лишь способ продвинуться в расследовании, то подумайте не только о себе, подумайте о нем. Не причиняйте ему боль. Никакая работа и никакой успех не стоят сломанной жизни другого человека. — Я люблю его. Люблю с того момента, как он начал у нас преподавать, — она чувствовала потребность быть честной. Сейчас. С этой женщиной. Не министром финансов, но матерью. — Тогда скажите ему правду. Бен не любит ложь. Если действительно любите его, скажите. Рей молчала. Это было так странно… быть одновременно счастливой, выходя замуж за любимого человека, и глубоко несчастной, не зная, как рассказать правду, чтобы он поверил, поверил, что она любит его, любит безумно, что в ее желании стать его женой нет никакого расчета, никакого умысла. Она очень боялась, что он усомнится, и все рухнет. Лея смотрела на нее с жалостью, словно понимая все ее метания. Наверное, выражение лица Рей, которое молодая женщина не смогла скрыть, как ни старалась, сказало ей все, что нужно было знать. Но при этом Эдвардс остро ощущала, что пожилая женщина ей не верит. Совершенно. Возможно, допускает, что она неравнодушна к Бену, но не более. Рей пронзило леденящим душу холодом при мысли, что Лея может сама рассказать сыну все. Но та, будто точно зная, о чем девушка думает — сказывались годы, проведенные в профессиональной политике — лишь покачала головой. — Я не буду вмешиваться, Рей. Я лишила себя этого права в тот миг, когда посчитала, что идея моего брата об обучении Бена в Англии хорошая. Просто помните, все тайное рано или поздно становится явным. И пусть уж лучше оно станет явным из ваших уст, в лучшем для вас свете, чем из чужих так, как это видится со стороны. Вот только советы старших мы часто вспоминаем, когда воспользоваться ими оказывается слишком поздно.Пятнадцать лет назад (декабрь)
Общежитие Гарвардского университета, Кембридж (Бостон), штат Массачусетс
Как отличить подлинное чувство от обычного всепоглощающего желания? Ответа на этот вопрос у Рей не было. Иногда, слушая лекции, которые, надо отдать Бену должное, читал он даже получше Хана, любившего поболтать со студентами о жизни и похохмить, ведь собственно материал ему очевидно наскучил за столько-то лет, Рей хотелось подойти к профессору Соло, толкнуть его в кресло, забраться сверху и тереться о него, пока его член не станет каменным. А иногда хотелось просто сидеть у камина, положив голову ему на плечо, и слушать тихую инструментальную музыку. В такие моменты девушка и задавалась вопросом, могло ли это быть чем-то большим чем просто глупое желание выебать собственного профессора. Нет, она не питала иллюзий, скажем так, по поводу собственной привлекательности для такого человека, как он. Вряд ли он разглядит в ней нечто большее, чем настырную студентку. Но и бороться с собственным влечением к нему не хотела, несмотря на явную бесперспективность, справедливо полагая, что рано или поздно все это сойдет на нет само собой. Особенно, если не будет подпитываться регулярными лекциями и семинарами. Вот только реальность оказалась совершенно иной.***
Определенный пофигизм Рей, как ни странно, делал ее вполне привлекательной для парней — она редко устраивала сцены, высказывала недовольство их поведением и прочая, и прочая. Так что, невзирая на не самую яркую внешность, недостатка внимания противоположного пола, а уж тем более одиночества, Рей не ощущала. Да, в этих отношениях зачастую отсутствовала страсть и дикое желание, по крайней мере, с ее стороны. Но были стабильность, удовлетворение не только физических потребностей тела, но и в целом романтическо-эмоциональных тоже, ведь цветы, конфеты, кино и прочие приятные моменты свиданий никто не отменял. Ну и что, что иногда, лежа в одиночестве своей комнаты в общежитии, она мечтала не об очередном Марке или Джоне, а о вполне конкретном Бене. Это совершенно не означало, что на себе нужно поставить крест и уйти в монастырь. Так что студенческая жизнь текла своим чередом, и вряд ли кто мог предположить, как в действительности Рей ждала некоторых лекций или просто любой случайной возможности увидеть одного из профессоров.Два года назад (начало июля)
Штаб-квартира Бюро по борьбе с финансовыми преступлениями, Вена, округ Фэрфакс, штат Вирджиния
Финн светился довольством и гордостью, и она, несмотря на некоторую обиду, не могла не радоваться за друга, который даже не рассчитывал занять должность По. Он, как и большинство коллег, был уверен в повышении подруги. — Прости, Рей, — Финн, улыбаясь, раскладывал вещи в бывшем кабинете Дэмерона, — я не знал, даже не думал, что По так поступит. Мне жаль. Нет, я, конечно, рад занять эту должность, но ты ее достойна больше. — Ну так отказался бы, — Рей приподняла бровь. — В смысле отказался? — удивился Финн. — Я что, дурак? Полномочия, зарплата, пенсионные отчисления… Теперь мы с Джанной можем наконец подумать о браке. — Ну ты же считаешь, что я больше заслужила это повышение… — Ты это к чему, Рей? — Написал бы докладную записку на имя мистера Томпсона, что Дэмерон предвзят, рассказал бы, как все было… Она сразу поняла, что тому даже в голову подобное не пришло — Финн смотрел на нее, замерев от удивления и явно размышляя, какое поведение будет наиболее уместно в данном конкретном случае. — Знаешь, Рей, я как только вступлю в должность, сразу сделаю тебя первым кандидатом на повышение… — Спасибо, Финн, — у нее начинала болеть голова. В последнее время такие приступы случались все чаще и чаще. — Но, думаю, это не понадобится. На самом деле решение Рей приняла еще тогда, после разговора с мистером Томпсоном, а сейчас лишь в очередной раз убедилась в его правильности. Она бы не смогла продолжить работу в Бюро в любом случае. Глупо было даже пытаться усидеть на двух стульях, надеясь преуспеть в работе и сохранить семью. А в итоге ни того, ни другого. Но если даже предположить, что она бы получила это гребаное повышение, то, как выяснилось, без него, без Бена Соло, оно не радовало бы в любом случае. Стены Бюро давили, словно она оказалась в ловушке из неверного выбора и неправильных приоритетов. Не обращая внимание на ничего непонимающий взгляд Финна, Рей покинула кабинет и направилась к своему рабочему месту. Писать заявление об уходе.Четырнадцать лет назад (февраль)
Общежитие Гарвардского университета, Кембридж (Бостон), штат Массачусетс
Она согласилась встречаться с Джеком исключительно потому, что он был высоким, пусть и не таким высоким, как некий профессор, и широкоплечим. На этом, собственно, сходство и заканчивалось. Блондинистый парень с короткой стрижкой играл в футбол за университетскую команду и изучал социологию. Несмотря на отсутствие сильных чувств, кроме обычной симпатии, девушке нравилось встречаться с ним — было весело — Джек был легким в общении, всегда с одинаковым удовольствием сопровождал ее как на вечеринки, так и на различные волонтерские мероприятия. Она, в свою очередь, старалась поддерживать его во время матчей, за что он всегда очень искренне ее благодарил. Помимо этого он вполне устраивал ее в постели. Вот только в этот раз до кровати они с ним так и не дошли — Рей толкнула его на диван и оседлала сверху. Эту фантазию она прокручивала в голове уже тысячу раз, вот только на месте Джека всегда оказывался совершенно другой человек. Но сейчас это было совершенно неважно — она хотела взять инициативу на себя, попробовать, как это бывает. Ее руки скользили по сильным предплечьям Джека, его широким плечам, поднимаясь выше, чтобы проследить кончики ушей тонкими пальчиками. Она сделала движение, будто заправляла за ухо длинную прядь, а потом повторила этот путь язычком. Джек застонал и крепко стиснул бедра девушки, прижимая ее к уже заметно набухшему члену. Рей, продолжая целовать шею парня, медленно перемещалась к подбородку, пока ее руки опустились, чтобы задрать футболку и обнажить рельефный пресс. Несмотря на собственное возбуждение, Рей не могла не задуматься, какую фигуру профессор Соло скрывает под всеми своими вечными костюмами, и как прикольно было бы хоть раз увидеть его в джинсах и свитере. От возникшего в сознании образа девушка стала лишь влажнее, а ее движения ускорились, увеличивая возбуждение и желание перейти к главному. Впившись в податливые губы Джека, Рей начала расстегивать ремень на джинсах парня, пока он, в свою очередь, ласкал ее стоявшие торчком соски — лифчиком девушка пренебрегала регулярно, не считая нужным мучить им свою совсем небольшую грудь. Расправившись с одеждой, Рей немного растерялась — все же инициатива в дальнейших действиях зачастую принадлежала парням. Но Джек, похоже решив, что она ждет пока он наденет презерватив, потянулся к джинсам, чтобы выудить заветный квадратик из заднего кармана. — Хочешь сверху? Или лучше я? — спросил парень, прерывисто дыша. Вместо ответа Рей обхватила член Джека рукой, направляя, а потом медленно опустилась до самого конца. Привыкать к растяжке ей было не нужно — особым обхватом пенис не отличался — обычный, ничего выдающегося. И снова всплыла мысль, каков окажется профессор, если извлечь его из этих блядских брюк, которые так хорошо подчеркивают его задницу. Джек застонал, возвращая ее в реальность и страстно целуя. Он шевельнулся под ней, призывая двигаться. Рей нравилось, как в этой позе член Джека ощущался внутри, вот только устала она довольно быстро, так что парень перехватил инициативу, начав вскидывать бедра, чтобы входить быстрее и глубже, выбивая из девушки рваные вскрики. Джек кончил раньше, но, не вынимая члена, довел ее до оргазма, лаская клитор. Ей было хорошо. Очень. Она была молодой здоровой девушкой и любила заниматься сексом. Но в то же время ничего особенного она в этот момент не ощущала. Обычный секс, обычный оргазм, похожий на другие, бывшие в ее жизни. Лежа чуть позже в темноте своей комнаты, Рей размышляла, отличался бы секс с Беном Соло от того, что был сегодня с Джеком, или нет.