Двенадцать лет назад (сентябрь)
Штаб-квартира корпорации «Первый Орден», Даунтаун, Сиэтл, округ Кинг, штат Вашингтон
На этот отчет Соло наткнулся совершенно случайно. Он просматривал документы за последние полгода, когда его взгляд зацепился за очень странное название файла, которое он видел впервые. В «Первом Ордене», как и во многих крупных компаниях, существовали строгие правила документооборота, включавшие наименование документов во внутренней системе, с тем чтобы облегчить сотрудникам поиск и работу с файлами. Но то, что он видел на экране компьютера, было вообще ни на что не похоже. Название больше напоминало некий код или шифр — строчные и прописные буквы перемежались с цифрами и специальными знаками. Заподозрить ошибку было сложно, потому что название состояло из двадцати пяти (!) символов. Бен специально пересчитал. Скорее всего, исполнитель документа просто случайно сохранил его не в той папке. Но все же это было довольно подозрительно. Открыв отчет, Соло замер, не веря своим глазам — перед ним были таблицы, в которых было перечислено… оружие. Не то чтобы он в нем разбирался, но слова «пистолет», «автомат», «граната» и прочие сомнений не оставляли. Это было по меньшей мере странно. Ведь «Первый Орден» — инвестиционная финансовая корпорация. Если только… Ему нужно было внимательно изучить документ, чтобы можно было делать хоть какие-то выводы. Возможно, это вообще ошибка. Вот только кабинет в офисе «Ордена» сейчас однозначно не казался подходящим для подобной работы местом. Сохранить отчет на флешку он побоялся, поэтому быстро отправил документ на печать. Мужчина очень надеялся, что никто не узнает, что он случайно увидел нечто, явно не предназначенное для его глаз. Ему предстояло очень серьезно обо всем подумать… И от того, какие выводы он сделает и какое решение примет, будет зависеть очень и очень многое.Семь лет назад (конец июня-начало июля)
Флоренция, Тоскана, Италия
Бен знал, что, проехав чуть ли не половину одноэтажной Америки, в по-настоящему красивых местах даже в пределах родной страны Рей практически не бывала. Что уж говорить про Европу. Именно поэтому мужчина выбрал Старый Свет, чтобы впечатления от медового месяца остались с нею на всю оставшуюся жизнь. За полтора месяца, на которые была рассчитана их поездка, мужчина собирался показать ей самые впечатлившие его в свое время места и еще парочку, куда так и не успел попасть. И вот сейчас, стоя на Соборной площади одного из самых красивых городов не только Италии, но и всего мира, Бен любовался не архитектурой величественного собора Санта-Мария-дель-Фьоре, а своей женой. Тем, как распахнулись в удивленном восхищении ее глаза, как она приоткрыла влажные губы в приглушенном «ох», как замерла, пораженная открывшейся ей картиной. Мужчина каждый раз восхищался ею, ее умением радоваться самым простым вещам — необычным блюдам, окружающей красоте природы, просто дружелюбным людям. Ему казалось, что, путешествуя последние годы, он уже воспринимает все как должное, что былой восторг, который он испытывал, скажем, в шестнадцать или двадцать, безвозвратно ушел. Но вот он стоит и любуется красотой и не может оторвать от нее взгляд. Соло сделал несколько фотографий, пока она не видит — такие снимки нравились ему больше всего. Иначе, пусть и немного, она начинала позировать, и непосредственность реакций пропадала — место молодой восторженной девчонки занимала женщина. Как же она его заводила, вот такая как сейчас, пораженная, можно сказать, оглушенная изысканностью окружающей архитектуры. Как же ему хотелось трахнуть ее вот такую прямо здесь и сейчас посреди этого великолепия, но приходилось каждый раз сдерживать себя до возвращения в отель. — Бен, Боже, какая красота! Ты только посмотри! — подлетела к нему Рей, сияя. — Я и смотрю, — ответил мужчина, не отрывая взгляд от своей жены. Для него она была прекраснее соборов, дворцов, площадей — такая сияющая, светлая, солнечная. «И когда это ты умудрился втрескаться как подросток, Соло?» Конечно, вопрос был риторический. Но… Иногда Бен удивлялся сам себе — ему казалось, что даже в школе или институте он не бывал влюблен настолько сильно. Не говоря уже про желание жениться, создать семью. Точнее оно пару раз возникало, но даже до предложения руки и сердца дело тогда так и не дошло. И вот сейчас он женатый человек… «Как за какие-то полтора года она умудрилась полностью перевернуть всю мою жизнь?» Хотя надо отдать мужчине должное, врать себе и говорить, что не рад, как все сложилось, он не собирался. Иногда он продолжал удивляться тому, что не рассмотрел ее полностью, не увидел исходящий от нее свет еще тогда, в университете. Точнее, периодически он замечал некие проблески, но не давал себе труда приглядеться. Зачем? Очередная студентка, заносчивая, с завышенным самомнением. Не более. Да он бы и сейчас не стал рассматривать ее внимательнее на самом-то деле, если бы не напился тогда в стельку на корпоративе. Не то чтобы повзрослевшая Рей ему не нравилась. Он отмечал стильные, со вкусом подобранные наряды, замечал длинные ноги и аппетитную попку. Но все было несколько абстрактно до того момента, как они впервые поужинали вместе. Очевидно, иногда принципами можно было и поступиться. Во всяком случае, Бен определенно об этом сейчас не жалел, радуясь тому, как все получилось.***
Итак, Бен Соло прекрасно знал обо всех недостатках собственной внешности. Когда травля в школе сошла на нет, он перестал переживать по этому поводу ровно до того момента, как впервые влюбился. Ему было шестнадцать, когда он конкретно запал на одну из самых популярных девушек в школе, да еще и на год старше. Вот только ей он совсем не нравился — долговязый, неуклюжий, лопоухий. О чем она не преминула ему сообщить, чем на некоторое время вернула неуверенность, от которой Соло, казалось бы, благополучно избавился. Он звал Диану на свидания, дарил цветы и покупал так любимый ею шоколад, но она лишь посмеивалась над ним, подарки принимала, но встречаться категорически отказывалась. И вот однажды Бену это надоело — стоило ему заявить, что на ней свет клином не сошелся, что она не единственная девчонка на свете, девушка наконец-то разглядела, что этот странноватый на первый взгляд Соло оказывается вполне себе ничего — высокий, сильный, темноволосый, и кимоно это дурацкое, как неожиданно выяснилось, ему очень даже идет. Так что известную фразу русского классика «Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей», Соло, как говорится, вывел эмпирическим путем. С Дианой, поступившей в колледж недалеко от дома, они, кстати, встречались, пока парень не уехал в Оксфорд, и отношения банально не сошли на нет. Но урок он усвоил на отлично. Именно с тех самых пор Бен и перестал бегать за девушками — если понравившаяся барышня отказывалась от знаков внимания, то он ни в коем случае не настаивал и не навязывался, зная, что или сама потом прибежит, или другая найдется, посговорчивее. В чем у него был не один шанс убедиться. С той же Фазмой получилось именно так. Высоченную яркую блондинку двадцатидвухлетний Соло заметил в одном из баров Лондона, когда приехал с друзьями в город на выходные. Он подошел и поставил перед ней бокал с коктейлем Роб Рой, который, как ему показалось, удивительно подходил ей. Та смерила его слегка презрительным взглядом и резко отказалась. Она полагала, что парень смутится, но тот лишь кривовато усмехнулся, пожал плечами и, продемонстрировав полную уверенность в себе, сел за их с подругой столик. Представившись Беном, он сначала выпил предназначавшийся ей коктейль, а потом свой виски. После чего подмигнул Фазме, поцеловал руку ее подруге и спокойно удалился. Когда через несколько недель Фаз снова увидела его в том же самом баре, она решила все же рискнуть и познакомиться с парнем поближе, несмотря на очевидную разницу в возрасте.Три года назад (июль)
Бо-Артс-Вилладж, Белвью, округ Кинг, штат Вашингтон
Они ужинали. Молча. Точнее оба вяло ковыряли вилками спагетти с курицей, оставшиеся после вчерашнего заказа. Бен встал и налил себе сразу тройную порцию виски, отодвинув тарелку — аппетита не было. А еще его дико злило, что Рей продолжала молчать, словно ничего и не произошло. Он не знал, чего ожидал — оправданий ли, извинений или объяснений. Но никак не молчания. Она не проронила ни слова, пока они вместе возвращались после суда домой. Сейчас он уже сомневался в принятом решении. Хакс звал его пропустить по стаканчику, но Бен был настолько шокирован произошедшим на сегодняшнем заседании, что просто отмахнулся от предложения друга. Рей ждала около машины, хотя, наверное, Соло не сильно бы удивился, если бы она взяла такси или поехала ужинать с друзьями, что в последнее время случалось с завидной регулярностью. Мужчина сделал еще один глоток, надеясь, что алкоголь немного притупит обиду и непонимание, вызванные ее сегодняшними показаниями. — Бен, послушай… — попробовала все же начать разговор Рей. Это было сказано несколько раздраженным тоном с явными обвинительными нотками, словно в произошедшем сегодня была исключительно его вина. Мужчина, совершенно не ожидавший подобного, даже опешил на секунду. Но тут в нем с новой силой вспыхнули злость и обида. — Спасибо. Я уже послушал. Очень интересно оказалось, знаешь ли. Неожиданно опять же, — Соло сделал очередной большой глоток, невесело хмыкнув. — Столько лет и ты не удосужилась ничего рассказать мне, Рей! Бен схватил стакан и отошел к окну. Раньше открывавшийся вид каждый раз его завораживал, но сегодня он с раздражением наблюдал, как закатное солнце запутывалось в кронах раскидистых сосен, росших у них на заднем дворе. — Да, не удосужилась! — Рей швырнула вилку на стол с такой силой, что она, проехав по столешнице, свалилась с противоположной стороны. — У меня были на это причины! — О, даже так! И какие же, можно узнать? — он старался держать себя в руках и говорить максимально спокойно, но сам понимал, что получается из рук вон плохо. Раздражение так и лезло наружу, проявляясь в интонациях, кривой невеселой ухмылке и фырканье. — Или ты поделишься ими со мной, а заодно и со всеми присутствующими на очередном заседании? А что?! Место и время были выбраны отлично! Поздравляю! Выставить меня полным идиотом перед всеми! Молодец, Рей! Что тут еще скажешь! Она набрала в грудь воздуха, будто бы собираясь что-то возразить, но потом резко махнула рукой. — Не уверена, что ты готов к этому разговору… — она отвернулась, словно не желая на него смотреть — не желая видеть? — Ты должен успокоиться. — Ты издеваешься? Вот ты сейчас серьезно просишь меня успокоиться?! После того, как выяснилось, что я не знал тебя совсем?! — он задохнулся от возмущения. — С тобой невозможно говорить, Бен, — с этими словами женщина буквально выбежала из кухни. Через минуту наверху хлопнула дверь. — Да ты, оказывается, и не пыталась, Рей. Стакан с остатками виски полетел в стену.Девять лет назад (октябрь)
Карлтон-парк, Сиэтл, округ Кинг, штат Вашингтон
— Раздвинь пошире ножки, милая, — Бен пытался пристроить свои широкие плечи между бедер девушки. Конечно, было бы проще забросить их ему на эти самые плечи. Но по его опыту женщины начинали слишком сильно сдавливать его голову в определенный момент. С одной стороны, это льстило — показывало, что им нравилось, как он использовал язык. Но с другой — было откровенно некомфортно, а иногда даже немного больно, когда они слишком сильно давили на уши. Поэтому он предпочитал делать куни, когда партнерша просто максимально широко разводила ноги. Соло знал, что многие его подруги удивлялись его готовности сделать куни, мол, не производил он на них впечатления человека, который совершенно не против ответить взаимностью. И не просто ответить, а получить от этого удовольствие. Он никогда не торопился. Скорее наоборот. Был внимательным, нежным. Бен понимал, что если он любит долгий минет, то это вполне справедливо и для женщины. Опять же это было своего рода еще одно одно очко в копилку его плюсов, если можно так выразиться. Он знал, что есть категория мужчин, которые не делают куни принципиально, под соусом, что это чуть ли не унижает их достоинство. А другая, и таких большинство, всячески этого избегают, а уж если все же пришлось, то стараются отделаться от этого побыстрее, чтобы перейти к более приятным, с их точки зрения, вещам. Нет, Бен Соло был совсем другим. Он любил доставлять женщинам радость, любил, когда они метались под ним, выкрикивая его имя, любил, как они хвалили его и просили еще. Конечно, элемент эгоизма во всем этом присутствовал. Удовлетворенные хорошими оральными ласками и несколькими оргазмами партнерши легче соглашались попробовать что-нибудь новое, будь то иная поза или более жесткий, чем обычно, секс. Сейчас же Рей стонала под ним, явно пытаясь сдерживаться. Скорее всего, чтобы не выглядеть слишком нуждающейся или чересчур развратной. Только вот Бена это не устраивало. Он любил слышать своих подружек, партнерш, девушек, называйте, как хотите. Кстати, в отличие от тех же эскортниц. Все же если здесь он реально старался доставить удовольствие, то там только брал. На остальное было глубоко плевать. Это должны были компенсировать деньги. Ведь если девица была хороша и умела, то на чаевые он не скупился. Соло раздвинул языком идеально проэпилированные складки, лаская влажный, слегка отдающий мускусом вход. «Надо будет сказать ей, что я предпочитаю аккуратную стрижку, а не вот это вот». Это была еще одна его особенность — он любил небольшие несовершенства. Ему нравилась пусть и красивая, но откровенно маленькая грудь Рей, отсутствие ярко выраженной талии или вот этот заметный шрам от падения (девушка чуть ранее рассказала, как в детстве, убегая от дразнивших ее мальчишек, располосовала ногу при попытке перелезть через забор) на правом бедре. Все это, помимо непосредственно поведения в постели, выгодно отличало ее от слишком идеальных «моделей» из агентства Фазмы с их гладкой кожей, отсутствием на теле волос или даже самых незначительных шрамов, с их чаще всего нарощенными волосами и ногтями, прооперированными носами, скулами, губами и, конечно же, грудью. Нет, все было зачастую скорректировано очень аккуратно, максимально незаметно (иные к Фаз банально не попадали), но все равно эти девицы так или иначе оказывались неуловимо похожи друг на друга: увидишь в толпе — не отличишь. Не то чтобы Бен Соло возражал, когда одна из этих «моделек» помогала ему снять напряжение, отсасывая или позволяя трахать себя жестко и даже грубо. Нет, он никогда не бил их, но мог сильно схватить за бедро, дернуть за волосы, сжать руки, не давая пошевелиться, пока вбивался в них в погоне за собственным оргазмом. Но вот встречаться, строить отношения, заниматься, в том числе, нежным сексом он предпочитал с обычными, да, ухоженными, но не чрезмерно идеальными женщинами. Для мужчины это было своего рода разделением: разовый платный трах — одно, отношения — совсем другое. Когда он с усилием втянул в рот клитор Рей, она выгнулась дугой и кончила с протяжным стоном, дрожа всем телом. Если бы она не была там такой чересчур уж гладкой, он бы пожалуй продолжил ласкать ее языком, а так это странно сбивало настрой какой-то неестественностью, неправильностью. Поэтому он справедливо рассудил, что сейчас самое время побаловать этой набухшей сладкой киской его напряженный, практически болезненный член.Четырнадцать лет назад (март)
Гарвардский университет, Кембридж (Бостон), штат Массачусетс
Когда Бенджамин Соло давал мистеру Труперу и мисс Эдвардс темы докладов и список литературы, он был в полной уверенности, что она справится гораздо лучше, чем ее так называемый друг. Каково же было удивление профессора, когда доклад этого Финна оказался более обстоятельным, лучше структурированным и грамотно раскрывающим заданную тему. — Ну что ж, мистер Трупер, не скрою, вы меня приятно удивили. Смею надеяться, что работа полностью проделана вами самостоятельно, поэтому вам не составит труда ответить на несколько дополнительных вопросов. Итак… На простые вопросы Трупер отвечал с легкостью, на более сложных немного тушевался, но в целом все было правильно. — Отлично. А теперь хотелось бы услышать ваши выводы, — Соло обошел стол и присел на него, вытянув вперед длинные ноги. Пока Финн говорил, Бен отметил про себя, что парень совсем не глуп, скорее ленив и предпочитает тусовки учебе. Нет, Бен Соло не был настолько стар, чтобы не помнить себя в этом возрасте или утверждать, что все время посвящал исключительно занятиям. Просто он всегда старался и находил баланс, чтобы ни одна сторона жизни не страдала. Но сейчас этот студент доказал, что при желании и достаточном рвении вполне способен стать хорошим, очень хорошим экономистом. Подобное открытие его обрадовало — Соло любил, когда люди оказывались лучше, чем он о них думал. Но это совсем не означало, что он собирался мистеру Труперу об этом сообщать. А вот Эдвардс откровенно разочаровала — доклад оказался чересчур поверхностным, словно она читала книги по диагонали, выписывая подходящие фразы чуть ли не дословно; местами плохо соответствовал заданной теме и больше смахивал на работу, написанную исключительно для галочки, чтобы он отвязался. На вопросы Рей тоже отвечала совершенно неуверенно, постоянно повторяясь и путаясь. Соло уже собирался было вновь отчитать ее перед всей аудиторией, когда случайно перехватил странно умоляющий взгляд Финна. Когда последний понял, что профессор смотрит прямо на него, то слегка покачал головой, а потом махнул ею в сторону абсолютно расстроенной девушки, словно прося проявить снисхождение. Что ж, Бен слегка пожал плечами — иногда можно быть терпимее. — Тема сегодняшней лекции… … Он как раз убирал ноутбук в портфель, когда заметил мистера Трупера, несмело переминающегося с ноги на ногу. — Вы что-то хотели? — Бен вопросительно приподнял бровь, удивляясь, что молодой человек не покинул лекционный класс одним их первых, как это происходило обычно. — Я хотел сказать спасибо, профессор Соло, что не стали отчитывать Рей при всех, — Финн обернулся через плечо, по-видимому, чтобы убедиться, что предмет разговора уже ушел. — Она очень переживает, что ее доклад получился не очень. — Это еще мягко сказано, — усмехнулся мужчина. — И что же помешало мисс Эдвардс уделить достаточно времени подготовке? — Ей пришлось срочно искать подработку… — Финн задумался, словно решая, насколько откровенным уместно быть. — Ее мама написала, что больше не может полностью покрывать ее расходы, так что… Сами понимаете, на голодный желудок не очень-то и поучишься. — А плата за обучение? — все же Гарвард стоил дорого. — Она на стипендии. Если сможет сохранить, конечно, — вздохнул Финн. — Кем она работает? — Официанткой в ночном клубе с одиннадцати вечера до четырех утра. Четыре раза в неделю. — Ясно. Главное, чтобы не в ущерб учебе, иначе ее лишат стипендии. Финн лишь кивнул. И уже уходя, вдруг добавил: — Еще раз спасибо, профессор.Девять лет назад (начало сентября)
Карлтон-парк, Сиэтл, округ Кинг, штат Вашингтон
Сообщение, пришедшее на телефон вечером, удивило Бена Соло. Дело было в том, что писали ему крайне редко. Чаще это были приятели, оставшиеся в Англии, вот только время для них было совершенно неподходящее. Хакс, Фазма и родители звонили, коллеги из «Ордена» чаще отправляли электронные письма. Так что в установленном приложении для обмена СМС было очень мало диалогов. Рей Эдвардс: Привет! Что насчет вашего предложения? Соло смотрел на короткую фразу, пытаясь сообразить, что бы это могло значить. Во-первых, он был точно уверен, что не просил ее телефон и не давал свой — нет, они периодически пересекались по рабочим вопросам, но необходимости в обмене личными контактами не было. Во-вторых, он понятия не имел, какое такое предложение она имеет в виду. Если только… Время шло и нужно было что-то ответить — оставлять сообщение без ответа было неприлично, тем более появилась отметка о прочтении. Скорее всего она подразумевала нечто произошедшее на корпоративе, иначе он бы точно знал, о чем она пишет. Бен уже отправил ей цветы с извинениями за то, что она стала свидетелем его безобразного состояния в тот вечер. Вот только что написать, Бен совершенно не представлял. Если бы он хоть что-то помнил… Мужчина потер лоб, но в голове по-прежнему было оглушающе пусто. Как он ни старался, никак не мог воссоздать события того вечера.Девять лет назад (конец августа)
Загородный гольф-клуб Glen Acres, Сиэтл, округ Кинг, штат Вашингтон
Он отлично помнил, как взял вторую порцию виски, сел в уголочке, потому что подобные мероприятия не любил, а потом провал… Следующее, что он осознал — дикую головную боль, тошноту, отвратный привкус во рту. А с трудом разлепив тяжелейшие веки, увидел Рей Эдвардс, сидящую напротив него в одной из комнат клуба, где проходил корпоратив. Его пиджак лежал на другом кресле, рубашка была расстегнута на груди. Слабость была такая, что первые несколько попыток сесть окончились полным провалом. — Как вы себя чувствуете? — голос Рей был мягким и слегка насмешливым. — Ч-то случи-лось? — Не думала, мистер Соло, что вы совершенно не умеете пить, — девушка улыбнулась. — Пи-ть? Он совершенно ничего не мог вспомнить, виски ломило. Ему срочно нужно было в уборную, потому что тошнота усиливалась с каждой секундой. Собрав последние силы, мужчина со стоном сел. Потом он не мог понять, как ему в тот момент удалось удержаться и дойти-таки до ванной. Когда он вышел, Эдвардс выглядела крайне обеспокоенной. — Может быть, стоит вызвать скорую? — Нет, все нормально. Спасибо. Извините меня, Рей, обычно со мной такого не бывает. Не помню, чтобы я вообще хоть раз так напивался. — Ничего страшного. Со всеми может случиться.Девять лет назад (начало сентября)
Карлтон-парк, Сиэтл, округ Кинг, штат Вашингтон
И вот сейчас он в очередной раз силился вспомнить, что между ними там произошло. Одно предположение у него было, судя по следу помады на щеке, который он заметил уже дома. Но вот был ли там настоящий поцелуй или это просто случайность… Память отказывалась давать хоть какие-то подсказки. А сейчас еще это сообщение… Блядь! Блядь! Ладно. Врать в подобной ситуации все равно было глупо. Поэтому, взяв телефон, Бен напечатал: Бен: Добрый вечер, Рей. Простите, но я не очень понимаю, что вы имеете в виду. Рей Эдвардс: Очень жаль. Тогда, наверное, не важно. Не берите в голову. Бен: Нет, Рей. Важно. Извините. Я что-то сказал или сделал на корпоративе? Я очень плохо помню, что там произошло. Рей Эдвардс: Ну да. Бен: И что же? Она ответила далеко не сразу, словно размышляя, стоит ли в подобной ситуации что-то рассказывать. Это напрягало. Неужели он все же позволил себе лишнего? Бен: Рей? Рей Эдвардс: Ну вы спросили мой телефон и сказали, что хотели пригласить меня на ужин. «Что? Серьезно? Он хотел? Пригласить ее на ужин?» Соло был в полнейшем шоке. Ведь он не помнил, чтобы на трезвую голову такая мысль приходила ему в голову. Или приходила? «Говорят же, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке», — после корпоратива он уже перестал себе удивляться. Ну почти. Не то чтобы Рей ему не нравилась. Нравилась. Красивая, стильная, умная. Вот только с коллегами он принципиально не встречался. Даже и не думал в этом направлении. «Надо же было так напиться! И главное, с чего? Как?» Обычно Бен Соло отлично держал себя в руках и никогда себе подобного не позволял, даже в одиночестве. А тут сразу такое! Его так и подмывало написать девушке сообщение с извинениями и отправить очередной букет, лишь бы не идти на этот дурацкий ужин. Но… Воспитание не позволяло так себя повести. Это могло оказаться для нее унизительным, мол, без изрядной дозы алкоголя она ему совершенно не интересна. Тем более Рей сама напомнила о приглашении. Тяжело вздохнув, мужчина принял единственно возможное в подобной ситуации решение. Бен: Как вы смотрите на то, чтобы встретиться в эту субботу? Рей Эдвардс: Вы точно уверены? Уверен он не был совершенно. Но это не означало, что он собирался это признавать. Бен: Конечно! В конце концов не убудет же с него от одного ужина.