Пять лет назад (июль)
Бо-Артс-Вилладж, Белвью, округ Кинг, штат Вашингтон
Когда Соло со следователями подъехали к своему дому в Бо-Артс-Вилладж, Хакс уже ждал их, нетерпеливо расхаживая вдоль крыльца и теребя в тонких пальцах так и не зажженную сигарету. Еще во время поездки домой Бен возблагодарил всех богов, что папка с последними найденными документами, касающимися теневой деятельности мистера Сноука, на днях перекочевала в банковскую ячейку, открытую на всякий случай на имя Армитажа. Как он уже догадывался по брошенным следователями случайным фразам, они пришли разбираться именно с законной деятельностью «Ордена», подозревая компанию в уклонении от уплаты налогов и других, более мелких финансовых нарушениях. Но в своей работе Соло был абсолютно уверен. Конечно, без некоторых косяков обойтись было сложно, учитывая размер компании, но ничего особо критичного там было быть не должно — по крайней мере, лично Бен делал для этого все от него зависящее. Так что по идее максимум, что им грозило — штраф. Единственное, что реально волновало Соло на тот момент, догадается ли его друг предупредить Дофельда Митаку, талантливейшего программиста и хакера, который помогал собирать доказательства против Сноука. Не хотелось, чтобы парень из-за волнения сболтнул что-то не то, ибо Бен был намерен сделать максимум возможного, чтобы его или, скажем, того же Дофельда участие в этом деле не всплыло. Во время обыска в доме были изъяты оба личных ноутбука, его и Рей. Но рабочей информации, по крайней мере на его, вообще не было. На своем мужчина преимущественно смотрел фильмы, если вдруг у жены не было настроения на Нетфликс, держал их совместные фотографии или читал новости в интернете. О том, какие данные были на ноутбуке Рей, он не имел ни малейшего понятия. Ему даже в голову ни разу не пришло поинтересоваться — он слишком уважал ее личное пространство. Единственное, что неподдельно удивляло мужчину — Рей ему почему-то не звонила. Это было странно, она не могла не знать, что в компании проходят обыски, но даже не пыталась выяснить, как его дела. После обыска Соло пригласили дать показания по поводу возможного ухода компании от налогов. Так как переговорить с Армитажем заранее возможности не было, Бен заявил, что ни о какой противоправной деятельности «Первого Ордена» ему неизвестно. И что он всегда в своей работе руководствовался действующими в США законами, а вся работа по минимизации налогов осуществлялась в рамках доступных легальных механизмов. Тем не менее его все равно отстранили от работы и запретили покидать пределы округа Кинг без предварительного уведомления следователей. После допроса мужчины поехали к Соло. — Ты собираешься рассказывать им, что выяснил? — спросил Хакс, вопросительно глядя на чрезмерно задумчивого Бена. — Собираюсь. Но хотел предварительно с тобой посоветоваться, когда это лучше сделать, — ответил тот после некоторого молчания. — Но они точно не в курсе подпольной деятельности «Ордена»? — решил все же уточнить Хакс. — Не знаю. Но непохоже. По обрывкам разговоров я понял, что их интересует финансовая деятельность, то есть все, что связано с нашей с Майлзом работой. — По идее, сейчас ты скрываешь важную для следствия информацию. — Я понимаю. Но не хочу, чтобы мое имя хоть каким-то образом было связано с тем другим делом. На всякий случай. — Я тебя понял, Бен, — Хакс потер подбородок, рассеянно глядя в окно. — Собираешься переговорить с матерью? — О расследовании? — Соло фыркнул. — Не знаю. Даже если она и была в курсе происходящего, мне она сообщить не удосужилась. Похоже, ей вообще все равно, что ее сын может быть замешан в настолько крупном скандале. — Думаешь, будет скандал? — уточнил Хакс. — «Орден» — один из самых влиятельных игроков финансового рынка. Сам-то как считаешь? — Рей уже в курсе? — решил перевести тему Армитаж. — Не знаю, — Бен передернул плечами, — она не звонила. Про то, что жена еще и не ответила ни на один его звонок, мужчина решил другу не говорить, памятуя, что тот так и не принял Рей полностью, продолжая сомневаться в ее чувствах к нему, к Бену.***
Через несколько лет после знакомства именно Соло познакомит Хакса с его будущей женой, Роуз Тико. Армитаж не скрывал свою слабость к женщинам азиатской внешности. С моделью, с которой он встречался на момент знакомства с Беном, он через некоторое время расстался и находился в активном поиске очередной восточной красавицы, только, желательно, без длительных командировок. С Роуз Бен познакомился в салоне, куда он ходил стричься. Она стала его мастером после того, как предыдущая девушка ушла работать в другое место. Соло очень нравилась спокойная, уравновешенная, немногословная Роуз. У нее были длинные волосы, выразительные раскосые глаза и красивая, немного пышноватая на его вкус, фигура. Он рассказал про девушку Армитажу, и тот предсказуемо загорелся идеей познакомиться с ней. Они объявили себя парой через два месяца после знакомства и с тех пор больше не расставались. Когда года за полтора до возвращения Соло в Америку Хаксу предложили очень хорошую работу в Сан-Франциско, Роуз без вопросов последовала за ним. Даже живя на разных континентах, мужчины продолжали оставаться лучшими друзьями, постоянно созваниваясь, переписываясь, обмениваясь новостями и оставаясь в курсе всех самых важных событий в жизни друг друга. А уж когда Бен волею судьбы вынужден был вернуться в Америку, они стали минимум раз в месяц летать друг к другу в гости. В Сиэтл же Армитаж и Роуз перебрались уже после того, как Соло начал официально работать в «Первом Ордене». К тому моменту Хакс как раз открыл собственную юридическую фирму и стал поверенным Бена. Именно поэтому Хакс был в курсе, при каких обстоятельствах Бен позвал Рей на первый ужин. Назвать это свиданием на тот момент даже в голову не приходило.Девять лет назад (конец августа)
Карлтон-парк, Сиэтл, округ Кинг, штат Вашингтон
Добравшись на такси до дома (во время поездки Соло опять чуть пару раз не стошнило, он лишь чудом сдержал рвотные позывы), Бен наконец-то смог вдоволь пообниматься с унитазом. Во время поездки и сидя в туалете, мужчина силился вспомнить, что же все-таки произошло на корпоративе, и не мог. Он помнил, как выпил после совещания первую порцию, как подошел к девушке-бармену за второй, как устроился в читальном зале клуба подальше ото всех, надеясь, что никому не придет в голову искать его там… а вот дальше… провал — он не помнил ничего до момента, как очнулся в комнате отдыха. Ему было так хреново, что ни о какой завтрашней встрече с Хаксом и Роуз речь однозначно не шла. Запив обезболивающее водой, Бен просто рухнул в кровать. Он ощущал жуткую жажду, что вроде как подтверждало слова Рей Эдвардс (Соло не раз слышал, что сушняк после чрезмерного употребления алкоголя адский), которая утверждала, что случайно увидела, как двое официантов помогают ему дойти до отдельной комнаты после того, как он, по их словам, выпил лишнего. Тошнота до конца не отступала, но блевать, вроде, больше не хотелось. Немного оклемавшись, Соло все же решил позвонить другу. Время было позднее, но он знал, что Армитаж еще не спит. — Что случилось, Бен? — голос Хакса звучал обеспокоенно, принимая во внимание время звонка. — Да так, ничего… — Соло помолчал, ему все еще было стыдно из-за случившегося сегодня. Хватало и того, что Рей оказалась в курсе досадного происшествия, поэтому посвящать во все подробности еще и Арми не особо хотелось. — Судя по твоему голосу что-то все-таки произошло, я слишком давно тебя знаю. Давай, Бен, колись. Да, провести проницательного Хакса было крайне проблематично. Не то чтобы он часто пытался. С другой стороны, врать другу и придумывать нелепую причину для отмены встречи тоже было как-то по-детски, что ли. В общем, вздохнув, Бен пересказал события сегодняшнего дня. Те, что помнил. — Ну ни хрена себе! — воскликнул безмерно удивленный Хакс. — Я вообще не помню, чтобы ты напивался, даже на поминках Люка, а уж чтобы ничего в последствии не помнить… Странно все это, не находишь? — его голос выражал изрядный скептицизм. — Не знаю. Наверное. Может, бутылка виски оказалась паленой, — предположил Соло. — Паленый виски? На корпоративе «Первого Ордена»? Маловероятно, если честно, — пробормотал Хакс. Ни одному из них даже в голову не пришло, что Бену могли что-то подмешать. Точнее у лучше соображавшего на тот момент Хакса мелькнула похожая мысль, но он тут же отмахнулся от нее, как от совершенно невероятной.Три года назад (сентябрь)
Грин Лейк парк, Сиэтл, округ Кинг, штат Вашингтон
Это был прекрасный сентябрьский день. Погода была отличная, и Роуз предложила устроить небольшой обед в парке. Бен не был в настроении куда-то ехать, но друг уговорил, напоминая, что им просто необходимо серьезно переговорить. Этот момент настал, когда Роуз с сыном направились к озеру кормить уток. — Итак, приятель, ситуация следующая, — заговорил сидящий за столом для пикника Хакс. — Из-за тех гребаных документов, которые ты так опрометчиво подписал, понадеявшись на своего заместителя, и показаний твоей… хм… жены, — Армитаж не мог скрыть презрения, произнося последнее слово и глядя на Бена, усиленно рассматривающего поверхность стола, — тебе грозит лет пять вполне себе реального заключения, не считая штрафа, и скорее всего запрет на деятельность, связанную с финансами, на несколько лет. — Ты же знаешь, что я невиновен, — пробормотал Бен. — Ежедневно мне на подпись попадает… попадало огромное число документов. Даже бегло просмотреть их все нереально! — Знаю-знаю, не кипятись. Но на нескольких документах на крайне сомнительный перевод денег в оффшоры стоит в том числе и твоя подпись. Я все прекрасно понимаю, но факт остается фактом — твоя подпись там есть, деньги выводились с нарушением действующего законодательства, показания Рей однозначны, так что рассчитывать на снисхождение как минимум глупо. — Какие у меня варианты? — Бен все так же не отрывал глаз от поверхности стола. Он знал, что лицо Армитажа сейчас выражает жалость. Искреннюю. Но от этого было не легче. А еще он знал, что к возможному заключению это не имеет никакого отношения. Друг жалел, что так и не смог в свое время уговорить Соло не принимать скоропалительных решений на счет женитьбы на Рей, и сейчас винил себя в его терзаниях. — Считаю, надо доставать те самые бумаги. Сейчас или никогда. Терять тебе в любом случае нечего. Не думаю, что ситуация для тебя станет еще хуже, — протянул Хакс. — Уверен? — Да. Я переговорю с судьей и прокурором. А Сноуку и компании скажем, что надавили на них показаниями твоей жены, чтобы не возникло подозрений. Но мое мнение, на данном этапе это твой единственный шанс избежать реального заключения. — Хорошо. Согласен. — Ну, а вообще, как… дела? — Хакс отлично знал, что дела-то у семьи Соло на самом деле хреново. Насколько он понял по отрывочным фразам друга, они с Рей практически не разговаривали с того самого момента, как она начала давать против Бена показания. Супруги расходились по разным комнатам и старались как можно меньше контактировать. И если со стороны Бена такое поведение было вполне оправдано, то Рей, которая, как утверждала, сильно любила мужа, вела себя, с точки зрения Хакса, удивительно непоследовательно. И только Соло упорно старался продолжать не замечать это очевидное несоответствие. — Нормально, — буркнул тот. — Бен? — Что, блядь?! — взорвался он. — Что ты, мать твою, хочешь от меня услышать? Все плохо, черт возьми!!! Как будто ты не знаешь?! — с этими словами он просто опустил голову на сложенные руки, не желая показывать отчаяние, без сомнения отразившееся на лице. — Что думаешь делать? — рыжий совершенно не обиделся, прекрасно понимая, как сильно Бен на самом-то деле переживает из-за происходящего. За прошедшее с момента знакомства с Рей время Хакс так и не смог раскусить эту женщину. Иногда ему казалось, что чувства Соло полностью взаимны, но уже в следующую секунду она закрывалась, становясь холодной, если не сказать безразличной. А потом Армитаж опять перехватывал брошенный ею на Бена взгляд полный безусловного обожания. По словам же самого Бена, наедине Рей была гораздо более открыта. Он объяснял ее поведение тем, что сам Армитаж по первости особо не скрывал своего несколько неприязненного к ней отношения, подозревая ее в желании просто удачно выйти замуж. Сначала Хакс готов был принять точку зрения друга и честно старался узнать Рей получше и найти с ней общий язык, как это сделала Роуз. Но все полетело к чертям ровно в тот момент, как эта женщина начала давать показания против Соло, собственного, блядь, мужа! Этого Армитаж просто не мог ей простить. Ее слова значительно ухудшили положение Бена, и он, как адвокат, отлично понимал, что склонить мнение в пользу его клиента теперь будет в разы сложнее. — Я не знаю, — ответил тот после длительного молчания. — Наверное, нам с ней надо поговорить… Я хочу понять, почему? Почему она так поступила? Почему не сказала ничего? Неужели, она считала, что я бы не поддержал? — И что это тебе даст? В этот раз Бен молчал еще дольше. — Что ты хочешь от меня услышать, Хакс? Возможно, я смогу понять… и простить. — В смысле простить? — не понял Армитаж. — Она врала тебе с самого начала! — Знаю. Но может быть, у нее были на то причины, и у нас есть еще шанс все наладить? — Бен говорил еле слышно, прекрасно осознавая, какое возмущение вызовут его слова. — Ты охуел?! Нет, я тебя спрашиваю, Соло, ты здоровый вообще?! — Хакс натурально взвыл, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что сын его не слышит. — И это говоришь мне ты?! Человек, который не выносит ложь в любых проявлениях?! Серьезно?! Пиздец просто! — Я люблю ее! Люблю! Понимаешь?! Так же сильно, как ты любишь Роуз! Люблю, еб твою мать! Я не понимаю, как буду жить без нее, если ничего не получится! Потому надеюсь, что мы все же найдем в себе силы нормально поговорить и прояснить все недопонимания!***
Он ведь и правда безумно хотел, чтобы между ними с Рей все в конце концов наладилось. Буквально до дрожи в коленях, черт побери! Он понятия не имел, чем эта женщина вообще так его зацепила. Да разве это имело хоть какое-то значение, если действительно любишь? Теперь Бен точно знал, что нет. Он любил Рей вовсе не потому, что она была красива или умна; не потому что умела посмеяться над собой или всегда понимала его специфический юмор; не потому что у них оказалось до смешного много общих интересов, и им всегда было о чем поговорить; не потому что им было хорошо в постели. Как сказала Фазма: «Ты просто наконец-то встретил своего человека». И в этом Бен был полностью с ней согласен. До появления Рей он пару раз действительно подумывал о женитьбе. Первой женщиной, с которой Бен реально хотел связать свою судьбу, была Гвендолин. Ему тогда было, кажется, года двадцать четыре. Вот только сразу решиться сделать предложение он так и не смог. На тот момент он был всего лишь студентом, жившим на деньги, присылаемые родителями и дядей Люком, и подрабатывавшим в книжном магазине Оксфорда. Фазма же была успешной моделью с квартирой в хорошем районе Лондона, где Соло проводил все выходные. А еще как раз начала развивать свой собственный бизнес — кажется, модельное агентство. Она не особо вдавалась в подробности, а он не настаивал. Так что на тот момент ему совершенно нечего было ей предложить. А еще через пару лет, несмотря на полное взаимопонимание в жизни и удовлетворение в постели, оба осознали, что отношения просто себя исчерпали. Поэтому было принято решение расстаться друзьями, пока дело не дошло до скандалов и взаимных претензий. Второй женщиной, с которой Бен подумывал о создании семьи, была, как ни странно, Френсис. Они познакомились через некоторое время после его переезда в США. Она очень сильно нравилась Соло. Нет, он понимал, что любви там не было с обеих сторон. И оба прекрасно это осознавали, так что все честно. Их безумно тянуло друг к другу, было комфортно и интересно вместе. Так что в какой-то момент, глядя на счастливых Роуз и Арми, Бен решил, почему бы не попробовать съехаться, а там, глядишь, можно и о браке подумать. Он уже собирался изложить Френ свой план, как она огорошила его новостью, что выходит замуж. Как оказалось, она помимо него встречалась еще с кем-то, кто оказался для нее более перспективным с точки зрения создания семьи. Больше на протяжении долгих лет о женитьбе Соло даже не помышлял. Не то чтобы ему не хотелось. Хотелось, конечно. Он был нормальным мужчиной с самыми обычными желаниями: дом, жена, дети. Вот только никак не мог встретить женщину, с которой действительно захотелось бы провести остаток своих дней. А потом неожиданно в его жизнь вошла она. Рей Эдвардс.Восемь лет назад (начало января)
Карлтон-парк, Сиэтл, округ Кинг, штат Вашингтон
Ему буквально сносило крышу от того, как она отдавалась ему, как ее лоно трепетало и сокращалось, принимая его член. Ее восхитительные груди подпрыгивали в такт движениям. С этого ракурса она казалась Бену еще прекраснее — возбужденная, раскрасневшаяся, с капельками пота, стекающими по ключице и падающими ему на грудь, с прерывающимся стонами дыханием. Иногда он терялся в этих сногсшибательных ощущениях настолько, что всерьез начинал мечтать, чтобы не выпускать ее из постели сутками, трахая и трахая это прекрасное тело. С ней ему на удивление часто не хотелось торопиться, хотелось растянуть секс подольше. Именно с ней он не стремился быть резким и напористым, хоть она зачастую и не возражала против того, чтобы он был пожестче. Очевидно, она уже устала быть сверху, но он все никак не мог насмотреться на нее — такую манящую и восхитительную. Только когда она без сил упала ему на грудь, Бен, вдавившись в нее посильнее и крепко обхватив руками, перевернул их одним практически до автоматизма отточенным движением. — Глубже… сильнее… Бен… пожалуйста-а-а, — задыхалась она ему куда-то в шею. Разве мог он ей отказать? В последнее время ему вообще стало казаться, что он с радостью ответит «да» на любую просьбу, что бы она ни пожелала в принципе! — Ты близ-ко? Ему хотелось, чтобы сегодня она кончила именно так, без стимуляции клитора. Вот только сам он совершенно не был уверен, что сможет достаточно продержаться для этого — слишком уж его приближали к освобождению ее развратные стоны и узкая мокрая дырочка, так крышесносно принимающая его член. — Да-да! Еще немно-го… Он уже и сам ощутил, как близко она была — все усиливающееся ритмичное сокращение стенок ее сладкого влагалища буквально толкало его самого к краю. Бен еще чуть-чуть усилил напор, желая быть как можно ближе, как можно глубже! В эту секунду ее лоно сжалось, еще плотнее обхватывая его пенис, Рей выгнулась, вцепившись в его плечи мертвой хваткой, а из ее груди вырвался чуть ли не вой. Бен даже сразу и не понял, что тоже кончает, растворяясь в эйфории их общего оргазма. — Блядь, Рей! Это было… круто! — сказал Соло, слегка отдышавшись. — Честно, не помню, когда у меня в последний раз был настолько классный трах! Она лишь фыркнула в ответ и начала вставать, чтобы по обыкновению направиться в душ. Чаще всего он присоединялся к ней, но сегодня чувствовал себя чересчур вымотанным. Глаза сами собой закрывались. Он редко засыпал сразу после секса, предпочитая продлить удовольствие, наслаждаясь ласками и объятиями. Но, очевидно, не сегодня. Он дремал, когда услышал, как вернулась Рей и устроилась у него на плече, прослеживая своими нежными пальчиками его профиль. А потом… — Я люблю тебя, Бен Соло, так люблю, — еле слышно прошептала она ему в губы.Четырнадцать лет назад (начало мая)
Гарвардский университет, Кембридж (Бостон), штат Массачусетс
К маю Рей Эдвардс изменилась в лучшую сторону. Судя по всему, Эмилин все же предложила девушке что-то в плане работы. Бен не мог не заметить, что она перестала клевать носом на лекциях, снова стала активна во время семинаров, а еще один доклад, который он попросил ее подготовить, учитывая, что прошлый, скажем так, не совсем удался, вышел гораздо более грамотным и информативным. Что ж, Соло с усмешкой поставил себе еще один плюсик в карму. Все же девчонка была умна и старательна, гораздо лучше большинства богатеньких долбоебов. Нет, мужчина прекрасно понимал, что окончить Гарвард с таким рвением смогут не все. Недаром этот университет считался одним из лучших. Но понять смысл напрягаться и поступать сюда, чтобы потом забить на учебу, Бен не мог.***
Сам он сначала совершенно не думал об Оксфорде. Попробовать поступить именно туда — была идея дяди Люка. Тот первым обратил внимание на способности племянника к точным наукам, точнее к математике. Физика и химия, хоть и давались Бену без особых усилий, были тому не особо интересны. Тогда-то Люк начал подсовывать племяннику книги по экономической теории и финансам, подозревая, что Бен гораздо больше унаследовал от Хана Соло, чем могло показаться на первый взгляд. Парень и правда заинтересовался. Но все равно не видел себя в этой сфере, полагая, что всемирно известный экономист, носящий фамилию Соло, может быть только один. И он уже есть. При этом ответить на вопрос, кем он сам хотел бы стать, Бен не мог. Люк приложил немало сил, чтобы убедить племянника сначала выбрать экономику в Оксфорде, благо вопрос финансов в их семье не стоял, а после еще и пойти в аспирантуру. Бенджамин Соло прекрасно отдавал себе отчет в том, что все, что он имеет сейчас, он имеет лишь благодаря усилиям дяди. Тем тяжелее было осознавать тот факт, что он совсем немного не дожил до защиты Беном кандидатской диссертации. Люк тщательно скрывал, что сильно болен, и болезнь прогрессирует, не желая расстраивать парня, который как раз находился на финишной прямой, чтобы успешно защититься. Узнал Бен совершенно случайно, приехав навестить дядю без предупреждения. Только тогда Люк признался, что умирает. Все, чего напоследок Скайуокер хотел — присутствовать на защите. Не сложилось. Его не стало примерно за месяц. Сказать, что Бен переживал — не сказать ничего. Ушел самый близкий его человек, вырастивший, сделавший его тем, кто он есть. Если бы не поддержка Хакса и Фазмы, Соло вообще не был уверен, что смог бы защитить казавшуюся в тот момент совершенно бессмысленной диссертацию. На выходе из аудитории, его перехватила Фазма, сказав, чтобы в девять вечера обязательно был дома, мол, у нее для него небольшой подарок. — Только прошу тебя, не отказывайся, — тихо продолжила Гвен, слегка обнимая его за плечи. — Я знаю, что ты не привык к подобному, но тебе это сейчас очень нужно! Поверь мне. Каково же было его удивление, когда этим самым подарком оказалась молодая красивая длинноногая девушка, которая сказала, что готова помочь ему расслабиться, сделав все в лучшем виде.Девять лет назад (начало сентября)
Карлтон-парк, Сиэтл, округ Кинг, штат Вашингтон
Бен Соло лежал в кровати и пытался читать книгу. Вот только слова расплывались перед глазами, а смысл фраз терялся. Он никак не мог выкинуть из головы сегодняшний ужин с Рей Эдвардс. Когда он забирал ее от заранее оговоренного места, он предполагал, что ужин окажется тяжким бременем, учитывая его привычки и, как любила повторять Гвен, «стариковскую зацикленность на собственных принципах». Так в целом и получилось. Поначалу. Ему было сложно расслабиться рядом с ней — ведь он так и не вспомнил ничего из произошедшего между ними на корпоративе и предполагал, что у девушки могут быть некоторые ожидания, которых он не сможет оправдать. Опять же он пригласил ее лишь после напоминания, будто делая одолжение, что тоже не способствовало привычной для него расслабленности и непринужденности в общении с женщинами. Все эти сопутствующие ужину обстоятельства изрядно напрягали. Рей тоже очевидно смущалась, видимо, не до конца понимая, как себя с ним вести. «Зачем тогда вообще напомнила? — недоумевал про себя Бен. — Очевидно же, что я ни хера не помню, раз так и не удосужился исполнить обещание.» Вот только несмотря на это все, в середине вечера мужчина внезапно поймал себя на мысли, что ему на удивление вполне комфортно в ее обществе. Не было проблем с тем, чтобы поддерживать разговор на совершенно разные темы; не было странного тягостного молчания, когда люди усиленно пытаются найти хоть что-то интересное обоим. С ней он, как ни странно, не ощущал себя будто профессор на десять, кажется, лет старше рядом с молодой неопытной девчонкой. Ее суждения были вполне зрелыми, ответы обстоятельными, продуманными. А еще она была веселой и смешливой и, как он скоро выяснил, не боялась подшучивать не только над собой, но и над ним. Ее шутки били точно в цель, не будучи при этом обидными или, скажем, злыми. Он вспоминал, как ближе к десерту его внезапно отпустило — узел напряжения наконец-то развязался, и Бен расслабился. А еще он сразу отметил, как Рей буквально отзеркалила его состояние, ослепительно улыбнувшись, словно была с ним на одной волне. Оставшаяся часть вечера прошла мило и непринужденно. Но самое важное — Бен поймал себя на том, что почему-то очень хотел повторения. Хотел увидеть ее еще раз именно вне работы, ощутить это странное единение, что ли, узнать ее поближе. Все же он давно ни с кем не встречался. И только сейчас оказался готов признать, что в глубине души скучает по особому виду человеческого тепла, которое могут дать только действительно близкие, романтические (ну да, в конце концов он же живой человек) отношения. Хоть он в некотором роде и пристрастился к эскорту, но никогда не воспринимал это как нечто большее, чем простой и бессмысленный трах ради снятия общего напряжения и сексуальной неудовлетворенности. Желания, внезапно появившиеся после одного ужина в компании Рей… опьяняли. Именно в этот момент зазвонил мобильный. — Можешь говорить? — спросил Арми. — Могу. — Ну, как прошло? — судя по его тону друг горел нетерпением узнать подробности. — Ты знаешь, нормально. Я бы даже сказал, хорошо. — Иди ты! — воскликнул Хакс. — Я-то был уверен, что ты постараешься побыстрее от нее отвязаться. — Вообще-то собирался. А потом… мне оказалось с ней очень комфортно. Знаешь, я даже сейчас и не вспомню, когда мне в последний раз было так комфортно на первом свидании, — тон Соло был задумчивым. — Свидании?! Ты сказал «свидании»? — Хакс был крайне удивлен. Все же настрой Бена в отношении этого вечера был вполне однозначный — ужин коллег, не более. А тут вдруг риторика резко поменялась, что было совершенно не в его характере. — Ага, — хмыкнул тот в ответ. — Сам себе удивляюсь. Но… мне бы хотелось встретиться с ней снова. В трубке раздался смех. — Считаешь я не прав? — спросил Соло. — Откуда я знаю? — Армитаж говорил несколько снисходительным тоном. — Это же твои принципы — не встречаться с коллегами — не мои. Так что решай сам. Лично для меня в этом нет ничего предосудительного. — Просто все как-то… неожиданно, что ли. — Ты просто отвык от нормальных отношений. Девочки Фазмы — это, наверное, хорошо. Но ты с ними скоро совсем забудешь, с какой стороны подойти к обычной женщине, — фыркнул Хакс. — Думаешь, надо попробовать? — Если тебе действительно с ней так комфортно, как ты говоришь, и если ты точно хочешь ее еще раз пригласить куда-нибудь, то почему нет. Вперед!***
Как и предрекал Хакс, за условный срок взамен реального пришлось изрядно побороться. Прокурор с пеной у рта настаивал на тюремном заключении, до последнего момента продолжая сомневаться, что Бенджамин Соло не имел никакого отношения к торговле оружием, осуществлявшейся «Первым Орденом» под прикрытием законной деятельности. Несмотря на все принятые меры, чтобы доказать свою непричастность к противоправным действиям, положение Соло на деле оказалось крайне шатким.***
Когда Хакс впервые предложил ему отказаться в том числе и от любимого дела, Бен натурально охренел. Для него это был вообще удар ниже пояса. Он любил свою работу. Очень любил! По окончании процесса намеревался устроиться в один из университетов Америки, не обязательно даже в ведущий. Все же скандал с «Орденом» широко освещался в прессе, и его имя журналисты полоскали с завидной регулярностью. Что неудивительно — сын министра финансов и профессора Гарварда, кандидат наук, бывший профессор в том числе Оксфордского университета — ну просто отличный кандидат на перемывание костей! — Арми, ты охуел?! — Бен не собирался сдерживаться. — Что я тогда буду делать?! Я практически большую часть жизни посвятил экономике и налогам! — Я знаю. И как об этом зайдет речь в присутствии судьи, прокурора и представителя ФБР, твоя реакция должна быть такой же, как сейчас — гнев, возмущение, яростное несогласие. Ты должен убедить их, что отказ от профессии больно по тебе ударит. Тогда это вполне можно использовать как инструмент торга, — Хакс подошел и похлопал друга по плечу. — Прости, Бен, но от чего-то важного отказаться придется. Тут я бессилен. Но дело было не только и не столько в профессии как таковой. Бена больше всего расстраивало, что этим он словно бы предавал память дяди Люка, который столько усилий вложил в то, чтобы Бен-таки стал экономистом. Осознание бессмысленности приложенных усилий буквально убивало!***
В итоге пришлось соглашаться и на пятилетний условный срок, и на пожизненный запрет заниматься не только финансовой, но и преподавательской деятельностью, а так же на очень солидный штраф! Конечно, Соло не остался банкротом, чему в том числе способствовали счета, открытые на другое имя. Но пощипало его государство от души! А еще он должен был постоянно уведомлять надзорные органы не только о смене места жительства, но и о своих перемещениях в целом. Правда теперь его это особенно не волновало. После ухода от Рей его вообще мало что заботило. Он, если так можно было выразиться, утратил вкус к жизни. Ведь он до последнего надеялся, что постепенно они смогут все преодолеть. Вместе. Но вот только вранье насчет ребенка его попросту уничтожило. «Если бы действительно любила, то родила бы», — неустанно повторял себе Бен, в отчаянии ворочаясь в кровати в гостевой спальне квартиры Хаксов, безуспешно борясь с бессонницей, ставшей в последнее время его постоянной спутницей. Он очень мечтал о ребенке! Ему так нравилось возиться с Тимми, его крестником, сыном Хаксов. И мужчина с нетерпением ждал, когда же у них с Рей наконец-то родится малыш. Так что информация о противозачаточных, которые жена принимала вместо того, чтобы лечиться, буквально растоптала останки призрачных надежд на воссоединение. «Наверное, и анализы у нее были не очень именно из-за таблеток», — пришла в голову запоздалая мысль. Глядя в потолок, Бен размышлял о том, что, возможно, это даже неплохо, что они так и не успели помириться. Иначе он вообще не представлял, как смог бы жить дальше. За прошедшее время он успел в некотором роде свыкнуться с тем, что если он хочет сохранить семью, то ему придется многое Рей простить. Вот только эта последняя ложь фактически похоронила все его благие намерения. Он просто не знал, как посмотреть ей в глаза после всего — слишком больно, слишком обидно. Именно поэтому он ушел.Девять лет назад (ноябрь)
Бар Единорог, Ист Пайк стрит, Сиэтл, округ Кинг, штат Вашингтон
Хаксу не очень нравилась эта Эдвардс. Точнее, нет, не так. Он не был слепым и прекрасно видел, что Рей с Беном подходят друг другу. Ничуть не меньше, чем они с Роуз. Это становилось очевидным по тому, как эти двое чуть ли не предсказывали желания друг друга, как заканчивали друг за друга фразы или говорили одновременно одно и то же, что вообще бывает нечасто, а уж у людей, которые вместе относительно недавно, тем более. Вот только обладая отличной памятью, Армитаж никак не мог выкинуть из головы их первую с Рей встречу. Это произошло совершенно случайно примерно за месяц до их с Роуз свадьбы. Бен к тому моменту как раз решил, что их с Рей отношения пора переводить в официальные и собирался прийти на бракосочетание с ней в качестве пары, что и планировал обсудить непосредственно с ней в ближайшее время. А началось все с того, что Роуз предложила вместо ресторана сходить в бар Единорог. Самой будущей миссис Хакс пить к тому времени было нельзя, но она со свойственной ей решимостью намеревалась заставить измотанных подготовкой к свадьбе парней немного расслабиться. Придя в бар, они очень скоро заметили компанию, состоящую из двух девушек и парня. Увидев их, Соло удивленно вздернул брови вверх, а потом направился в их сторону. Оказалось, что одна из девушек и есть та самая Рей Эдвардс. Второй оказалась некая Джанна Джонс, а третьим ее парень Финн Трупер, бывший в свое время, как и Рей, студентом Бена. Вот только, к удивлению Армитажа, Рей не особо обрадовалась этой неожиданной встрече. Судя по всему, она по каким-то причинам не собиралась в ближайшем будущем делать свои отношения с Соло достоянием своих друзей. Она была напряжена, вела себя подчеркнуто отстраненно, ухаживания Бена принимала как бы нехотя, словно мужчина и не особо-то ее интересовал, что сильно расходилось с рассказами Бена об их отношениях. Но конкретно Хакс напрягся после ухода Финна и Джанны. Именно тогда Рей в секунду разительно поменялась — расслабилась, перестала казаться безразличной по отношению к Бену, с удовольствием отвечала на его знаки внимания. А главное, смотрела на него, как будто важнее этого мужчины в ее жизни ничего нет. Это удивляло и настораживало. Армитаж не мог понять такой резкой перемены. Как будто за последние пару часов он видел двух совершенно разных Рей Эдвардс — влюбленную в Бена Соло и женщину, которой он не нужен ни в малейшей степени. После Хакс не раз и не два замечал подобное, особенно, если они с Беном оказывались в компании ее друзей. Она будто бы играла роль. Вот только Армитаж терялся в догадках, когда же она настоящая — счастливая рядом с Соло или равнодушная и закрытая среди своих друзей. Сколько раз он пытался обсудить это с Беном, но тот лишь отмахивался, называя его предвзятым из-за того, как начались их с Рей отношения, забывая, что друг наоборот подталкивал его попытаться. И только вызвав этих людей свидетелями на процесс по аннуляции брака Бена, Хакс смог оценить масштабы вранья Рей — ее друзья были в полной уверенности, что она никогда не любила Соло, выйдя за него замуж, исключительно чтобы иметь доступ к дополнительной информации, касательно дел «Первого Ордена». Но вот глядя на совершенно раздавленного Бена Соло, Хакс до глубины души жалел, что предложил другу аннулировать брак. Если ему самому было невыносимо слушать ее друзей, то что уж говорить о Бене! Глядя на бледную потерянную тень друга, Армитаж со всей ясностью осознавал, как на самом деле сильно Соло любит эту женщину. Рей Эдвардс.