Пять лет назад (конец августа)
Бо-Артс-Вилладж, Белвью, округ Кинг, штат Вашингтон
Бен маялся от безделья, не зная, чем себя занять. Ничего удивительного в этом, конечно, не было, учитывая, что с момента поступления в университет он так или иначе все время работал. Понятно, что иногда приходилось пропускать работу по болезни, но это редко было больше четырех-пяти дней подряд, да и кроме чтения или просмотра фильмов в такие дни сил все равно больше ни на что не было. Что касается непродолжительных отпусков (одним из самых длинных за последние годы оказался медовый месяц), то он не был любителем валяться на пляже, предпочитая много гулять и осматривать достопримечательности, именно поэтому первым выбором всегда была Европа — куча интересных мест, моря, если вдруг приспичит искупаться, но при этом цивилизация, всегда есть возможность жить с привычным комфортом, а еще качественная еда. Бен не был любителем походной жизни или стесненных условий, предпочитая наличие нормального туалета, душа с горячей водой, мягкой кровати. Как-то раз серьезно отравившись, будучи в Египте, он теперь с подозрением относился к подавляющему большинству стран. Именно поэтому тактично отказался в свое время сопровождать Армитажа и Роуз на ее историческую родину, во Вьетнам, хотя и многократно слышал, как там красиво и интересно. И вот сейчас у него образовался вагон свободного времени — его отстранили от должности в связи с расследованием, мотивируя тем, что он может попытаться скрыть улики. Не то чтобы Бен так уж рвался возвращаться в эту компанию, но сидение дома утомило его гораздо раньше, чем можно было ожидать — да, у него наконец-то появилась возможность прочитать книги, на которые зачастую не хватало времени, посмотреть интересные (пусть и не всегда) фильмы, на которые не получилось выбраться в кино, в конце концов просто выспаться. Только вот все это начало приедаться спустя первые недели две-три. Возможно, будь он не один, будь рядом Рей, ему было бы веселее дома, но жену от работы никто не отстранял, так что каждое утро она вставала по будильнику, шла на пробежку (ну или не шла, если у Бена получалось ее переубедить), быстро завтракала и уезжала в офис. А он оставался в пустом доме. Бродил неприкаянной тенью по комнатам, не зная, чем себя занять, часами сидел на веранде на заднем дворе, глядя на подступавшие к дому деревья и слушая пение птиц. Даже с тщательностью обставленный домашний тренажерный зал не приносил прежнего удовлетворения. Позже Бен поймет, что именно в те дни снова стал чувствовать себя одиноким впервые после начала отношений с Рей. А тогда он просто не мог понять, что не так и почему. В душу заползали странные мысли, в памяти всплывали нежелательные образы или фразы, о которых не хотелось даже думать. В тот момент Бен полагал, что дело исключительно в куче свободного времени, что стоит лишь найти себе занятие по душе, и жизнь постепенно начнет возвращаться в привычную колею. В то утро он проснулся чуть позже Рей, которая как раз копалась в гардеробной в поисках спортивной формы. Бен чувствовал острую необходимость снять накопившееся напряжение — как ни странно, но вечерами в последнее время сексом они почему-то практически не занимались, расходясь по разным комнатам. Рей после ужина чаще всего шла в кабинет немного поработать и просила Бена не беспокоить ее, не желая принимать никакую помощь, хоть он и прекрасно разбирался в текущих делах компании. Она мотивировала это тем, что если следователи узнают, что он нарушил запрет, у них обоих могут быть неприятности, и это может произвести не лучшее впечатление, если дело в итоге дойдет до суда. Когда она заходила в спальню, он уже или спал, или просто был не настроен на что-либо еще. И вот сейчас ему просто хотелось выебать собственную жену. Это была даже не потребность в сексе как таковом, сколько желание вернуть то единение, которое он чувствовал до того, как началась вся эта фигня с расследованием. Бен встал с кровати и бесшумно приблизился к Рей, положив руки ей на плечи. Вопреки ожиданиям она не вздрогнула, как это часто бывало в последнее время, а прижалась к его груди и призывно потерлась о него попкой. Похоже, сама очень соскучилась, поэтому Бен подхватил ее на руки и направился в сторону кровати, куда и опустил любимую женщину. На Рей было спортивное нижнее белье, которое Соло находил не менее сексуальным, чем все ее кружевные комплекты. Она уже давно перестала удалять подчистую все волоски на теле, так что между ее длинных стройных ног теперь красовалась аккуратная интимная стрижка, которая неизменно заводила мужчину. Так что, не долго думая, он провел языком по пока еще совершенно сухим складкам жены, после чего зарылся носом в ее центр, с наслаждением вдыхая ее неповторимый мускусный запах. — Если бы ты знала, как я соскучился, — прошептал Бен куда-то ей в промежность. — Почему мы в последнее время проводим все вечера порознь? — Много работы, — простонала Рей. — В компании дурдом после отстранения всего высшего руководства, — а потом продолжила: — Почему ты остановился, Бен? Он и сам не знал почему. Ему просто внезапно захотелось банально обнять ее и лежать, наслаждаясь близостью тела любимой, плавными изгибами, теплым дыханием. Вот только он почувствовал, как Рей становится с каждой секундой все влажнее, поэтому, постаравшись выбросить все из головы, Бен обхватил губами ее клитор. Он сосал и облизывал его круговыми движениями, делая основной акцент на области чуть выше капюшона, что просто сводило Рей с ума — она стонала и металась под его губами, издавая совершенно непристойные звуки. Она рваными движениями приподнимала таз в стремлении быть наполненной, и Бен вдавил в нее средний палец. Этого вкупе с особенно сильным давлением на клитор оказалось достаточно, чтобы Рей содрогнулась в волне наслаждения, стискивая его палец в себе. Вот только доведя жену до оргазма, Соло с удивлением осознал, что не хочет никакого продолжения. Даже член, который в аналогичной ситуации был бы просто каменным, сейчас был лишь полутвердым и продолжал стремительно опадать. Так что, разомкнув объятия, Бен направился в ванную. — Бен, куда ты? — удивленно полетело в спину. — Умоюсь и приготовлю завтрак, так что можешь еще полежать. Когда минут через пятнадцать-двадцать Рей спустилась вниз, на столе ее ждала тарелка с яичницей и кофе. — А ты? — спросила она. — Пока не голоден. Поем попозже, — Бен невидящим взглядом смотрел в окно, вертя в руках чашку с остывающим напитком. — Что с тобой? — Он чувствовал, как рука жены аккуратно сжала его плечо, но лишь пожал плечами в ответ, ведь и сам не понимал, что с ним происходит. Когда Рей уехала, Бен еще какое-то время стоял у окна в гостиной, смотря на поворот, за которым некоторое время назад скрылась ее машина.Семь лет назад (май)
Джорджтаун, Вашингтон, округ Колумбия
Он заехал к родителям, чтобы в первую очередь проведать отца, который в последнее время снова начал жаловаться на сердце, а заодно завезти им стопку приглашений на свадьбу, которые они планировали раздать друзьям. И пусть Бен уже давно не ощущал себя членом их семьи, но эти люди были его родителями, и он бы соврал, сказав, что совсем не любит их, и что их мнение совершенно для него неважно. Именно сейчас, буквально на пороге собственной свадьбы, он был готов признаться себе, что в нем до сих пор сильна детская обида десятилетнего мальчика, которого самые близкие и любимые люди отправили на другой континент под надуманным предлогом. Раньше он много размышлял, как сложились бы их взаимоотношения, поступи они иначе. Теперь уже нет. Возвращение наглядно продемонстрировало, что прошедшие в разлуке годы (редкие встречи не в счет) сделали их по сути чужими людьми. Но почему-то именно сейчас он сожалел. Сожалел, что и сам со своей стороны не приложил никаких усилий, чтобы наладить хоть какое-то общение, кроме пусть и регулярных, но чересчур коротких телефонных звонков и редких приездов в когда-то родной дом. Возможно, будь жив дядя Люк, Бен сейчас бы и не думал об этом, ведь самый родной человек обязательно бы приехал на его свадьбу, но…***
Бен Соло считал это судьбой, потому что тот приезд домой был чистой воды импровизацией — грипп изрядно подкосил как значительную часть преподавателей, так и многих студентов, поэтому руководство приняло решение устроить внеплановые каникулы. Сначала Бен всерьез собирался зависнуть в Лондоне с Хаксом и Роуз, но в последний момент передумал и решил на пару дней заскочить к дяде Люку, а уж потом двинуть в Лондон. Вот только в итоге планы пришлось спешно менять. Бен отлично помнил, как, открыв дверь своим ключом, поразился странному, какому-то больничному что ли запаху, витавшему в доме. Он уже собирался окликнуть дядю, когда со стороны кухни раздались характерные звуки чьей-то рвоты. Вбежав туда, Бен застыл, с удивлением глядя на склонившегося над раковиной дядю Люка. — Дядя?.. Тот резко вскинул голову, взглянул на племянника, но уже в следующую секунду снова склонился над раковиной в очередном приступе. Бен подошел и положил руку на спину Люка в молчаливой поддержке, обратив внимание, как остро ощущаются под ладонью позвонки и ребра. Он смотрел на сгорбленную спину, отмечая висящую, будто на вешалке, рубашку, выпирающие на кистях рук суставы, когда Люк вцепился в края раковины, какие-то неожиданно жидкие на затылке волосы. Казалось, что дядя в одночасье постарел лет на десять. Но лишь когда тот кряхтя обернулся, непроизвольно скидывая руку племянника, Бен смог с ужасом составить цельную картину — огромные залысины, которых еще три месяца назад не было и в помине; отсутствие привычной окладистой бороды, которую последние лет семь носил Люк; запавшие глаза с огромными синяками; пепельного цвета сухая кожа, испещренная глубокими морщинами; острые скулы и бледные, бескровные губы. Ходил он, как выяснилось, тоже с большим трудом, сгорбившись, словно под тяжестью неподъемной ноши. — Что с тобой? — наконец-то найдя в себе силы, прошептал Бен. — Почему ты здесь? Что случилось? — Люк явно не стремился пускаться в объяснения. — В университете карантин по гриппу. Нас отпустили на внеплановые каникулы. — Аспирантов тоже? — Да. — Что ж… — Люк замолчал, тяжело глядя куда-то мимо Бена и опираясь на дубовый стол, покрытый белой скатертью, украшенной ирландской вышивкой, к которой был неравнодушен. — Дядя... — снова попытался Бен, когда молчание затянулось. — Садись, — кивнул в итоге Люк на стул напротив, — разговор будет сложным. Именно тогда Бен узнал, что уже четыре года тот борется с раком легких. Люк рассказал, что болезнь обнаружили на ранней стадии, и сначала лечение дало положительный результат, но спустя шесть месяцев случился первый рецидив, и, к сожалению, рак начал быстро прогрессировать. Он надеялся закончить курс и немного восстановиться к следующему приезду племянника, но не случилось. — Сколько? — прохрипел Бен, не узнавая свой голос. — Сколько тебе осталось? — Если химия все же замедлит рост опухоли, то месяцев восемь-десять. Возможно, год, — вздохнул Люк. — Но я планирую обязательно дотянуть до твоей защиты следующей весной, так что не кисни, парень. В конце концов, это жизнь. После этого Бен начал работать над диссертацией гораздо усерднее, объяснив научному руководителю свое желание защититься пораньше. В итоге защиту перенесли на середину декабря, чтобы после со спокойной душой разойтись на рождественские каникулы.***
Это был обычный унылый и промозглый ноябрьский вечер. Если быть точным, девятнадцатое ноября. Серый день постепенно подходил к концу, сменяясь таким же неприветливым вечером, разгоняемым лишь зажигавшимися на улице тусклыми фонарями. Бен сидел в своей крошечной студии, снятой недалеко от кампуса, и вносил последние правки в речь, которую собирался произносить на защите. Он был недоволен собой, будучи уверенным, что может и должен написать лучше, яснее выразить свою точку зрения, но слова не шли. Почему? Он и сам бы не мог сказать. Но взявшаяся неизвестно откуда тоска не отпускала парня уже несколько дней кряду. Вчера вечером он звонил дяде, но тот уверял, что чувствует себя вполне сносно и просил племянника не волноваться. Бен встал, подошел к окну и выглянул на улицу, растирая затекшую шею. Что-то было не так. Это было скорее иррациональное знание, чем ощущение. Он с тоской посмотрел на телефон. Ему вдруг нестерпимо захотелось услышать голос дяди Люка, пусть и называющий его в очередной раз паникером. Так что, бросив последний взгляд на окно, стекла которого как раз начали покрываться обычной осенней моросью, Бен потянулся к сотовому, но чуть не выронил, когда тот вдруг разразился тревожной трелью, отдающей чем-то непоправимым до самых костей. Много позже, когда он будет вспоминать этот миг, Бену будет казаться, что он уже заранее знал, что услышит, хотя и продолжал до последнего надеяться, что ошибся. — Да? — Бен, это миссис Смит, сиделка вашего дяди… — Да? — его голос упал до едва различимого шепота. — К сожалению, вынуждена сообщить, что мистер Скайуокер скончался сорок минут назад от остановки сердца. Примите мои соболезнования.Пять лет назад (середина сентября)
Бо-Артс-Вилладж, Белвью, округ Кинг, штат Вашингтон
Когда Рей вернулась домой, он читал, сидя в кресле у камина. — Привет! — раздалось почти над ухом. — Привет! — Бен перевернул страницу, не поворачивая головы. — Я заказал еду, стоит на столе в кухне. Поешь пока теплая, — добавил он, по-прежнему не поднимая взгляд от книги. С того утра, как он понял, что перспектива заняться сексом его не особо привлекает, прошло не меньше двух недель, если не больше. Несмотря на то, что с тех пор Рей часто бросала на него задумчивые взгляды, ни тему секса, ни тему его настроения она не поднимала. Она, по-прежнему практически каждый вечер уходила поработать в кабинет и даже переставила будильник на полчаса раньше, чтобы гарантированно иметь возможность утром побегать. Он же больше не вставал до ее ухода в офис. Даже если просыпался, то старательно делал вид, что спит. Это было необъяснимо странно, но Бен не понимал, как разорвать паутину апатии, в которой неожиданно запутался по самую голову. Так что когда Рей, аккуратно собрав его отросшие волосы в кулак, резко дернула голову назад, Бен от неожиданности выронил книгу. Он успел лишь мельком заметить кроваво-красную помаду до того, как Рей впилась в его рот жестким поцелуем. Не прерывая поцелуя и не отпуская волосы, она скользнула ему на колени. Бен положил руку на ее талию и замер в шоке — то, что он ощущал под пальцами, никак не могло быть строгим офисным костюмом, да и нестрогим костюмом тоже. Это было нечто совершенно иное — плотное, немного поскрипывающее, но точно не кожа. Он попытался отстраниться, чтобы посмотреть, на что Рей тут же довольно болезненно куснула его за нижнюю губу, вызвав удивленный вскрик. — С ума сошла? — выдавил он из себя, когда смог слегка повернуть голову, одновременно пытаясь, к сожалению безуспешно, рассмотреть ее наряд. — Разве я разрешала тебе шевелиться? А уж тем более говорить? А, Соло? — Рей за волосы запрокинула его голову назад еще сильнее и приподнялась, чтобы встретиться с ним взглядом. — Чего-о-о? — Еще одно слово без разрешения, Соло, и кто-то сегодня останется без глубокого минета да и вообще без оргазма. Это понятно? — Он мгновенно начал напрягаться под ней при упоминании глубокого минета, и Рей усмехнулась. — Ну так что, все еще хочешь поговорить? Бен отрицательно замотал головой. — Хороший мальчик, — улыбнулась Рей, по-прежнему сохраняя зрительный контакт. — Пойдем. Они никогда не играли так. Даже будучи снизу, Бен всегда сохранял контроль над ситуацией — он корректировал, направлял, помогал или же делал всю работу сам. Но сейчас со всей ясностью осознавал, что Рей не шутит и намерена исполнить свою угрозу, стоит ему лишь произнести слово. В этом случае о сексе на сегодня точно можно будет забыть. А он хотел. Хотел гораздо сильнее, чем вообще в последнее время. Вот только… Он был мужчиной. Сильным, уверенным в себе, всегда добивающимся поставленных целей. И перспектива полностью подчиниться правилам Рей без права голоса, отодвинуть свое собственное «я» на задний план, уступить бразды правления ей не то чтобы не радовала, но безмерно смущала. Был ли он готов? Хотел ли такого в принципе? Ответа на эти вопросы у Бена Соло не было. С другой стороны, подобное являлось чем-то абсолютно незнакомым, чего он никогда ни с кем прежде не пробовал. Даже не задумывался. Если быть абсолютно честным, не то чтобы он на самом деле так уж горел желанием получить сей новый опыт, но… В конечном итоге от отказа его остановило лишь одно — Рей всегда соглашалась на его предложения, особенно касательно постели. Что-то в итоге ей нравилось, и они потом практиковали это регулярно, что-то нет, но она всегда была открыта для новых идей. Так что самое меньшее, что он мог сделать в этой нестандартной ситуации — подчиниться и последовать за ней на второй этаж. Он никогда не видел, чтобы его жена была одета так: красное обтягивающее латексное платье заканчивалось там, где начинались ее стройные ноги, обтянутые дорогими чулками, удерживаемыми подвязками с крошечными бантиками в тон платью; из выреза на груди по-блядски торчал черный кружевной лифчик; на ногах были подаренные им черные же Лабутены, подошва которых также отлично гармонировала с платьем и красной помадой от Шанель; волосы Рей убрала в гладкую прическу, которая и правда придавала ей строгий, будто учительский вид. Бен окончательно затвердел в джинсах, глядя, как она несколько раз покрутилась перед ним, чтобы он мог хорошенько ее рассмотреть. Это была адская смесь: с одной стороны перед ним шла его Рей — милая, смешливая, фактически еще совсем девчонка, какой она открылась ему тогда, после памятного корпоратива, но с другой — на него смотрела взрослая женщина, которая отлично знала, чего хочет, и собиралась это взять, практически не считаясь с его мнением. При этом она даже близко не напоминала эскортницу, будучи одета даже более распутно, вызывающе, чем те девицы, что приходили его обслуживать. Блядь! Теперь он точно был согласен на все. Ну или почти на все. Тем временем Рей двинулась к лестнице, соблазнительно покачивая бедрами и стуча каблуками по деревянному полу. На первой ступеньке она обернулась и поманила его пальцем. — Так ты идешь, Соло? Это ее «Соло» странно заводило, учитывая что раньше свою фамилию он слышал от нее лишь с приставкой профессор или мистер. Так что Бен пошел. Он бы вообще пошел за ней, куда бы она его ни позвала, даже без этого антуража. С учетом высоченных каблуков и ступеньки Рей оказалась даже выше него. Она протянула руку, и Бен вложил свою ладонь в ее. Так они и поднялись по лестнице — Рей впереди, он на пару шагов сзади.Семь лет назад (май)
Джорджтаун, Вашингтон, округ Колумбия
— Что ты хочешь этим сказать, мама? — как бы он ни хотел, скрыть раздражение не получалось. — Я не понимаю, чем она тебе не нравится. — Я никогда не говорила, что Рей мне не нравится. Не надо за меня додумывать. Заметь, я даже не прошу тебя отменить свадьбу, я просто предлагаю ее немного отложить, — Лея вертела в руках бокал белого вина. — Не понимаю, куда ты так торопишься, — она пожала плечами. — То годами не помышлял о женитьбе. А тут хорошо хоть в Вегас ее не потащил. — Рей предлагала съездить в Вегас, — будто бы между делом отметил Бен, словно желая продемонстрировать матери, что он подумал и об остальных членах семьи. На это Лея лишь презрительно фыркнула. — На что ты намекаешь вот этим вот, мама?! — Бен начал стремительно терять терпение. — Ты что-то знаешь? — Ни на что! Ни на что я не намекаю. Но сам посуди, она гораздо моложе, совершенно не нашего круга. Ты не думал, что она с тобой исключительно ради денег и положения? — Если бы Рей интересовали исключительно мои деньги или положение нашей семьи, думаю, она была бы уже беременна. Чтобы уж наверняка. Возможности для этого у нее были, поверь мне. — Избавь меня от подробностей своей сексуальной жизни, пожалуйста. Я в курсе, как и откуда берутся дети. Только наличие беременности не обязательно влечет за собой непременную женитьбу. — Мама! — Да уж. Сразу видно воспитание Люка, — Лея смерила сына неодобрительным взглядом. — Так вам с отцом никто не мешал воспитывать меня самим! А раз уж вы не захотели, нечего теперь пенять на дядю Люка! Никто из вас даже на похороны не приехал! — Мы были заняты. — Вы всегда, блядь, заняты! — Бенджамин Органа-Соло! Не смей ругаться в моем присутствии! Он мой брат! И я любила его, как бы сложно тебе ни было в это поверить! И тебя я люблю! Я не пыталась давить на тебя или что-то навязывать, я просто попросила немного повременить! Не хочу, чтобы ты разочаровался в браке. — Может хватить спорить? — в гостиную, где они с Леей сидели, слегка прихрамывая вошел Хан. Он поцеловал жену в щеку и подмигнул сыну. — В конце концов, если не сложится, всегда можно будет развестись. И ничего такого страшного я в этом не вижу.Пять лет назад (середина сентября)
Бо-Артс-Вилладж, Белвью, округ Кинг, штат Вашингтон
Войдя в спальню, Рей указала ему на кровать. — Садись. Бен послушно сел. Тогда она опустилась перед ним на колени, чтобы снять кроссовки, носки. Потом настал черед джинсов и боксеров, и в конце Рей стянула с него футболку. — Ложись на спину. Руки за голову. Бен повиновался, наблюдая, как Рей к его немалому изумлению извлекла из своего комода… наручники. Они представляли собой широкие кожаные манжеты, застегивающиеся на манер ремня, чтобы подходить под разный объем запястья, с цепочкой посередине. Глядя на эту вещь, он натурально охренел. Никогда в жизни ему не приходило в голову использовать нечто подобное, и вот сейчас его жена собиралась попрактиковаться на нем. Бен задавался вопросом, использовала ли Рей что-то подобное с предыдущими партнерами, уж слишком уверенно она держалась. До этого момента он считал себя гораздо опытнее, зная, что до него она не пробовала многих вещей, в том числе анальный секс. Вот только сейчас это знание порядком пошатнулось, ибо стоящая перед ним Рей не производила впечатление новичка. Она застегнула на нем браслеты, продев цепочку между прутьями изголовья кровати — Бен лишь сейчас задумался об удобстве именно такой конструкции мебели для подобных игр. Стало интересно, думала ли Рей об этой возможности, утверждая один из эскизов, предложенных обставлявшим дом дизайнером. Так что сейчас Бен Соло лежал в собственной спальне, в собственной кровати, прикованный наручниками к этой самой кровати собственной, черт побери, женой. Несмотря на все удивление от происходящего, член стоял так, что им впору было колоть дрова, и падать в ближайшее время явно не собирался. Бен даже не мог вспомнить, когда у него в последнее время был настолько крепкий стояк. Нет, у него, слава Богу, не было проблем с эрекцией, но теперь, когда он стоял на пороге того, чтобы разменять пятый десяток, он гораздо явственней ощущал последствия усталости или нервного перенапряжения. Он лежал перед Рей, которая стояла в изножье кровати, и слегка извивался, уже очень сильно нуждаясь в трении. Но ничего не происходило. Жена так и продолжала стоять, сложив руки на груди, с хитрой ухмылкой наблюдая за его мучениями. Конечно, он мог бы попросить, но ее угроза оставить его без оргазма продолжала звучать в ушах, а говорить она ему пока не разрешала. Бен не понимал, нравится ли ему происходящее или все же нет, но то, что в этот момент он полностью забыл обо всех тревогах, странных мыслях и своем подавленном состоянии — факт! — Кажется, я хочу немного выпить, — протянула тем временем Рей. — Тебе принести? Бен закивал, остро осознавая, что даже мало-мальского облегчения в ближайшее время не получит при любом ответе, что вынуждало его лишь больше извиваться, натягивая цепь от наручников и сжимая руки в кулаки. Рей вернулась чуть ли не через десять минут, держа в каждой руке по бокалу с красным вином. К этому моменту стояк Соло все же несколько опал — сказалось размеренное глубокое дыхание, которое явилось единственным выходом из его чересчур напряженной ситуации. Чтобы он мог сделать глоток, она аккуратно придержала его голову, после чего Бен, который при виде жены снова стал быстро наливаться, послал ей самый трогательный и умоляющий взгляд, на который был способен. Тогда Рей забралась на кровать рядом с ним и начала покрывать поцелуями, перемежающимися с довольно болезненными укусами, его шею, ключицы, грудь, уделив особое внимание соскам, пресс. При этом старательно избегая подергивавшегося на животе члена, из которого уже начало капать предсемя. Когда она перешла к бедрам, так ни разу и не коснувшись его там, Бен буквально взвыл от потребности хоть в минимальном трении. На это Рей лишь переместилась ближе к его голове и довольно болезненно снова дернула за волосы, разворачивая его лицом к себе. — Разве я разрешала тебе издавать хоть какие-то звуки? Бен, естественно, молчал. — Не вижу ответа. Он отрицательно покачал головой. — И как же мне тебя наказать? Черт! Блядь! Она же не могла оставить его вот так?! Или все же могла?! Он снова отчаянно замотал головой, натягивая наручники. — Так хочешь кончить? Бен закивал. — Ладно. Так уж и быть. Но лишь после того, как я тебе разрешу. Понял? Твою ж мать! Сейчас он совершенно не был уверен в собственной выдержке. — Я задала вопрос! Ты меня понял? Бен кивнул. — Молодец! — шепнула она ему в самое ухо. Ее горячее дыхание вызывало мурашки по всему телу. — Когда поймешь, что ты близко, разрешаю произнести мое имя и ничего больше. Еще один кивок. А потом, разведя его ноги в стороны, Рей устроилась между ними, выпячивая свою охуенную попку, и резко, почти болезненно, засосала внутрь одно яичко. Блядь! Сука! Как он сможет продержаться, если она продолжит в том же духе? Он вообще не понимал, как не кончил в ту же секунду, как Рей насадилась горлом на его член. — Ре-е-ей. — Что-то ты быстро. Попробуем-ка еще раз. На этот раз он продержался лишь на пару движений больше. — Ре-е-ей. — Ну нет, так не интересно, — с этими словами Рей слезла с него и снова направилась к комоду. — Не думала, что наша маленькая игра так тебя заведет, — сказала она, демонстрируя черное силиконовое эрекционное кольцо. Бен знал, что это новое. Старое, которое он использовал с эскортницами, он давно выбросил, а в покупке нового не ощущал необходимости. И вот сейчас Рей уверенными движениями натянула одну часть на член, а во вторую просунула набухшие яйца. Оргазм, маячивший, можно сказать, у самых ворот, немного отступил. — Продолжим? Бен кивнул. С кольцом получилось продержаться дольше. Он как раз начал ощущать знакомое напряжение, когда Рей к его немалому разочарованию выпустила его изо рта. Нет, он не собирался ее винить, все же подобное однозначно было гораздо больше для него, чем для нее. Но твою ж мать, он был так чертовски близко. Она повторила это с ним еще четыре раза, три из которых он был вынужден предупреждать ее. Кончить хотелось нестерпимо. Бену казалось, что член такими темпами отвалится к хуям, но Рей была непреклонна. — Подожди! Я пока не даю тебе своего разрешения, — она снова стояла над ним, потягивая вино, а это однозначно говорило, что минет на сегодня закончился. И когда он достаточно успокоился, чтобы не кончить мгновенно, Рей оседлала его член, повернувшись задом (да, он как-то упоминал о своей любви именно к такой позе, хоть и не мог сейчас вспомнить, делала ли Рей так до сегодняшнего дня), приподняв платье и сдвинув в сторону ластовицу блядских стрингов, открывая ему охуенный вид на собственную попку и обтянутые черными чулками стройные ноги в дорогущих туфлях. — Трахни меня, Соло, пока я не кончу! Это был чертов вызов, учитывая, что Бен уже хрен знает сколько болтался на грани оргазма, а помочь себе руками возможности не было. Но, блядь, он старался! Так старался! Он вообще не был уверен, что выкладывался подобным образом хоть раз в жизни. Бен просто не понимал, как, как вообще у него получилось сдержать себя — она была узкой, влажной, такой, черт побери, желанной, что если бы это было возможно, он толкался бы в нее вечно. Но в тот момент, когда он уже хотел выкрикнуть ее имя, Бен наконец почувствовал, как она сжимается. И это стало точкой невозврата — даже если бы она в тот же миг с него слезла, это не помогло бы остановить бурный оргазм. Словно в полусне он ощущал, как заботливые пальчики аккуратно снимают кольцо со ставшего чересчур чувствительным члена, как поочередно расстегиваются браслеты на руках, как измученное тело накрывают одеялом. Он хотел сказать, что ему понравилось, что ему было хорошо, поблагодарить за классный минет, но… Сил не было совершенно, глаза сами собой закрылись, унося измученного, но умиротворенного Бена Соло в сон.Семь лет назад (май)
Джорджтаун, Вашингтон, округ Колумбия
— Тебе Рей тоже не нравится? — обвиняюще выплюнул Бен, когда Лея удалилась ответить на срочный звонок. — Нет, с чего ты так решил? — пожал плечами Хан. — А почему ты говоришь о разводе, когда я еще даже жениться не успел? — Бен сжимал кулаки, пытаясь хоть немного сдержать рвущуюся наружу обиду. — Это предназначалось не тебе, сынок, а твоей матери. Она забывает, что, в конце концов, я тоже был совершенно не ее круга. До сих пор удивляюсь, как мы смогли прожить вместе столько лет, — фыркнул Соло-старший. — Все же характер у нас обоих не приведи Господь. — Что ты хочешь этим сказать? — Я хочу сказать, Бен, что если ты ее любишь и уверен, что и она тебя тоже, то женись, не слушай никого. Можно встречаться десять лет и развестись через месяц, а можно пожениться на следующий день после знакомства и прожить душа в душу всю жизнь. Ты не узнаешь, пока не попробуешь. Просто помни, брак — это работа, кропотливая, ежедневная. Возможно, помни мы с твоей матерью об этом, все сложилось бы совсем иначе. — В каком смысле иначе? — В том самом, что мы бы уделяли семье, тебе и друг другу больше времени. Нет, Люк прекрасно тебя воспитал, но сейчас я очень жалею, что это был он, а не я, — Хан похлопал сына по плечу. — Ты имеешь полное право сомневаться, но мы с матерью очень тебя любим и хотим, чтобы ты был счастлив. Мужчины помолчали. — Лея не собиралась тебя отговаривать, хоть она, правда, почему-то и не в восторге от девушки. Понимала, как ты это воспримешь. Не знаю, с чего вдруг передумала, — продолжил Хан. — Вы не имеете права мне что-то советовать, — буркнул Бен. — Знаем, сынок, знаем. — Вы даже на похороны дяди Люка не приехали! — И поверь мне, Бен, об этом я тоже очень жалею.***
Дождь лил как из ведра, ветер пробирал до костей, несмотря на теплую одежду, под ногами хлюпала неприятная осенняя жижа, так и норовя налиться в ботинки. Вокруг могилы стояло совсем немного людей: Бен, Хакс с Роуз и приехавшая поддержать его Фазма, а так же несколько приятелей Люка, таких же затворников, как и он сам. Сначала Бен собирался произнести речь на прощании, но когда до этого дошло, не смог выдавить ни слова — начали душить слезы, мешая говорить. Так что он, пытаясь сдержать рыдания, слушал пространные воспоминания приятелей дяди, которые не всегда отличались хоть какой-то связностью. Все на что его хватило — подойти, поддерживаемым Фазмой, к гробу и поцеловать любимый лоб. Как он ни кричал, ни ругался, но родители отказались приехать. Бен не верил в их «не смогли», считая, что они просто обязаны были бросить все, чтобы отдать последнюю дань уважения человеку, вырастившему их сына. Но нет. Лея ссылалась на проходившую в Нью-Йорке международную конференцию, Хан еще на какую-то фигню. Потребовалось несколько лет и инфаркт, чтобы он снова стал общаться с родителями. Но обида так никуда и не делась. Но в тот дождливый день Бен стоял, невидящими глазами глядя на коричневый провал, куда должны были опустить гроб, и не мог поверить, что для них с Люком все закончилось. Сердце сжималось от боли — он должен был быть с ним, не должен был оставлять на попечение сиделки. Мало того, что Люк в итоге не сможет присутствовать на долбаной защите, так и он, Бен, упустил возможность по-человечески попрощаться, сказать спасибо за все, за внимание, заботу, поддержку, сказать, как на самом деле чертовски сильно любит его. Нужно было все отложить и быть рядом, но он пошел на поводу у дяди и поступил так, как того хотел Люк. Стук земли о деревянную крышку гроба отдавался во всем теле горем невосполнимой утраты. После того как старики, высказав соболезнования, покинули старое сельское кладбище, Бен еще долго стоял над свежезакопанной могилой, шепотом прося прощения, что не был рядом, и благодаря за то, что дядя для него сделал. Он бы, наверное, и дальше так стоял, смотря невидящим взглядом в пустоту, если бы Фазма решительно не потянула его за локоть. — Пойдем, Бен, ты совсем промок. — Дай мне еще немного времени побыть с ним. — Поверь мне, Бен, если ты в итоге простудишься, Люку там, — она ткнула пальцем вверх, — будет лишь тяжелее.Пять лет назад (середина сентября)
Бо-Артс-Вилладж, Белвью, округ Кинг, штат Вашингтон
Бен проснулся и какое-то время лежал, не открывая глаз, наслаждаясь подзабытым ощущением покоя и умиротворения. Посмотрев на часы, он понял, что Рей давно ушла. Нехотя выбравшись из постели, он направился в душ. Воспоминания о вчерашней ночи быстро сделали его снова твердым. Он неторопливо водил рукой по члену, растягивая удовольствие. Но постепенно движения становились все более быстрыми, приближая разрядку. И через некоторое время Бен со стоном кончил, забрызгав стену душа. На кухне его ждал приготовленный женой завтрак, заботливо завернутый в несколько слоев фольги и еще укрытый сверху полотенцем. Бен сделал себе кофе, опять размышляя, чем бы заполнить кучу свободного времени. После завтрака он проверил комод жены в поисках еще каких-нибудь интересных приспособлений, которые они могли бы использовать, но там были лишь вчерашние наручники, кольцо на член и два вибратора Рей. Он подумал, что неплохо было бы провести небольшое исследование, мало ли чему еще они не уделили должного внимания. Он спустился в гостиную с ноутбуком, где перед камином заметил довольно большую коробку, на которой мелким почерком Рей было написано его имя. Бен открыл крышку и обалдел, сразу поняв, что именно лежит внутри. Он вытащил новую форму для айкидо, рассматривая ее со всех сторон. Примерив, он удивился, как Рей могла так угадать с размером, ведь даже костюмы из-за особенностей фигуры ему зачастую приходилось шить на заказ. На дне коробки лежала записка с адресом в Сиэтле и припиской: Первое занятие сегодня в 16:00.Твоя Рей