Семь лет назад
(начало июня)
Отель Шератон Гранд Сиэтл,
6-я авеню, Сиэтл, округ Кинг,
штат Вашингтон
Бен даже предположить не мог, что за несколько дней до свадьбы Армитаж устроит им что-то вроде мальчишника. К этому моменту из Англии приехали несколько их общих приятелей, с которыми оба продолжали поддерживать контакт, несмотря на переезд. И вот Хакс снял в одном из отелей Сиэтла номер люкс, заказал обслуживание номеров и… стриптизерш. Увидев все это, Соло фыркнул: — А если узнает Роуз? — Она знает, — рассмеялся Хакс в ответ. — Это, кстати, была ее идея. Тем более, что лично я только посмотрю. Даже руками трогать не буду. А тебе, кстати, можно, Соло. Пока. — Да я тоже не планировал. На фиг оно мне надо? — Как это на фиг? А отметить последние деньки вольной жизни? — Если честно, я даже не предполагал, что ты что-то организуешь. — Бен обвел рукой окружающую обстановку. — Обижаешь! Что же я тогда за шафер такой? В течении следующих часов мужчины посмотрели различные танцы в исполнении заказанных другом девочек. Они были хороши. Бен понял, что Хакс тщательно отбирал танцовщиц, ибо все они так или иначе относились к типажу его будущей жены — атлетичные шатенки с натуральным небольшим бюстом и длинными ногами. И тем не менее, хоть исполнительницы и были хороши, от lap dance-а Бен категорически отказался. И дело было вовсе не в том, что он опасался не сдержать свое возбуждение из-за другой женщины, а в том, что посчитал это неуважением к Рей. Вряд ли ей было бы приятно, узнай она, что он позволил стриптизерше елозить на своих коленях. Бен понятия не имел, будут ли подружки Рей устраивать нечто подобное, но он совершенно точно не хотел бы, чтобы перед его женщиной какой-то непонятный хрен в каске пожарного тряс своими причиндалами. После того, как девушки ушли, мужчины, которые давно не виделись, еще долго сидели, разговаривая и попивая дорогой виски, и разошлись уже под утро. — Скучный ты, Соло, — фыркнул Хакс, когда они с Беном последними покидали отель. — Я думал, ты хоть немного оторвешься. — Что-то я не припомню, чтобы ты на своем отрывался. Даже простых танцовщиц позвать не разрешил, про стриптизерш вообще молчу. — Роуз была беременна! — возмутился Арми. — А это что-то радикально меняет в отношении к любимой женщине? — Бен с усмешкой взглянул на друга, который лишь пожал плечами не в жесте сомнения, а скорее не желая констатировать очевидное: предположение Соло — полная ерунда. Для них так точно!Семь лет назад
(вторая половина июня)
Поместье Сандерс, Оберн,
округ Кинг, штат Вашингтон
Бенджамин Соло не был уверен, что хоть когда-нибудь в своей жизни нервничал так сильно. Он приложил титанические усилия, чтобы сделать этот день безупречным. Конечно, у них был свадебный организатор, а как иначе, но Соло старался вникнуть в каждую мелочь в желании, чтобы все прошло идеально. Свадьба… первая, и он был абсолютно уверен, последняя в его жизни. Мероприятие, которое должно было ознаменовать рождение его семьи. Наконец-то! Теперь он никогда не будет одинок! Бен и правда считал, что проживет с Рей до конца своих дней, не допуская даже мысли, что в их браке что-то может пойти не так, разладиться. Завязывая перед зеркалом галстук, он размышлял о том, что до появления в его жизни Рей никогда не был так всепоглощающе, беззаботно счастлив. Эта женщина наполняла его существование подлинной радостью и глубоким смыслом. Даже с Фаз он никогда не ощущал подобного, хоть и по-настоящему любил ее. Но, возможно, в силу возраста или иных обстоятельств, его чувство тогда не было настолько сильным, мощным, умопомрачительным, можно даже сказать, удушающим, словно должны были пройти годы, чтобы он научился любить именно так, максимально концентрируясь на объекте своей влюбленности. Или же все проще, и дело именно в личности самой Рей, поэтому его отношения с Гвендолин в свое время носили оттенок легкости настолько, что они оба даже не сразу поняли, что стали очень близкими, но всего лишь друзьями. Фазма осознала это чуть раньше, он позже, но это позволило им сохранить то, что оба обрели в тех отношениях. С Рей же все было совершенно иначе! Бен иногда задавался вопросом, что было бы, попробуй он разглядеть в ней нечто большее, чем чересчур заносчивую студентку-выскочку, которая до определенного момента пыталась доказать себе и окружающим, что не глупее или, что более верно, умнее некоего профессора. Теперь, правда, у ее тогдашнего поведения появилось еще одно объяснение — Рей как-то обронила, что любит его «так давно». Поэтому, анализируя события времен Гарварда, Бен задумывался, не было ли все это сделано с целью привлечь его внимание? И не просто как к очередной студентке, имя которой он после никогда не вспомнит, а как к реально умной девушке, которая заслуживает, чтобы он заметил ее, главное, запомнил. И все же Соло был очень рад, что ее тогдашние уловки не достигли поставленной цели — на тот момент она совершенно не привлекала его сексуально, а знай он о ее чувствах, точно никогда не согласился бы на просьбу отца, пристроить девушку в «Орден». «Все, что ни делается, все к лучшему», — прошептал он, оглядывая свой внешний вид. Сначала Бен собирался остановить свой выбор на классическом черном смокинге, но передумал буквально за полтора месяца до торжества — конец июня обещали жарким, так что у него были все шансы свариться, учитывая то, что регистрация была назначена на полдень. В итоге портной посоветовал ему остановить выбор на легком летнем костюме синего цвета и рубашке под галстук, который без проблем можно будет снять, добавляя образу легкой небрежности. Что он в итоге и сделал. Опять же смокинг скорее подходил к первому варианту места проведения свадьбы — поместью Торнвуд с замком, построенным в начале прошлого века в английском архитектурном стиле 16-17 веков. Бену очень импонировало это место, напоминая страну, где он вырос. Но Рей эту идею не оценила — ей категорически не хотелось выходить замуж в «доме с привидениями»*, и Соло так и не смог переубедить ее, хоть и старался. В результате их выбор пал на поместье Сандерс в Оберне. Само здание, как и окружающая его территория, казалось более легким, наполненным воздухом, особенно на фоне монументального, отделанного деревом претенциозного замка. Сначала Бен переживал, что так и не смог убедить Рей согласиться на Торнвуд, но с другой стороны, это он привык к английскому архитектурному стилю, а для его выросшей в одноэтажной Америке будущей жены это было абсолютно чуждо. Она могла просто потеряться в своем легком воздушном платье (нет, Соло его не видел, но был абсолютно уверен, что Рей не выберет нечто тяжелое с кринолинами) на фоне каменных стен. Так что пришлось смириться. — Ты готов? — Армитаж заглянул в комнату. Большая часть гостей, за исключением будущих молодоженов, семьи и лучших друзей, остановившихся непосредственно в доме, должны были приехать сразу на банкет, начинавшийся по плану после свадебной фотосессии. Приглашать всех еще и на регистрацию не стали, решив оставить это только для действительно близких. — Отлично выглядишь, жених! — Хакс похлопал его по плечу. — Так что? Идем? Или тебе нужно еще время? — Нет, — Бен глубоко вздохнул. Волнение в груди в любую секунду готово было перерасти в панику. — Я готов. — Еще один вздох в попытке хоть немного успокоиться. — Не дрейфь, Соло! Все будет нормально. Вот увидишь. ____________________ * Поместье Торнвуд — средневековый английский замок 16-17 века. В 1908 году магнат, из Такомы Честер Торн инвестировал 1 миллион долларов в строительство особняка в Вашингтоне. Для осуществления его мечты архитектор Келси Куттер достал большую часть кирпича, камня, дубовых панелей для обшивки, дубовых лестниц и цветного стекла, разобрав замок в Англии. А затем переправил материалы в США. Именно там снимали мини-сериал по Стивену Кингу «Особняк Красной Розы». Считается, что в доме живут несколько привидений.***
Около оплетенного какими-то вьющимися растениями полукруглого берсо был установлен столик регистратора, слева от которого расположились подружки невесты, а справа — несколько друзей Бена из Англии. Теми, кто будут ставить подписи в свидетельстве о браке решено было сделать Джессику и Армитажа. Перед берсо так же полукругом были расставлены стулья, перед каждым из которых стояли приглашенные на регистрацию гости. Проход между ними был усыпан лепестками белых роз, а по бокам расположили декоративные подсвечники в виде ламп под старину. Сначала планировалось, что к Бену Рей проводит Хан. Но потом было решено, что они встретятся у прохода и подойдут к регистратору вместе, рука об руку. Хакс еще раз ободряюще похлопал Бена по спине и направился к своему месту справа от столика, рядом с остальными друзьями. Бен сцепил руки перед собой, надеясь таким образом скрыть, как они дрожат. Ему было душно, хотелось сорвать чертов галстук и расстегнуть пару верхних пуговиц на рубашке. Он понимал, что виной этому совсем не погода, а чрезмерное волнение, унять которое хоть немного никак не получалось. Ему казалось, что его буквально трясет, и это заметно окружающим. Подобное «знание» лишь еще больше мешало взять себя в руки и хоть немного успокоиться. Бен старался дышать глубже, а потом вообще начал считать — медленный вдох на пять, а потом такой же выдох. Это слегка отвлекало. Наверное, если бы он немного абстрагировался от собственного волнения, то мог бы посмеяться — ему почти сорок, а волнуется, как подросток перед первым свиданием. Время тянулось невероятно медленно, а Рей с оставшимися подружками все не появлялась. Соло хотелось оглянуться и проверить, не пришли ли Роуз с Джессикой, но он остановил себя, понимая, что они не стали бы идти в обход лишь бы остаться незамеченными. Хотелось посмотреть на часы, но Бен понятия не имел, во сколько точно занял свое место справа от начала прохода, так что определить, сколько он уже ждет было все равно невозможно. «Ну где же они? А что если Рей передумала? Что если она больше не хочет становиться моей женой?» — метались в голове панические мысли. Ладони похолодели. Бен уже думал вынуть телефон, чтобы позвонить Рей, как вдалеке появились Роуз и Джесс, которые торопливо направлялись в его сторону. Соло разволновался было еще сильнее, ведь Рей по-прежнему не было видно, но затем заметил поднятые вверх большие пальцы мисс Павы, показывающие, что все в порядке. Это, естественно, не успокоило его, но позволило хоть немного снизить градус напряжения. Как только девушки заняли положенные им места, сидящий чуть поодаль оркестр начал играть спокойную ненавязчивую мелодию — от традиционного марша Мендельсона они решили отказаться. И тут из дверей усадьбы наконец-то появилась Она. Рей шла, не торопясь, явно опасаясь оступиться на газоне. Он был прав, предполагая, что она не выберет нечто пышное, классическое. На ней было довольно скромное, но милое белое длинное платье на бретельках. Так что он в очередной раз порадовался, что решил отказаться от смокинга. Когда она подошла ближе, Бен понял, что верхний слой платья был покрыт чем-то напоминающим вышивку. Рей отказалась от фаты, украшений и оставила волосы распущенными — весь ее вид был невероятно летним и воздушным. В руках у нее был объемный букет, состоящий из разного размера и цвета роз. Она была невообразимо прекрасна в своем простом без изысков образе и невероятно подходила поместью Сандерс, смотрелась здесь очень органично. Бен вздохнул с облегчением, убедившись в правильности выбора места проведения свадьбы. Он не мог насмотреться на Рей, которая словно бы в нерешительности остановилась перед ним. Бен не знал, сколько они так простояли, глядя друг на друга, но тут сзади раздалось тактичное покашливание, поэтому он протянул ей руку, в которую Рей вложила свои прохладные и тоже подрагивающие пальчики. Они медленно прошли по проходу и замерли напротив столика регистратора. — Уважаемые, дамы и господа! Мы собрались сегодня в этом прекрасном месте, чтобы стать свидетелями таинства и гармонии любви и соединить судьбы присутствующих здесь Бенджамина-Бейла Органа-Соло и Рейны Эдвардс, — начала свою речь регистратор. — Среди множества людей, которых мы встречаем каждый день, есть совершенно особенные — это наши вторые половинки. Именно в них мы нуждаемся, с ними хотим быть, проводить время, заботиться, любить. Взаимные чувства преображают человека, потому что любовь объединяет, любовь сближает, любовь меняет людей. Настоящие чувства не теряют своей силы и красоты ни при каких обстоятельствах… Сосредоточиться на речи Бену было невероятно сложно, ведь все его внимание поглощали светящиеся счастьем глаза Рей. — Перед тем как официально зарегистрировать ваш союз, — тем временем продолжала регистратор, — я хотела бы услышать является ли ваше желание свободным, искренним и взаимным, с открытым ли сердцем, по собственной ли воле вы заключаете брак? Готовы ли вы быть надежной опорой и поддержкой, уважать и ценить друг друга? Преодолевать все трудности и идти по жизни рука об руку? Прошу ответить вас, жених. — Да, — произнес Бен слегка срывающимся голосом. — Прошу ответить вас, невеста. — Да! — ее голос звучал чуть громче и чище, но тоже дрожал. — Одним из признанных во всем мире символов брака являются обручальные кольца. Присутствующие здесь Бенджамин и Рейна тоже решили обменяться ими в знак своей любви и верности, поэтому я прошу их сделать это сейчас. Хакс подошел и достал из внутреннего кармана пиджака бархатную коробочку, в которой лежали принадлежавшие еще его дедушке и бабушке кольца. Бен осторожно достал меньшее из них и, взяв левую руку Рей, надел ей на палец кольцо. А после протянул ей свою. — Властью, данной мне штатом Вашингтон, объявляю вас мужем и женой! Можете скрепить свой союз поцелуем! Бен взял лицо Рей в ладони, наклонился и легко прижался к подрагивающим губам, почувствовав, как большого пальца коснулась одинокая слеза. Он и сам еле сдерживался от переполнявших его чувств, мешавших дышать и разрывавших грудную клетку. Этот момент без преувеличения был одним из самых эмоциональных в его жизни. И безусловно самым счастливым! Аплодисменты раздались, стоило им слегка отстраниться друг от друга. А потом в их сторону полетели первые цветочные лепестки вперемешку с рисом.***
К середине фотосессии Бен по совету фотографа избавился-таки от галстука, с удовольствием отдав тот Хаксу. Ему и самому казалось, что более свободный и непринужденный образ намного лучше сочетался с нарядом Рей. Сейчас они были в более «дикой» части поместья, чтобы сделать заключительные кадры. Ему уже звонила мать с вопросом, когда они вернутся, чтобы официально дать старт свадебному банкету. Бен поглаживал Рей по обнаженной спине, размышляя, как было бы неплохо пропустить этот дурацкий банкет и перейти сразу к первой брачной ночи, которую они должны были провести здесь же, чтобы вернуться в Сиэтл уже в официальном статусе мужа и жены. Конечно, они уже занимались сексом и не раз, но почему-то Соло все равно испытывал трепет перед предстоящей ночью. И дело было не только в Рей, которая была чудо как хороша. Дело было в самом факте, что теперь эта прекрасная женщина была его женой, принадлежала ему. И Бену нестерпимо хотелось сполна насладиться всей полнотой новых ощущений. Он любовался Рей, которая просто светилась неимоверным счастьем. Она излучала такую положительную энергию, которая будто бы освещала и согревала все вокруг. Бен был уверен, что именно сегодня, сейчас градус его любви к ней достиг своего максимума. Казалось, что если она хоть когда-нибудь оставит его, он немедленно умрет, неспособный жить без нее. — Все. Здесь мы закончили, — возвестил вместе с тем фотограф. Вздохнув с облегчением, Бен и Рей направились к раскинувшемуся в парке огромному шатру.***
— Господи, я так устала, — прошептала Рей через некоторое время после их первого танца. — Давай сбежим, — Бен очень надеялся, что она согласится. — Бен, а как же торт? А букет? Ты же сам хотел все сделать по правилам. — Она выглядела слегка растерянной. Соло задумался, а потом встал и протянул Рей руку. — Пошли. Без нас торт все равно не разрежут. Рей явно удивилась, но подала ему руку без колебаний. — Куда вы? — Перехватила их Лея на выходе из шатра. — Еще же торт! — Хотим немного прогуляться. Скоро вернемся. Не волнуйся. — Бен потянул Рей в противоположную от усадьбы сторону, где можно было бы уединиться. Он привел ее в уединенную часть парка, подальше от остальных. — Что мы здесь делаем? — спросила Рей. — А как ты думаешь? — Бен развернул ее и быстро накинул ей на плечи собственный пиджак, прежде чем прижать к толстому дереву. Он целовал ее неистово, возбужденно, не задумываясь, что, как минимум, полностью смажет ее помаду. Одна его рука блуждала по обнаженной спине его теперь уже жены, а другая стягивала с плеч бретельки платья. Сначала Рей пыталась немного сопротивляться его напору, как только поняла, к чему он ведет, но скоро сдалась под силой его страсти и желания, расслабляясь в его объятиях, подчиняясь потребностям собственного тела. Она начала отвечать на его поцелуи, ероша волосы и разрушая его свадебную укладку. Он знал, что Рей чувствует его твердость даже сквозь разделявшие их слои ткани по тому, как она пыталась принять более удобное положение, чтобы максимально полно тереться скрытой под юбками промежностью по стоящему колом члену. Сейчас было плевать, что теоретически их могли увидеть, что вряд ли им удастся привести одежду и себя в порядок настолько, чтобы скрыть следы того, чем именно они тут занимались. Они растворялись друг в друге, страстно желая стать единым целым не только на подписанном сегодня днем свидетельстве о браке. Бен гортанно застонал, когда рука Рей расстегнула молнию на брюках и крепко обхватила пальцами его мужское достоинство прямо через белье. Она оглаживала большим пальцем мокрое пятно там, где сочащаяся предсеменем головка упиралась в боксеры, будто стремясь прорвать удерживающую ее ткань и вырваться на свободу. Блядь, как же он хотел ее на протяжении всего этого долгого дня! Такую прекрасную в этом платье! Его! Теперь уж точно его! Оторвав от себя руки жены, Соло расстегнул ремень и толкнул брюки вниз вместе с трусами, подставляя возбужденный член прохладному летнему ветерку, заставляя тот трепетать от предвкушения. После этого он поднял юбки свадебного платья и сунул их в руки Рей… — Держи. …а сам тем временем, неловко наклонившись, отодвинул стринги в сторону. Она была настолько мокрая, что кружевная ткань была просто не в состоянии впитать больше, поэтому ее влага обильно размазалась по внутренней стороне стройных бедер. Раздвинув собственным коленом ее ноги пошире, Бен начал водить членом, собирая ее соки, и не потому что им могла потребоваться дополнительная смазка, просто ему хотелось чуть-чуть подразнить Рей. — Ну же! Ну! — произнесла она громким шепотом в попытке заставить его поторопиться. Кто бы мог подумать, что трах на природе, в непосредственной близости от огромного числа не просто незнакомых людей, а гостей на их свадебном торжестве, может подарить столько острых ощущений! Ему и самому не хотелось больше ждать, поэтому Бен протолкнул-таки страждущий трения член глубоко в киску жены одним мощным движением. Он начал трахать ее медленно, наслаждаясь каждым отдельно взятым толчком, трепетом ее тела, ее острыми, торчащими на постепенно остывающем воздухе сосками, ее тихими вскриками, когда он проникал в любимое, податливое тело. Он смотрел ей в лицо, словно заново узнавая, запоминая рождавшуюся прямо здесь новую восхитительную женщину, Рей Соло. Как бы он ни хотел, это не могло продолжаться вечно. Они оба были слишком возбуждены и жаждали разрядки. Рей извивалась в его руках, на его члене, вынуждая его ускоряться все больше и больше, пока он не почувствовал, как судорожно сдалось в оргазме тело жены, что заставило его кончить сразу же вслед за ней. Они еще постояли соединенные какое-то время, просто целуясь, после чего все же начали приводить себя в порядок, ведь им еще предстояло вернуться к гостям.Настоящее время
(вторая половина июня)
Бозмен, округ Галлатин, штат Монтана
Была очередная суббота. Ленивое летнее солнце в последние дни начинало припекать с самого утра, поэтому в торговый центр Бен тоже решил поехать пораньше, чтобы успеть вернуться домой до основной жары. Да и избежать наплыва покупателей тоже было бы неплохо. С самого утра он чувствовал непонятную слабость, разбитость. Возможно, если бы не очередной список от Маз, который пожилая женщина занесла накануне, он вообще остался бы дома и никуда не поехал — все равно себе по-прежнему покупал самый минимум — яйца, бекон, молоко, йогурт и яблоки, а найти их можно было в любом, даже в самом небольшом магазине. Иногда в этот перечень добавлялись макароны и сухие завтраки, но запас в шкафу пока был. Опять же Бен все равно предпочитал перекусывать в баре — пара самых обычных сэндвичей вполне удовлетворяла его запросы при сильно сниженном аппетите. Соло прекрасно отдавал себе отчет, что ему нужно увеличивать потребление калорий — заниматься в тренажерном зале не было никаких сил — даже после непродолжительной тренировки он чувствовал себя словно выжатый лимон. Да и бегал он теперь медленнее и меньше по времени. Все это возымело вполне очевидные последствия — его мышцы, которые еще зимой были достаточно сильными, упругими, сейчас сдулись и стали заметно более дряблыми, выносливость тоже упала. Он был без сил, да и без желания что-то вообще делать, если уж на то пошло. Хакс считал, что Бену срочно нужен отпуск и предлагал присоединиться к ним с Роуз в Орегоне на горе Маунт-Худ, чтобы покататься на лыжах. Но собираться и куда-то тащиться было лень. А еще, если уж быть честным с самим собой, он не хотел выслушивать причитания своих друзей на тему, как же он себя запустил. Бен знал это и без них. От его лощеного вида уже давно ничего не осталось. Не то чтобы его это так уж реально заботило, но головомойки избежать бы однозначно не получилось. Поэтому вместо Орегона Соло сейчас обреченно бродил по супермаркету. Он сверился со списком и тяжело вздохнул — прошел почти час с момента, как Бен приехал в молл, а из списка он нашел хорошо, если половину. Он устало потер покрытый испариной лоб. Такими темпами до жары и основного наплыва покупателей он отсюда точно не уедет, а салон машины к тому моменту, как он будет покидать магазин, совсем раскалится. Вот только заставить себя хоть чуточку ускориться и быть внимательнее Бен не мог. Он целых два раза прошел вдоль ряда с крупами, пока нашел нужную пачку, стоящую на полке как раз на уровне его глаз. «Господи, да что же со мной сегодня?» В какой-то миг Соло предположил даже, что заболевает. Только никаких объективных причин для этого он не видел, шанс простудиться под кондиционером был минимальный — Бен никогда не ставил слишком низкую температуру, а остужать дом до комфортных для него значений предпочитал в свое отсутствие, выключая систему сразу по возвращении. Он продирался через список Маз, проклиная все и вся. Она что-то говорила о том, что на днях должен приехать ее племянник, так что было не совсем ясно, почему за продуктами не мог съездить тот. Родственник все же. Самый близкий из оставшихся, по ее собственным словам. Вот только отказать бабульке у Бена язык так и не повернулся. Наверное, сказывалось одиночество, а та была какой-никакой, но компанией. Хоть в последнее время ее и стало трудно выносить. С тех пор, как Маз узнала его историю, она постоянно спрашивала, предпринял ли он хоть какие-нибудь шаги, чтобы попытаться найти бывшую жену… Нет, не так. Найти Рей. Ведь согласно документам его женой она никогда не была. И каждый раз, когда Бен отрицательно махал головой, старушка поджимала губы, цокала языком, всем своим видом выражая крайнее неодобрение. Его это раздражало. Пусть он сам ей рассказал о печальном финале собственного брака, это не означало, что он приветствовал чрезмерное вмешательство в свою личную жизнь. На часах было чуть больше полудня, когда Бен наконец-то загрузил сумки с продуктами в раскаленную машину и забрался на водительское сидение, чтобы направится в сторону дома Маз. Кондиционер молотил, звук отдавался тупой болью во внезапно разболевшемся затылке. То, что около дома пожилой женщины припаркована машина, Бен заметил издалека. Он заранее начал притормаживать, размышляя, где ему будет в таком случае удобнее встать, чтобы не мешать разгружаться приехавшим гостям. Он как раз принял решение остановиться перед ними и включил поворотник, чтобы спокойно их объехать, когда… … На самом деле было просто чудом, что он вообще успел ударить по тормозам, особенно учитывая его разобранное состояние и явно сниженную внимательность. Это произошло скорее инстинктивно, нежели осознанно. Он словно сквозь вату услышал полный паники громкий крик мужчины. Собственно, Бен даже не сразу понял, что вообще произошло. Его форд клюнул носом и встал, а сам Соло отстегнул ремень и выпрыгнул из машины для того, чтобы увидеть катящийся вниз по дороге зеленый мяч и перехватить забавно семенящего за ним совсем маленького мальчишку. Потом, позже Бен поймет, что от трагедии их отделяли буквально сантиметры. Если бы он чуть зазевался, ребенок однозначно оказался бы у него под колесами. И это при том, что как он ни напрягал память, не мог вспомнить, видел ли он вообще, как малыш выскочил на дорогу. Сердце Соло бешено колотилось от прилива адреналина и понимания произошедшего. Ребенок пытался вырваться, плакал и тянул маленькие ручонки в сторону все дальше и дальше укатывавшегося мяча. А к нему навстречу со стороны припаркованной у дома Маз машины бежал высокий светловолосый мужчина. На самом деле все события вряд ли заняли больше пары минут, но Бену почему-то казалось, что время вдруг словно стало осязаемым, превратившись в подобие липкого, вязкого сиропа, через который он все никак не может прорваться, застревая буквально на каждом вздохе. — Господи! Спасибо вам! — задыхался мужчина скорее от испуга, чем от бега, учитывая маленькое расстояние. Откуда-то сбоку приближались причитания Маз. Бен повернул голову в ее сторону, увидев протянутые морщинистые руки. — Пойдем, мой хороший. — Старушка забрала и ласково прижала ребенка к себе. — Бабушка Маз даст тебе попить с дороги. Не плачь, мой маленький. Мы обязательно купим тебе другой мяч. Лучше. Даже два. Бен со странной, непонятной, щемящей тоской в сердце посмотрел на удаляющуюся спину пожилой женщины и светловолосую головку малыша, прежде чем вернуть свое внимание к стоящему перед ним мужчине. — Еще раз спасибо вам! Я Рэнди. Племянник Маз. — Он протянул руку, которую Соло почему-то очень неохотно пожал. — Это моя вина, — продолжил этот самый Рэнди, — не нужно было давать ему мяч. Мы с Рей немного отвлеклись, пока разгружали вещи… Мужчина еще что-то говорил — Бен видел, как шевелятся его губы, но ни одного слова не проникало в его сознание. Казалось, что он оглох или оказался в некоем пространстве, где вообще в принципе не существовало никаких звуков. Он буквально чувствовал каждое микродвижение шеи, пока поворачивал голову в сторону другого автомобиля. Если раньше ему казалось, что время замедлилось, то сейчас оно будто бы и вовсе остановилось. Бен ощущал себя словно в каком-то застывшем пузыре, вокруг которого продолжало что-то происходить, кипела жизнь. Он же застыл, как муха в янтаре, забывая, как говорить, как дышать. Около серебристого джипа, по всей видимости принадлежащего этому Рэнди, стояла Рей. Когда-то его Рей. Она смотрела на него, прижав ладонь ко рту. Но что больше всего поразило Бена — ее глаза. Они были полны не удивления или хотя бы минимальной радости, а ужаса, словно даже случайная, мимолетная встреча с ним была ей неприятна. Бен понятия не имел, как себя вести, или что делать. Он вдруг остро ощутил неуместность своего присутствия здесь. А потом почувствовал, как кто-то осторожно тронул его за предплечье. — Что? — Бен снова посмотрел на мужчину напротив. — Я спросил, как вас зовут, и как мы с Рей можем вас отблагодарить за ребенка. Ребенка… Ребенка… РЕБЕНКА… «Ко мне приедет внучатый племянник с девушкой и ребенком…» «Пойдем, мой хороший. Бабушка Маз даст тебе попить с дороги.» «…девушкой и ребенком…» «Бабушка Маз даст … попить…» «… ребенком…» «Бабушка…» Мысли кружились в голове роем ос. Они жужжали, раздражая, впивая свои острые жала в и без того пронизанный болью мозг, подталкивая его к пониманию происходящего. Бен снова бросил взгляд на Рэнди, на его светлые волосы; потом на продолжавшую стоять у машины, не шевелясь, Рей; на дверь дома, за которой скрылась миссис Каната… Он будто бы снова видел светловолосую голову малыша. «Как у отца…» — мысль поразила его в самое сердце. В секунду Бена охватил целый сонм чувств: обида, горечь, боль, ярость, злоба, отвращение. Ему одновременно хотелось орать, плакать, вынуть из багажника валяющуюся там биту и расхреначить все вокруг, сесть в машину и на всей скорости врубиться в ближайший столб, напиться… А сверху над всем болталась оглушающая беспомощность и полное непонимание — почему, за что. Неужели она настолько сильно ненавидела его, что стоило им расстаться, тут же прыгнула в постель к другому. И не просто прыгнула, а родила ребенка. Ему! Внезапно Бена затошнило. Он с трудом представлял, что именно отразилось на его перекосившемся лице, но Рэнди отшатнулся. — Я Кайло. — Бен отвернулся и обошел машину, открывая багажник. — Маз попросила меня помочь ей купить продукты. — Он и сам понимал, что его голос звучит глухо, неестественно, но сейчас реально было глубоко начхать, какое впечатление он произведет на этого племянника. — Помогите разгрузить. Бен вынимал пакеты с продуктами и, не глядя, совал Рэнди в руки. А потом, не желая ждать и задерживаться рядом с этими людьми хоть секундой дольше, начал ставить пакеты прямо на землю. Освободив багажник, Соло со злостью рванул вниз крышку. — Приходите к нам на ужин. Мы будем очень рады. — Бен ощущал, что мужчина уже подрастерял энтузиазм от спасения своего сына, и приглашение носит исключительно формальный характер. Хотя он бы и сам все равно ни за что не пришел бы — сидеть за одним столом с этой женщиной. Бен пока еще не утратил уважение к себе до такой степени. — Нет, — отрезал он. А потом нехотя выдавил: — Спасибо. — Конечно, это было сказано таким тоном, что моментально становилось понятно, что никакой благодарностью за приглашение тут и не пахнет. После этого Бен забрался в машину, захлопнул дверь и тронулся, быстро набирая скорость и стараясь не смотреть в зеркало заднего вида, где так и продолжала стоять она.КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ