***
— Кстати, ты можешь гордиться своим старшим сыном, Грег, — радостно протянула Лотта, глядя то на своего мужа, то на Эда. — Настоящий мужчина, заботливый, ответственный, всегда горой за своих братьев и сестер. Эдвард, сидящий в гостиной в кругу всей семьи, невольно улыбнулся. Хотя в данный момент ему было не до радости. Он до сих пор не мог понять, что с ним тогда на станции произошло, и почему он так прижался к Грегори… Хотя, с одной стороны этому можно было найти объяснение — этот человек его спас, а затем ушел. Но вернулся, готовый помогать своей семье, которая дождалась своего солдата. — А Анджела… это моя маленькая копия, — Шарлотта приобняла свою дочку, поцеловав ту в макушку. — Ей ты тоже можешь гордиться! — Я скучал по тебе, детка, — Грегори тут же «отнял» дочку из рук своей жены, сам её объяв. — Ты так вымахала… — Сеймур, по моему, копия уже самого тебя в юности, когда мы с тобой познакомились, такой же несносный, — рассмеялась миссис Смит, продолжая нахваливать деток. — Но он очень умный и смышленый. Думаю, когда ты теперь дома, ты сможешь стать для него настоящим примером отца, как и для Талулы… Красавица моя, как же ты похожа на неё… Грегори и Шарлотта переглянулись, оба вспомнив Дайанн, покойную старшую сестру Грега. Талула действительно была её внешней копией: пышные волнистые волосы, русые с небольшим оттенком рыжего, большие голубые глаза, даже голос в какой-то степени был похож на то, как говорила юная Дайанн. Разве что большой нос «картошкой» напоминал именно её мужа, отца Лулы. Грегори невольно повел головой, вспоминая, как Реджинальд Ривз умер буквально на его руках… — Чарльз… наш маленький ангелочек, — из вспоминании мистера Смита вывел голос его жены, которая тут же усадила младшего сына себе на колени. — Вы найдете общий язык, обязательно найдете. Чаки глядел на своего отца большими удивленными голубыми глазами и смущенно улыбаясь. — Ты папоська, да? — хихикнул тот. — Ага, привет, — улыбнулся Грег, потрепав мальчишку за его светлые кудряшки.***
Сейчас была глубокая ночь, Эдвард сидел в своей комнате на кровати, скрестив ноги. Он вновь крутил в руках свой кулончик. Он не сомневался, то было воспоминанием из прошлого. А ведь четыре года прошло, и стоило только на станцию отправиться… — Я знаю, Эд, ты не спишь, — дверь комнаты тихо приоткрылась и внутрь зашел Грег. Мальчишка кивнул, и его отец сел рядом с ним. Заметив, как тот крутил свой кулончик, Грегори задумчиво хмыкнул. — Ты вспомнил что-нибудь? — отец посмотрел Эдварду в глаза. — За всё то время, что здесь провел… Был ли хоть какой намек? В голосе мистера Смита чувствовалось искреннее беспокойство и здравый интерес к состоянию Эда, и тот не мог этого не понять, в ответ мальчишка лишь скромно улыбнулся. — Ничего не было ровно до тех пор, пока я не пришел на станцию встречать тебя, — пожал плечами Эдвард. — То есть, та истерика, что была на станции… — Грегори немного выпрямился, а затем нервно усмехнулся. — Да уж, мне стоило догадаться. И что же ты вспомнил? — Тебе… правда интересно? — Ну, я ведь нашел тебя, ты даже своего имени не помнил… Я надеялся, что попав в более спокойную обстановку, ты что-то да вспомнишь. И да, конечно же, я беспокоюсь за тебя. Хочу, чтобы ты, наконец-то обрел себя. — Этим-то вы с Шарлоттой, похоже, и отличаетесь! — Эд скрестил руки на груди, улыбнувшись и поджав губы. Грегори в ответ лишь недоуменно вскинул брови вверх, выжидая ответа. — Ты это о чем? — склонил голову в бок мужчина. — Всё это время… Не скажу, что мне было не комфортно, наоборот, я был рад «обрести» новую семью. Но меня не отпускали мысли о том, какая у меня была семья раньше, где она сейчас, почему мы так далеко друг от друга? А она говорит мне, мол, забудь это всё, больше это не имеет значения… А как я могу думать о будущем, не зная собственного прошлого? — Ну, что я могу тебе на это сказать? В общем-то, и Лотту, твою маму, тоже можно понять. Я знаю, она дама с тем ещё характером, но в чем точно не стоит сомневаться, так это в её отношении ко всем вам, в особенности, к тебе, Эд. Ты был первым, кого она согласилась принять в этот дом. И ты стал ЕЁ семьей. Шарлотта просто напросто не хочет отпускать тебя, в этом вся суть матери — соглашаясь на ответственность за дитя, она не может себе позволить, чтобы он страдал… Ты никогда не задумывался о том, а стоит ли так рьяно рваться за прошлое, когда рядом есть те, кто готовы помочь тебе построить будущее? Мне кажется, если кто-то из прошлого хотел бы найти тебя, он бы это давно сделал… К тому, учитывая, при каких обстоятельствах я тебя нашел, самый реалистичный и, не буду отрицать, он может быть ужасен, их всех просто нет. Ты единственный, кто сумел выжить, и у тебя появился шанс начать все заново. — Просто я… — Эд осекся, пытаясь обдумать то, что только что услышал. А ведь это на самом деле очень интересная, пусть и довольно печальная, история. Эдвард не помнил ничего кроме своего собственного имени, хотя ему казалось, что и в нем что-то не так. И за те четыре года, уже почти пять, так и не было ничего существенного, кроме ощущении чего-то давно потерянного. И ведь даже образов не было. — Я не знаю, — в конце концов ответил мальчик. — Просто мне всё это время казалось, да и сейчас тоже кажется, что я просто обязан вспомнить всё. Я никогда не говорил, что хочу отказаться от того, что у меня есть сейчас, просто на самом деле… Почему бы мне не вспомнить того, кем я был? Мне ведь реально так проще будет, зная своё собственное прошлое, я буду знать, куда мне идти в будущем. — В любом случае, чтобы ты не решил, будь уверен, я буду рядом, чтобы помочь тебе, — улыбнулся Грегори и обнял Эдварда, тот прижался к нему в ответ. И именно сейчас мальчик почувствовал облегчение. Рядом с ним был человек, который оказался самым первым в его «новой жизни», эти ощущения были особенно важны. Более того, Грегори Смит не постеснялся привести в дом незнакомого мальца с потерей памяти и сделать членом своей семьи, и это было так же важно. — И всё-таки, ты ведь что-то вспомнил, не так ли? — Грег отстранился, вспомнив, зачем он был здесь. — Это был лишь краткий эпизод, — кивнул Эд. — Придя на станцию, я почувствовал нечто знакомое в этом всем, и вот мне пришел образ большого вокзала, где я находился среди толпы детей. Вот и всё. Вроде кажется таким незначительным, но в то же время, думается мне, это важно. — Самое главное, что процесс был запущен. Со временем тебе будут подкидываться кусочки утерянных воспоминании, а потом ты соберешь это всё воедино и найдешь то, что искал… Ну, что ж. Время-то уже позднее, не думал, что пора бы уже отдохнуть? Эдвард неловко рассмеялся, разведя руками. Мальчик кивнул и уже полноценно лег на кровать, забравшись под одеяло, в этот же момент и Грегори спокойно вышел из комнаты, перед этим пожелав своему сыну спокойной ночи.***
Убедившись в том, что старший из детей точно уснул, Грегори отправился на кухню выпить чего-нибудь. Мужчина добрался до небольшого тайничка, а открыв его, весело ухмыльнулся — Грег забрал бутылку виски. — Думаешь, я не знала, да? — раздался тихий шепот Шарлотты за спиной. — Я не трогала ничего, надеялась, что ты вернешься… — Ну, когда мы с тобой остались наедине, думаю, нам стоит немного выпить, — улыбнулся Грегори, доставая два бокала. — О, боже… Супруги сели за стол, организовывая себе небольшой мини-праздник в виде завалявшейся бутылки виски, которая ждала именно этого часа. — Теперь-то у нас будет не так много времени просто сидеть за бокалом какого-нибудь крепкого напитка, — грустно вздохнул Грег. — Ну, лично для меня это не особо серьезная потеря, — улыбнулась Лотта. — Пока тебя не было, я и капли в рот не брала… Не хватало ещё, чтобы у детей мать-алкашка была! — Это верная мысль, — мистер Смит отсалютовал бокалом и сделал глоток. Миссис Смит в ответ лишь неуверенно хлюпнула, поморщившись, чем заставила Грега лишь весело ухмыльнуться. — Кстати… Я говорил с Эдвардом, — вздохнул мужчина, вмиг сделавшись серьезным. — И о чем же вы говорили? — Лотта наклонила голову в бок. — О том, что он вспомнил, находясь на станции Тэдбрука. Шарлотта выпрямилась, легонько дернув плечами, давая понять, что тоже настроилась на серьезный разговор. — Я так и думала, — нервно хихикнула та. — Уж слишком странно он себя тогда повел. — Рано или поздно это должно было случиться, Лотс. Нельзя его вечно держать в неведении. — Его никто и не держит в неведении… Хотя бы по той простой причине, что лично я ничего не знаю о том ребенке, которого зову своим сыном. — А вот я… знаю. Женщина удивленно вскинула брови, а её муж в ответ вновь сделал глоток, на этот раз уже до дна. — Не, ну, а что ты думала? Я должен был выяснить, кого я привел в дом. — И что же ты выяснил, м? — Помнишь тот случай, когда поезд, выехавший из Лондона, разбился, и все, кто там находился, погиб? Это как раз после бомбардировки было. — Да, помню… Эта новость пролетела по всем… каналам. — Ну, и вот. Именно в этом поезде и был мальчик по имени Эдмунд Певенси, который ехал со своим братом и сестрами в безопасное место после того, как их город пробомбили… Да, Лотта, я говорю про нашего Эдварда. Единственное, что мне до сих пор непонятно, как мальчишка оказался так далеко от места крушения, и как он выбрался вообще? Да и то, что он потерял память, тоже все усложняет. Мне пришлось забраться в самую… ну… глубь сути. И сейчас то, что я скажу дальше, прежде я хочу, чтобы ты понимала — этого никто не должен знать. Та авария, которая произошла в поезде, не была случайностью. Услышав последнюю фразу, Шарлотта Смит заметно дернулась, а глаза на какое-то мгновение отразили испуг. — В каком это смысле… не была случайностью? — У меня есть друг, который занимается этим вопросом более тщательно. Только вот учитывая, что мы… из разных кругов, я не могу располагать большей информацией, чем мне хотелось бы. Но что я знаю, так это то, что поезд, который вез в большинстве своем именно детей, действительно не должен был добраться до конечной остановки. Кто-то хотел, чтобы эта авария произошла, кто-то хотел гибели этих ребят. Мне тогда показалось, что дело в немецких шпионах, но тут всё не так просто. В прочем-то, официально, Эдмунд Певенси, а так же его брат с сестрами, официально мертвы, как и другие жертвы той катастрофы. — Но ведь Эдмунд каким-то образом выжил же? Не значит ли это, что мог выжить кто-то ещё? — Может быть… Я не могу сказать это на сто процентов. Но могу сказать то, что сейчас мы держим у себя дома мальчика, который наверняка был частью какого-то заговора… В общем, будет намного лучше, если он останется Эдвардом Смитом, пока всё не станет более ясно. — Я тебя поняла, Грег. Знаешь, я ведь чувствовала, что в этой истории что-то не так. И я всячески старалась оберегать Эда от этого всего… — И я верю, конечно, но… Он должен вспомнить, если не себя, то хотя бы то, что произошло в той аварии. — Не кажется ли это слишком жестким для мальчика? Он и так пережил не мало плохого, может, не стоит копаться в его голове? Это и так очень трудно. — Я не собираюсь копаться в его голове, я просто хочу понять, что именно там произошло. И только когда я узнаю правду, то смогу ему помочь… Если, конечно, ему действительно нужна помощь. — Ему и правда нужна помощь. Это я тебе гарантирую на сто процентов. В итоге супруги так и просидели до утра, обсуждая разное. В том числе и то, как же всё-таки Лотте не хватало своего мужа.