***
Заседание потихоньку близилось к началу, Эдмунд пока тем временем сидел в кабинете, пытаясь справиться с головной болью, которая так внезапно настигла его. Кажется, он начал что-то вспоминать, что-то действительно важное. — Это какой-то цирк, не правда ли? В кабинет вошел полицейский… Эд узнал его, это был тот самый, с которым он встречался в поезде, когда юноша впервые попытался убежать. — Мы тогда не успели познакомиться, — кивнул мужчина, садясь напротив Эдмунда. — Младший офицер Саймон Рэдмонд. — Здрасте, — ответил ему Эд, подозрительно прищурившись и начав потихоньку догадываться. — Вы… тогда знали, кто я, когда мы увиделись? — Да, знал. Я мог бы сразу приказать своим людям задержать тебя и младших, чтобы сразу вернуть домой. «Но не сделал этого», пронеслось в голове у Эдмунда. — Мы все прекрасно знаем, чем это закончится, — сказал Саймон, напоминая про суд. — Поверь мне, этот цирк для меня тоже не ясен. Как и не ясно другое. Почему? — Что вы хотите от меня? — насупился юноша, сжавшись. — Правду, только и всего. — Какую именно? — Что тогда произошло после аварии четыре года назад? Как ты здесь оказался? Эд поднял голову, нервно сглотнув. Вспомнить бы это ещё. — Я не помню, — покачал тот головой. — Не помню, ясно? — Это важно, юноша. Ты должен вспомнить, если хочешь, чтобы всё это закончилось наконец-то.***
Результатом заседания стало то, что Эдмунд Певенси «вернул себе право» называться прежним именем, а так же и то, что теперь именно Дигори Керк стал его официальным опекуном, кем он являлся так же и для Люси, его младшей сестры. Грегори и Шарлотта Смиты должны были вернуться домой, но им дали ещё немного времени, чтобы попрощаться с мальчиком. Они оба прекрасно понимали, что этот парень никогда не должен был появляться в их жизни, однако, Смиты были благодарны Эдмунду за то, что теперь они имели. В особенности Шарлотта, мечтавшая о большой семье с множеством детей. Вначале приведя бедного сиротку домой, только после него и после того, как Грегори отправился на фронт, она совершила невероятный для себя поступок: взяла под опеку тех ребят, вначале Сеймура, затем Талулу, и в конце Чарльза. «Радовало» лишь одно, что они действительно сироты, и над ними можно было спокойно брать опеку. — Малыш, ты потерялся? Мальчишка бежал по просторной поляне. Он старался сбежать, только вот не мог вспомнить, от чего именно. Ему словно вырезали огромный кусок памяти, оставив только страх и бессилие. Молодой мужчина в старом черном пальто и такого же цвета шляпы, из-под которой проглядывались светлые кудри, обеспокоенно глядел на маленького мальчика, который испуганно сжался в комок, упав на землю и начав рыдать. — Эй, всё хорошо! — мужчина опустился на корточки, попытавшись приобнять «потеряшку». — Где твои родители? Мальчик поднял голову, глядя прямо в голубые глаза того человека, что излучали страх и беспокойство. Ему показалось, что этому человеку можно довериться. Он не знал, откуда это чувство — недоверия — однако, тот мужчина, что был перед ним, вызывал совершенно другое чувство. — Я не знаю, — ответил тот, шмыгнув носом. — Я не помню их. Мужчина схватил «потеряшку» в объятия, пытаясь того согреть, ибо холодно было на улице, а по ребенку было заметно, что тот очень замерз. — А имя ты своё помнишь? — поинтересовался тот мужчина. — Меня вот Грег зовут. Мальчик вырвался из объятии, испуганно посмотрев на него. — Я не знаю, — точно так же ответил тот, понимая, что действительно не мог вспомнить своё имя. — Я не помню. — Боже, — только и ответил Грег, удивленно прыснув. — Что мне делать? Я не знаю, куда иду, — честно ответил «потеряшка». Грег задумчиво почесал затылок, глядя на мальчишку. — Здесь неподалеку у меня дом, можешь побыть немного там, — кивнул он. — Мы найдем твоих родителей вместе. — Правда? — мальчишка удивленно выпучил глаза. — Ну, врать я не стану, если я вижу ребенка в беде, а ты, очевидно, в беде, мимо я не пройду. Тебе повезло, что именно я попался на твоём пути. Тебе повезло, что именно я попался на твоём пути. — Мне определенно повезло, что именно ты попался на моём пути, — ответил Эдмунд своему приемному, вспоминая давнюю фразу, сказанную в его же адрес, но теперь перефразировав. — Это точно, — усмехнулся Грегори, потрепав того за волосы. Эд хотел ответить, как вдруг их разговор прервал появившийся офицер Рэдмонд, который подошел к ним. — Я хочу сказать лишь одно, — кивнул мистер Смит юноше. — Мы не прощаемся, ибо твоя история не полностью завершена. — Что ты имеешь ввиду? — прищурился Эд. — А ты всё вспомнил? Парень нервно рассмеялся, догадавшись, к чему тот клонил. — Ты всё равно останешься моим сыном, как бы оно ни было, ясно? — шепнула Шарлотта Эдмунду, искренне улыбнувшись. — Прости меня, если я в чем-то ошиблась. — Всё нормально… мам. Эдмунд шагнул в сторону профессора Керка, который его ожидал в другом конце коридора. А Шарлотта тем временем подавила смех, искренний радостный смех — он наконец-то назвал её «мамой», спустя столько-то времени…***
— Где блатик? Я хосю к блатику! — истерил Чаки в руках у Анни. — Куда блатик усёл?! Анджела пыталась успокоить своего младшего брата, хотя сама еле сдерживалась, чтобы не зарыдать, но понимала, что должна держаться ради оставшихся с ней братьев и сестры. Эд ушел и, скорее всего, навсегда. Осознавать это было тяжело. Что бы она сказала Чарльзу, который был ещё слишком мал, чтобы понять всю ту суть истории, которая произошла с его старшим братом? Как ему сказать, что Эд больше не вернется? Как быть теперь с Сэмом и Лулой, что тоже были по сути ещё маленькими детьми, но достаточно смышлеными, чтобы понять всё? Сеймур часто ругался со своим старшим братом, по разным причинам, но и ему было тяжко от мысли, что случилось то, чего ждали меньше всего — раскола. Талула была хоть и не так близка с Эдмундом, но тоже тяжело переживала, он всё-таки тоже её брат. Эдмунд Певенси вернулся домой, «забрав» с собой Эдварда Смита. Действительно оставил тех, кто стал ему семьей за все те пять лет. Когда Грегори и Шарлотта вернулись без старшего ребенка, всё стало ясно. Вот почему Чарльз плакал, пытаясь понять, куда делся старший брат и почему никто не хочет говорить ему об этом. Вот почему Сеймур просто взял и заперся в своей комнате, которая теперь принадлежала только ему одному. В гостиной остались только девочки, старшая из которых пыталась успокоить самого маленького члена их семьи. — Мамоська! — Чаки потянулся к Шарлотте, когда та подошла к своим детям. — Ну, не плачь, — миссис Смит притянула ребенка к себе, крепко обняв того. — Всё хорошо ведь. — А где Эд? Посему его здесь нет? — Так надо, крошка. В ответ Чарльз заревел ещё сильнее, и Анджела завидев это, лишь нервно охнула, рефлекторно потянувшись к брату, чтобы успокоить его, но вместо неё мать начала лишь укачивать, шепча ему успокаивающие слова. — Он вернулся домой, — Грегори зашел в комнату, весь бледный, но старавшийся улыбаться. — Твой братик вернулся домой, Чак. — Неплавда! — крикнул малыш. — Его дом здесь! Грег устало вздохнул, усевшись на кресло, глядя на малыша. В доме действительно царило жуткое беспокойство и отчаяние. Ему было понятно, почему эти дети так переживают, что их старший брат ушел. Было такое ощущение, будто Эдмунд умер, хотя это вовсе не так.