Пять минут до рассвета

      — Эту тварь зовут дрекавац. Некрещёный младенец, чаще всего убитый. Они очень редкие… очень.       Инга кивнула. Они курили, стоя под открытой форточкой.       — И что дальше?       — Я думаю, убийство матери могло заставить его уйти. Свяжусь с ведьмами — они проверят.       — Хорошо, — Инга сглотнула и затушила сигарету. Обняла себя за плечи.— Замечательно. Говно, а не дело. Мы уже можем свалить?       Сама же знает, что нет. Влад ей не ответил. У него не было слов, чтобы приободрить её.       — Я хотел её убить. Ту женщину.       Инга резко повернула к нему голову. Широкие брови нахмурены, глаза темнее, чем обычно. Она плотно сжимала губы.       — Нет, не хотел. Что за ерунда? Ты же сам знаешь, что не хотел.       Не верит ему. Нет, боится поверить. Человеческая жизнь неприкосновенна, они не убийцы и не палачи, они просто охотники. Для Инги убить разумного волколака — плёвое дело, но не человека, нет, даже женщину, которая оставила умирать своего ребёнка, она бы не тронула. Чудовища бы тронули. А они не такие.       — Я достал пистолет, — медленно произнёс Влад. — Прижал дуло к её лбу, снял с предохранителя. Палец лежал на спусковом крючке. Я был готов выстрелить. У меня в голове не было ничего, что бы меня остановило.       Он представлял, как её мозги вылетают на стену. Он её ненавидел. Или это была не ненависть? У Влада внутри тогда поднялась волна тьмы, которая уносила его всё дальше и дальше от берега здравого рассудка. Сколько ни барахтайся — не выплывешь.       Инга помотала головой.       — Ты бы никогда этого не сделал. Ты не убийца. Не неси ты херни!       — А разве я её не убил? — Влад пожал плечами, не чувствуя ничего. — Она покончила с собой после того, как я пришёл.       — Её загрызла эта штука! И прыгнуть из окна было её выбором, ты её не толкал! Всё, прекрати это! Я написала в совет, пусть ведьмы проверят, исчезла ли эта тварь.       Исчезла. Влад мог бы поспорить на что угодно. Ушла вслед за матерью. Может, она только этого и ждала? Не пыталась убить, не желала её страданий, а просто ходила поблизости в ожидании того, когда её увидят. Позовут к себе и приласкают. Когда она будет вместе с матерью, как и должна?       — Я бы убил её, — повторил Влад.       В один совсем короткий миг он был убийцей, потому что, не сомневаясь, мог нажать на спусковой крючок.       — Да почему? — Инга взорвалась, ударила по столу кулаком. — Почему ты так думаешь? Сколько в мире таких баб, что, хочешь их всех расстрелять? Ну, суки они, но вот просто думать о них не хочу, да и всё!       — Я… — тут он понял, что хочет всё рассказать: о том, кем был, о Ренате, о глубоком бездонном овраге между ними, который не давал ни видеться, ни даже часто созваниваться. Их пропасть-могила с мёртвым ребёнком на дне. — У меня… — он закашлялся.       Не «есть», но и не «был», потому что произнести второе он попросту не сможет.       — Я отец, — наконец сказал он. Верно, вот подходящее выражение. Он до конца жизни будет отцом, а Рената матерью, даже если теперь друг у друга есть лишь они сами. Прежде, чем Инга ответила, он продолжил: — Ее звали Аврора, она умерла чуть больше года назад.       Как он и ожидал, Инга сразу что-то залепетала, много неразборчивых, ничего не значащих слов. Он слышал их так часто за последний год.       — Ей было семь. Рак мозга.       Наверное, он собирался сказать что-то ещё, но понял, что не может.       — Прости, мне так жаль… — продолжала повторять Инга, глядя на него расширенными блестящими глазами.       — Не надо, — он остановил её, приподняв ладонь. — Не извиняйся. В этом никто не виноват. Абсолютно никто.       А как было бы легче, существуй на самом деле виновник. Влад мог бы ненавидеть его и посвящать ненависти все мысли, а не воспоминаниям об Авроре и Ренате. Влад искал бы его, а когда нашёл — упер дуло пистолета в лоб и выстрелил. Но виновника не существовало, и все врачи, которые им попадались, делали всё правильно. Но что бы ни делали они, что бы ни делали Рената и Влад, что бы они ни поменяли, будь у них возможность, всё закончилось бы точно так же. Ни единого шанса с самого начала.       В лес пошли до рассвета, чтобы не привлекать внимания. Влад даже представить не мог, что волколаки попросят в обмен на жизнь убийцы щенка. Чего вообще они могут желать? Он долго размышлял перед тем, как отправиться к стае, и, в конце концов, всё же взял пистолет, а Инга вдобавок к своему ещё захватила большой боевой нож.       Владу показалось, что на этот раз они добрались до волков очень быстро, хотя те сегодня завели их в совсем незнакомое место, быть может, располагавшееся дальше от деревни, чем предыдущее. Они будто специально выбрали полянку, полностью освещённую сверхъестественно яркими звёздами и луной, которые уже начинали бледнеть. Звери не казались разъярёнными, как и в прошлую встречу. Вожак взирала на чужаков спокойно, и другие, будто чувствуя её расположение духа, не рычали, не следили пристально, а лишь расслабленно наблюдали чёрно-жёлтыми глазами, изредка копошась когтями и носами в собственной шерсти.       — Тварь ушла, и один наш детеныш отомщён. Благодарим вас, охотники, — Влад ощутил, что с груди исчез небольшой камень. Вот и не надо, значит, даже ведьм звать. Дрекавац ушёл, забрав с собой непутёвую родительницу. Деревня в безопасности.       Почти.       Остались волки.       — Мы пришли обговорить ситуацию с вашим вторым детёнышем и его… — Влад вздохнул. Что ходить вокруг да около? — убийцей.       — Но я не вижу его здесь, — волчица плавно приблизилась к ним на несколько шагов и втянула воздух. — Он нужен для суда.       — Суда? — ядовито произнесла Инга. — Ну, вы бы хоть предупреждали заранее… хотя мы бы всё равно никого сюда не привели! Это, что, в договоре не предусмотрено?       — Она права. Кто бы ни был виновен, договор вы заключали с охотниками. Мы ведь не можем раскрыть ваше существование другим людям, — Влад окинул коротким взглядом волков вокруг — по-прежнему спокойны.       — Наши тайны не ушли бы сегодня из этого леса, если бы вы привели сюда убийцу. Но раз его здесь нет, вы ответите за него.       Инга схватилась за пистолет моментально, Влад не стал останавливать ее, но не пошевелился. Она не наделает глупостей, она все понимает. Их тут целая стая.       — Ну и что вы для нас приготовили? — почти прорычала Инга. — Не томите уже.       — Поединок, — коротко ответила волколачка.       — Что? — Инга даже опустила руки, так и оставив пистолет в кобуре. — Вы хотели заставить человека драться с одним из вас? И, по-вашему, это честно? Это было бы простое убийство!       Всё ещё ни движения среди волколаков. Ни единого рыка. Влад говорил Инге, что хоть нескольких они успеют прикончить? Переоценил. Волки совсем их не боялись.       — Всё честно, охотница.       — Ладно, — Влад одним движением скинул утеплённую толстовку, оставшись в тонкой рубашке и футболке. — Я согласен. — У него ведь и выбора нет. Либо так, либо смерть человека. У Влада хоть есть шанс остаться в живых. И неплохой, если он будет осторожен. Он потянулся к ремням кобуры — огнестрельное оружие правилами явно запрещено. Надо было позвонить Ренате. Надо было, надо!       Он застыл под ледяным взглядом вожака. Наверное, Влад понял, что она хочет сказать, за секунду до того, как в мыслях прозвучали ее слова, переведённые Костью Мары.       — Не ты.       На спине Инги напряглась каждая мышца. Она выпрямилась и застыла, будто парализованная.       — Нет, — Влад помотал головой, сбрасывая кобуру на землю. — Сражаться буду я! — он шагнул вперёд.       Вожак вскочила, шерсть на загривке и спине встала дыбом.       — Отойди, если не хочешь почувствовать на себе остроту моих когтей! — прорычала она. — Твоя напарница будет драться, от неё несёт злостью и ненавистью к нам. Она с удовольствием бы убила нашего сородича, и каждый здесь это чует давным-давно.       Тут Инга глянула через плечо на Влада. По-прежнему напряженная, на лбу выступил пот, глаза сверкают.       — Если они требуют, это сделаю я, — она шумно втянула воздух. — Влад, они не дадут нам выбора. — Она вновь повернулась к ним. — И вам не повезло, потому что вы правы.       Она медленно стянула куртку и бросила ее на землю, вынула из-за пояса боевой нож и продемонстрировала его блеск волкам в ледяном свете неба.       — У вас клыки, у меня сталь, так, думаю, будет справедливо, и не смейте мне говорить, что это не так.       От волколаков отделился один — более мелкий, чем большинство из них, морда блестела от седины, словно от брызг звездного света.       — Мы имеем понятие о справедливости, охотница. Сородич, который будет драться с тобой, находится в конце своей жизни. Его зубы и когти затупились, его силы не те, что прежде.       — Ладно, — Инга кивнула. — Хотя я бы любого из вас на шкуру пустила, — она медленно повернулась и через плечо глянула на Влада. Подмигнула ему и широко улыбнулась. Отчётливо прошипела себе под нос: — Кровожадные тупые шавки.       Волколаки даже мордами не дёрнули.       — Начинай, как будешь готова, — сказала светлая волколачка. Влад снова превратился для них в тень.       Инга, едва услышав вожака, перехватила поудобнее клинок и ринулась на противника. Влад сразу разглядел её профессиональную подготовку. Зная Ингу, нечего удивляться, что она однажды решила научиться бою на ножах. Она двигалась быстро, уверенно, била сильно. Только ни разу ещё не попала. Как и её противник — старый волколак. Влад наблюдал за проворными движениями напарницы и представлял, что бы сам делал на её месте. Он за всю жизнь научился только хорошо стрелять. Ну, и умел немного драться. С кулаками идти на волколака — та ещё затея. У Инги хватало сил отбивать удары толстых лап. Волки несильно отличались по весу от людей, этот выглядел почти таким же, как Инга. Она бы не выстояла в бою против более молодого и здорового, но её бравада производила впечатление. Сразу дала понять, что победит. И побеждала. Владу показалось, что Инга пошла в мощную атаку, поняв, что скоро у неё начнут кончаться силы. Она рискнула и приблизилась к волку вплотную. Ударила ножом, почти прижимаясь к телу. Существо захрипело и, быть может, тоже вкладывая последние силы в быстрый удар, захлопнуло пасть на плече Инги. Та зарычала от боли вместе с ним. Неуклюже оттолкнула. Лапой волк успел ухватить её и пробороздил тёмные полосы по обратной стороне предплечья. Инга быстро взмахнула клинком, будто вычертив символы у волка на груди. Влад на мгновение разглядел её лицо. Как у озверевшей от боли и ярости львицы.       — Давай! — крикнул он. — Ты победила!       Его слова будто придали девушке сил. Инга издала хриплый крик и ринулась на зверя с ножом, обхватывая рукоять двумя руками. Секунда — она протаранила его живот. Волчья плоть разорвалась с треском. Волколак взмахнул лапой, слабо отталкивая противницу, и Инга упала на спину. По-человечески отчаянно зверь попытался зажать когтистыми руками живот, но блестящие кишки уже вываливались наружу. Он упал. Отполз, поскуливая. Волки замерли, будто дожидаясь чего-то. Не обращая никакого внимания на Ингу, вожак подошла к сородичу и взмахом лапы разорвала ему горло. Он не успел обмякнуть — тело плавно разлетелось черной пылью, как зола от ветра. Не осталось даже следа на траве.       — Всё, — Влад подлетел к Инге, поднял перед собой, — всё, ты молодец.       — Моё лицо… — она старалась успокоиться, но плечи дёргались слишком сильно — её накрывала истерика.       Влад аккуратно убрал мокрые волосы с ее лба, вытер кровь краем рукава. Глаз цел, самое главное. Плечо и рука кровоточили, но несильно.       — Ты в порядке, — он бережно коснулся лица Инги. Не удержался и быстро поцеловал в лоб. — Останутся шрамы.       — Ничего, — она надрывно рассмеялась. — Буду круто выглядеть.       Он не сразу заметил, что волколаки окружили их плотной стеной. Молчаливой, пристально глядящей жёлто-чёрными глазами. Влад медленно поднял голову. Инга прижималась к Владу, дрожа. Он вынул пистолет и снял с предохранителя.       — Мы пошли, — он встал, помогая Инге подняться и держа ствол. — Вы тоже должны уйти, победа за нами.       — Ты уйдёшь отсюда один, — он слышал медленное, тяжёлое дыхание вожака, так близко она подошла. Ещё немного — и коснётся носом. — Никто бы не унёс отсюда этой ночью нашу тайну, даже приведи вы убийцу. Мы потеряли достаточно. Ты видел небо, охотник? Оно наше. Как и выигрыш.       Влад и Инга вместе подняли головы. Почему он не заметил раньше, неужели они и вправду такие идиоты? Полная луна.       — Это что, шутка? — простонала Инга. Вцепилась Владу в плечи. — Господи, они… они меня заразили этим.       Обращение через укус и раны от когтей. То, о чём знает каждый охотник. А лекарства нет. Грянул выстрел из направленного вверх пистолета. Инга вздрогнула. Волки все разом отпрянули.       — Пошли все вон! — рявкнул на них Влад, хватая Ингу за руку. — Бежим.       Они ринулись через кустарник и деревья, не успевая даже защищать лица от острых веток. Влад не слышал погони. Оглядывался пару раз — ни одной волчьей горбатой тени. Может, они вовсе и не бегут за ними? От этой мысли внутри засвербело ещё сильнее. Телефон с собой, нужно срочно позвонить Андрею. Неизвестно, сколько у Инги времени. Влад старался вспомнить, слышал ли подробности о волколачьем проклятии. Должен быть выход. Тут Инга дёрнула его за рукав, и мужчина, резко остановившись, чуть не повалился назад.       — Подожди, подожди… Я не могу.       — Что такое?       Инга осела на колени, и Влад мгновенно подлетел к ней. Быстро осмотрел плечо и руку. Кровь больше не текла, но раны пульсировали огнем.       — Мне плохо, — простонала она.       — Нам нужно уходить отсюда, — он подхватил девушку, — давай.       Она оттолкнула его. Посмотрела блестящими глазами.       — Зачем? Ты не слышишь? Они не идут за нами. Дай мне немного отдохнуть, — она обняла себя и согнулась, будто от боли. — У меня что-то внутри. Что-то страшное, — зажмурилась.       — Ладно, — Влад провёл по её мокрым волосам, достал телефон и быстро набрал Андрея. — Передохни.       — Что случилось? — Влад не знал, которой сейчас у Андрея час. Сколько раз ни разговаривали по телефону — казалось, Андрей никогда не спит. А возможно, просто научился моментально просыпаться и решать чужие проблемы.       — Ингу ранили волколаки. Может, минут десять назад. Сегодня полнолуние. Сколько времени у нас, и как ее спасти?       Андрей шумно вздохнул и выругался в сторону. Когда он заговорил, его голос звучал неестественно спокойно:       — Инга упоминала, что не хочет становиться волколаком или вообще любой нечистью? Может, говорила что-то вроде того, что лучше умереть человеком?       — Мы никогда об этом не говорили, — Влад обернулся на Ингу, та лежала на боку, вцепившись левой рукой в локоть правой, будто обнимая себя или пытаясь удержать. — К чему это всё? Нам нужна помощь!       — Это часть договора. — Андрей вздохнул ещё тяжелее, будто произносил слова через физическую боль. — Если это против её принципов и морали, ты можешь её… убить.       — Какого хрена?! — просипел Влад, медленно понимая, что не услышит того, зачем звонил. — Я собираюсь спасти её.       — Я знаю. Чёрт побери, это всегда очень сложно. Охотники редко погибают, завтра я потрачу весь день, чтобы с этим разобраться, но пока тебе придётся всё сделать самому. Мне очень жаль, Влад… — ему показалось, что изнутри, прямо из середины его души потянуло холодом. Он понял, почувствовал: это тот самый момент. Он уже переживал его несколько раз, последний — год назад в детском хосписе рядом с Авророй. Миг, когда всё обрывается и рушится, когда разламывается целый мир, выстроенный внутри. — Её уже нет. Мне жаль.       — Инга! — Влад вцепился в её предплечья, провёл ладонью по волосам, проверил пульс, дыхание. Она так и лежала — на боку, обняв себя. Дышала редко, без труда. Температура тела снизилась, Влад не знал, насколько, просто кожа стала неестественно, неправильно прохладной. Она всё ещё дышала. Она всё ещё смотрела. Только теперь Влад больше не мог понять, куда она смотрит и что видит. Её глаза потемнели, на белок и радужку легка тень из другого мира, навсегда скрыв их выражение от людей.       Влад вспоминал то, что не сказал ей, не зная, зачем это делает.       — Послушай, — он обнял Ингу. — Помнишь, ты пришла в то кафе? Я так хотел, чтобы ты сбежала. Испугалась фото с трупами. А ты не испугалась. На самом деле я даже не расстроился, хотя по моему лицу вечно кажется, что я недоволен. Я только недавно понял, что встретил тебя в тот самый момент жизни, когда уже был готов кого-то впустить. — Он прижался лбом к её груди и понял, что удерживает слёзы. Это бессмысленно. — Кто научил тебя ножевому бою? Отец или старший брат? Ты ходила с ними на охоту, разделывала зверей, поэтому не боишься крови.       Она смотрела вперёд — на что-то, что видела только она сама, а может, на полную луну. Её лицо, вечно полное эмоций, сейчас ничего не выражало. Из-за этого Инга перестала походить на саму себя. Влад вслушивался в каждый её короткий тихий вдох.       Она была жива.       И мертва одновременно.       — Ты ничего не боишься. Помнишь сказки, которые отец тебе рассказывал? Помнишь призрака?       Он плакал. Он не плакал, когда умерла Аврора; смог сделать это только спустя полгода. Он сильно изменился с тех пор. Влад знал, что раньше был сильнее, суровее. Быть может, даже бесчувственным чурбаном. Его так растили. Никаких эмоций. Негласное правило. Никто не говорит, какое наказание будет, если его нарушишь, но вечно казалось, что ни много ни мало смертная казнь. Только однажды наступают дни, когда законы теряют значение. Дни-апокалипсисы. Мир рушится, и каждый человек не знает, в кого его превратит катастрофа. Конец света в холодеющих руках его дочери превратил его в алкоголика и человека, который собирался застрелить в гневе женщину.       — Инга, — повторял он, — Инга, Инга…       Нет. Имя больше ничего не значило для той, кто лежал у него на руках. И сказки, и отец, и старший брат, и воспоминания о матери. И мечта стать охотницей. Влад медленно поднял голову, опуская девушку на землю. Волки снова окружали их. Влад не заметил, когда они пришли. Вожак молчала. Они стояли и ждали, прекрасно зная, что дождутся.       Он не хотел уходить, хотел остаться и сражаться до конца. Но было слишком поздно. Стало поздно в тот момент, когда волколак сомкнул челюсти на плече Инги. Влад, шёл прочь, размышляя, где они могли поступить иначе. Они не могли убить волколаков, это бы значило полное нарушение договора и множество жертв. Если бы они позвали на помощь, вместо Инги погиб бы другой охотник, только и всего. И даже если бы они узнали про полнолуние, им всё равно пришлось бы прийти ночью в лес и драться.       Всё как тогда.       Неважно, в какую больницу, к какому врачу они бы повезли Аврору. Неважно, когда узнали о болезни. Она все равно бы умерла. Неизлечимая форма рака. От укуса волколака при полной луне нет лекарства.       Влад обошёл деревню два раза, затратив пару часов. Выскользнув на улочки с грязных задворок, он сразу увидел необычно много людей. Будто все почувствовали, что опасность ушла, и высыпали из домов, зная, что больше ничего им не грозит. Влад сразу увидел, что это не так. В маленьких сёлах плохие новости и мрачные сплетни расходились очень быстро. Люди стекались к уже знакомому Владу дому, шумно переговариваясь. К двум домам. И второй он тоже знал. Как раз собирался зайти к Янезу и проникнуть в квартиру, если того нет дома. Последнее неоконченное дело.       Владу казалось, что все, кто попадается ему на пути, смотрят на него. Но он проверил: на темной толстовке не были видны следы крови Инги, хотя он мог учуять её запах, если притягивал ткань к носу. Он осторожно подошел к подъезду. Взволнованные люди галдели вовсю, от побелевших старушек пахло пустырником, полицейские машины устроили возле детской площадки настоящее собрание.       — Что случилось? — спросил Влад у одного из жителей, чьего лица не разглядел.       — Труп нашли, — дрожащий женский голос. — В тридцать второй квартире. Это прямо надо мной. То есть… не труп, наверное. Это были кости, просто обглоданные кости…       Тридцать вторая — квартира Янеза. Где бывал Влад пару дней назад, где выпивал с ним, разговаривал и спал на продавленном красном диване.       — А кто там жил?       — Петр Дмитриевич. Добрый дедок такой. Господи, это же не он… не он… — женщина отвернулась от него и вновь замкнулась в собственном ужасе.       Дед, который гнал самогон. Разве он не умер давно? Разве в квартиру не переехал его внук? Влада будто толкнули в спину: так сильно захотелось вцепиться по очереди в каждого из этих людей и прорычать:       «Парень со светлыми волосами и безумными глазами. Янез. Вы видели его? Видели хоть один долбаный раз? Тот, кто помог найти мёртвую девочку?» Но Влад повернулся и пошёл прочь. Он знал ответ. Никто здесь не видел Янеза. Никогда. Может, гипноз, стирание памяти? Способности ведьм — самых опасных противников охотников, на которых Влад никогда не охотился. Он хотел бы заставить себя поверить, что Янез — незарегистрированный ведьмак. Пусть убийца, но всего лишь обычный ведьмак, каких полно. Но интуиция подсказывала: это не так. Он вспоминал его глаза, его лицо, каким неправильным оно ему показалось. Неверно собранный пазл. Присматриваешься, сосредотачиваешься, и голова сразу гудит, а человек перед тобой будто ненастоящий, и от него почти тошнит. Будто какой-нибудь «эффект зловещей долины».       Влад набрал номер Янеза. Набрал снова и ещё семь раз. Нет ответа. Два раза — сброс. Вдруг он скоро избавится от телефона или этого номера?       «Я убью тебя», — отправил он сообщение. Легче не стало.       Он зашел в магазин и взял чекушку водки. Открыл, сделал глоток и еле проглотил. Язык обожгло гадким вкусом, будто горячей резины пожевал. Влад без раздумий выбросил бутылку в урну. Путь до машины занял у него еще пару минут. Идти в квартиру, смотреть на рожу Лехи и говорить с ним совсем не хотелось. Влад отвёл машину чуть дальше от деревни ближе к широкому полю, которое уже давно прорастало травой сквозь оттаивающую землю. Если откинуться в кресле назад, поле казалось бесконечным. Пятна грязного снега походили на пятна плесени, чёрная земля на дыры в пространстве, свежую зелень скрывали зонты борщевика с белыми стволами-костями.       Скоро толпы зевак разойдутся, скоро волколаки исчезнут, а вместе с ними — Инга, которая больше не Инга. Скоро неравнодушные соседи или дождь смоют следы крови с асфальта. И Янез исчез, и скоро, возможно, снова убьет кого-то, потому что это то, что Влад видел в его глазах с первой встречи, — смерть. Но понял это лишь сейчас.       Пришёл рассвет, и чудовища ушли. Только сказка врала: они всегда были сильнее.