***
Учебник, доставшийся Чайлду от Чжун Ли, был стар, возможно, его напечатали два десятилетия назад, что лишь усложняло подготовку домашнего задания — нумерация страниц не совпадала с современным изданием, — но всё же содержимое осталось тем же. В этом и была вся ирония, ведь в своих лекциях Чжун Ли делал упор на приливы и отливы в ходе исторических событий, показывал развитие и перемены, что несколько не писалось с неизменностью в учебном материале. Но это было не важно. Как бы Чайлд ни старался, он не мог сконцентрироваться на чтении или чём-то ещё, его сознание упорно улетало к Rex_Lapis и тому сообщению, что он отправил сегодня утром. Ему даже начинало казаться, что весь здравый смысл, который только был в Чжун Ли, покинул его в тот же миг, как он кончил на крайней трансляции. Если честно, то Чайлд в полной мере разделял его чувства. Однако он не мог отделаться от мысли, что теперь он шагает по минному полю, где один неверный шаг может стать фатальной ошибкой. Ни одна из попыток занять себя перелистыванием страниц не увенчалась успехом — в голове упорно рисовались образы длинных пальцев Чжун Ли, что скользили по этим же страницам, загибали уголки в интересных местах и, аккуратно перехватив карандаш, оставляли на полях заметки каллиграфическим почерком. Многие из них, к слову, были полезны; иногда Чайлд начинал посмеиваться, замечая, как Чжун Ли вновь так яростно не соглашался со словами автора. Это книга из его студенческих лет? Сидел ли он едва ли не целую жизнь назад в одной из аудиторий, сконцентрированный на учёбе и донельзя серьёзный, и оставлял эти самые заметки? Может, всё было иначе… он мог быть одним из тех проблемных студентов, каким являлся Чайлд. Может, он постоянно пропускал занятия и гулял допоздна. Скольким мужчинам до встречи с Чайлдом он подставлял свой зад в грязных уборных и тесных номерах мотелей? Чжун Ли прожил целую жизнь перед тем, как встретил Чайлда. Временами это пугало, но иногда пускало по коже стаю мурашек, будоражащих сознание. А разве не эти ощущения как раз и нужно ценить? Разве не для этого Чайлд всегда жил? Несмотря на спонтанно проведённую трансляцию, Чжун Ли не нарушил своего графика и вышел в эфир на следующей неделе, только выглядел более расслабленным и с радостью отвечал на задаваемые в чате вопросы, пока открывал подарки. — Спасибо за… хм-м… Кажется, мне будет сложновато это вставить. Однако всё равно спасибо, — благодарил он щедрого зрителя, продолжая скользить ладонью по члену. Не прошло и пяти секунд после этого, как он кончил, сдавленно выдыхая и беспорядочно скользя по животу, собирая белёсые капли спермы, которые тут же принялся увлечённо слизывать с пальцев, не отрывая взгляда от камеры. Один миг — и Чайлд отправляет ему настолько внушительную сумму, что бьёт даже по его кошельку. Сладкие минуты после оргазма будто бы созданы для принятия худших решений. Заглядывая в телефон, Чайлд открывает список желаний Чжун Ли и тут же совершает очередную покупку на его адрес, а затем заходит в их переписку, оставляет своё местоположение и номер телефона, даже не успевая хорошенько подумать над своими действиями, а уже тем более о возможных последствиях. harbinger11th: Если окажется, что ты живёшь поблизости… Позвони мне, когда захочешь. :)***
Переписка с Люми <3
Люми: может, устроим сегодня девичник?Чайлд:
Конечно, солнце
Эмбер приехала?
Люми: нет, будем только мы вдвоёмЧайлд:
Тогда можешь не называть это девичником?
Люми: если бы ты знал, насколько мне похуй на это ты бы расплакался нет ну, пожалуйста, чайлд :( с меня все слухи о чжун ли, что я выпытала у сяоЧайлд:
Уву, но я бы пришёл в любом случае
Скоро буду (￣З￣) ♡
Люми: принеси текилу пожжж***
В голове Чайлда однозначно поселились какие-то вредоносные создания, похожие на маленьких зверьков, а может, на злобных коротышек. Они делали всё возможное для того, чтобы выползти из его черепа и не дать ни одному средству от похмелья уменьшить головную боль: то стучали по вискам, то по лбу; отдавались звоном в ушах и кружили голову. На экране блокировки висело сообщение от Люмин: «пожалуйста, скажи, что тебе тоже кажется, будто бы вчера мы сдохли» И Чайлд уже собрался в красках описать своё самочувствие, помогая подруге успокоиться, как экран потемнел.Неизвестный номер
Он должен был догадаться, что Чжун Ли решит позвонить ему в восемь утра в чёртовую субботу — от него буквально веяло любовью к ранним подъёмам, которую Чайлд бы с радостью разделил с ним, если бы не головная боль после текилы. Но… может, это сейчас сыграет ему на руку в маскировке. После вечеринки его голос охрип и стал грубее, а всему виной песни чёртовой Карли Рэй Джепсен, которые они с Люмин горланили полночи, так что, возможно, Чжун Ли не узнает его. Хотя, может, это всего на чуть-чуть оттянет миг раскрытия его личности. Чайлд сделал глубокий вдох и нажал на кнопку принятия вызова. — Хэй, вы позвонили Чайлду. — А, здравствуй. — Всё та же формальная манера речи Чжун Ли, которая никуда не исчезает даже в моменты, когда он звучит слегка обезоружено. — Это Чжун Ли. Я… я рад, что это оказался правильный номер. — Ты подумал, что я мог дать тебе неверный номер? — Пытаясь куда-нибудь деть дрожащие руки, Чайлд взъерошил рыжие пряди. Его голос сейчас действительно стал грубее, отдавал хрипотцой и звучал на пару октав ниже, чем обычно. — Рад, что ты и правда позвонил. — Да, что ж, — в голосе Чжун Ли прозвучала улыбка, — думаю, что моё предложение прозвучало для тебя как гром среди ясного неба, поэтому я считаю, что должен объясниться. Чайлд спешно скользнул языком по губам и собрал все силы в кулак для того, чтобы не прозвучать нетерпеливо. — Не то чтобы я думал жаловаться, но всё же меня правда удивило твоё предложение. Ты так часто предлагаешь незнакомцам встретиться? — Конечно же, нет, — быстро ответил Чжун Ли, слегка повышая голос, словно в попытке перебить парня, но тут же одёрнул себя, прочистив горло. — Это ново для меня, но я понимаю, что… заинтересован в тебе. К тому же мы находимся довольно близко друг к другу. — Да? — Оттенок радости в голосе Чжун Ли лишь увеличивает самоуверенность Чайлда, и он с ухмылкой на лице, намеренно заставляя себя звучать более хрипло и низко, говорит: — Похоже, нам чертовски повезло. Поскольку это уже больше не показуха в Интернете, то тебе уже никуда от меня не деться. В телефонной трубке послышался прерывистый вздох. — Да, может. Возможно. В последнее время я очень беспокойный. Беспокойный. Уже не первый раз Чайлд слышит от него нечто подобное. — Ты хочешь, чтобы я тебя успокоил? — Может, мне не нужно, чтобы ты меня успокаивал. — И почему все намёки от Чжун Ли звучат как что-то невероятно грешное и оттого безумно притягательное? — Если мы встретимся, то само собой мы не будем расслабляться. Чайлд не смог сдержать смешок, поражаясь прямолинейности Чжун Ли. Он с самого начала должен был знать, что всё было бы так, но его лёгкие всё равно сжимались, мешая сделать вдох. Скользнув ладонью по груди, Чайлд касается рёбер, о которые сейчас в бешеном ритме бьётся сердце. — Не уверен, что ты готов дать мне карт-бланш на это, — ухмыльнулся парень. — Ты можешь не справиться с этим, и ты же даже не представляешь себе, что я хочу с тобой сделать, как сильно я этого хочу. Например, связать Чжун Ли, заполнить каждую его дырочку — в рот вставить кляп, в задницу — анальную пробку, в уретру — затычку, — и оставить едва дышащим и извивающимся на простынях; щипать и покусывать чувствительные соски, пока он не заплачет в мольбах о прекращении этой пытки, но вместо этого вновь жёстко вцепиться в них; заставить его свесить голову с кровати и трахать его развратный ротик, вставляя по самые гланды; растягивать его чем-то горячим и толстым, а не очередной игрушкой… — Если честно, то представляю, — наконец ответил Чжун Ли после затянувшейся паузы. — Я сам представлял себе это. Разве такое вообще может быть? Хмурящийся Чжун Ли, отчаянно скользящий ладонью по своему члену, представляющий, как его трахает какой-то безликий незнакомец из Интернета. Об этом ли думал Чжун Ли на всех последних трансляциях? Когда он вставлял в себя пальцы, показывал на камеру, как может растянуться его вход, он представлял пальцы Чайлда вместо своих? Неконтролируемое, почти животное, утробное рычание сорвалось с губ парня. Блядь, ему нужно немедленно успокоиться, иначе ещё немного и он ляпнет то, о чём потом пожалеет. Одно неверное слово — и весь карточный домик разлетится в стороны. — И всё же, знаешь, я могу оказаться отвратительным ублюдком. — Я так не думаю, — спокойно отвечает Чжун Ли. — Не могу точно знать, сколько тебе лет, но, поверь, я сам прожил уже достаточно много для того, чтобы начать разбираться в людях. — Может быть, — усмехнулся Чайлд, — но всё же ты такой милашка, что парни вокруг однозначно сходят по тебе с ума. Я бы сделал всё что угодно, лишь бы трахнуть тебя. — М, да? Это… это совсем не тот ответ, на который рассчитывал Чайлд, и грудь в тот же миг сдавило от непреодолимого желания, всё тело обдавало и жаром, и холодом, казалось, что его буквально парализовало. Язык вновь спешно скользит по губам, в горле пересыхает. Когда он отвечает, голос звучит едва узнаваемо даже для него самого: — Конечно. И на другом конце телефонной линии слышится довольное, но столь развратное хмыканье. Если у Чайлда и были какие-то сомнения насчёт того, что кто-то из них будет плясать под дудку другого, то сейчас они все рассыпались в прах. Остаётся лишь узнать ответ на вопрос: кто будет ведущим в этой игре? — Хорошо. Почему бы нам не встретиться, раз наши желания совпадают? Может, выпить по коктейлю. Никаких обязательств. — Никаких обязательств, — повторил за ним Чайлд, сглатывая во рту горький вкус накрывшей его похоти и полностью игнорируя все сверкающие в сознании таблички, едва ли не кричащие о том, что это плохая, отвратительная, ужасная идея! Но тут до слуха доносятся звуки облегчённого выдоха Чжун Ли, и даже кажется, что ему самому тяжело дышать в предвкушении. Сейчас не он один сгорает от желания увидеть Чжун Ли, а Чжун Ли сам хочет его увидеть — знание этого пьянящего, удивительного и невероятного факта, осознание, что всё это в реальности, ослепляет Чайлда, заглушает все предупреждения здравого смысла. В его рукаве остался всего один козырь. И как только он выложит его, все карты будут на столе. — На самом деле, Чжун Ли… может, для начала ты мог бы кое-что сделать для меня?***
Чайлд уже и не вспомнит последний раз, когда так сильно волновался, отправляясь на лекцию. Кроме первого раза, когда он увидел Чжун Ли, все последующие занятия слились воедино, но тем не менее они оставались единственными, на которых у него была стопроцентная посещаемость. Его не беспокоили ни тесты, ни пятиминутные опросы по теме прошлой лекции, ни обсуждения какого-то исторического момента. Разве он давал кому-то слово, что идёт туда, чтобы погружаться в вехи истории? Разве у него не было другой причины присутствовать там? Однако сегодня, переступая порог аудитории… Чайлду казалось, что вся его кожа вибрировала. Этот день можно было бы смело обвести красным маркером в календаре, поскольку парень приоделся, впервые за долгое время являясь на занятия не в худи и джинсах, так ещё и не с гнездом на голове. — Вы сегодня при параде, мистер Тарталья, — говорит ему Чжун Ли, бросая беглый взгляд на рубашку, застёгнутую на все пуговицы, и опрятные брюки, на что Чайлд лишь посмеивается, отправляясь к своему месту. Что ж, неплохое начало. Чжун Ли и сам был, как и всегда, очарователен в своём классическом костюме и со спадающей на лоб чёлкой. Словно в бреду, жадный взгляд Чайлда зацепился за сверкающую цепочку, прикреплённую к поясной петле и соединённую с часами, что хранились в небольшом кармашке жилетки. Руки едва не горели от желания ухватиться за неё, изо всех сил потянуть на себя, чтобы у Чжун Ли не осталось и шанса на отступление — лишь сделать шаг вперёд, проникнуть в личное пространство Чайлда и навсегда попасть в его загребущие лапы. — Мы… Ах, прошу прощения… — На протяжении всей лекции голос Чжун Ли то и дело надламывался и похрипывал, словно ему приходилось бороться с простудой. Даже во время небольшого перерыва в середине занятия мужчина предпочёл продолжить сидеть за столом, а не отправляться, как это делал обычно, гулять между партами, заводя беседы со студентами. Чайлд наблюдал за всей этой картиной, словно ястреб, заметивший с высоты своего полёта мышку-полёвку; словно самое вкусное в мире вино, он смаковал каждый глоток — момент, когда Чжун Ли вновь крепко хватался за край стола, или то, каким расфокусированным был его взгляд, но он изо всех сил пытался это скрыть. — Сегодня мы закончим немного раньше, — заявил Чжун Ли, когда все студенты вернулись в аудиторию. — У меня назначена встреча. Встреча. Губы Чайлда непроизвольно растянулись в улыбке, ведь он лучше всех остальных знал, где сегодня вечером будет всеми любимый преподаватель. А также причину такой сбивчивой у него речи. Бессмысленно чёркая в тетради отрывки фраз для притворной демонстрации учебного процесса, Чайлд мог думать лишь о том, как двигается Чжун Ли. О том, как он виляет бёдрами, а его колени слегка подгибаются даже при ходьбе, что ему каждый раз приходится крепко опираться на стол. Со своего места Чайлд не видит всех мелких деталей, но — чёрт! — всё его тело однозначно дрожит. К тому моменту, как все студенты были отпущены с занятия, он выглядел ещё хуже — образ безупречного и недосягаемого профессора Чжун Ли спал, оставляя лишь оболочку самого обычного человека. Если бы это был кто-то ещё, то и на такое странное поведение можно было бы махнуть рукой. Но в отношении Чжун Ли это слишком сильно бросалось в глаза. Чайлд даже успел заметить нескольких студентов, которые заботливо интересовались его самочувствием и желали скорейшего выздоровления, а в это время он достал телефон, открывая переписку с их дорогим преподавателем. harbinger11th: как дела, красавчик? harbinger11th: скинь фотку, если можешь Как только студенты отошли всего на пару шагов, Чжун Ли тут же потянулся к телефону. Секунда — и его лицо пылает. Блядь. Чайлд больше не может терпеть — ему слишком сильно хочется увидеть весь спектр эмоций на лице Чжун Ли, когда тот окончательно из-за ощущений потеряет рассудок, стоя перед своим же студентом, перед тем, кому он отправлял все те непристойные сообщения, перед тем, кто всё это время дёргал его за ниточки и засыпал деньгами и секс-игрушками. Ему нужен Чжун Ли прямо сейчас. — Профессор? — постукивая по столам, пока спускался вниз по лестнице, спрашивает Чайлд и направляется прямиком к прислонившемуся к стене Чжун Ли. — Вы в порядке? — Ах, я… — Всё с той же безмятежной улыбкой поворачивается к нему Чжун Ли. — Благодарю за беспокойство, кажется, погода на меня так действует. Мне нужно… Ах!.. Мужчина делает шаг, словно намереваясь доказать, что с ним всё в порядке, как его колени вновь подгибаются, и он теряет равновесие, опасно наклоняясь вперёд. Безусловно, его рефлексы были на высоте, и он почти успел найти новую точку опоры, да только Чайлд оказался быстрее — моментально бросился вперёд, обхватывая его тонкую талию и позволяя мужчине опереться на его грудь. Горячее дыхание Чжун Ли всего на секунду обжигает ключицу, а сам он упирается ладонями в плечи парня, то ли пытаясь оттолкнуть, то ли, наоборот, оказаться ещё ближе. Они так и замерли на минуту, а может, целый час, пока Чайлд не открыл рот, хрипло говоря: — Думаю, мне стоит помочь Вам добраться до кабинета. Чжун Ли не поднял на него взгляд, а только согласно кивнул, вовсе не сопротивляясь, когда парень, продолжая крепко держать его за талию, перекинул одну руку через свои плечи. К счастью, учительская находилась достаточно близко, но Чайлд всё равно сходил с ума от жара во всём теле, от ощущения, как плавится его кожа каждый раз, когда они прикасаются друг к другу, даже если между ними несколько слоёв одежды. Перед дверьми Чжун Ли вновь спотыкается, и он ловит его обеими руками, едва сдерживаясь от того, чтобы не застонать, слыша, как тяжело дышит мужчина у него в руках. Каким же маленьким он казался, таким хрупким, словно он может рассыпаться, даже не добравшись до кабинета. А ведь Чайлд ещё ничего с ним не сделал. Не с первого раза вставив ключи в замочную скважину, но всё же добравшись до учительской, Чжун Ли говорит: — Я… Спасибо Вам, Тарталья, прошу прощения, я… — Он отчаянно пытается опереться на стол так, чтобы его больше не шатало из стороны в сторону, но в это время сквозь тяжёлое и шумное дыхание ему не слышно, как за спиной закрылась на ключ дверь. — Я не знаю, что… со мной стряслось. — Оу, — с улыбкой отзывается Чайлд, наконец позволяя ноткам жестокости проскользнуть в тоне его голоса. Оставшись наедине, пьянящий адреналин выбрасывается в кровь, ослепляя мыслями о том, сколько власти над Чжун Ли у него сейчас есть. За два быстрых шага Чайлд сокращает расстояние и заставляет мужчину упереться в стол, пока его рука тянется к острому подбородку, зажимая его большим и указательным пальцем, заставляя поднять на себя медовые глаза. — Мне кажется, Вам прекрасно известна причина, профессор. Полагаю, Вам также нужна моя помощь, да? Тело Чжун Ли пронизывают мурашки, но даже несмотря на то, что Чайлд буквально впечатал его спиной в стол, в глазах сверкали искры непокорности, словно напоминая о том, что он не так прост, его не получится просто так сломить. — Тарталья, Ваше поведение недопустимо. — Разве это недопустимо, — задумчиво начал Чайлд, скользя ладонью вниз к груди, — так же, как заткнуть свой зад пробкой на время занятий? Бинго! Глаза Чжун Ли в тот же миг распахиваются, позволяя Чайлду наконец насладиться столь восхитительным страхом и шоком в них. Боже, эти эмоции настолько хороши, что буквально смешались с воздухом и с каждым новым вдохом всё больше кружили голову парню, сводя с ума не хуже, чем ощущение дрожи мужчины рядом с ним. Теперь и его самого трясёт, ведь прямо сейчас у него в руках добыча, за которой он гонялся месяцами, изнывая от голода, сдавливающего всё естество. Чжун Ли стоил всех приложенных в этой охоте усилий. — Я не… — начинает было оправдываться Чжун Ли, но голос предательски надламывается, заставляя его звучать слабее и тише, — я не знаю, о чём Вы говорите. — Вы такой милашка, — бормочет Чайлд, дразняще скользя пальцами по жилетке, то и дело цепляя пуговицы рубашки. — Разве вы не знаете, что если я протяну руку чуть ниже, то с лёгкостью почувствую игрушку в Вашей заднице? — Он расстёгивает первые две пуговицы, позволяя себе дотронуться до выпирающих ключиц, но Чжун Ли будто бы и не собирается вырываться. — Но мне кажется, что Вы сами хотели бы показать мне, да? Так намного веселее, Профессор. Чайлд прекрасно знал, что он прав: именно он купил ему эту анальную пробку. Хотя, может, правильнее сказать, что это сделал harbinger11th. Конечно, он подвергает себя огромному риску, пытаясь зажать Чжун Ли между двумя своими личностями — нахальным студентом и загадочным интернет-покровителем. Кто-то мог бы даже назвать все его действия проявлениями крайней беспечности, но, знай он Чайлда достаточно хорошо, то понял бы, что этот парень не вступает в бой без хорошо проработанного плана. А этот был предельно прост: Чжун Ли становится зависимым от него — и всё. — Я не… — едва открывая рот, заговорил мужчина, — пожалуйста, не надо… Он чуть резко дёргает головой в сторону, словно пытаясь заставить парня убрать руку от своего лица. Несмотря на то, что они были почти одного роста, Чжун Ли казался ещё меньше, особенно, когда покорно прогибался в спине, едва не укладываясь на собственный стол, стоило только Чайлду потянуться вперёд. Боже, как же дрожат его ресницы, как бегают глаза, как собираются в уголках слёзки… Блядь. Как Чайлду вообще держать себя в руках, когда у него уже так стоит? — Да ладно Вам, профессор. Вы можете это сделать. После небольшой паузы, он отвечает: — Отношения со студентами запрещены Уставом университета. — Отношения запрещ… — не договаривая, Чайлд начинает смеяться, потому что, чёрт, да он издевается. Из головы совсем вылетело, что Чжун Ли отличался любовью к строгому соблюдению правил и сроков сдачи работ. Однако всё становилось только хуже от знания того, что этот до безумия добропорядочный мужчина смог провести трёхчасовую лекцию с анальной пробкой в своей заднице, потому что его попросил об этом harbinger11th. Как же это сводило с ума. Чайлд заставляет себя успокоиться, опуская руку на его талию и крепко сжимая, чуть улыбаясь, когда его слух ласкает сорвавшийся с губ Чжун Ли прерывистый выдох. — Если Вы хотите, чтобы я прекратил посещать Ваши занятия, то нужно лишь попросить. Чжун Ли кивнул, аккуратно и медленно протянул вперёд руки, обвивая плечи Чайлда и запуская пальцы в его волосы на затылке. Что-то изменилось в выражении его лица, но Чайлд моментально забыл об этом, когда его потянули вперёд, и губы обожгло горячее дыхание. — Тогда прошу простить меня за эту непристойность. Рука, что до этого спокойно лежала на шее парня, усиливает хватку, и Чжун Ли впивается в его губы. Все долгие часы, проведённые за подготовкой к их встрече и тесному контакту тел, все уговоры не терять самообладание идут насмарку, когда Чайлд в первую же секунду столь долгожданного поцелуя слабо стонет; конечно, Чжун Ли весь был как произведение искусства, но его губы в особенности — невероятно мягкие, будто бы созданные специально для губ Чайлда, который с небывалым удовольствием хватает зубами нижнюю губу, чуть оттягивает, а потом в извинении зализывает место укуса. Он не знал, куда деть собственные руки с горящими ладонями, что молили о том, чтобы наконец прикоснуться к каждому миллиметру его тела, но вместо этого парень устраивает одну на изгибе талии, а вторую — на шее, чуть обхватывая лицо для контроля, когда решается углубить поцелуй. Сознание плавилось, губы пылали, но Чайлд не мог остановиться ни на секунду, словно для него жизненно важно стало дышать с ним одним воздухом, перехватывать каждый его вздох, словно это первый и последний поцелуй во всей его жизни. Тонкие пальцы Чжун Ли скользнули в рыжие пряди, легонько хватаясь за них, чуть сжимая в кулаке, а всё его тело расслабилось в чужих руках, позволяя Чайлду делать с ним всё что вздумается, словно в одно мгновение последствия этого действия потеряли свою значимость и растворились где-то на заднем плане. Власть над другим человеком опьяняла, и парню всё труднее становилось сдерживать свои почти животные порывы, ведь он с такой лёгкостью мог заставить его прогнуться в шее, пока сам оголодавшим зверем впивается в губу, но тут же извиняясь скользить языком по оставленному пунктиру зубов. Чайлд лишь брал, брал и брал, словно его голову вскружили первобытные чувства, что он так долго хранил в себе. Как же много времени прошло с тех пор, как в его жизни был человек, способный забираться ему под кожу, овладевать разумом, заставляя думать, что весь мир сомкнулся лишь на нём — Чайлд так долго искал это чувство. — Мгх… Тар… — Чжун Ли за волосы оттягивает парня от себя всего на миллиметр, позволяя себе сделать вдох полной грудью. Дыхание сбито, а весь его вид едва не кричит о том, каким густым туманом покрылось сознание из-за даруемых ощущений, как сильно он в них растворяется: раскрасневшееся лицо, покрасневшие искусанные губы, затуманенный взгляд, но его глаза — о! эти глаза — ослепляют медовым светом не хуже бриллианта на тысячу карат. — Ах, профессор… — Смеётся на выдохе Чайлд, скользя большим пальцем вдоль линии челюсти мужчины, намеренно задевая нижнюю губу, чуть приоткрывая ему рот. — Мне Вас всё мало. На это Чжун Ли ему никак не отвечает, лишь высовывает язык, словно прося парня сделать то же самое, однако Чайлд понимает намёк иначе — тянет большой палец вперёд и едва не задыхается, когда горячие губы обхватывают фалангу, а язык дразняще скользит по коже. Невыносимо сложно становится даже ругательства сдерживать, когда перед его глазами — не по другую сторону монитора — происходит настолько развратное действие. Никогда за всю свою жизнь он не был так же заведён, как в эту секунду, что из глаз едва не летят искры, а в ушах стоит звон; и он точно знал, что Чжун Ли чувствует его затвердевший член, которым Чайлд неосознанно пытался об него потереться. Теперь на грани с невозможным даже представить, что мужчина хоть на какое-то его действие может ответить отказом, ведь даже увлечённый сосанием пальца, он подаётся всем телом вперёд, когда горячая ладонь скользит вниз к его ширинке. Что ж, оказывается, надежда оправдалась: у него тоже стоит. — Это… — Чжун Ли не успевает договорить, когда его глаза широко распахиваются, а рот открывается в столь пошлой букве «о», когда Чайлд чуть сжимает его член. Одной рукой он скользит по его телу и резко хватает за тонкую ткань рубашки, притягивая ближе, игнорируя жалобное бормотание о том, что нет, они должны подождать, остановиться, им нельзя продолжать. Ха, как смешно! — Не врите мне, профессор. Ваше тело говорит за Вас, — хищно шепчет ему в шею Чайлд, прикусывая нежную кожу, но совсем легонько лишь для того, чтобы выбить из Чжун Ли ещё один глухой стон. — А может, Вам нравится удерживать себя на грани? — И его ладонь ослабляет хватку, начиная с нажимом скользить по всей длине, пока наощупь не добирается до места, где должна быть головка, и — господи! — на дорогой ткани сшитых на заказ брюк виднеется влажное пятно естественной смазки. Всего одна деталь способна разрушить образ непорочного и добродетельного профессора Чжун Ли. — М-может, — признаётся мужчина, на миг теряя контроль над собственным телом, и его голова обессиленно заваливается вперёд, когда Чайлд подло надавливает всей плоскостью ладони на член. Ему только и остаётся, что жаться ближе, жарко выдыхать на ключицы, мелко дрожа, словно в попытке найти в себе оставшиеся крохи самообладания, пока его же студент совершает с ним столь распутные действия, откровенно соблазняя. — Я… пожалуйста, я больше не смогу сдерживаться. — Да? — спрашивает Чайлд, оставляя дорожку коротких поцелуев от челюсти до покрытого испариной лба. — Мне перестать Вас дразнить? — Н-нет, пожалуйста… — едва слышно ответил Чжун Ли, что парню с трудом удалось разобрать слова. — Просто возьми меня. И кто Чайлд вообще такой, чтобы отказываться от такого предложения? Резко хватая за бёдра, Чайлд едва ли не в одно движение разворачивает мужчину в своих руках, прижимая к себе спиной. Однако не проходит и секунды, как он заставляет его нагнуться к столу, прогнуться в спине, пошло оттопыривая зад, пока на пол летят некогда сложенные аккуратными стопками работы студентов и методические материалы. Разве создаваемый ими шум имеет значение, когда Чайлд наконец-то может так спокойно скользнуть к ремню Чжун Ли, расстегнуть его и моментально вытащить из шлёвок, а после стянуть брюки, впервые видя изгибы этой шикарной задницы? На пару секунд сознание отключается, когда его ладони опускаются на гладкую кожу, тут же крепко хватая, впиваясь ногтями и после наслаждаясь оставленными следами. — Вблизи ещё лучше, — бормочет Чайлд, чувствуя похотливый жар в груди, когда перед его глазами открывается такая картина: Чжун Ли, впечатанный лицом в деревянную поверхность стола со спущенными до колен брюками, пытающийся развести пошире ноги, но, какая жалость, он запутался в паутине собственной одежды. Словно пытаясь заставить угомониться, парень шлёпает его по ягодице и аккуратно раздвигает их в стороны, с вожделением скользя большим пальцем по ложбинке, и… — Блядь, Вы и правда вставили её. Между аппетитных ягодиц Чжун Ли всё это время пряталась металлическая анальная пробка со сверкающим синим алмазиком на рукоятке. Под флюоресцентными лампами всё это казалось странным и безумно непристойным, но от этого вибрации во всём теле Чайлда лишь усиливались — вот бы всегда это видеть! Видеть это и ловить каждое движение Чжун Ли, который извивается у него в руках, когда он чуть вынимает из него пробку, открывая перед собой обзор на его растянутую дырочку с раскрасневшимся и опухшим от долгого ношения сфинктером. Очередная игра Чайлда с чувствительностью его тела похожа на пытку, что Чжун Ли приходится подложить под лоб ладони, словно предупреждая возможность удариться головой, заходясь в стоне. А его член, розовый и длинный, болтается между ног, капая на дорогой ковёр предэякулятом. «Как же ему это нравится, — думает Чайлд, едва справляясь с собственным возбуждением, от которого кружится голова. — Он без ума от этого». Наконец парень снимает и свои брюки, облегчённо постанывая, когда стоящий колом член освобождается от болезненного давления ткани. Может, в другой раз он сможет трахать Чжун Ли часами, пока он не будет до краёв наполнен его спермой и сорванным голосом не начнёт просить его остановиться, ну а пока всё, что у них есть — быстрый перепихон. — Что ж, профессор? — Устраивая член между ягодиц Чжун Ли, слегка задевая головкой сверкающую пробку, говорит он дрожащим от возбуждения и волнения голосом, чего, к счастью, не замечает мужчина. — Не хотите ли чего-то более стоящего для Вашей задницы? Чжун Ли лишь кивает ему в ответ, всё так же не поднимая головы, и нетерпеливо ведёт бёдрами вверх, вновь пытаясь шире раздвинуть ноги, но в итоге лишь скользит по члену парня. — Приму это за согласие, — отвечает Чайлд, даже не замечая, как в радости подскочила интонация. Схватившись одной рукой за его бёдра, парень тянет Чжун Ли на себя, чтобы ещё раз насладиться видом его задницы, сжимающейся вокруг секс-игрушки. — Нет, правда… что подтолкнуло Вас вставить её на время занятий? Довольно шлюшно с Вашей стороны, профессор. И вот, Чайлд наконец понял, что заигрался. Несколько сконфуженный смешок слетает с губ Чжун Ли, когда он поворачивает голову так, чтобы видеть парня позади себя. Его глаза застилают слёзы, которые едва не молят о продолжении, но его голос звучит кристально чисто: — Разве не ты попросил об этом? В одно мгновение весь кислород вылетает из лёгких Чайлда, холод пронзает тело, а руки застывают на месте. Он не смог сказать ничего больше, кроме жалкого: «Ты…» «Блядь, блядь, блядь, блядь, блядь», — безумной каруселью проносилось одно и то же слово в его голове. Чжун Ли резко поднимается, и Чайлд в тот же миг отмирает, едва не отскакивая назад, и, путаясь в приспущенных штанах, делает два неловких шага назад, пока не упирается спиной в стену. Лёгкие сжимаются в болезненном спазме удивления, смешанного с испугом, пока сознание понемногу начинает приходить в норму. «Он знал? Как долго? Как он…» — Ох, кажется, это мешает… — бормочет Чжун Ли, переступая через упавшие вниз брюки, следом снимает с себя пиджак и жилетку, что спешно бросает на стол. Когда он поворачивается к Чайлду, на нём нет ничего, кроме рубашки и носков на подтяжках — моментальный нокаут. В своих влажных мечтах парень безумно хотел увидеть его таким, но никогда не думал, что в каждом его движении и взгляде будет столько голода по людской близости. Да и, если честно, он недооценил Чжун Ли, наивно посчитав его лишь своей добычей, даже не допуская мысли, что может всё это время играться с настоящим хищником. Чайлд делает вновь шаг вперёд, но бьётся коленями о стоящий рядом стул, и, потеряв равновесие вместе с остатками былой бравады, падает на него. У него всё так же стоит колом, а стекающий вниз предэякулят лишь усугубляет обстановку. Но финальным штрихом становятся глаза Чжун Ли, которые едва не прожигают насквозь. — Надеюсь, ты не принимаешь это на свой счёт, — потягиваясь к ящичкам, говорит мужчина и выуживает бутылёк, который тут же бросает Чайлду в руки. Действуя на рефлексах, он принимает пас, разворачивая на себя этикетку. Конечно же, смазка. Однако внимание Чайлда вновь переключается на направляющегося к нему Чжун Ли. — Сначала я думал, что это будет лишь… игра. Что ты мне всё это время подыгрывал. — Горячие ладони опускаются на лицо Чайлда, пока мужчина устраивается у него на коленях, и в ту же секунду, как их члены соприкасаются, стон рвётся из груди парня, отдаваясь вибрацией во всём теле — от кончиков пальцев и до макушки. Чжун Ли спокойно тянется вперёд, оставляет влажный поцелуй на его кадыке и, едва касаясь кожи губами, говорит: — Но потом я понял, что ты думаешь иначе. Понял, как сильно ошибался в тебе. — Так ты… — дыхание Чайлда сбивается, не позволяя ему договорить, когда его вновь накрывает волна возбуждения, заставляя неконтролируемо дёрнуться бёдрами вперёд — коснуться члена мужчины. — Узнал, кто ты? — с игривым огоньком в глазах спросил Чжун Ли. — Конечно же, я всё понял в тот момент, когда ты сказал мне своё имя. В моих должностных обязанностях прописана необходимость в ознакомлении с личным делом каждого студента. «А, личное дело», — мелькает в голове Чайлда. Это, должно быть, какая-то шутка. Однако обмозгует он её немного позже, когда сознание не будет затуманено похотью. — Не так уж… — Прикосновение аккуратных пальцев Чжун Ли к его горячей головке моментально сводят с ума, что слова растворяются на языке, и Чайлду насилу приходится собирать себя по кусочкам, чтобы продолжить: — Не очень-то вежливо с твоей стороны, Чжун Ли. Вот так держать меня в неведении. — Должен с тобой согласиться, — слегка улыбается он. — Надеюсь, ты сможешь простить меня. Ведь это действительно было забавно. Ничто за последние несколько лет меня так по-настоящему не забавило. Каждое прикосновение рук Чжун Ли было подобно божьему благословению: как его умелые пальцы скользят по всей длине Чайлда, как легко перехватывают сочащиеся смазкой, разгорячённые члены, соединяя их. Член Чайлда оказался толще, но у Чжун Ли он был немного длиннее; однако даже его длинным пальцам не удалось обхватить их по ширине. Парень запрокидывает назад голову, ударяясь затылком о стену — как ему справляться с этой похотливой шлюшкой на его коленях? Всё это время — каждую неделю в аудитории; в библиотеке, когда он отправлял сообщения, сидя рядом; даже во время трансляций, смотря прямо в камеру, прекрасно зная, кто за ним следит по ту сторону монитора, — Чжун Ли игрался с ним. Одна его часть требовала убраться прочь, но вторая — более сильная, доминирующая — требовала того, чтобы Чжун Ли поплатился за эту игру. То, как покраснело лицо, как блестела покрытая испариной кожа, как подрагивали бёдра, а от одного взгляда закипала кровь, кричало о том, как сильно Чжун Ли хочет его. — Ты меня очень интригуешь, — хмыкает мужчина, словно прочитав его мысли, — так что я бы и пальца о палец не ударил, если бы не хотел этого. Эти слова прозвучали так, словно Чжун Ли пытался его успокоить, возможно, потому что чувствовал, как Чайлда трясло, как неловко и излишне крепко он цеплялся за его бёдра. А может, от его зоркого взгляда не ускользнула подрагивающая нижняя губа. Когда кого-то ловят с поличным, все обычные люди начинают испытывать смесь оскорбления и стыда — так же должен был чувствовать себя Чайлд. Однако он никогда не вписывался в рамки всеми принятой обычности. — О, Чжун Ли… — Чайлд хватает его за шею достаточно крепко для того, чтобы заставить в тот же миг судорожно хватать губами воздух, хотя он даже не пытался придушить. — Ты даже лучше, чем я себе представлял. Один миг — и они бросаются друг к другу, уничтожая расстояние, жадно цепляясь за губы, словно два сорвавшихся с цепи зверя. Грязно, то и дело кусаясь, они тонут в поцелуе; из уголка губ Чжун Ли стекает слюна, когда Чайлд торопливо толкает в его рот язык, скользя им по нёбу, но этого им тоже недостаточно. Не отрываясь от столь сладких губ, парень расправляется с бутыльком смазки, обильно выдавливая её на ладонь и их члены. Мысль о том, сколько следов после себя они могут оставить, ни у кого не мелькает — сейчас важно лишь получить то, ради чего они так долго старались, планомерно распаляя похотливый огонь внутри друг друга. Руки Чайлда уже было потянулись к заднице Чжун Ли, как его слуха коснулся сладкий, сдавленный стон мужчины, когда он вынул из себя анальную пробку, что со стуком упала на пол. — Я-я больше… — Голова начинала кружиться, словно Чжун Ли отравлял его всё больше с каждым новым прикосновением своего члена, заставляя парня едва ли не скулить от сводящего скулы желания. — Я больше не протяну. Оставляя быстрый поцелуй на виске, такой мягкий и не вписывающийся во всё происходящее, Чжун Ли шепчет в ответ: — Н-не беспокойся. Я тоже больше не могу. От одного лишь прикосновения набухшей головки к растянутому входу Чжун Ли уже сносило голову, и даже хватка Чайлда на его тонкой талии стала настолько крепкой, что на светлой коже непременно останутся синяки. Медленно, изо всех сил сдерживаясь, он помог ему понемногу опускаться вниз по члену, хотя едва не скрипел зубами от желания сразу же вогнать ему по самое основание. Чжун Ли обмякает в его руках, слегка покачивая головой из стороны в сторону, пока руками цепляется за рубашку Чайлда. Несомненно, ему сейчас не легче, потому что он то и дело торопится, стараясь поскорее опуститься вниз бёдрами, не давая себе достаточно привыкнуть к размеру, а с губ срываются недовольные всхлипы, словно ещё немного, и он заплачет от бессилия. Как же сильно ему хочется ощутить его член в себе. И Чайлд, излишне сконцентрированный на процессе проникновения, не сразу замечает, как сильно Чжун Ли вцепился зубами в два вставленных в рот пальца, стараясь заглушить рвущиеся из глотки стоны. — Б-боже, Чжун Ли… — Одно движение — и Чайлд, не сдерживаясь, впивается ногтями в упругие бёдра, наконец насаживает его до конца, задыхаясь от ощущения обволакивающего член невыносимого жара. Чжун Ли в тот же миг вопит и едва не захлёбывается скопившейся во рту слюной, сжимая Чайлда внутри. — Вы невыносимы, профессор, — дразнится он. Такой слегка беспомощный, стонущий сквозь искусанные, опухшие губы, смотрящий затуманенным взором Чжун Ли вбрасывает лошадиную порцию адреналина в кровь Чайлда, за секунду разгоняя сердцебиение, распаляя взгляд ещё сильнее, ослепляя. Сквозь тонкую ткань рубашки Чайлд мог видеть, как напрягаются мышцы Чжун Ли, когда он из раза в раз всё сильнее двигал бёдрами у него на коленях. Его член оказался зажатым между их телами, с каждым новым движением потираясь о Чайлда, который поднимал и опускал на себе мужчину, шире раздвигал ягодицы, больше не останавливаясь ни на секунду. Снова, и снова, и снова, он всё сильнее насаживал на себя Чжун Ли, словно решив, что главная его задача — вытрахать из его тела каждый стон, услышать весь диапазон тональностей, упиваясь возможностью слышать это вживую. Ему хотелось сорвать каждый его стон, спрятать в укромном месте, выпить до дна, чтобы больше никому не досталось. Всё в нём должно принадлежать лишь Чайлду. Капли пота медленно стекали по его лицу, скатывались по шее, а внизу живота в приближении оргазма всё туже затягивался узел. — Чжун Ли, я… — Внутрь… внутрь, — неразборчиво произнёс мужчина, вновь вцепившись зубами в пальцы, и Чайлд не смог найти в себе силы ответить, когда вновь увидел его ярко-розовый язык. — Пожалуйста, я хочу… Он крепко сжался вокруг члена Чайлда, двинул вниз бёдрами — последняя капля. Грубо ухватившись за ягодицы, парень в один миг насаживает Чжун Ли на себя, самостоятельно толкаясь ему навстречу, едва не скуля от ослепляющей похоти, как только его яички ударяются об эту соблазнительную задницу. Между их разгорячёнными телами не найдётся ни миллиметра, теперь даже отчётливее ощущается дрожь члена Чжун Ли. И тот звук, что слетает с губ Чайлда, сложно назвать человеческим, словно приглушённый крик животного — полу-скулёж, полу-рычание, — когда он кончает, изливаясь глубоко внутрь Чжун Ли, наслаждаясь сжимающимся и пульсирующим в преддверии оргазма проходом, заполняя его своей спермой, долгое время не вынимая члена, будто бы пытаясь заявить о намерении остаться там навсегда. В бреду он наощупь находит член мужчины, и оглаживает большим пальцем головку, скользит ладонью по всей длине, другой рукой продолжая крепко держаться за бёдра. Не то чтобы ему нужно было сильно стараться для того, чтобы Чжун Ли следом за ним переступил черту. Проходит всего секунда после того, как Чайлд вновь приподнимает и тут же опускает его на своём члене, и Чжун Ли, рвано выдыхая, словно выталкивая весь воздух из лёгких, кончает, выгибается в спине настолько сильно, что парень на секунду пугается: не сломает ли он себе позвоночник. Когда Чжун Ли возвращается в нормальное положение, опускаясь Чайлду на грудь, тот уже стал мягким внутри него, однако мужчина не собирался спускаться с его члена. Наоборот, с блаженной улыбкой выдыхает, словно смакуя каждый миг их близости: жар тел, ощущение прилипшей к взмокшему телу ткани, распирающее изнутри чувство заполненности от понемногу вытекающей наружу спермы. Он падает в объятия Чайлда, вплетает пальцы в его волосы, прокладывает дорожку поцелуев на шее, что-то бормоча себе под нос. — Никогда бы не подумал, что ты любишь обниматься, — всё ещё хрипло проговорил Чайлд. Даже при большом старании у него бы не получилось вспомнить последний раз, когда он был настолько… расслаблен. Вся та энергия, что обычно бьёт из него ключом, успокаивается от одного прикосновения Чжун Ли. — М-м… обычно мне это не нравится, — отвечает ему мужчина и не оставляет возможности спросить, каким он бывает «обычно», тут же добавляя: — Ты же знаешь, что должен прекратить посещать мои занятия? Чайлду не удалось сдержать громкого смешка, крепко обхватывая Чжун Ли за плечи. — Конечно-конечно, нельзя вести себя так неподобающе со студентами. — Но я уже… — отодвигаясь от Чайлда, чтобы иметь возможность посмотреть ему прямо в глаза, Чжун Ли так нехарактерно для себя запинается. Его лицо всё такое же красное, что выглядит крайне забавно при вернувшейся во взгляд серьёзности. — Уверен, что ты даже не собирался надолго оставаться в списке… Если бы от этого зависело твоё обучение, то я бы никогда… — Тише-тише, профессор, — прижимая указательный палец к его губам, перебивает Чайлд и игриво подмигивает. Что-то ему подсказывало, что это не первый раз, когда Чжун Ли обходит собственные правила. А может, он просто мастер создавать лазейки. Или Чайлд был для него особенным. — Я никому не расскажу. — Хорошо, — несколько натянуто улыбается Чжун Ли. — Надеюсь, что ты во мне не разочаровался. Да если бы Чайлд только мог. Будто бы Чжун Ли, потянув за эту ниточку, не заставил желать его ещё сильнее. До исступления. — Чжун Ли, надеюсь, что ты не поймёшь меня неправильно, — начал Чайлд, проводя ладонью по изящной спине и едва не мурлыча от удовольствия, — но ты можешь быть тем ещё распутником, когда захочешь, да? Смех Чжун Ли отдавался вибрациями в груди Чайлда, завораживая, что он сам начал по-глупому улыбаться. — Мне уже давно никто не говорил подобного, — прикрывая рот, чтобы спрятать улыбку, говорит мужчина, хотя в его глазах мелькает искорка тоски. — Но не думаю, что ты можешь ошибаться. — Не беспокойся, — нахально ухмыляется Чайлд, — я ничем не хуже тебя.Бонус:
Чайлд: мне не следовало кончать внутрь, разве это безопасно?Чжун Ли:
Не переживай, я проверил твою медкарту у доктора Бай Чжу. Я знаю, что ты чист.
Чайлд: ха