Переписка с Люми <3
Чайлд: 👉🍆🕳
Люми: о господи ты же неЧайлд: 😏
Люми: ебанный рот скажу это лишь однажды просто чтобы поздравить… ты легендаЧайлд: 😇😇😇
***
— Ты этого и хотел? Довольно жестоко задавать Чжун Ли вопросы, когда тот даже не может ответить. Но он всё же пытается: в своей миленькой манере едва заметно кивает и стонет сквозь член Чайлда во рту. Из уголков его губ к подбородку стекают слюни, лицо покрыто румянцем, а невидящий взгляд застилают слёзы, но руки Чжун Ли всё так же крепко держат бёдра Чайлда, словно только благодаря им ему удаётся оставаться на месте. Ему хочется большего, ему всегда хочется большего. Чжун Ли — странное и ненасытное создание, которое Чайлду даже по прошествии всех этих недель не удаётся понять. Сдержав обещание, он отказался от занятий после первой же ночи — тогда же так агрессивно врывается к секретарю, что, вероятно, за такую выходку его могли добавить в чёрный список. Однако это того стоило, так удачно сыграло ему на руку, что теперь Чайлд может встречать Чжун Ли на выходе из библиотеки, видеть, как он, собранный и идеальный, шагает ему навстречу с улыбкой на лице, словно подтверждающей удовлетворённость их общим секретом. Его слова, сказанные излишне официальным тоном, словно во время переговоров, до сих пор крутятся у Чайлда в голове. «Я бы хотел видеться с тобой дальше». Эта черта Чжун Ли, его сверхъестественное самообладание, никогда не исчезает. И это же делает секс ещё лучше: Чайлду маниакально хочется каждый раз доводить мужчину до безумия. — Да, вот так, дорогуша, — бормочет Чайлд, хватаясь за подбородок Чжун Ли и заставляя того повернуть голову в сторону, а после аккуратно прижимается бедром к чужому рту. Его член упирается в горячую щёку, и на это действие слышится растерянное мычание, с которым Чжун Ли пытается толкнуться головой вперёд. — А-ах, аккуратнее, профессор. Похоже, эти слова заставили Чжун Ли выпустить член изо рта, чтобы, слегка задыхаясь, сказать: — Тебе не… не называй меня так. Обиженно скорчив лицо, Чайлд скользкой от слюны и смазки головкой толкается в чужие губы, такие красные и распухшие, словно до этого Чжун Ли красил их помадой. — Думал, тебе нравится это. Ответ застревает у Чжун Ли в горле: собственный голос предаёт его, заставляя тихо хрипеть. Этой заминкой тут же пользуется Чайлд и с наглой улыбкой на лице проводит членом вверх по раскрасневшемуся лицу, оставляя скользкий след и не обращая внимания на то, как двигаются губы Чжун Ли, когда упираются в толстую венку у мошонки. — Мне это не… не нравится. — В прошлый раз тебе это понравилось, — паясничает Чайлд, держа член за основание и легонько шлёпая им по щеке мужчины, внимательно следя за тем, как начинают блестеть медовые глаза. Блядь, такими темпами он подсядет на это чувство, как на отборную дурь. — Когда я трахал тебя в учительской и назвал профессором, ты стал таким уз… — Чайлд! — сорвался Чжун Ли, в одно мгновение переключившись на строгий учительский тон. И это сделало своё дело: Чайлд тут же выпрямился в струнку. Вопиющая несправедливость была в том, что Чжун Ли слишком легко мог перевернуть ход игры, заставляя парня всеми силами, до побелевших костяшек пальцев, цепляться за собственное здравомыслие. — Да… Чжун Ли? — Хороший мальчик, — с улыбкой бормочет Чжун Ли, лёгкими касаниями губ скользя по члену парня. Открывшийся Чайлду вид был подобен квинтэссенции каждой его влажной мечты, которые уместились в коробке, обёрнутой в бант и преподнесённой на роскошном серебряном блюде. — Теперь мы можем продолжить урок? Чайлд узнал многое о Чжун Ли. Например, то, что он собирает драгоценные камни, предпочитает принимать душ утром, легко переносит алкоголь, но не переносит кофеин. И, самое важное, он был не способен принять факт, что может быть плох хоть в чём-нибудь. Сам он называл это весьма высокопарно: «страсть к учёбе», однако как-то раз Чайлд ему сказал, что это больше похоже на «состязательную жилку». Следовательно, Чжун Ли ненавидел одну лишь мысль о том, что может быть плох в минетах. По правде говоря, Чайлд не сказал бы, что он плох, так бы он даже не подумал. Но его рвотный рефлекс был просто ужасен, так что парню нужно было взять на себя задачу по помощи Чжун Ли в его преодолении. Видите ли, повторение — мать учения, поэтому Чайлд со всей ответственностью подошёл к тому, чтобы их уроки имели свою периодичность, и вовсе не важно, что они проводились по всему университетскому кампусу. В кабинете Чжун Ли, в библиотеке, в учительской, на заднем сидении машины Чайлда — они встречались, они трахались, они брали кофе после. Так они могли выпустить пар и, заодно, предотвратить появления дополнительных поводов для беспокойства у Чжун Ли по этому поводу. Их встречи стали рутиной, но Чайлд всё равно каждый раз с нетерпением ждал их. К тому же Чайлд никогда не был тем, кто способен на полумеры, из-за чего, надевая на себя халат исследователя, твёрдо решил, что полностью изучит тело Чжун Ли — найдёт каждую точку, сводящую мужчину с ума; найдёт каждый шрам, оставшийся на безупречной коже; оставит свой след на двух поясничных ямочках, что по форме так идеально подходят под его пальцы, особенно когда он глубоко входит в Чжун Ли, трахая сзади; запомнит, как шумно он выдыхает, когда Чайлд входит в него первый раз, или как убирает мокрую чёлку назад, чуть дрожа после оргазма, или… — Прошу прощения, я слишком увлёкся. Чайлд моргает раз-другой. Чжун Ли сидит напротив него за кофейным столиком, пытаясь как-нибудь пристроить ноги, словно в одночасье ему стало дико некомфортно. Его движения были столь неестественны, и мелкая морщинка, пролёгшая между бровей, дала Чайлду понять, что Чжун Ли обеспокоен. — Что? Тебе показалось, будто бы я тебя не слушаю? — Чайлд подался вперёд, опираясь локтем на стол. — Продолжай, всё в порядке. Чжун Ли оказался любителем поболтать. Хотя, может, это был его способ выражения симпатии, потому что чем больше времени Чайлд проводил вместе с ним, тем больше он начинал болтать обо всём подряд. Даже какой-то пустяк мог запустить этот механизм бесконечного потока слов — напоминание о статье, которую он недавно прочитал, или бородатый анекдот, или воспоминание о событиях прошлого. Сначала Чайлд наивно полагал, что после стольких часов прочитанных лекций, Чжун Ли будет уставать от болтовни, но он, наоборот, с блестящими глазами и уверенными движениями рук продолжал говорить с ним. И Чайлд каждый раз ждал этого с нетерпением. В этом мужчине было нечто, что с каждым днём тянуло к нему всё сильнее. — Я уже достаточно наскучил тебе, — с лёгкой улыбкой сказал Чжун Ли. — Однако спасибо за то, что выслушал. — Мне никогда не было скучно, — протестовал Чайлд, — я могу слушать тебя, о чём бы ты ни говорил. Взгляд Чжун Ли застыл на ободке чашки чая. — Конечно, ты же записался на мои курсы лишь для того, чтобы поговорить со мной. И, что ж… Подловил. Когда им надоедало прятаться по углам в публичных местах, а особенно если возникала угроза быть пойманными с поличным, они начинали встречаться в кофейнях, а потом отправлялись в отель. Чжун Ли водил словно старый дед, строго соблюдая скоростной режим, в то время как Чайлд не мог перестать шутить о том, что у него отобрали даже право послушать музыку. Они снимали комнату на одну ночь и трахались там до потери сознания, а после заказывали дорогостоящие услуги горничной. Постепенно баланс карты Чайлда начинал страдать, но всё же эти страдания не шли ни в какое сравнение с болью в теле — Чжун Ли в разы превосходил его по выносливости. Он беспощадно снова и снова тащил его в постель, оглаживая тело крепкими и манящими руками. Чайлд тонул, с каждым новым действием Чжун Ли всё глубже и глубже погружался в удушающую сладостью патоку. И ему не хотелось останавливаться. — Ты сведёшь меня в могилу, старичок. Слышится тихий смех Чжун Ли. Они выжали друг из друга все силы: полночи Чайлд трахал Чжун Ли у стены, но лишь для того, чтобы потом оказаться на ковре, на котором уже Чжун Ли был сверху и скакал на нём с безумным голодом, словно сука во время течки. Рухнув на пропитанные потом и спермой белые простыни, Чжун Ли опустил голову на грудь Чайлда, обдавая горячим дыханием покрытую испариной кожу. — Полагаю, я немного старше тебя. — Если уж так, то скорее на десяток лет, — чуть постанывая от усталости, Чайлд крепче сжимает руку на изгибе талии Чжун Ли, прижимая его ближе к себе. — Не понимаю, как мне удалось найти такого идеального мужчину, как ты. Молчание затянулось, что Чайлду даже пришлось наклониться вниз, проверяя не уснул ли Чжун Ли. — Что именно ты имеешь в виду? Его не предупредили об одной маленькой детали, когда ты трахаешься с преподавателем, из-за чего Чайлд оказался не готов: всегда казалось, что каждому его ответу обязательно будет выставлена оценка. Словно прямо сейчас его подняли и вывели вперёд перед всем классом. — Н-ну, знаешь, ты… — Он начал махать рукой в попытках подобрать слова, но все они казались недостаточными для того, чтобы описать Чжун Ли. — Ты невероятный. Я правда не могу… ты очень притягиваешь к себе. С того самого момента, когда я первый раз увидел тебя, мне захотелось узнать тебя получше. Как банально. Но это было правдой. — Ты знаешь, я не могу говорить так же красиво, как ты, — пробормотал Чайлд, замечая, как внимательно на него смотрит Чжун Ли — широко раскрытыми глазами, изучающе. — Я просто… ты сексуальный и интересный, а я правда могу слушать тебя вечно. И ты терпишь меня, что… ну, не многим людям удаётся. — Я не терплю тебя, — наконец мягко заговорил Чжун Ли, — я искренне наслаждаюсь твоей компанией. — О, — Чайлд попытался сглотнуть, чувствуя, как на эмоциях пережимает горло. — Я тоже. Тоже наслаждаюсь твоей компанией, вот. У Чжун Ли существовало ранжирование улыбок, по крайней мере, так показалось Чайлду. Холодная и вежливая улыбка — для занятий; кривая и с распухшими влажными губами — во время секса; искренняя и добрая — для плохих шуточек Чайлда. Но эта улыбка была другой. Маленькая, личная, немного неуверенная, словно вот-вот пропадёт, если Чайлд не сможет отнестись к ней с должной заботой. И это же было почти жестоко, ведь именно этим Чайлд хочет заниматься до конца своих дней — заботиться о нём и его улыбке. Было ещё кое-что, о чём его не предупредили, а Чайлд не мог ожидать — влюбиться оказалось ужасающе легко. Может, это ещё не любовь, но это уже нечто большее, чем простая симпатия. Потому что это не просто невозможность не думать о страстных вздохах Чжун Ли и об изгибе его талии. Это воспоминания о том, как морщится его нос, когда он смеётся; как его длинные пальцы обхватывают бицепс Чайлда во время прогулки; каким мягким и нежным становится его голос, когда ему комфортно, и весь строгий преподавательский фасад падает. Это ещё не любовь. Но если всё же это она, то у Чайлда большие проблемы. — Ты бы хотел как-нибудь… поужинать? Желудок Чжун Ли, словно по сигналу, отзывается. — Я бы с удовольствием. Но… Чайлд торопливо оставляет поцелуй на мокром лбу. — Но сначала душ.***
Просто потому что ничего в жизни Чайлда не может идти хорошо слишком долго, одним утром он просыпается с болью в горле и раскалывающейся головой, словно она вот-вот норовит взорваться. Он рассылает своим преподавателям письма о том, что его сегодня не будет на занятиях, пишет Чжун Ли, что сегодня не в состоянии прийти, а после оставляет в переписке с Люмин унизительное голосовое с просьбой принести еды из столовой, потому что от сиропа его уже тошнит. Он, казалось, уже был одной ногой в могиле, когда подруга появилась в его комнате с сумкой, полной спортивных напитков и контейнеров с мясом и сыром, украденных из кафетерия. — Ты должен поблагодарить Паймон за всё это, — сказала Люмин, ставя на стол другой пакет с тортильями и хлебом. — Это их рук дело. Чайлд только усмехается: ему не очень по душе были все те первокурсники, что начинали крутиться вокруг Люмин. Однако, всё же, голодать ему нравится ещё меньше. Она на скорую руку собирает ему парочку сэндвичей, а потом заставляет съесть их до последнего кусочка, запивая обильным количеством воды, и, присев на край кровати, осматривает его внимательным взглядом. — Могу тебе как-нибудь помочь, девчуля? — Как дела у Чжун Ли? Что ж, ему следовало этого ожидать. — Он в порядке. — Он в порядке, — передразнивает его Люмин, закатывая глаза. — Ты весь месяц от него не отлипал, и всё, что я могу услышать, это то, что он в порядке? А где же пикантные подробности? — Погодь, ты сейчас правда хочешь узнать, какое лицо у Чжун Ли во время оргазма? — тыкает в её сторону кусочком сыра Чайлд. — Я не знаю, может, я… «Слишком привязался? Не осознавал, что прошло так много времени? Не знаю, что чувствую?» — мысли водоворотом закружились в голове, заставляя Чайлда остановиться на полуслове, смотря в сторону, пока его уши начинали по чуть-чуть краснеть. Ой, это может стать проблемой. — Воу, ладно, если так, то я переживу без подробностей, — говорит Люмин, взмахивая рукой перед лицом Чайлда. — Иначе я не вынесу твоё это влюблённое личико. Сердце гулко забилось в груди, словно испугавшись того, что Люмин буквально видит его насквозь. Она всегда была слишком умна. — Я не… — Не ври, — говорит подруга, вскрывая пачку чипсов. — В последнее время я тебя почти не видела, а если и видела, то ты был с Чжун Ли, смотря на него так, словно он, блядь, луну к небу прибил. За весь первый курс я меньше слащавости видела, чем от вас двоих за месяц. И что теперь? — Она поднимает бровь, словно ответ был на поверхности. — Никогда прежде я тебя таким не видела. Чайлд делает несколько жадных глотков воды, словно надеясь на то, что она позволит ему избавиться от красных щёк. Без шансов. — Это… мы просто трахаемся. Ты знаешь. Сказав это вслух, он понял, насколько их отношения странно для него самого звучат. Чжун Ли был всего лишь незнакомцем из Интернета, на которого Чайлд дрочил и о котором фантазировал. Но он профессор и — боже правый! — всё это время он знал, кто такой Чайлд на самом деле. Он был тем, кто соорудил эту ловушку, в которую парень с лёгкостью угодил. Может, это было слишком хорошо, для того чтобы быть правдой — у него появился секс-партнёр, который идеально подходил ему, всегда хотел больше, всегда удивлял, и мог обыграть парня в его же игре. Или, может быть, вся проблема была в Чайлде, ведь ему столь идеальные обстоятельства не казались такими уж идеальными. Ему хотелось большего. — Ты выглядишь слишком несчастным для парня, у которого появился такой идеальный секс-партнёр, — сказала Люмин, и Чайлд замер, осознавая, что, похоже, думал вслух. Жаропонижающее начинало действовать, притупляя сознание и усыпляя, и парень, вероятно, поднял на неё такой жалкий взгляд, что она сказала: — О, боже, с тобой в таком состоянии я не хочу иметь дела. Немного передохни, и мы поговорим, хорошо? Обещаю, мы со всем разберёмся. — Хорошо, — пробормотал Чайлд, запихивая в рот остаток сэндвича и откидываясь на подушку. — Спасибо тебе, кстати. И Паймон. — Да-да, — с улыбкой отвечает Люмин, укрывая его пледом по самый подбородок. Когда сама того желает, она может быть удивительно заботливой. — Поправляйся, здоровяк. С самого детства, стоило Чайлду заболеть, его не переставали мучать странные сны. Вертясь в постели, он просыпается и проваливается снова в один и тот же сон, который был даже больше, чем кошмар. Там был Чжун Ли, смотрящий на парня тем самым взглядом, которым встречал его после занятий, улыбающийся ему уголками губ; он стоял, вытянув вперёд руку в желании ухватиться за Чайлда. Потом они брались за руки и отправлялись на прогулку по кампусу. Никогда прежде они этого не делали, никогда не позволяли себе так открыто показывать свою связь. А потом рука Чайлда начинала потеть и выскальзывать из хватки Чжун Ли. На этом моменте он просыпался в холодном поту и жадно хватал губами воздух, а потом пытался заснуть обратно, нахмурив брови. Каждый раз его ждало одно и то же продолжение — они в кофейне, или отеле, или прогуливаются по наполненной людьми улице и держатся за руки. Но каждый раз рука Чайлда выскальзывает; каждый раз Чжун Ли смотрит на него с болью в глазах, словно парень делает это специально. Не имело значения, как крепко Чайлд хватался за него, с какой силой оставлял следы от ногтей на коже, ему не удавалось удержаться. Ему ни разу не удалось удержаться. — Ч-Чжун Ли… подожди, нет… — Голова отзывается болью, заставляя его проснуться, а после и горло стягивает удавкой. Блядь, нужно воды. — Вот, выпей. Кто-то протягивает ему бутылку холодной воды, и он берёт её без вопросов, опустошая в пару глотков. Однако перед тем, как вытереть лицо и провалиться обратно в сон, Чайлд видит… — Чжун Ли? — Прости, — говорит мужчина, сидя на краю кровати как ни в чём не бывало, в рубашке и брюках, а в его руках ещё одна бутылка. Он явно подготовился. — Мне следовало сначала узнать, спишь ли ты. Может быть, это ещё один сон. Но то происходящее в животе безумие и жар лица, случающиеся только рядом с Чжун Ли, помогли ему убедиться в реальности происходящего. — Как ты вошёл? — сдавленно спросил Чайлд. — Мне помогла твоя подруга Люмин. Однако я не знаю, как она раздобыла ключ. — Это, хм, запасной, — бормочет парень, принимая из рук мужчины вторую бутылку. Одно лишь лёгкое прикосновение его пальцев было подобно подарку с небес после всех этих кошмаров. — Остался после того, как мой сосед съехал. Его сосед протянул с ним всего одну неделю в начале учебного года, а после с жалобой в деканате сбежал. Он стал ещё одним напоминанием о том, что ничто не вечно. Никто не остаётся с Чайлдом надолго. — Я писал тебе, но я… — Чжун Ли запнулся. — Я переживал. Принёс тебе немного еды. И твоё бельё в машинке. Нужно сходить проверить, может, она уже достирала. — Он всё говорил и говорил, пока взгляд Чайлда скользил по комнате. Всё убрано, корзина для белья и мусорные вёдра пусты, а на полу не было ни единой крошки. Как долго он был здесь? Грудь Чайлда сжимается в болезненном спазме, вызванном неизвестным чувством — смешением тревоги и симпатии. Никогда прежде он не приводил Чжун Ли в свою комнату в общежитии. Словно ребёнок, он боялся, что переступи мужчина её порог — тут же поймёт, какие они на самом деле разные. Если, конечно, уже не понял. Так же ведь обычно и происходит? Люди слишком близко подбираются к нему, узнают слишком многое, а после понимают, какой Чайлд на самом деле. Они понимают, что он взбалмошный, непостоянный и взрывоопасный. В его жизни сближение с кем-то всегда означало конец. — Чайлд? Чжун Ли опустил ладонь на его лоб, убирая от лица мокрую чёлку и смотря на него полными теплоты медовыми глазами. Чайлду хотелось поблагодарить его; сказать, что он тоже хочет заботиться о нём; сказать, что никогда прежде на него никто так не смотрел. Но вместо этого с его губ сорвалось: — Разве ты не переживаешь, что тебя могли увидеть? — Ох, ну, — Чжун Ли улыбнулся, чуть щуря глаза. — Наверное, я даже не был бы против, если бы увидели. — О! Хорошо. — Чайлд поднимает на него взгляд и, не успев хорошенько подумать, говорит: — Можешь тогда остаться? Я… я не знаю, заразишься ли ты от меня. Нам не стоит ничего делать, я просто… если ты будешь здесь, я был бы рад, — запинаясь едва ли не на каждом слове, парень с трудом заканчивает мысль. — Я бы с радостью, — отвечает Чжун Ли, нежно проводя большим пальцем по скуле. — Но мне скоро уже нужно идти. Потому что… кхм, сегодня шоу. Говоря это Чжун Ли был робок, что Чайлду потребовалось несколько секунд для того, чтобы понять, о чём он говорит. И как только осознание настигло его, он подскочил на постели, едва не врезавшись лбом в Чжун Ли. — Погоди… нет, не может быть. Ты прикалываешься, да? — С последнего шоу прошёл месяц, — сказал Чжун Ли. — Если быть точнее, то месяц и одна неделя. Я действительно затянул с этим, да и проставление промежуточной аттестации заняло время, и… — Нет, то есть… нет, ты не будешь этого делать, — Чайлд чуть подаётся вперёд и хватается за бицепс мужчины. — Тебе же не нужно это делать, да? Я болен сейчас, но я скоро поправлюсь! Или… если тебе нужны деньги, знай, что я могу тебе их дать. Когда бы ты ни попросил. Слова пулемётной очередью вылетают из его рта, что Чайлд даже не успевает подумать над ними. Секс и деньги. Если это то, что нужно Чжун Ли, то он в состоянии ему это дать. Но чувство опустошённости настигает его в тот же миг, как слова срываются с губ, сознание поддёргивается дымкой, голова наливается свинцом, а перед глазами всё двоится, и, словно в наказание, он дважды видит, как губы Чжун Ли вытягиваются в тонкую нить, а он сам отклоняется подальше. Он знал, он всегда знал, как это бывает. Странный звон в ушах и мёртвая хватка на сердце — каждый раз одно и то же. Раз он не может контролировать себя, то пытается контролировать всех вокруг. — Чайлд, — низко говорит Чжун Ли, едва не переключаясь на тот тон, что он обычно использует на занятиях, — знаю, что мы это не обсуждали, но я действительно собираюсь продолжать свои шоу. Приношу свои извинения, если, придя сюда, я перешёл границы… или за то, что не сказал тебе ранее. — Ты не… — Дыхание сбивается, заставляя Чайлда в тот же миг замолкнуть. Сейчас он только и мог что думать обо всех этих лицах, пожирающих Чжун Ли глазами по другую сторону экрана, фантазирующих о нём и дрочащих на него. Но разве не был Чайлд одним из них всего несколько недель назад? Разве кто-то давал ему право распоряжаться Чжун Ли? — Ты не перешёл границы, поверь. Ты… ты просто слишком хорош для меня. Я… м, ты застал меня врасплох. — Пряча лицо в ладони, он отчаянно пытался успокоиться. Но ничего не помогало. — Я думал, мы… — Мы что? У Чжун Ли была ещё одна отличительная черта — он никогда не перебивает. Со своей невероятной вежливостью он всегда давал Чайлду время договорить, даже если он сильно заикался и путался в собственных мыслях, мужчина слушал его с улыбкой. А сейчас он только увеличивает расстояние между ними и колко смотрит. Чайлду даже показалось, что он снова стал мальчишкой, которого взрослые уличили во лжи. — Ничего. Ничего такого. О чём он вообще думал? Что он действительно может стать для Чжун Ли кем-то большим, чем просто секс-партнёр? Что Чжун Ли правда был в нём заинтересован, а не просто убивал с ним время за интересной игрой? Все эти крупицы: добрые слова, секретные, подаренные лишь ему, улыбки, — о большем-то и мечтать было страшно. Значит, Чжун Ли действительно был такой? Просто хороший человек, взрослый и уравновешенный, коим Чайлд никогда не был. У Чжун Ли было всё в порядке ещё до того, как они встретились. Поэтому ему не нужно было цунами, сносящее всё на своём пути, как это мог сделать Чайлд. Это никому не нужно. — Прошу прощения, мне не стоило поднимать эту тему, — шепчет Чжун Ли, потянувшись к полотенцу, чтобы стереть пот со лба парня. Неожиданная вспышка нетерпения на лице Чжун Ли сменилась заботливой и безмятежной маской. — Ты плохо себя чувствуешь, поэтому и не можешь мыслить здраво. Это было моей ошибкой. Чайлд отворачивается в сторону, по-детски шмыгая носом. — Я могу нормально думать. Просто не хочу, чтобы ты этим занимался. Но не могу тебя остановить. В тот же миг между ними повисло молчание. — Почему это? — Потому что… — Чайлд упирается взглядом в стену, и узоры на гипсокартоне предательски плывут перед глазами. Словно он вновь оказался дома и, лежа на траве, бесцельно глядит в небо, считая облака — кроликов, медведей, колечек. Сейчас же перед ним лишь беспорядок, который он сам учинил; огромная свалка чувств, из которой ему не удаётся выбраться. Голова пульсирует, а в горле бьётся паника. Как же так вышло, что всё пошло наперекосяк слишком быстро? — Потому что ты не мой. Он ждал. Хотя бы какого-то намёка на то, что Чжун Ли прямо сейчас может броситься к нему, начиная ругаться и прося забрать все сказанные слова обратно, ведь так это будет подтверждением тому, что они принадлежат друг другу. Чайлд не был настолько глуп, чтобы верить словам, даже если он сам их произнёс. Но он всё же был достаточно глуп для того, чтобы их произнести. Только когда вновь поворачивается в сторону мужчины, он видит, как тот собирается, повязывая на шее шарф. Никакой реакции, никакой злости, абсолютно ничего. Впервые Чайлд всей душой ненавидит это спокойное выражение лица Чжун Ли. — Чжун Ли… — Прости, мне нужно идти, если я не хочу опоздать, — говорит мужчина, наводя порядок на столике рядом с кроватью Чайлда. На нём остаются лекарства, бутылка дорогущего свежевыжатого сока. — Пожалуйста, не забудь загрузить бельё в сушилку. И отдыхай, ненавижу смотреть на тебя в таком состоянии. Горло Чайлда драло словно наждачкой. — Хорошо. Отдохну. Замок тихо щёлкнул за Чжун Ли. И Чайлд с головой укрывается одеялом, вновь забившись в ознобе.***
Ему снова снились кошмары, словно картинки, въевшиеся в его сознание, — Чжун Ли, держащий его за руку; ощущение, как его ладонь выскальзывает из чужих пальцев; та маска безмятежности на мужском лице. Он не мог уснуть. Комнату укрывала темнота, не считая белого света от экрана телефона, когда Чайлд потянулся к нему проверить время. Пятнадцать минут девятого. Без сомнений, Чжун Ли уже вышел в эфир. Как и всегда, без опозданий. Всё то же не дающее покоя чувство охватило его сердце, и, прежде чем он смог получше обдумать свои действия, пальцы уже открыли приложение и по памяти набирали URL аккаунта Чжун Ли. Не авторизируясь, он быстро нажимает на иконку «Гость» и переходит на трансляцию. — … и полагаю, мне это было нужно. Чжун Ли был невероятен, тяжело дыша в камеру, смотря сквозь объектив так, что невольно верилось, что ты единственный человек в этой комнате — один на один с ним. Шутка в том, что Чайлд всегда думал, что он особенный, даже до того, как Чжун Ли познакомился с ним. Но этот взгляд никуда не исчез, даже при том, что Чжун Ли знал: Чайлда не будет по другую сторону экрана. Этот взгляд никогда не предназначался ему. slimezz: шлюшка выглядит как и всегда потрясно T_FairLady: Как грубо. Рэкс заслуживает нашей похвалы, дорогой, сегодня ты очарователен. !T_FairLady отправил 1,000 фишек! !honeydvalin отправил 1,000 фишек! honeydvalin: да выглядишь великолепно. не могу дождаться когда ты начнешь себя ублажать adeptus69: ага сделай это медленно. дай нам тебя услышать Приятно знать, что Чжун Ли всегда может сбежать в объятия столько обожающей его публики. Палец Чайлда то и дело тянется к кнопке доната, но он заставляет себя успокоиться, концентрируя внимание на том, что Чжун Ли, благодаря своих зрителей, медленно расстёгивает рубашку, аккуратно стягивает её с плеч и откладывает в сторону. На нём уже не было брюк, и сквозь ткань трусов хорошо просматривался член. Распуская волосы, мужчина говорит что-то о том, что у него сегодня был тяжёлый день, и разбрасывает пряди по плечам. Эти волосы Чайлд бы хотел намотать на кулак и, используя как поводья, тупо трахать Чжун Ли, обхватывать его тело руками, прижимать к себе и шептать на ухо пошлости… Погодите. Под рубашкой на Чжун Ли была простая белая футболка, на пару размеров больше, из-за чего висела на его точёной фигуре. Под улюлюкающие комментарии зрителей Чжун Ли скользит ладонью вниз по груди, и, когда он достигает резинки трусов, что-то в сознании Чайлда щёлкает. «Это моя футболка. Мояблядскаяфутболка». То, как она слегка свисала с его плеч, эта маленькая дырочка на кармашке… чёрт, это точно его футболка! Возможно, он как-то раз оставил её в кабинете Чжун Ли, когда они решили по-быстрому перепихнуться посреди дня. Если честно, Чайлд до этого момента даже не подозревал о её пропаже, так же, как и не мог подумать, что Чжун Ли оставил её себе. Носил ли её сегодня весь день? — Я довольно… вялый сегодня, — говорит Чжун Ли, проводя кончиками пальцев по эрекции, а после оттягивает резинку трусов вниз, показывая сочащуюся предэякулятом головку. У Чайлда едва не потекли слюни. aromacchill: помедленнее сегодня малыш. подразни себя honeydvalin: Мы хотим увидеть как тебе хорошо «Я тоже», — думает Чайлд. Ему хочется смотреть на Чжун Ли сквозь призму новых глаз, словно он не просто лицо на экране, не нечто вне досягаемости, а тот, кто согревал его постель, видел его во всей уродливой утренней красе и всё равно оставался рядом. (По крайней мере, пока он этого не сделал.) — Хорошо, — выдыхает Чжун Ли и затихает. Лаская себя, он погружается в шумное дыхание и сдавленные стоны, кончики его пальцев собирают выступившую смазку и размазывают по всей длине, а после, обхватив член, мучительно медленно скользят по нему. Чат рассыпается комментариями: «какой сексуальный малыш», «хорошо смотришься», «трахни себя хорошенько ради нас». С каждым новым словом, всплывающим на экране, хватка Чайлда становится всё сильнее, пока не белеют костяшки, и он придвигает экран ближе к лицу, словно так может оказаться ближе к Чжун Ли. Лицо Чжун Ли покрывается румянцем, когда он торопливо стягивает трусы и раздвигает ноги. Одной рукой он обхватил бедро, удерживая его на весу, а второй продолжал скользить вверх-вниз по члену, медленно и уверенно, чуть прокручивая запястье у основания. Чайлд знал: ему нравилось так. Чайлд дразнил его достаточно часто для того, чтобы знать наверняка — дрочил ему, почти доводя до оргазма, но в последний момент ослаблял хватку, заставляя Чжун Ли извиваться и скулить под ним, беспорядочно и отчаянно просить о том, чтобы ему наконец позволили кончить. — Хочу тебя… Так тихо, что Чайлд едва смог расслышать. Но это Чжун Ли бормотал себе под нос так до боли знакомо. Когда он раздвинул ноги шире, перед глазами Чайлда появилась дырочка, чуть сжимающаяся от холодного воздуха. — Так пусто. slimezz: блятт он в настроении сегодня slimezz: продолжай малыш мы бы ззаполнили тбя бож adeptus69: ставлю на то что он бы хотел чтобы его пустили по кругу и трахали как игрушку aromacchill: Это можно устроить. Глаза Чжун Ли закрыты, очевидно, чтобы спрятаться от чата, ото всех и от всего, отдаваться лишь ощущениям собственной руки на члене и стекающему по шее поту. Чайлд закусил щёку, пытаясь заставить себя успокоиться, но это не помогало. Чем больше Чжун Ли продолжал корчиться на кровати в полном одиночестве, тем сложнее Чайлду было держать себя в руках. Ему хотелось показать Чжун Ли, что он здесь; что он смотрит; что мечтает, чтобы это была его рука, его губы на шее, его слова и горячее дыхание в ушах. От постоянных движений вырез футболки скользит в сторону, оголяя плечо, и Чайлд издаёт почти животный скулёж, рвущийся из глотки, пока Чжун Ли наклоняет голову в бок и приоткрывает рот. Такой шумный — с каждым движением руки его вздохи становятся все громче, срываясь с влажных от слюны губ. Он наклоняется ещё дальше, подтягивая ноги сильнее, а потом в одно быстрое движение хватает зубами подол футболки Чайлда и зажимает во рту, заглушая стоны. Чайлд едва не кончает в этот момент, сквозь ругательства приподнимая бёдра. Глаза Чжун Ли зажмурены, губы раскраснелись, а слюна оставляет заметные следы на белой ткани. Теперь он дрочил словно в лихорадке, резко и быстро, не обращая внимания на дрожь в ногах. Он так близко, и Чайлд давится в желании увидеть его рядом, выпить его до дна. Ему это никогда не надоест, он никогда не устанет от этого. Даже если бы он видел Чжун Ли каждую ночь, ему бы и этого было мало. В приближении оргазма пресс Чжун Ли напрягается, и он стонет так громко, что Чайлд почти может почувствовать это, и в тот же миг срывается, нажимая на кнопки «Авторизироваться». Два быстрых нажатия, и его имя появляется в списке зрителей, но Чжун Ли слишком отвлечён от происходящего в чате — запрокинув голову назад, он не может даже экран видеть. Вот, его ноги замирают, и сперма начинает стекать по ладони на пресс, и Чайлд знал, что возникшая в голове идея тупая, он сам тупой, что подумал об этом, всегда был таким тупым, так он может всё испортить в один миг и… !harbinger11th отправил 200,000 фишек! Чжун Ли не может его видеть, но фантазия Чайлда рисует ему картинки того, что мужчина его заметил. Он может представить, что Чжун Ли открывает ему душу, дарит все свои стоны только ему. Но сейчас Чжун Ли остаётся на месте, продолжая скользить по чуть подрагивающему после оргазма члену, а после отпускает его. Когда он поднимается на кровати, тело Чжун Ли мелко дрожит, а сам он выглядит… неудовлетворённым. Но он выдавливает из себя улыбку, вероятно, собираясь сказать что-то зрителям. Чего Чайлду уже не узнать. Экран становится чёрным, а на нём выскакивает ярко-красный прямоугольник с надписью:!Вы были заблокированы VigilantYaksha (**MOD**)!