***
Драко закрыл глаза, стараясь не паниковать и не попадать в капкан бешенства. Исчезательный шкаф издевался над ним, и это уже начинало здорово напрягать. Он не понимал, как его починить и что делать дальше. Малфой раздражённо стукнул ладонью по дверце и зажмурился от боли в руке. Это был идиотизм высшей степени. Он не знал, за что в данном случае хвататься. Конечно, Драко понимал, что его задание не более, чем наказание для родителей. За неудачи Люциуса должен был отгребать он. И это бесило, особенно то, что на него возлагали какие-то исключительные надежды. Блять. Драко надел мантию, которую скинул с себя после взгляда на поганый шкаф. Чёртовы уроки сидели в одном месте, и он ни хрена не успевал из-за них. Ему нужно думать о задании, а не о правильном движении палочкой, чтобы получилось идеальное заклинание. Бред, да и только. Малфой в этом году стал нелюдимым, замкнутым, и ему это нравилось. Нравилось, что никто больше не достаёт тупыми изречениями и что никто к нему не лезет. Исключение составляли Пэнси и Блейз, но второму можно, а с первой разобраться не проблема. Драко вышел из выручай-комнаты и краем глаза заметил какое-то копошение за стеной. Внимательно приглядевшись, он ничего не увидел и решил, что ему показалось. Хотя это мог быть Поттер, который, видимо, возжелал его, раз стал пристально за ним приглядывать. Но догадаться, почему великий Избранный шпионит за Малфоем, не было проблемой. Драко знал, что его подозревают в том, что он Пожиратель. И небезосновательно. Метка на руке до сих пор болела и чесалась, не помогали зелья и компрессы. Он даже совершил невозможное и купил маггловский анальгетик в виде мази и — вот чудо — это помогло. Драко был этому рад, но внутри стало гаже из-за того, что он обратился к магглам. Конечно, это не делало его предателем крови или грязнокровкой, но всё равно было не очень приятно оказаться неправым в чём бы то ни было. Сегодня у них несколько сдвоенных пар с гриффиндорцами, и это нужно просто пережить. Особенно поганое зельеварение, на котором малыш Поттер блистал, да так, что его обожаемая подружка-грязнокровка была чуть ли не в слезах. Вообще, на удивление за Золотым трио было интересно наблюдать, когда они ругались или ещё что-то в этом роде. Драко чувствовал, как его настроение взлетает до небес после таких моментов. Но это всё были детские шалости, которые хоть немного, но вытягивали его из болота страха перед неуверенностью. И страха перед своим возможным провалом. Драко не знал, хотел ли он убивать человека, даже Дамблдора, это было просто, как прыжок в бездну. Ты не знаешь, что тебя ждёт. Вот и Малфой этого не знал. Он хотел выполнить это задание, чтобы вернуть былое величие их семье, которое так неосторожно похоронил Люциус. Драко хотел, чтобы с мамой было всё хорошо, потому что в Мэноре она постоянно находится на волоске и постоянно боится за его жизнь. Так что выбор был у него небольшой. Конечно, он мог пойти к тому же Дамблдору и попросить помощи, но нет, он не станет. И тут дело уже в убеждениях: Драко в них верил. Верил, что грязнокровок надо устранить. Верил, что они заполонили всё вокруг и оскверняли своим поганым запахом всю атмосферу. Малфой действительно был согласен со словами Тёмного Лорда. Но он не был согласен с его методами. Драко предполагал, что без крови не обойтись, но не до такой степени. Зачем нужно всех их истреблять? Можно было сделать множество вещей, придумать что-то, а не сразу убивать. Поэтому у него возникали небольшие сомнения, которые его самого пугали. Но это не было критичным, и Драко было достаточно встряхнуть головой, чтобы вернуться на путь истинный. — Малфой, я, конечно, в курсе, что ты та ещё принцесса, но не до такой же степени, — Блейз выскочил из-за угла, и Драко чуть не обделался. — Мать твою, Забини, завязывай так вылетать, — Драко выдохнул и провёл рукой по волосам, пытаясь успокоиться. Он стал слишком нервным. — Извини, не знал, что ты такой нежный, — Блейз фыркнул и кивнул на Пэнси, которая стояла возле двери в кабинет чар. — Что опять не поделили? — Она забыла своё место. Мы не встречаемся, я не виноват, что она надумала себе хрен пойми что, — Драко прислонился к стене и посмотрел на мулата. — А ты ей об этом говорил? — Забини нахмурился, поправляя сумку на плече. — Я, по-твоему, похож на идиота? — А это риторический вопрос? — Блейз рассмеялся и получил кулаком в плечо. — Херню не неси, — Драко закатил глаза на эти дурачества. — Она меня достала. То, что мы время от времени трахаемся, ни о чём не говорит. Это её проблемы, что она надумала себе свадьбу и единорогов. — Да, без единорогов будет не очень, — Блейз якобы задумчиво поджал губы и, не выдержав, захохотал. — Ладно, извини, — он успокоился и принял серьёзный вид. — А как… с тем… проектом? Драко сразу понял, о чём, собственно, речь, он сам рассказал Забини об этом, причём только ему. Потому что доверял Блейзу как самому себе, да и расколоть мулата нереально, проще гору раскрошить голыми руками. Реакция Блейза была предсказуема: он удивился и пытался помочь по возможности, но таковой пока не представилось. Оказываемая мулатом поддержка — единственное, что держало Драко на плаву, а это немало. — Хреново, я не знаю, что делать. Ещё и чёртов Поттер… — Драко сжал зубы от резко нахлынувшего из-за недруга бешенства. — А что Поттер? — Следит он за мной, а это доставляет немало проблем, да и просто нервирует. — Он не в курсе? — Блейз озадаченно нахмурился и на секунду оглянулся через плечо, чтобы понять, не подслушивает ли их кто. — Не знает, иначе бы меня уже упрятали в Азкабан, но я думаю, что он догадывается. Очень надеюсь, что этот придурок не рассказал о своих подозрениях Дамблдору, потому что из-за этого может возникнуть много проблем, — Драко говорил спокойно, чтобы не показать волнение, которое не отпускало его уже очень давно. — Не переживай, что-нибудь придумаем, — Блейз хлопнул его по плечу, и сразу стало легче. Вот хоть убейте, но Драко не понимал, чем заслужил такого друга. Они с Забини полные противоположности, но тем не менее смогли прийти к настоящей мужской дружбе. Малфой это понял, когда рассказал о метке, о задании, обо всём. Блейз был в шоке, но не бросил его, и Драко осознал одну вещь: неважно, кто ты, какие у тебя проблемы, возможности, это всё неважно, ведь друг, настоящий друг, никогда тебя не бросит, вот и всё. Это самая простая истина в мире, но к ней тоже нужно прийти. — Так, ребята, отойдите, пожалуйста, — Флитвик быстрыми шагами подлетел к двери и пропустил студентов в класс. В помещение ворвались озабоченные школьники, которые на ходу переговаривались, и всё никак не могли успокоиться, и настроиться на урок. Слизерин и Гриффиндор на совместных парах — это всегда непросто и кошмарно. Представители факультета змей усаживались на левый ряд, а львята — на правый. Так было заведено с первого курса, и это то правило, которое нельзя нарушать ни под каким предлогом. Эти факультеты никогда не будут друзьями или хотя бы терпимыми друг к другу. Флитвик постучал палочкой по кафедре в центре помещения, призывая всех к тишине. Когда класс затих, он заговорил своим обычным жизнерадостным тоном: — Сегодня мы начнём изучать Протеевы чары на более глубоком уровне. Я знаю, что большинство из вас прекрасно осведомлены о применении этих чар, но важно понимать, что всегда необходима тщательная и кропотливая работа для идеального результата. Итак, — Флитвик оглядел класс, — начнём. — Спорим, что Уизли ничего не сможет? — Блейз наклонился к Драко поближе и прошептал заговорщическим голосом. — Идёт, — Малфой тихо согласился и пожал руку мулату. Его ждут полтора часа скуки, потому что эти чары он очень хорошо изучил на каникулах, когда думал о своём задании. Через пять минут на весь кабинет раздался взрыв — это Финниган опять что-то взорвал. У него действительно огромная предрасположенность к пиротехнике.***
Гермиона откинула со лба волосы, которые постоянно лезли в глаза. Сверившись с названием книги на корешке, она аккуратно поставила фолиант на полку. Гермиона переживала по поводу вечеринки у Слизнорта, на которую нужно прийти с парой. Проблема состояла в том, что она уже достаточно давно пригласила Рона, но он предпочёл ей Лаванду. Глупую девицу с ватой вместо мозгов. И, таким образом, Грейнджер осталась без пары. Кого пригласить — она не знала, за ней никогда поклонники в очередь не выстраивались. Да ей и не нужна была эта очередь. Ей нужен был только Рон, который совсем недавно начал обращать на неё внимание как на девушку, а не на «своего парня». Но вмешалась Лаванда и... Это на самом деле было очень больно, как упасть со скалы и не знать, выживешь ты или нет. Гермиона провела две ночи, удобряя подушку слезами, а потом решила, что хватит. Сколько можно тянуться к человеку, которому по факту ты не нужна? Вот и она не знала и стала игнорировать Рона и свои чувства к нему. На словах это было легко, но на деле… Она иногда ловила себя на том, что рассуждает, как девицы из бульварных романов, которые так нравились вышеупомянутой курице. Позже Гермиона пришла к ужасному осознанию: когда люди влюблены или только влюбляются, они тупеют. Все и без исключений. И гриффиндорка так надеялась, что сможет обойти это правило и стать исключением, но не вышло. От этого было ещё паршивее. Хотя казалось, что больше некуда. Но беда пришла оттуда, откуда её не ждали. Всё по классическому сценарию, куда же без драмы. Гарри натурально помешался на Малфое. Это уже попахивало какой-то одержимостью, не иначе. Все разговоры были только о слизеринце, ну и иногда об учебнике, который она уже успела возненавидеть. Поттер каждую секунду говорил только о том, что Малфой — Пожиратель, и даже Гермиона с её терпеливой натурой не могла находиться в компании Гарри больше пяти минут. У неё начинался нервный тик. Но больший идиотизм заключался в её согласии помочь Гарри следить за Малфоем. Чем она думала — непонятно, наверное, пятой точкой, это бы всё объяснило. Поттер постоянно просил девушку пойти и посмотреть, чем занимается Малфой. Было ощущение, что скоро он начнёт отправлять её в туалет для мальчиков, чтобы проверить, не прячет ли Малфой в штанах какой-нибудь тёмный предмет. Это высасывало из неё все силы. Но и отказать Гарри не получалось. Он был на её стороне в отношении Рона, и Гермиона чувствовала себя обязанной ему. Может, это было глупо, но она приняла это решение. Так что Рождество выйдет у неё знатное. Радовало, что родители взбунтовались и не захотели отпускать гриффиндорку в «Нору», потому что она не представляла, как себя вести в обществе Рона, оставаясь с ним наедине. Конечно, они всё ещё общались — сквозь зубы с её стороны и через неловкость со стороны Уизли, но это было не так, как раньше. В голову напрашивалась мысль, что как раньше уже не будет никогда. Гермиона вздохнула и снова поправила волосы, но одна противная прядь всё равно упала на глаза. Она психанула и резкими движениями собрала пучок на голове. Было без разницы, каким он получился, главное, что волосы не раздражали и не усиливали желание отрезать их под корень к чёртовой матери. Грейнджер была в тупике, наверное, в первый раз в жизни. Она ничего не понимала, просто не представляла, что делать в сложившейся ситуации. Разбитое сердце болело как нарывающая мозоль, которая всё никак не заживает. Голова гудела от мыслей, по большей части абсурдных. А ещё был страх, который всё сильнее завладевал разумом. Она боялась потерять мальчиков. Их дружба была для неё самым ценным после родителей, и видеть, как они все отдаляются друг от друга, было невыносимо. Гермиона замерла от своих мыслей и тряхнула головой, пытаясь прогнать бред, который возникал всякий раз, стоило ей только задуматься. Поставив очередную книгу на полку, она перешла к следующему стеллажу. Видимо, с набором литературы для эссе по травологии она всё же переборщила. Стопка никак не хотела заканчиваться. — Чёрт, — Гермиона уронила одну книгу и хотела уже наклониться за ней, как ту схватила мужская рука. — Привет, Гермиона, — Кормак Маклагген белозубо улыбался и разве что не цвёл прямо на глазах. — Кормак, привет, — он ей абсолютно не нравился, и у неё не получилось изобразить даже маломальское радушие. — Ты всё учишься? — он не прекращал улыбаться, и было ощущение, что у него свело скулы или ему что-то было нужно. — А ты всё тренируешься? — ехидство слишком сильно выпирало наружу, но было всё равно. Маклагген, казалось, рос каждый день, и это не считая его мышечной массы, с которой он тоже перебарщивал. — Ха, ты такая смешная, — он лукаво стрельнул глазами, рассчитывая, что она тут же падёт, но не вышло. — Я и подумать не мог, что ты такая забавная. Надо было чаще смотреть на тебя. Гермиона изо всех сил сдерживала желание закатить глаза. Этот бессмысленный разговор стал здорово утомлять. — Кормак, ты что-то хотел? — Тебя. Она в шоке вытаращила глаза и не знала, что ответить на такой выпад. Хотя был один вариант с разбитым носом, но это на крайний случай. — Ой, прости, случайно ляпнул, — Маклагген фальшиво хлопнул себя по лбу, якобы ругая за непотребные мысли. Она не поверила этому актёру больших и малых театров. — Я хотел тебя пригласить на вечеринку к Слизнорту: мы оба туда идём, и получится, что два любимца пришли вместе. Он сделал один шаг к ней навстречу и заправил локон за ухо. Это движение вызвало отторжение и чувство брезгливости, будто к ней прикоснулся слизняк. Она уже хотела отшатнуться и послать его куда подальше, но потом… Рона разозлит, если она пойдёт на вечеринку с Кормаком. Он его на дух не переносит. Идея, конечно, абсурдная, но действенная. Пускай Рональд помучается и испытает ту боль, которую ежедневно испытывает она. Это будет её чисто женская месть. Гермиона посмотрела на Маклаггена, который выглядел довольным как стадо тупых баранов, и улыбнулась максимально игриво и многообещающе: — Конечно, я пойду с тобой, Кормак. Парень расплылся в самодовольной улыбке и был в шаге от ликующего крика. — Тогда встретимся там, — он подмигнул ей и стал медленно, спиной к выходу, уходить от неё. Гермиона неловко улыбнулась и скованно помахала ему рукой. Боже, пожалуйста, пускай я не пожалею об этом. Она приложила ладони к горящим щекам, пытаясь собраться в кучу и проанализировать своё идиотское поведение. Она пойдёт на вечеринку с Кормаком, которого ненавидит Рон, и ему будет больно так же, как и ей, когда она видит его с Лавандой. Это был неплохой план, конечно, исключительно женский, но это уже детали. — Что, Грейнджер, наконец решила заняться своей личной жизнью? Этот голос. Ну за что? Гермиона выпрямилась и медленно повернулась к Малфою, который облокотился о стеллаж, выглядя при этом как император. Она приподняла брови и сложила руки на груди в оборонительной позиции, перед этим аккуратно примостив книги на полке. — Не твоё дело, Малфой. Едко и по существу. Так, как и планировалось. Гермиона гордо приподняла подбородок, в первую очередь чтобы показать, что она не боится хорька и даже не планирует начинать это делать. Он вообще не стоит и миллисекунды её внимания и энергии. — Ну как же не моё, я стал свидетелем такого события, это нельзя держать в секрете, — Драко хмыкнул и издевательски повторил позу Грейнджер. Сейчас она не вызывала отторжения, просто смех. Такая воинственная, непоколебимая, что плакать хочется, но всё равно грязнокровка. Хотя стоит признать, довольно симпатичная. Как Малфой раньше не обращал внимания на этот факт, не совсем понятно. Обычно он всегда быстро определял симпатичную юбку, но Грейнджер вечно выглядела как монашка, поэтому Драко и не видел некоторых особенно притягательных деталей. Конечно, подружка Поттера была монашкой, он даже уверен, что девственницей. Наверно, берегла себя для своих дружков, а может, они уже успели её оприходовать, или у них там групповуха. И о чём он только думает? Голос заучки вывел его из задумчивости. — Ты не станешь ничего рассказывать, а то вдруг твоя репутация пострадает. Ты общался или просто дышал одним воздухом с грязнокровкой, как же так? Твои тупоголовые друзья тебе этого не простят, — Гермиона была довольна своим ядом, но чувства уверенности не было. Драко хмыкнул на эту идиотскую остроту и такой же подкол: — Грейнджер, мои друзья простят мне такой грешок, а твои? — он склонил голову набок. — В смысле? — этот вопрос вызвал какой-то тревожный импульс в животе. — Ну как, ты только что обжималась с Маклаггеном, которого не переносят твои дружки почти так же, как и меня, а потом ещё и интересные разговоры вела с главным злодеем в истории, — Драко сделал большие глаза и почувствовал удовлетворение от страха, что мелькнул на дне карих глаз. — Ты слишком много на себя берёшь, Малфой, — Гермиона нахмурилась и начала собирать свои несчастные фолианты, которые всё никак не могла разложить по местам. — Что, весь словарный запас закончился? — Драко откровенно издевался и чувствовал наслаждение, ни с чем не сравнимое. Доставать Золотое трио всегда было особенным удовольствием, но больше всего ему нравилось играть на нервах Грейнджер. Она всегда пыталась не допустить конфликта, но стоило ему упомянуть про её грязную кровь или уродскую внешность, как Уизел и Поттер зверели. Это неописуемо приятно, когда эти дегенераты получают штрафы или наказания. Грейнджер отгребала будь здоров, но со временем Драко доставал её всё меньше, а сейчас почему-то хотел задеть побольнее. Наверное, из-за чёртового Поттера, который следил за ним и подстрекал подружку, в чём Малфой был уверен. Скоро, когда он зайдёт в туалет, там его будут ждать очкастая рожа и лохматая голова, а может, они и рыжика захватят и посмотрят, как Драко справляет нужду. Ну а что, им же нечем заняться? Гермиона закончила собирать книги и уже хотела покинуть этот чёртов закоулок, как… — Передай Поттеру мой привет, Грейнджер, — Драко разозлился из-за своих мыслей, и это вырывалось через слова. — Что? — Гермиона непонимающе нахмурилась и обернулась, посмотрев на Малфоя, который резко стал злым. — Я знаю, что он за мной шпионит, — Драко вплотную подошёл к девушке и слегка наклонился к ней. Разница в росте у них была существенная. — Не понимаю, о чём ты, — Гермиона ощутила панику на кончике языка и знала, что сама себя этим выдаёт, ещё и близкое присутствие Малфоя не давало взять себя в руки. — Дурой не прикидывайся, ты хоть грязнокровка, но мозги у тебя есть, — Драко оглядел её пренебрежительным взглядом с ног до головы, чтобы ещё больше уязвить. Он знал, что Грейнджер испытывала унижение: об этом говорили красные от злости щёки и острый взгляд, которым, наверное, можно было убить. — Он шпионит за мной и просит об этом тебя. Я не идиот и не Уизли, ясно?! — Каждое слово — сама чёткость и тихая ярость. — Поэтому прошу по-хорошему один единственный раз, Грейнджер, завязывай, а то пожалеешь. Ещё я знаю, какие мысли бродят в голове у нашего Золотого мальчика, и ты представь, что это окажется правдой. Не думаю, что ты хочешь узнать, на что я способен. И не советую сомневаться и считать это просто словами. Я не шучу. Драко стрельнул взглядом на замершую Грейнджер и, довольно хмыкнув, обогнул её и покинул библиотеку. Он знал, что она ничего не расскажет Поттеру или Уизли, потому что это Грейнджер — «само благородство». Если она расскажет, значит, её бабуины побегут разбираться с ним, а это драка или, упаси Боже, снятые баллы. Она будет молчать и отговаривать Поттера, а не то ему придётся поговорить с Золотой девочкой совершенно по-другому. Он нашёл слабое звено в плане Поттера по его разоблачению и всецело воспользуется им.***
Драко раздражённо закатил глаза, когда Снейп попросил его задержаться после сдвоенного урока с Когтевраном. Начинали надоедать эта показная любезность и желание помочь со стороны преподавателя защиты. Драко не хотел, чтобы кто-то лез к нему с расспросами или советами по поводу задания. Он сам справится. Прозвенел звонок, и студенты стали оживлённо покидать класс. Всё-таки полтора часа в компании Снейпа всегда и всем действуют на нервы и психику. Драко закинул в сумку пергамент и учебник, поскольку сегодня у них было по большей части теоретическое занятие, и нехотя развалился на стуле, ожидая казни. Когда последний ученик покинул класс, предварительно закрыв за собой дверь, Снейп остался сидеть за своим столом, будто не он просил Малфоя задержаться. Драко крутил между пальцев перо и не понимал, какого хрена его задерживают, понапрасну тратя его время. Не выдержав всего смятения вперемешку со злобой, которая стала его постоянным спутником, он достаточно громко сказал: — Профессор, я жду, когда вы скажете мне причину моего задержания. Снейп и бровью не повёл — сама невозмутимость. Он лишь окунул перо в чернильницу и снова застрочил что-то у себя на пергаменте, наверное, план убийства Поттера или самого Драко. За ним такое станется, только он мог так сильно ненавидеть учеников. Хотя в ситуации с обожаемым Поттером Малфой даже бы помог спрятать тело. Эта тишина, которую нарушал скрежет пера по бумаге, надоедала и вызывала зуд под кожей. Будто кто-то смотрит на тебя уже очень долгое время, а ты всё никак не можешь понять, в чём дело. Драко чувствовал себя подопытной мышью под скальпелем, ещё секунда — и ему вытащат мозги наружу. А там есть, что вытаскивать. Каким-то вторым чувством Драко понимал, что делал сейчас Снейп. Он пытался подавить его и заставить нервничать, что, к слову, у него неплохо получалось. Возможно, тут дело было в Кэти Белл, которая оказалась идеальной представительницей своего факультета: тупизм и отвага — основные составляющие гриффиндорцев. Но ведь он-то не виноват, что этой дуре приспичило посмотреть, что внутри свёртка. Он не виноват в её идиотизме, если кого винить, так это матушку-природу, которая производила на свет таких уникумов. Малфой сглотнул и провёл рукой по волосам, придавая себе немного уверенности такими простыми движениями. Он упёрся взглядом в сальную макушку Снейпа, что так ни разу и не оторвалась от своих паршивых пергаментов. Если профессор думает, что его молчание действует на нервы, то пускай. Посмотрим, понравится ли ему, если его голову будут сверлить взглядом. Пускай это было ребячеством, но это доставляло хоть какое-то удовольствие. Драко не понимал себя, он будто потерялся и стоял на развилке. С одной стороны — добро, а с другой — слава, величие и безопасность матери. Проблема была в том, что выбор он сделал и не жалел о нём, но внутри было много разных сомнений, которые он заглушал всем чем можно. Драко знал, что убьёт Дамблдора, и это решение ничто не изменит. Он сделал выбор. Но также его не отпускал страх, который хоть и был едва заметным, всё равно не давал дышать спокойно. Он боялся неизвестности, как и любой другой человек. Он никогда никого не убивал, сможет ли он сделать это? Без особых последствий для себя. Наверное, нет. Убийство всегда оставляет след в душе, очерняя её, беря назад то, что ты забрал у природы. А она всегда возвращает то, что у неё отняли. Природа, как коллектор, всегда на страже. Он тряхнул головой, пытаясь прекратить думать об убийстве старика. Но когда эти мысли проникали в тщательно защищённый разум, их уже не вытравить. — Мне казалось, Драко, что ты достаточно умный человек, чтобы понять элементарные вещи, — голос Снейпа ворвался в помещение как взрыв маггловской бомбы. Он прочистил горло, беря тон и самого себя под контроль. — Я не понимаю, о чём вы, профессор. Снейп захлопнул журнал и впился в него яростным взглядом, будто пытался найти болевую точку, чтобы надавить посильнее. — Не прикидывайся идиотом, — он шипел, и его чёрные глаза были как дорога в ад. — Ты подкинул проклятое ожерелье Кэти Белл. И не смей отрицать, — Снейп рявкнул на него, когда Драко хотел возразить. — Я прекрасно знаю, что это ты. А теперь, будь добр, объясни мне, каким образом ты хотел убить Дамблдора. Ты что, думал, она придёт к нему в кабинет, и они весело попьют чай, а потом он случайно коснётся ожерелья, так? Драко отвёл глаза и молча признал свою оплошность. Он знал, что подкидывать ожерелье было глупостью, но в тот момент он отчаялся починить проклятый шкаф и решил попробовать другой способ. Он понимал, что это может закончиться плачевно для него, и уже успел десять раз пожалеть, что решил, будто девчонка под «Империо» выполнит его работу. Малфой ничего не стал говорить Снейпу, он не доставит ему такого удовольствия, не станет подтверждать правоту профессора, чтобы он ещё больше стал доставать его. — Это был несчастный случай, — Драко убрал перо на стол и сложил руки на груди. — Несчастный случай? — Снейп переспросил с такой издевкой, что этим можно было задушить, и коротко рассмеялся, после чего с ещё большим бешенством посмотрел на крестника. — А ты в курсе, что Поттер кричит на каждом углу, что это сделал ты? Ты хоть понимаешь, что произойдёт, если ему кто-нибудь поверит? — Но ведь нет никаких доказательств, верно? Меня вообще не было в Хогсмиде в тот день, у меня есть алиби. А что касается Поттера, — Драко хмыкнул, — так ему никто не верит. Вопрос упирается только в пресловутое «если», ведь так, профессор? Снейп дышал как зверь перед прыжком. Ему явно не понравились наглость Драко и его такой же наглый ответ. Наверное, Малфоя спас только что прозвеневший звонок на следующий урок. — Прошу меня простить, профессор, но у меня сейчас древние руны, так что я должен спешить, — он встал из-за парты и закинул сумку на плечо. — Мне очень приятно, что вы обо мне беспокоитесь, но не стоит этого делать. Можете это передать матери, а то она до сих пор думает, что мне десять и я ни на что не способен без посторонней помощи. Драко шутливо поклонился и вышел из кабинета; впрочем, он не пошёл на древние руны, а сразу направился к выручай-комнате, чтобы попробовать новое заклинание, которое нашёл, когда Грейнджер заигрывала с Маклаггеном. Это воспоминание заставило усмехнуться себе под нос. Это было смешно, наверное. Если бы у него не было важных дел, то эту новость он разнёс бы со скоростью света. Но сейчас ему было не до грязнокровки Поттера, и тем не менее этот инцидент заставлял его веселиться даже спустя неделю. Грейнджер была забавной, вот и всё. Над ней всегда можно было посмеяться. И то столкновение в библиотеке лишь больше подчеркнуло его мысли. Она не вызывала скуку, вот из-за чего Драко вспоминал об этом достаточно часто. В его жизни было сейчас не пойми что, но Грейнджер оставалась привычной, и от этого было приятно. Приятно, что некоторые вещи оставались неизменными. Жаль, конечно, что она грязнокровка, так с ней можно было бы повеселиться, но Драко тут же забыл о девчонке, когда подошёл к стене, где уже стала прорисовываться дверь. Он вошёл в помещение, и через час раздался ликующий крик.