Ты мой кошмар

Драко остановился в центре столовой и ждал, когда Реддл выразит своё недовольство или что бы то ни было. Ему не было страшно, это, скорее, неуверенность, потому что ты не знал, где напортачил. Хотя Малфой ещё ни разу не разочаровал Волдеморта. Убийство Дамблдора надолго закрепило за ним статус неприкосновенности, если такую характеристику можно применить в данном контексте. Он понимал, что вряд ли его будут хвалить. Скорее всего, это будет наказание или новое задание. Драко не знал, что из этого лучше, потому что ему нужно время для приглядывания за Грейнджер, а также новую порцию пыток он с трудом сможет выдержать. Последняя неделя прошла в приготовлениях к встрече с девушкой, и Малфой был сильно истощëн. Такое всегда заканчивалось не очень радужно. — Со своим последним заданием ты справился хорошо, Драко, — Том смотрел в большое витражное окно, задумчиво вертя в руках палочку. — Благодарю, повелитель, — блондин склонил голову чисто на автомате. — Ты меня приятно удивляешь, Драко. Сначала Дамблдор, теперь ты принёс мне важные сведения о наших предателях и голову Слизнорта, старого охотника за ценными экспонатами, - Реддл повернулся к нему со странным выражением лица. – Ты очень меня радуешь, Драко. — Спасибо, повелитель, для меня честь служить вам, — слова такие искусственные, но необходимые, чтобы выжить. Малфой был счастлив, что его голос не дрожал, и держался абсолютно спокойно. Лицо не выражало ничего, маска, которую он снимал в присутствии только одного человека. — Да… — отрешённо протянул Том, — но видишь ли, у меня есть кое-какая информация, что ты не окончательно мне предан. Это заставило напрячься исключительно внутренне. — Могу ли спросить, повелитель, откуда у вас эта информация? — Драко позволил себе нахмурить брови, чтобы в полной мере продемонстрировать своё негодование. Том ухмыльнулся, внимательно наблюдая за ним, не переставая вертеть в руках палочку. Драко это не нравилось, он не знал, чего ожидать, и для этого были поводы паниковать. Внутренне. — Мне об этом доложил Нотт-старший, видите ли, ты можешь быть привязан к кому-то ещё. Хотя я подозреваю, что ему не по душе твоё быстрое движение по карьерной лестнице. Он-то хотел, чтобы его сын был таким преуспевающим, — Реддл отвёл взгляд, смотря в окно, будто о чём-то раздумывая. — Повелитель, — Драко поднял подбородок, чтобы не показать своей злости на старого никчёмного идиота, и ещё больше подчёркивая свою оскорблённость данными предположениями, — вы мой хозяин, и никто больше не пользуется таким моим уважением и почтением, как вы. Даже мой отец. Можете мне верить в этом вопросе: мне просто незачем предавать вас или помогать паршивому Ордену. Волдеморт не сводил с него красных глаз, пытаясь проникнуть в разум Малфоя. Драко позволил, механическим движением открывая всё, что могло заинтересовать Реддла. Он давно научился играть воспоминаниями, давно знал, как отсортировать их, давно мог запереть всё необходимое. Поэтому такие сеансы с проверкой и выворачиванием его мозгов стали нормой. Но чувство мести и жажду убийства Драко даже не собирался прятать. Он специально выдвинул их на первый план. Том выскользнул из сознания блондина и довольно хмыкнул. — Что ж, Драко, я рад, что ты не разочаровал меня. Такими темпами ты в скором времени сможешь занять пост генерала армии, если будешь помнить о своей преданности. — Конечно, повелитель, — Малфой поклонился, с трудом сдержав желание зажмуриться от боли в голове. — С Ноттом-старшим можешь делать что хочешь, — Реддл махнул рукой и, будучи совершенно не заинтересованным в Драко, снова обратил всё своё внимание на территорию особняка Яксли, которая виднелась в окне. Малфой пробормотал слова благодарности и спешно покинул столовую. Как только двери за ним закрылись, он схватился за голову, пытаясь хоть немного ослабить режущую боль и звон в ушах. Его мозг будто препарировали, перед этим порезав на кусочки. Опираясь о стену, он смог добраться до выхода, и на улице, почувствовав небольшое облегчение, закрыл глаза, и вдохнул свежий воздух. Медленные вдохи и выдохи помогали ощутить хоть какую-то связь с реальностью, потому что в противном случае можно задохнуться от разрывающей боли и спазмов в висках. Драко открыл глаза, восстанавливая концентрацию. Он сосредоточился и трансгрессировал в Малфой-Мэнор. Пробираясь через сад многовекового пристанища его семьи, Драко практически рухнул на пороге. Он плохо понимал, почему ему так хреново, но мозг натурально плавился, и перед глазами всё расплывалось. — Твою мать, Малфой, где ты шляешься? — Забини открыл дверь, и увидев друга на полу, в шоке наклонился к нему. – Ты чего, Драко? Эй, ты слышишь меня? Блейз помахал рукой у его лица, но Драко даже не моргнул, всё было как в тумане. Он вообще всё сильнее с каждой минутой погружался куда-то вглубь себя и не осознавал происходящего. Тактильный контакт он ощущал, но в остальном была пустота. — Драко? — Забини хлопал его по щекам, не получая никакого результата. — Блять. Тинки! Домовой эльф аппарировала на крыльцо и, прижав руки к ушам, воскликнула: — Хозяин Драко! — Тинки, приготовь все зелья, какие есть в этом доме, и перенеси нас в спальню Драко, — Блейз едва связывал слова в предложения, но не позволял панике завладеть холодным разумом и, закинув руку друга себе на плечо, почувствовал, как Тинки перенесла их в комнату. — Держись, Малфой, — мулат устроил блондина на кровати и, скинув мантию, посмотрел на стол, на котором появлялись различные склянки. Забини стал перебирать их, читая названия, но понять, что ему необходимо, было сложно, не зная причины. — Драко, эй, — мулат потрепал Малфоя за плечи, снова хлопал по щекам, и когда Драко открыл глаза, то наконец вздохнул с облегчением. — Твою ж мать, Малфой, я тебя точно убью. Я чуть не родил от страха. — Что произошло? — Драко чувствовал себя, как выпотрошенная кобыла. Двигаться не получалось, из горла вырывались какие-то хрипы. Его тело напоминало желе, но хоть его сознание снова стало функционировать. — Что со мной было? — Очень интересный вопрос, — Забини хмыкнул. — Меня это тоже волнует. Ты на ногах не стоял, не отвечал, я подумал, что у тебя припадок, как в тот раз, вот и… — Блейз обвёл взглядом комнату, словно не знал, как описать свои действия. — Спасибо, — Драко постарался улыбнуться, но лицевые мышцы отказывались слушаться. — Я думаю, это действительно был припадок, но в этот раз… — Он был слишком сильным, — закончил за него мулат, задумчиво смотря перед собой. — Он проникал в твоё сознание? — О да, я чуть коньки не отбросил, — блондин попытался пошевелить рукой, но она не двигалась, и он со злостью сжал челюсть. — Из-за чего в этот раз? — Нотт-старший заподозрил меня в шпионаже или ещё какой-то херне, да это и неважно, как только я смогу встать, сразу убью этого ублюдка, — голос обретал силу, и речь Драко с каждым словом окрашивалась яростными нотками. — А с чего он это заподозрил? — Блейз озадаченно нахмурился, переводя взгляд тёмных глаз на Малфоя. — Хрен знает. Забини, я правда не понимаю, откуда могла появиться эта информация. — У меня есть подозрения, что кто-то под тебя копает, поэтому будь осторожнее, — Блейз внимательно на него посмотрел. — Сейчас не самое подходящее время для того, что ты задумал. — Я это сделаю, и ты меня не остановишь, — Драко свёл брови на переносице. — Я слишком сильно по ней скучал, чтобы вот так просто сдаться. — Слушай, — мулат сжал пальцами переносицу, — ты, видимо, плохо понимаешь, какой это огромный риск. Поверь мне, я знаю, как тяжело то, через что ты сейчас проходишь, но нужно подождать. — Я не могу больше ждать, я и так три последних месяца ждал, потому что ты боялся и просил повременить, — Драко раздражённо посмотрел на друга. — А если бы это была Дафна, ты бы себя послушал? Этот аргумент всегда срабатывал. Безотказно. Наверное, потому что слизеринцы очень хорошо понимали друг друга и представляли, насколько сложно и больно быть оторванными от близких людей. Драко уважал и ценил Блейза как друга, но своё решение менять не собирался. Он устал не видеть света в конце тоннеля, ему хотелось хоть чего-то солнечного и счастливого рядом с собой. И это могла дать ему только одна девушка, ради которой он стал способен на всё. — Нет, я бы не послушал. Скорее всего, я бы натворил херни, а тебе потом бы пришлось меня спасать, — Забини поднял руки, признавая поражение, и усмехнулся. — Вот и всё, этот вопрос закрыт, — Малфой коротко улыбнулся и тут же вздохнул с облегчением, когда понял, что лицевые мышцы стали возвращать себе пластичность. – Наконец-то. — Мне совершенно точно не нравятся твои припадки, — Блейз нахмурился и прошептал диагностическое заклинание. От тела Малфоя сразу поднялась разноцветная диаграмма. – Ничего нет. Никаких отклонений. Странно, может, это что-то психологическое? — он задумчиво почесал подбородок. — Чёрт знает, но мне точно не до этого сейчас, — Драко вздохнул, пытаясь хотя бы сесть на кровати. Получилось со второй попытки. — Если не хочешь сам разбираться в этом, попроси Снейпа себя осмотреть. В смысле твой мозг. Может, правда, это какая-нибудь психическая фигня, — Блейз водил палочкой по его диаграмме, всё больше хмурясь и уходя в себя. — Скорее всего, я просто псих, вот и ответ, — Малфой ухмыльнулся и, когда у него получилось встать на ноги, сказал: — А сейчас прошу меня простить, мне нужно найти одну невыносимую особу. — Только давай без крестников, ладно? А то мне сейчас не до них, — Забини фыркнул, едва увернувшись от летящей в него подушки. — Пошёл ты, — Драко хмыкнул и вышел из собственной спальни.

***

Гермиона споткнулась на лестнице и выругалась себе под нос. В доме на площади Гриммо была пустота, которая радовала своей тишиной. Большинство членов Ордена ещё спали, и только ребята договорились встретиться утром на кухне, чтобы всё обсудить. Гарри и Рон уже были внизу, тихо переговариваясь между собой и завтракая остатками вчерашнего ужина. Это было частным явлением, Гермиона не переставала удивляться их прожорливости, особенно Рона. Но это было объяснимо: два растущих организма, причём мужских, которым явно необходимо более плотно питаться, нежели Грейнджер. — Доброе утро, мальчики, — девушка села за стол рядом с Роном и приняла кружку горячего чая от Гарри. — Спасибо. — Гермиона, мы с Роном говорили о том, где предположительно могут находиться крестражи, — Гарри поправил очки, которые всё норовили соскользнуть с его носа. — Мы же думали об этом и ни к чему не пришли, — Гермиона нахмурилась и сделала глоток обжигающего напитка. — Да, но нужно продолжать. Мы и так несколько месяцев провели здесь, ничего не делая. Я не могу больше сидеть на месте, — Гарри сжал руки в кулаки, злясь на собственную беспомощность всё больше с каждой минутой. — Гарри, — Гермиона положила ладонь на руку друга, легонько сжимая, — ты не виноват в этом и уж точно не виноват во всех этих смертях. Мы справимся, и всё будет хорошо. Поттер улыбнулся уголками губ и кивнул. — Ладно, что будем делать? — Рон наклонился корпусом вперёд, локтями опираясь на стол. — Мы искали почти везде, где могли быть крестражи. Их шесть, — Гермиона стала загибать пальцы, — кольцо, уничтоженное Дамблдором. Потом дневник, уничтоженный Гарри в Тайной комнате. И медальон, который уничтожил ты, — она посмотрела на Уизли, — то есть осталось три. — Дамблдор знал наверняка, что это чаша Пуффендуй, — Гарри потёр лоб, в тысячный раз вспоминая детали. — И что-то связанное с Гриффиндором или Когтевраном, — девушка задумчиво закусила левую сторону губы. — Думаю, это всё же Когтевран. У Гриффиндора символом был меч, который находится у нас. Реддл не смог создать из него крестраж, соответственно, он решил взять предмет для этого у другого факультета — Когтеврана. — Да, всё сходится, — Рон поджал губы, смотря перед собой. — Значит, нам нужна чаша Пуффендуй, предмет от Когтеврана и змея, но она, скорее всего, будет уничтожена в последнюю очередь. Очень сомневаюсь, что Реддл отпускает её далеко от себя, особенно после нашей вылазки с Гарри в Годрикову впадину, — Гермиона ухмыльнулась и коротко переглянулась с Гарри. — Нам нужно найти эти два предмета как можно скорее, тянуть больше нельзя, никак, — Гарри поднял на друзей уставшие глаза. — От нас всё зависит. — Мы знаем, Гарри, — девушка нахмурилась, пытаясь сообразить, что им может понадобиться для осуществления задуманного. — Только в этот раз никто не должен догадываться, что мы уходим, — Рон свёл брови на переносице. — Помните, как мама пыталась нас остановить? Думаю, сейчас так легко мы не отделаемся. — Надо решить, когда будем выдвигаться. Что скажешь, Гермиона? — после слов Гарри внимание мальчиков полностью сосредоточилось на ней. — В ближайшие дни, сегодня пятница, значит… — она задумалась, прикидывая в голове планы сбора, — лучше всего в понедельник. Это мёртвый день чаще всего, и, если отправимся утром, никто и не заметит нашего отсутствия до завтрака. Только Гарри, Джинни ни слова, — Гермиона пронизывающим предупреждающим взглядом посмотрела на Поттера. Её недовольство подхватил и Рон. — Что? — Гарри вскинул брови. — Ты постоянно рассказываешь всё Джинни. Я, конечно, всё понимаю, — Рон закатил глаза, — но это не тот случай. — Ничего я ей не рассказываю, — Гарри с оскорблённым видом начал возмущаться, но через секунду его запал утих, — она сама как-то всё выпытывает… — Фу, Боже, Гарри, она же моя сестра, я не хочу знать, как она вытаскивает из тебя информацию, — Рон скривился, будто был в шаге от бегства, едва сдерживая тошноту. — Ладно, — Грейнджер ухмыльнулась и подняла глаза к потолку, — когда отправимся, мы решили, но вопрос: куда? Мы о многих местах думали, но большинство из них не имеют никакой ценности для Реддла. Где ещё мы можем поискать? После этого вопроса наступила тишина. Каждый из них погрузился в молчание и думы о том, где могут находиться крестражи. Гермиона, к своему несчастью, думала совсем о другом. Почему-то пререкания мальчиков что-то колыхнули у неё в груди. Это не поддавалось никакой логике, но её мозг заполонили мысли и воспоминания о Малфое. Интересно, где он сейчас? Нет! Она тряхнула головой, чтобы не позволить себе снова окунуться в это болото, из которого выбраться получалось труднее с каждой секундой. Гермиона не могла позволить себе такой роскоши, как любить Драко Малфоя. Это было привилегией, которой она не была достойна. И не потому что дело в ней, а из-за различий их сторон и принципов. Но хуже всего делало не это, а слова Джинни. Уизли будто запустила у неё в голове дремавший механизм, и все мечты-мысли-предположения о Малфое хлынули потоком, сметая разум и логику на своём пути. Гермиона последующие две ночи ворочалась без сна, анализируя каждый взгляд и поступок Драко. Она пыталась разгадать причины его поведения и решений. Это было достаточно трудным занятием, даже сложнее, чем находиться на двух уроках одновременно. А девушка точно знала толк в таком сравнении. Сложнее всего было отпустить его. Гермиона была не в силах сделать это полтора года назад, год и полгода назад, а сейчас, учитывая решимость Малфоя вернуть её, шансов было ещё меньше. Иногда Грейнджер хотела плюнуть на всё и просто позволить себе быть счастливой, как на шестом курсе, а затем она вспоминала последующие события и корила себя за подобные желания. Но если бы они так просто уходили. — Может, попробуем в Литтл-Хэнглтоне, — произнёс Гарри, находясь будто не здесь. — Где? — переспросил Рон, озадаченно смотря на Гермиону. Девушка, тоже ничего не понимая, вернула взгляд Уизли. — Там находится Дом Реддлов, именно там и убил Том своих родителей, — Поттер поднял расфокусированный взгляд на друзей. — Но, Гарри, — Грейнджер запнулась, чтобы лучше и мягче донести свою мысль, — разве Дамблдор не искал там крестражи? Он был в доме Мраксов, а это недалеко от Дома Реддлов. — Он никогда не говорил, что там может находиться один из них, но вдруг в этом доме находится крестраж, — глаза Гарри лихорадочно блестели, и голос дрожал от нетерпения. — Мы должны проверить это место, если там ничего не будет, что ж, будем знать наверняка. — Ну-у-у-у, — протянул Рон, переводя немного шокированный взгляд на Гермиону. Она кусала губы, раздумывая над словами Поттера. В этом был смысл и была логика. По крайней мере, им стоило хотя бы проверить. — Я думаю, Гарри прав, — брюнет после этих слов радостно всплеснул руками, — мы должны проверить. Но одно условие, — она посмотрела на мальчиков серьёзным взглядом, своим фирменным, — мы обязаны быть предельно осторожными. Нас в прошлый раз едва не схватили егеря, мы тогда чудом избежали плена. — Гермиона, это моя вина… — Нет, Гарри, дело не только в тебе, хотя ты несомненно прав. Тогда ты повёл себя, как идиот, — Рон прыснул и получил в ответ колючий взгляд от Грейнджер. — Нам нельзя попадаться и нельзя рисковать. Всё приняло очень серьёзный оборот, и, если мы не сможем найти крестражи, наступит конец. На несколько секунд в комнате повисла тишина, пока Рон восторженно не произнёс: — Ух ты, Гермиона ты прям, как оратор. — Это точно, у меня аж мурашки, — Гарри удивлёнными глазами смотрел на свою руку, проводя по ней ладонью. — Перестаньте, вы сами это прекрасно знаете. Просто нам стоит работать исключительно в команде, а то получится, как в прошлый раз. После этих слов Рон виновато посмотрел на свои руки, а Гарри скованно повёл плечами. Они выглядели, как нашкодившие первогодки. Гермиона не сдержалась и засмеялась, прикрывая ладонью рот, чтобы не разбудить весь Орден. — Мерлин, мальчики, я не хотела вас задеть, мы все хороши, но не стоит повторять прошлых ошибок, — она всё ещё хихикала, и смех распирал грудь. — Ты чего смеёшься? — Рон неуверенно улыбнулся, переглядываясь с Гарри. — Вы бы видели свои лица, — Гермиона положила руки на щёки, пытаясь их таким образом остудить прохладными ладонями. Только Поттер хотел возмутиться на её слова, как миссис Уизли в своём потрёпанном халате вошла в кухню. — Ох, ребята, а вы чего не спите? — Молли подошла к плите, начиная возиться с кастрюлями, сооружая завтрак. — Да мы вчера рано легли, вот и получилось, что встали раньше всех, — Гарри улыбнулся Молли, и она тут же растаяла, забывая все свои подозрения. — Ну хорошо, тогда вы с Роном поможете мне приготовить завтрак и всё наставить на стол, — сказала Молли, грозно смотря на мальчиков. Гермиона лишь спрятала улыбку в кружке чая. Наблюдать за негодованием Рона всегда было забавно и интересно. — Но, мам, почему мы, Гермиона же… — Потому что, Рональд, Гермиона и Джинни помогали мне вчера, всё должно быть честно, и никто не будет отлынивать от работы в этом доме, пока я здесь живу, это тебе ясно, Рональд Биллиус Уизли? — Молли направила лопатку на сына, сверля его недовольно-грозным-воинственным взглядом. — Да, мам, — Рон поник, раздражённо пробурчав ответ. Гарри лишь улыбался, с трудом сдерживая смех. Уизли злобно посмотрел на друга и пнул его под столом. Гермиона едва удержала кружку в руках, когда Молли обернулась узнать, что случилось. Увидев, что чай немного, но расплескался, она обратила внимание на сына и наткнулась на виноватый вид. — Рональд Уизли… Гермиона быстро соскочила со стула и суматошными шагами поднялась по лестнице в свою комнату. Аккуратно открыв дверь, девушка посмотрела на соседнюю кровать и поняла, что Джинни ещё спит. Она пришла под утро от Гарри, чтобы Молли её не порицала за слишком близкие отношения с Поттером. Грейнджер упала на кровать, раскинувшись, как звезда, и посмотрела в потолок. Белый, холодный, равнодушный. Почти такой же, как Малфой. От этого сравнения она разочарованно застонала и зажмурила глаза. Она не справилась и снова подумала о Драко. Гермиона была безнадёжно влюблена и совершено точно не пыталась избавиться от этого чувства по-настоящему. Она просто обманывала себя и оттягивала неизбежный момент признания самой себе. Она любила Драко Малфоя и не хотела переставать.

***

Гермиона снова смотрела в потолок, только не на площади Гриммо, а в их палатке, с которой они отправились за крестражами. Девушка спала на верхней койке и уже несколько часов вертелась в поисках удобной позы для сна. Но ничего не выходило. Грейнджер раздражённо откинула одеяло в ноги и сложила руки на груди. В голове был хаос из мыслей. Одни перескакивали на другие, рождая новые и не самые приятные. Она потёрла лоб в отчаянной попытке расслабить голову. Опять же ничего не вышло. Ребята выскользнули из дома на площади Гриммо максимально незаметно. Джинни провела всю ночь у Гарри, и Гермиона спокойно всё собрала. Рано утром — ещё не было и шести — они накинули на себя мантию-невидимку и, выйдя на улицу, трансгрессировали близ маггловской деревушки, которая располагалась аккурат возле Литтл-Хэнглтона. Они решили не идти сразу на проверку дома Реддлов, стоило немного осмотреть местность и понять, если ли здесь Пожиратели. Вчера, поставив палатку, за ужином Золотое Трио обсудило план действий. Завтра они по очереди проверят окрестности, а на следующий день, если всё пройдёт хорошо, пойдут за крестражем. Если он там есть. И вернее будет сказать, сегодня, потому что на часах три ночи, а она так и не уснула. Гермиона сильно сомневалась о нахождении в этом месте крестража. Это было слишком банально и предсказуемо, но, как и говорил Гарри, стоило проверить. Поттер вообще был очень подавленным, когда они уходили. Оно и понятно: он ничего не мог рассказать Джинни и просто оставил её в своей постели без возможности попрощаться. Грейнджер понимала друга, как никто другой, но чем меньше Уизли знала, тем лучше и безопаснее. Рон после исчезновения Лаванды был сам не свой, но сейчас, когда у него появилась цель и возможность действовать, он немного пришёл в себя. Хотя Гермиона видела, как он вечерами, когда думает, что никто не видит, разглядывает фотографию Лаванды. Они были подростками, которым пришлось чересчур быстро повзрослеть, и теперь им проходилось нести боль и страх потери. От этого становилось очень грустно и обидно. Это было несправедливо. И когда Гермиона видела, как мальчики скучают по своим дамам сердца, то неизменно вставала на проторëнную дорожку под названием «Драко» и «скучаю». Она ненавидела себя за невозможность его отпустить, при этом требуя противоположного от Малфоя. Иногда её пугали такие способности к лицемерию. Но это пол беды. Страшнее всего было осознание, что Драко не отступит. Гермиона слишком хорошо его изучила, хоть и сомневалась в этом. Малфой действительно придёт за ней, и за что она проклинала себя, так это за надежду на это. Грейнджер хотела снова увидеть его и даже просто вывести из себя, не прикасаясь. А после… и всё остальное. Гермиона не знала, стала ли она тряпкой и ведомой своими чувствами, но одно было ясно точно — это было взаимно, и поэтому всё остальное, все сомнения и предостережения, меркли на фоне счастья, которое завладевало девушкой после этих мыслей. Грейнджер повернулась на левый бок и посмотрела на брезент палатки, что колыхался от шумного ветра на улице. Она закрыла глаза и стала повторять про себя древние руны и выводить различные формулы из нумерологии. Это помогло отключиться до самого позднего утра. Что-то упало, и следом послышалась ругань мальчиков. Девушка распахнула веки и сразу уткнулась взглядом в виноватого Рона, который скованно ей улыбнулся. — Доброе утро, — он присел на корточки и поднял чайник, который случайно выронил из рук. — Доброе утро, — Гермиона привстала на кровати, опираясь на локоть, и посмотрела на часы. — Уже десять. Вы почему меня не разбудили? — Мы сами только встали, может, полчаса назад, — Рон пожал плечами, наливая воду в чайник и ставя его на маленькую переносную плиту. Грейнджер слезла с верхней койки и, потягиваясь, зашла в их импровизированный и скромный душ. Совершив все водные процедуры, она провела ладонью по запотевшему зеркалу и посмотрела на своё отражение. Выглядела она более-менее. Всё же сбалансированное питание Молли могло исправить почти все недуги. После скитания по лесам Гермиона напоминала скелет, и лишь когда они вернулись сначала в Ракушку, а потом и на Гриммо, девушка смогла восстановить свой вес и перестала напоминать живого мертвеца. Да и мальчики существенно прибавили в весе вместе с мышечной массой. Это радовало, потому что сил им понадобится очень много. Неизвестно, сколько им придётся снова скитаться в поисках крестражей. Надев джинсы и тёплый свитер, Гермиона вернулась к мальчикам, которые уже завтракали, попивая чай. В этот раз еды удалось взять больше, да и она теперь знала, как лучше организовывать их приёмы пищи. — Кто пойдёт первым осматривать территорию? — Рон отхлебнул горячего чая и слегка скривился от ожога на языке. — Давайте я, а потом уже посмотрим, — Гарри откусил сэндвич и поправил очки. Гермиона и Рон дружно кивнули и продолжили завтракать. Обсуждать в миллионный раз план и крестражи не хотелось. Они уже разобрали каждую мелочь до атомов, и все устали от одного и того же. Было немного странно сидеть вот так и не переживать о завтрашнем дне. На Гриммо, что было удивлением, не получалось расслабиться ни на минуту. Постоянно приходили члены Ордена, докладывали о многочисленных смертях, выбивая почву из-под ног, когда это оказывался кто-то знакомый. А сейчас они могли посидеть в тишине, которую нарушали только звяканье кружек и чавканье Рона, и не бояться, что в эту секунду в палатку зайдёт, например, Кингсли, и скажет им о гибели их одноклассника или преподавателя. Если не родственника. Это приятно — самую малость погрузиться в себя и наслаждаться спокойным завтраком, если не вспоминать, что вы на войне и каждый угол может таить в себе опасность. Наверное, они просто старались радоваться мелочам, не виня себя за это. Гарри сделал последний глоток чая и, поджав губы, сказал: — Ну ладно, я пойду. — Гарри, не забудь всё, что мы обговаривали. Если там будут Пожиратели, то не рискуй и сразу возвращайся. Если… — Гермиона, я помню, мы же вместе это обсуждали, — Поттер улыбнулся, беря в руки мантию-невидимку, — не волнуйся. Я справлюсь. — Хорошо, — Гермиона кивнула и закусила губу, а потом не сдержалась, и преодолела расстояние между ними, и сжала Гарри в объятиях. — Ты чего? — брюнет скованно провёл ладонью по её спине, переглядываясь с Роном. — Просто на всякий случай, — она сделала шаг назад, отпуская друга, и провожала его глазами, когда он отодвинул брезент и покинул палатку. — Не переживай, Гермиона, — Рон подошёл к ней и положил руку на плечо, — всё будет хорошо. Наверное, в скором времени она начнёт покрываться сыпью от этого выражения. «Всё будет хорошо» — кто вообще придумал говорить эти слова в знак утешения? Это такая неприкрытая ложь, что после тысячного звучания этих букв глаз неизменно начинал дёргаться. — Конечно, Рон, — Гермиона улыбнулась уголками губ и стала убирать со стола последствия их завтрака, чтобы занять себя хоть чем-то. Рон посмотрел на неё минуту, задумчивым-непонятным-странным взглядом и, тряхнув головой, словно избавляясь от ненужных мыслей, вышел из палатки в поисках хвороста и, возможно, какой-нибудь еды. Которая никогда не бывает лишней. Гермиона, взмахнув палочкой, помыла посуду и стала применять все хозяйственные заклинания, которая стала активно учить во время непрекращающихся скитаний. Они здорово помогали и отвлекали от тревожных мыслей. Почему-то странное лихорадочное чувство внутри не отпускало. Оно только прогрессировало, будто стремительно растущая болезнь. Оно набирало обороты, и Гермиона не могла воспрепятствовать ему, как бы ни пыталась. Было подозрение, что что-то должно произойти. Вот только плохое или хорошее, не ясно. Девушка посмотрела перед собой и впала в прострацию между сном и реальностью. Для неё это стало не редкостью — так глубоко погружаться в себя. Она ни с кем не могла поделиться своими переживаниями, и поэтому её мозг нашёл альтернативный способ бороться с чрезмерным нервным истощением. Он просто отключался на какой-то непродолжительный период, и Гермиона могла после этого собраться с силами и не дать себе впасть в уныние. Гермиона подумала о Гарри. Она так сильно за него боялась, что иногда не могла уснуть только из-за этого страха. Поттер не давал ей покоя, причём причина этого не лежала на поверхности. И то есть так просто понять и найти основу этого закоснелого страха будет не просто. Это напоминало чувство из детства, когда ты знаешь, что иногда стоит подождать, чтобы узнать все ответы на интересующие тебя вопросы. Но сейчас ожидание разрешения проблемы было невыносимым. Прошло несколько часов в таком ужасном состоянии выжидания. Рон вернулся, и они с Гермионой, сидя за столом, молчали, пребывая в своих мыслях. Каждый из них не знал, что делать и чем себя занять. Это в какой-то степени походило на пытку. Ждать, при этом совершенно бездействуя. Неожиданно брезент палатки колыхнулся, и в центре единственной комнаты показалась голова Гарри, а затем и он сам. Рон вскочил и моментально направил палочку на Поттера, задавая заранее обговоëнный вопрос: — Почему я выиграл последний матч на шестом курсе? Гарри ответил моментально. — Ты думал, что я добавил тебе в сок жидкую удачу, и поэтому поверил в себя. Уизли сорвался с места и сжал друга в объятиях. Гарри хлопнул его по плечу и радостно улыбнулся. Гермиона подождала, пока мальчики закончат, а потом сама бросилась навстречу Поттеру. — Ребят, вы чего? — брюнет выглядел в корне озадаченным. — Меня не было всего несколько часов. — А ты посиди вот так, как и мы, ничего не предпринимая, и гадай, что может случиться, — Рон всплеснул руками, весь его вид кричал о тревожном состоянии внутри. — Гарри, ты что-нибудь узнал? — Гермиона посмотрела в зелёные глаза друга с ярко выраженным волнением на лице. — Всё прекрасно, я обошёл всю деревушку и не заметил ни одного Пожирателя. Дом Реддлов никто не охраняет. Потом я стал присматриваться к местным жителям, чтобы не получилось, как в прошлый раз, — он посмотрел на девушку, намекая о том, что произошло в Годриковой впадине, — и ничего. Все ведут себя, как обычные магглы. Я думаю, уже завтра можно проверить Дом Реддлов. — Это всё, конечно, хорошо, но стоит сделать ещё одну вылазку, чтобы быть уверенными на сто процентов, — Гермиона нахмурилась и сложила руки на груди. Тон её голоса был знаком всем присутствующим — это означало, что она напряжённо о чём-то размышляет. — Я пойду. — Гермиона, нет! — воскликнул Рон. — Это исключено, — Гарри посмотрел на неё, как на инопланетянку или на маленькую девочку, которая городила чепуху. — Нет, я пойду. Я тоже устала сидеть на одном месте. Если Гарри прав, то со мной ничего не случится. Я просто подтвержу его слова, — она всеми силами пыталась говорить спокойно, чтобы мальчики согласились с ней. — Но ты пойдёшь под ночь, — Рон вытаращил глаза, пытаясь таким образом прозрачно намекнуть ей о глупости данной затеи. — Ничего страшного, не забывайте, что под рукой у меня всегда палочка, — она вскинула брови, как бы говоря, что лучше с ней больше не спорить. Гарри переглянулся с Уизли, уже по традиции так решая, как им поступить, и обречённо кивнул. — Но только недолго, максимум час, хорошо? — Рон вскинул указательный палец, смотря на неё серьёзным волнующимся взглядом. — Конечно, Рон. Мальчики, вам правда не о чем переживать, — Гермиона улыбнулась и подошла к скромной кухне, как и всё в этой палатке, и стала готовить обед.

***

Гермиона накинула мантию-невидимку на всё тело и скрылась в лесной чаще. Уже темнело, и на небе оставались последние мазки переливающихся оттенков розового и красного. Девушка удалялась всё дальше от палатки, где остались мальчики, и, оглядываясь по сторонам, она чувствовала свежесть и покой. Паники или какого-то волнения не было. Это было странным явлением, ведь ещё пару часов назад она с ума сходила от беспокойства за Гарри и всего на свете. Но сейчас лишь ощущалась свобода в каждой клетке организма, которая проникала через лёгкие, когда девушка вдыхала свежий воздух. Это прекрасное чувство стало таким непостоянным гостем в её жизни, ведь иногда Гермиона забывала, каково это – снова ощущать себя невесомой и свободной. Она так устала от бесконечных переживаний, от неопределённости, от страха за жизнь близких, от собственной беспомощности, что иногда казалось, что впереди лишь мрак и уныние. Не было уверенности в завтрашнем дне, её не было даже в следующей минуте, и это выматывало сильнее всего на свете. Гермиона обошла пенёк, о который едва не споткнулась, и посмотрела на склон, за которым виднелась деревушка. Там уже зажигались огни, и народу было явно больше, чем рассказывал Гарри. Грейнджер стала спускаться аккуратными шагами, потому что весенняя земля была рыхлой и непредсказуемой. Она держалась за деревья и, когда занесла ногу для последующего шага, поняла, что мантия соскальзывает с неё. — Чёрт, — она обернулась и увидела ветку, за которую зацепилась ткань. Гермиона вернулась и попыталась стянуть мантию, но ей не хватало роста, и даже вставая на цыпочки, она не могла дотянуться. Когда девушка достала палочку, чтобы произнести заклинание, мантию сняли и отдали ей в руки. Она отшатнулась, и направила древко на человека, и едва не задохнулась от неожиданности. — Малфой, какого чёрта? — получилось слишком громко, в лесной чаще её голос стал разноситься чересчур быстро. — Грейнджер, ты же не думала, что я оставлю тебя? — Драко ухмыльнулся и оценивающе прошёлся глазами по её телу. – Ты не ранена? — его глаза щурились, когда он увидел, что девушка держится за бок. — Нет, я просто испугалась, — Гермиона ответила недовольно и стала отряхивать мантию, лишь бы чем-нибудь себя занять, чтобы не смотреть на Малфоя. — Что вы забыли в этой глуши? — спросил Драко через минуту, устав от игнорирования со стороны девушки. — Как ты нас нашёл? — Гермиона зло прищурилась и сложила руки на груди, зажимая между ними мантию. — Грейнджер, я год, даже больше, потратил, чтобы найти тебя, и ты всерьёз думаешь, что после того, как один раз увидел тебя, то я остановлюсь? — Драко саркастично хмыкнул, приподнимая брови. — Мне казалось, что ты должна знать меня лучше. — Мне тоже так казалось, — она развела руками, — но, видимо, людям свойственно ошибаться. После этого между ними повисла неприятная, тянущаяся, гнетущая тишина. Гермиона сжала губы в узкую полоску и обошла Малфоя, чтобы продолжить осматривать местность. Мантию она пока не надевала, сама до конца не понимая почему. Это был риск, но признать, что она не хочет расставаться с хорьком, было сложно. И больно. Драко шёл за ней по пятам, не отставая ни на шаг. Он молчал и просто смотрел на её спину, периодически соскальзывая глазами на ягодицы, обтянутые джинсами. Эта картина всегда направляла его мысль в горизонтальную плоскость, тем более сейчас, когда воздержание стало уже проблемой. Он скучал, как проклятый, и даже не мог спать с другими, потому что образ Грейнджер, отвечающей на его ласки, слишком сильно засел в мозгу, не давая подумать о ком-то другом. Драко сам был в шоке от своих монашеских загонов, но это была суровая реальность. Его реальность. — Ты так и не ответила на вопрос, — он устал молчать, к тому же жажда по голосу его гриффиндорки никуда не делась. — Во-первых, это тебя не касается, а во-вторых, — Гермиона обернулась к нему лицом, яростно пылая своими глазами, — я на любой твой вопрос не буду отвечать. — Грейнджер, я же всё равно узнаю, — он ухмыльнулся, засовывая руки в карманы чёрного пальто. — Я не позволю тебе залезть в мою голову, — зло прошипела девушка, сверкая огненными бликами на дне зрачков. Это зрелище всегда его завораживало, потому что вид злой Грейнджер мог возбудить кого угодно. Он же не железный. — Как ты нашёл нас? И знает ли об этом кто-нибудь ещё? — Гермиона нахмурилась, всем видом демонстрируя желание устроить ему допрос. — Настолько не доверяешь мне? — почему-то эта мысль отозвалась сильной болью в груди, но Драко решил проигнорировать это сейчас. — Да, настолько, — она немного лукавила, но это было неважно. — Не волнуйся, мне дорога твоя безопасность, и я точно бы не стал трубить о планах Золотого трио, только чтобы найти тебя, — Малфой отвёл взгляд, задумчиво гладя на небо. — Я следил за вами и нахожусь здесь со вчерашнего дня, как только вы трансгрессировали сюда. — Как именно ты выследил нас? — Гермиона дрожала, потому что становилось страшнее с каждой секундой. Если Малфой смог их найти, что помешает найти Реддлу? Вдруг, пока она ведёт задушевные разговоры с Драко, мальчиков сейчас арестовывают или пытают. Блондин увидел, что девушка напугана, и сделал шаг к ней, сжимая плечи в утешительном жесте и пронзительно заглядывая в глаза. — Грейнджер, успокойся, твоим дегенератам ничего не угрожает. Я наложил на тебя следящее заклинание и следил только за тобой. Никто, кроме меня, не знает, где вы, — Драко говорил расслабляющим, доверительным голосом, от которого вдоль шеи бегали мурашки. Гермиона смотрела в его глаза и отключалась. Все стены и броня стали такими смехотворными, что возводить их казалось бесполезным. Она такая тряпка. Против него у неё нет шансов. Малфой поглаживал плечи девушки круговыми движениями и терялся в омуте её глаз. Хотелось сжать её в объятиях и никогда не отпускать от себя. Но эта гордячка скорее откусит себе ногу, чем пойдёт с ним, бросив своих имбецилов. — Ладно, — Гермиона освободила плечи от горячих-родных-любимых рук Малфоя и посмотрела себе под ноги, — что это за следящие чары? — Я их усовершенствовал, — сквозь зубы прошептал Драко, потому что ему совершенно точно не понравилась скованность Грейнджер перед ним. — Я не знаю, зачем ты здесь появился, но мне нужно закончить обход. Я и так слишком много времени потеряла из-за тебя, — Гермиона стала накидывать мантию, но Малфой выхватил её из рук девушки с самодовольным видом. — Ты что?.. — Пожирателей в деревне и вблизи неё нет. Волшебников здесь тоже нет, поэтому у тебя появилось время на меня, — он торжественно ухмыльнулся. Она раскрыла рот, не зная, убить его сразу или заставить помучиться. Из всего набора того, что Гермиона хотела с ним сделать, она смогла только зло всплеснуть руками и закатить глаза. — Ты невыносим, — простонала девушка, закрывая ладонью лицо. — Я знаю, Грейнджер, — Драко хмыкнул, и его глаза опасно блеснули. Он подошёл к девушке, но Гермиона стала пятиться от него, в итоге сталкиваясь спиной с деревом. Малфой остановился вплотную к ней, зажимая её тело с огромным наслаждением. — Может, хватит от меня бегать? Он шептал ей на ухо, как раньше, и Гермиона задыхалась от его запаха и голоса. Это было нечестно. Она не сможет выстоять. — Я продолжу, пока до тебя не дойдёт, что не хочу иметь с тобой что-то общее, — она сглотнула и была в шаге от того, чтобы закрыть нос, лишь бы не вдыхать такой родной запах. Вот только слова её были ложью. — Ложь, — прошептал Драко, касаясь губами её ушной раковины, параллельно наматывая кудряшку на палец. — Оставь меня в покое, — последняя попытка сделать всё правильно. — Нет, потому что ты сама хочешь противоположного, — Малфой приподнял её подборок, наклоняясь всё больше к губам. — Я с Роном, — это вылетело изо рта как шанс дать себе времени придумать что-нибудь получше. Драко оскалился, и его глаза стали напоминать грозовое небо. Там был хаос и ад одновременно. Он зло прищурился, и желваки на скулах стали видны сильнее, чем обычно. — С Уизли? — такого презрения в его голосе Гермиона не слышала давно, но упорно кивнула. — Это мы сейчас проверим, — слова напугали девушку, и она попыталась вырваться из капкана его тела. — Не смей, — но когда предупреждения действовали на Малфоя? Он агрессивнее, чем в прошлый раз, стал просматривать её воспоминания, ища доказательства услышанных слов. Драко подозревал, что Грейнджер могла соврать, но он должен был воочию убедиться в этом. Он видел бесконечные разговоры с членами Ордена. Видел прошлую их встречу глазами девушки. Видел разговор с Уизлеттой. Здесь Малфой остановился и стал наблюдать за всем очень внимательно. Грейнджер вырывалась из его рук, но он был сильнее. — Джинни, ты… Ты бы смогла простить Гарри, если бы он убил человека? — Я не…Наверное, смотря почему он это сделал. — В каком смысле? — И твои чувства к нему остались прежними? — Я не знаю, это не тот вопрос, на который можно дать однозначный ответ. Многие вещи, с которыми ты сталкиваешься по жизни, заставляют нас поступать всегда по-разному, в этом и смысл. Загадать невозможно, но я могу предположить, что я бы поняла. Возможно, это было бы нелегко. Возможно, понадобилось бы время. Но если чувства настоящие и причины весомые, можно попробовать. Не факт, что всё станет, как раньше, но если ты не дашь ему шанс, то будешь жалеть до конца жизни. И гадать.Наверное, я бы дала Гарри шанс. Я люблю его и знаю, что он бы меня простил за многое. У нас это взаимно, как мне кажется. — Ты же просто спросила, или есть кто-то конкретный? — Я просто расклеилась. Мне стало интересно, знаешь, я смотрю на вас с Гарри, на Рона, который места себе не находил, и тоже мечтаю о чём-то подобном. — Ох, Гермиона, ты чего? У тебя всё будет, не переживай так. Видимо, ты действительно расклеилась, и у тебя был плохой день. — Чертовски отвратительный день. Драко про себя улыбнулся и понял, что Грейнджер всё ещё любит его, но просто не может переступить через свои принципы. Он знал, что для гриффиндорки это важно, но также осознавал, что она не переставала быть его. Малфой сосредоточился и сконцентрировался на воспоминаниях девушки в его руках. Он увидел утренний разговор Трио и прислушался к незнакомому слову. Крестраж. — Нет! — Грейнджер в его руках извернулась и ударила по лицу. Драко отошёл назад, потирая щёку, и смотрел плотоядным взглядом на Гермиону. Она была так зла, что всех словарей мира не хватило бы, чтобы описать это чувство. Хуже всего было то, что она не сопротивлялась в самом начале в полной мере. Лишь когда Драко пробрался к крестражам, она вспомнила о необходимости выкинуть его из собственной головы. Идиотка. — Хочешь, я научу тебя закрывать своё сознание? — Драко выпрямился в полный рост и навис над ней стальной скалой. — Ненавижу тебя, — Гермиона ударила его в солнечное сплетение, но его пресс был таким крепким, что было неясно, кому из них больнее. Девушка зажала руку от обжигающей боли и против воли всхлипнула. — Дай посмотрю, — Драко потянулся к ней, но Грейнджер вырвала руки, отскакивая на несколько метров от него. — Не трогай меня! — она шипела сквозь слёзы, которые совершенно некстати стали литься из глаз. Она так себя ненавидела за любовь к нему, что эта ненависть стала такой привычной, чуть ли не родной. — Грейнджер, не дури, — Малфой нагло зажал её между деревом и своим телом снова, что она даже растерялась. — Разожми кулак. Девушка медленно сделала, как он сказал, и сжала зубы от боли. — Ты сломала запястье, — Драко достал палочку и посмотрел ей в глаза. — Готова? — Угу, — больше сил сказать хоть что-то ещё не было. Зато после произнесённого заклинания она натурально взвыла. – Чёр-т-т. Было очень больно, будто ей оторвали и пришили руку без обезболивающего. — Скоро пройдёт, — Малфой аккуратными и нежными движениями растирал её запястье, не отрывая своего взгляда, в котором застыло собственничество. Гермиона подняла глаза на него и задохнулась от увиденного. Она так хотела бросить всё и остаться с ним, что её борьба выглядела до смешного нелепо. Если она так сделает, значит, предаст себя. Не говоря уже о друзьях и Ордене. — Не волнуйся, никто не узнает, — Драко не прекращал массаж её запястья, которое уже совсем не болело, но говорить об этом она не собиралась. — Я на самом деле могу помочь. — Что? — Гермиона свела брови на переносице, совершенно ничего не понимая. — Тот дневник был у моего отца, верно? — она кивнула, и Малфой продолжил. — Он был самым доверенным лицом, значит, один из этих крестражей может быть у такого же доверенного лица. — У кого? Это точно не твой отец, — она моргала ресницами, стараясь догадаться, кто это может быть. Был только один вариант. — Беллатриса, — он хмыкнул, — она на хорошем счету. Всегда была, и поэтому логично было бы проверить у неё. — Но каким образом мы сможем узнать, есть ли у неё крестраж? — Гермиона ахнула от догадки, пронзившей её мозг. Лестрейндж была идеальным кандидатом. — Я этим займусь, — сказал Драко так, будто это было само собой разумеющимся. — Но… это опасно. Об этом вообще никто не должен был знать, кроме меня и ребят. Я не разрешаю вмешиваться тебе во всё это… — Переживаешь, Грейнджер? — Малфой был очень довольным, задавая этот вопрос. Наверное, будь это у него в характере, он бы станцевал от радости. — Да, — она ответила уверенно, знала, что бесполезно лгать, он всё видел. — И ты это знаешь. Битва глазами была для них такой приятной старой традицией, что разрушать её считалось кощунством. Но Драко поцеловал девушку в лоб и заговорил низким шёпотом, убивая и воскрешая её сердце одновременно: — Грейнджер, если я сказал, что сделаю, значит, сделаю. И ещё, когда я снова приду, постарайся оказать мне достойный приём. Тебе не о чем переживать. Я больше всего на свете хочу, чтобы Он сдох, и поэтому могу помочь. Особенно если буду знать, что в итоге ты останешься со мной, — Драко едва коснулся губами её виска и беззвучно аппарировал. Гермиона сползла на землю с лютым желанием позвать его обратно и никуда не отпускать.