Ты мой кошмар

Гермиона моргнула и тут же зажмурилась от яркого солнечного света. Закрыв ладонью глаза, она медленно подняла туловище с кровати, на которой до этого лежала. Убрав руку от лица и оглядевшись, девушка поняла, что находится в той же комнате, где уже ранее останавливалась. Она плохо помнила, что происходило по их возращении из Гринготтса. Были только песок и крики мальчиков. Гермиона вспомнила, что упала в обморок из-за нервного перенапряжения и недостатка кислорода. Свесив ноги с кровати, она вышла из спальни и спустилась по лестнице на первый этаж. Билл и Флёр о чём-то тихо переговаривались, готовя ужин. Мальчиков не было видно, так же, как и Крюкохвата. — Привет. Флёр обернулась и раскрыла руки в объятиях, подходя к девушке. — Гермиона, мы рады, что тебе лучше. Грейнджер улыбнулась, отстраняясь и переводя взгляд на Билла. Он закинул кухонное полотенце на плечо, сложив руки на груди. — Вы куда пропали? Мама себе места не находила, весь Орден пытался найти вас, — осуждение так и скользило в его голосе, и Гермиона на секунду почувствовала стыд. — Прости, но я не могу сказать. Это касается того дела, которое поручил нам Дамблдор. Мы отправились на поиски одной вещи и наконец нашли её, — Гермиона говорила тихо и спокойно, голос ещё был достаточно слаб, и брать высокие ноты не получалось. — А где мальчики? — Они наверху, спят. Вы были очень уставшие, когда трансгрессировали к нам. Они так перепугались, когда ты упала в обморок, — Флёр вернулась к плите, помешивая что-то в казанке. — Где вы нашли этого мерзкого гоблина? — она скривила свой очаровательный носик в абсолютном презрении. — Я спасла его, когда за ним гнались егеря, и за это он любезно согласился помочь нам, — Гермиона присела за стол, опираясь подбородком о кулак, чувствуя, что от аппетитных запахов в желудке всё переворачивается. — А где ты его спасла? — Билл нахмурился, садясь на соседний стул. — В лесу, он пытался сбежать из страны. — Необычно, — он переглянулся с Флёр, чей взгляд стал слишком обеспокоенным. — И ничего не попросил за свою помощь? — Только чтобы мы взяли его с собой в безопасное место, — она ощущала такую усталость, что вести диалог казалось немыслимой работой. Видимо, девушка даже не представляла, насколько израсходовала свои силы как физические, так и эмоциональные. — Странно, что он не попросил никакой безделушки, — скептично сказал Билл, вставая и подходя к столешнице, продолжая готовить овощной салат. — Я выйду на террасу? — спросила Грейнджер, медленно поднимаясь. — Конечно, — Флёр улыбнулась, полностью сосредотачивая внимание на её неровной походке. Она недовольно нахмурилась и, сказав что-то на французском, покачала головой, помешивая блюдо. Гермиона села в плетёное кресло, закрывая глаза. Вокруг царили тишина и покой. На улице был май, и летняя пора полностью вступила в свои права. Птицы щебетали, море волновалось, трава колыхалась, и каждая песчинка была на своём месте. Закатное солнце окрасило небо в различные оттенки розового и красного — эта картина вызывала восторг в душе и совершенно неважно, в какой раз ты её наблюдаешь. Тучи были жидкими и прозрачными. Каждый поток ветра направлял их на север. Она вдыхала свежий морской воздух и чувствовала себя лучше. В Гринготтсе, возможно, уже в курсе, что кто-то проник туда и взял какую-то вещь из сейфа Беллатрисы. Но этого никто не ожидал, что делало операцию чрезвычайно удачной. Осталось только уничтожить крестраж, который лежал в её бисерной сумочке. Гермиона вдыхала воздух и ощущала успокоение. Она и представить себе не могла, насколько сильно находилась в напряжении всё это время. Было чувство, что, скинув тяжёлую мантию, она скинула огромный груз размером с весь земной шар. Это прекрасное ощущение. Каждый нерв становился расслабленным. Каждая молекула замирала в состоянии покоя. Каждый волосок на голове прекращал жить своей жизнью и останавливался по воли руки хозяйки. Глаза больше не хотели покидать глазниц, и не было чувства, что ресницы слипаются. Руки больше не ходили ходуном. Ноги не тряслись. Лицо приобретало более свежий вид. — Вот ты где, — Гарри провёл рукой её плечу, вырывая из задумчивости, и сел на соседнее кресло. — Как ты себя чувствуешь? — его взгляд был устремлён на горизонт. — Уже лучше. Я просто переволновалась, — Гермиона успокаивающе улыбнулась. — Где Рон? — Ещё спит, эта вылазка здорово измотала всех нас, — Поттер усмехнулся, вытягивая ноги. — А я должен поблагодарить тебя. — За что? — она непонимающе нахмурилась с недоумением в глазах. — Это была твоя идея. Если бы не ты, я бы никогда не решился так рискнуть. — Гарри, мы все приложили равное количество усилий, так что мы все заслуживаем благодарности. — Может, и так, но это ты спасла Крюкохвата, сделав операцию возможной, — Гарри посмотрел на неё выразительным взглядом, приподнимая левую бровь. — Это… просто удачное стечение обстоятельств, — Гермиона сглотнула, почувствовав себя мерзкой предательницей. Она понимала, что это глупо. Особенно зная, как сильно им помогли Драко и его сведения, но что-то липкое внутри говорило, что для мальчиков это будет какой-то уловкой, а не бескорыстным поступком. Конечно, Малфой преследовал свои цели, но которые сходились с их. Они все хотели уничтожить Волдеморта. Поэтому вражда, которая, казалось, только набирала обороты, была смешной. Но Гермиона знала, что вряд ли наступит тот момент, когда она без страха сможет рассказать о своих отношениях со слизеринцем. Скорее, упадёт метеорит, чем Рон не крикнет «хорёк» и не бросится бить морду Малфою. Рон вышел на террасу, потягиваясь и зевая, закидывая руки за голову. — Доброе утро, — хмыкнул Гарри. — Ага, — протянул Уизли, качая головой, пытаясь отойти от состояния дремоты. — Вы ещё не ели? — Нет, все ждали только тебя, — усмехнулась девушка, но вспомнив про гоблина в доме, напряжённо нахмурилась. — А где Крюкохват? — Билл дал ему комнату на втором этаже, — снова зевнул Рон. — Кстати, вы заметили, что из Ордена здесь только Билл и Флёр? — Гарри выпрямился на кресле, упираясь локтями в колени. — Потому что большинство членов Ордена сейчас во Франции, — Билл прислонился плечом к косяку двери, складывая руки на груди. — Там стало пропадать много людей, и Пожиратели слишком агрессивно пытаются убедить французское правительство пойти им навстречу. — Ужас, — выдохнул Рон, переводя плечами. — А ужин когда? — Пойдём, голодающий ребёнок, — рассмеялся Билл, игнорируя возмущения брата о том, что он давно не ребёнок. Усевшись за стол, Гермиона ощутила небольшую лёгкость в душе. Было безумно приятно оказаться в кругу близких людей, которым она доверяла. Это не палатка, чьи стены не выдержат и одного заклинания. Это тёплый и уютный дом, в котором можно расслабиться. Они передавали друг другу еду и, беря в руки приборы, не прекращали разговоры. Флёр несколько раз звала Крюкохвата поесть со всеми, но он отказывался, пока Билл не разозлился и не попросил его спуститься, объяснив, что у них так заведено. Гоблин вёл себя немного подозрительно, постоянно что-то высматривая, бегая своими тёмными глазками по помещению. Может быть, он и не замышлял что-то плохое, но его поведение давало меньше поводов ему доверять. Это говорило о том, что брать в случае чего его на Гриммо нельзя. В Ракушке не было серьёзных совещаний, здесь, как правило, останавливались, чтобы переждать или подлечиться и уже отправиться на Гриммо. Гермиона пребывала во временной прострации. Они чувствовала, что тело полностью расслабилось и разум просил отдохнуть. Когда ужин подошёл к завершению, и, закончив помогать Флёр с уборкой, девушка поднималась по лестнице и услышала своё имя, сказанное шёпотом. Рон выглядывал из их с Гарри комнаты, махая рукой, призывая её войти. Гермиона перешагнула порог и закрыла за собой дверь, накладывая заглушающее заклинание. — Вы чего? — Нам нужно уничтожить крестраж, — сказал Гарри сам не свой. — Можно сделать это утром, уже ночь, — она выглянула в окно, где чернота покрыла небо, усыпав звёздами полотно. — Нет, — Поттер качнул головой, зарываясь в волосы. — Это вызовет слишком много вопросов — мы идём куда-то на время, а потом радостные возвращаемся. Билл точно нам этого не спустит. — Ты предлагаешь сделать это сейчас? — Гермиона сделала акцент на последнем слове, шокированно глядя на мальчиков. — Да, и потом, Крюкохват будет меньше что-то вынюхивать. Не знаю, как вам, а мне не нравится его поведение всё сильнее. Он будто надеется, что здесь его должны были ждать золотые хоромы, которые можно вынести. — Насчёт гоблина я согласен с Гарри. Он какой-то подозрительный, — Рон замер, услышав шаги на лестнице. — Пускай останется здесь, я попрошу Билла переправить его куда-нибудь. Поступь была лёгкая, очевидно, женская. Видимо, Флёр спустилась попить воды. — Хорошо, вы правы, Крюкохват подозрителен, но уничтожать крестраж ночью, вы уверены? Мальчики кивнули, и Гермиона, страдальчески вздохнув и зарывшись ладонью в волосы, недовольно сказала: — Ладно, только мне нужно взять сумочку — там и меч, и кубок. Грейнджер вышла из комнаты и зашла в свою, беря сумочку, и как можно тише стала спускаться по лестнице, где уже её ждали мальчики, оглядываясь по сторонам. — Всё? — шёпотом спросил Рон. Девушка кивнула, прикрывая глаза от усталости. Они стремительными шагами уходили от защитных заклинаний Ракушки, двигаясь ближе к редким деревьям. Гермиона споткнулась о камень и раздражённо выругалась себе под нос. Гарри лишь улыбнулся на это и продолжил путь. Было странно идти вот так, зная, что они ещё вернутся и смогут поспать в тёплых постелях. Утром не нужно будет обновлять защитные заклинания и прислушиваться к каждому шороху. Это вызывало какое-то чувство сюрреалистичности, будто безопасность — выдумка на фоне отчаянья и недоедания. Гермиона тряхнула головой, стараясь выбросить подобный бред оттуда. Она посмотрела на звёздное небо и сразу нашла созвездие дракона. Это заставило губы дрогнуть и вспомнить, как Драко выводил на её спине это самое созвездие. И как быстро она отгадала его. Слёзы против воли навернусь на глаза, и девушка стала суматошно моргать, не давая им пролиться. Она столько времени держалась и теперь, увидев пару звёзд, готова бросить все эти усилия в топку. Это вызывало гнев к себе. И нереальную тоску по человеку, носившему это имя. Наверное, он не сразу привык к нему, или, может быть, его дразнили какое-то время. Гермиона улыбнулась, представляя мальчика с белыми прилизанными волосами, который терпит насмешки. Нет, Малфой не был таким —терпеливым. Он был резким, непредсказуемым, грубым, собственником от мозга до костей, прямо как настоящий дракон. Как пламя, что он извергал. Только представить, что она больше его не увидит — и все чувства и эмоции сожрут её целиком. Гермиона до последнего момента не осознавала, но оказалось, что именно Драко поддерживал в ней жизнь всё это время. Это было грустно и смешно. — Давайте здесь, — Гарри остановился, когда огня, что освещал террасу, уже не было видно. Вокруг были редкие деревья. Тишина и темнота. Трава колыхалась от несильного ветра и была немного влажной. Где-то вдали ухали совы. — Гермиона, это сделаешь ты, — Рон посмотрел на неё с решимостью на лице. Поттер согласно кивнул. — Что?.. — она растерялась и замерла с наполовину вытащенным из сумочки мечом. — Рон прав. Я уничтожил дневник, он уничтожил медальон, будет честно, если и ты внесёшь свой вклад. К тому же именно ты его добыла. Мальчики не отрывали от неё взглядов, в которых смешалось многое. Они были непреклонными, и каждая черта лица говорила об этом. Гермиона озадаченно смотрела на них и понимала, что ей действительно придётся сделать это самостоятельно. Непонятно почему, но она боялась. Это был иррациональный страх, но ей казалось, что она недостойна уничтожить крестраж. Но сказать о таком мальчикам — значит вызвать ненужные вопросы, на которые у неё нет ответов. Грейнджер судорожно кивнула и вытащила чашу из сумочки, кладя её на землю перед своими ногами. Взяв меч, она замахнулась и на секунду замерла, перед тем как нанести удар. Кубок почернел, и о том, что крестраж уничтожен, не говорило больше ничего. — И это всё? — брови Рона скрылись за чёлкой. Он был в полном недоумении. — Видимо, да, — Гарри взял почерневший кубок и осмотрел его со всех сторон. — Он уничтожен. — Круто, минус один, — Уизли радостно свистнул и был готов плясать от счастья в душе. Скоро весь этот кошмар закончится. — Остались только предмет Когтеврана и змея, — Гермиона убрала меч обратно в сумку, откидывая волосы со лба, покрытого холодным потом. Она стала слишком много нервничать. Это уже ненормально. — Да, осталось всего два, — Гарри передал ей кубок, чтобы она убрала его в сумку, и казалось, что печаль и тоска, застывшие на его лице, на время отступили. — Мы это сделали! — крикнул Рон, и ребята недовольно на него зашипели. — Да ладно вам, это такое событие. Кстати, можем отметить. Билл в одном из кухонных шкафов хранит бутылку огневиски, и-и-и я предлагаю немного выпить. — Рон, — начала предупреждающе Гермиона, но Гарри остановил её. — Хорошая идея. Я за. Они посмотрели на неё умоляющими глазами, и девушка не смогла отказать. — Ладно, может, вы и правы. В последний раз мы веселились на шестом курсе. — Ура, — шёпотом сказал Уизли и возглавил их шествие назад.

***

Драко раздражённо и устало скинул мантию и упал спиной на кровать, которая мягко прогнулась под его весом, принимая в свои объятия. Он закрыл глаза, давая себе небольшую передышку. Это было необходимо, чтобы не сойти с ума. Он даже не представлял, что после всего может соскучиться по Мэнору, но вот ведь ирония — это действительно так. Его дом давно уже проклят и больше высасывал силы, чем давал. Но в данную минуту Драко считал, что вернулся домой. Ему удалось это сделать, правда, очень высокой ценой. Половина Пожирателей, которых отправили с ним на задание, не вернулись. Румыния и её народ беспощадны, когда дело касается их страны. Они встречали Пожирателей на самой границе и не позволяли перейти её, а если и удавалось, то гнали назад, как стадо баранов. Малфой только две недели провёл в лесу, пытаясь с ними договориться, но ничего не помогало: ни красивые речи, ни дары, которые передал Реддл. Ничего. Но не это самое худшее. Самое страшное случилось, когда Рабастан, их доблестный генерал, решил рискнуть и отправить новичков на разведку. Их поймали, подвесили и сожгли заживо. Крики, что они издавали, были слышны на всю округу, и Драко ощущал каждый стон своей кожей. Они порождали ещё большую ненависть к ситуации и к себе. Он был причастен к этому, может, и косвенно, но был. Малфой являлся таким же Пожирателем смерти, как и они. Он убивал людей. Список пополнился, и теперь там цифра тринадцать. Может быть, она не такая большая, как у других, но даже такое количество он чувствовал у себя за спиной и ощущал, как его душа пытается бороться изо всех сил с тьмой. Драко хотел бы ей помочь, но ему не удавалось это сделать. Всё равно что пытаться прыгнуть на глубину, при этом боясь её до смерти. Ему было страшно. Не было никакого желания продолжать эту войну. Он устал и внутренне постарел лет на пятнадцать, если не больше. Чёртова война медленно, незаметно, коварно тянула из него все соки, забирая абсолютно всё. Границы им покорились с большим трудом, но в городах, в особенности в столице, их встретили чересчур радушно. Зелёные вспышки окрасили в ту ночь Бухарест. На каждом углу были кучи трупов. Ему на глаза попадались даже дети, которые боролись, а после погибали, замерев навсегда. Малфой не был готов к такому. Он не хотел становиться убийцей детей. Это уже походило на помешательство, но ему хотелось простой смерти, чтобы больше не наблюдать такой картины. Ужасающей, поражающей до глубины души, не оставляющей ничего. Драко открыл глаза, смотря в потолок. Он не знал, как расскажет обо всём Грейнджер. Более того, ему было страшно это делать. Одно дело, когда она просто догадывается, что он может делать на задании, а совсем другое — получить неопровержимые доказательства. Подняв своё тело с кровати и размяв шею, Малфой увидел её фото на обложке «Ежедневного пророка». Взяв газету с пола, он начал вглядываться в текст, в котором обещали награды за головы Золотого трио. Газета была старая, вышедшая три месяца назад. Почувствовав боевую решимость, он схватил мантию и прошептал заклинания обнаружения его гриффиндорки. Лондон. Площадь Гриммо. Представив это место, Малфой сосредоточился и трансгрессировал. Драко ощутил физическую волну заклинаний, которые почти сбили его с ног. Он искал Грейнджер, её ментальный почерк, который был родным и изученным вдоль и поперёк. Найдя, Драко постарался достучаться до неё, оставить послание в мыслях, но сквозь такое море защитных заклинаний подобное было очень сложно сделать. Применив все силы, он крикнул в своей голове и ощутил, как Грейнджер вздрогнула. Она будто подпрыгнула на стуле и шокированно моргнула. Драко вылетел из её сознания, как пробка от шампанского, и схватился рукой за кованый забор. Липкая субстанция полилась на губы, и он вытер её одним движением. В ту же секунду он услышал тихий хлопок, и следом за его спиной материализовалась девушка. Малфой обернулся и ощутил покой в душе от простого взгляда на неё. Гермиона бросилась ему на шею, заливая слезами весь воротник мантии. Сжав хрупкое тело в своих руках, Драко зарылся носом в волосы с ароматом кокоса и почувствовал, что всё ещё может дышать. Прошептав магглоотталкивающие и дезиллюминационные чары, он вздохнул поглубже, насыщаясь своим наркотиком. — Ты вернулся, — шёпот, разбивающий ему сердце. — Иначе и быть не могло, — расслабленная ухмылка на губах и абсолютное счастье в душе. Минута спокойствия, которая связывала хлеще жгутов и различных заклинаний. Он чувствовал кристальную тишину и свободу от своих демонов, которые заимели привычку жрать его с помощью сомнений и кошмарных картинок в голове. Гермиона отстранилась от его шеи и провела ладонью по правой щеке, пробегая тонкими пальцами по губам и скулам. Драко закрыл глаза от такого нежного прикосновения и был готов замурчать и начать тереться о её ноги, подобно коту. — Ты в порядке? — тихий голос, будто страшась разрушить такую необыкновенную атмосферу. — В полном, — Малфой заглянул в глаза девушки и увидел гору недоверия. — Честно, Грейнджер, всего лишь пара царапин. Она неуверенно кивнула, задумчиво выводя узоры по его челюсти. — Вы пробрались в Гринготтс, верно? — Да. — И уничтожили его? — на губах гордая ухмылка. — Да, — не менее гордый ответ. — Что ж, я рад. Надеюсь, в скором времени всё это закончится, — Драко постарался скрыть тревожные нотки, которые беспокоили его, но от цепкого слуха девушки ничего не укрылось. — Что случилось в Румынии? — Гермиона заглянула ему в глаза, и он понял, что не сможет соврать. Как и всегда, когда она так смотрела. — Многие погибли. Я…видел, как убивают детей. Не знаю, на что я рассчитывал, но это, наверное, первый раз, когда я столкнулся с такой жестокостью, — Малфой сглотнул, растерянно моргая. — Это…бесчеловечно. Я убивал и убиваю людей, чем не горжусь. Я их пытаю и добываю информацию при помощи легилименции, но такое… я увидел только там. Некоторые Пожиратели окончательно теряют берега, и остановить их уже невозможно. Они по-настоящему сумасшедшие. — К чему ты это говоришь? — прошептала поражённо девушка, внимательно смотря в его глаза. — Я помогу убить его. Если нужна будет информация о крестражах или что-то ещё… я помогу, — Драко никогда не думал, что произнесёт подобные слова, но сейчас они казались самыми правильными. Он долго шёл к тому, чтобы осознать, что было ошибкой убивать Дамблдора, и вот наконец стало ясно, что его жизнь просто испорчена. Малфой боялся пожалеть и сделал это. Он оказался один на один со своим огромным страхом. — Ты жалеешь… — Грейнджер вглядывалась в его лицо с каким-то непонятным чувством, но её взгляд был таким открытым, что это лишь говорилось о правильности данного решения. Драко кивнул, понимая, что гриффиндорка сейчас держит его сердце в руках, и нет гарантий, что она его не раздавит. Ему было страшно потерять её, особенно после таких трудов, чтобы вернуть. Гермиона подняла его лицо за подбородок, и Малфой, ничего не успев понять, ощутил только тёплые мягкие губы, которые целовали его решительно и соскучившись. Выдохнув в её рот, он зарылся рукой в непослушные волосы, другой притягивая ближе к себе за талию. Грудные клетки соприкасались из-за частого и судорожного дыхания. Языки боролись между собой, зубы сталкивались друг с другом. Руки оттягивали волосы на корнях, притягивая головы ближе к себе. Драко боялся открыть глаза, потому что это слишком идеально, чтобы быть правдой. Ему было так хорошо и спокойно в данный момент, и потерять его казалось больнее, чем умереть. Он так скучал по Грейнджер, по её ответам на его поцелуи, по её суматошным движениям по его волосам и груди, по всей ней, что сейчас был шанс задохнуться от передозировки девушки в его руках. Оторвавшись друг от друга, они пытались восстановить дыхание. Гермиона облизала губы, и Драко заметил, что её зрачки расширены. Такая реакция вызвала непроизвольную улыбку на лице. — Что? — она мило ломала брови, пытаясь понять причину его веселья. — Я просто сильно скучал по тебе, — Малфой снова наклонился к её губам, захватывая их в плен. Ещё пару минут мятного дыхания на языке, и он отстранился, сжимая девичью талию. Прислонившись лбом ко лбу Гермионы, Драко снова закрыл глаза, стараясь ещё немного побыть в этом моменте. — Пойдём со мной, — умоляющий шёпот с его стороны. — Ты же знаешь, что я не могу, — убивающий ответ с её. Малфой раздражённо недовольно вздохнул, осознавая всю тщетность попыток убедить её отправиться с ним в безопасное место. Наверное, в скором времени он просто плюнет на все уговоры и, закинув девушку на плечо, силой заставит укрыться и не высовываться. Другого варианта, по всей видимости, нет. — Ты невыносима, Грейнджер. — От кого я это слышу, — она улыбнулась, понимая, что оставаться здесь больше не может. — Драко, мне нужно возвращаться. Моё исчезновение выглядит слишком подозрительно. Малфой убрал руки с её головы с каменным выражением лица. — Ясно. — Эй, — Гермиона снова заставила посмотреть на себя, кладя ладонь на небритую щёку. — Осталось всего два крестража, и всё это закончится, слышишь? Грейнджер старалась его приободрить, но они оба понимали, что слова ничего не значат. Этот момент был вырванным из повествования. Для сюжета большой роли он не играет, но его тоже не выкинешь. Вот и приходится терпеть, прямо как им своё положение. — Реддл дал поручение Рабастану организовать вечеринку по случаю удачного улова в Румынии, — Драко пытался не смотреть на девушку, чтобы не спровоцировать непроизвольную злость, которая возникала всегда, когда мысль или разговор касались их охреневшего генерала. — И что это значит? Все Пожиратели будут в одном месте? — Гермиона нахмурилась, прилагая усилия, чтобы соединить картину воедино. — И не только, — блондин хмыкнул, качая головой, — там будут море журналистов и куча всяких подобных отбросов, например, из Министерства. Это вечеринка для того, чтобы показать и продемонстрировать могущество Тёмного Лорда. Его стремительный рост как влиятельного господина во всей Европе. Каждое слово вызывало тошноту. Он не сдерживался и кривился, только потому что не мог выносить весь этот бред, которым их кормили. Он напоминал омерзительную и скучную театральную постановку, куда тебя притащил дорогой человек, и чтобы его не обижать, ты сидишь и терпишь. Драко уже ненавидел это слово, и когда он слышал его, то глаз неизменно начинал дёргаться — терпение. Какой идиот придумал его и сделал основой жизни? Если бы он ещё был жив, Малфой первым встал бы в очередь и убил. С огромным наслаждением. — И когда состоится вечеринка? — озадаченным голосом спросила Гермиона. — В эту пятницу, — он поднял глаза на девушку и увидел ярко выраженный мыслительный процесс. — Туда смогут проникнуть члены Ордена, верно? — Да, но только не всем скопом, максимум два человека. И нужно хорошо подготовиться, потому что если кого-то из вас схватят, то простой пыткой Круциатусом никто не отделается. — Ладно, я поняла, — она кивнула, кусая губы от задумчивости. Малфой осознал, что пора прощаться, и неизвестно, когда они снова смогут увидеться. Это душило не хуже удавки на шее. — Мне нужно идти, — Гермиона сделала к нему шаг и обняла за плечи, пряча лицо у него на груди. — Знаю, — Драко не стал провоцировать конфликт и спорить. Он просто сжал её тело в объятиях и закрыл глаза, чтобы не потерять эти последние минуты с ней. Грейнджер подняла голову и потянулась к его губам. Поцелуй был со вкусом надвигающейся тоски. С желанием никуда не уходить. С осознанием бесполезности собственной борьбы. Он был прощающимся. Девушка отстранилась и, не оборачиваясь, наложила на себя скрывающие чары, растворяясь в воздухе. Драко закрыл глаза и едва сдержал желание заорать во всю глотку, которую уже давно раздирала данная мечта. Он сосредоточился и трансгрессировал обратно в Мэнор.

***

Гермиона закрыла дверь и прислонилась затылком к ней, выдыхая. Прощание с Драко всегда выжимало из неё все соки. Такие моменты вытягивали из неё всё подчистую. Не оставалось сил ни моральных, ни физических, чтобы начинать сразу же бороться. Нужно было ждать, прежде чем начинать новый день. Новую минуту. Это уже стало плохой традицией, когда она возвращалась после встречи с ним и пыталась собрать себя по кусочкам. Тем немногочисленным, какие от неё остались. Гермиона чувствовала одиночество на постоянной основе – это стало нормой (не самой приятной), которая паразитировала в её жизни. Девушка прошла в ванную и посмотрела в зеркало. Измученный вид. Пару килограммов удалось набрать, когда они были в Ракушке, но они не сильно спасли положение, потому что кошмары вытягивали из неё даже вес. Это было похоже на медленное отмирание внутренних органов. Когда кажется, что всё нормально и бояться нечего. Но потом отказывает печень, затем селезёнка. А дальше уже и сердце не выдерживает и бросает попытки поставить на ноги нерадивого хозяина. Гермиона повернула вентиль, и из крана полилась холодная вода. Намочив руки, она брызнула водой на лицо, хоть немного приводя себя в чувство. Вздохнув и опираясь руками о раковину, Грейнджер думала о Малфое и настолько запуталась в собственных мыслях. Её чувства были на ладони, но преданность шаталась каждую секунду. Она знала, что хочет уничтожить Волдеморта. Знала, что обязана помочь Гарри с этим. Знала, что Орден — её семья. Единственная семья, которая у неё осталась. Знала, что друзья не простят ей предательства. Знала, что любила Драко, и бороться с чувствами к нему не могла уже давно. Да и если быть честной, она никогда не делала этого на сто процентов. И все известные факты загоняли в тупик. Тупик, сформированный из паутины, которую она сплела и куда угодила самолично. Паутина сначала была мягкой и незаметной, будто пуховое одеяло, которым тебя накрывает мама во время дневного сна. Дальше одеяло плотнело и становилось более тёплым, как зимнее, и дышать в нём было сложнее. Появлялось чувство духоты в лёгких. А затем… одеяло превратилось в кокон из сомнений-переживаний-страхов-и чувств, превращая все убеждения в пыль, которую ты вдыхаешь и выдыхаешь. Бесконечный круг воздуха во вселенной. Сейчас кокон был толстым, как чешуя дракона. Он не позволял из него выбраться и вдохнуть хоть каплю воздуха. И Гермиона внутри умирала… Она задыхалась, и никто этого не видел. Наверное, такое состояние — один из самых страшных моментов в жизни, когда тебе плохо, и никто не видит. Не замечает, а ты страдаешь. Гермиона подняла голову, вглядываясь в свои глаза, которые всегда были чисты и невинны до появления Малфоя в её жизни. Странно, но она не жалела. Наоборот, он будто толкнул её на встречную, и теперь Грейнджер готовилась влететь. Громкий стук в дверь заставил девушку подпрыгнуть. — Гермиона, у тебя всё хорошо? — обеспокоенный голос Джинни ворвался в её тишину и разбивал вдребезги все попытки что-то понять в себе. — Да, — она прочистила голос, вытирая лицо полотенцем. — Всё хорошо. Дай мне минуту. — Хорошо, — приглушённый голос удалялся, и Гермиона прикрыла глаза, откидывая мягкую ткань на раковину. Она приложила прохладные ладони к щекам, остужая их и стараясь собраться. К сожалению, ей уже редко и мало что помогало, чтобы взять себя в руки. Только мантры и спасали от различного вида глупостей. Спустившись в гостиную, Гермиона увидела большое количество людей и растерялась. Она чудом уклонилась от удара в плечо кем-то, кто был слишком быстрым с желанием выйти из комнаты. Девушка подошла к Джинни и озадаченно спросила: — Что происходит? — Незапланированное собрание. У Кингсли есть новости, — ответила Джинни, наклонившись к ней. Миссис Уизли бегала на кухне, не успевая взмахивать руками и причитать. Она отходила от плиты к столу, нарезая овощи и бросая их в котёл. Артур о чём-то говорил с Дином Томасом и был чрезвычайно взволнован. Гарри и Рон ещё не спустились, и Гермиона вертела головой, стараясь увидеть их первой. Кингсли вошёл в гостиную и сел на большой диван в центре комнаты. Тишина наступила неожиданно, и Гермиона ощутила жгучее напряжение в позвоночнике. Его будто щекотали, и сдерживаться от выкрика становилось всё сложнее. — Боюсь, в Румынии у нас больше нет шансов найти союзников, — Кингсли потёр лоб, хмурясь. — Мы потерпели полное поражение и даже не смогли помочь отразить атаки Пожирателей. — Почему? Их стало больше? — громко спросил Дин, и все повернули к нему головы. — Да. У Реддла появилась идея — брать в Пожирателей всех без разбору. Разумеется, кроме магглорождённых. Он не ставит им метки, всего лишь даёт форму и отправляет на поле боя, как пушечное мясо. Чаще всего такие Пожиратели живут не больше суток. Рабастан их, мягко говоря, не любит и кидает без какой-либо жалости в руки врагам, — Кингсли смотрел перед собой. Старость не была к нему близка, но эта война решила взять годы вперёд. Он выглядел гораздо старше своих лет. Гермиона теперь поняла, о чём именно говорил Драко. Даже если для обычных Пожирателей это было жёстко, то каково такое увидеть кому-то из членов Ордена? Она сложила руки на груди, таким образом пытаясь сохранить тепло, которое испарялось сквозь пальцы. — И что теперь? — спросил Гарри, замерев в проходе. Грейнджер повернулась к нему и увидела, что глаза Поттера покрылись такой привычной эмоцией, что ей даже не нужно было быть легилиментом для понимания, о чём о думает. Вина, непомерным грузом висевшая на его плечах, и которую он самолично закинул с размаху на себя. Джинни сделала несколько шагов к нему навстречу и что-то сказала на ухо. Он безразлично кивнул, будто даже не до конца понимал, что ему говорят. Уизли взяла его за руку и заставила сесть на кресло, опускаясь рядом с ним на подлокотник. Кингсли вздохнул с огромной тяжестью и заговорил траурным тоном: — Мы оставили Румынию, но Франция также боролась с влиянием Пожирателей. — Боролась? — Гермиона сама не ожидала от себя уточнения, но оно вырвалось совершенно непроизвольно. Бруствер коротко взглянул на неё и продолжил: — Да. Боролась. Пару дней назад нам сообщили, что Пожиратели проникли во Французское Министерство Магии, и теперь оно принадлежит Реддлу. Боюсь, союзников у нас там больше нет. Многих жителей убили просто так. Не знаю точное число жертв, но оно достаточно большое, чтобы утверждать, что Пожиратели окончательно перешли черту. — А МАКУСА? Почему они ничего не предпринимают? — фыркнул Дин, всплёскивая руками. — МАКУСА далеко, — спокойно начал Кингсли. Было очевидно, что он был готов к подобному вопросу. — Они, как правило, не вмешиваются, пока это не касается их. — Но ведь они постоянно говорят, что помогают по всему миру, и страны всегда могут рассчитывать на них, — вмешалась Гермиона, повышая голос. — Это Америка, Гермиона. Там нормально только говорить. Делать никто ничего не обязан, — Кингсли красноречиво посмотрел на неё. Она громко фыркнула, за что получила строгий взгляд от мистера Уизли. — Тем не менее Болгария не сдаётся. Насколько нам известно, Реддл очень интересуется школьной библиотекой Дурмстранга. И его раздражает, что болгары не хотят идти на переговоры. Каждого, кто пытается с ними договориться, они отправляют в разобранном виде по почте. — Боже, — скривилась Джинни. — Так им и надо, — зло сказал Гарри, сжимая кулаки. — Это люди, Гарри. — Это Пожиратели, Гермиона! — повышенный голос друга ввёл Грейнджер в оцепенение. Она смотрела на него и видела жестокость и согласие с методами болгар. Девушка прекрасно знала, что Пожиратели редко могут пощадить кого-то и вообще людьми в своём уме они не являются. Но и отрезать кому-то голову, даже пусть врагу, не норма. Это такое же сумасшествие. — Жестокость порождает жестокость, Гарри. Не нам судить, кто чего достоин. И какой смерти, — Гермиона осуждающе покачала головой, видя, что Поттер уже открыл рот, чтобы поспорить. — Хочешь сказать, что их нужно щадить? — он фыркнул и зло поднялся с кресла с каким-то непонятным выражением лица. — Не все настолько потеряны, как Беллатриса. Ты иногда забываешь, что даже у Пожирателей могут быть семьи, которые нужно защищать. И стать одним из них, бывает, единственный выход, — Гермиона сделала акцент на последних словах, но это стало красной тряпкой для Гарри. — Ты сейчас серьёзно?! — Он истерично засмеялся в тишине, где никто не смел пошевелиться. Лишь глаза бегали от одного к другому. — Хочешь сказать, что у некоторых из них просто нет выхода? — Да, бывает и так, — Грейнджер чувствовала ярость в каждом своём слове. Она ощущала, как бешенство заполняет всё тело. — Ты просто смешна, Гермиона, — Гарри посмотрел на неё, как на идиотку. — Они убийцы. Они убивают таких, как ты. И точно не станут жалеть тебя. — Я и не говорю о том, что они должны жалеть меня. Я говорю, что не нужно опускаться до их уровня, — она уже почти кричала, настолько злость внутри требовала выхода. — Ты безнадёжна, — крикнул Поттер на всё помещение. — Как ты не понимаешь, что не во всех можно увидеть что-то хорошее, — Гарри зарылся рукой в волосы. — Чёрт, это как в той ситуации с Малфоем. — С Малфоем? — теперь страх наслоился на ярость, и в глазах стало двоиться. — Именно. Тоже убеждала меня, что он просто задира, что ничего плохого и гнусного не планирует, а в итоге… Он убил Дамблдора. Если бы я знал, то смог бы остановить. — Гарри, это здесь совершенно ни при чём, — Гермиона облизала губы, давая себе секунду на раздумья. — Малфой не монстр и… — Ты что, его защищаешь?! — Поттер перестал выглядеть расстроенно-подавленным — теперь в его глазах была только злость по отношению к врагу. — Я пытаюсь сказать, что не стоит делать из него вселенское зло! — А ты в курсе, что это он убил Слизнорта! Ты в курсе, что это он пытал многих из Ордена! А сейчас ты говоришь, что это ничего не значит, потому что у него не было выбора?! — Я этого не говорила, прекрати переворачивать мои слова! — она кричала, слёзы собирались на дне глаз, и перед ними мелькали шокированные лица присутствующих. — Ты пыталась убедить меня в том, что Малфой — невинная овечка! Гарри практически зажал её в угол в переносном смысле. Было ощущение, что он сам не понимает, что и зачем говорит. Поттер просто разозлился, а она как обычно полезла с нравоучениями, за что и поплатилась. Но внутри всё кипело, и Гермиона из последних сил сдерживала правду, которая рвалась наружу. — Это не так! Я говорила о другом, — голос молниеносно стал напоминать металл. — Гарри, пожалуйста, успокойся, — Джинни взяла Поттера за руку, заглядывая в глаза. — Нет, я хочу понять, откуда ты взяла эту жалость к Малфою? — он перевёл взгляд на неё, будто пытаясь докопаться до истины. Гермиона сглотнула, когда поняла, что все взгляды в гостиной обращены к ней. Она нахмурилась, потому что противное чувство просилось наружу. Оно было тёмным и липким, как смола. Тягучим и медленным. Чувство ярости по отношению к Гарри. Она знала, что это не её, но ощущение было такое, будто девушка внезапно вспомнила давнюю обиду. Это Гарри послал её следить за Малфоем. Он всё это начал. — А ты никогда не думал Гарри, что он мог… не знаю, например, изнасиловать меня, м? — Гермиона удовлетворённо посмотрела на друга, когда увидела страх и стыд на дне его глаз. — Конечно, ты ни о чём не думал. Более того, тебе это было неинтересно, ведь главное было разоблачить Малфоя. — Гермиона, перестань! — Джинни шикнула на девушку, видя, что Поттер побледнел. — А ты в курсе, Гарри, что он несколько раз ловил меня на том, когда я следила за ним, и даже передавал тебе привет, представляешь? Он знал, и поэтому у тебя не было никаких шансов на спасение Дамблдора. Он мог убить или сделать со мной что угодно несколько раз как минимум, но не сделал. Вот почему я говорю, что не стоит всех равнять под одного. Малфой, может, и скотина, но не монстр, в отличие от Реддла. — Так, я думаю собрание на сегодня окончено! — Кингсли хлопнул себя по бёдрам, поднимаясь с дивана. — Я провожу, — Артур встал вслед за ним, выходя в коридор. Постепенно комната пустела, и в ней остались только четыре человека. Рон смотрел перед собой, слишком бледный, будто сдерживал в себе тошноту к услышанным словам. Джинни осуждающе поглядывала на неё, но Гарри не сводил виноватого взгляда с Гермионы. — Почему ты ничего не говорила? — шёпотом спросил Поттер. Грейнджер хмыкнула, на секунду отводя глаза и смотря на пыльный подоконник. — Я пыталась тебе сказать, что лично мне следить за ним опасно, но ты накричал на меня и хлопнул дверью, как обычно. Кормак Маклагген как-то вечером подкараулил меня в Хогсмиде и пытался… в общем, это Малфой мне тогда помог от него избавиться, — Гермиона обвела взглядом друзей, на чьих лицах был исключительно шок. — Что?.. — Рон вскочил на ноги, подходя к ней. — Да, Рон, и я не рассказала, потому что, если бы я заикнулась о том, что Малфой не такая гнида, какой кажется, вы бы начали искать тайный смысл и думать о плане, чтобы убить его, — Гермиона покачала головой, усмехаясь. — Но… — Гарри запнулся, не до конца осознавая новость. — Ты могла сказать нам и… — И что? — она саркастично вскинула брови. — Что бы это изменило? Ваше отношение к нему? — Гермиона, ты права. Не все конченные сволочи, но сейчас идёт война, и не стоит щадить врага за мизерную помощь, — Джинни выступила третейским судьёй, поглядывая на каждого из них. — Да, Джинни, ты тоже права. Но знаешь, в чём вся соль, — она свела брови на переносице, поднимая указательный палец, — он помог мне, когда вас не было рядом. Вас вообще не было рядом со мной на шестом курсе. У всех были свои проблемы, и вам не было дела до моих. Я не хочу выглядеть эгоисткой, но когда я требовалась вам, то была рядом. А вы? Джинни открыла рот и тут же закрыла его, не найдя подходящих слов. Рон не поднимал взгляд от пола, а Гарри всё больше тускнел. — Вы мои лучшие друзья, и я на всё готова ради вас. И если я сохраню жизнь Малфою на поле боя, не злитесь, потому что это только мой выбор и только я могу решить, у кого отнимать жизнь. При этом не думать, что он Пожиратель, — Гермиона сжала губы, чтобы не сказать больше, и сделала несколько шагов к выходу из гостиной, как её остановил тихий голос Гарри. — Прости, что я никогда не думал о риске в отношении тебя. Грейнджер замерла и почувствовала стыд, хотя секунду назад ощущала только удовлетворение и радость от того, что наконец-то высказалась. Но извинение Гарри вернуло её в первоначальное состояние, когда она больше всего на свете боялась рассказать правду. И боялась того, что за ней последует. Она судорожно вдохнула и покинула комнату, ощущая себя мерзко и гадко. Предательница. Вот кто она. Гермиона бегом поднялась по лестнице и захлопнула дверь в спальню, сползая по ней на пол. Хотелось рыдать, но слёз не было. Девушка не могла объяснить это самой себе, но внутри всё вертелось и крутилось, как на аттракционах. Ей было страшно и холодно. Она снова почувствовала одиночество, которое отпускало её, только когда Драко был рядом. Гермиона зажмурилась, ударяясь затылком о дверь. Что с ней не так? Она открыла глаза, смотря на потолок, и усмехнулась, потому что там были нарисованы звёзды и большую часть занимало созвездие дракона. Гермиона ощутила, как смешинка ворвалась в неё, и постепенно смех полностью захватил всё тело. Грейнджер хохотала от всего сразу. Смех вырывался из груди, медленно затухая. Сонливость, которая была её редкой гостьей, хлынула сплошным потоком на мозг, погружая его в царство Морфея. Гермиона опустилась на кровать, не сводя глаз с потолка. Она боялась представить, что может выкинуть завтра. Еë разум больше не подчинялся в полной мере своей хозяйке, и девушка понимала, что эти чувства к Малфою либо лучшее, что случалось с ней. Либо худшее. Наверное, всё же… И она уснула.