Ты мой кошмар

Драко зашипел сквозь зубы от боли в плече. — Не дёргайся, сколько можно повторять?! — Снейп раздражённо поджал губы и опустил вату в раствор, который распределял по кровавым ранам. — Когда ты научишься отражать заклинания? Или ты всерьёз думаешь, что шрамы украшают мужчину? — ехидство ни на секунду не покидало профессора, и Малфой уже не знал, из-за чего он бесился сильнее. Из-за очередного ранения или от того, что без помощи Снейпа ему не справиться. Не выжить, если точнее. Он мог лишиться руки, если бы не Северус со своим бесконечным тошнотворным занудством и прибытием как нельзя кстати. Снейп перешагнул порог Мэнора и увидел кровавый след, который из гостиной вёл прямо в кабинет. — Где все твои домовые эльфы? Почему ты вечно при смерти, когда я появляюсь? — Потому что, — прошипел Драко, злобно скалясь, но этого нельзя было увидеть, и силы были потрачены впустую. — Какой железобетонный аргумент, — издевательски хмыкнул профессор, задевая оторванный кусок плоти. — Твою мать, ты убить меня решил? Это крик остался без ответа, как и последующий скулёж, вырвавшийся изо рта против воли. Наверное, со стороны покажется, что на нём не осталось живого места. И это не будет преуменьшением. Почти каждый участок его тела был усыпан шрамами, некоторые из них были отвратительными. Казалось бы, они волшебники. Но даже им не под силу иногда творить чудеса. Особенно когда помощь оказывалась не вовремя или слишком поздно. Правую ногу Драко чуть не оторвало на первом задании после смерти Дамблдора. Тогда он отбивался от какого-то Орденца и наступил в кроличью нору. Вроде ничего страшного, но заклинание, которое летело в него, попало точно в голень, минимизируя его шансы просто ходить. Тогда Малфой в скором порядке аппарировал к Снейпу в Паучий тупик и выслушал целую лекцию о том, что нужно смотреть под ноги. Левую руку ему тоже чуть не оторвало заклинанием. Только уже из-за Пожирателя, который страдал плохим глазомером и не умел прицеливаться. Конечно, он долго не прожил, но Драко до сих пор его проклинает, когда с погодой происходит чёрте что. Сейчас и правая рука обзавелась историей. В этот раз всё произошло очень смешно. Малфой совершенно забыл после встречи с Грейнджер, что ему нужно устранить заражение, попавшее в кровь после ранения. И теперь Снейп снимал швы и заново их накладывал, потому что сначала нужно всё обработать. Про мелкие шрамы он уже даже не вспоминал. Такое количество трудно запомнить. Но несмотря на то, что в зельях Драко всегда был лучшим, он халатно относился к своему здоровью и жизни в целом. Иногда ему казалось, что он наказывает себя таким образом. — Тебе нужно призывать хотя бы домовиков на помощь. Это совершенно не смешно. Я уже который раз нахожу тебя при смерти и с попыткой обеззаразить раны огневиски, — голос Снейпа набирал обороты, и там уже была чистая злость на его поведение. — В следующий раз обязательно, — ухмыльнулся Драко, и тут же получил подзатыльник. — Эй, какого чёрта? — Не паясничай, пока я спасаю тебе жизнь, — Северус отложил пинцет с ватой в сторону и более придирчиво осмотрел участок кожи. — Рана уже стала подсыхать. Это не очень хорошо. Нужно было раньше всё делать. Он опустил руку в свой саквояж, вытаскивая какое-то зелье. — Будет больно. — Мне всегда больно, — пошутил Малфой и закрыл глаза от капель, которые распространялись по поражённому участку кожи, проникая глубоко в слои эпидермиса. — Чёрт. — Меньше будешь хамить, — усмехнулся профессор, доставая очередную склянку. — Тёмный Лорд всё-таки решил устраивать эту идиотскую вечеринку? — Да, тебя почему не было на последнем собрании? — Драко зажмурился до белых точек перед глазами. Снова. — Был во Франции. Вернулся только вчера. — И насколько всё плохо? — сглотнул Малфой, понижая голос. — Насколько возможно. На улицах трупы обычных людей вместе с волшебниками. Они убивали всех без разбора. А потом решили договориться с министром Франции о мире, — Снейп издал саркастичный смешок, делая компресс. — Это просто смешно. Когда министр отказал им на эту «просьбу», то был убит и выброшен в окно из собственного кабинета. — Разве он не понимает, что такое поведение привлекает слишком много внимания? Он не боится, что МАКУСА может вмешаться или, например, Россия? — Драко повёл левым плечом, пытаясь скинуть скованность во всём теле. — МАКУСА далеко, и их мало волнуют проблемы Англии. Они предпочитают входить в войну, только когда она заканчивается, чтобы выйти победителями. А Россия… что ж, во время первой магической войны они пытались помочь, но это на самом деле того не требовало. Поэтому в данный момент, думаю, пока ситуация не станет окончательно плачевной, никто не станет тратить свои ресурсы. — Поганая политика, — прошипел Драко, в очередной раз хмурясь от неприятных ощущений. Наверное, у него уже сильная морщина на лбу из-за постоянного латания. Он редко смотрел в зеркало, потому что, как правило, разбивал их вдребезги собственными кулаками. — Каждую страну можно понять в такой ситуации, но Англия тоже никогда не спешит помогать, когда в других государствах происходит что-то из ряда вон выходящее. В последние годы это только мы доставляем проблемы всей Европе, — нахмурился Снейп, беря в руки хирургическую нить. — Ну да, — хмыкнул Малфой, — у нас во главе страны либо бесхарактерный идиот, либо чокнутый расист. Прекрасный выбор. Блондин дёрнулся, когда Снейп воткнул иголку в кожу, делая первый шов. — Не стану спорить с твоими утверждениями, но могу посоветовать тебе в который раз быть поаккуратней с высказываниями. Есть новости от Забини? — Нет, — он скривился скорее от вопроса, чем от боли. — Он просто пропал. С момента его отправления в Болгарию о нём ничего не было слышно. — Может, ему удалось сбежать? — Северус достал из сумки крововосполняющее зелье и передал крестнику. — Выпей, ты потерял много крови. Драко послушно опустошил склянку, откидывая её на стол. Сместив ноги, ему удалось хоть немного ослабить напряжение в спине и перестать терпеть не самое удобное положение. — Нет, это точно можно исключить, Блейз никогда бы не оставил Дафну. Если бы она пропала, тогда стало всё ясно, а сейчас… — Малфой споткнулся о собственные мысли и мотнул головой, прогоняя страшные картинки. — А мисс Гринграсс что-нибудь знает? — новый шов и безэмоциональная маска на лице профессора. — Она бы мне сказала. Дафна отправила ему более десяти писем и ни на одно не получила ответа, — очередная судорога на лице и закрытие глаз от волны боли в плече. — Значит, нашего героя, скорее всего, нет в живых. Этот безразличный тон взбесил Малфоя, и он зарычал сквозь зубы: — Не надо гадать, когда ничего неизвестно. — Я реалист, Драко, и прекрасно знаю, как всё устроено. Если Блейза хотел убрать Рабастан, сомневаюсь, что у него был шанс даже перейти границу. И ты сам это осознаёшь, но отрицаешь, что тоже нормально, ведь он твой друг. Просто не нужно тешить себя надеждами, которые не оправдаются и принесут одни лишь страдания. Драко боялся шевелиться, потому что каждый нерв стал оголённым проводом и ждал подходящего момента, чтобы спалить всё к чертям. Он замер от понимания глупости своих грубых слов, и насколько по-идиотски всё это выглядит. Да, Малфой защищал друга и переживал за его жизнь, но когда Блейз трансгрессировал, то просил об одной услуге — спасти Дафну. И Драко про это совсем забыл, потому что был занят собственными проблемами и их решением. И Снейп был тут совершенно ни при чём. — Извини, я понимаю, что, наверное, ты прав, но поверить в это не могу. — Не стоит извиняться, я давно привык к твоему дрянному характеру, — Драко закатил глаза и выругался себе под нос. — Я знаю, что ты пытался помочь ему в минус себе — чего нельзя допускать — но пришло время двигаться дальше и прекратить винить себя за неудачную попытку, — Снейп сделал очередной стежок, — Ты теперь должен думать о другом. — Он попросил меня спасти Дафну, — шёпотом сказал Малфой, предугадывая не самую спокойную реакцию крёстного. Северус недовольно вздохнул и чересчур сильно сделал новый прокол, проигнорировав шипение блондина. Он молчал с пару минут, а потом заговорил слишком спокойно, что шло вразрез с его характером и обычным поведением: — Конечно, Забини попросил тебя об этом. Это же его девушка, как я понимаю. Может, он и свою мать подкинул тебе под бок, а никто и не догадывается. Ехидство и язвительность в одном флаконе — это привычная манера общения Снейпа. А Драко уже испугался, не подменил ли его кто. — Я поклялся ему и сдержу своё слово, — ледяной тон, не терпящий возражений, вот только с крёстным это никогда не срабатывало. — Ну ты в обычной жизни на это не способен, а тут целая клятва… — Хватит стебаться! — Я пытаюсь донести до твоих гриффиндорских мозгов, что нельзя спасти всех, кто кому-то там дорог. Это война. Либо ты, либо тебя и твою семью. Лучше бы думал, как спасти свою подружку, чем чужую. — Откуда ты… — Вот только не нужно прикидываться невинностью. Я прекрасно знаю, что ты стал помогать Ордену. Откуда у них появилась наводка на Гринготтс, интересно? Хорошо, что я во время доклада Тёмному Лорду обелил твою репутацию, и тебе повезло, что в то время ты был в Румынии. Хотя подозреваю, что это ты тоже спланировал, — желчный тон Снейпа не оставлял сомнений, только страх и оцепенение. — Почему ничего не говорил об этом? — Драко сглотнул, потому что во рту была пустыня, образовавшаяся из-за разоблачения. — Можно подумать, мои слова тебя бы остановили. Ты упёртый как баран. Как Нарцисса. Как и все Блэки, — выплюнул Снейп, совершая быстрыми движениями исцеление раны. — Вы как гриффиндорцы, ей Мерлин. — Вот не нужно сравнивать меня с гриффиндорцами, — Драко скривился и уже был готов к тому, что за этим последует. — А разве Гриффиндор не входит в список твоих предпочтений? — ехидный тон и саркастичная фраза едва не толкнули Малфоя на внеочередное убийство. — Я понял, что ты всевидящее око и ничего от тебя не укроется. Плечо жгло гораздо больнее, и кривляться, и что-то говорить было тяжело. Драко снова закрыл глаза. Он сбился со счёта, в который раз совершал это движение. Но оно всегда помогало абстрагироваться и сосредоточиться на чём-то приятном. Для него это неизменно была Грейнджер. Её образ заставил распахнуть веки и тревожным голосом спросить: — А вход на вечеринку Тёмного Лорда будет открытым? — Да, но это приём для более подробной демонстрации власти, — Северус отложил иглу, обрабатывая раствором весь участок повреждения. — Я сказал о нём Грейнджер, — тихо протянул Малфой, чувствуя себя полным кретином. — Значит, Орден в курсе и попытается проникнуть туда. Так и задумывал Тёмный Лорд, — спокойно, будто ожидая, ответил Снейп. — В смысле? — Драко хотел было повернуться к крёстному лицом, но его остановили холодные и грубые руки. — Не двигайся, если не хочешь заново проходить эту приятную процедуру, — зло крикнул профессор, продолжая более расслабленно. — Он надеялся, что кто-то из Ордена клюнет на эту приманку и пока будет пытаться что-то разузнать, его схватят и доставят прямо к нам в руки. — Это ловушка? — озадаченно прошептал блондин, ничего не понимая. — Почти. Это приятный бонус, который, как оказалось, благодаря тебе станет осуществимым. Снейп обеззаразил инструменты и стал складывать их в саквояж с напряжённым выражением лица. — Я…я не понимаю, в чём смысл…этого мероприятия, — Драко развернулся на столе и посмотрел в холодные глаза профессора. Крёстный вздохнул, словно имел дело с маленьким ребёнком и уже не мог дождаться момента, когда сможет от него избавиться. — Туда будут пускать Пожирателей, их гостей и журналистов. Притвориться кем-то с помощью оборотного не будет проблемой даже для таких идиотов, что обитают в Ордене, — Снейп придирчивым взглядом проверял оставшееся количество зелий во флаконах. — На входе не будут никого проверять. Тёмный Лорд решил, что таким образом сможет заманить как можно больше людей на это мероприятие и информация о его достижениях быстро распространится по всей стране. Драко нахмурился, пытаясь собрать картину воедино. Получалось из рук вон плохо. Это больше походило на какой-то бред. — Это возможность похвастаться, скажем так, — добавил саркастично профессор, ухмыляясь. — Орден любит совать свой нос куда не надо. И это неплохой шанс позволить им войти, но не выйти. Они будут думать, что им повезло и они смогут добыть много ценной информации, но, на самом деле, их не выпустят из помещения, пока не появится Тёмный Лорд, чтобы самостоятельно проверить личность каждого из присутствующих. — Ты же сказал, что не будут проверять, — тревожно заметил Малфой, смотря на крёстного. Северус прищурил глаза, втягивая носом воздух: — Да, но это ложь. Есть специальные чары, которые я усовершенствовал. Они могут обнаружить применение оборотного или любого другого заклинания, которое может изменить внешность. Но это конфиденциальная информация, и я надеюсь, что таковой и останется, — он выразительно посмотрел на Драко, вид у которого оставлял желать лучшего. — Это попытка выкурить волка из норы. Все ходы будут перекрыты. Это ловушка, но не только для Ордена, но и для некоторых Пожирателей. В конце их просто не выпустят и убьют. — Зачем? — Я думаю, ты уже заметил, что Тёмный Лорд тяготеет к представлениям? — Драко кивнул. — Он любит, когда боятся и ждут его появления с особым трепетом. Вот и на этом вечере он появится в конце, чтобы присутствующие дрожали от нетерпенья. Но для многих эта встреча закончится печально. — Всё равно это какая-то глупость, — Малфой скривился, размышляя, как предупредить Грейнджер. Блондин посмотрел на часы и понял, что до обсуждаемого мероприятия осталась пара часов. — Не стану спорить. Главное, не скажи это кому-нибудь другому, — Снейп подхватил саквояж, предупреждающе на него взглянув. — Руку не напрягать. Трансгрессии пару дней лучше избегать. Проси домовых эльфов. И ещё, — он сделал шаг вперёд, предостерегающе заглядывая ему в глаза, — не смей идти на эту вечеринку. Драко хотел возмутиться и начать скандал, но осознал, что это делу не поможет. Лучше он притворится паинькой. — Конечно, — кивок с самым невинным выражением на лице. Возможно, Снейп понял, что Драко ему соврал. Он не полный идиот. Но показывать свою осведомлëнность или реагировать как-то на слова бывшего ученика профессор не стал. Малфой нахмурился от возможности задавать один вопрос, но выбора особо не было. Он пересилил себя и спросил: — А что с моими припадками? Ты же брал кровь на анализ. Снейп свёл брови на переносице — весь его вид выражал какую-то обеспокоенность — и с опасением ответил: — Тебя прокляли. Проклятие было выполнено дилетантом, и не нанесло большого ущерба твоему организму. Единственное, теперь ты будешь больнее переносить легилименцию. Это побочный эффект. — Можно узнать, когда прокляли? — Драко спустился со стола и медленно натянул рубашку. — Я уже узнал, — удовлетворённо посмотрев на него, Снейп продолжил: — Я видел этот почерк, и не было большим трудом опознать его во второй раз. Подозреваю, что ты его и убил. Малфой задумался и не мог вспомнить Пожирателя, погибшего от его руки ещё до Румынии. — Нотт-старший, — подсказал Северус. — Зачем ему это? — Ты никогда, как и все Малфои, ему не нравился. Видимо, он чувствовал, что ваша семья обделяет его. Вот и решил устранить наиболее сильную пешку — то есть тебя. Он хотел видеть на твоём месте своего сына, — Снейп смотрел в окно, поправляя манжеты мантии. — Он считал, что ты занял его место. — Я знаю Тео с самого детства, он никогда не хотел быть Пожирателем. — Я говорил не об этом. Иногда наши родители не слышат нашего мнения и желаний и делают всё по-своему. Вот и Нотт-старший наступил на эти же грабли и поплатился. Драко задумчиво кивнул, не зная, что сказать. Он понимал, что убил отца своего школьного друга, но раскаяния не чувствовал. Наоборот, он знал, что поступил правильно. Теодор-старший был чокнутым и точно бы убил Малфоя, если бы ему такая возможность предоставилась. — Не забудь явиться завтра на перевязку, — в последний раз посмотрев на него, Северус развернулся и, волоча за собой чёрную мантию, удалился из кабинета.

***

Гермиона боялась спускаться на завтрак. Она до сих пор чувствовала себя отвратительно. Вот вроде всё высказала (большую часть), должно стать легче, но всё было с точностью до наоборот. Такого мерзкого коктейля внутри она ещё никогда не ощущала. Будто тебя пропустили через мясорубку и заставили собираться обратно без какой-либо помощи. Отвратительно. Мерзко. Не для неё. Она не была тем человеком, который после ссоры с близкими людьми чувствует удовлетворение, а потом непомерную вину. Гермиона всегда была спокойной и думала, прежде чем начинала говорить. Но в этот раз всё пошло не по сценарию. Ей не удавалось смириться с тем фактом, что она изменилась. Её изменили не только чувства к Драко, но и происходящее. И принять случившееся было тяжело. Особенно то, что это случилось не только с ней. Рон стал более вдумчивым и не таким импульсивным. Гарри тоже перестал сразу же бросаться в пекло— он предпочитал хорошую стратегию. Мальчики за этот год, в принципе, очень изменились, как и они все. Половина членов Ордена стали другими людьми. Хорошо это или плохо, Гермиона не знала, но принять точно не могла. В первую очередь из-за того, что происходило с ней. Она не хотела меняться так стремительно, но ничего не могла поделать с этим. Иногда было ощущение, что девушка бежит за временем, но ноги становятся слабее с каждым движением, и вот она почти на месте, но время замерло и заставляет выбирать. А что выбирать — всегда неясно. Чаще всего Гермиона просыпалась в такие моменты. Они душили её своей неизвестностью и тем, что всё ближе подводили её к настоящему, где она действительно должна выбрать. Потому что играть в двое ворот: и за своих, и за соперника – невозможно. Она устала. Эта постоянная борьба в первую очередь с самой собой лишала всего. Эмоциональные качели стали пыткой. Гермиона каждый день начинала с них. Её раздражало всё. Грейнджер не знала, это из-за того, что они вернулись на Гриммо, где больше людей и бесконечные причитания Молли, или уже проблема в ней. Наверное, дело было в ней, а не в окружающих. Хотя, конечно, не стоит отрицать тот факт, что все устали. Война длилась два года, и неизвестно, сколько продлится ещё, и это только больше убивало веру в людей и их желание бороться. Они все были бомбой замедленного действия. Оставался вопрос: на какое время выставлен таймер, чтобы взорваться и уничтожить всё подчистую? Гермионе казалось, что она каждую секунду тикает и ждёт, что вот сейчас всё и закончится. Она надеялась, что уничтожить последний предмет основателей, которым был крестраж, им удастся без проблем. Что это лишь вопрос пары дней, не больше. И потом останутся только змея и сам Реддл… Но они сидели на Гриммо уже месяц и снова без каких-либо наводок и даже примерного плана. Они снова начинали сходить с ума. Гермиона сжала кулаки и, глубоко вздохнув, открыла дверь и стала спускаться вниз, где уже были слышны сонные голоса мальчиков и указания Молли по поводу готовки Джинни. Переступив порог кухни, она на секунду замерла. В помещении снизился гул, и теперь все смотрели на неё. Взгляды были разные: Гарри отводил глаза, и на его лице явно читалась вина; Рон был смущëн и следовал примеру Поттера. Джинни поджимала губы, и было видно, что она злится исключительно из-за Гарри, но сейчас не представляет, как себя вести. Артур и Молли были спокойны, но их поглядывания друг на друга говорили о напряжённости. Дина застали врасплох, и он не успел донести вилку до рта, из-за чего бекон упал ему на колени. Чарли молча ждал, когда его тарелку наполнят, а Тонкс постаралась улыбнуться, и Гермиона решила, что сесть рядом с ней — удачное решение. Опустившись на пустой стул, она сглотнула и сжала кулаки под столом до такой степени, что ногти впивались в кожу, оставляя глубокие царапины. — Вот, держи, дорогая, — Молли поставила перед ней яичницу с беконом и принялась хлопотать дальше, сажая Джинни за стол. — Привет, — Тонкс легко толкнула её в плечо, коротко улыбаясь. — Привет, а ты когда приехала? — Гермиона взяла вилку, поглядывая на Дору. — Сегодня ночью. Оставила Тедди у мамы и сразу к вам, — она, казалось, специально старалась не унывать, и её поведение как раз подчёркивало, что с ней не всё в порядке. — Мне очень жаль Люпина, я… — Гермиона, я знаю, что он был дорог всем нам. Он был вашим преподавателем, чуть ли не самым любимым. А Гарри… я не могу представить, насколько ему тяжело. Ты не виновата в его смерти, хорошо? — Тонкс заглянула девушке в глаза со свей серьёзностью, и Гермиона поняла, что она проводила подобный разговор не в первый раз. — Как Тедди? — Грейнджер решила перевести тему, но вспомнила, что мальчик растёт без отца. Это ещё сильнее ударило её под дых. — Хорошо, — Дора улыбнулась, совсем не акцентируя внимания на мыслях, пришедших в голову Гермионе. — Уже бегает и что-то на своём языке рассказывает постоянно. — Это замечательно, — девушка выдавила улыбку, осознавая, что ей становится плохо от нахождения в этом доме. Она не должна сидеть с ними и вести задушевные разговоры. Она предательница и уже давно. Но слова Тонкс пробудили давние страхи. Не только вину, но и то, что она может проснуться однажды утром и узнать, что Драко мёртв. Почему-то Тонкс стала якорем и живым напоминанием о Малфое. Возможно, потому что она потеряла мужа, и Гермиона была близка к такому состоянию миллионы раз, даже не понимая этого. Грейнджер начала чувствовать лёгкое головокружение и тошноту. Она поняла, что это паника, возникшая из ниоткуда. Видимо, вчера она сильно перенервничала, раз сегодня так быстро ступила на эту скользкую дорожку. Она не хотела, чтобы кто-нибудь заметил её состояние, и ела спокойно, не давая дрожать рукам и распространяться тремору по всему телу. Гермиона медленно жевала, поглядывая на друзей, не давая себе расклеиться. Если это случится, то можно смело говорить, что она слабая и безвольная. Тряпка. Ей хотелось разреветься от того комка внутри, который уже давно поселился у неё в душе. Она стала такой хрупкой в эмоциональном плане, что это раздражало её саму и не давало залечивать рану, когда так требовалось. Все переговаривались между собой и делились новостями, которые и так знали. Но разговоры создавали атмосферу уюта, и не было так страшно остаться в тишине и наедине со своими мыслями. Кингсли вошёл в помещение, снимая мантию и здороваясь со всеми. Взгляды автоматически оказались прикованы к нему, и никто не заметил, когда Гермиона взяла салфетку, чтобы вытереть кровь с ладоней. — У меня есть новости, — Кингсли сел за стол, и миссис Уизли тут же поставила дополнительную тарелку, наполняя её яичницей с беконом. — Спасибо, Молли. — Так что за новости? — Чарли вертел в руках вилку, ожидая продолжения рассказа. Бруствер сделал глоток чая и суматошным движением вытер губы салфеткой: — Мы узнали, что сегодня по случаю победы Реддла в Румынии и Франции будет приём. Открытый вход и отличная возможность узнать хоть что-то. — Похоже на ловушку. Слишком просто, — сказал Чарли. — Верно, и скорее всего, так и есть, — Кингсли отправил в рот несколько кусочков бекона, продолжая: — Я думаю, что это приманка и весьма успешная по содержанию. Сомневаюсь, что мы сможем там что-то найти. — Тогда почему ты обо всём нам говоришь? — Гарри сложил руки на столе, наклоняясь корпусом вперёд. — Потому что проникнуть туда всё же стоит, — Кингсли оглядел каждого из них, видя полное непонимание на лицах. — Если Орден не попытается даже проникнуть туда, это будет подозрительно, и у Реддла будут основания полагать, что нас предупредили. У нас есть шпион, которого мы не можем подставлять. — А кто это? — Рон нахмурился, откладывая столовые приборы. — Это конфиденциальная информация, которая не для твоих маленьких ушей, Уизли. По кухне пронеслись смешки, и Рон начал краснеть скорее от смущения, чем от злости. — Только должен отправиться один человек, иначе, в случае его потери, мы лишимся кого-то ещё, — продолжал Кингсли. — Там будет наш шпион, который будет приглядывать и поможет, если это потребуется. — Должен отправиться кто-то из старших, нельзя отправлять детей, — Молли обеспокоенно вытерла руки о фартук, переглядываясь с мужем. — Да, это опасно и неизвестно, чем всё закончится, — поддержал её Артур, кивая. — Дело не в возрасте, а в желании. Мы не можем отправить человека против воли, даже если по возрасту он подходит, — Кингсли покачал головой, нанизывая жареные яйца на вилку. — В таком случае… — начала Молли, но её перебили. — Я пойду, — резко сказала Гермиона, чем заслужила шокированные взгляды присутствующих. Всех, кроме одного. Кингсли дёрнул уголок губ, будто в улыбке, и как ни в чём не бывало продолжил поглощать еду. Гермиона догадывалась, кто этот шпион. Всё указывало на Драко. Он пообещал помочь, и эту же новость он рассказал ей вчера. Она должна быть там, даже если ошибается, и всё закончится плачевно. Ей нужно выбраться из этого дома и хоть немного почувствовать себя полезной, потому что в противном случае она самолично сожрёт себя виной и стыдом перед друзьями. А этого никак нельзя допустить. Драко — если это он шпион — предупредил Кингсли о её решении, она уверена. Всё сходилось. И новости, которые так неожиданно появились в распоряжении Ордена, и поведение Кингсли, всё. Гермиона, чтобы хоть как-то вернуть всех к жизни, постаралась улыбнуться и объяснить свою позицию: — Я думаю, что в этом нет ничего рискованного и… — Нет, Гермиона, ты с ума сошла! — крикнул Гарри, вскакивая со стула. — Гарри, сядь, всё нормально… — начала девушка, но её снова перебили. Глаза сами собой закатились, и раздражение, как старая подруга, обняло её со всем теплом. — Гермиона, я не знаю, что с тобой творится в последнее время, но рисковать своей жизнью… просто так — глупо! — Поттер активно жестикулировал руками, случайно дав подзатыльник Рону. — Гарри, со мной всё хорошо, я не понимаю, почему ты так обеспокоен, но правда, я не пытаюсь, — Гермиона усмехнулась, произнося следующие слова, — покончить с собой таким способом. Я просто хочу помочь, и в случае чего это не будет такой…большой потерей. Зря она это сказала. Очень зря, потому что Гарри вспыхнул, как спичка, и выглядел, как бык, приготовившийся таранить тореадора. Но это была горькая правда. Поттер был нужен всем, Рон — своей семье, Джинни — семье и Гарри, и наоборот. Остальные Уизли представляли большую ценность для Ордена так же, как и Тонкс. К тому же у неё маленький ребёнок, оставшийся без отца. И мать, которая не переживёт ещё и смерть дочери, после того как потеряла мужа. Вот и получалось, что Гермиона была наиболее бесполезным членом Ордена. Это не было сказано с попыткой заслужить жалость и утешение — это беспристрастный вывод, который экономил много времени. — Ты… просто, — Гарри тяжело дышал и не мог подобрать слов. — Гермиона, ты уверена в своём решении? — Джинни положила руку на плечо Поттеру, заставляя его сесть на стул, и внимательно посмотрела на неё с каким-то подозрением. — Абсолютно, не вижу смысла спорить дальше. Я по собственному желанию хочу пойти на это задание, постараюсь найти хоть какую-то ценную информацию. Если пойму, что стоит уходить, так и сделаю, — в её голосе не было ни капли сомнений, возможно, поэтому никто больше не стал с ней спорить. — Что ж, думаю, решение принято, — начал бодро Кингсли, строго глядя на Гермиону. — Позже мы с тобой обсудим то, как туда попасть и всё, что касается лично тебя, а сейчас хочу рассказать ещё об этом известии, — он поджал губы, и вся его весёлость испарилась. — Со мной связался наш человек из Германии, и новости неутешительные. — Пожиратели? — спросил тревожным голосом Рон, опираясь локтями о стол и кладя голову на сложенные вместе кулаки. — Да, — Бруствер почесал подбородок, смотря перед собой. — Боюсь, что Франция и Румыния не последние жертвы. В Германии, насколько я понимаю, нет того, что может представлять особой ценности для Реддла. — Кроме людей, — подсказал Чарли, покручивая между зубов зубочистку, из-за чего его голос был смазанным. — Верно, — тихо подтвердил Кингсли. — Не знаю, что будет дальше, но Пожиратели начинают проникать на территорию этой страны. Возможно, они просто кого-то ищут, но тем не менее это настораживает. — Ситуация ухудшается с каждой секундой, — угнетающе сказала Тонкс, и взгляды всех обратились к ней. — Что мы можем сделать, чтобы не допустить ещё большего увеличения власти Реддла? — Если получится, добыть любую информацию на приёме, — Кингсли посмотрел на притихшую Гермиону. — Также не стоит забывать о том, что мы начали разрушение армии Реддла изнутри. Это займёт время, но уже сделан первый шаг. И самое главное, не сдаваться. По возможности выполнить то задание, которое поручил вам Дамблдор, — он кивнул мальчикам. Из всех присутствующих только Кингсли знал о крестражах. Это было необходимо, чтобы в случае смерти кого-то из них он смог продолжить уничтожение частиц души Волдеморта. Гермиона внезапно вспомнила, как раньше все члены Ордена не боясь произносили это имя, пока однажды не поплатились за свою чрезмерную храбрость. Сначала табу, когда Гермиону и мальчиков чуть не поймали егеря, потом поджог дома Кингсли, где проходило собрание. Пожиратели пытались приготовить их заживо, пока им не удалось выбраться. Правда, не всем. В том пожаре они потеряли двоих, и с тех пор не говорили это поганое имя нигде, кроме как в своих мыслях. — Гермиона, пойдём, обсудим всё, — Кингсли встал из-за стола и показал рукой на дверь гостиной. Она поднялась вслед за ним и вышла из комнаты. Её спину терзали взглядами Гарри и Рон, и девушка понимала, что после данного разговора её ждёт ещё один. — Итак, — Бруствер сел на кресло, складывая руки в замок на коленях. — Начнём с того, кем ты будешь на этом приёме. — Только, пожалуйста, не Скитер, — пошутила Грейнджер, и заслужила короткую улыбку мужчины. — Не в её облике, обещаю, — со смешком сказал он.

***

Драко сделал шаг в сторону, пропуская официанта с подносом. Вокруг мельтешили люди и домовики. Беллатриса кричала на каждого, кто, по её мнению, плохо работал. Несколько эльфов уже получили Круцио за свою медлительность. Малфой не обращал должного внимания на эти бесполезные приготовления и спокойно потягивал из бокала огневиски. Он прибыл немного раньше остальных, потому что Рабастан хотел его видеть. Правда, сам хозяин торжества где-то пропадал, и куда он мог запропаститься, не знала даже Белла. От количества подносов, которые проплывали перед ним, уже рябило в глазах. Драко сжал пальцами переносицу, не давая головной боли разыграться на полную. Убрав руку от лица, он увидел, что взгляд тётки прикован к нему. — Что? — Драко, Рабастан с Рудольфосом ждут тебя в кабинете, — Белла раздражённо взмахнула волосами, показывая, как сильно ей не нравится выполнять роль посыльного. Малфой отставил стакан на трюмо и поднялся по лестнице на второй этаж. Толкнув двери, он утонул в запахе табака. Генерал сидел в кресле хозяина, закинув ногу на ногу, затягиваясь сигарой. Рудольфус восседал на столе, свесив одну ногу, покачивая ею в воздухе. Услышав скрип двери и звук шагов, они обернулись к нему, и их лица приняли одинаковое выражение тупой искусственной радости. — Драко, вот и ты! — Рудольфус встал и раскрыл руки в приглашающем объятии. Малфой лишь поднял левую бровь, понимая, что они уже успели знатно выпить, раз лезли с такой нежностью. Его дядюшка не был святым человеком — тёмной лошадкой так точно. Он не участвовал в сражениях, сидел за бумажками и отчётами. Составлял планы нападения, при этом никаким образом не выходя из дома. Всё бы ничего, но то, что его планы и стратегии поощрял Реддл, напрягало. Лучше меньшее зло, чем то, от которого ты не знаешь, чего ожидать. Вот с Рабастаном всё было понятно. Чокнутый псих с манией величия и жаждой убийств. Почти такой же, как и его хозяин. Особняк Лестрейнджей нельзя было назвать приветливым или хотя бы приемлемым для принятия гостей. Здесь всегда было темно и холодно, как в темницах. Каждый угол этого дома был когда-то усеян кровавыми брызгами, которые до конца не оттёрлись со стен и пола. Но кабинет Рудольфуса был более светлым и не таким угнетающим, как атмосфера во всём доме. С чем это было связано, Драко не знал. — Здравствуй, Рудольфус, — он пожал руку одному, а потом и другому мужчине. — Рабастан. Человек со шрамом в половину лица кивнул, делая очередную затяжку сигары. — Драко, у нас хорошие новости, и ты как доверенное лицо узнаёшь о них первым, — его дядюшка так и сиял от радости, только что из штанов не выпрыгивал. — Что за новости? — Малфой напрягся, надеясь, что известие не будет касаться Ордена или Грейнджер. — Наши заслуги перед Повелителем будут публично освещены и, более того, я, — Рудольфус положил ладонь себе на грудь, — новый помощник генерала. После смерти Нотта-старшего этот пост пустовал, но теперь оба твоих родственника возглавляют армию Тёмного Лорда. Здорово, не так ли? — Да, это просто замечательно, — Драко приторно улыбнулся, возводя окклюменционные стены более прочного характера в сознании. Он не хотел, чтобы его истинные эмоции попали в руки его псевдородственников. Рудольфус, удовлетворённый реакцией племянника, быстрым движением открыл бар и налил огневиски в огранённый стакан. Приняв напиток, Малфой сделал глоток обжигающей жидкости и почувствовал хоть какое-то спокойствие от обычности и предсказуемости происходящего. — Белла внизу? — Рудольфус отхлебнул виски и вытер губы тыльной стороной ладони. Драко едва сдержался, чтобы не скривиться, и безразличным голосом ответил: — Да, командует всеми. Пытается сделать всё идеально. Братья синхронно закатили глаза, усмехаясь. — Она в своём репертуаре, — протянул Рабастан, делая затяжку. — Вечно хочет быть лучшей в глазах Повелителя. — Это хорошо и всяко лучше, нежели когда твоя жена пытается сбежать из страны, — предупреждающе, с насмешкой сказал Рудольфус, поглядывая на брата. Драко переводил глаза с одного на другого и плохо понимал, что здесь начало происходить. Он знал, что у их генерала когда-то была жена, но была постфактум, и никто о ней ничего не слышал. Малфой даже её имени не мог припомнить. Возможно, она жила, когда блондин ещё под стол пешком ходил. — Не начинай, ладно? — жёстко сказал Рабастан, смотря на брата злым взглядом. Рудольфус в сдающемся жесте поднял руки, расслаблено улыбаясь: — Брат, я просто пошутил. Это прошлое. Ты не виноват, что некоторые женщины неспособны ценить всё, что ты для них делаешь. — О чём вы? — Драко решил, что задал вполне безобидный вопрос и его вряд ли могут за него убить или обвинить в предательстве. К тому же, как братья Лестрейнджи любят ему напоминать, они родственники. Как бы не упасть под стол от такого количества смеха и вранья. Рабастан раздражённо поджал губы и отвернулся, смотря в окно нечитаемым взглядом. Его рука сжала сигару почти до трухи, осыпаясь на брюки и пол из красного дерева. Рудольфус мельком взглянул на брата и изогнул губы в усмешке, начиная рассказывать: — Дело в том, что мой брат в молодости был небольшим бунтарём и решил жениться на девушке, которую не одобряли наши родители. Она была чистокровной, из знатного и уважаемого рода, но, — он сделал драматичную паузу, кидая взгляд на притихшего мужчину, — но репутация её семьи оставляла желать лучшего. Наши родители говорили, что не стоит жениться на такой девице, но он не послушал. Сначала всё было нормально, но Тёмный Лорд обрёл небывалое могущество и призвал своих верных соратников служить ему. Она не оценила всего того, что нам предлагали и какие дороги открывались. В этом плане мне бесконечно повезло с Беллой. Жаль, что в брачном союзе моего брата всё закончилось печально. — Что произошло? — Драко нахмурился, осознавая, что ничего не знал о прошлом своей родни. Хотя это могло пригодиться и в чём-то помочь в будущем. — Она не хотела, чтобы Рабастан продолжал служить нашему Повелителю, и пыталась отговорить его, но он сделал правильный шаг, не послушав её. И это сподвигло её на побег. Мне поручили поймать её и вернуть домой, но мой брат был слишком к ней привязан, из-за чего часто шёл на поводу у женских прихотей. Эта девушка не была достойна называться частью нашей семьи, и я убил её. Это был приказ Тёмного Лорда, необходимый ради сохранения нашего статуса. К сожалению, уже потом мы узнали, что она была беременна. Но, может, всё сложилось как нельзя лучше. Ещё бы воспитывали ей подобных, — Рудольфус скривился и засмеялся от собственной шутки в комнате, где повисла мёртвая тишина. Драко не отрывал глаза от Рабастана и видел все микроизменения на его лице. Например, в конце рассказа он сжал кулаки до такого состояния, что они побелели и были похожи на культяпки мертвеца. Глаза были устремлены в одну точку с каким-то безумным блеском на дне. Грудная клетка практически не двигалась, будто он старался не дышать, чтобы не позволить через воздух проникнуть хоть какой-то эмоции. Но после того как Рудольфус посмотрел на брата, Рабастан хмыкнул и поднял свой нетронутый стакан с огневиски, чокаясь с его. Малфой понял, что данная информация многое перевернула в его мозгу. Хоть он и ненавидел генерала, но теперь у него проскочила мысль, что это было неизбежно, учитывая его биографию, которая всплыла на поверхность. Безумие иногда единственный выход, но оно не оправдывает, а просто объясняет некоторые моменты. — Ты прав, брат, хорошо, что всё сложилось именно так, — сказал Рабастан с ухмылкой, выпивая залпом содержимое стакана. — А как звали эту девушку? — спросил Драко, видя, как замерла рука генерала. — О, мы не произносим её имя, —усмехнулся Рудольфус, качая головой. — Она этого не заслуживает. Мы уничтожили все напоминания о ней везде, где только могли. — Ясно, — Драко поднял уголки губ, делая глоток. Он не представлял как, но каким-то шестым чувством знал, что информация ему ещё поможет и сыграет роль козыря в рукаве. — Ну что ж, — Рудольфус радостно-предвкушающе потёр друг о друга ладони. — Думаю, пора спускаться, а то всю выпивку прикончат без нас. — Да, идёмте, мы не знаем, когда Повелитель прибудет сюда. Нужно быть внизу, чтобы не вызвать его гнев, — Рабастан поднялся и отряхнул брюки от своей несдержанности. Драко улыбнулся и поставил наполовину пустой стакан на стол и вышел из кабинета вслед за остальными.

***

Гермиона поправила причёску и взяла бокал шампанского с проплывающего подноса. Она нервничала, хоть и выпила двойную дозу успокаивающего бальзама перед выходом. Кингсли сухо изложил все факты, не углубляясь в детали. В это время она прибывает — в другое уходит. Всё. Остальная информация была мелкой и пустой по своему содержанию. От чего в душе закрадывались подозрения, что всё опять пойдёт по одному месту. Мимо проходили Пожиратели с женами, журналисты, корреспонденты из Пророка. Гермиона даже где-то видела Скитер и слышала её голос, расспрашивающий о Реддле и его подчинённых. Такой спектакль, что смеяться даже не хочется. Скорее, перерезать вены. На входе её действительно не проверяли, просто посмотрели приглашение, которое было предоставлено таинственным шпионом, и всё. Будто это норма — пускать людей на закрытые мероприятия таким образом. Ей всё это не нравилось. Всё чересчур просто и предсказуемо. Нет никаких гарантий, что всех в доме по концу празднества не отравят ядовитым газом. У неё дёргался глаз. Вернее, у некой помощницы или секретаря одного из корреспондентов Ежедневного пророка. Звали эту несчастную Вирджиния Найтли. Своеобразное имя, но Гермиона думала об этом в последнюю очередь. Единственное, что её сейчас волновало, — как найти дорогу в кабинет Лестрейнджа, который спорил с Беллатрисой сквозь зубы. Они не были похожи на любящую семейную пару, скорее на вынужденных и привязанных друг к другу людей. Это было неудивительно, учитывая, что их брак по чистой договорённости. Гермиона вообще поражалась, как они до сих пор не убили друг друга, зная, какие у них характеры и проблемы с ментальным здоровьем. Кто-то постучал десертной ложкой о фужер с шампанским, и всё внимание толпы сосредоточилось на Рудольфусе, который стоял на сцене с дебильной улыбкой на лице. — Дорогие гости, рад приветствовать вас в своём доме. Могу лишь сказать, что ваше появление здесь важно для меня и моей жены, — он указал рукой на Беллу, которая раздражённо закатила глаза на столь искусственное радушие, — и для Тёмного Лорда. Он появится, не волнуйтесь, — приклеенная улыбка на лице и расчётливый взгляд. — Вы знаете, зачем мы здесь собрались. Восхвалить нашего Повелителя! Радостный крик толпы и поднятая рука говорившего на сцене. Гермиона будто очутилась на сцене в довоенной Германии, когда Гитлер точно так же управлял людьми через пустые обещания и красивые речи. Иногда история имеет свойство повторяться. — Давайте же выпьем за нашего Повелителя, который возвышает все представления о великом волшебнике до небывалых прежде границ! За Тёмного Лорда и его победы! — торжественно крикнул Рудольфус и опустошил свой бокал с шампанским. Гости кричали похвалу его речи, чокались друг с другом и разговаривали о будущих победах. Обсуждали неудачные попытки Ордена воевать и насмехались над руководством Франции. Гермиона оглядела людей, которые были к ней ближе всего, и поняла, что до неё нет никому дела. Это был отличный шанс ускользнуть и заняться поиском любой возможной информации, чем она непременно воспользуется. Сделав несколько шагов по направлению к лестнице, девушка поставила полный фужер с алкогольным напитком на трюмо и начала медленно подниматься. Гермиона решила, что если кто-то спросит, что она ищет, то скажет, будто заблудилась и никак не найдёт дамскую комнату. Поднявшись на второй этаж, Грейнджер устало вздохнула. Гул и музыка на первом этаже были невыносимы. Голова от них быстро начинала раскалываться на части, словно стекло. Коснувшись ручки первой на пути двери, Гермиона отдёрнула руку. Её обожгло, и, прижав ладонь к груди, она подула на повреждённый участок кожи, начиная немного паниковать. Оглядевшись, она всё больше понимала, что магию и защиту крови ей никак не обойти. Это лишняя трата времени и возможность раскрыть себя, подставляя Орден. Этого нельзя было допустить. Вздохнув и настроив себя на более оптимистичный расклад, Гермиона подошла к следующей двери и попробовала её открыть. Та не поддалась, и, вытащив палочку, девушка прошептала Алохомора, и замок щёлкнул. Аккуратно открыв дверь, она поняла, что это не кабинет или то место, где могут храниться какие-то ценные бумаги. Обычная гостевая комната, больше похожая на гостиную. Подходя к следующему помещению, Гермиона расстроенно повела плечами. Все комнаты в этом крыле были подготовлены для гостей и не имели никакого отношения к хотя бы деловой обстановке. Последняя дверь, и она уже не надеялась на успех. Дёрнула ручку — нет результата. Заклинание и несколько подобных — нет результата. Гермиона топнула ногой от бешенства, как неожиданно дверь распахнулась с тихим скрипом и впустила девушку в кабинет Рудольфуса. Грейнджер широко распахнула глаза, ни черта не понимая. Она посмотрела по сторонам, но никого не увидела. Сжав крепче палочку, девушка вошла в помещение, закрывая за собой дверь. Оглядев кабинет, она напряжёнными шагами приблизилась к рабочему резному столу и увидела стакан с недопитым огневиски. Бумаги на столе были разбросаны в хаотичном порядке, и ничего не было понятно в этих каракулях. Гермиона чувствовала, что час, данный ей оборотным зельем, подходит к концу. У неё была ещё одна доза, но это на крайний случай, который, к сожалению, вот-вот настанет. Девушка стала судорожно перебирать пергаменты, не находя ничего важного. Отчёты о прибывших Пожирателях в Румынию. Отчёт о погибших. Отчёт о пленных. Отчёт об убитых во Франции. В Румынии. Отчёт. Отчёт. Бесконечные отчёты. У неё даже заболело в глазах от такого количества цифр за короткий промежуток времени. Гермиона переключилась на ящики, но там, кроме сигар и каких-то странных предметов, не было ничего. Она посмотрела на шкафы, которые были полны выпивки, и подумала о том, что в них может быть какой-нибудь сейф или ещё что-то в этом роде. — Не это ищешь? — расслабленный и довольный голос, который заставил её оцепенеть. Девушка шокированно посмотрела на дверь, где чары невидимости стали растворяться с тела Малфоя. Он опирался плечом о косяк с бумагами в руках и дьявольской усмешкой на губах. Гермиона сглотнула, начиная дрожать от его взгляда, который посылал мурашки по всему телу. Действие оборотного зелья сошло на нет, и она стояла перед ним в своём настоящем обличии. — Неужели ты думала, что я не узнаю тебя, Грейнджер?