Ты мой кошмар

Гермиона дополнила кучу хвороста ещё парой веток и аккуратно перевязала её верёвкой. — Грейнджер. — Боже, — она подпрыгнула, прикладывая руку к сердцу. — Малфой, сколько можно так пугать? Пытаясь отдышаться, девушка осматривала Драко. Он был бледен, слишком бледен даже для себя. Синяки под глазами и хмурый вид ещё больше заставляли её переживать. — Что с тобой произошло? — Гермиона пришла в себя и подошла к Малфою, протягивая руку и касаясь его щеки, на которой был несвежий порез. — Ничего страшного, Грейнджер, — тихо и подавленно ответил Драко, наклоняясь к её ладони и закрывая глаза. Она не стала давить, могла лишь догадаться, что с ним творилось. И что-то подсказывало, что ничего хорошего там нет. Гермиона смотрела на него и запоминала черты уставшего лица. Ей хотелось снова разреветься, потому что его вид говорил об одном: он держится из последних сил. На сколько ему хватит выносливости — оставалось лишь гадать, но достаточно предсказуемо было то, что, если Драко ударят побольнее, он может сломаться окончательно. Гермиона боялась представить свои и его чувства, если случится что-то с каждым из них. Черты Малфоя заострились, скулы ещё сильнее обозначились— он похудел, и сильно. Наверное, с трудом заставлял себя есть. И девушке это было так знакомо, ведь то же самое происходило с ней. — Ты в порядке? — наверное, это был глупый вопрос, но не задать его она не могла. Драко печально улыбнулся, будто приготовился соврать, но губы замерли, и он передумал. — Нет, — шёпотом, чтобы никто больше не увидел этой слабости. Гермиона прижалась к его груди, стараясь слиться воедино. Ей ещё никогда не было так больно смотреть на Малфоя. Это будто пытка, которую остановить ты не в силах. — А ты в порядке? — голос Драко звучал приглушённо из-за того, что он уткнулся носом в её волосы, вдыхая любимый запах кокоса, по которому так скучал. — Конечно, у меня всё хорошо, — она была настолько пропитана им и внутри, и снаружи, что иногда возникал вопрос: почему никто не догадался, если всё так очевидно? Малфой облегчённо вздохнул, и Гермиона боялась представить, в каком напряжении он был всё это время. — Я разработал план, согласно которому вы можете проникнуть в Гринготтс, — сказал печально Драко, будто до сих пор был в полном недоумении, как он мог позволить ей так рисковать. Она подняла голову от его груди, но не отстраняясь и не спуская рук с его талии, и посмотрела ему в глаза в ожидании продолжения. Малфой, заметив это, закатил глаза и таким же несчастным тоном стал рассказывать о своём плане: — Через неделю ваше доблестное трио должно трансгрессировать в Косой переулок, после этого вы заходите в фойе и накладываете Империус на главного гоблина. Это поможет вам открыть двери — только отпечаток его ладони может открыть сейф Лестрейнджей. Затем забираете кубок, и начинается самое сложное. — Побег, — шёпотом сказала Гермиона. — Да, это практически нереально, но не невозможно. Поэтому, вот тебе мой сюрприз, — Драко провёл ладонью в воздухе, и перед ней материализовался связанный гоблин без сознания. — Это Крюкохват, я поймал его в лесу, когда он пытался сбежать из страны. Он ничего из этого не вспомнит, я стёр ему память, и когда ты захочешь поговорить с ним, просто скажи, что спасла его. Это заставит его вам помочь в любом случае. Крюкохват знает всё о Гринготтс, он там работал и поможет вам проникнуть и выйти оттуда незамеченными. И ещё, — Драко убрал руку с талии девушки и достал из внутреннего кармана пальто оборотное зелье и кожаный мешочек. — Здесь зелье — хватит на троих, и волосы, каждый подписан. Он передал ей всё это и замер, будто не знал, что ещё сказать. Гермиона посмотрела в его глаза и увидела гору сомнений. — Что такое? — голос был глухим, обеспокоенным. — Грейнджер, это всё, конечно, хорошо. План и так далее, но гоблинам нельзя доверять. Я рекомендую тебе наложить Империо и на Крюкохвата, так будет надёжнее. И не смейте заключать с ним сделок, эти существа никогда не упустят выгоды. — Я поняла, но это ведь не единственное, что тебя беспокоит? — Гермиона провела ладонью по его щеке, очерчивая новый едва заметный шрам. — Я хочу попробовать тебя отговорить, — глаза Драко опасно сверкнули в желании схватить её в охапку и уволочь в свою обитель. — Ты знаешь, что это бесполезно. Правда, Драко, в этом не будет никакого толку. Я уже придумала, как уговорю мальчиков попробовать отправиться в Гринготтс, у меня уже есть план. Я не отступлю. Девушка знала и всё понимала, более того, на месте Малфоя она бы тоже приложила все силы, чтобы отговорить его от настолько опасной затеи. Но проблема в том, что Драко, что она, ужасно упрямы и никогда не послушают другого, когда уже что-то решили у себя в голове. — Я могу хотя бы попытаться, — он притянул её за талию ближе, шепча на ухо. — Грейнджер, меня даже в стране не будет, и я не смогу помочь тебе, если вас схватят в плен, ты понимаешь? Я могу подвести ещё и тебя… — Стоп, Драко, что ты имеешь в виду? — Гермиона взяла его лицо в ладони, вынуждая смотреть ей в глаза. Она знала, что, находясь в таком положении, он не сможет соврать. Лгать блондин, наверное, научился ещё в утробе, и девушка никогда бы не подумала, что сможет распознавать, когда он хочет это сделать. Гермиона открыла это на шестом курсе, когда происходящее между ними приняло более серьёзный оборот. Ей было достаточно попросить, и Драко делал, ей достаточно подумать, и он исполнял. Это пугало — такая власть над человеком. Но Гермиона не позволяла себе даже мысли, чтобы воспользоваться этим. К тому же они были в равном положении. Драко имел над ней точно такое же влияние, как и она над ним. Наверное, их союз опасен под любым углом, но Грейнджер так устала думать обо всём этом, что просто позволила оставить всё как есть. Это не приносит боли ни ей, ни ему. Никто из них не страдает от такой сильной связи, тогда зачем искать проблему там, где её нет? Вот и сейчас, смотря в грозовые глаза, они видела это желание соврать и попытаться её успокоить. Гермиона видела, что с ним не всё в порядке от слова совсем, и возможность солгать или уйти от ответа она ему больше не даст. — Драко, я не отстану, что случилось? — девушка заглядывала к нему в глаза с огромным желанием помочь, но было ясно, что он начинает закрываться. — Пожалуйста, расскажи, пожалуйста. Малфой закрыл на секунду глаза и вздохнул, осознавая, что проиграл эту даже не начавшуюся битву. Он не мог отказать ей, когда она так просила. Ещё Драко больше всего ненавидел врать Грейнджер. От этого он потом проклинал себя и мечтал всё переиграть. — Блейз… его отправили в Болгарию за не самые осторожные слова в отношении Рабастана Лестрейнджа, — немного со злостью ответил Драко. — Генерала армии? — уточнила она, и увидев кивок, задумчиво закусила левый уголок губы. — И что, ничего нельзя сделать? — Я пытался по-родственному решить вопрос, но этот ублюдок оказался чересчур обидчивым, — выплюнул Малфой. — Он рассказал об этом инциденте Реддлу, и это значительно уменьшило шансы Блейза на возвращение живым. Только если ему удастся решить все проблемы, у него будет крохотный шанс, но… это почти невозможно. — Почему? Я слышала, что с Румынией и Францией всё значительно проще. Чем отличается Болгария? — Хоть болгары и тесно живут с тёмными искусствами, это не значит, что они жалуют происходящее сейчас во всей Европе, — Драко нахмурился и фыркнул. — Им это очень сильно напоминает времена Гриндевальда. Так что не удивительно, почему они все встали на дыбы, когда Пожиратели стали проникать в их страну с целью завербовать людей и заставить примкнуть к Реддлу. Я их понимаю в этом плане, но то, что из-за них может погибнуть мой лучший друг, как-то уменьшает мои светлые чувства по отношению к ним. — Почему вообще Реддл замахнулся на Болгарию? Зачем это, если нет никаких успехов? — Гермиона свела брови на переносице, плохо понимая ситуацию. — Опять же — тёмные искусства. Там одна из древнейших школ мира и именно в ней содержатся такие виды тёмной магии, о которых, например, в Хогвартсе и не слышали. Реддл хочет получить эти знания в личное пользование. Скептицизм так и сквозил в голосе Драко, но и какая-то необъяснимая тревога завладевала им. Он боялся и не понимал, что происходит, — это было заметно. Гермиона с трудом могла собрать картину воедино, пока мысль, пришедшая в голову, не озарила её. — Боже… — Что? — Малфой нахмурился, озадаченно вглядываясь в лицо девушки. — Он ищет способ создать ещё крестраж. Больше у него такой возможности нет. Его душа слишком повреждена, и тело — лучшее, что он мог сделать с собой, учитывая все тёмные ритуалы, которые были им совершены, — Гермиона бегала глазами по пальто напротив и пыталась как можно лучше донести свой хаос из догадок. — Болгария — как ты и сказал — славится своими знаниями о тёмных искусствах, и они никогда не отдадут эти знания какому-то психу со страхом смерти. Так что ты прав, у Блейза очень мало шансов. Но… — Что? — Драко всё больше хмурился, и отчаянье уже преобладало на его лице. — Попробуй написать Виктору Краму. Мы общались до войны, когда это было неопасно, и он может попробовать помочь. — Вот ещё. Дружить с твоим бывшим я не собираюсь, — Малфой фыркнул с таким явным презрением, что не оставалось сомнений, что он скорее съест тарелку мерзких слизняков, чем сделает даже попытку написать Виктору. — Драко, ты прекрасно знаешь, что между нами не было чего-то серьёзного. С моей стороны точно, — она поняла, что это уточнение было лишним по свирепому взгляду блондина. — Ладно, это неважно. Я имею в виду, что если это может спасти жизнь твоему другу, то можно на время забыть о своём неприятии, верно? — Грейнджер, — недовольным тоном с ноткой ярости и желанием поспорить. — Мы с ним друзья. Когда мы переписывались на шестом курсе, у него появилась девушка, в которую он был влюблён. Тебе не о чем переживать, но дело даже не в этом. Драко, Виктор может помочь Блейзу сбежать, понимаешь? — Ты уверена, что он согласится помочь мне? Насколько я помню, ему совершенно точно не нравились мои высказывания касательно твоей крови, — хмыкнул Драко, закатывая глаза. Весь его вид говорил о простом терпении, чтобы не обидеть её. — Но ты же изменился, иначе не оказался бы здесь, — Гермиона положила руку на его щёку, заставляя посмотреть себе в глаза. — Ты не злодей и не самый страшный человек. Поэтому нужно попытаться. Уверена, что, когда ты расскажешь всё Виктору, он поймёт. Я могу написать письмо, чтобы удвоить шансы, но отправить его сможешь только ты. Нам нельзя рисковать, связываясь с кем-то. — Ладно, — раздражённо выдохнул Драко, сжимая челюсть. — Дашь мне пару минут, хорошо? Я кратко всё изложу, потому что времени в обрез. Мальчики и так переживают, что я долго задерживаюсь постоянно, — Гермиона посмотрела за спину Малфоя, на всякий случай проверяя. Они были не так далеко от их палатки. Драко кивнул и создал заклинанием из мелких камушков и веток пергамент и перо с чернилами. Грейнджер благодарно улыбнулась и, сев на выглядывающий из земли камень, стала просить Виктора о помощи. Дорогой Виктор, Пишу тебе, потому что мне очень нужна помощь. Я знаю, что ты не очень жаловал Драко Малфоя во время турнира, но он стал для меня чрезвычайно дорогим человеком. Помощь нужна его другу. Драко всё подробно тебе расскажет, а я прошу тебя не игнорировать нашу просьбу. Я жива, как и мальчики, — всё относительно хорошо. Надеюсь, что у тебя всё не менее прекрасно, насколько это возможно. Искренне желаю, чтобы ты, и твоя семья, и твои близкие были в безопасности. Если моя просьба будет казаться тебе невыполнимой или у тебя не будет возможности её осуществить, я пойму. Гермиона. Девушка перечитала написанное своим чересчур быстрым и не самым аккуратным почерком и осталась более-менее довольна. Неидеально, с огрехами, но время прощания с Драко стремительно наступало, и писать немыслимые оды было попросту невозможно. Грейнджер, свернув пергамент, встала и приблизилась к Малфою, который не отрывал своего взгляда от неё всё время. Он смотрел, как раньше, — с таким собственническим прищуром и одновременно с желанием и недовольством в глазах. Она ухмыльнулась, и блондин непонимающе взглянул на её губы. — Что? — злясь и не понимая. — Не ревнуй, — тихо протянула Гермиона, вкладывая письмо в нагрудный карман его пальто. — Грейнджер, это нормально — ревновать. К тому же я только сейчас узнал, что, оказывается, ты общалась с Крамом после ваших отношений, — Драко саркастично приподнял брови. — Какая у меня должна быть реакция? — Наше общение с Виктором трудно назвать отношениями как таковыми, это была, скорее, дружба. С моей стороны точно. Поэтому я могу сказать одно: у тебя нет конкурентов, — Гермиона увидела такую гору самодовольства-собственничества-торжества-даже гордости, что ни на секунду не пожалела о своих словах. — Приятно знать, — Малфой нагло ухмыльнулся, и всё его тело заметно приобрело расслабленный вид. Она не хотела его отпускать. Это становилось делать сложнее с каждой их встречей, и чем больше они отдалялись территориально, тем сильнее связь, что окружала и жила в них, прогрессировала, беря под контроль их разум и всё остальное. Это было похоже на заражение каким-то вирусом. Сначала ты ничего не ощущаешь, тебе кажется, что всё нормально, но потом медленно твой организм подаёт тебе знаки, которые ты чаще всего игнорируешь. Но время идёт, и оставаться безучастным уже не получается. Ты начинаешь видеть проблему и стараешься как-то её решить. Пьёшь лекарства, возможно, делаешь уколы, ходишь по врачам, но результата нет. Потому что лечил ты всё это время совсем не ту болезнь, совсем не тот орган. Ты лечил горло, а болели лёгкие. Ты не видел корень проблемы, ты пытался решить последствия. Вот и Гермиона вместе с Драко не всегда видели корень проблемы. Они разбирались в сопутствующих фактах и результатах, в итоге оставаясь ни с чем. Гермиона сражалась со своими убеждениями, с которыми априори сражаться не надо. Так же, как и со своей совестью. Драко со своими собственными личными демонами и с удавкой на шее, которую затянули против воли. У них обоих был долг, у одного — перед семьёй, у другой — перед друзьями. Цели совершенно разные. И тем не менее каждый из них тянулся друг к другу. Тянулся к очагу своей инфекции, которая поразила сначала лёгкие и сердце, а впоследствии добралась и до мозга, лишая его возможности мыслить аналитически и рационально. Потому что такие чувства не могут поддаться логике или ещё чему-нибудь, способному их объяснить. Они просто есть, и лучше просто смириться с этим. Ни Гермиона, ни Драко не собирались сдаваться в своей борьбе. Каждый из них понимал мотивы другого и в то же время считал правым именно себя. Это было в основе их характеров — постоянно соперничать с кем-то. Они не могли просто согласиться и оставить всё как есть. Для них такое неприемлемо. Таких упрямцев нельзя сводить вместе, но судьба — злодейка, а это значит, что у неё на всех свои планы. Нравится вам это или нет. Гермиона видела в глазах Драко разное. И прекрасное по отношению к ней. И ужасное по отношению к другим. Она знала его недостатки даже лучше, чем свои, но, несмотря на это, любила, как и прежде. Если бы это была история исключительно о любви, все бы умилились. Но нет, эта история в первую очередь о них. — Грейнджер, не влипай в неприятности, пока меня не будет, ладно? Не заставляй меня жалеть о том, что я помог тебе, — Драко выглядел так, будто его только начали пытать. Каждый нерв напряжён, и он сдерживается изо всех сил. — Всё будет хорошо, обещаю. Мы уничтожим крестраж, и это приблизит нас к его уничтожению, — девушка кивнула и улыбнулась. Драко хмыкнул на её командирский и уверенный тон с лёгкой усмешкой в глазах. Кто-то мог посчитать его глаза холодными, неживыми, но это не так. Там был целый мир, в частности для Грейнджер. Они всегда менялись в зависимости от настроения. Когда Малфой злился, там были шторм и гроза. Когда радовался — небо, подёрнутое тучами. Когда расстроен — осенний дождь. Каждая эмоция была видна, единственное, что это необходимо читать между строк. Чем она овладела в совершенстве. — Я должен идти, — он скривил правый уголок губ в полном отрицании данного действа. — Хорошо, — Гермиона растерянно кивнула, не осознавая, что не увидит его целый месяц. — Драко, вернись. Только попробуй не вернуться. Малфой самодовольно ухмыльнулся, наклоняясь к её уху, начиная говорить своим пробирающим шепотом: — Я вернусь, и ты никуда от меня не денешься, Грейнджер. Он поцеловал её в висок, зарываясь рукой в непослушные волосы на затылке. Гермиона против воли всхлипнула, но слёз не было, они застыли на дне глаз. Больше всего на свете она ненавидела прощаться. Это самое ужасное, что могло придумать человечество. Отпускать близкого, зная, что он может не вернуться, — вот настоящая пытка, о которой она могла рассказать всё. — Пожалуйста, вернись ко мне, — шёпот, который оставался раскалённым железом на коже. — По-другому и быть не может, Грейнджер. Я уже давно привязан к тебе, как и ты ко мне. Мы связаны, нам нельзя умирать, верно? — произнёс Драко с лёгкой улыбкой на губах. — Верно, — сипло ответила девушка, закрывая глаза, когда горячие губы прижались к её лбу. Малфой отстранился и, сделав несколько шагов назад, взглянул на неё в последний раз, беззвучно растворяясь в воздухе. Гермиона судорожно выдохнула, чувствуя, как лёгкие горят от желания закричать на всю округу. Если Драко не вернётся, в том, что они не побыли вместе так, как могли, будет только её вина. Которую она не сможет себе простить. Она посмотрела расфокусированным взглядом на неподвижного гоблина и наложила на него заклинание левитации. Грейнджер присела и, взяв хворост, стала пробираться через лесную чащу в поисках палатки.

***

— Мальчики, мне нужно с вами поговорить, — она замерла в нерешительности в центре палатки, опуская на кровать Рона Крюкохвата. — Что?.. — Гарри посмотрел на гоблина, потом на девушку и ещё раз по кругу. Он был в шоке. — Гермиона, где ты взяла… гоблина? — Рон поднялся из-за стола и подошёл к своей кровати, осторожно осматривая неподвижное тело. Грейнджер нахмурилась и постаралась успокоить внутренности, которые начали ходить ходуном. Она не знала из-за чего: может, это простое волнение, а может, из-за того, что у неё не было времени грустить об уходе Драко. Целый месяц они не смогут видеться. Те полтора года, когда они с мальчиками находились в бегах и Гермиона не знала, что со слизеринцем, канули в лету. Тогда было проще, потому что она запретила себе думать о нём, и, не видя его хитрого прищура, Гермиона легче могла заставить себя возненавидеть эти чувства. Но Драко плюнул на её планы и вторгся в жизнь Гермионы, не спрашивая разрешения. Сейчас она уже не могла представить время, где у неё получится прожить без него столько времени. Это стало невозможно. Девушка снова подсела на этот наркотик, и лечение стало бесполезным. Она вдохнула, беря под контроль все посторонние эмоции. Ей нужно правильно донести до мальчиков свои мысли и убедить их отправиться за крестражем. Если этого не сделать, то Малфой рисковал напрасно. Эта мысль помогла взять себя в кулак. — Я долго думала, где может находиться следующий крестраж, — Гермиона оглядела лица друзей, на которых застыло полнейшее непонимание. — Подозреваю, что он может находиться в Гринготтсе, — Гарри попытался возразить, но она не дала ему и шанса. — Сам подумай, Гарри, Беллатриса — одна из самых верных его соратников. Брата её мужа он сделал генералом. В этом есть логика. Нам нужно попробовать. — Согласен, — Поттер отрешённо кивнул, медленно понимая ход мыслей Гермионы, — но как? Ты вспомни, что написано на входе в банк. Оттуда невозможно выбраться, если ты вор. — С этим нам поможет Крюкохват, — торжественно сказала девушка, дублируя слова Драко. — Я его спасла, когда за ним гнались. Гоблины не любят ходить в должниках, он захочет помочь нам. — Вот почему тебя так долго не было? — спросил Рон, нахмурив брови. — Да. — Но ты сказала, что спасла его. От кого? Если от Пожирателей, то нам нужно срочно уходить, — Уизли принялся наворачивать круги по палатке, но она быстро его успокоила. — Не от Пожирателей, Рон, от егерей. Я увидела, что они отстали от Крюкохвата, и перенесла его сюда. Они думают, что он просто сбежал от них, — Гермиона чувствовала, что ходит по тонкому льду. Её ложь была плохо отрепетирована и трещала по швам. Оставалось надеяться, что мальчики поверят ей и не станут копать слишком глубоко. — Ну ладно, — Рон расслабленно вздохнул, присаживаясь на старый табурет. — Так что с проникновением в Гринготтс? — подал голос Гарри, не отрывая подозрительного взгляда от гоблина. — Так вот, — Гермиона только сейчас так явно увидела, что про волосы ничего не придумала. Ни как она их добыла, ни как она узнала чьи, кому принадлежат. — Гарри может пойти под мантией-невидимкой, а Рон может изменить свою внешность. — А ты? — спросил Гарри. — А я стану Беллатрисой, у меня есть её волос, — она поняла, что нужно придумать, откуда он у неё взялся. — Когда мы были на одном из заданий Ордена, у меня получилось вырвать клок её волос заклинанием. Я сохранила его на всякий случай. Мальчики выглядели, будто их чем-то тяжёлым ударили по голове. Они с трудом поверили Гермионе — это было видно по глазам. Девушка сама понимала, что её история — это полный бред. Но у неё было мало времени, чтобы придумывать что-то более реальное и логичное. — Так, ладно, — Гарри зарылся рукой в волосы, глубоко втягивая воздух в лёгкие. — Предположим, что мы вошли в фойе, что дальше? — Здесь нам поможет Крюкохват. Он работал в Гринготтсе. Помнишь, ты говорил, что он обслуживал тебя в твой первый визит туда? — Поттер кивнул, но данный рассказ в его исполнении в памяти ускользал. — Он знает, как там всё устроено, и сможет провести по бесконечным туннелям. Если придётся, на других гоблинов наложим Империо, — Гарри хотел возмутиться, но девушка постаралась успокоить его. — Это правда единственный выход, Гарри. Я чувствую, что крестраж должен находиться там. О других местах мы думали много раз, некоторые даже посетили. У нас уже нет выбора. Грейнджер видела, что её слова произвели впечатление на Поттера. Она искренне надеялась, что всё это окажется не зря. Гермиона ненавидела врать дорогим людям, да и в принципе лгать она не любила. Но, видимо, на шестом курсе ей слишком хорошо стало это удаваться, раз сейчас она уже не чувствует такой вины, как раньше. — Ладно, — голос Рона разрушил нагнетающую тишину. — Мы входим в Гринготтс. Мы с тобой, — он посмотрел на Гермиону, — под оборотным. Гарри под мантией с гоблином. В случае чего накладываем Империо, и нас проводят в сейф Лестрейндж, так? — Это в идеале, — Гермиона качнула головой. — Мы забираем крестраж, и Крюкохват выводит нас оттуда. После остаётся лишь уничтожить его мечом Гриффиндора, который у нас имеется. — Слушай, я сомневаюсь и глубоко не уверен, но… если всё пойдёт так, как мы запланируем, то это будет победой, — Уизли радостно хмыкнул, и его глаза зажглись огнём, который очень долго отсутствовал. Сначала из-за пропажи Лаванды, затем из-за неудач с поиском крестражей. Ребята переглянулись между собой с улыбками на губах и обратили внимание на Гарри, который подозрительно молчал. — Гарри, а ты что думаешь? — Рон подошёл к другу и положил руку ему на плечо. — Не знаю, мне кажется, это слишком опасно, — Поттер нахмурился и скривился, будто от страха. — Гарри, — Гермиона сделала шаг к нему навстречу, беря за руку, — мы постоянно в опасности. С того самого момента, как он вернулся. Ты сам не раз говорил, что нужно двигаться и пробовать. Сейчас такой шанс есть, и если мы не попытаемся, то такая возможность просто ускользнёт сквозь пальцы. — Знаю, — он страдальчески вздохнул, нехотя признавая её правоту. — Давай мы сначала расспросим обо всём Крюкохвата, а потом точно всё решим, хорошо? — Гермиона не хотела на него давить, потому что знала, её план может разлететься на мелкие куски. Она должна была убедить Гарри проникнуть в Гринготтс, ведь ей была известна правда о нахождении крестража. — Договорились, — сказал Поттер, и Рон за его спиной согласно кивнул. Грейнджер благодарно им улыбнулась и направила палочку на гоблина, шепча заклинание: — Энервейт. Крюкохват вскочил с кровати и принялся быстро перебирать ногами, будто всё ещё находился в бегах. Он успокоился и стал водить маленькими чёрными глазами по помещению, пока не уткнулся в ребят. — Надо было завязать ему глаза, — прошептал Рон, сжимая в руке палочку. — В крайнем случае сотрём ему память, — успокоила его девушка, делая шаг навстречу к гоблину. — Крюкохват, не знаю, помните ли вы, но я спасла вас от егерей, когда они гнались за вами. Гоблин водил непонятным взглядом по её лицу, видимо, стараясь вспомнить. По его виду было ясно, что заклинание, наложенное Драко, действовало в совершенстве. Гермиона так не кстати загордилась им. — Да, — прохрипел он, сглатывая. — Дайте воды, — сказала Гермиона мальчикам, и через пару секунд у неё в руке оказался стакан, который она подала гоблину. Он осушил его одним глотком, не сводя с неë подозрительного взгляда. — Крюкохват, нам нужна ваша помощь. Нам нужно проникнуть в Гринготтс и забрать одну вещь из сейфа Беллатрисы Лестрейндж. Гоблин расхохотался смехом, похожим на скрежет металла. Он покачивался из стороны в сторону и, когда успокоился, ехидно оглядел каждого из них. — Это невозможно. — Одним нет, но с вами — да, — Гарри сделал шаг вперёд, решительно смотря на гоблина. Крюкохват сузил глаза, внимательно разглядывая Поттера. — Ты Гарри Поттер, — он перевёл взгляд на Гермиону, — а вы его друзья, которых все ищут. — Верно, но я также та, кто спас вам жизнь, — грубо сказала Грейнджер. Гоблин начинал её раздражать. — Даже если я соглашусь, нет никаких гарантий, что мы выберемся оттуда живыми, — прохрипел Крюкохват задумавшись. Это уже радовало, что он не пытается уклониться от выполнения долга за «спасённую жизнь». — А вы дайте нам эти гарантии, — напряжённо сказал Гарри. — Мы поможем вам сбежать, если вы захотите, возьмём с собой в безопасное место, опять же если захотите. Мы спасли вас — вы поможете нам, всё честно. Крюкохват молчал. Он буравил лицо Поттера странным взглядом. Гермиона думала о том, насколько они сейчас зависимы от ответа гоблина. Это плохо, ведь без него им не пробраться в Гринготтс и тем более не выбраться. Даже Драко сказал, что провести их сможет только гоблин, работающий там. Этот факт совершенно не утешал, он, скорее, вызывал дрожь и сыпь по всему телу. Как неуместная аллергия. Тишина напрягала, она вызывала самые нелепые и странные мысли в голове. Гермиона никогда не видела себя во времени дальше, чем выпускница Хогвартса. Хоть и представляла себя Министром магии. Но это было так давно, что казалось это происходило с ней в другой жизни. Сейчас они находились на волоске от смерти каждую минуту каждого дня, но это уже не пугало так, как прежде. Наверное, правильно говорят, что можно привыкнуть ко всему. — Так что скажете? — Гарри не выдерживал этой гнетущей атмосферы. Он был напряжён гораздо больше, чем обычно. Скулы крепко сжаты, и желваки ходят ходуном. Рон стоял со скрещёнными на груди руками, не переставая хмуриться. — Хорошо, — прошипел Крюкохват, недовольно смотря на Поттера. — Я помогу вам, а вы возьмёте меня с собой в безопасное место. — Договорились, — более расслабленно ответил Гарри, позволив себе короткую улыбку. — Думаю, нам нужно сделать это в ближайшие дни, не стоит тянуть, верно? — Да, чем быстрее, тем лучше, — сказал Крюкохват, смотря на свои крохотные ноги. — Вы есть хотите? — спросила Гермиона, понимая, что эта элементарная вежливость поможет задобрить им гоблина и дать ему меньше шансов предать их. Получив кивок подтверждения, девушка прошла на кухоньку и стала разливать овощной суп по четырём тарелкам. Когда все уселись за стол, и тишину нарушали только звуки столовых приборов, Рон спросил Крюкохвата: — А почему вы находились в бегах? Все замерли, и ребята недовольно посмотрели на Уизли, не зная, как гоблин может отреагировать на вмешательство в такой личный вопрос. Но на удивление он ответил вполне спокойно: — Меня больше не устраивает политика банка. Эти… Пожиратели, — он выплюнул это слово с такой ненавистью, что не оставалось сомнений в том, что его слова — правда. — Они приходят в Гринготтс — священный банк, который стоит на этой земле дольше, чем они живут все вместе взятые, и командуют, будто всё принадлежит им. — Хотите сказать, что Пожиратели — частые гости банка? — спросила обеспокоенно Гермиона, переглядываясь с мальчиками. — Не то чтобы, но, когда только Сами-Знаете-Кто снова пришёл к власти, Пожиратели захаживали часто. Но сейчас они охраняют Косой переулок, насколько я знаю, и, думаю, встретить там кого-то из них — достаточно высокий процент, — сварливо произнёс гоблин, не отрывая голодного взгляда от пустой тарелки. — Хотите добавку? — Гермиона увидела его мелькнувшую благодарность в глазах и наполнила его тарелку ещё раз. Было не по себе сидеть и вести разговоры с гоблином, который находится в бегах так же, как и они. Обычно эти существа редко позволяют себе скитания по лесам, отказывая в заработанном комфорте. — Значит, — растерянно начал Гарри, — нам нужно хорошо всё продумать. И над внешностью Рона тоже нужно будет постараться. — Разве мы с вами не пойдём? — Крюкохват поднял на него вопросительный взгляд. — Пойдём, но только нас никто не сможет увидеть. У нас есть мантия-невидимка, которая поможет с этим. — Отлично, — проворчал гоблин, продолжая хлебать суп. — Нужно будет пойти утром, когда в Косом переулке очень мало народу, —сказал Рон. — Да, тогда и появится огромный шанс не встретить кого-то из Пожирателей, — Гарри согласно кивнул словам Уизли, подпирая подбородок кулаком. Гермиона задумалась об уничтожении крестража и поняла, что им точно придётся искать подходящее место. — Это понятно, но куда мы отправимся после? — она выразительно взглянула на каждого из них, видя, что они понимают, о чём идёт речь. — На Гриммо? — неуверенно протянул Поттер. — Нет, — Рон прищурил глаза, задумавшись. — Лучше в Ракушку, там и места больше, и туда не так часто кого-то отправляют. Вы как хотите, но я не хочу сталкиваться с гневом мамы, когда мы переступим порог Гриммо. Она убьёт нас без суда и следствия. Грейнджер улыбнулась его страху перед матерью. — Значит, проникаем в Гринготтс, забираем то, что нам нужно, и отправляемся в Ракушку, где уже и доделываем все дела, так? — Гарри посмотрел на друзей и, почувствовав, что скулу буравит взгляд, обратил внимание на гоблина. — Да, Крюкохват? — Хороший план, Гарри Поттер, — он отодвинул от себя тарелку, похлопывая по животу короткими движениями. — Главное, не обманите меня. — Поверьте, Крюкохват, в этом плане вам не о чем переживать. Но знайте, — голос Гарри окрасился предупреждающими нотками, — если вы нас предадите, мы оставим вас в Гринготтсе и не станем спасать вам жизнь. Мы — вам, вы — нам, никак иначе. Гоблин раздражённо кивнул, принимая их правила игры, как сказал бы Малфой. Эта мысль заставила Гермиону грустно улыбнуться в чашку с чаем.

***

Она сделала глоток оборотного зелья и скривилась от неизменно неприятных ощущений. Гермиона чувствовала каждой клеткой организма, как тело перестраивалось и меняло свой облик. Девушка поняла, что превращение закончено, и наколдовала похожий на обычную одежду Лестрейндж наряд. Одевшись, она вышла из палатки, где её уже ждали все остальные участники операции. — Ну, как я выгляжу? — спросила Гермиона. — Чудовищно, — хмыкнул Рон, и они с Гарри рассмеялись. Она лишь закатила глаза на эти дурачества и собрала палатку и все их вещи в свою бисерную сумочку. Закончив, они собрались в круг, приготовившись трансгрессировать. — Помните, Крюкохват, наши условия, — Гарри с подозрением смотрел на гоблина. — Да помню я, — раздражённо ответил он, возвращая Поттеру презрительный взгляд. — Отлично, — Гермиона вытянула левую руку, чтобы перенести всех в Косой переулок. Они соединили руки, и через секунду очутились в месте назначения, недалеко от поворота в Лютный переулок, в небольшом углублении между магазинами. Гермиона вздохнула, стараясь не паниковать, ведь от неё сейчас зависело гораздо больше, чем от других. Ей нужно стать беспринципной, сумасшедшей злодейкой, повёрнутой на чистоте крови. Рон достал из кармана мантию-невидимку, и дождавшись, когда Крюкохват залезет на спину Гарри, накрыл их обоих. Гермиона обошла их по кругу, проверяя, нет ли каких-нибудь незакрытых мест. — Вроде ничего не выглядывает, — прошептала она. — Тогда идёмте, нельзя терять время, — прохрипел гоблин. Девушка посмотрела на Рона и, увидев кивок, самоуверенно приподняла подбородок, смотря на всё свысока, и вышла из тени. Они двигались медленно, насколько это было возможно, не привлекая внимания. В Косом переулке было пару торговцев амулетами, но как только они видели Беллатрису с Пожирателем, то их след простывал. Каждый, кто присутствовал в это утро в переулке, пропадал из виду, стоило им пройти мимо их магазина. Подходя к дверям Гринготтса, Гермиона всё сильнее чувствовала, что ладони потеют. Им было нужно управиться за час, иначе вся подготовка длиною в два дня окажется напрасной так же, как и риск Драко. Поднявшись на крыльцо, она изо всех сил сжала палочку под мантией. На входе стояли два охранника. Они внимательно посмотрели на Гермиону под личиной Беллатрисы. — Здравствуйте, мадам Лестрейндж. Девушка высокомерно кивнула, приподнимая тонкую бровь. — Вы хотите меня осмотреть? Меня?! — Мадам Лестрейндж, таковы правила, мы не можем ими пренебрегать, — один из охранников сделал шаг к ней навстречу, приподнимая палочку. — Конфундус, — прошептал Гарри под мантией. Рон направил палочку на второго, и пока первый моргал, наложил и на него заклинание Конфундус. Гермиона приняла максимально оскорблённый вид: — Вы что, хотите ещё раз меня осмотреть? Вы забыли, кто я? Охранники переглянулись и отрицательно покачали головами. — Извините, мадам Лестрейндж, — они расступились в стороны и открыли массивные двери. Они вошли. Это уже было успехом, но она физически ощущала, как время тикает внутри её тела. Двигаясь стремительными шагами, Гермиона подошла к самой высокой стойке, за которой, как ей сказал Драко, сидел главный гоблин в этом банке. Позже Крюкохват лишь подтвердил слова Малфоя о необходимости именно его отпечатка руки для вскрытия сейфа. Она прокашлялась, привлекая внимание, и сделала выражение своего лица презрительным и высокомерным. Гоблин поднял голову от стопки пергаментов и подскочил, когда понял, кто перед ним стоит. — Ох, мадам Лестрейндж, простите, что заставил вас ждать. Вы хотите посетить ваш сейф? — Очевидно, безмозглая голова, что я хочу посетить свой сейф, иначе пришла бы я сюда?! — Гермиона слегка повысила голос, чтобы лучше донести своё возмущение таким пренебрежением. — Простите, пойдёмте со мной, только… — гоблин посмотрел на Рона в нерешительности. — Он со мной. Дополнительная охрана. — Конечно, пройдёмте, — гоблин спустился с высокого стула и повёл их в зал, в котором находился путь к многочисленным сейфам. По пути гоблин схватил какие-то звякалки, принявшись рассказывать, как они важны. Было видно, что он нервничал. — Гермиона, наложи на него Империо, так надёжней будет, — прошептал Рон, наклоняясь к её уху. — У меня не получится, я слишком нервничаю, — она ощущала панику на кончике языка. Всё шло согласно плану и шло чересчур хорошо, такого у них ещё никогда не было. — Ладно, — Рон не показал заминки и сразу направил палочку на спину гоблина. — Империо. Он замер и глуповато улыбнулся. Крюкохват спрыгнул со спины Гарри, помогая снять с них мантию-невидимку. — Как его зовут? — спросила Гермиона почти паникующим голосом. — Богрод, — с ненавистью ответил он, смотря на старого знакомого с явной неприязнью. — Это из-за него в Гринготтс стали захаживать Пожиратели как к себе домой. Неожиданно Богрод свистнул, и из темноты к ним по рельсам подъехала небольшая тележка. Забравшись в неё, Гермиона не перестала ощущать это мерзкое чувство, что должно случиться что-то плохое. Они ехали по лабиринту из туннелей и бесконечных поворотов. Сильный ветер трепал волосы, которые постоянно приходилось заводить за спину. Рон покачнулся и чуть не вывалился за борт, но Гарри в последний момент схватил его за мантию, затягивая обратно. — Долго ещё, Крюкохват? — прокричал Поттер, пытаясь игнорировать шум в ушах. — Нет, мы почти на месте. Они спускались всё ниже и глубже под землю — казалось, нет конца территории Гринготтса. Ветер становился всё более промозглым, а кончики носов — красными от холода. Гермиона наложила согревающие чары на тележку, но их не хватило надолго. Уже через пять минут всё стало, как прежде. Тележка стала тормозить, и Крюкохват медленно потянул рычаг, окончательно останавливая её движение. — Мы на месте, — сипло сказал он, вставая и выталкивая Богрода из тележки. Мальчики помогли встать Гермионе, зная, как сильно она ненавидела высоту. — Повезло, что никто не знает, что мы разрабатывали план проникновения сюда, — Рон разглядывал пещеру, вход в которую виднелся им вдалеке. — Да, это хорошо, — согласился Гарри, не опуская палочку. — Они могли предпринять дополнительные меры безопасности, и тогда выбраться отсюда стало бы значительно сложнее, — Крюкохват бросил на них мимолётный взгляд, поднимая мешок со звякалками и передавая один Рону. — Держи, это сейчас будет очень кстати. Уизли кивнул и пошёл за ним в пещеру, ведущую к сейфу Беллатрисы. Повернув за угол, они увидели огромного дракона. Видимо, от долгого пребывая под землёй его чешуя стала бледной, глаза приобрели мёртвый бледно-розовый оттенок. К задним лапам дракона были прикреплены массивные цепи, присоединённые к кольям, вбитым в скалу. Крюкохват приподнял звякалки и стал вращать ими в разные стороны. Дракон, приготовившись выпустить струю огня, боязливо зашипел и стал забиваться в угол. Рон поднял руку и стал повторять за гоблином, помогая пробираться на лестницу, что вела к сейфу. — Он почти ослеп и привык, что за шумом следует боль, — довольно сказал Крюкохват, таща за собой Богрода. — Это просто варварство! — крикнула Гермиона, возмущённая до глубины души таким отношением к животному, но она понимала, что сейчас никому не было до этого дела. — Богрод должен приложить руку к двери, — Крюкохват тряхнул звякалками в последний раз и завернул за угол, прямиком к сейфу. Гарри схватил руку гоблина и приложил её к двери. Она стала двигаться и постепенно растворилась в воздухе. Как только они перешагнули порог сейфа, железная дверь материализовалась за их спинами, захлопывая ловушку. Гермиона посмотрела на мальчиков и в полной темноте прошептала заклинание Люмос. Они последовали её примеру, начиная оглядываться по сторонам. Вокруг было слишком много золота. От пола до потолка сейф был засыпан украшениями, кубками, бесчисленным количеством монет. Не было и метра свободного места. В помещении было тяжело дышать, воздух будто испарялся со стремительной скоростью. Лёгкие начинали сжиматься. — Нам нужно поторапливаться, — тихо сказала Гермиона, не очень хорошо себя чувствуя. — У нас осталось максимум двадцать минут. Ещё нужно выбраться. — Она права, — сказал Гарри, — смотрите по сторонам, но старайтесь ничего не трогать. Нам не нужно, чтобы кто-то знал, что мы были тут. Минуты текли, как смола. Медленно и мучительно. Каждый шорох заставлял вздрагивать, напряжение облепливало со всех сторон. Гермиона разглядывала каждый кубок чересчур пристально, надеясь, что это именно тот, который им нужен. Времени оставалось всё меньше. Они пробыли здесь уже больше пяти минут, но казалось, что прошёл целый час. — Вот он, — радостно крикнул Гарри, поднимая руку с чашей Пенелопы Пуффендуй. — Слава Мерлину, давайте выбираться отсюда, я уже задыхаюсь, — Рон сделал Люмос ярче, пробираясь к двери. — Это всё потому, что мы слишком глубоко под землёй, ещё и в закрытом помещении, — Гермиона ощущала головокружение, но игнорировала, понимая, что падать в обморок у неё нет времени. Крюкохват приложил руку Богрода к двери, и она снова исчезла, растворяясь в воздухе. Один за одним они покидали сейф Беллатрисы и возвращались по тому же пути, по которому пришли. Грейнджер обернулась и увидела дракона, что сидел, притаившись в уголке и вжимался в холодную стену от страха. Она хотела хоть как-то помочь ему, но времени было в обрез, и даже секунда могла стоить им жизни. Девушка решила, что как только всё закончится, она самолично взорвёт это чёртово подземелье. Тележка везла их с такой же скоростью, но из-за нервов и страха быть пойманными каждый из Золотого трио переживал и покрывался холодным потом. Остановившись в зале, из которого они выехали, Гарри посмотрел на Гермиону виноватым взглядом. — Придётся стереть ему память, на всякий случай. Она согласно кивнула и направила палочку на гоблина, шепча заклинание: — Обливиэйт. Гермиона видела глазами гоблина, как они вошли в Гринготтс, как он провёл их к сейфу, как они искали крестраж, и одним движением руки изменила его воспоминания, заменяя их обычной бумажной волокитой. — Готово. — Отлично, идёмте скорее, — сказал Рон, уже ощутимо подрагивая от волнения. Они вышли из зала, и каждый шаг по фойе сопровождался судорожными вздохами. Гарри с Крюкохватом на спине беззвучно двигался впереди них. Гермиона прибавила скорости, чувствуя, что её волосы становятся более гладкими и не такими спутанными. Всё её тело меняло форму, принимая прежнюю стройность. Одежда висела на ней мешком, и в этот момент за ними захлопнулись двери. — Боже, — она выдохнула от страха и сразу наложила на себя дезиллюминационные чары. Охранники всё ещё находились под Конфундусом и смотрели исключительно перед собой. — Быстрее, нам нужно трансгрессировать, — Рон опустил голову и повёл их в неприметный уголок за банком. Как только они стали недоступны для чужих глаз, то, взявшись за руки, сразу аппарировали на берег возле коттеджа Ракушка. Сигнальные чары сработали, и уже можно было увидеть, как к ним навстречу бежали Билл и Флëр. Гермиона скинула со своих плеч тяжёлую мантию, и сама даже не заметила, как осела на мокрый песок, отключаясь.