Ты мой кошмар

Гермиона отмерла, когда Драко стал надвигаться на неё, как хищник. Она сжала ладони в кулаки, приготовившись к нападению. Это не осталось без внимания, и он нагло ухмыльнулся, пряча свободную от документов руку в карман брюк. Пиджак на его плечах натянулся, и девушка сглотнула от такой завораживающей картины. Она переступила с ноги на ногу, чтобы хоть как-то сбросить оцепенение, но это мало помогло. Драко хмыкнул, следя за каждым её вздохом. — Нервничаешь? — спокойно-саркастично растягивая гласные. — Я просто не знаю, чего от тебя ожидать, — честный ответ, но тем не менее напрягающий. Малфой закатил глаза и уже раздражённо кинул бумаги на стол, прямо ей под нос. Гермиона перевела взгляд с них на него, совершенно ничего не понимая. — В чём дело? — она ломала брови, пытаясь предугадать реакцию мужчины напротив. — Ты серьёзно думала, что можешь прийти сюда и уйти как ни в чём ни бывало? — Драко сложил руки на груди, глядя на неё, как на пятилетнюю идиотку. — Я… — Ты, Грейнджер, поставила свою жизнь под угрозу из-за чего?! Из-за поганых бумажек? — злое фырканье и негодующий взгляд. — Драко, ты разве был не в курсе? — Гермиона озадаченно нахмурилась, пытаясь собрать все кусочки пазла. Неужели она просчиталась? — В курсе чего? Что ты несусветная идиотка, которая думает, что у неё девять жизней? — язвительно осведомился Малфой, поднимая брови так, что они спрятались под белоснежную чёлку. — Прекрати так со мной разговаривать! — она яростно посмотрела на него, всплёскивая руками. — Я думала, что ты являешься шпионом Ордена, но даже не это важно, а то, что я хотела принести хоть какую-то пользу и… Голос сорвался, когда Драко стремительно подлетел к ней и схватил за плечи, начиная чуть ли не трясти её, смотря бешеным взглядом в глаза. — Ты просто клиническая дура! — рычание сквозь зубы. — Ты решила рискнуть своей жизнью только потому, что не чувствуешь должной ценности, которую должна приносить своему вшивому Ордену, верно?! Я не хренов шпион! Я не знал точно, что ты будешь здесь. Лишь надеялся, что тебе хватит мозгов не приходить в эту мышеловку, но нет же! — он вскинул руками, отпуская её плечи, которые жгло от его прикосновений. Драко зло зарылся руками в волосы, портя аккуратно причёсанные пряди, которые лежали волосок к волоску. Он пнул кресло, и оно отлетело на пару метров. Гермиона едва заметно вздрогнула и тяжело задышала, чувствуя желание наорать на него. — Может, ты прекратишь кричать на меня и разговаривать, будто я ни черта не понимаю?! — она повысила голос, сжимая кулаки. — Я хотела помочь Ордену. — В жопу твой Орден! — психанул Драко, указывая пальцем на неё. — Нельзя так рисковать собой, ты понимаешь? Или твои хвалённые мозги утратили свои феноменальные способности? — усмешка вперемешку с глумливыми словами. — Теперь мы заговорили о моей безопасности, просто прекрасно, — Гермиона всплеснула руками, щуря глаза. — Ты сам никогда не думаешь о своей безопасности, а сейчас учишь меня этому?! Ты лицемер, ясно? — Что? — То! Вечно мне указываешь, когда сам при этом не слушаешь самого себя. Я делаю то, что может помочь закончить эту войну, так что не смей меня останавливать! — крикнула Грейнджер, ощущая тишину, повисшую между ними на кончиках пальцев. Она увидела на дне его глаз такое… Это не поддавалось описанию. Возможно, подошло бы лишь одно слово — свирепость. Драко приблизился к ней, не оставляя и сантиметра между ними, и медленно-с остервенением-с недовольством-и-с колкостью начал говорить, касаясь губами её уха: — Ты ни хрена не представляешь, Грейнджер. Я едва ли рассказывал тебе всё, что видел за границей и у нас на поле боя. Я знаю, что происходит за закрытыми дверями таких вот вечеринок. Поэтому советую тебе иногда засовывать свой гонор и бесполезную гриффиндорскую храбрость глубоко в задницу, уяснила? Гермиона сжала челюсть, злясь ещё больше, но при этом чувствуя вину за свои неосторожные слова. Она никогда не была такой импульсивной, но теперь эта черта стала так прочно проникать в её жизнь, что становилась родной. — Я имела в виду совсем другое, — слабая попытка оправдаться, особенно когда голос дрожал от ярости. — Это тебе мой совет на будущее, — уже более спокойно сказал Драко, отстраняясь от неё и беря в руки бумаги, быстро их просматривая. Гермиона облизала губы, не зная, как себя вести или что делать с этим комком накала и остроты между ними. Она убрала прядь волос за ухо, смотря на спину Малфоя с широкими плечами, и поняла, что не помнит, когда в последний раз видела эту самую спину без рубашки. Эта мысль вызвала непроизвольную улыбку на лице, но усмешка Драко вернула её с небес на землю. — Если хочешь увидеть меня без рубашки, только попроси, — он скривил губы в наглой и самодовольной улыбке, смотря на неё из-за плеча. — Обязательно, — Гермиона закатила глаза на это неуместное хвастовство, даже привычно не возмущаясь тому, что он опять залез в её голову. — Но, если серьёзно, Грейнджер, — Драко положил пергамент на своё место и развернулся, прислоняясь спиной к столу. — Тебе не стоило здесь появляться. — Я вошла без каких-либо проблем, — начала девушка, но он её бессовестно перебил. — Верно, так и задумывалось, — Малфой нахмурился и закусил левый уголок губы, от чего она не сразу услышала его вопрос. — Что?.. — она моргнула, восстанавливая связь с реальностью. — Ты сказала, здесь должен быть ваш шпион? — Да, не знаешь, кто это может быть? — Гермиона нервно теребила кутикулу, ожидая ответа. — Нет, но, — Драко усмехнулся, будто разгадал замысел мирового масштаба, — у меня есть догадка. Правда, это сейчас абсолютно неважно. Нужно думать, как тебе сбежать отсюда максимально незамеченной. — Но я думала, что тут не возникнет проблемы. — Дело в том, что это и есть мышеловка. Ты беспрепятственно входишь, но выйти сможешь только с разрешения хозяев, и когда они подтвердят подлинность твоей личности, покинешь этот дом, — сказал Малфой, сложив руки на груди, выглядя слишком вычурно для такого захудалого помещения. Гермиона нахмурилась, пытаясь осознать весь тот цирк, в который она самолично кинулась. — Что тогда делать? — в голосе скользила тревога, но она рассыпалась в прах, когда на лице Драко заскользила довольная улыбка. — Что ты улыбаешься? — такое поведение с его стороны всегда настораживало, обычно это ничем хорошим не заканчивалось. — Ты получишь эти документы, где стратегические планы на месяц вперёд, касающиеся практически всего. Без проблем покинешь территорию Лестрейндж-Мэнора и будешь в полной безопасности и абсолютно невредима, — спокойно сказал Малфой, не теряя своего удовлетворённого вида. Гермиона задумчиво кивнула, понимая, что это очень хорошие условия сделки. Она сразу знала, что Драко предложит сделку. Это было его любимым способом побесить её. И сейчас Малфой вытащил все козыри из рукава. Единственное, что её здорово напрягало, — это цена. Она слишком хорошо знала фантазию этого паршивца, чтобы спокойно реагировать на шантаж такого рода. Девушка отзеркалила его позу, сложив руки на груди и ехидно подняла брови: — И что же ты хочешь взамен? Драко улыбнулся, становясь похожим на мальчишку, которым был на первых курсах Хогвартса. Такая его улыбка всегда отправляла её в нокаут, и сейчас она с большим трудом сказала своему сердцу «сидеть». — Не волнуйся, ничего страшного я не попрошу, — тихо, но с привычной издёвкой. — Вот теперь мне по-настоящему страшно, — усмехнулась Гермиона. Малфой оттолкнулся от стола и сократил между ними расстояние, останавливаясь в миллиметре от девушки, от чего она судорожно сглотнула и была готова зажать нос, лишь бы не вдыхать запах, который не давал ей шансов на спасение. Гермиона дёргано опустила руки вдоль туловища, чувствуя себя коротышкой, хотя ей всегда нравилась их разница в росте. Но сейчас она наоборот не давала сосредоточиться и бросала в лицо все убеждения не кидаться на него с одной единственной целью. Крайне непристойного содержания. Было сложно стоять и смотреть ему в глаза, задирая голову. Это вызывало картинки прошлого перед глазами, что только добавляло масло в костёр её возбуждения, которое и так уже летало вокруг них, заставляя воздух сгущаться и её задыхаться от недостатка трезвости в голове. Она приоткрыла губы совершенно непроизвольно, но это движение спровоцировало Малфоя резко вздохнуть, будто перед прыжком на сумасшедшую глубину. Они с ним оба чокнулись. — Не провоцируй меня, — шипя сквозь зубы, едва не рыча от тяжести внизу живота. — Я… неспе-пециально, — она заикалась и ненавидела себя за это. Никогда не любила эту дурацкую привычку, которая всегда проявлялась, когда нервничаешь. Но парадокс в том, что перед Малфоем невозможно быть невозмутимой. Он такого не прощает и не позволяет. Драко однажды сказал ей, что он слишком сильно любит её эмоции. Особенно когда она кричит на него и злится. Точно психи. Гермиона поняла, что им нужно говорить или двигаться. У них нет в запасе огромного количества времени, поэтому нужно быстрее что-то решать. — Так, — снова поганая запинка, — …какие условия? — Всю эту ночь и весь последующий день ты проведёшь со мной, — сказал Драко и, видя, что она пытается возразить, тошнотворно-самодовольно добавил: — Меня абсолютно не волнует, как ты объяснишь это своим дружкам и всем остальным. Я устал ждать и перехватывать тебя на секунду, только чтобы увидеть и получить подтверждение, что ты жива. — Ты не можешь просить меня о таком, — шокированно начала девушка, но он сразу заставил её замолчать. — Могу, — невозмутимо, с прищуром в глазах. — Драко… — Я знаю, где находится ваша штаб-квартира. И пусть я не хранитель тайны и не смогу туда попасть, это не помешает послать к вам Кикимера, чтобы вывести, например, Поттера под шквал заклинаний. — Ты этого не сделаешь, — шёпотом и не веря. — Ты уверена? К тому же я сказал тебе, Грейнджер и говорил не раз — я не хороший мальчик и уж точно не собираюсь сражаться только за мир во всём мире. Если бы ты согласилась сбежать, после того как я спрятал мать, меня бы здесь не было. — Что?.. — широко распахнутые глаза стали слезиться от осознания его слов. — Это не попытка давить на тебя, — успокоил её Малфой, — просто факт. Поэтому мне кажется, что я заслужил немного времени с тобой наедине. Учитывая, что помог тебе найти важную информацию. Гермиона неверяще покачала головой, плохо соображая. Глаза сами собой зажмурились, и она сделала несколько шагов назад, пытаясь всё переварить. Было страшно знать, что её упрямство могло стоить ему жизни. Девушка вздохнула, зарываясь руками в волосы у самых корней и оттягивая их, отрезвляя себя. Наверное, со стороны это выглядело странно. Как и она сама. Грейнджер качнулась от такого потока откровений за несколько минут и старалась дышать, чтобы разум мог функционировать, как прежде. Она подняла глаза на Драко и увидела, что он внимательно следит за ней с какой-то решимостью бросить всё и сбежать вместе с ней на плече. Наверное, если бы он не боялся того, что Гермиона его не простит, то сделал это немедленно. — Хорошо, — девушка перевела взгляд на стол, где неаккуратной кучей лежали документы. Она не собиралась жертвовать собой или что-то в этом роде. Гермиона прекрасно знала, что Малфой ей никогда ничего не сделает, но тут вопрос и сомнения были в другом. Ей больше не удастся бороться. Конечно, её попытки и так были смехотворными и провальными, но они хотя бы существовали. А сейчас она сама забивает последний гвоздь в крышку своего гроба, где ей придётся лежать наедине с виной, которая стала её частью, и с мыслью, что она предательница. Предательница. Этому не будет оправдания. Гермиона не больна. У неё нет стокгольмского синдрома или ещё какого-то отклонения в голове. Её никто не заставляет и не принуждает. Никогда и никто этого не делал по сути, но… Но это и делало всю ситуацию страшнее. У неё нет оправданий. Да, можно многое сказать и попытаться оправдать себя и Малфоя, но в большинстве своём это будет ложь. Факт останется фактом, и ничего с этим не сделать. Есть вариант отказаться от своих чувств или остервенело отрицать правду, но в чём смысл? Особенно если всё это — круговая порука, которая имеет свойство повторяться и не прекращаться. Гермиона может всё сделать, но только во вред себе. А это ещё хуже. Может, она стала жуткой эгоисткой, а может, просто обстоятельства вынуждали поступать её таким образом. Грейнджер не знала, даже не имела представления, но согласилась на это предложение, совершенно не думая об Ордене и так далее. Она так устала быть одной и в постоянных бегах. Каких-то приключениях. Ей уже не нужно было ничего, кроме Малфоя и его рук, которые прижимают к тёплой и большой груди, молча убеждая, что всё хорошо. Когда он успел стать настолько дорогим и родным человеком, Гермиона тоже не знала. Она вообще замечала, что чем больше жила, тем меньше понимала. Это был тот же замкнутый круг. Может, всё происходящее — ошибка, а может, самое верное решение в её жизни, но (в какой раз «но») иначе она просто не могла. Без сердца жить невозможно. Без лёгких невозможно. А Драко был её сердцем и лёгкими, которые жили только из-за мысли, что когда-нибудь весь этот кошмар закончится и у них получится быть вместе без постоянных оглядок за спину. Гермиона посмотрела на Малфоя, видя, что он напряжённо сжал руки в кулаки в карманах брюк и не сводил с неё немного собственнического взгляда. Это привычно заставило задохнуться и сдержать желание растечься лужицей у его ног. Драко даже не моргал. Казалось, пиджак уже трещит по швам от такой скованности плеч. Она снова преодолела между ними расстояние и положила ладонь на гладковыбритую щёку, проводя большим пальцем вдоль скулы. — Хорошо, — шёпотом повторила Гермиона своё согласие, видя в глазах напротив гору жажды и удовлетворения. Которое едва сдерживалось. И прежде чем Драко успел вспыхнуть, она остановила его, коснувшись кончиками пальцев упрямых губ, — Но сначала мне нужно вернуться на Гриммо и сказать, что меня не будет весь день. Драко, для меня это важно, понимаешь? Малфой недовольно кивнул, признавая поражение. — И заодно отдам бумаги. — Ладно, я перенесу тебя и буду ждать там, где мы виделись в прошлый раз, — его удручённый тон веселил девушку, и она не сдержала улыбку. — Спасибо тебе, — прошептала Гермиона. Глаза Драко сверкнули знакомым блеском, который она давно не видела. Ей даже было интересно, насколько ему тяжело сдерживать себя, учитывая бешеный темперамент Малфоя. Во всём. Взгляд самостоятельно опустился на его губы, и Гермиона сглотнула, чувствуя неудержимое желание поцеловать их. Тот поцелуй на площади Гриммо был слишком коротким, его было чересчур недостаточно. Катастрофично мало, особенно после такого долгого перерыва. Она пересилила себя и приказала не окунаться в этот омут, пока они не остались наедине во всех пониманиях данного слова. — Наверное, нам пора, — Грейнджер прокашлялась, стараясь выровнять сбившееся дыхание. В носоглотку уже попала аварийная доза запаха Малфоя, и у неё оставалось очень мало времени на принятие серьёзных решений. И сил на борьбу со своими желаниями. — Да, — Драко собрался в считанные секунды, и она даже позавидовала его умению быстро брать себя в руки. — Ты идёшь со мной рядом, не отставая ни на шаг, и когда мы оказываемся в месте, где разрешена аппарация, трансгрессируем. — Никаких проблем не будет? Лично у тебя? — Гермиона начала собирать документы, аккуратно складывая их с свою бисерную сумочку. Малфой самодовольно хмыкнул: — Грейнджер, магия крови пропустит меня в любом случае. Как, по-твоему, ты вошла в кабинет. — Это был ты? — Она замерла в шоке, уставившись на него широко распахнутыми глазами, размер которых мог напугать кого угодно. — Разумеется. Я узнал тебя, как только ты перешагнула порог. С первых секунд, — он наклонился к ней, касаясь своей грудью её спины. — Я узнал твою суматошную и быструю походку, хоть ты и пыталась двигаться по-другому. Узнал, как ты держишь бокал. Ты всегда оттопыриваешь мизинец, неважно, что пьёшь. Узнал, как ты дёргаешь волосы, когда нервничаешь. Тебе не спрятаться от меня, Грейнджер. Уже поздно. Наверное, будь она адекватной, то попыталась сбежать. Забыть. Поспросить помощи. Но Гермиона лишь продолжила собирать документы, удерживая себя всеми силами, чтобы не впиться в эти невозможные губы, а дальше… Ей самой было стыдно от картинок, мелькавших в голове. Закончив складывать бумаги в сумку, она выпрямилась и посмотрела на него. Как ей казалось, расслабленно, но на самом деле выражение её глаз было похоже на взгляд затравленного зверька перед смертью. Гермиона достала флакончик с небольшой дозой оборотного зелья и залпом выпила содержимое, недовольно кривясь, так и не привыкнув к этому специфичному вкусу. — Готово, — скованно сказала девушка, перебирая ремешок сумочки. — Отлично, — Драко провёл рукой по волосам, смотря на часы, выжидая нужное время. — Идём. Он стремительно подошёл к двери и, открыв её, выглянул в коридор, проверяя, одни ли они в этом крыле. Гермиона сократила между ними расстояние и остановилась за его спиной, ожидая дальнейших действий. Малфой обернулся, внимательно заглядывая в её глаза, предупреждающе говоря: — Сейчас выходим, и веди себя так, будто ты пьяна и идёшь провести со мной ночь, ладно? — Хорошо, — Гермиона не была бы девушкой, если бы не задала этот вопрос: — А ты часто так кого-то уводишь с вечеринок? Драко закатил глаза и вздохнул, будто на его плечи свалились все тяготы этого бренного мира. — Грейнджер, ну для начала, сейчас не самое подходящее время для таких разговоров, а во-вторых, нет. Не часто. Я вообще так никогда не делал. Теперь мы можем уходить отсюда? — Конечно, извини, что я… — такой неловкости она давно не чувствовала. — Всё нормально, давай быстрее, — Драко успокоил её, будто ничего не произошло, и Гермиона была ему за это как никогда благодарна. Они медленно вышли и, постоянно оглядываясь по сторонах, приближались к лестнице, откуда всё ещё доносились звуки музыки и громкие голоса людей. Гермиона не могла сказать точно, сколько времени они провели в кабинете, но, видимо, не так много, раз шум внизу и не думал утихать. Как только они стали спускаться, Грейнджер начала покачиваться и глупо улыбаться. Скосив глаза на Драко, она увидела на его лице точно такую же идиотскую ухмылку. Толпа гостей не уменьшилась с тех пор, как Гермиона поднялась на второй этаж. Бесконечное число Пожирателей вызывало рвотный рефлекс. Она и не думала, что их так много. Журналисты постоянно фотографировали чету Лестрейнджей и генерала армии. Вдалеке был слышен голос Скитер. Очевидно, она брала у какого-то бедолаги интервью. По мере отдаления от центра зала людей становилось меньше. Видимо, все хотели быть ближе к хозяевам торжества. Драко был напряжён, что было сильно видно по развороту плеч и его крепко держащей руке, которая опоясывала её талию. Они почти перешагнули порог, когда Малфоя окрикнул настороженный голос. — Драко, ты уже уходишь? — Рабастан остановился в паре шагов от племянника и перевёл внимательный взгляд на девушку, которая жалась к его боку. — Да, извини, я немного не рассчитал сил и превысил свою норму, — пьяно хохотнул блондин, не переставая глупо улыбаться. Рабастан всё ещё не сводил с неё подозрительного взгляда, и Гермиона решила лучше подыграть Драко. — Милый, ты же обещал, что мы пойдём к тебе и продолжим веселиться, — она пьяно канючила, надеясь, что это выглядит правдоподобно. Судя по стремительно теряющему интерес взгляду Рабастана, ей удалось его убедить, что она действительно пьяная идиотка. — Что ж, Драко, иди, веселись, только не переусердствуй, — генерал понимающе ухмыльнулся. — Я передам Лорду твои извинения. — Спасибо тебе, ты просто чудо, —Малфой качнулся, запинаясь о собственные ботинки, заливаясь смехом. Гермиона подхватила его, крепче цепляясь за его руку. Драко закинул руку на плечо девушки и, весело что-то рассказывая, повёл её на выход с территории Мэнора Лестрейнджей. Как только они достигли аппарационной зоны, сразу взялись за руки и трансгрессировали, очутившись в небольшом парке перед окнами дома номер двенадцать. Малфой скинул пиджак и натянул его на плечи Гермионы, смотря в глаза странным взглядом. Она нахмурилась, совершенно не понимая такого волнения с его стороны. — Эй, — девушка провела ладонью по щеке Драко успокаивающим движением, легко касаясь бровей и ресниц, — я вернусь. У меня не было плана тобой воспользоваться и бросить. — Дело не в этом. Тебя могут просто не выпустить. — Они не монстры, слышишь? Я зайду буквально на пять минут и вернусь к тебе. Мы заключили сделку, и я выполню свои условия. И не потому что должна, а потому что хочу. — Грейнджер, пять минут, иначе я начну кидать заклинания в этот паршивый дом и призову Кикимера, чтобы… — в голосе Драко скользила какая-то злость на Орден, и это вводило в ступор. Гермиона закрыла его рот ладонью, смотря ему прямо в глаза. — Пять минут, — она стала отходить от него спиной к дороге, после развернувшись и пробежав оставшееся расстояние до дома, предварительно быстро наложив на себя чары невидимости. Открыв дверь, она прошла в коридор, заглядывая в комнаты. Верхние ступеньки заскрипели, и Грейнджер подняла голову, видя, что Джинни постепенно выходит на свет, крепко сжимая палочку. — Джин, привет, — выдохнула она. Но Уизли с твёрдым взглядом подняла древко, целясь в неё: — Имя твоего кота? — Живоглот, — спокойно ответила Гермиона, ожидая подобной проверки. — Твоя любимая книга? — Хогвартс. История. Джинни опустила палочку, облегчённо выдыхая. — Гермиона, я так переживала. Мальчики наверху, мы… — Джинни, прости, но у меня совсем нет времени. Вот, — она открыла сумочку и достала бумаги, кладя их на ступени. — Пожалуйста, это очень важно. Мне нужно уйти на сутки, но как только я вернусь, всё объясню, честно. Прикрой меня, придумай что-нибудь, ладно? Это очень важно. Девушка смотрела на неё во все глаза, ничего не понимая. Она медленно кивнула, очевидно, плохо осознавая этот набор бессвязных слов. — Спасибо, Джинни, — Гермиона улыбнулась и вылетела за дверь, видя силуэт Малфоя в темноте.

***

Гермиона шла по дороге из гравия и старалась не отставать от быстрых шагов Малфоя, который, казалось, хотел как можно скорее зайти в дом. Он был немного рассеянным, когда она выбежала к нему. Заглянул в глаза и будто не мог поверить, что всё это реально. Девушка боялась представить, сколько времени им может потребоваться, чтобы забыть прошлые обиды и страхи друг за друга. Действие оборотного зелья закончилось, и она стала самой собой. Они подошли к массивным дверям, и Драко прикоснулся палочкой к замку, шепча какое-то заклинание, которое Гермиона не услышала. Но это точно не была привычная всем Алохомора. Малфой толкнул дверь и, не сбавляя скорости, прошёл в гостиную, останавливаясь напротив стеклянного трюмо и доставая оттуда бутылку огневиски. Наполнив бокал и залпом выпив его, он посмотрел на девушку, которая замерла посередине комнаты, не зная, что делать. Камин. Перед ним огромный диван. Два кресла и все стены в стеллажах для книг. Гостиная была неприветливой, но что-то знакомое в ней ощущалось мимолётными касаниями. — Извини, — Драко повёл плечами, — я терпеть не могу Мэнор Лестрейнджей, меня от него воротит. Вот и я избавляюсь от не самых приятных впечатлений таким образом. — Ничего, — Гермиона улыбнулась, начиная чувствовать себя уверенней, осматривая комнату. — Здесь ещё кто-нибудь живёт, кроме тебя? — Нет, — он хмыкнул, снова наполняя стакан и разливая напиток в ещё один. — А домовики? — Я их распустил. Двое отправились с матерью. Им тоже пришлось скорректировать память. Двое других ушли с отцом, так как ему принадлежали. У меня остался один эльф, и она сейчас в Хогвартсе. Когда мне нужно, я просто вызываю её. — Почему ты отправил её в замок? — Гермиона остановилась напротив книжного стеллажа, где стояли рамки под фото. Пустые. — Я редко бываю здесь, — тихо ответил Малфой, делая глоток. — Чаще всего пропадаю где угодно, только не здесь. — А почему ты не даровал ей свободу? Тогда бы она смогла служить тебе по собственному желанию, — она обернулась, натыкаясь на насмешливый и снисходительный взгляд блондина. — Грейнджер, — протянул он, будто разговаривал с ребёнком, — тебе давно не четырнадцать, и ты должна понять, что всех угнетённых невозможно спасти. — Можно хотя бы попытаться, — резко сказала Гермиона, понимая, что их разговор принимает совершенно иной оборот. Драко поднял брови, задумчиво протягивая гласные: — Кажется, мы уже говорим не о домовых эльфах. — Это ты убил Слизнорта? — Гермиона обернулась с непонятным блеском в глазах, уже зная его ответ. — Да, — спокойно, без капли эмоций. — Почему? — Грейнджер, я тебя сейчас, наверное, удивлю, но за окном война. Здесь умирают люди… — Почему они должны умирать от твоей руки? — она покачала головой, не понимая, как он может оставаться таким беспристрастным. — Потому что от этого зависит моя жизнь и жизнь моих близких, — Драко нахмурился, уже по-настоящему раздражаясь от этого разговора. — Мне казалось, ты способна такое понять. — Я понимаю, — воскликнула Гермиона, взмахивая руками, — но это же… — Грейнджер, давай закроем тему, потому что это ни к чему не приведёт, — предупреждающе сказал Малфой, делая шаг к ней. — Не нужно затыкать меня! — она скривилась от такой его наглости и высокомерия. — Я не затыкаю! — крикнул Драко, кидая бокал пустой в камин. — Ты просто ни черта не понимаешь и сейчас выводишь меня из себя. — Я не заставляла тебя выбирать эту жизнь! — девушка задыхалась от огня внутри и прохлады снаружи. — Ты хочешь это услышать?! — уже никакого контроля, только ярость. — Да, я жалею! Я, мать твою, жалею, что убил Дамблдора! Жалею, что убил других людей, даже если они этого заслуживали. Я никогда не знал, что меня ждёт после шестнадцати и после принятия метки. И решил рискнуть, чтобы спасти всех. И в итоге, — Драко всплеснул руками, смотря на неё бешеным взглядом, — ничего. Это принесло катастрофически мало. Все мои близкие всё равно находятся в опасности. — Драко… — отчаянно, желая забрать свои слова назад. — Нет, Грейнджер! Нет, — он сделал шаг назад, не позволяя приблизиться к себе. — Я ненавижу свою жизнь, ясно?! И я жду, когда смогу расплатиться за всё, что я сделал. Думаешь, я не пытаю людей? — тихо, с надрывом, так, чтобы она сбежала. — Пытаю. Думаешь, я чувствую тошноту и хочу прекратить?! Так вот — нет. Иногда я наслаждаюсь процессом. Иногда мне нравится слышать эти крики, когда они просят пощадить их и убить. — Прекрати, — сорванным голосом. Гермиона хорошо понимала, что он делает. Она задела больную кровоточащую рану, которая неизвестно когда заживёт. Ему было больно, и он хотел остаться один на один с ней, как делал это всегда. Драко никогда не позволял увидеть его слабости, только когда не хотел сам этого. Но сейчас всё было иначе. Он задыхался и не знал, что с этим делать. И виновата в этом была она. Со своими надоедающими нравоучениями и правильными понятиями о жизни. Но проблема в том, что эти «правильные» понятия уже утратили свою ценность и актуальность. В такое время нельзя оставаться прежним и святым. На войне иногда приходить замарать руки, что и сделал Драко. Он упал в яму и не видел света, поэтому и не представлял, как можно жить без постоянной тьмы за спиной. И Гермиона вместо того, чтобы помочь ему сейчас, лишь ткнула пальцем в грудь, заставляя снова провалиться, когда ему почти удалось выбраться. — Почему я должен прекращать, Грейнджер? — гнусная ухмылка на губах, как и всегда, когда он пытается оттолкнуть её. — Потому что ты пытаешься меня выгнать из своей жизни, хотя полчаса назад говорил, что никогда не отпустишь, — она приблизилась к нему, заглядывая в глаза, пытаясь донести свои чувства. — Ты хочешь казаться главным злодеем, но сам прекрасно осознаешь, что это не так. Драко, ты не должен становиться последним ублюдком, чтобы все тебя ненавидели. Я иногда тебя не понимаю… — Я сам себя не понимаю, Гермиона. Я устал и запутался. Я слепой котёнок в коробке. Без выхода. У меня был выбор, но я его не увидел. У меня был шанс всё изменить, но я им не воспользовался и теперь пожинаю плоды, — его глаза кричали, и сам Драко был на волоске между реальностью и безумием. — Я сам виноват. Потому и жалею. — Пожалуйста, посмотри на меня, — Грейнджер взяла его лицо в ладони, не давая опустить взгляд. — Когда-нибудь это всё закончится, верно? И потом всё станет по-другому. Мы сможем сами выбирать, что захотим. — Тебе кто-нибудь говорил, что ты невыносимая заноза в заднице? — спокойная и расслабленная ухмылка на губах. — Ты, — она засмеялась и непроизвольно повела плечами от холода. Драко заметил это, и, отстранившись от неё, направил палочку на камин, и прошептал заклинание Инсендио. Огонь в камине вспыхнул, разнося краски и тепло по всему помещению, погружая его в атмосферу покоя и уюта. Гермиона села на диван, сильнее закутываясь в пиджак Малфоя, наблюдая за его движениями. Он взял новый стакан из трюмо и наполнил его огневиски, передавая второй девушке. — Спасибо, — она сделала глоток и скривилась, закрывая один глаз от этого обжигающего вкуса. Драко улыбнулся и издал едва слышный смешок, садясь в кресло, находящееся сбоку от неё. Тишину нарушал лишь треск поленьев и периодические глотки напитка. Гермиона хоть и чувствовала небольшую скованность, особенно после их разговора, но это не мешало расслабленно откинуться спиной на диван и беззастенчиво разглядывать Малфоя, который о чём-то задумался и не отрываясь смотрел в камин. Его спина была наконец расслаблена. Линия плеч не так напряжена. Он упёрся локтями в колени, потягивая огневиски, и выглядел гораздо младше, чем обычно представал пред ней в последние месяцы. Его лицо всегда было холодным и высокомерным, но сейчас Драко будто сросся с этими чертами и без них не представлял своей жизни. Каждая ресница всё ещё переливалась солнечными бликами и отражала свет. Гермиона вспомнила, как любила наблюдать за этими ресницами во время его сна. Они трепетали и были похожи на снежинки. Наверное, Малфой бы фыркнул и скривился, если бы узнал её мысли сейчас. Слишком сентиментальные. Слишком девчачьи. Но ей было всё равно, даже если он увидит всё. Стало настолько плевать, что лёгкость наконец-то вернулась в душу, отчего Гермиона ощущала себя прежней. Пускай только в это самую минуту. Пускай, но она на миллисекунду стала прежней. Она смотрела на Драко и будто снова переживала все события, которые привели их сюда, к друг другу. И понимала, что не хотела бы ничего другого. Даже такая мысль вызывала страх и отвращение. Малфой, видимо, ощутил лёгкое покалывание от её взгляда и поднял глаза прямо на девушку. Грейнджер не стала смущаться или начинать притворяться, что ничего не было и она ничего не делала. Гермиона, наоборот, подпёрла подбородок кулаком, упираясь локтем о подлокотник дивана, продолжая изучать лицо Драко. Он хмыкнул, совершенно сбитый с толку подобной наглостью с её стороны, и решил подыграть, и быть таким же невозмутимым, как и она. Они глядели друг на друга, как маленькие дети, впервые увидевшие нового знакомого. Как старые приятели, которые обещали писать все предыдущие годы, но совершенно забывшие об этом. Как бывшие супруги, которые смотрели и вспоминали все годы совместной жизни и не понимали, почему они развелись. Это было так глупо и так по-детски. Они иногда вели себя абсолютно нелогично, неадекватно. Как сумасшедшие, но это было нормой для них, и поэтому такое поведение лишь веселило или оставляло отголосок раздражения в душе, который быстро затухал. Гермиона понимала, что шанса может больше не представиться. Драко хоть и говорил, что готов выкрасть её и забрать куда угодно, но это была неправда. Потому что он знал, насколько ей дороги люди, что её окружали. Насколько дороги собственные ценности. Насколько дороги мечты о будущем. И Малфой осознавал, чем закончатся их отношения, если он не даст ей право выбора. И Грейнджер ощущала себя такой богатой во всех смыслах, когда думала, что только одно её согласие может сподвигнуть его бросить всё это, что не могла не мечтать плюнуть на эти сомнения и наконец полностью отдаться ему. Она встала и поставила стакан на стол за спиной Малфоя. Драко немного повернул голову, когда девушка коснулась рукой его плеча. Медленно, будто он дикий зверь, Гермиона обогнула кресло и забрала бокал у него из рук, возвращая на место. Драко следил за ней глазами, как хищник, замерев перед прыжком. В комнате стало тепло, и каждая клетка организма расслаблялась и успокаивалась. Гермиона сняла пиджак и сложила его спинку дивана, видя, что глаза Малфоя потемнели и чёрный зрачок почти полностью съел серую радужку. Она обняла его за плечи и села на колени, как раньше, на шестом курсе в выручай-комнате. Сейчас казалось, что прошло больше ста лет, когда они виделись там в последний раз. Наверное, та комната навсегда отпечаталась в их сознании, и теперь она заняла особое место в их воспоминаниях. Драко притянул её ближе, почти вжимая в собственное тело, и положил одну руку ей на горло в таком привычном и родном собственническом жесте, по которому она невыносимо скучала. — Грейнджер, — он наклонился и коснулся кончиком носа её шеи, выводя на чувствительной коже узоры и оставляя короткие поцелуи, — я скучал. Его шепот посылал мурашки вдоль всего тела, и Гермиона уже задыхалась от его коротких и невесомых прикосновений. Она наклонила голову ближе к его губам и с придыханием сказала: — Я больше. Малфой ухмыльнулся, будто нашёл сундук с золотом исполинских размеров, и, зарывшись рукой в волосы, поцеловал её. Сразу резко, грубо, скучающе, по-своему, так, что тело превращалось в желе. Она стонала сквозь поцелуй, отвечая так же лихорадочно и суматошно. Руки цеплялись за его плечи с желанием разорвать рубашку на части. Гермиона начала расстёгивать маленькие пуговицы, которые не хотели поддаваться, и психовала, и рычала в поцелуй от злости на чёртову ткань. Драко оторвался от её губ и, расстегнув две верхние пуговицы, стянул рубашку через голову. Он снова потянулся к ней, но она зацепилась глазом за большой шрам вдоль левой руки, а потом заметила и остальные. Блондин замер, давая ей себя разглядывать, отвернувшись, будто опасался, что она с криком убежит. Гермиона прикоснулась к рубцу поперёк груди и едва сдерживала слёзы. Всё тело Малфоя было в шрамах, и некоторые из них до сих пор выглядели болезненно и даже ужасно. Она сглотнула, не давая соли покатиться из глаз, и кончиками пальцев прикоснулась к упрямой челюсти, заставляя посмотреть на себя. Драко нехотя повернул голову, растягивая губы в ухмылке: — Противно? Он ведь правда боялся её реакции. Гермиона заскрипела зубами, и от настроения разрыдаться не осталось и следа. Она притянула эту несносную и дурацкую голову ближе к себе и зашипела ему в губы: — Идиот, — после целуя, проводя ладонями по его груди, нежно и аккуратно касаясь. Драко зарычал сквозь поцелуй и подхватил её за талию, сильно сжимая ткань платья вместе с кожей, вставая с кресла, заставляя обхватить его торс ногами. Разорвав поцелуй, она стала прикасаться губами к рубцам на его плечах. Целуя каждую выпуклость, стараясь сказать ему, что для неё это не имеет никакого значения. Он сжал в руках ягодицы девушки, падая вместе на диван, который жалобно скрипнул от такого резкого приземления. Приподнявшись на локтях, Драко стал стягивать с неё чёрное платье, ругаясь каждую секунду, когда оно не поддавалось его рукам. Гермиона, привстав, расстегнула боковую молнию вдоль талии и стянула ткань, поднимая руки вверх. Малфой прошёлся знакомым взглядом по её телу, выхватывая так же, как и она, новые шрамы, но гораздо меньше, чем у него. Один от режущего заклинания на руке выше локтя. Другой на талии от чуть не задевшей её Сектумсепры. И много маленьких, которые могли броситься в глаза, только если хорошо знать тело перед твоим взором. И он знал. Драко на секунду нахмурился и повторил её действия, целуя эти мелкие напоминания, отдавая всего себя. Глаза закатывались от ощущений. Лёгкие не могли поглощать необходимое количество кислорода, и она задыхалась. Больше не получалось сдерживать и пытаться контролировать те желания, которые не переставали жить в голове с момента, когда взгляд падал на Малфоя. После облегчения, что он жив, девушка думала о самых постыдных вещах, какие мог только создать её искушённый мозг. Гермиона ощущала поцелуи Драко на животе и поняла, что больше не выдержит, и потянула его к себе, прижимаясь к губам в безумном поцелуе, помогая ему расстегнуть ремень и стянуть брюки вместе с нижним бельём. Кинув ненужные вещи на пол, блондин разорвал её трусики и стянул лиф, совершенно не заботясь о его сохранности. Гермиона застонала, когда его пальцы стали вырисовывать узоры в низу её живота, и вцепилась ногтями в плечи Малфоя, отчего он болезненно зашипел. Каждое прикосновение к клитору заставляло поджимать пальцы на ногах и выгибать спину под немыслимыми углами. Грейнджер уже ничего не соображала. Единственное, чего она хотела, — это его. Было чувство, что в её голове стёрли всё специальной резинкой, оставляя чистый лист. Там была пустота, которая заполнялась, только когда Драко был рядом. И когда он вошёл в неё полностью, закрывая глаза, Гермиона забыла о жизни за окном. Они будто всегда лежали здесь. Малфой закинул её ногу себе на локоть, изменяя угол проникновения и начиная двигаться быстрыми и заполняющими до краёв движениями. Гермиона целовала его лицо, цеплялась руками за плечи, оставляя царапины. Каждый толчок выжигался железным клеймом на коже. Он помечал её во всех местах, где прикосновения были слишком интимными. Драко двигался, набирая скорость, касаясь своим лбом её, и смотрел в глаза. Тёмные, с золотой крапинкой, которую почти не видно от возбуждения. Вот, что видел он. Гермиона чувствовала, что больше не выдержит, что пружина внутри уже просто не в состоянии сделать это, и, ощутив ускорение толчков Малфоя, она вскрикнула. Затухая и чувствуя, как спина блондина под её пальцами замирает, и он падает на неё, приятно придавливая. Гермиона зарылась носом в его волосы, вдыхая запах шампуня с цитрусами, который уже слился с Драко.

***

Драко расслабленно выводил узоры на девичьей спине и чувствовал поистине гипнотический покой, который завладевал каждой порой и не давал выходить из этого нереального состояния. Он смотрел на волосы Грейнджер и едва себя сдерживал, чтобы не зарыться в них и начать вдыхать их запах. Но, с другой стороны, почему ему нужно себя ограничивать? Малфой лениво улыбнулся, и убрал на одно хрупкое плечо копну непослушных волос, и поцеловал шею, проводя рукой по соблазнительным и родным изгибам. — Щекотно, — Гермиона хихикнула, лёжа на животе, и вдохнула, когда его рука коснулась груди. — Ничего подобного, — лёгкая ухмылка, новое прикосновение к талии и скользящая вниз, к бёдрам рука. — Драко, твой подбородок колется, — она немного увернулась в сторону, где его лицо зарывалось в её волосы. Малфой отстранился, подпирая голову рукой, лёжа на боку и проводя ладонью по щекам. — Прости. Грейнджер перевернулась на спину и поцеловала его, касаясь руками груди и шрамов, которые его перестали беспокоить в тот момент, когда она не отвернулась от него, а наоборот, притянула ближе. Драко положил руку на ключицу девушки, начиная выводить узоры и спускаясь поцелуями от лица вдоль шеи. Гермиона вздохнула, выгибаясь навстречу его прикосновениям. Малфой всегда наслаждался тем, как она реагировала именно на его взгляды и касания. Как она смущалась, чтобы не показать своей заинтересованности или своего желания. Как она выдыхала его имя, особенно в такие моменты, как сейчас. Невозможно чувствовать столько всего к одному человеку, но он чувствовал. Голова кружилась от концентрированного запаха кокоса в её волосах. Драко пообещал себе, что обязательно отвезёт её туда, где этих плодов навалом, чтобы Гермиона пропахла этим запахом до кончиков пальцев ног. — Драко? — игривым шёпотом, который бил прямо в низ живота. — Ммм? — он не мог оторваться от её шеи, но, пересилив себя, поднял на неё глаза, видя лёгкий прищур карего моря. — Ты мурчал, — она едва сдерживала желание засмеяться, веселье так и плясало в её глазах. — Не было ничего подобного, Грейнджер. Не придумывай, — Драко фыркнул, признавая, что как раз-таки мог, учитывая, как сильно он увлёкся и девушкой под ним, и своими фантазиями. — Мне кажется, это мило, — она хихикнула, но взяла себя в руки, чтобы не обидеть его. Малфой закатил глаза, страдальчески говоря: — Грейнджер, никогда не используй это слово в отношении меня. Оно отвратительное, — он посмотрел на неё и искусственно-раздражённо сказал: — Ну давай, смейся уже во весь голос. В помещение ворвался смех девушки, который переливался сотнями разных звуков, и у него даже не получалось вызвать в себе хоть что-то отрицательное к её внезапному веселью. Он сдерживал улыбку, чтобы не проиграть так быстро. Смех Грейнджер всегда вызывал в нём что-то тёмное и необъяснимое, потому что он хотел быть единственным, кто мог наслаждаться этими звуками и ей самой. Она никогда не понимала даже приблизительно, какое влияние имела на людей и на него. Но это и делало её настолько искренней, что иногда тебе казалось, будто она ненастоящая. Выдуманная его больной фантазией. И видя, как Гермиона смеётся над его мило-глупым поведением, он позволял себе упасть в болото под названием «моя». Оно всегда затягивает незаметно, и тебе кажется, что эта девушка будет одной из многих. Ты даже не вспомнишь её имя на следующий день. Но судьба — та ещё злодейка и поэтому часто насмехается над нашими ожиданиями. Особенно над нашей злостью и ненавистью, когда эти самые ожидания оказываются противоположны реальности. А потом ты смотришь на неё и осознаешь, что скорее перегрызёшь глотку себе и кому угодно, но она будет только с тобой и только твоей. Драко тоже думал, что это ненадолго, что это пройдёт, но посмотрите на него сейчас. Лежит и любуется тем, как Грейнджер мило морщит нос во время смеха и как изгибаются её губы в улыбке. Он иногда сам пугался, какая огромная у девушки рядом власть над ним. Колоссальная и опасная. Гермиона успокоилась, всё ещё немного посмеиваясь и прикрывая рот кончиками пальцев. — Прости, я не хотела так сильно смеяться, просто это правда было м… — она закусила губу, стараясь снова не произнести то слово под строгим взглядом Малфоя, — эм, славно. — Славно, Грейнджер, — Драко выразительно взглянул на неё и закатил глаза. На какое-то время повисла приятная тишина, в которой было невыносимо хорошо находиться. Драко смотрел на огонь в камине и вспоминал, с чего всё началось. Выручай-комната. Огонь напротив и меховой ковёр, на котором они впервые очутились пьяные. Уже тогда следовало понять, что это приключение не на одну ночь. Что это что-то большее во всех смыслах. Но Малфой не был бы собой, если бы не попытался отрицать и желание не отпускать от себя Грейнджер, и свои чувства к ней. — Драко, я могу кое о чём тебя спросить? — неуверенный вопрос заставил озадаченно нахмуриться и перевести тревожный взгляд на девушку, которая плотнее закуталась в тонкое трансфигурированное покрывало, будто ей было неудобно. Некомфортно. — Конечно, — он постарался не напрягаться, но вид сведённых бровей на переносице девушки заставлял думать о всякой чертовщине. — Ты только не злись, — предупреждающе начала Гермиона, немного подтягиваясь на руках, принимая полулежачее положение на диване. — Грейнджер, ты меня пугаешь, — Драко ухмыльнулся, чтобы не показывать, что ему уже конкретно не по себе. Она набрала побольше воздуха в лёгкие, от чего её грудь слабо колыхнулась под покрывалом, и это сильно сбило серьёзность Малфоя, когда взгляд приковался к острым соскам, проглядывающим сквозь ткань. — В общем, — Гермиона потирала большие пальцы между собой, набираясь храбрости, — я понимаю, что прошло много времени, но… я хотела узнать… — снова вздох вдобавок к зажмуриванию, словно в страхе, глаз. — Грейнджер, — он провёл рукой по её плечу, успокаивая, — ты можешь спросить у меня всё, что хочешь. — Ты с кем-нибудь спал за то время, что мы с тобой не виделись? — выдохнула и резко сказала она, повергая его сначала в шок, а потом в состояние удовлетворения. — Ревнуешь? — получилось слишком нагло. Гермиона закатила глаза: — Давай ты не будешь задавать глупые вопросы и соскакивать с темы. — Хорошо, нет. — Что «нет»? — она нахмурилась, начиная злиться. — Я ни с кем не спал, — Драко немного откинулся на спинку дивана и с довольным видом наблюдал за удивлением девушки. — Ты серьёзно? — выдох, граничащий с сердечным приступом. — Ты спросила — я ответил тебе честно. Просто знаешь, Грейнджер, одно время я думал, что ты даже мертва, потому что никак не мог тебя найти. Тут точно было не до этого. Я полтора года искал тебя, и у меня даже не было желания думать о сексе с кем-то другим, — Драко остановился, выдерживая паузу. Гермиона смотрела на него, как на восьмое чудо света, кажется, до сих пор не веря его словам. — И знаешь, половину тех полутора лет я пропадал на заданиях, с которых приползал едва живым. Так что я весь твой. Он засмеялся, и она ударила его хрупким кулаком в плечо, после обнимая, кладя голову на грудь. — Только попробуй спросить у меня, я тебя убью, — приглушëнно и смущëнно. — Нет, если ты хочешь… — начал Драко, тут же чувствуя слабый удар по рёбрам. — Женщина, полегче, я тебе ещё живым нужен. — Ты иногда такой идиот, — Гермиона положила руку на его щёку, притягивая к своим губам, сминая их в поцелуе. Драко вернул ладонь ей на горло, аккуратно сжимая и поглаживая нежными движениями. Она отстранилась на миллиметр и прошептала, касаясь губами его щеки: — Меня иногда пугает твоё собственничество по отношению ко мне. Малфой ухмыльнулся и заглянул ей в глаза: — Грейнджер, если бы тебе не нравилось и это по-настоящему тебя пугало, ты бы не наслаждалась им. Ты кайфуешь, когда я такой с тобой, и более того, — он почти поцеловал её, — ты такая же. Гермиона отзеркалила его ухмылку и закинула руки ему за плечи, переворачивая его на спину.