"Сумерки: Затмение" Фильм 3

Солнце так глубоко спряталось в облаках, что совершенно невозможно понять, зашло оно за горизонт или нет. Мы долго летели вслед за солнцем, которое будто застыло на месте, и я совсем сбился с толку: время стало каким-то растяжимым. Меня застало врасплох появление в лесу первых зданий: мы почти дома. – Ты всю дорогу сидел очень тихо, – заметил Шу. – Не укачивает? – Нет, все в порядке. – Тебя огорчило расставание? – Пожалуй, не столько огорчило, сколько камень с души сбросило. Шу вопросительно взглянул на меня. Бесполезно просить его внимательнее смотреть на дорогу – да, честно говоря, и необходимости нет, как ни грустно в этом признаться. – В некоторых отношениях Чихару гораздо… чувствительнее Кенто. Я уже начинал нервничать. Шу рассмеялся. – У твоей мамы интересное сознание. Вроде детского, но очень проницательное. Она видит многие вещи не так, как другие. Проницательная – это в самую точку. В тех случаях, когда мама обращает на что-то внимание. Большей частью она настолько погружена в собственные проблемы, что вокруг себя почти ничего не замечает. Однако в эти выходные Чихару не спускала с меня глаз. Токо и Ника были заняты: поехали в школьною поездку . В поле зрения Чихару оставались только мы с Шу. Когда закончились объятия и восхищенные вопли, мама стала за нами наблюдать. И по мере наблюдения в ее больших сиреньових глазах вспыхнуло сначала недоумение, а потом озабоченность. Утром мы пошли гулять по пляжу. Чихару горела желанием выставить напоказ все прелести своего нового дома – наверное, все еще надеялась переманить меня из Форкса во Флориду. А еще хотела поговорить со мной наедине, что не составило труда: Шу выдумал срочный реферат, чтобы не выходить днем на улицу. Я снова вспомнил разговор с мамой… Мы неторопливо шли по дорожке, стараясь держаться в тени редких пальм. Хотя утро было раннее, солнце жарило вовсю. При такой влажности воздуха вдох и выдох казались серьезной физической нагрузкой. – Вальт, – промолвила Чихару, разглядывая набегающие на песок волны. – Что, мам? Она вздохнула, не поднимая на меня глаз. – Я волнуюсь… – Что-то стряслось? – тут же встревожился я. – Тебе нужна моя помощь? – Со мной все в порядке. – Она покачала головой. – Я волнуюсь за тебя… и Шу. Назвав имя Шу, Чихару наконец посмотрела мне в глаза с виноватым выражением на лице. – Вот как, – пробормотал я, уставившись на пару пробегающих мимо и насквозь пропитанных потом сторонников здорового образа жизни. – Похоже, у вас гораздо более серьезные отношения, чем я думала, – продолжала Чихару. Я нахмурился, припоминая последние два дня. Мы с Шу едва прикасались друг к другу – по крайней мере, на глазах у Чихару. Неужели и мама решила прочитать мне лекцию об ответственном поведении? Это не смутило бы меня так, как разговор с Кенг. С мамой смущаться нечего: ведь это я последние десять лет все время твердил ей об ответственности. – Вы как-то странно себя ведете, – произнесла мама с озабоченным видом. – Он так следит за тобой… будто готов броситься тебя защищать. Готов подставить себя под пули, чтобы спасти тебя, или что-то в этом роде. Я засмеялся, хотя так и не сумел посмотреть Чихару в глаза. – Разве это плохо? – Нет. – Она нахмурилась, подбирая слова. – Не плохо, просто… необычно. Он с тебя глаз не сводит… и ведет себя очень осторожно. Я не могу понять ваши отношения. Точно в них есть какой-то секрет, о котором я не знаю. – Мам, ну что ты себе напридумывала? – торопливо ответил я нарочито беззаботно. Сердце у меня екнуло. Я и забыл, как наблюдательна моя мама. Ее незатейливый взгляд на вещи проникал в самую глубину, и она видела все насквозь. Раньше мне это не мешало: до сих пор у меня не было секретов, которыми я не мог бы с ней поделиться. – Дело не только в нем, – оправдывалась Чихару, поджав губы. – Видела бы ты, как ты сама ведешь себя в его присутствии. – А что такое? – То, как ты двигаешься – поворачиваешься вокруг него, даже не думая об этом. Стоит ему шевельнуться, как ты уже подстраиваешься. Точно магнит… или будто под действием тяготения. Ты словно луна или искусственный спутник. В жизни не видела ничего подобного. Чихару уставилась себе под ноги. – Так, а не начиталась ли ты детективов? – поддразнил я с натянутой улыбкой. – Или сейчас ты читаешь фантастику? Чихг порозовела. – Да при чем здесь это! – Попалась какая-нибудь хорошая книжка? – Ну, была одна, какая разница? Мы о тебе разговариваем. – Мам, тебе не стоит читать ничего, кроме женских романов. Ты ведь такая впечатлительная. Уголки ее губ слегка приподнялись. – Я болтаю глупости, да? На долю секунды я онемел: Чихару так легко переубедить! Иногда это к лучшему, потому что не все ее идеи воплощаются в жизнь. Но теперь мне стало больно от того, как быстро она поддалась – ведь в этот раз мама попала прямо в яблочко! Она подняла взгляд, и я взял себя в руки. – Почему же глупости? Просто ты мама. Чихару засмеялась и махнула рукой, показывая на белый песок, протянувшийся до голубой воды. – Разве всего этого недостаточно, чтобы убедить тебя переехать обратно к своей глупой маме? Я театральным жестом вытер лоб и сделал вид, что отжимаю волосы. – К влажности привыкаешь быстро, – пообещала мама. – К дождю тоже можно привыкнуть, – возразил я. Она игриво толкнула меня локтем в бок, взяла за руку, и мы пошли обратно к машине. Если не считать беспокойства за меня, мама казалась вполне счастливой. Удовлетворенной. Она все еще смотрела на Токо и Гику огромными глазами, и это утешает. Чихару наверняка довольна жизнью и вряд ли сильно по мне скучает, даже сейчас… Моей щеки коснулись ледяные пальцы Шу. Я моргнул, приходя в себя, и поднял глаза. Он склонился и поцеловал меня в лоб. – Спящая красавиц, мы уже приехали. Пора просыпаться. На крыльце горел свет, а на подъездной дорожке стояла патрульная машина Кенто. Разглядывая дом, я заметил, как в гостиной пошевелилась штора и на темную лужайку упал яркий луч света. Я вздохнул: Кенто, разумеется, сидит в засаде. Шу, должно быть, отметил то же самое: он выглядел напряженным и думал о чем-то другом, когда открыл мне дверцу. – Он очень злится? – спросил я. – С Кенто проблем не будет, – пообещал Шу ровным голосом без намека на шутку. – Он по тебе соскучился. Сомнительно. Если так, то почему у Шу такой вид, словно он готов броситься в драку? Сумка у меня была маленькая, но Шу настоял на том, чтобы занести ее в дом. Кенто придержал для нас дверь. – Добро пожаловать домой, малыш! – воскликнул отец вполне искренне. – Как там в Джексонвилле? – Влажно. И мошкары полно. – Значит, Чихару не удалось убедить тебя поступать в университет Флориды? – Она попыталась. Но воду я предпочитаю пить, а не вдыхать. Кенто неохотно перевел взгляд на Шу. – А ты как провел время? – Хорошо, – безмятежно отозвался Шу. – Чихару очень гостеприимна. – Ну ладно. Рад за тебя. – Кенто отвернулся от щ и неожиданно заключил меня в объятия. – С ума сойти! – прошептал я ему на ухо. – Вальт, я очень по тебе соскучился. Без тебя в доме с голоду умереть можно. – Сейчас я это исправлю! – пообещал я, как только он выпустил меня из объятий. – Может, сначала Минато позвонишь? Он каждые пять минут названивает с шести утра. Я пообещал, что ты свяжешься с ним, как только приедешь – еще до того, как распакуешь чемодан. Мне не понадобилось смотреть на Шу: я и так почувствовал его полную неподвижность и ледяное молчание. Так вот почему он напрягся! – Минато хочет поговорить со мной? – Я бы сказал, рвется изо всех сил. Он так и не объяснил мне, в чем дело. Твердит, что, мол, очень важно. И тут пронзительно и требовательно зазвонил телефон. – Готов поставить всю следующую получку, что это Минато, – пробормотал Кенто. – Я возьму, – ответил я, бросаясь на кухню. Шу последовал за мной, а Кенто удалился в гостиную. Я схватил трубку и повернулся лицом к стене. – Алло? – Ты вернулмя, – произнес Минато. От знакомого хрипловатого голоса по спине побежали мурашки. В голове вспыхнули тысячи воспоминаний, переплетаясь друг с другом: каменистый пляж и стволы прибитых к берегу деревьев; гараж; банки теплой «колы» в бумажном пакете; крохотная комнатка с потертым диванчиком. Искорки смеха в глубоко посаженных черных глазах Минато, лихорадочный жар его ладони на моей руке, блестящие белые зубы на темном лице и широкая улыбка – она всегда была словно ключ к тайной дверце, куда могут войти только родственные души. Мной завладело чувство, похожее на тоску по дому – желание увидеть место и человека, которые приютили меня в самый черный период моей жизни. Я сглотнул комок в горле. – Вернулась. – А почему мне не позвонил? Его сердитый тон моментально заставил меня ощетиниться. – Потому что я вошел в дом ровно четыре секунды назад, и твой звонок как раз прервал сообщение Кенто о том, что ты хочешь со мной поговорить. – А, извини. – Да ладно. Чего это ты вдруг Кенто покоя не даешь? – Мне нужно с тобой поговорить. – Об этом я уже догадался. Давай, выкладывай. Минато помолчал. – Ты завтра в школу идешь? Я нахмурилсч: что за дурацкий вопрос? – Конечно, иду. Почему бы нет? – Да так, просто интересно. Снова молчание. – Минато, так о чем ты собирался поговорить? Он заколебался. – В общем-то, ни о чем таком. Я… Мне захотелось услышать твой голос. – Понятно. Минато, я очень-очень рад, что ты позвонил… Я запнулся, не зная, что добавить. Вот бы взять да заявить, что я прямо сейчас приеду в Ла-Пуш, но этого я сказать никак не мог. – Мне пора, – внезапно выпалил Минато. – Что? – Попозже позвоню, ладно? – Но Минато… Он уже повесил трубку. Я недоуменно слушал короткие гудки. – Разговор, однако, получился короткий, – пробормотал я. – Все в порядке? – тихо спросил щ. Я медленно повернулся. – Не знаю. Интересно, зачем он звонил? Неужели Минато весь день не давал Кенто покоя лишь для того, чтобы спросить меня, иду ли я завтра в школу? А если он просто хотел услышать мой голос, то почему так быстро повесил трубку? – Тебе виднее, – отозвался Шу, едва заметно улыбаясь. Я хмыкнул. Что верно, то верно. Минато я знал как облупленного. Не составит труда вычислить его мотивы. Мои мысли бродили далеко отсюда – миль за пятнадцать, в Ла-Пуш, – пока я копался в холодильнике и готовил ужин для Кенто. Шу привалился к кухонному столу, и я смутно сознавал, что он не сводит глаз с моего лица, однако был слишком занят, чтобы беспокоиться о том, что он увидит. Вопрос о школе показался мне ключевым: это все, о чем спросил Минато. А он наверняка отчаянно хотел получить ответ на какой-то вопрос, иначе не стал бы так упорно названивать Кенто. Но какое Минато дело до моей посещаемости? Будем рассуждать логически. Допустим, не пошел бы я завтра в школу – что это меняет с точки зрения Минато? Перед отъездом Кенто отругал меня за пропуск уроков в конце учебного года; я с трудом убедил его, что один пропущенная пятница аттестата не испортит. Минато такие вещи и вовсе до лампочки. В голову ничего не шло. Может, не хватает каких-то важных данных? Что могло измениться за последние три дня? Причем это нечто настолько важно, что Минато, который упорно игнорировал мои звонки, сам решил мне позвонить! Что же произошло? Я застыл на месте прямо посреди кухни, и упаковка замороженных гамбургеров выскользнула из моих онемевших пальцев. Однако удара об пол не последовало: Шу поймал пакет и бросил на стол. Потом мгновенно обхватил меня руками и прошептал на ухо: – В чем дело? Я растерянно покачал головой. Три дня могли изменить все на свете. Ведь я сам недавно думал, что не смогу учиться в колледже. Не смогу находиться рядом с людьми после болезненного трехдневного превращения, которое подарит мне бессмертие и возможность вечно быть с . После превращения, которое навсегда сделает меня заложницей собственной жажды… А если Кенто сказал Аро, что я исчез на три дня? Не поторопился ли Аро с выводами? А вдруг на самом деле Минато хотел узнать, остался ли я человеком? Хотел убедиться, что перемирие не нарушено и ни один из Куренаев не посмел укусить человека? Укусить, а не убить… Но неужели Минато допускал, что в таком случае я вернусь домой к Кенто? Шу потряс меня за плечи. – Вальт? – Я думаю… наверное, он проверял, – пробормотал я. – Хотел убедиться. В том, что я по-прежнему человек. Шу окаменел и медленно, со свистом, выдохнул. – Нам придется уехать, – прошептал я. – До того как. Чтобы не нарушить договор. Мы никогда не сможем сюда вернуться. Шу крепче сжал меня в объятиях. – Я знаю. За нашей спиной громко кашлянул Кенто. Я подскочил и, заливався краской, высвободился из объятий. – Если не хочешь готовить ужин, то можно заказать пиццу, – намекнул Кенто. – Нет, не надо. Я уже начал. – Ладно, – отозвался Кенто. Он привалился к косяку и скрестил руки на груди. Я вздохнул и принялся за работу, старався не обращать внимания на зрителей. – Если я попрошу тебя кое-что сделать, ты мне доверишься? – тихо спросил Шу напряженным голосом. Мы почти доехали до школы. Всего секунду назад Шу беззаботно шутил, а сейчас его руки вдруг вцепились в руль так, что, казалось, вот-вот разорвут на части. Шу выглядел встревоженным, и смотрел вдаль, будто прислушиваясь к отдаленным голосам. Сердце у меня заколотилось, но я осторожно ответил: – Смотря в чем. Мы заехали на школьную стоянку. – Я боялся, что ты именно так и скажешь. – Что я должен сделать? – Оставаться в машине. – Шу вырулил на свое обычное место и заглушил мотор. – Жди здесь, пока я за тобой не вернусь. – Но… почему? И тут я его увидел. Трудно было не увидеть: даже если бы не черный мотоцикл, в нарушение правил припаркованный на тротуаре, Минато все равно на целую голову возвышался над окружающими. – Теперь понятно, – пробормотал я. На лице Минато застыло хорошо знакомое мне выражение. Он использовал эту маску, когда хотел держать себя в руках, не давая воли чувствам. И потому становился похож на Сэма, старшего из волков, вожака квилетской стаи. Однако Минато никогда не давалось такое безмятежное спокойствие, которое исходило от Сэма. Хотя за время отсутствия Куренаев я довольно близко познакомился – и даже подружился – с Сэмом, я так и не сумел отделаться от неприязни, вспыхивавшей во мне, когда Минато начинал подражать вожаку. Он переставал быть самим собой. – Вчера ты поторопился с выводами, – пробормотал Шу. – Минато спросил про школу, потому что знал: я буду там, где будешь ты. Ему надо поговорить со мной – в безопасном месте, в месте, где есть свидетели. Выходит, вчера я неправильно истолковал мотивы Минато. Проблема в недостатке информации. Например, какого черта Минато говорить с Шу? – В машине я не останусь, – заявил я. Шу тихонько застонал. – Ну еще бы ты остался… Ладно, не будем тянуть кота за хвост. Лицо Минато окаменело, когда он увидел, как мы идем ему навстречу, держась за руки. Вокруг я заметил и другие лица – одноклассников. Глаза у них вылезали на лоб при виде всех шести футов семи дюймов долговязой фигуры Минато с налитыми мускулами, которые и не снились ни одному нормальному парню шестнадцати с половиной лет. Взгляды ощупывали обтягивающую черную футболку, потрепанные джинсы с масляными пятнами и блестящий черный мотоцикл. На лице Минато взгляды не задерживались: что-то заставляло людей быстро отводить глаза. И никто не решался подойти близко – все обходили его стороной. Я с удивлением понял, что на Минато смотрят с опаской. Ну надо же! В нескольких шагах от Минато Шу остановился и слегка завел руку назад, заставив меня зайти ему за спину. – Мог бы и позвонить. – В голосе Шу зазвучали металлические нотки. – Извиняюсь, – ухмыльнулся Минато. – В моей записной книжке нет телефонов пиявок. – Позвонил бы Вальту домой и спросил меня. Минато стиснул зубы и нахмурился. – Минато, здесь не место для разговоров. Давай потом поговорим, ладно? – Можно и потом. Заеду после школы в ваш склеп, – фыркнул Минато. – Что, и это тебе не нравится? Шу многозначительно оглянулся по сторонам, задержав взгляд на зеваках, которые находились едва за пределами слышимости. Несколько человек с горящими глазами не торопились проходить мимо. Кажется, они надеялись, что скуку очередного понедельника может разнообразить драка. Я заметил, как Юми Соули пихнула локтем Остина Маркса, и оба замедлили шаг. – Я уже знаю то, что ты хочешь мне сказать, – заявил Шу так тихо, что я и то едва расслышал. – Ты свое дело сделал. Считай, что предупреждение мы получили. Шк бросил на меня встревоженный взгляд. – Предупреждение? – озадаченно спросил я. – О чем это вы? – Ты ему не сказал? – Глаза Минато недоверчиво распахнулись. – Небось испугался, что он встанет на нашу сторону? – Минато, пожалуйста, не надо, – не повышая голоса, промолвил Шу. – Почему это? – не отступал Минато. Я недоуменно нахмурился. – Шу? О чем ты мне не сказал? Он продолжал хмуро сверлить Минато взглядом, словно не слышал. – Минато? Минато удивленно посмотрел на меня. – Так он не сказал тебе, что его… друг пересек границу в субботу вечером? – спросил Минато с сарказмом и тут же перевел взгляд на Шу. – Пол имел все основания… – Это была ничейная полоса! – прошипел Шу. – Неправда! Минато кипел от гнева: руки у него дрожали. Он потряс головой и пару раз глубоко вдохнул. – Кен и Пол? – прошептал я. Пол – самый вспыльчивый из стаи Минато. Именно он не смог удержать себя в руках тогда в лесу: в памяти внезапно возник образ рычащего волка. – Что стряслось? Они подрались? – В испуге я повысил голос. – Но почему? Что с Полом? – Никто не дрался, – тихо ответил Шу. – Все живы-здоровы. Не переживай. Минато смотрел на нас в полном недоумении. – Выходит, ты совсем ничего не сказал Вальтк? Значит, поэтому ты его увез? И он не знает, что… – Уходи! – на полуслове оборвал Шу. Его лицо внезапно стало действительно ужасным. На секунду он выглядел как… настоящий вампир. И смотрел на Минато со злобой и неприкрытой ненавистью. Минато помрачнел, однако с места не двинулся. – Почему ты ему ничего не сказал? Они молча стояли, сверля друг друга взглядами. Вокруг Тайлера и Остина собрались и другие зеваки. Я заметил Зерл рядом с Беном: Зеро положил руку Бену на плечо, будто удерживая на месте. В полной тишине меня внезапно осенило, и все встало на свои места. Я понял то, о чем Шу не хотел мне говорить. То, что Минато никогда не стал бы от меня скрывать. То, из-за чего Куренаи и волки рыскали по лесу в опасной близости друг от друга. То, что заставило Шу настоять на поездке во Флориду. То, что Луи увидел на прошлой неделе – и о чем Шу мне наврал. То, чего я и сам ожидал. Я слышал свое собственное учащенное дыхание, но ничего не мог поделать. Здание школы прыгало перед глазами, словно во время землетрясения, однако я знал, что на самом деле трясет меня. – Он вернулся за мной… Виктор не отступится, так и будет наносить ложный удар и убегать – раз за разом, пока не найдет прореху в обороне. Может, мне повезет, и Вольтури доберутся до меня еще раньше: по крайней мере, в их руках я умру быстро. Шк прижал меня к себе, развернувшись и по-прежнему прикрывая от Минато, и погладил по лицу. – Все хорошо, – прошептал он. – Все в порядке. Я никому не позволю и пальцем тебя тронуть. Потом злобно покосился на Минато. – Ну что, шавка, теперь ты получил ответ на свой вопрос? – А тебе не кажется, что Вальт имеет право знать? – с вызовом спросил Минато. – Ведь это его жизнь в опасности. Шу говорил так тихо, что даже Юми, которая постепенно, дюйм за дюймом, подходила ближе, не могла ничего услышать. – Зачем пугать, если никакая опасность ему не грозила? – Лучше быть испуганним, чем обманутим. Я постарался взять себя в руки, но перед глазами все расплывалось от слез. Из головы не выходило лицо Виктора: оскаленные зубы и красные глаза, горящие огнем мести. Он считает Шу виновным в смерти своего возлюбленного Джеймса и готов на все, чтобы поквитаться. Шу кончиками пальцев вытер слезы на моих щеках. – Неужели ты действительно считаешь, будто причинить боль лучше, чем защитить? – пробормотал он. – Вальт сильнее, чем ты думаешь, – заявил Минато. – Он и в худших переделках бывал. Выражение его лица вдруг изменилось: он посмотрел на Шу странным взглядом – прищурившись, словно решал в уме трудную задачку по математике. Шу вздрогнул, лицо исказилось от боли. На одно ужасное мгновение мне вспомнился день в Италии, в жутком дворце Вольтури, где Джейн истязала Шу, мысленно рисуя перед ним кошмарные картины… Это воспоминание вдруг прекратило начинающуюся истерику и позволило взглянуть на вещи трезво. Пусть лучше Виктор меня тысячу раз убьет, чем Шу будет так мучиться. – Ну и рожу ты скорчил! – засмеялся Минато. Шу поморщился, но все же сумел придать лицу бесстрастное выражение, хотя в глазах все равно стояла боль. Я перевел взгляд с Шу на ухмыляющегося Минато. – Что ты с ним сделал? – недовольно спросил я. – Все в порядке, Вальт, – тихо ответил Шу. – Просто у Минато хорошая память. Минато усмехнулся, и Шу снова перекосило. – Хватит! Что бы ты ни делал, сейчас же перестань! – Как скажешь, – пожал плечами Минато. – Он сам виноват, если ему не нравятся мои воспоминания. Я недовольно уставился на него, но Минато проказливо улыбнулся в ответ: словно мальчишка, пойманный за чем-то недозволенным и знающий, что ему это сойдет с рук. – Директор уже идет сюда, чтобы выгнать посторонних с территории школы, – прошептал мне Шу. – Вальт, пойдем на английский, а то и тебе попадет. – Не слишком ли он заботливый? – сказал Минато, обращаясь ко мне. – Без проблем жить скучно. Или тебе не разрешают повеселиться? Шу сдвинул брови и слегка оскалился. – Минато, заткнись, – велел я. Минато засмеялся. – Похоже, все-таки не разрешают. Ну ладно, если тебе вдруг захочется снова повеселиться, заходи в гости. Твой мотоцикл по-прежнему стоит у меня в гараже. Эта новость отвлекла мое внимание. – Ты ведь должен был его продать. Обещал Кенто, что продашь. Если бы я не умолял Кенто от имени Джейка (который не одну неделю возился с обоими мотоциклами и заслуживал вознаграждения), то Кенто выбросил бы мой мотоцикл в мусорку, а то и сжег. – Продал, как же! Это ведь твой мотоцикл, а не мой. В общем, пусть у меня постоит, пока ты не решишь его забрать. На его лице вдруг появилась хорошо знакомая мне легкая улыбка. – Минато… Он наклонился вперед, с лица исчезло выражение злого сарказма. – Знаешь, пожалуй, я ошибался, когда говорил, что нам не быть друзьями. Возможно, у меня получится. Приезжай ко мне. Я остро почувствовал присутствие Шу: его руки все еще обхватывали меня защитным кольцом, хотя ни один мускул не шевельнулся. Бросив взгляд на его лицо, я увидел лишь терпеливое спокойствие. – Ну, Минато, не знаю… Минато совершенно сбросил маску враждебности, словно позабыв про Шу – или, по крайней мере, нарочито его игнорируя. – Вальт, я очень по тебе соскучился. Без тебя все наперекосяк. – Знаю, Минато, и мне очень жаль, но… Он покачал головой и вздохнул. – Понимаю. Не имеет значения, да?.. Ладно, как-нибудь переживу. Кому нужны друзья? – Он скривился, пытаясь скрыть боль под бравадой. Страдания Минато всегда вызывали во мне неосознанное желание его защитить. Совершенно иррациональное желание: вряд ли я могу предложить Минато какую бы то ни было физическую защиту. И все же мои руки, прижатые Шу, тянулись к Минато – тянулись, чтобы обнять его теплую, широкую талию, чтобы молча поддержать и утешить. Укрывающие меня руки Шу превратились в путы. – Давайте-ка все по классам, – послышался суровый голос за нашими спинами. – Проходите, проходите, мистер Кроули. – Минато, иди в школу, – с тревогой прошептал я, узнав голос директора. Минато учился в квилетской школе, но все равно мог получить нагоняй за незаконное нахождение на территории чужой школы. Шу выпустил меня из объятий, взял за руку и снова заставил спрятаться за его спиной. Мистер Грин протолкался сквозь толпу зевак. Его брови, словно грозовые тучи, низко нависли над маленькими глазками. – Я не шучу! Те, кто все еще будет здесь стоять, когда я обернусь, останутся в школе после уроков! Толпа рассосалась, прежде чем директор успел договорить. – Так, мистер Куренай. Что-то случилось? – Ничего, мистер Грин. Мы как раз шли на уроки. – Прекрасно. А вот ваш друг мне незнаком. – Мистер Грин хмуро обернулся к Минато. – Вы наш новый ученик? Директор оглядел Минато с головы до ног и явно пришел к тому же выводу, что и все остальные: опасный хулиган. – Не-а, – со сдержанной усмешкой ответил Минато. – В таком случае, молодой человек, потрудитесь немедленно покинуть территорию школы, пока я не позвонил в полицию. Легкая усмешка Минато расцвела в широкую ухмылку. Он наверняка представил себе, как появляется Кенто, чтобы его арестовать. Не понравилась мне эта ухмылка: слишком горькая и насмешливая. Совсем не то я хотел бы увидеть на лице Минато. – Есть, сэр! – по-военному отдал честь Минато, сел на мотоцикл и пнул стартер, не потрудившись съехать с тротуара. Мотор зарычал, Минато резко развернул мотоцикл так, что шины завизжали, и через несколько секунд уже исчез из вида. Мистер Грин играл желваками, наблюдая за представлением. – Мистер Куренай, надеюсь, вы попросите своего друга больше не появляться на территории школы. – Он мне не друг, мистер Грин, но я передам ваше предупреждение. Мистер Грин поджал губы. Безупречное поведение и отличные оценки Шу определенно говорили в его пользу. – Вот как. Если у вас возникли неприятности, то я был бы рад… – Все в порядке, мистер Грин. Никаких неприятностей. – Надеюсь. Ну ладно, идите на занятия. И вы тоже, мистер Аой. Шу кивнул и быстро потащил меня за руку к кабинету английского. – Ты в состоянии идти на уроки? – прошептал он, когда мы прошли мимо директора. – Да, – пробормотал я, неуверенний, что говорю правду. В состоянии или не в состоянии – уже неважно. Мне надо было срочно поговорить с Шу, и урок английского вряд ли самое подходящее для этого место. Однако за нашими спинами стоял мистер Грин, и ничего другого нам не оставалось. Мы немного припозднились и торопливо сели на свои места. Мистер Берти читал стихотворение Фроста и предпочел не заметить наше опоздание, чтобы не прерываться. Я выдрал чистый листок из тетради и начал писать. От возбуждения мой корявый почерк стал еще менее разборчивым. Что случилось? Расскажи мне все. И не надо нести чушь про необходимость меня защищать. Я сунул записку Шу. Он вздохнул и взял карандаш. Ответ занял меньше времени, чем вопрос, хотя Шу написал целый абзац своим изящным каллиграфическим почерком. Луи увидел, что Виктор возвращается. Я увез тебя из города просто на всякий случай: у Виктора не было ни единого шанса до тебя добраться. Кен и Фри почти поймали его, но он прекрасно умеет ускользать. Виктор сбежал на самой границе с квилетами, будто по карте читала. Нам помешало еще и то, что способности Луи не сработали из-за вмешательства индейцев. Надо признаться, квилеты тоже могли бы его поймать, если бы не мы. Большой серый волк решил, что мы перешел границу, и собрался обороняться. Дайго, конечно же, не осталсч в стороне, и тогда все прекратили погоню, чтобы защищать своих. Широ и Фри утихомирили ссору, пока дело не дошло до драки. Но к тому времени Виктор уже скрылся. Вот и все. Я хмуро смотрел на исписанный листок бумаги. Все они были там: Кен,Фри, Луи, Дайго и Широ. И даже, наверное, Мирай, хотя Шу ее не упомянул. А еще Пол и остальные оборотни. Ссора запросто могла перейти в драку, где мои будущие родственники сражались бы с моими старыми друзьями. Любому из них могло не поздоровиться. Оборотням, скорее всего, пришлось бы худо, но стоило мне представить крошечного Луи рядом с огромным оборотнем – в драке… Меня передернуло. Я аккуратно стерл весь абзац резинкой и написал поверх: А как же Кенто? Ведь он мог охотиться на него. Не успела я дописать, как Шк покачал головой, явно собираясь преуменьшить грозившую Кенто опасность. Он протянул руку за листком, но я не обратил внимания и продолжал: Ты не можешь знать, о чем он думал, потому что тебя здесь не было. Нам не стоило уезжать во Флориду. Шу выхватил у меня листок. Я бы ни за что не отпустил тебя одного. С твоим «везением» от самолета бы и черного ящика не осталось! Я вовсе не это имел в виду: без него я бы не поехал. Наоборот, нам обоим следовало остаться в Форксе. Однако его ответ меня отвлек и слегка разозлил: как будто я не могу никуда поехать, не попав в авиакатастрофу! Очень смешно. Ну допустим, мое невезение и впрямь привело к катастрофе. В таком случае что именно мог бы сделать ты? А почему упал самолет? Теперь Шу сдерживал улыбку. Пилоты напились вдребезги. Ерунда – я бы сам сел за штурвал. Ну конечно! Я поджал губы и попыталась еще раз. Оба двигателя взорвались, и мы падаем в смертельном штопоре на землю. Я бы подождал, пока мы упадем достаточно низко, схватил тебя в охапку, пробил стенку и выпрыгнул. А потом прибежал бы с тобой обратно на место падения самолета, и мы бы, шатаясь, бродили вокруг, изображая парочку самых везучих людей в мире. Я молча уставился на него. – Что такое? – прошептал Шу. – Ничего, – едва слышно сказал я, ошеломленно качая головой. Я стер расстроивший меня разговор и написал еще одну строчку: Обещай, что в следующий раз все расскажешь. Без следующего раза наверняка не обойдется. Одно и то же будет повторяться, пока кто-нибудь не погибнет. Шк долгим взглядом посмотрел мне в глаза. Интересно, как я выгляжу? Лицо вроде бы холодное, значит, кровь не прилила к щекам. Ресницы все еще мокрые. Он со вздохом кивнул. Спасибо. Листок исчез у меня из-под носа. Я удивленно поднял взгляд и увидел, как к нам идет мистер Берти. – Мистер Куренай, что это тут у вас? Что-нибудь интересное для всего класса? Шу невинно посмотрел на него и поднял листок, лежавший сверху. – Это мои конспекты, – с недоумением в голосе ответил он. Мистер Берти бегло прочитал написанное – наверняка безупречный конспект его собственной лекции – и, нахмурившись, отошел. Позже, на математике до моих ушей донеслись кое-какие сплетни. – Ставлю на гигантского индейца, – сказал кто-то. Я искоса глянул в ту сторону и увидел Юми, Зеро, Остина и Бена: поглощенные разговором, они сидели нос к носу. – Да уж, – прошептал Зеро, – ну и громила этот Минато. Думаю, он побьет Куренай. Похоже, Зеро это пришлось бы по душе. – Вряд ли, – не согласился Бен. – Шу не так прост. Он всегда такой… уверенный в себе. По-моему, он вполне может за себя постоять. – Бен прав, – согласилася Юми. – Кроме того, если этот парень отделает Шу, то вы же понимаете, что его друзья в стороне не останутся. – А ты в Ла-Пуш давно ездила? – спросил Зеро. – Мы с Локором пару недель назад на пляж поехали, так видел бы ты дружков Минато. Такие же громилы. – Эх, жаль, что все обошлось, – вздохнула Юми. – Боюсь, мы никогда не узнаем, кто кого побил бы. – А по-моему, ничего не кончилось, – сказал Остин. – Может, еще и посмотрим. Зеро усмехнулся. – Никто не хочет сделать ставки? – Десятку на Минато, – тут же откликнулся Остин. – Десять на Куреная, – присоединилась Юми. – Десять на Шу, – согласился Бен. – На Минато, – сказал Зеро. – Кстати, кто-нибудь в курсе, из-за чего они повздорили? – поинтересовался Остин. – От этого может зависеть результат. – О причине нетрудно догадаться, – ответил Зеро и покосился на меня, Бен и Юмт тоже глянули в мою сторону. Судя по выражению лиц, ни один из них не догадался, что я все слышал. Они быстро отвернулись и зашуршали тетрадками. – А я все-таки ставлю на Минато, – пробормотал Зеро себе под нос.