"Сумерки: Затмение" Фильм 3

Шу отнес меня домой на руках, решив, что я не в состоянии удержаться у него на спине. По дороге я, должно быть, уснул. Проснулся в своей постели. В окно лился неяркий свет под странным углом – как будто уже день. Я зевнул и потянулся. Протянул руку, но встретил пустоту. – Шу? – позвал я. Мои пальцы наткнулись на что-то прохладное и гладкое – его рука. – Ты в самом деле уже проснулся? – пробормотал он. Я утвердительно хмыкнул. – А что, было много ложных тревог? – Ты себе места не находил. И весь день разговаривал. – Весь день? – Я моргнул и снова посмотрел на окно. – У тебя выдалась очень длинная ночь, – успокоил он меня. – Ты вполне заслужил возможность поваляться денек в постели. Я сел, и голова у меня закружилась. Свет действительно падал в окна с запада. – Ничего себе! – Проголодался? – спросил Шу. – Хочешь, принесу тебе завтрак в постель? – Не надо, – простонал я и потянулся. – Мне пора встать и поразмяться немного. По дороге на кухню Шу держал меня за руку и смотрел так, словно я вот-вот упаду. А может, решил, что я все еще сплю. С завтраком я возиться не стал: решил ограничиться гренками. Увидев свое отражение в хромированной стенке тостера, я ахнул: – Ну и чучело! – Ночь оказалась долгой, – утешил меня Шу. – Лучше бы ты никуда не ходил и выспался. – Ага, и пропустил все на свете! Знаешь, пора бы тебе привыкнуть, что теперь я тоже член семьи. Он улыбнулся. – Пожалуй, я не прочь попробовать. Я сел за стол и собрался откусить кусок гренки. Шу сел рядом – и уставился на мою руку. Только тогда я заметил, что все еще не снял подаренный Минато браслет. – Можно? – спросил Шу, протягивая руку к крохотному волку, вырезанному из дерева. Я шумно сглотнул. – Конечно. Шу подставил белоснежную ладонь под фигурку. На секунду я испугался: малейшее движение пальцев сотрет волка в порошок. Но Шу ведь никогда не сделает ничего подобного. Как мне такое в голову могло прийти! Он всего лишь взвесил фигурку на ладони и тут же убрал руку. Волк, покачнувшись, повис на браслете. Я попытался прочитать выражение глаз Шу и увидел в них только задумчивость: все остальное он скрывал – если там еще что-то было. – Минато Минари имеет право дарить тебе подарки. Это прозвучало не как вопрос или обвинение, а просто как констатация факта. Но я-то знал, что Шу имеет в виду мой последний день рождения и истерику, которую я устроил из-за подарков: никаких подарков я не хотел. Особенно от Шу. Логике мои решения не поддавались. – Ты тоже дарил мне подарки, – напомнил я. – Ты же знаешь, я предпочитаю вещи, сделанные своими руками. Шу нахмурился. – А как насчет уже не нового подарка? На такое ты согласишься? – Ты о чем? – Этот браслет. – Шу провел пальцем по моему запястью. – Ты часто будешь его носить? Я пожал плечами. – Потому что не захочешь обидеть Минато, – проницательно предположил Шу. – Ну да, пожалуй. – А тебе не кажется, что в таком случае было бы справедливо, если бы я тоже дал тебе амулетик? – Шу повернул мою руку ладонью вверх и провел пальцем по венам на запястье. – Амулетик? – Напоминание – чтобы ты и обо мне не забывал. – Я и так все время о тебе думаю – без всяких напоминаний. – Но если я дам тебе одну штучку, ты будешь ее носить? – не отступался он. – Уже не новую штучку? – уточнил я. – Да. То, что я сам долго носил. – Шу улыбнулся ангельской улыбкой. Если его реакция на подарок Минато только этим и ограничится, то я легко отделался! – Если тебе этого так хочется, то конечно, – ответил я. – А ты заметил неравенство? – укоризненно спросил Шу. – Я вот заметил. – Какое еще неравенство? Он прищурился. – Всем остальным ты позволяешь дарить тебе подарки. Всем, кроме меня. Я бы с удовольствием подарил тебе что-нибудь на выпускной, но не стал. Знал, что мой подарок тебя расстроит сильнее, чем если бы кто-то другой это сделал. Как ты объяснишь такую ужасную несправедливость? – Да что тут объяснять? – Я пожал плечами. – Ты для меня важнее всех остальных. И подарил мне себя. Это уже гораздо больше, чем я заслуживаю, так что дополнительные подарки только подчеркивают эту разницу между нами. Шу на минуту задумался. – Что за глупости! Ты как-то странно ко мне относишься. Я молча жевал завтрак: Шу наверняка не станет слушать, если я скажу ему, что все обстоит совсем наоборот. Запищал мобильник. Шу глянул на номер и только потом ответил на звонок. – Луи, что стряслось? Шу слушал, а я с внезапной дрожью ждал. Но что бы ни сказал Луи, Шу это не удивило. Он пару раз вздохнул. – Я так и подумал, – ответил он, глядя мне в глаза и неодобрительно хмурясь. – Он разговаривал во сне. Мое лицо залилось краской: что я там наговорил? – Я этим займусь, – пообещал Шу. Закрыл телефон и хмуро уставился на меня: – Ты мне ничего не хочешь сказать? Я задумался. Учитывая предупреждение Луи вчера ночью, можно догадаться, зачем он звонил. А потом мне припомнились спутанные сны: как я бежал за Фри, пытаясь угнаться за ним и найти в запутанном лабиринте леса поляну, где меня наверняка ждал Шу… Шу и те чудовища, которые хотят моей крови, но на них мне было наплевать, потому что я уже принял решение – и, похоже, Шу это решение подслушал, пока я спал. Я поджал губы, не решаясь посмотреть Шу в глаза. Он ждал. – Мне нравится идея Фри, – наконец сказал я. Он застонал. – Я хочу помочь. Хочу сделать хоть что-нибудь, – настаивал я. – Подставившись под удар, ты нам ничем не поможешь. – Фри так не думает. А он знает лучше! Шу смотрел на меня исподлобья. – Ты не можешь не пустить меня туда, – пригрозил я. – Я не собираюсь прятаться в лесу, пока вы все рискуете из-за меня жизнью. Шу вдруг сжал губы, сдерживая улыбку. – Вальт, Луи не видит тебя на поляне. Он видит, как ты, потерявшись, бродишь по лесу. Найти нас ты не сможешь, и дело кончится тем, что мне будет труднее разыскать тебя потом. Я постарался держаться так же невозмутимо, как он. – Это потому, что Луи не учел присутствие Сета, – вежливо сказал я. – Иначе он бы вообще ничего не смог увидеть. По-моему, Сет не меньше меня хочет оказаться на поляне. Так что будет совсем нетрудно убедить его показать дорогу. На лице Шу промелькнула злость, но он сделал глубокий вдох и успокоился. – Ну что же, этот фокус мог бы пройти… если бы ты мне о нем не сказал. А теперь я попрошу Сэма дать Сету совершенно определенные инструкции. Как бы ему ни хотелось, Сет не сможет нарушить такой приказ. Я продолжал мило улыбаться. – А зачем Сэму отдавать такой приказ? Особенно если я скажу ему, что мое присутствие пойдет на пользу. И Сэм скорее пойдет навстречу мне, чем тебе. Шу снова пришлось взять себя в руки. – Возможно, ты прав. Но я уверен, что Минато будет только рад отдать нужные приказы. Я нахмурился. – Почему Минато? – Потому что Минато второй после Сэма. Разве он тебе об этом не сказал? Его приказы тоже должны выполняться. Здесь я попался – и, судя по улыбке, Шу это знал. Я сдвинул брови. Минато будет на стороне Шу – в данном случае сомневаться не приходилось. И Минато никогда не говорил мне о своем ранге! Шу воспользовался моим замешательством и продолжил подозрительно успокаивающим и ровным тоном: – Вчера я заглянул в сознание стаи – куда там мыльным операм! Не думал, какими сложными могут быть взаимоотношения в такой большой стае. Взаимодействие индивидуального сознания с коллективным… Увлекательнейшая вещь! Он пытался меня отвлечь. Я молча насупился. – Минато хранит множество секретов, – ухмыльнулся Шу. Я все так же молча смотрел на него исподлобья, ожидая возможности высказаться. – Например, ты заметил маленького серого волка? Я неохотно кивнул. Шу хихикнул. – Они все так серьезно относятся к своим легендам. Но к такому их ни одна легенда подготовить не смогла. Я вздохнул. – Ладно, я проглочу наживку. Рассказывай. – Они всегда думали, что только прямые потомки первого волка, только его правнуки могут превращаться. – То есть превратился кто-то посторонний? – Да нет, с тем, что она прямой потомок спорить не приходится. – Она? – Я моргнул и в недоумении уставился на Шу. Он кивнул. – Она тебя знает. Ее зовут Ли Клируотер. – Ли стала оборотнем! – завизжал я. – Как это? Когда? Почему Минато не сказал мне? – Есть вещи, о которых ему запрещено рассказывать – например, сколько всего оборотней. Как я тебе уже говорил, когда Сэм отдает приказ, стая не может его не послушаться. Минато был очень осторожен и поблизости от меня думал о другом. Конечно же, после вчерашнего это все пошло насмарку. – С ума сойти! Ли Клируотер! Я вдруг вспомнил, как Минато говорил о Ли и Сэме – он выглядел так, словно сказал больше, чем следовало, когда проговорился, что Сэму приходится смотреть Ли в глаза каждый день, зная, что он нарушил все свои обещания… И как тогда, у костра, на щеке Ли блеснула слезинка, когда Старый Квил рассказывал о бремени, которое должны нести сыновья квилетов… И как Аро все время проводит у Сью, потому что с ее детьми проблемы… Так вот в чем эти проблемы – они оба стали оборотнями! Я редко вспоминала о Ли Клируотер: пожалел ее, узнав о смерти Гарри, и еще потом, когда Минато рассказал, как импринтинг Сэма на двоюродной сестре Эмили разбил ее сердце. А теперь она стала членом стаи и слышит его мысли… и не может скрыть свои собственные. «Вот чего я терпеть не могу, – как-то сказал Минато. – Все, чего ты стыдишься, выложено на всеобщее обозрение». – Бедная Ли, – прошептал я. Шу фыркнул. – От нее им всем никакого житья нет. Не уверен, что стоит ее жалеть. – Почему это? – Им и так нелегко, потому что они вынуждены делиться своими мыслями. Большинство членов стаи стараются помогать друг другу. Но если хотя бы один намеренно поступает всем назло, то остальным приходится несладко. – У нее есть на то причины, – пробормотал я, все еще защищая Ли. – Да знаю, знаю, – согласился Шу. – Этот их импринтинг – невероятно странная штука, а мне за свою жизнь довелось повидать немало странных вещей. – Он удивленно покачал головой. – То, как Сэм привязан к Эмили, просто невозможно передать словами. У Сэма никакого выбора не было. Это мне очень напоминает «Сон в летнюю ночь» – сплошная неразбериха, вызванная любовными заклинаниями фей… настоящее волшебство. – Он улыбнулся. – Это почти такое же сильное чувство, как то, что я испытываю к тебе. – Бедная Ли, – повторил я. – Но что ты имел в виду, когда сказал, что она поступает всем назло? – Ли постоянно напоминает о том, о чем остальные предпочитают не думать, – объяснил Шу. – Например, об Эмбри. – А причем здесь Эмбри? – удивился я. – Его мать переселилась в Ла-Пуш из резервации племени мака семнадцать лет назад, когда была им беременна. Она не из квилетов. Все думали, что отец остался в племени мака. А тут вдруг Эмбри присоединился к стае. – Ну и что? – А то, что его отцом мог быть один из трех: Квил Атеара старший, Джошуа Улей или Аро Минари – в то время все они, разумеется, были женаты. – Вот это да! – ахнул я. Шу прав: настоящая мыльная опера. – А теперь Сэм, Минато и Квил ломают головы, гадая, кто из них приходится Эмбри единокровным братом. Всем хочется думать, что это Сэм, потому что его отец редко показывался дома. Но все равно сомнения оостаются. Минато и не набрался храбрости спросить об этом у Аро. – С ума сойти! Как тебе удалось так много узнать всего за одну ночь? – Сознание стаи завораживает: они думают все вместе, и каждый по отдельности. Столько всего можно прочитать! Шу сказал это с сожалением, словно человек, которому пришлось закрыть книгу на самом интересном месте. Я засмеялся. – Стая действительно завораживает. Не меньше, чем ты завораживаешь меня, когда хочешь заморочить мне голову. Лицо Шу снова стало вежливой маской – как у заядлого картежника. – Шу, я должен быть на поляне. – Нет, – ответил он тоном, не допускающим возражений. И тут меня осенило. Мне вовсе необязательно быть именно на поляне – достаточно быть рядом с Шу и неважно, где именно. «Это жестоко, – обвинил я себя. – И очень, очень эгоистично! Не делай этого!» Я проигнорировал собственное благоразумие. Но смотреть на Шу не мог и виновато уставился в стол: – Шу, послушай меня, – прошептал я. – Дело в том, что… Один раз я уже сошел с ума. Я знаю, на что я способен, а на что нет. И не выдержу, если ты снова меня оставишь. Я не поднимал глаз, боясь увидеть, какую боль ему причинил. Достаточно было услышать, как он резко втянул воздух и замолчал. И зачем я только это сказал! Но брать свои слова обратно не стану – если мне удалось добиться своего. Шу вдруг обнял меня и погладил. Он утешает меня! Чувство вины стало невыносимым. Но инстинкт самосохранения перевесил: я точно знал, что без Шу мне не жить. – Вальт, все совсем не так, как ты думаешь, – пробормотал он. – Я буду совсем близко, и все закончится очень быстро. – Я этого не вынесу, – настаивал я, попрежнему не поднимая взгляда. – Я не могу теряться в догадках, вернешься ты или нет. Как я переживу такое, даже если все закончится очень быстро? Шу вздохнул. – Вальт, все будет проще простого. Бояться совершенно нет причин. – Совсем никаких причин? – Совсем никаких. – И все будут живы-здоровы? – Абсолютно все, – пообещал он. – То есть вы и без меня прекрасно обойдетесь? – Обойдемся. Луи только что сообщил, что теперь их всего девятнадцать. Мы с ними одной левой справимся. – Вот именно, ты сказал, что делать там совсем нечего и кому-нибудь придется посидеть на скамейке запасных, – напомнил я. – Ты правда так думаешь? – Да. Все было так просто – неужели он не видит, к чему я клоню? – Настолько нечего, что ты мог бы в этом не участвовать? После долгого молчания я наконец осмелился поднять на него глаза. Лицо Шу снова стало маской профессионального картежника. – Шк, одно из двух: или опасность больше, чем ты хочешь заставить меня поверить, и тогда я должен быть там, чтобы помочь, чем смогу. Или… или все так просто, что они и без тебя обойдутся. Шу молчал. Я знал, о чем он думает – о том же, о чем думал я: Широ, Мирай, Кен, Дайго, Фри и… мне пришлось приложить усилие, чтобы назвать последнее имя – Луи. Наверное, я чудовище. Не такое, каким считает себя Шу, а настоящее чудовище – из тех, кто причиняет людям боль. Из тех, кто не остановится ни перед чем, лишь бы получить то, что хочет. Я хотел, чтобы Шу был со мной – и в безопасности. Есть ли предел тому, на что я готов ради этого пойти? Чем я готов пожертвовать? Не знаю. – Ты просишь меня не участвовать в драке? – тихо спросил Шу. – Да. – К своему удивлению, мне удалось говорить ровным голосом, хотя внутри все сжималось. – Или позволить мне быть с вами. Так или эдак – мне все равно, лишь бы мы были вместе. Шу сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Обхватил ладонями мое лицо, заставляя поднять взгляд, и долго всматривался в глаза. Интересно, что он там искал? И что нашел? Я чувствовал себя такым виноватым, что мне было тошно – отражается ли это на лице? Он слегка прищурился и потянулся к телефону. – Луи, – вздохнул он. – Ты не можешь немного понянчиться с Вальтом? – Мне нужно поговорить с Фри. Луи, по-видимому, согласился. Шк убрал телефон и снова посмотрел мне в глаза. – Что ты собираешься сказать Фри? – прошептал я. – Собираюсь обсудить с ним… мое сидение на скамейке запасных. По его лицу было видно, как тяжело ему дались эти слова. – Прости. Я и правда чувствовал себя виноватым. Ненавидел себя за то, что заставил его это сделать. Но не настолько, чтобы притворно улыбнуться и разрешить ему идти без меня – нет уж, далеко не настолько! – Не извиняйся, – ответил Шу, слегка улыбаясь. – Вальт, никогда не бойся сказать мне, что ты чувствуешь. Если тебе нужно именно это… – Он пожал плечами. – Ты для меня важнее всего остального. – Я вовсе не хотел заставить тебя выбирать между мной и семьей. – Знаю. Кроме того, ты вовсе не об этом попросил. Ты предложил мне два варианта, которые устраивают тебя, а я выбрал тот, который устраивает меня. Именно это и называется компромиссом. Я уткнулся лбом ему в грудь. – Спасибо, – прошептал я. – Не за что, – ответил он, целуя мои волосы. – Все, чего ты захочешь. Мы долго стояли неподвижно. Я спрятал лицо, прижавшись к рубашке Шу. Во мне спорили два голоса: один хотел быть правильным и храбрым, а второй велел правильному заткнуться. – Кто такая третья жена? – внезапно спросил Шу. – Что? – Я притворился, что не понял, пытаясь потянуть время. Неужели мне опять приснился этот сон? – Ты бормотал ночью что-то про третью жену. Все остальное еще имело какой-то смысл, но здесь я совсем ничего не понял. – А, ну да. Это просто одна из легенд, которую рассказывали тогда у костра. – Я пожал плечами. – Наверное, застряла в голове. Шу отстранился и склонил голову набок – похоже, его удивил мой напряженный голос. Но прежде чем он успел поинтересоваться, в чем дело, в дверях появился Луи. – Ты пропустишь все самое интересное, – проворчал он. – Привет, Луи, – поздоровался Шу и приподнял мой подбородок для прощального поцелуя. – Я вернусь попозже вечером, – пообещал он. – Пойду поговорю об этом с остальными и внесу кое-какие изменения в планы. – Ладно. – Много изменять не придется, – заметил Луи. – Я им уже сказал. Кен доволен по уши. – Ну еще бы! – вздохнул Шу и вышел за дверь, оставив меня наедине с хмурым Луи. – Прости, – снова извинился я. – Ты думаешь, это подвергнет вас большей опасности? Луи фыркнул. – Вальт, ты слишком сильно переживаешь. Этак можно преждевременно поседеть. – Тогда почему ты расстроился? – Когда Шу не получает то, чего хочет, он становится невыносимо ворчливым. Представляю, каково будет с ним жить в ближайшие месяцы! – Он скривился. – Хотя, если тебе от этого легче, то оно того стоит. Но все же лучше, если бы ты не был такым пессимистом: нет причин так нервничать. – А ты бы отпустил Фри одного? – спросил я. – Это совсем другое дело, – поморщился Луи. – Так уж и другое. – Иди-ка приведи себя в порядок, – скомандовал Луи. – Кенто будет дома через пятнадцать минут, и если увидит тебя в такым замученным виде, то никуда больше не отпустит. Черт, я ведь в самом деле целый день потерял! Какая досада. Хорошо хоть мне не всегда придется тратить время на сон. Когда Кенто вернулся домой, вид у меня был вполне приличный: одетый и причесанный я собирал ужин на стол. Луи сидел на месте Шу, и это привело Кенто в восторг. – Привет, Луи! Как поживаешь? – Спасибо, Кенто, хорошо. – Ты наконец-то встал, засоня, – сказал он, когда я сел за стол, и снова обратился к Луи. – Весь город говорит о вчерашней вечеринке. После нее вам наверняка придется устроить генеральную уборку. Луи пожал плечами. Насколько я его знаю, все уже давно убрано. – Подумаешь, уборка, – сказал он. – Праздник удался на славу, так что оно того стоило. – А где Шу? – спросил Кенто с легким недовольством в голосе. – Помогает наводить порядок? Луи вздохнул – с разнесчастным видом. Скорее всего, он притворялся, но так здорово, что я не был уверен. – Нет. Он с Кеном и Широ готовится к поездке на выходных. – Опять в горы идут? Луи грустно кивнул. – Да. Все, кроме меня. В конце учебного года мы всегда ходим в поход, вроде как отмечаем, но в этот раз я решил, что лучше пройтись по магазинам, чем по горам, а никто не хочет со мной оставаться. Все меня бросили. – Луи, детка, почему бы тебе не пожить у нас? – предложил Кенг. – Мне даже страшно представить, как ты там будешь один в таком огромном доме. Он вздохнул. На мою ногу внезапно обрушилось что-то тяжелое. – Ай! – вскрикнул я. Кенто повернулся ко мне. – Что с тобой? Луи бросил на меня выразительный взгляд. Похоже, он решил, что сегодня до меня особенно туго доходит. – Об стол ударился, – пробормотал я. – Хм. – Кенто повернулся обратно к Луи. – Ну так как, поживешь у нас? Луи снова наступил мне на ногу – на этот раз не так сильно. – Па, ты же знаешь, у нас тут не очень-то поживешь. Не станет же Луи спать у меня на полу… Кенто поджал губы. Луи снова принял разнесчастный вид. – Тогда, может, Вальт поживет с тобой, – предложил Кенто. – Пока твои не вернутся. – Ой, Вальт, ты согласишься? – Луи улыбнулся мне сияющей улыбкой. – Ты ведь не против пройтись со мной по магазинам? – Конечно, – согласился я. – Почему бы нам не пройтись по магазинам? – А когда твои уезжают? – поинтересовался Кенто. – Завтра. – Луи опять сник. – А когда ты хочешь, чтобы я к тебе пришел? – спросил я. – Пожалуй, после ужина, – ответил Луи и задумчиво взялся за подбородок. – Ты ведь в субботу свободный? Я хочу поехать куда-нибудь за покупками, но это на целый день. – Только не в Сиэтл, – вставил Кенто, сдвигая брови. – Нет, конечно, – согласился Луи, хотя мы обое знали, что в субботу Сиэтл будет самым безопасным местом. – Я подумывал поехать в Олимпию… – Вальт, я думаю, тебе понравится, – довольный Кенто вздохнул с облегчением. – Хоть в город выберешься. – Да, папа, это было бы здорово. Вот так: несколькими словами Луи обеспечил мне возможность принять участие в сражении. Скоро вернулся Шу. Он без всякого удивления принял пожелания Кенто хорошо провести время. Сказал, что выезд назначен на раннее утро, и распрощался раньше, чем обычно. Луи ушел вместе с ним. И я тут же заявил, что иду спать. – Разве ты уже устал? – удивился Кенто. – Немного, – соврал я. – Неудивительно, что ты не любишь вечеринки, – пробормотал он. – Ты после них никак отоспаться не можешь. В своей комнате я обнаружил Шк, развалившегося на моей постели. – Во сколько мы встречаемся с оборотнями? – прошептал я, присоединяясь к нему. – Через час. – Это хорошо. Минато и его друзьям не помешает выспаться. – Тебе это еще нужнее, – заметил он. Я сменил тему, решив, что Шу попытается уговорить меня остаться дома. – Луи тебе сказал, что снова собирается меня похитить? – Вообще-то, не собирается, – ухмыльнулся он. Я молча уставился на Шу, а он тихо смеялся над моим недоумением. – Разве ты забыл, что только мне позволено тебя похищать? – спросил он. – Луи идет на охоту вместе с остальными. – Он вздохнул. – Мне-то теперь охота без надобности. – Так это ты меня похищаешь? Он кивнул. Я на минуту задумался. Там не будет Кенто, который все время прислушивается и то и дело заглядывает ко мне в комнату; не будет никогда не спящих вампиров с невероятно чутким слухом, от которого никуда не спрячешься… Только мы с Шу – один на один. – Не возражаешь? – спросил он, озабоченный моим молчанием. – Да нет… вот разве что… – Что? – Шу встревоженно смотрел на меня. Невероятно, он все еще не уверен, что я принадлежу ему. Пожалуй, мне стоит выражаться яснее. – Почему Луи не сказал Кенто, что ты уезжаешь сегодня? – спросил я. Шу облегченно рассмеялся. В этот раз путешествие на поляну доставило мне гораздо большее удовольствие. Я все еще чувствовал себя виноватым, все еще боялся, но не до обморока, а вполне сохраняя рассудок. Мог заглянуть дальше надвигающихся событий и надеялся, что все обойдется. Ведь Шу спокойно принял предложение не участвовать в схватке… вряд ли он соврал, сказав, что все будет проще простого. Шк не оставил бы своих родных, если бы сомневался в их безопасности. Возможно, Луи права, и я напрасно нервничаю. На поляну мы пришли позже всех. Фри и Кен уже боролись – судя по смеху, просто разминались. Луи и Дайго наблюдали, развалившись прямо на земле. Невдалеке от них Мирай и Широ разговаривали, склонившись друг к другу, держась за руки и ни на что не обращая внимания. Сегодня было гораздо светлее: луна сияла сквозь тонкий слой облаков, и я легко разглядел три волчьих силуэта. Волки сидели вокруг тренировочного ринга на некотором расстоянии друг от друга, чтобы видеть происходящее с разных сторон. Я сразу узнал Инато – даже если бы он не посмотрел на нас, заслышав наши шаги. – А где остальная стая? – поинтересовался я. – Им вовсе не обязательно быть здесь всем вместе. Хватило бы и одного, но Сэм не доверяет нам настолько, чтобы послать только Минатт, хотя тот и настаивал. Квил и Эмбри обычно… ну, можно сказать, они его ведомые. – Минато вам доверяет. Шу кивнул. – Он уверен, что мы не попытаемся его убить. Но не больше. – А ты сегодня тренируешься? – нерешительно спросил я, зная, что для Шу это почти так же тяжело, как для меня остаться дома. Или даже еще тяжелее. – Я помогу, когда понадобится, – пожал плечами Шу. – Фри хочет попробовать неравные по силам группы и поработать с несколькими нападающими сразу. Меня захлестнула новая волна паники. Ведь новорожденных все равно намного больше! А из-за меня это неравенство еще и усиливается. Я уставился на поляну, пытаясь скрыть свои чувства. Ох, не стоило этого делать. Мне и так с трудом удавалось убедить себя, что все будет хорошо, а отведя глаза от Куренаев – их шутливая возня всего через несколько дней станет смертельной схваткой, – я наткнулся на взгляд Минато. Минато улыбнулся: той же самой волчьей улыбкой, как и вчера, и вокруг глаз появились такие же морщинки, какие обычно появляются от улыбки на его человеческом лице. Трудно поверить, что совсем недавно оборотней я боялся и кошмарные сны не давали спать по ночам. Без всяких расспросов можно отличить Эмбри от Квила. И так ясно, что Эмбри – вон тот поджарый серый волк с темными пятнами на спине, терпеливо наблюдающий за Куренаями; а Квил – темно-шоколадный, с более светлым мехом на морде и постоянно вертится, словно ему невтерпеж принять участие в дружеской потасовке. Даже в таком обличье они были не чудовищами, а друзьями. И друзья эти выглядели гораздо более уязвимыми, чем Кен и Фри, которые двигались быстрее нападающей кобры, и на их твердой, как камень, коже поблескивал лунный свет. Мои друзья-волки, похоже, не понимали, в какое опасное дело ввязались. А ведь они все еще смертны, могут истечь кровью и даже умереть… Уверенность Шу утешала: видно, что он на самом деле спокоен за своих родных. Но будет ли он переживать, если что-то случится с волками? Если это ему безразлично, то и волноваться, по его мнению, не о чем. Уверенность Шу мог умерить только часть моих страхов. Я попытался улыбнуться Минато, сглатывая комок в горле. Кажется, мне это не удалось. Минато вскочил – одним легким движением, которое не вязалось с громадностью его тела, – и потрусил к тому месту на краю поляны, где стояли мы с Шу. – Привет, Минатт, – вежливо сказал Шу. Не обращая на него ни малейшего внимания, Минато уставился на меня черными глазами. Опустил голову на уровень моего лица и склонил ее набок. Из горла вырвалось тихое повизгивание. – Со мной все в порядке, – ответил я: и без перевода Шу все понятно. – Просто переживаю. Минато продолжал смотреть мне в глаза. – Он хочет знать, почему, – пробормотал Шу. Минато зарычал – не грозно, а раздраженно. Губы Шу слегка дернулись. – В чем дело? – спросил я. – Недоволен моим переводом. На самом деле он подумал: «Вот еще глупости. О чем тут переживать?» Я решил, что это очень грубо, и отредактировал. Я невольно улыбнулся, хотя мне было не до смеха. – Да уж есть о чем переживать, – сказал я Минато. – Например, о глупых волках, которые сами нарываются на неприятности. Минатт засмеялся лающим кашлем. Шу вздохнул. – Фри нужна моя помощь. Ты обойдешься без переводчика? – Попробую. Шу тоскливо поглядел на меня и пошел к Фри. Я уселся прямо там, где стоял. Ох, как же холодно и жестко! Минато шагнул вперед, оглянулся на меня и тоненько взвизгнул. Сделал еще полшага. – Иди сам, – сказал я. – Мне не хочется на это смотреть. Минато снова склонил голову набок, а потом вздохнул и улегся рядом со мной. – Да нет, ты иди, – настаивал я. Минато молча положил голову на передние лапы. Я вглядывался в яркие серебристые облака, не желая смотреть на схватку: у меня и так слишком живое воображение. Потянул прохладный ветерок, и я задрожал. Минато придвинулся ко мне, прижимаясь теплым мехом к моему боку. – Ммм, спасибо, – пробормотал я. Через несколько минут я уже привалился к его широкому плечу: так было гораздо удобнее. Облака медленно двигались по небу, набегая на луну, которая становилась то ярче, то бледнее. Я рассеянно перебирал пальцами шерсть на загривке Минато. Из его горла снова раздалось рокочущее урчание. Такой уютный звук. Более грубый и дикий, чем мурлыканье кошки, но передающий то же самое чувство удовольствия. – Знаешь, у меня никогда не было собаки, – признался я. – Всегда хотел завести, но у Чихару аллергия. Минатт засмеялся – я почувствовал, как затряслось его тело. – Разве ты совсем не переживаешь из-за субботы? – спросил я. Он повернул ко мне громадную голову, чтобы я мог увидеть, как закатился его глаз. – Если бы и я мог относится к этому так же спокойно! Минато прислонил голову к моей ноге и снова заурчал. И от этого мне стало легче. – Значит, завтра нам предстоит прогулочка. Он возбужденно рыкнул. – Дорога может оказаться очень долгой, – предупредил я. – Шу оценивает расстояния не так, как все нормальные люди. Минатт опять зашелся лающим кашлем. Я устроился поудобнее на его теплом, пушистом теле и положил голову на загривок. Странно. Хотя сейчас Минато был в обличье волка, мне с ним так же хорошо, как раньше: спокойная, ровная дружеская привязанность, такая же естественная, как дыхание. Не то, что последние несколько раз, когда Минато был человеком. Чудеса да и только: я-то думал, что наша дружба распалась именно из-за этих волчьих штучек… На поляне продолжались убийственные игры, а я все смотрел на затянутую облаками луну.