"Сумерки: Затмение" Фильм 3

Этой ночью мне ужасно не хотелось терять время на сон, но куда деваться? Когда я проснулся, солнце уже ярко сияло за стеклянной стеной, а по небу быстро проносились облачка. Ветер раскачивал верхушки деревьев, и весь лес дрожал, словно его вот-вот вырвут с корнем. Шу оставил меня одного, давая возможность одеться, и я с благодарностью воспользовался одиночеством, чтобы подумать. Как-то так получилось, что мои планы вышли мне боком, и теперь надо примириться с последствиями. Хотя я вернул кольцо Шу — сразу же, как только смог это сделать так, чтобы он не обиделся, — оно все еще чувствовалось на левой руке: невидимое, но тяжелое. В конце концов, чего я так переживаю? Ну подумаешь, съездим в Вегас. И я надену даже не потертые джинсы, а старые спортивные штаны. Церемония наверняка много времени не занимает — минут пятнадцать от силы. Как-нибудь переживу. А потом, когда все останется позади, Шу придется выполнить свою часть договора. Вот о чем я буду думать, а остальное лучше выбросить из головы. Шу сказал, что вовсе не обязательно кому-либо об этом говорить, и я собирался поймать его на слове. Только об Луи как-то забыл. Куренаи вернулись домой около полудня. Они выглядели непривычно деловитыми, и это напомнило мне о серьезности надвигающегося события. Луи был не в духе, что на него совсем не похоже! — Я думаю, — он поморщился от этого неопределенного слова, — что вам лучше взять с собой теплые вещи. Мне не удается точно увидеть, где вы будете, потому что с вами идет этот пес. Но, похоже, именно в том направлении буря будет особенно сильной. Шу кивнул. — В горах пойдет снег,— предупредил он. — Снег! — пробормотал я. Черт возьми, на дворе уже июнь! — Надень куртку, — неприязненно сказал мне Луи. Чего это он такой недружелюбный? Я попробовал заглянуть ему в лицо, но Луи отвернулся. Я посмотрел на Шу: он улыбался. На что бы ни разозлился Луи, его это позабавило. Походного снаряжения у Шу было больше, чем достаточно: Куренаи частенько бывали в магазине Ньютонов, покупая вещи для отвода глаз. Шу взял пуховый спальник, маленькую палатку и несколько пакетов обезвоженных продуктов — увидев пакеты, я скорчил гримасу, и он ухмыльнулся, — и запихал это все в рюкзак. Луи зашел в гараж и молча наблюдал за сборами. Шу не обратил на него ни малейшего внимания. Упаковав рюкзак, он протянул мне мобильник. — Позвони-ка Минато и скажи, что мы будем ждать его через часик — он знает где. Минато дома не было, но Аро пообещал найти кого-нибудь из оборотней, кто передаст сообщение. — Вальт, за Кенто не волнуйся, — сказал Аро. — За ним я лично прослежу. — Да, я уверен, что с ним все будет в порядке. — На мой взгляд, сын Аро окажется в гораздо большей опасности, но этого я говорить не стал. — Жаль, что я не смогу завтра быть вместе с остальными, — с сожалением крякнул Аро. — Старость не радость. Готовность влезть в драку, похоже, является признаком, сцепленным с полом. Все мужчины одинаковы! — Надеюсь, вы с Кенто хорошо проведете время. — Удачи тебе, Вальт, — ответил он. — И… гм-м… Куренаям от меня того же. — Я передам, — пообещал я, удивленный таким жестом. Возвращая телефон Шу, я заметил, что они с Луи вели какую-то безмолвную дискуссию. Луи пристально смотрел на друга умоляющими глазами. Шу хмурился в ответ, недовольный его просьбой. – Аро пожелал вам удачи. — Очень великодушно с его стороны, — ответил Шу, отворачиваясь от Луи. — Вальт, можно тебя на пару слов? — тут же сказал он. — Луи, ты собираешься усложнить мне жизнь, — сквозь зубы предупредил его Шу. — Не надо. — Шу, тебя это не касается, — возразил Луи. Он засмеялся: что-то в его ответе показалось ему забавным. — Ты ни при чем, — настаивал Луи. — Это между нами. Шу нахмурился. — Позволь ему поговорить со мной, — сказал я: меня снедало любопытство. — Ты сам напросился, — пробормотал он и засмеялся — наполовину раздосадованный, наполовину позабавленный. Шу вышел из гаража, и я повернулся к Луи. Что же у него на уме? Однако Луи на меня не смотрел: он все еще был не в духе. С кислой миной Луи присел на капот своего «порше». Я привалился к бамперу рядом с ним. — Вальт? — сказал Луи и прильнул ко мне. В его голосе звучала такая тоска, что я обнял друга, пытаясь утешить. — Луи, что случилось? — Ты меня любишь? — спросил он тем же разнесчастным голосом. — Конечно, люблю! Ты и сам знаешь. — Тогда почему я вижу, как ты тайком сбегаешь в Вегас, не приглашая меня на свадьбу? — Ой! — Мои щеки вспыхнули. Ну конечно, Луи обиделся! Я поспешил оправдаться: — Ты же знаешь, я терпеть не могу всякие торжества. И вообще, это идея Шу, а не моя. — Какая разница, чья это идея? Как ты можешь так со мной поступить? От Шу я еще мог этого ожидать, но от тебя! Ведь я люблю тебя, как родного брата. — Луи, для меня ты и есть родный брат. — На словах! — проворчал он. — Ладно, можешь прийти на свадьбу. Хотя смотреть там будет не на что. Луи все еще хмурился. — Ну чего ты? — спросил я. — Вальт, а насколько ты меня любишь? — А что? Луи смотрел на меня умоляющим взглядом; длинные голубые брови сведены и опущены вниз, уголки губ дрожат — от одного вида сердце разрывается! — Пожалуйста, я тебя очень прошу, — прошептал он. — Вальт, если ты меня любишь… я тебя умоляю, позволь мне подготовить свадьбу. — Луи! — простонал я и отстранился. — Нет! Даже и не проси. — Вальт, если ты меня на самом деле любишь… Я скрестил руки на груди. — Это ужасно несправедливо. И Шу уже выкинул со мной точно такую же штуку. — Уверен, что Шу больше понравилась бы традиционная свадьба, хотя он никогда тебе в этом не признается. А Мирай… ты только подумай, что это будет означать для нее! Я застонал: — Лучше уж я один выйду против целой армии новорожденных вампиров. — Я буду у тебя в долгу целых десять лет. — Ты будешь у меня в долгу целых сто лет! Глаза Луи вспыхнули. — Ты согласне? — Нет! На такое я не пойду! — Тебе совсем ничего не придется делать — только пройти несколько шагов и повторить слова за священником. — Фу, фу и еще раз фу! — Ну пожалуйста? — Луи принялся подпрыгивать на месте. — Я тебя прошу, умоляю, заклинаю! — Луи, этого я тебе никогда в жизни не прощу! Никогда и ни за что! — Ура! — завопил он, захлопав в ладоши. — Я не сказал да! — Но ведь скажешь! — промурлыкал он. — Шу! — рявкнул я и решительно вышел из гаража. — Я знаю, что ты все слышал. Иди сюда! Луи шел следом, все еще хлопая в ладоши. — Огромное тебе спасибо, Луи, — кисло сказал Шу, появляясь из-за моей спины. Я развернулся, чтобы выдать ему по первое число, но у него был такой расстроенный и озабоченный вид, что у меня язык не повернулся. Вместо обвинений, я обнял Шу, спрятав лицо у него на груди, чтобы мою злость не приняли за слезы. — Вегас, — шепотом пообещал мне Шу. — Ни за что! — злорадствовал Луи. — Вальт не сможет так со мной обойтись. Знаешь, Шу, как друг ты меня иногда очень огорчаешь. — Не будь такой противным, — проворчал я. — В отличие от тебя он пытается сделать меня счастливым. — Вальт, я тоже хочу сделать тебя счастливым. Просто я лучше знаю, что принесет тебе счастье… в конечном итоге. Ты меня еще поблагодаришь за это. Лет этак через пятьдесят, но наверняка поблагодаришь. — Никогда не думал, что доживу до того дня, когда поставлю против тебя в споре, но сегодня именно такой день! Луи засмеялся серебристым смехом. — Ну как, покажешь колечко? Я в ужасе поморщился, когда Луи схватил меня за левую руку — и тут же выпустил. — Странно. Я же видел, как он надел тебе кольцо… Неужели я что-то упустил? — На долю секунды он сосредоточился, нахмурив брови, а потом ответил на собственный вопрос: — Да нет, свадьба все-таки состоится. — Просто Вальт не очень любит ювелирные украшения, — объяснил Шу. — Подумаешь, еще один крыстал! Нет, конечно, на кольце, но я имею в виду, что один ты уже… — Луи, хватит! — внезапно оборвал его Шу. И вид у него при этом был такой… как у настоящего вампира. — Нам некогда. — Ничего не понимаю. Что там было насчет крысталов? — спросил я. – Потом об этом поговорим, — ответил Луи. — Шу прав: вам пора. Вы должны успеть подготовить ловушку и поставить лагерь, пока не началась гроза. — Луи нахмурился, и на его лице появилось беспокойство, переходящее в тревогу. — Вальт, не забудь куртку. Кажется, похолодает очень сильно… — Куртку я уже взял, — заверил Шу. — Всего хорошего, — пожелал нам Луи на прощание. Путь до поляны в этот раз был вдвое длиннее обычного: Шу пошел в обход, чтобы мой запах не оказался поблизости от тропинки, по которой меня потом понесет Минатт. Шу держал меня на руках. У дальнего края поляны он остановился и поставил меня на ноги. — Все. Теперь иди некоторое время на север, прикасаясь ко всему подряд. Луи показал мне ясную картинку маршрута новорожденных, и вскоре мы пересечем их путь. — А где север? Шу улыбнулся и указал нужное направление. Я вошел в лес, и яркий свет необычно солнечного дня остался позади, на поляне. Может, видения Луи слишком нечетки, и он ошибся, предсказав снегопад? Небо почти безоблачное, хотя на открытых местах ветер продувал насквозь. В чаще дуло не так сильно, хотя стоял необычный для июня холод: несмотря на толстый свитер поверх рубашки с длинными рукавами по телу бежали мурашки. Шел я не торопясь, проводя пальцами по всему, до чего мог дотянуться: шершавой коре деревьев, влажным папоротникам, покрытым мхом камням. Шу шел следом, но в стороне — ярдах в двадцати от меня. — Я все правильно делаю? — крикнул я. — Как нельзя лучше! Меня осенило. — А вот это поможет? — Я провел рукой по голове, вырвал пару прядок и оставил их на папоротнике. — Да, это усилит след. Но тебе вовсе незачем рвать на себе волосы. Все и так замечательно. — Ничего, волос у меня предостаточно. Под деревьями царил сумрак. Жалко, что нельзя идти рядом с Шу и держать его за руку! Я оставил еще пару волосков в сломанной ветке, нависшей над тропой. — Ты вовсе не обязан идти на поводу у Луи, — сказал Шу. — Не волнуйся. В любом случае я не собираюсь сбежать из-под венца. Похоже, Луи все равно своего добьется: в основном потому, что не стесняется в средствах, когда ему чего-то хочется, а также потому, что я чувствую себя виноватым всегда и во всем. — Дело не в этом. Я просто хочу, чтобы все было так, как ты хочешь. Я подавил тяжелый вздох. Шу обидится, если я скажу правду: добьется Луи своего или нет — совершенно неважно, потому что в любом случае для меня это будет ужасно и вопрос лишь в том, насколько. — Даже если уступить Луи, то все равно необязательно устраивать нечто грандиозное. Только свои. Кен может получить по интернету лицензию на право проведения церемонии. Я хихикнул. — Вот это уже лучше! Если читать клятвы будетКен, то прозвучат они не очень-то официально — и это хорошо. Правда, мне будет нелегко сохранить серьезный вид. — Вот видишь, — улыбнулсяШу. — Всегда можно найти компромисс. Мне понадобилось немало времени, чтобы дойти до места, где армия новорожденных наверняка пересечет наш след, но Шу не сердился на мою черепашью скорость. На обратном пути ему пришлось показывать дорогу, чтобы вернуться той же тропинкой: для меня все тропки выглядели одинаково. Мы почти дошли до поляны — и тут я упал. Впереди виднелось открытое пространство, и, наверное, именно поэтому я заспешил, перестав смотреть под ноги. Мне удалось удержаться на ногах, но ветка, за которую я ухватился левой рукой, треснула и воткнулась в ладонь. — Ой! Очень мило, — пробормотал я. — Ты не ушибся? — Нет. Стой, где стоишь. У меня кровь течет. Через минуту-другую остановится. Шу меня не послушал: не успел я договорить, как он уже стоял рядом. — Я взял аптечку, — сказал он, снимая рюкзак. — Так и знал, что она пригодится. — Ничего страшного. Я сам справлюсь — тебе вовсе незачем испытывать такие неудобства. — Со мной все в порядке, — спокойно ответил он. — Давай промою ранку. — Погоди-ка! У меня есть идея получше! Не глядя на кровь и дыша через нос, чтобы не взбунтовался желудок, я прижал руку к ближайшему камню. — Что ты делаешь? — Фри это понравится! — сказал я и пошел к поляне, прижимая ладонь ко всему подряд. — От этого у них просто крыша поедет! Шу вздохнул. — Задержи дыхание, — велел я. — Со мной все в порядке, — повторил он. — Но мне кажется, это уже перебор. — Это все, что мне позволено сделать, и я хочу выполнить свою задачу добросовестно. Мы вышли из леса на поляну. Я провел пораненной рукой по папоротникам. — Ты прекрасно справился с задачей. Новорожденные совсем голову потеряют, и Фри будет восхищен твоей преданностью делу. А теперь давай-ка я займусь твоей рукой — в ранку попала грязь. — Лучше я сам. Он взял меня за руку и с улыбкой осмотрел ладонь: — Меня это больше не беспокоит. Я внимательно наблюдал, как он прочистил порез, но не заметил никаких признаков беспокойства: Шу дышал ровно и слегка улыбался. — А почему? — наконец спросил я, когда он разгладил повязку на моей ладони. — Прошло, — пожал он плечами. — Прошло? Когда? Как? Я попытался припомнить, когда Шу в последний раз задерживал дыхание рядом со мной. Вспоминался только мой неудавшийся день рождения в прошлом году. Шу сжал губы, подбирая слова. — Вальт, я прожил целых двадцать четыре часа, думая, что ты умер. Это изменило мой взгляд на многие вещи. — И мой запах для тебя тоже изменился? — Вовсе нет. Просто… зная, каково думать, что я потерял тебя… в общем, мои реакции изменились. Все мое существо противится любым действиям, которые могут привести к подобной боли. Что тут скажешь? Глядя на меня, Шу улыбнулся. — Можно сказать, это переживание многому меня научило. Порыв ветра пронесся по поляне, растрепал мои волосы, и я поежился. — Ладно, — сказал Шу, снова открывая рюкзак. — Ты свое дело сделал. — Вытащил мою тяжелую зимнюю куртку и помог мне ее надеть. — Больше мы ничего сделать не можем. Пойдем ставить палатку! Притворная бодрость в его голосе рассмешила меня. Шу взял меня за забинтованную руку — на другой все еще была шина — и пошел к противоположной стороне поляны. — Где мы встречаемся с Минато? — спросил я. — Прямо здесь. Шк показал на деревья впереди, и из тени мгновенно появился настороженный Минато — в человеческом теле. Меня это удивило: сам не знаю, почему, но я высматривал огромного красно-коричневого волка. Мне показалось, что Минато стал еще больше: должно быть, я подсознательно ожидал увидеть прежнегоМинато, каким он сохранился в памяти — друга, с которым было легко общаться. Минато стоял, скрестив руки на обнаженной груди и сжимая в кулаке куртку, и бесстрастно смотрел на нас. Шу поджал губы. — Мы наверняка могли бы придумать что-нибудь получше. — Теперь уже слишком поздно, — мрачно пробормотал я. Он вздохнул. — Привет, Минато! — сказал я, когда мы подошли. — Привет, Вальт. — Здравствуй, Минато. Минато пропустил вежливое приветствие Шу мимо ушей и сразу перешел к делу: — Куда мне его отнести? Шк вытащил карту из бокового кармашка рюкзака и передал ее Минато. Тот развернул. — Сейчас мы вот здесь, — сказал з, показывая пальцем место. Минато непроизвольно отпрянул от его руки. Шу сделал вид, что ничего не заметил. — Ты принесешь его вот сюда, — продолжал Шу и провел пальцем по паутине отметок высот на бумаге. — Это примерно девять миль. Минато кивнул. — За милю до этого места вы пересечете мой след. Он приведет вас ко мне. Тебе нужна карта? — Нет, спасибо. Я неплохо знаю этот район. Думаю, я и так дорогу найду. Похоже, Минато приходилось прилагать больше усилий, чтобы поддерживать вежливый тон. — Я пойду более длинным путем, — сказал Шу. — Увидимся через несколько часов. Шу грустно посмотрел на меня: эта часть плана ему совсем не нравилась. — До встречи, — пробормотал я. Шу скрылся в лесу. Стоило ему уйти, Минато повеселел. — Что нового, Вальт? — спросил он, ухмыляясь. — Да так, все по-старому. — Ну да, — согласился он. — Шайка вампиров пытается тебя убить — ничего нового. — Совсем ничего. — Ладно, — сказал он, натягивая куртку, чтобы высвободить руки. — Тогда нам пора двигаться. Я скривился и сделал шажок вперед. Минато наклонился, одной рукой подхватил меня под коленки так, что я потерял равновесие, а другой поймал, не дав удариться головой о землю. — Балбес! — пробормотал я. Минато усмехнулся — он уже бежал по лесу: ровным, скорым шагом, какой мог бы поддерживать человек… на равнине… и без сотни с лишним фунтов груза на руках. — Бежать совсем не обязательно. Ты ведь устанешь. — От бега я не устаю, — ответил Минато. Дышал он ровно — этаким мерным дыханием марафонца. — Кроме того, скоро похолодает. Надеюсь, он успеет поставить палатку к нашему приходу. Я постучал пальцем по толстой подкладке куртки Минато. — Ты же вроде говорил, что больше не мерзнешь. — А я и не мерзну. Для тебя взял — на тот случай, если бы ты оказался неподготовленным. —Минато разочарованно посмотрел на мою куртку. — Что-то мне погода не нравится. Настораживает она меня. Ты обратил внимание, что мы ни одной зверюшки не видели? — Хм, вообще-то не обратил. — Пожалуй, ты и не мог заметить: нюх не тот. Я пропустил колкость мимо ушей. — Луи тоже беспокоился, что будет гроза. — Когда лес так молчит, то будет такое, что мало не покажется. Ну и ночку ты выбрал для похода в горы! — Как будто от меня что-то зависело! Минато шел по лесу без тропы, забираясь все круче в гору, однако на его скорости это не сказывалось. Он легко прыгал с камня на камень, совсем не используя рук, — с таким безупречным чувством равновесия, что напоминал горного козла. — А что это за новая штучка у тебя на браслете? — спросил Минато. Я посмотрел вниз: сердечко лежало на моем запястье. — Еще один подарок к окончанию школы, — виновато пожал плечами я. — Камень, — фыркнул Минато. — Все понятно. Камень? Я внезапно вспомнил незаконченную фразу Луи. Глядя на яркий белый кристалл я попытался вспомнить, что он говорил… Мы стояли возле гаража, и Луи сказал что-то о бриллиантах. Может, он имел в виду «один он уже на тебя надел»? То есть, что я уже носил один бриллиант, подаренный Шу? Не может быть! Сердечко весит все пять карат — с ума сойти! Шу не стал бы… — А ты давненько не заглядывал в Ла-Пуш, — сказал Минато, прерывая мои тревожные домыслы. — Некогда было, — ответил я. — Да и… пожалуй, я бы все равно не приехал. Минато скривился. — Я-то думал, ты из тех, кто прощает, а дуться полагается мне. Я пожал плечами. – Ты ведь часто думал о нашей последней встрече? — Вот еще! Минато засмеялся. — Или ты врунишка, или самый упрямый человек на свете. — Насчет последнего не знаю, но врать я не вру. Мне совсем не нравился этот разговор — особенно сейчас, когда горячие руки Минато крепко держали меня и я ничего не мог с этим поделать. И его лицо было слишком близко — жаль, что нельзя отстраниться. — Разумный человек рассматривает свои решения со всех сторон. — Я так и сделал. — Если ты совсем не думал о нашем последнем… эээ, разговоре, то это неправда. — Наш разговор не имеет к этому никакого отношения. — Некоторые готовы на все, лишь бы обмануть самих себя. — Я заметил, что оборотни особенно этим отличаются — может, что-то генетическое? — Хочешь сказать, что он целуется лучше? — Минато внезапно помрачнел. — Минато, я не знаю ответа на этот вопрос: Шу — единственный, с кем я целовался. — Минато, я бы не называл это поцелуем. По-моему, это было насилие. — Ой! За что ты меня так! Я пожал плечами: брать свои слова обратно не стану. — Ведь я же извинился, — напомнил он. — И я тебя простил… почти. Однако мои воспоминания от этого не изменились. Минато пробормотал нечто невнятное. Мы замолчали: слышалось лишь размеренное дыхание Минато и завывания ветра в верхушках деревьев. Рядом с нами из леса выросла отвесная скала: голый, шершавый камень. Мы пошли вдоль ее основания. — А по-моему, это слишком опрометчиво, — внезапно выпалил Минато. — Не знаю, о чем ты, но ты не прав. — Вальт, ну сам подумай. Ты говоришь, что за всю жизнь целовался всего с одним человеком — который на самом деле даже и не человек вовсе, — и на этом все? Откуда тебе знать, что это именно то, чего ты хочешь? Может, тебе стоит попробовать и другие варианты? — Я точно знаю, чего хочу, — невозмутимо ответил я. — Тогда тебе не повредит это проверить. Может, стоит попробовать поцеловать кого-то еще — просто ради сравнения… потому что случившееся в прошлый раз не считается. Можешь, например, меня поцеловать. Я согласен быть подопытным кроликом. Минато крепче прижал меня к груди — так, что наши лица сблизились. Он улыбался своей шутке, но я не собирался рисковать. — Минато, не зарывайся. Честное слово, я не стану останавливать Шу, если он захочет выбить тебе зубы. Панические нотки в моем голосе заставили Минато улыбнуться еще шире. — Если ты попросишь меня поцеловать тебя, то у него не будет оснований обижаться. Он сказал, что в таком случае можно. — Попросить тебя? Да я скорее удавлюсь! — Что-то ты сегодня не в духе. — Интересно, с чего бы это? — Иногда мне кажется, что как волка ты меня любишь больше. — Иногда так оно и есть. Может быть, дело в том, что волки не умеют разговаривать? Минато задумчиво сжал губы. — Нет, я думаю, дело не в этом. По-моему, тебе легче быть рядом со мной—волком, потому что тогда не нужно притворяться, будто тебя ко мне не тянет. Я оторопел от такой наглости и заскрипел зубами. Минато услышал — его губы растянулись в торжествующей улыбке. Прежде чем ответить, я медленно втянул в себя воздух. — Нет. По-моему, все дело в том, что ты тогда теряешь дар речи. Он вздохнул. — Ты никогда не устаешь себе врать? Ведь не можешь же ты не знать, как остро ты ощущаешь мое присутствие — физически, я имею в виду. — Минато, да кто может не ощущать твоего присутствия — физически? — раздраженно спросил я. — Ты огромное чудовище, которое бесцеремонно вторгается в личное пространство окружающих. — Я заставляю тебя нервничать. Но только в моем человеческом теле. Когда я волк, рядом со мной ты чувствуешь себя гораздо спокойнее. — Нервничать — это одно, а раздражаться — совсем другое. Минато целую минуту не сводил с меня глаз. Он пошел медленно, и веселость исчезла с его лица. Глаза сузились и потемнели под нависшими бровями. Дыхание — такое ровное, когда он бежал, — участилось. Минато склонился к моему лицу. Я презрительно смотрел на него, точно зная, что он собирается сделать. — Побереги зубы, — предостерег я. Минато расхохотался и снова побежал. — Сегодня вечером мне не до драки с твоим вампиром; хотя в любой другой день — пожалуйста. Но завтра нам обоим предстоит работа, и не хотелось бы вывести одного Куреная из строя. На меня внезапно нахлынуло чувство вины. — Знаю, знаю, — сказал Минато, неверно истолковав выражение моего лица. — Ты думаешь он меня побьет. Я не мог вымолвить ни слова: из-за меня у Куренаев будет на одного бойца меньше. А если кто-то пострадает, потому что я такой неженка? Но если я проявлю храбрость, а Шу… нет, даже подумать об этом невозможно! — Вальт, да что с тобой? — С лица Минато исчезла шутливая бравада: словно сняли маску, и под ней оказался тот Минато, которого я знал. — Если мои слова тебя обидели, так ведь ты же знаешь, я просто пошутил. Ничего такого я не имел в виду… Эй, ты чего? Вальт, не плачь, пожалуйста, — взмолился он. Я постарался взять себя в руки. — Не буду плакать. — Что я такого сказал? — Ничего. Ничего такого ты не сказал. Это все я… Натворил кое-что. Минато в недоумении уставился на меня. — Шу не будет завтра драться, — шепотом объяснил я. — Я заставил его остаться со мной. Вот такая я отчаянный трус. Он нахмурился. — Думаешь, уловка не сработает? Боишься, что они найдут тебя здесь? Ты знаешь что-то, чего я не знаю? — Да нет же! Вовсе я этого не боюсь. Просто… я не могу позволить ему уйти. Если он не вернется… — Я вздрогнул и закрыл глаза, чтобы избежать этой мысли. Минато молчал. Я прошептал, не открывая глаз: — Если кто-то пострадает, то виноват буду только я. И даже если все останутся живы-здоровы… я все равно вел себя ужасно — и все ради того, чтобы заставить его остаться. Он, конечно, никогда не упрекнет меня за это, но я-то знаю, как скверно поступил. Я признался во всем, и мне немного полегчало. Хотя признаться я мог только Минато. Минатт фыркнул. Я открыл глаза: на его лице снова была маска. — Он позволил тебе отговорить себя от драки? Ушам своим не верю! Лично я бы никогда на такое не согласился. — Знаю, — вздохнул я. — Но это еще ничего не значит, — вдруг пошел на попятную Минатт. — Не думай, что я люблю тебя меньше, чем он. — Однако ты не остался бы, как бы я ни умолял. Минато задумался. Интересно, станет ли он это отрицать? Мы оба прекрасно знали правду. — Только потому, что я тебя лучше знаю, — наконец ответил Минато. — Все пройдет как по маслу. И даже если бы ты попросил, а я сказал нет, то потом ты не стал бы на меня злиться. — Если все пройдет как по маслу, то ты, пожалуй, прав. Злиться бы я не стал. Но пока тебя не будет рядом со мной, все это время я бы места себе не находил. С ума бы сходил от беспокойства. — Почему? — хмуро спросил он. — Какая тебе разница, случится ли что-то со мной? — Не говори так. Ты ведь знаешь, как много значишь для меня. Извини, это не то, чего ты хочешь, но так уж получилось. Ты мой лучший друг. По крайней мере, был им. И иногда остаешься… когда снимаешь маску. Минато улыбнулся хорошо знакомой улыбкой, которую я так любил. — Я всегда твой лучший друг. Даже когда… веду себя не так, как положено. Внутри я всегда остаюсь тем же самым. — Знаю. В противном случае не стал бы мириться с твоими выходками. Минатт засмеялся вместе со мной, но потом его глаза погрустнели. — Вальт, когда ты наконец поймешь, что тоже меня любишь? — Вечно ты ляпнешь что-нибудь не к месту! — Я вовсе не говорю, что ты его не любишь. Я же не полный идиот. Но ведь можно любить двоих одновременно — и я это видел. — Минато, я-то не какой-нибудь дурацкий оборотень! Он сморщил нос, и я уже собрался извиниться за последний выпад, однако Минатт сменил тему. — Мы уже близко, я его чую. Я с облегчением вздохнул. Минато неправильно истолковал мой вздох. — Вальт, я бы с удовольствием сбавил темп, но лучше бы тебе оказаться в укрытии, прежде чем разразится вот это. Мы оба посмотрели на небо. С запада неслась иссиня-черная стена облаков, накрывая лес мраком. — Вот это да! — пробормотал я. — Минато, ты бы поторопился, а то обратно домой добраться не успеешь. — Домой я возвращаться не собираюсь. Я раздраженно уставился на него. — Не вздумай остаться с нами! — Вообще-то я буду не совсем с вами: во всяком случае, в палатке ночевать не стану. Уж лучше буря, чем вонища. Однако твой кровосос наверняка захочет иметь возможность общаться со стаей в целях координации совместных действий, и я любезно предоставлю свои услуги. — Я думал, это обязанность Сета. — Сет займется этим завтра, во время схватки. Напоминание о схватке заставило меня на секунду замолчать. Я уставился на Минато: меня вдруг охватило безумное беспокойство. — Надо полагать, ты ни за что не останешься с нами, раз уж ты все равно здесь? — предложил я. — Даже если я тебя попрошу? Или соглашусь на пожизненное рабство взамен? — Соблазнительное предложение, но увы. С другой стороны, было бы любопытно посмотреть, как ты станешь просить. Можешь попробовать, если хочешь. — И что бы я ни сказал, это не поможет? — Не-а. Разве что ты пообещаешь мне драку получше. И вообще, командует Сэм, а не я. — Шу на днях рассказал мне кое-что… про тебя, — вспомнил я. Минато ощетинился. — Небось, наврал. — Разве? То есть ты вовсе не второй после Сэма? Он ошарашенно моргнул. — А! Ты об этом… — Почему ты мне никогда про это не говорил? — А зачем? Подумаешь, важность. — Ну, не знаю. Почему бы нет? Ведь интересно же. Так как это получилось? Почему Сэм стал альфой, а ты… как это… бетой? Минато усмехнулся, услышав изобретенные мной термины. — Сэм превратился первым, он самый старший, так что ему и командовать. Я нахмурился. — Тогда почему вторым не стал Пол или Джаред? Ведь они превратились до тебя! — Ну… это трудно объяснить, — уклончиво ответил Минато. — А ты попытайся. Он вздохнул. — Происхождение важнее, понимаешь? Как в старые времена. Хотя, по-моему, кому какая разница, кто был твой дедушка? Тут я вспомнил кое-что, о чем Минато рассказал мне давным-давно, когда мы оба еще и понятия не имели об оборотнях. — Ты, кажется, говорил, что прадедушка был последним вождем квилетов? — Говорил. Потому что он был альфа. А ты знаешь, что, строго говоря, Сэм теперь вождь всего племени? — Минато засмеялся. — Дурацкие традиции! Я на секунду задумался. — Но ведь ты также говорил, что к твоему отцу в совете прислушиваются больше, чем к остальным, потому что он внук Эфраима? — Ну и что из этого? — Так ведь если все дело в происхождении… тогда вождем должен стать ты? Минатт промолчал. Уставился в темнеющий лес, словно ему вдруг понадобилось сосредоточиться на том, куда мы идем. — Минато? — Нет. Это работа Сэма. — Минато не сводил глаз с невидимой тропки. — Почему? Ведь его прапрадедом был Леви Улей, верно? Он тоже был альфой? — Альфа всегда только один, — не раздумывая ответил Минато. — Тогда кем был Леви? — Что-то вроде беты, наверное. — Минато фыркнул, насмехаясь над моим термином. — Вроде меня. — Ничего не понимаю. — Да тут и понимать нечего. — Я просто пытаюсь разобраться. Минато наконец посмотрел на меня. Увидел мой недоумевающий взгляд и вздохнул: — Да. Я должен был бы стать альфой. — Сэм не захотел уступить?— удивился я. — Наоборот. Я не захотел занять его место. — Почему? Минато нахмурился, недовольный моими вопросами. Ну что ж, теперь его очередь чувствовать себя не в своей тарелке. — Вальт, мне все это даром не нужно. Я не хотел ничего менять. Не хотел стать каким-нибудь легендарным вождем. И вообще не хотел быть в стае оборотней — не говоря уж о том, чтобы стать их вожаком. И когда Сэм предложил, я отказался. Я надолго задумалась. Минато не мешал мне размышлять: он опять уставился на лес. — А я-то думал, ты счастлив и не возражаешь, что все так получилось, — наконец прошептал я. Минато улыбнулся, глядя на меня сверху вниз. — Нет, все не так уж плохо, — заверил он. — Иногда случается что-нибудь интересное — вроде завтрашней схватки. Хотя сначала я чувствовал себя так, словно меня призвали на войну, о которой я и понятия не имел. Мне не дали никакого выбора, понимаешь? И никуда не денешься. — Он пожал плечами. — Но сейчас я, пожалуй, доволен. Дело должно быть сделано, а кому еще я могу это доверить? Лучше уж лично убедиться, что все сделано как надо. Я уставился на Минато с неожиданным восхищением: мой друг оказался взрослее, чем я думал. Как и в Аро той ночью у костра, в нем проявилось величие, о котором я не подозревал. — Вождь Минато, — прошептал я и улыбнулся: забавное сочетание! Минато усмехнулся. И тут ветер тряхнул деревья так, будто собирался вырвать их с корнем, и дохнуло таким холодом, словно повеяло прямо с ледника. Треск ломающегося дерева эхом отдался в горах. Жуткое облако закрывало небо, стало темно, однако я все же разглядел белые пушинки, летевшие сверху. Минато прибавил шагу, прямо-таки помчался изо всех сил, не сводя глаз с земли под ногами. Я охотнее прижался к его груди, прячась от противного снега. Всего через несколько минут он повернул за скалу, и мы оба увидели палатку, поставленную под ее защитой. Пушинки вокруг закружились чаще, но ветер дул с такой силой, что не давал им упасть. —Вальт! — с облегчением воскликнул Шу, останавливаясь: он мерил шагами полянку. Шу бросился ко мне, двигаясь так быстро, что его очертания стали расплывчатыми. Минато недовольно поморщился и опустил меня на землю. Шу не обратил внимания на реакцию Минато и сжал меня в объятиях. — Спасибо, — сказал Шу поверх моей головы — его голос прозвучал вполне искренне. — Вы пришли быстрее, чем я ожидал, огромное спасибо. Я повернулся, чтобы посмотреть на Минато: он всего лишь пожал плечами, без тени дружелюбия на лице. — Отведи его в палатку. Сейчас такое начнется! У меня волосы дыбом стоят. Палатка хорошо закреплена? — Осталось разве что приварить ее к скале. — Тогда ладно. Минато посмотрел на небо: оно уже потемнело, сыпал мелкий снежок. — Я собираюсь превратиться. — Минато раздул ноздри. — Хочу узнать, как там дома. Он повесил куртку на нижнюю ветку и, не оборачиваясь, ушел в темный лес.