"Сумерки: Затмение" Фильм 3

Далеко отъехать не удалось. Когда я окончательно перестал видеть дорогу, свернул на неровную обочину и остановился. Обмяк на сиденье и поддался слабости, перед которой устоял в присутствии Минато. Все еще хуже, чем я думал – такого я никак не ожидал! Да уж, Минатт это показывать не стоило. И вообще никому. Однако в одиночестве я оставался недолго – ровно столько, сколько понадобилось Луи, чтобы увидеть меня, плюс несколько минут на дорогу. Дверца открылась, и Шу сжал меня в объятиях. Сначала стало только хуже. Потому что маленькая часть меня – маленькая, но злая и горластая – вопила на остальную меня и хотел оказаться в других объятиях. А потом свежее чувство вины сильнее растравило боль. Шу молчал, давая мне выплакаться, пока я не забормотал имя Кенто. – Ты в самом деле готов ехать домой? – недоверчиво спросил он. Далеко не с первой попытки мне удалось объяснить, что в ближайшее время лучше все равно не станет и надо попасть домой, прежде чем Кенто начнет беспокоиться и позвонит Аро. Тогда Шу повез меня домой – в кои-то веки на черепашьей даже для моего пикапа скорости и крепко обнимая одной рукой мою талию. Всю дорогу я пытался взять себя в руки. Сначала усилия казались безнадежными. Но я не сдавался. Мне нужно продержаться всего несколько секунд! Ровно столько, чтобы успеть соврать что-нибудь, найти какой-то предлог, – а потом можно снова развалиться на части. Неужели не продержусь? Я отчаянно пытался найти в себе скрытые резервы силы. Резервов хватило лишь на то, чтобы утихомирить рыдания – задержать, но не прекратить. Слезы по-прежнему лились ручьем – с ними я ничего не мог поделать. – Подожди меня наверху, – пробормотал я, когда мы подошли к дому. Шу на минуту стиснул меня в объятиях – и пропал. Я вошел в дом и сразу же направился к лестнице. – Вальт? – окликнул Кенто со своего излюбленного места на диване. Я молча повернулся. У Кенто глаза вылезли на лоб, и он вскочил на ноги. – Что стряслось? Минато?.. Я помотал головой и с трудом выдавил: – С ним все нормально, все хорошо. Голос прозвучал хрипло и тихо. С Минато и в самом деле все нормально – физически, а на данный момент именно это и волновало Кенто. – Тогда что стряслось? – Он схватил меня за плечи и пристально вгляделся в лицо. – Что с тобой случилось? Наверное, я выгляжу хуже, чем ожидал. – Ничего… просто поговорил с Минато… о том, о чем нелегко говорить. Со мной все в порядке. Беспокойство на лице отца сменилось неодобрением. – Тебе не кажется, что ты выбрал не самый удачный момент? – Пожалуй… у меня не было выбора: пришло время принимать решение… Иногда компромисс невозможен. Кенто покачал головой. – И как он к этому отнесся? Я промолчал. Кенто долго вглядывался в мое лицо и наконец кивнул: похоже, нашел ответ. – Надеюсь, это не помешает ему встать на ноги. – Он быстро поправляется, – пробормотал я. Кенто вздохнул. Еще немного, и мое самообладание не выдержит. – Пойду к себе, – сказал я, выворачиваясь из его рук. – Ладно, – согласился Кенто. Наверное заметил, что вот-вот слезы хлынут ручьем, а именно этого он больше всего и боится. Спотыкаясь, я вслепую добрался до своей комнаты. Закрыв за собой дверь, попытался дрожащими пальцами расстегнуть застежку и снять браслет. – Нет, Вальт, – прошептал з и схватил меня за руки. – Это часть тебя. Рыдания снова вырвались на волю, и Шу обнял меня. Бесконечный день все тянулся и тянулся. Кончится он когда-нибудь или нет? И все же, хотя рассвет никак не хотел наступать, это была не самая худшая ночь в моей жизни. И я был не один – что меня очень утешало. Кенто так боялся моих слез, что в комнату не заглядывал, хотя сохранить тишину мне не очень-то удавалось, и вряд ли он выспался. Теперь, задним числом, все выглядело яснее ясного: я видел все свои ошибки, все промахи – большие и маленькие. Всю боль, которую я причинил Минатт, все раны, которые нанес Шу, сложились в аккуратные стопки – не увидеть нельзя и отрицать не приходится. И тогда я понял, что все было совсем не так: те магниты, которые я пытался прижать друг к другу, это вовсе не Шу и Минатт, а две половинки меня – Вальт Шу и Вальт Минато. Только ужиться вместе они никак не могли, так что не стоило и пытаться. Сколько же глупостей я натворил! В какой-то момент я вспомнил обещание, которое дал сам себе рано утром: Шу никогда не увидит, как я проливаю слезы из-за Минато Минари. От этой мысли у меня началась истерика, испугавшая Шу куда больше, чем рыдания. Однако и это прошло, когда исчерпало себя. Шу почти ничего не говорил: просто держал меня в объятиях, позволяя заливать соленой влагой его рубашку. Понадобилось немало времени, чтобы меньшая часть меня выплакал все слезы. И все же я наконец выбился из сил и уснул. Беспамятство не принесло полного облегчения, но, словно лекарство, приглушило боль – сделало ее терпимой. Однако боль оставалась, даже во сне я чувствовал ее, и это помогло мне примириться с происшедшим. Утро принесло с собой если не радужные перспективы, то, по крайней мере, какое-то подобие самообладания. Я знал, что рана в моем сердце никогда не перестанет болеть. Со временем станет легче – все так говорят. И наплевать, заживет ли мое сердце или нет – главное, чтобы Минато стало лучше. Чтобы он снова мог найти свое счастье. Проснувшись, я сразу пришел в себя. Открыл глаза – наконец-то сухие – и увидел встревоженный взгляд Шу. – Привет, – сказал я. Голос прозвучал хрипло. Шу промолчал. Смотрел на меня и ждал, когда начнется. – Нет, со мной все в порядке. Больше никаких истерик. От этих слов он слегка прищурился. – Мне очень жаль, что тебе пришлось такое вынести, – сказал я. – Это было нечестно по отношению к тебе. – Вальт… ты уверен? Уверен, что сделал правильный выбор? Я никогда не видел, чтобы тебе было так больно… – На последнем слове голос Шу дрогнул. Но я-то знал, что бывает и больнее. – Да. – Я прикоснулся к его губам. – Сомневаюсь… – Шу нахмурился. – Разве правильный выбор может нести такую боль? – Шу, я знаю, без кого не в силах жить. – Но… Я покачал головой. – Ты не понимаешь. Может, тебе хватит мужества жить без меня. А я не способен на такое самопожертвование. Мне нужно быть с тобой – без тебя я жить не в состоянии. Шу все еще сомневался. Не следовало позволять ему оставаться со мной в эту ночь. Но ведь он был мне так нужен… – Дай-ка мне книжку, – попросил я, показывая на книгу за его спиной. Шу недоуменно нахмурился, но подал. – Опять ту же самую? – спросил он. – Просто хочу найти в ней один отрывок, который мне запомнился… что она там сказала… – Я пролистал страницы и легко нашел нужную: я на ней часто останавливался и всегда загибал уголок. – Кэтрин, конечно, чудовище и все же кое в чем абсолютно права, – пробормотал я и негромко прочитал, в основном для себя: «Если все прочее сгинет, а он останется – я еще не исчезну из бытия; если же все прочее останется, но не станет его, вселенная для меня обратится в нечто огромное и чужое, и я уже не буду больше ее частью».– Я кивнул сам себе. – Я отлично понимаю, что она хотела сказать, и точно знаю, без кого не смогу жить. Шу забрал книгу и отшвырнул – пролетев через всю комнату, она со стуком упала на письменный стол. Шу обхватил меня за талию. На его лице, все еще хмуром от беспокойства, появилась улыбка. – Хитклиф иногда тоже не промах. – Книжка ему не требовалась – он прижал меня покрепче и прошептал на ухо: – «Я не могу жить без жизни моей! Не могу жить без моей души!» – Да, – тихо молвил я. – Именно это я и хотел сказать. – Вальт, просто невыносимо смотреть, как ты мучаешься. Может… – Нет, Шу. Я все это натворил, мне и жить с этим. Но я знаю, чего хочу и что мне нужно… и что я собираюсь сделать прямо сейчас. – И что же мы собираемся сделать прямо сейчас? Я слегка улыбнулся его поправке. – Мы собираемся поехать к Луи, – вздохнул я. Луи сидел на нижней ступеньке крыльца – с таким видом, будто вот-вот пустится в пляс: он уже знал о новостях, которые я хотел сообщить, и ужасно обрадовался. Ждать нас в доме ему было невтерпеж. – Вальт! Спасибо! – запел он, едва мы выбрались из пикапа. – Луи, погоди! – предупредил я, поднимая руку, чтобы умерить восторги друга. – У меня есть несколько условий. – Знаю, знаю, знаю! Свадьба не позже, чем тринадцатого августа, список гостей ты утверждаешь сам, а если я слишком размахнусь, то ты больше со мной не разговариваешь! – Ну… ладно. В общем, да. – Не волнуйся, Вальт , все будет замечательно. Хочешь посмотреть на свое платье? Мне пришлось несколько раз глубоко вдохнуть. «Все, что угодно, лишь бы Луи был счастлив», – напомнил я себе. – Конечно. Луи довольно улыбнулся. – Кстати, – нарочито небрежно сказал я, – а когда ты успел купить мне костьюм? Все-таки притворяться я не умею: Шу сжал мою ладонь. Луи вел нас к лестнице. – Такие вещи за пять минут не делаются, – уклончиво объяснил Луи. – То есть я не был стопроцентно уверен, что все сложится именно так, однако вероятность казалась достаточно… – Когда? – повторил я. – К Пэррину Брюйеру надо записываться заранее, – оправдывался он. – Шедевры за одну ночь не создаются. Если бы я не позаботился вовремя, пришлось бы тебе надеть тряпки из магазина! Похоже, прямого ответа не получить. – Что еще за Пэрр… как его там? – Не самый известный дизайнер, так что не надо устраивать истерику. Но он определенно талантлив и занимается именно тем, что мне требовалось. – Я вовсе не устраиваю истерик. – И правда. – Луи подозрительно уставился на меня. Как только мы вошли в его комнату, он повернулся к Шу. – За дверь! – Почему? – недовольно спросил я. – Вальт, ты же знаешь! – застонал Луи. – Ему не положено видеть косьюм до самого дня свадьбы. Я еще раз глубоко вдохнул. – Мне все равно. К тому же, он видел костьюм в твоих мыслях. Но если ты так хочешь… Луи выставил Шу за дверь. Он даже не взглянул на друга: не сводил глаз с меня, опасаясь оставить нас наедине. Я кивнул. Надеюсь, мне удалось изобразить на лице безмятежность и успокоить Шу. Луи захлопнул дверь перед самым его носом и пробормотал: – Ну вот, теперь пойдем посмотрим. Схватил меня за руку и потащил к встроенному шкафу – один этот шкаф размером больше всей моей комнаты!.. В дальнем углу на отдельной вешалке висел большой белый чехол для одежды. Луи расстегнула молнию, аккуратно снял костьюм с вешалки и протянул его мне словно приз. – Ну как? – выдохнул он. Я нарочито долго разглядывал костьюм. Луи забеспокоился. – О! – сказал я, решив не играть на нервах друга. – Да уж. – Нравится? – настойчиво спросил Луи. Такой костью как раз подходит герою из какого-нибудь романа начала двадцатого века. – Лучше и быть не может. То, что надо. Ты просто гений. – Знаю! – ухмыльнулся Луи. – Тысяча девятьсот восемнадцатый? – предположил я. – Где-то около того, – кивнул он. – Кое-что я сам придумал: фату… – Луи погладил белый костьюм. – Нравиться? – Красота! Именно то, что нужно Шу. – А тебе-то самому как? – Да, пожалуй. Уверен, ты блестяще справишься с организацией свадьбы… если удержишься от искушения хватить через край. Луи засиял. – А твой костьюм мне можно посмотреть? – спросил я. Луи недоуменно моргнул. – Ты что, не заказал себе платье одновременно с моим? Я бы не хотел, чтобы друг жениха надела тряпки из магазина! – Я притворно передернул плечами. Луи стиснул меня в объятиях. – Вальт, спасибо! – Неужели ты об этом не подумал? – поддразнил я, целуя друга в макушку. – Тоже мне ясновидящый! Луи затанцевал прочь от меня, уже строя планы. – У меня столько дел! Иди развлекайся с Шу, а мне работать надо. – И вылетел из комнаты с криком: – Мирай! Я неторопливо последовал за ним. Шу ждал меня в коридоре, прислонившись к стене. – Очень мило с твоей стороны, – сказал он. – По-моему, Луи на седьмом небе от радости, – согласился я. Шу прикоснулся к моему лицу и внимательно вгляделся; глаза у него были слишком темно-красные: очень давно не ходил на охоту. – Пойдем-ка отсюда, – вдруг предложил он. – На нашу полянку. Весьма соблазнительная идея! – Мне ведь больше не надо прятаться, верно? – Верно. Все опасности позади. Шу бежал молча, о чем-то думая. Ветер дул мне в лицо – теплый ветер: буря в самом деле закончилась. Небо, как обычно, покрывали облака. Сегодня луг казался мирным и счастливым местечком. По траве мазками белой и желтой краски рассыпались ромашки. Я улеглся на землю, не обращая внимания на сырость, и стал разглядывать облака. Они были слишком гладкие и ровные – ничего в них не увидишь, никаких картинок, – только мягкое серое одеяло. Шу улегся рядом и взял меня за руку. Наступило уютное молчание. – Тринадцатое августа? – небрежно спросил он немного погодя. – Тогда до моего дня рождения останется еще 4 месяц и 3 тижня. Не хочу слишком затягивать. Он вздохнул. – Мирай на три года старше Широ – официально. Ты это когда-нибудь замечал? Я помотал головой. – Вот видишь, им это ничуть не мешает. – Шу, дело вовсе не в возрасте. – Если в голосе Шу звучало волнение, то я был абсолютно спокойный. – Я готов. Я выбрал свой путь в жизни и хочу по нему пойти. Он погладил меня по голове. – А что насчет списка гостей? – Вообще-то, мне все равно, кого пригласит Луи, но… – Я помедлил. Объяснять не хотелось, однако лучше уж покончить с этим сразу. – Вдруг Луи решит пригласить… несколько оборотней. Не знаю, захочет ли Минато… сочтет ли он нужным прийти. Может, подумает, что так положено, или что я обижусь, если он не придет. Не стоит его заставлять. Я смотрел на верхушки деревьев, почти черные на фоне светло-серого неба. Внезапно Шу обхватил меня за талию, подтянул, и я оказался на нем сверху. – Вальт, объясни мне, почему ты вдруг позволил Луи сделать все, что ему вздумается? Я повторил ему то, что сказал мне Кенто – перед тем, как я поехал вчера вечером к Минато. – Было бы нечестно скрыть это от Кенто. А значит, нужно сказать Чихару и Току и Нике. Так пусть заодно и Луи порадуется. Может, Кенто будет проще смириться с моим уходом, если устроить настоящее прощание. Даже если он думает, что мне слишком рано выходить замуж, не хотелось бы лишить его шанса повести меня к алтарю. – От этих слов я поморщился. – По крайней мере, отец, мама и мои друзья будут знать самое важное о моем выборе – ту часть, которую им можно рассказать. Они будут знать, что я выбрал тебя и что мы вместе. Будут знать, что я счастлив, где бы ни находился. По-моему, это лучшее, что я могу для них сделать. Шу пристально посмотрел на меня. – Сделка не состоится, – внезапно заявил он. – Что?! – ахнул я. – Ты идешь на попятную? Нет! – Вальт, я вовсе не иду на попятную. Я сдержу свои обещания. Но ты свободый от любых обязательств. И можешь получить все, что хочешь, без всяких условий. – Почему это? – Вальт, я же вижу, что ты делаешь. Ты пытаешься осчастливить всех остальных. А мне наплевать на остальных. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Не переживай, Луи я сам скажу. И обещаю, что он не будет тебя ни в чем винить. – Но я… – Нет. Мы сделаем все по-твоему. Потому что по-моему получается черт знает что. Я называю тебя упрямым, но посмотри, что я сам натворил! Как полный идиот, цеплялся за свою идею о том, как будет лучше для тебя, хотя тебе от этого было только хуже. Снова и снова причинял тебе боль. Я больше самому себе не доверяю. Ты можешь быть счастлив по-твоему. По-моему все вечно получается наперекосяк. Вот. – Он расправил плечи. – Вальт, мы все сделаем, как этого хочешь ты. Сегодня. Вечером. Чем скорее, тем лучше. Я поговорю с Широ. Может, если дать тебе большую дозу морфия, то все будет не так уж страшно. Во всяком случае, стоит попытаться. – Шу стиснул зубы. – Нет! Он приложил палец к моим губам. – Не волнуйся, Вальт, радость моя. Я не забыл, чего еще ты хочешь. Прежде, чем я успел сообразить, что он имеет в виду, Шу уже целовал меня – нежно, но очень настойчиво. Ох, что же он делает?! Времени на раздумья не оставалось: еще немного, и я забуду, почему должен остановить его. Я уже и так задыхался, изо всех сил прижимаясь к нему. Мои губы не могли оторваться от его губ, отвечая на все незаданные вопросы сразу. Я попытался было заговорить. Шу мягко перекатился, вжимая меня в прохладную траву. «Ой, лучше помолчи!» – возликовал менее благоразумная часть меня. Сладкое дыхание Шу сводило с ума. «Нет, нет, нет!» – запротестовал я и потряс головой. Шу принялся целовать мою шею, давая мне возможность перевести дух. – Шу, перестань! Подожди. – Мой голос оказался таким же слабым, как моя воля. – Почему? – прошептал он, целуя меня. Я постарался говорить решительно. – Я не хочу это делать сейчас. – Разве? – спросил он с улыбкой в голосе. И снова впился в мои губы, не давая говорить. Меня бросило в жар; кожа горела от прикосновения к его телу. Я сосредоточился. С огромным усилием заставил себя перестать гладить его волосы и упереться руками ему в грудь. В конце концов мои усилия увенчались успехом – и тогда я оттолкнул Шу. У меня бы не хватило сил сдвинуть его, однако он понял и сделал именно то, чего я ожидал: отстранился и посмотрел на меня. От его взгляда решимости у меня не прибавилось: глаза у него горели. Огнем. – Почему? – негромко повторил он хриплым голосом. – Я люблю тебя. Я хочу тебя. Прямо сейчас. Я потерял дар речи, и Шу этим воспользовался. – Стой, подожди! – попытался выговорить я под его поцелуями. – Не буду ждать, – упрямо пробормотал он. – Ну пожалуйста! – выдохнул я. Шу застонал и скатился с меня. С минуту мы оба лежали, глядя в небо и пытаясь успокоить дыхание. – Вальт, скажи мне, пожалуйста, почему нет, – потребовал он. – Надеюсь, дело не во мне! Глупый! А в чем же еще может быть дело? Ведь я только о тебе и думаю! – Шу, для меня это очень важно. И я собираюсь сделать все по правилам. – По чьим правилам? – По моим. Он перекатился на бок и неодобрительно посмотрел на меня. – И как именно? Я глубоко вздохнул. – Ответственно. По порядку. Я дам Кенто и Чихару возможность проститься со мной. Позволю Луи повеселиться от души, раз уж все равно согласился на свадьбу. И я свяжу нас с тобой всеми возможными для человека узами до того, как попрошу тебя сделать меня бессмертным. Шу, я все сделаю по правилам. Твоя душа для меня слишком важна, чтобы ею рисковать. И ты меня не переубедишь. – Могу поспорить, что мне бы это удалось, – пробормотал он, и в его глазах снова зажегся огонек. – Но ведь ты не станешь, – сказал я, стараясь сдержать дрожь в голосе. – Потому что знаешь, что мне нужно именно это. – Ты играешь нечестно! – обвинил он. Я ухмыльнулся. – А разве я обещал играть честно? Он тоскливо улыбнулся в ответ. – Ну, если вдруг передумаешь… – То ты узнаешь об этом первым, – пообещал я. И тут стал накрапывать дождик: несколько редких капель упали на траву. Я хмуро посмотрел на небо. – Я отнесу тебя домой. – Шу вытер с моих щек мелкие капельки. – Дождь вовсе не проблема, – проворчал я. – Просто пора сделать нечто неприятное и потенциально весьма опасное. Глаза Шу тревожно раскрылись. – Хорошо, что ты пуленепробиваемый, – вздохнул я. – Мне понадобится кольцо: пора сказать Кенто. Увидев выражение моего лица, Шу рассмеялся. – Весьма опасная затея, – подтвердил он. Опять засмеялся и полез в карман джинсов. – По крайней мере, не придется никуда заезжать по дороге к Кенто. Он снова надел кольцо на безымянный палец моей левой руки. Где оно и останется – вероятно, до скончания веков.