Одна поездка сможет всё прояснить?....

16.03.2021 9:00 Лана проснулась рядом с Йоши от желания пить. Л-О боже....Голова раскалывается... Йоши тоже проснулся. Й-..Пииить... Лана встала с кровати и пошла на кухню. На кухне она увидела кучу пустых бутылок,несколько пятен на ковре,разбитые бокалы. Л-Таааак где тут вода?... Лана налила воду в стакан и тут же выпила её.Тут сзади подошла Ева. Ев-О Лана ты тоже проснулась? Ева из нашей компании пила меньше всех. Л-Да, а все остальные спят? Ев-Нет ещё Ульяна не спит. Л-Понятно. Йоши подошёл сзади и приобнял Лану. Л-Эээээ...Йоши? Ева посмотрела на них взглядом шиппера.Йоши быстро отстранился от Ланы. Й-Ой...Прости... Л-Ничего страшного.) Тут из комнаты вышла Лилит. Ли-Привет ребят! Л-Привет Ли. Ли-Слушайте а может съездим в поход в лес? Ев-Я не против!А во сколько и на сколько? Ли-Ну выезжаем в 15:00 где-то на неделю. Й-Это же долго. Ли-Ну времени у нас полно ещё.Мы же тут на год. Й-Ну с этим я согласен. Когда все проснулись Лилит,Ева,Лана и Йоши рассказали им их идею и все согласились. В 15:00 они вызвали такси и приехали в лес.Они разложили палатки и развели костёр. Было 3 палатки.В первой жили Лилит и Лео.Во второй Стив,Ева,Ульяна.В третьей Лана и Йоши.(Какое совпадение!) Вечером они жарили маршмеллоу и рассказывали страшилки. Й-Можно я начну рассказывать? Ев-Ну лаааааадно.( Й-Спасибо.Расскажу от своего лица. Жуткий случай на трассе Случай, который произошёл со мной прошлой осенью, никак не укладывается в моей голове, снится, и я просыпаюсь в холодном поту. Вот, хочу с вами поделиться, может мне от этого станет легче. Задержался я в тот день на работе до позднего вечера. Пятница, мои все на даче. Доехал на электричке до моей станции в пригороде, а дальше надо на автобусе. Стою на остановке, холодно, ветер. Неприятная погода. Посмотрел, по расписанию автобуса ещё минут сорок ждать надо. Дай, думаю, может на попутке за небольшую плату доеду. Сошел на обочину и вытянул руку. Долго стоять пришлось. Машин мало, да никто и не торопился останавливаться. Подъезжает один, сказал ему куда, он такую сумму заломил.. Отказался, вообщем. Стою дальше, авось повезет, попутчик появится. Подъезжает старая семёрка грязно-малинового цвета. Открываю дверь, заглядываю в салон машины. Такое впечатление, что в морозилку голову засунул. "Ну, думаю, кондиционер у мужика в тачке, нафига? На улице и так холодно, лучше б печку включил..." Он мне хлопает по сидению переднему, улыбается и ничего не говорит. Я ему, мол, мне до Ждановки. Он: - Не доеду я до неё с километр где-то, а там дойдешь сам, если сможешь. И опять улыбается широко так, как будто всю жизнь встречи со мной ждал. Да и сам мужик стрёмным мне сразу показался. Губы в улыбке расплываются, как будто их за ниточки в стороны растягивают, а лицо как восковое - ни один мускул не шелохнется, да и глаза. Как у дохлой рыбы, навыкате и белёсой поволокой подёрнуты. "Пьяный или обкуренный.." - решил я и стал ретироваться, пятясь задом, чтоб дверку машины захлопнуть. Тут он как перекосится в мою сторону и не дает мне дверь до конца закрыть: - Садись, денег не возьму, чего испугался-то.. Смотрю я на его руку, а пальцы на его руке не двигаются. С тем же успехом можно рукой манекена в дверь тыкать. Пальцы словно каменные - в одном положении.. Тут свет фонаря осветил его лицо ярче, чем лампочка в салоне автомобиля. Полная совокупность взгляда его глаз, цвета лица и свалявшихся волос на голове вызвала во мне приступ неконтролируемого страха. Я, плюнув на незакрытую дверь, развернулся и понесся к автобусной остановке, на которой в ожидании автобуса уже стояло несколько человек. Затесавшись в серединку, я перевел дух и оглянулся. Машины не было. "Уехал, Слава Богу.." - решил. Тут мне за себя немного неловко стало, и я стал анализировать, чтож меня так до одури напугало? "Ну, нажрался мужик и поехал кататься, стало жарко от горячительных напитков - включил кондиционер на полную мощность, увидел голосующего, остановился, поболтать по дороге просто захотелось.. А я как олень от него поскакал. Повеселил, наверное, его от души.." Вообщем, больше голосовать я не стал. Со всеми стал ждать автобуса, который опоздал от расписания ещё на полчаса. Подъезжая к моему пункту назначения - деревне Ждановка - я увидел автомобильную аварию. Сердце неприятно кольнуло. И все же, не смотря на усталость и холод, я вышел из автобуса на одну остановку раньше и направился к месту аварии. Там уже стояли машины ДПС и "Скорая помощь". Подойдя ближе, я понял, что не ошибся - это была та самая машина. Вернее куча рваного железа, обмотанного вокруг бетонного столба. Я спросил у врача про самочувствие водителя, на что тот махнул рукой. Правда потом осведомился, знал ли я погибшего? Ответив, что не знал, я потопал в сторону своей деревни. В голове проносилось все произошедшее. Вспомнив холод в салоне, я поежился. У меня пронеслась мысль: "Старая семерка, откуда там кондиционер?" Тут мне на глаза попался указатель "До дер. Ждановка 1 км". Почему-то сразу же вспомнились слова того мужика - "Не доеду я до неё с километр где-то, а там дойдешь сам, если сможешь." "Да, - подумал я, - вряд ли я смог дойти, если бы с ним все-таки поехал." Может какое-то десятое чувство, пытаясь спасти меня от гибели и нарисовало в моем мозгу - и белёсые глаза, и неестественные черты лица, и дикий холод в салоне, напугав меня до ужаса.. Не знаю.. До сих пор мне снится та машина и тот мужик. Будто едем мы с ним, смеемся и тут захватывает дух и мы падаем в бездну. И опять я просыпаюсь в холодном поту... Ев-Какой ужас... Л-Согласна. Ев-Так теперь моя очередь. Фрэн и джок В своём семейном древе я самая младшая. Подозреваю, что я не была желанным ребёнком, и появилась на свет из-за того, что зрелая парочка, в которой обоим было уже с лихвой за сорок, слишком увлеклась винишком и перешла к действию, решив, что незапланированные беременности случаются только у подростков. Упс. Обе моих бабушки скончались ещё до моего рождения, а дедушки были уже пожилыми и проживали в разных штатах. Из-за скромного бюджета родителям трудно было планировать поездки на семью из пятерых человек — а я тогда была совсем ещё младенцем. Вдобавок к этому, оба дедушки не особо любили частые поездки. Так что увидеться с ними лично нам удавалось нечасто. Но родители всё равно хотели, чтобы я общалась с дедушками. Поэтому, набрав номер одного из них, мне к уху прислоняли телефон и давали собеседнику послушать неразборчивый детский лепет. А ещё дедушки писали мне письма, которые мама с папой зачитывали вслух. Взамен мы отправляли им мои каракули. На четвёртом году моей жизни у обоих дедушек начались проблемы со здоровьем. Сначала у дедушки по материнской линии, а вскоре — по отцовской. Готовясь к трагичному исходу, мама купила двух плюшевых мишек с функцией звукозаписи, и попросила дедушек записать для меня по посланию. Мамин отец ушёл из жизни, когда мне было четыре. Через несколько дней после похорон мне подарили белого мишку с ярко-голубыми глазами. На нём была клетчатая кепочка и забавный зелёный свитерок. Нажав мишке на живот, я услышала слегка приглушённый дедушкин голос: «Я люблю тебя, Сэди». Через два года скончался дедуля по папиной линии, и мне дали ещё одного мишку. Он был грифельно-серого цвета. Лицо его выглядело довольно грозно, тем более для плюшевой игрушки. Красные подтяжки поддерживали его штанишки горчичного цвета. Я уснула с ним в обнимку. Спустя годы, еле сдерживая слёзы, отец рассказал мне о том, как той ночью из моей комнаты то и дело доносился голос деда: «Я люблю тебя, Сэди». Белого мишку я назвала Фрэном, а серого — Джоком. Всё моё детство они провели на полке над моей кроватью. Я нечасто о них вспоминала: они как бы стали для меня привычными предметами мебели, как шкаф и светильник. Зачастую, приходя домой со школы, я заставала кого-нибудь из родителей у себя в комнате. Отец или мать стояли около моей кровати, глядя на мишек, и время от времени легонько нажимали на них. Спустя столь долгое время их единственная фраза звучала всё так же отчётливо. Исключая родителей, никто к Фрэну и Джоку больше не прикасался, и они, по большей части, лишь собирали пыль. Когда я поступила в колледж, мишки остались дома. Наверное, родителям было немного обидно оттого, что я не разделяла их чувств по отношению к игрушкам. Но, согласитесь, меня можно понять: всё-таки воспоминания о дедушках у меня оставались весьма смутные. Когда я заселялась в свою первую собственную квартиру, мама как бы невзначай спросила, не хотела бы я взять мишек с собой. «Нет, мам. Думаю, им лучше остаться у тебя». «Хорошо. Но, на случай, если вдруг передумаешь, они будут лежать вот тут». Тогда я была уверена, что плюшевые мишки мне точно не пригодятся. На время следующего продолжительного визита в родительский дом я взяла роль сторожа: мама с папой уехали в отпуск на западное побережье. Отец обещал свозить её куда-нибудь вот уже тридцать лет, так что радости обоих не было предела. Но мама, конечно же, всё равно волновалась — это в её стиле. Настолько, что по пути в аэропорт я как минимум шесть раз услышала с задних сидений один и тот же вопрос: «Если с нами что-то случится: ты ведь помнишь, где лежат все наши финансовые документы?» «Да. В белой папке у вас под кроватью». «А как же...» «Огнеупорный сейф у вас за комодом». «А...» «Любимая, я думаю, она всё знает,» — успокоил её отец, положив руку ей на колено. Мама прокашлялась и села поудобнее. «Просто позвони, если вдруг что». «Не переживай, всё у меня будет в порядке! Вы ведь всего на неделю». «За неделю может много чего случиться». Я улыбнулась ей в зеркало заднего вида, на что в ответ получила недовольный материнский взгляд. Но она всё же успокоилась. Проводив родителей, я приехала к ним домой и начала обустраиваться. Кинула чемодан на кровать, сходила на кухню, приготовила ужин, включила свою любимую передачу. Давненько у меня не было целой недели отдыха — такой шанс нужно использовать на полную. Наевшись, я улеглась на диван в полный рост, потянулась и включила «режим ленивца». Меня хватило почти на три серии. Глаза начали потихоньку слипаться. Глянув на часы, я вздохнула: сейчас всего одиннадцать. Я что, старею? Превращаюсь в старушку, которой лишь бы лечь пораньше? Кошмар! Я нашла в себе силы встать с дивана и выключить телевизор. Затем, выключив свет, я побрела по дому сквозь темноту. Даже в полной темноте я не испытывала ни толики испуга. Это всё же был дом моего детства: я знала его как свои пять пальцев. А его бесконечные скрипы да шорохи были для меня как родные, и звучали скорее убаюкивающе, нежели пугающе. Без происшествий добравшись до своей комнаты, я включила свет. Хотя за последние несколько лет я в ней ни разу не ночевала, мама с папой ничего не поменяли. Разве что теперь у меня в шкафу хранились всякие родительские безделушки. Сами родители объясняли сохранность комнаты тем, что таким образом они хотели увековечить в моей памяти воспоминания о доме. А по-моему, так им просто легче было смириться с фактом, что их доча теперь живёт сама по себе, отдельно от них. Так или иначе, находиться в комнате детства было очень уютно. Начав распаковывать чемодан, я обратила взгляд к полке. Фрэн и Джок, как и почти всю мою жизнь, бдительно и неколебимо несли свой пост, сидя на привычных местах. Не знаю почему, но мне в тот момент так тепло стало на душе. Умиротворённо улыбнувшись, я потянулась к полке. Я взяла в руки Фрэна, поправила его крошечную кепку, а потом немного надавила ему на животик. «Я люблю тебя, Сэди,» — сказал дедушка. Я поставила Фрэна на место и взяла с полки Джока, проделав с ним всё то же самое. Он смотрел на меня своим серьёзным лицом, пока я поправляла одну из его красных подтяжек. «Я люблю тебя, Сэди,» — сказал дедуля. Давно я их не слышала. Пусть я и не испытывала к ним такой привязанности, какую испытывали родители — я всё равно была бесконечно рада тому, что их голосовые чипы не перестали работать. Предварительно сходив в туалет и надев пижаму, я, наконец-то, была в постели. Сон пришёл почти мгновенно. Не знаю, от чего я вдруг проснулась. Должно быть, кошмар — подумала я, заметив, что моё сердце колотилось быстрее обычного. Я не смогла вспомнить никаких деталей, и, сделав глубокий вздох, легла на другой бок и почти что заснула вновь. В какой-то момент, приоткрыв глаза, я вдруг увидела на подушке перед собой тёмную фигуру. Недовольно хмыкнув, я присела на кровати, схватила с тумбы мобильник и направила свет от экрана на подушку. Рядом со мной лежал Фрэн. Я немножко усмехнулась и встряхнула головой, чтобы развеять подкрадывавшиеся мыслишки о приведениях, а затем взяла мишку в руки. «Ты упал с полки?» — спросила я у него. Наверное, я положила его слишком близко к краю, и гравитация сделала своё дело. Я приобняла Фрэна. «Пошёл вон». Удивлённо взглянув на мишку, я проморгалась. Наверное, всё из-за сонливости. Галлюцинации. Чтобы лишний раз доказать это (в первую очередь самой себе), я сдавила мишку ещё раз. «Пошёл вон». Это всё ещё был дедушкин голос, но в этот раз звучал он не мягко, а холодно и даже угрожающе. Я швырнула Фрэна в другой конец комнаты. Откуда-то сверху раздался голос другого дедушки, ещё более грозный. «Пошёл вон». Резко развернувшись, я уставилась на Джока. Он сидел там же, где и всегда, но теперь он был обращён в сторону двери. Может, я сама его так посадила? Не могла вспомнить. «Пошёл вон!» — крикнул Фрэн ещё громче. «Пошёл вон!» — повторил Джок. Они выкрикивали это снова и снова, всё громче и громче. Я закрыла уши ладонями и соскочила с кровати, встав посреди тёмной комнаты, наполненной голосами моих давно умерших дедов. «Я знаю, что ты там!» — крикнул Джок. Я опешила. Там?.. Внизу? Под полкой? Через плечо я оглянулась на полку — серый мишка всё так же неподвижно смотрел на дверь. В то мгновение у меня в голове крутилась одна мысль: нужно бежать! Бежать из дому! Я подскочила к двери и распахнула её. «Я тебя вижу!» — сказал Фрэн дедушкиным голосом. Я бежала по коридору, обливаясь слезами. Я спятила? Может, это сон? Не важно — здесь и сейчас было ясно одно: мои любимые игрушки детства выкрикивали в мою сторону угрозы, и мне непременно нужно было убраться от них подальше. Подбежав к лестнице, я впала в ступор: «Ещё хоть шаг — и он будет для тебя последним!» — проревел Джок. «Пошёл вон!» — прорычал Фрэн. Где-то внизу скрипнула ступенька. В доме кто-то был. Поняв, что крики были адресованы не мне, я испытала какое-то странное облегчение и в то же испытала ещё больший ужас. Они кричали на незваного гостя, который поднимался по лестнице и секунду назад шагал прямо в мою сторону. «Пошёл вон!» — мишки взвыли в унисон. Снизу прозвучал спешный топот. В гостиной что-то с грохотом упало и разбилось, что-то опрокинулось на кухне. Затем — размашистый удар дверью заднего входа о кухонную стойку. На улице завелась машина, заревел мотор. Каким-то чудом я смогла собраться с мыслями и подбежала к окну в комнате родителей. Джип задним ходом выворачивал из нашего двора. По ходу дела он снёс соседский почтовый ящик, а затем рванул прочь из виду. В доме повисла напряжённая тишина. Переждав несколько долгих, тяжёлых минут, я развернулась и пошла обратно в свою комнату. Перед тем, как войти, я заглянула туда через приоткрытую дверь. Фрэн и Джок лежали в тех же местах, где я их только что оставила. Я подошла к Фрэну, лежавшему на полу рядом со своей кепкой, и подняла его. Дрожащими руками я надавила ему на живот. «Я люблю тебя, Сэди,» — ласково сказал дедушка. Я надела его кепочку обратно и вернула его на полку рядом с Джоком, после чего начала плестись спиной к двери, не отрывая от мишек взгляда. Уже выйдя из комнаты, я услышала голос Джока: «Я люблю тебя, Сэди». Вскоре прибыла полиция, отозвавшись на мой звонок в 911. Я написала доклад о случившемся (разумеется, опустив подробности о говорящих плюшевых медведях) и позволила стражам порядка собрать улики. То и дело я ловила себя на том, что мои каждые несколько секунд обращались в сторону лестницы, будто бы где-то на подсознательном уровне я ожидала повторения недавних событий. Но всё обошлось, и, закончив работу, полиция отбыла. Как только я позвонила родителям и рассказала им о происшедшем, они чуть было не сорвались обратно домой. Но я уверила их, что в этом не было необходимости. «Ну правда,» — успокаивала их я, — «вам больше не о чем беспокоиться». «Мы можем прилететь ближайшим рейсом!» — настаивала мама. «Да нет же, всё в порядке. Кто бы это ни был, больше он точно не заявится». После долгих расприй я всё-таки одержала верх и убедила родителей в том, что я в целости и сохранности. Я и сама была в этом уверена. Хорошенько обдумав ситуацию, я в конце-концов полностью успокоилась. Разумеется, бы никому не смогла поведать эту историю так, чтобы меня не сочли за сумасшедшую, но я точно знала, что это произошло взаправду. И я ни капли не сомневалась, что, пока Фрэн и Джок сидят на полке над моей кроватью, я могла спать спокойно. Через пару дней полиция нашла горе-квартирника. Оказался им коллега отца по работе. Он подслушал, что родителей не будет в городе, и решил, что сможет беспрепятственно обчистить пустующий дом. Когда он попытался рассказать полицейским о двух сумасшедших со второго этажа и их жутких угрозах, над ним вдоволь посмеялись. Грабитель очень удивился, узнав, что той ночью в доме не было никого, кроме двадцатилетней девушки. Через неделю, вернувшись назад в свою квартиру, я была уже не одна — Фрэн и Джок тоже были при мне. Теперь они восседают на тумбе под телевизором, прямо напротив парадного входа. Когда мне становится страшно, я по очереди надавливаю мишкам на животики и умилённо выслушиваю их вечную фразу: вааа «Я люблю тебя, Сэди». Вот только теперь я отвечаю им: «И я вас люблю». Когда все рассказали свои истори и поели маршмелоу они легли спать Продолжение следует.