Я стар, я суперстар!

      У стариков в жизни много неприятностей. То ноги болят, что никакими зельями не заглушить, то спину ломит, а перед непогодой и старые шрамы тянет так, что волком завоешь. Но в старости есть и плюсы. Память хоть и стала подводить Гарри Поттера, но в то же время воспоминания молодости, поблекшие под натиском прожитых лет, обрели небывалую четкость. Родео с драконом на четвертом курсе, рождественский танец с Гермионой в занесенной снегом палатке… Сын, которого он берет в первый раз на руки. Светлое и темное, необъятная радость и величайшее горе.       На закате жизни никуда не нужно спешить. У тебя есть время вспомнить и насладиться, вспомнить и погрустить, вспомнить и усмехнуться той ненависти, от которой остался лишь пепел. А еще в старости люди меньше спят. Наверное, все дело в мыслях, которых становится слишком много. Пугающе много.       Вот и Гарри привык за последние годы просыпаться раньше первых петухов, когда солнце еще и не начинало свой путь. Исключением не стал и этот день. Разве что пробуждение было излишне резким, что отличало это утро от прочих.       Гарри моргнул и сглотнул комок в пересохшем горле. Сердце так сильно стучало в груди, что впору было звать на помощь внука. Что же ему снилось сегодня, что смогло так взволновать?       Джеймс? Джинни?       Утро окрасилось в серые тона, не успев еще толком начаться. Взбередились старые раны и Гарри снова, как и когда-то, остро пронзило чувство утраты. Не сумел. Не сберег. На душе стало настолько паршиво, что Гарри подумал о том, чтобы всё-таки позвать внука. Прибежит ведь, и жена его, Малфоишна. Начнут бегать, причитать, колдомедиков по камину вызванивать. Правнуков хоть и погонят по спальням, но Тео точно под мантией семейной прокрадется. За руку тихонько возьмет, а то и в щеку уткнется.       «Ты это, деда, не умирай, а?!»       На глаза Гарри набежали слезы. Вот уж точно старик. Чуть ли не целый век весь аврорат в кулаке держал, а сейчас по любому поводу слезу пускает. Стыдно смотреть. Рон бы посмеялся.        Сморгнув влагу, Гарри отсутствующим взглядом пялился в темноту. Сердце потихоньку успокаивалось, унося с собой тревоги и панику. В комнате по-прежнему было темно, хотя Гарри никогда не закрывал тяжелые шторы на ночь.       Что за день? Сегодня даже рассвет запаздывает, словно посылая ему знак. За столько лет Гарри научился прислушиваться к таким знакам.       Он глубоко вздохнул и сунул руку под подушку в поисках волшебной палочки. Еще секунда и отточенные годами рефлексы заставили тело сгруппироваться и приготовиться к отражению атаки. Палочки под подушкой не было. Глаза привычно перестроились. Хотя как привычно... Со скрипом, с болью, с дичайшей резью. Когда он в последний раз использовал анимагию? Пусть и не полноценно, а лишь вот так, частично? Десять, двадцать лет назад? Кажется, еще недавно он обучал этому маленького Колина, а теперь у того самого уже дети…       Гарри обвел кошачьими глазами помещение, в котором оказался. Не сказать, что там было на что посмотреть. Пять-шесть квадратных метров, часть из которых занимает его лежанка, ещё часть - небольшой столик со стопкой книг. Потолок скошен, из освещения — не горящая в данный момент лампочка.       Кто? И главное, как? Гарри казалось, что он давно уже извел всех тех, кто мог хоть как-то навредить его семье. Он не раз и не два показывал, что будет с теми, кто посягнет на ЕГО. Неужели кто-то решил, что он, Гарри Поттер, совсем размяк? Рановато его списали со счетов. И он еще докажет это. Прямо сейчас.       Холодная мысль пробила висок и прибавила сил. Лишь бы Тео и Чарли были в порядке. Аннет и Колин. Ох и просчитались злоумышленники, оставив в живых Гарри. Сразу видно дилетантов, которые не приняли его в расчет. Он и без палочки может задать жару врагам.       Гарри попытался неторопливо скатиться с кровати, но тело немного подвело его. Руки лишь неловко взметнулись, ноги мелькнули в воздухе слишком легко, словно были и не его вовсе. Зато шишка, наливающаяся на лбу, придавала происходящему натуральности.       Держась за гудящую голову, Гарри с легкостью перевернулся на спину и, теперь уже лежа на полу, вперил глаза в потолок. Рефлексы подсказывали, что надо вскочить или, по крайней мере, ползком отправиться на разведку. Но вот интуиция нашептывала совершенно иное.       — Какой знакомый потолок… — пронзило Гарри чувство дежавю. В висках застучали молоточки, а разум тем временем пытался ухватиться за ускальзывающее ощущение. Гарри поднес к лицу руки. Хлипкие запястья, тонкие, словно детские, пальчики. Ни намека на пергаментную обвисшую кожу и пигментные пятна. Руки дрожали, словно его настиг Паркинсон.       — Мордред… — простонал Гарри и похолодел от звука собственного писклявого голоса. — Внучек! — шепотом позвал он, моля всех известных богов, чтоб это был просто сон.       С потолка посыпалась мелкая пыль, а через несколько секунд, растянутых для Гарри на минуты, в дверь хлопнули ладонью.       — Вставай, дармоед! — раздался чуть приглушенный визгливый женский голос, рождающий в Поттере столь давние воспоминания, что и подумать страшно.       — Писец… — все так же шепотом пробормотал Гарри в темноте чулана. — Какого?!