О принцах и их рыцарях

– Поменьше иронии в голосе, принцесса, – беззлобно отозвался Тони, поглаживая его запястье и задумчиво кусая губы. Конечно, не так уж и много он мог сделать, но… Но он по крайней мере мог быть рядом. Это было… тяжело, должно быть; Тони слегка вздрогнул, попытавшись представить, каково бы это было для него – лишиться зрения. О, он был бы раздавлен; скорее всего, придумал бы что-нибудь, но далеко не сразу, и если он что-то понимал, то Локи очень… неплохо справлялся. – Тогда утяни меня, – неожиданно даже для самого себя сказал он, моргнув и возвращаясь к реальности. – Покажи мне, где тебя носит. Может, тогда я смогу тебя вывести? Идея граничила с безумной, но сейчас, в данный конкретный момент, казалась весьма… уместной. Пусть эта темнота обступала Локи, а не его, и пускай он был всего лишь смертным, но почему не попробовать "закинуть якорь"? Он жадно ответил на поцелуй, крепко обнимая Локи и удерживая его на месте. Он хотел бы быть тем, кто поймает его, если что-то случится, вдруг понял он, и с тихим стоном вжался в принца сильнее, словно пытаясь слиться в единое существо. Он хотел бы – хотел бы сдержать обещание, данное в этой самой комнате несколько часов назад. "Просто будь рядом", так, кажется? Не то чтобы его интересовала формулировка. – Попробуй, – пробормотал он, с трудом отрываясь от невозможно сладких – /серьёзно, и с каких же это пор он так полюбил целоваться?/ – губ и жарко выдыхая. – Безопасные эксперименты не бывают интересными. Если хочешь, можешь потереться о мою грудь чем-нибудь ещё, – добавил он, подумав, и самодовольно ухмыльнулся, костяшками пальцев потирая ямочки над ягодицами Локи. Его реактор и морок Локи. Почему он вообще рассматривал эту идею всерьёз? Ведь это было чистой воды безумием; и Локи уже один раз вытащил его у него из груди, так какого чёрта тогда он вообще до сих пор был тут?.. – Не узнаем, если не попробуем, – сказал он вместо этого и развёл руки в приглашающем жесте. – Делай. Чему он себя открывал? На него не подействовала магия в подземельях, но Локи был слишком похож на него, чтобы идти напролом; о нет, его принц был слишком умён и любопытен, чтобы пробовать на нём что-то ординарное, и наверняка достаточно опытен и изворотлив, чтобы найти способы обойти столь… незадачливый побочный эффект от реактора. В конце концов, один раз, похоже, ему уже это удалось, если он действительно сумел забраться в голову к Старку. Тони заставил себя расслабиться – /решил доверять, так иди до конца/. Сказал "делай" – не проси останавливаться. Он ухмыльнулся и тряхнул головой. – Расскажешь мне, что именно ты собираешься заколдовать? – попросил он скорее с искренним любопытством, чем с опасением за своё благополучие, хотя и от этих ноток ему избавиться не удалось. Но всё же он никогда не подвергался воздействию магии прежде, и имел право… чувствовать себя неуверенно. Понимание того, что он совершенно никоим образом не мог предсказать, как дальше себя поведёт Локи, заставляло всё внутри петь от нетерпеливого возбуждения. Это должно было пугать, но вместо этого только будоражило кровь. /Чертов ты адреналиновый наркоман, Старк./ ___ - Ты? Вывести меня? – Локи понятия не имел, какое выражение появилось на его лице, но смешанные чувства, которые он испытывал, были определённо не положительного характера. – Ты понятия не имеешь, о чём говоришь. Голодная чёрная дыра, ведущая в перемешанные уголки вселенной, выгнутые, слепленные, как сырой фарш, плоско-двумерные и невыносимо многомерные, самые тёмные и тесные реальности, реальности-выкидыши. Там не место людям, там темно, душно и мало воздуха, и всё это кишит твоими самыми мерзкими кошмарами. /Моими/ кошмарами. /Ты смертен/. А я слеп. Я слеп, - повторил он почти неестественно безэмоционально. – И я не смогу… Нахмурившись, он замолчал и саркастично скривил губы. Его злила сама мысль о том, что мидгардец согласился на подобное. Отправиться с ним в бездну? Он в самом деле понятия не имел, о чём говорил, но ни одно предупреждение не остановило бы его. Потому что он амбициозный сумасшедший, не считающийся ни с чем, и ему даже /по душе/ возможность погибнуть. Острые ощущения, смешанные с фатализмом. Что случится с податливой смертной оболочкой, попади она в подобное междумирье? Даже в железном костюме. Лафейсон /знал/, что Старку довелось узнать вкус бездны – не той, которая звала принца, и всё же. Они оба прошли через это, там, за чертой неслучившегося. И ни одному из них не понравилось. Втянув воздух так, что дрогнули крылья носа, Локи сжал пальцы на плече Старка. - Тебе просто нравится? – спросил он неожиданно хрипло, прищурившись. – Злить меня, заигрывая со смертью. На какое-то время он замолчал. Тони же, судя по всему, раскинул руки в ожидании его последующих действий. Однако сам он всё ещё пребывал в довольно неприятных размышлениях. Ему нужно было осознать, насколько далеко простиралась чужая готовность следовать за ним. Не только на скучные и долгие поездки. В темноту безмирья. И Локи не мог преуменьшать мнение Старка об этом месте, уже, скорее всего, сложившееся. Тот наверняка… предполагал. И знал, на что соглашается. /На это/ похожа его забота? На скручивающийся в животе страх, взволнованное недоумение, желание запретить? Потому что человек всегда умирает в служении своему богу – и тем более в защите своего бога. А бездна всегда играючи способствует расставанию с жизнью. В то же время как смел Локи запрещать Старку быть готовым /умереть/, оставаясь рядом с ним? "Но почему?.." Он очень тяжело вздохнул, расслабляя и опуская плечи. Невыносимый мидгардец. - Хорошо. Не шевелись, - пробормотал он с хмурой сосредоточенностью на лице (давая согласие не только на эксперимент, но, в принципе, сразу на всё) и, встав на колени, обхватил раскинувшего руки Старка. Он медленно сжал его талию, проводя ладонью вверх по спине, лицом зарываясь в его шею, снова вдыхая его запах, позволяя себе быть таким нежным, каким, вероятно, ему не стоило бы быть в рамках поддержания собственного образа. - Заткнись, - бросил он ещё до того, как тот хоть что-то успел сказать. Мрачно хмыкнув, он стиснул его сильнее, прижимая к себе. Возможно, он мог повести себя так несколько сотен лет назад… или в глубокой юности. Сейчас подобное ему просто /не шло/; поведение, которое расходилось с ним так же сильно, как расходились полевые цветы и огромные голодные до гнилого мяса крысы. Но он в самом деле был слеп. Он мог себе это позволить. Словно он, не видя, что делает, делал это исподтишка, воруя у самого себя давно потерянные возможности. Наконец скользнув ладонью по затылку Старка и зарывшись пальцами в его волосы, он отстранился и задумчиво положил руку на его реактор. - Тебе будет не больно. Скорее всего, не очень больно. – Он криво ухмыльнулся: - Не больнее, чем попасть в бездну. Но на это ты уже согласился. Я могу начинать? __ Конечно, он понятия не имел, о чём говорил; но когда его останавливали подобные мелочи? Право, что за глупости. – Не сможешь ты, смогу я, – твёрдо повторил он и решительно притянул Локи ближе к себе, нежно целуя в уголок губ. – Расслабься, – мягко прошептал Тони. – Я и не из такой задницы выбирался, принцесса. Кошмары бога, наверное, должны были быть страшнее любых кошмаров, которые он мог себе представить; чего мог бояться бессмертный? Вряд ли того же, чего и Старк. Вряд ли дело было даже в кошмарных образах – само чувство, чувство панического, всепоглощающего страха – какой силы оно должно было достигать, чтобы проникать под кожу богам?.. Что оно могло сделать со смертными в таком случае? О, как ему было интересно это узнать. – Нет, – промурлыкал он, снова качнувшись в сторону замершего Локи. – Мне нравится заигрывать /с тобой/. Я пробовал и то, и другое, и поверь мне: ты интересней. Осторожно прижавшись к богу всем телом, плавно, почти грациозно, даже не двигаясь, а лишь меняя степень напряжённости мышц, он скользнул выше, прижимаясь губами к ямочке между острых ключиц и проводя языком от неё до самого подбородка. /Я здесь./ Когда Локи всё-таки вздохнул и прижался к нему ещё теснее, почти судорожно обнимая его и пряча лицо в его шее, Тони хрипло рассмеялся, мгновенно устраивая руки у него на плечах, проводя вниз до поясницы и снова вверх в успокаивающем жесте. Что ж, по крайней мере это Локи уже успел усвоить и предпочёл заткнуть его заранее. По-своему это было даже… мило. – Не тяни кота за хвост, – фыркнул он, зарываясь лицом в волосы принца и глубоко вздыхая, словно пытаясь навсегда оставить в памяти его запах. – Я знаю, на что соглашаюсь, мой принц. Воспользуйся этим шансом как следует. /Не то чтобы он не дал ему другого./ Тони понятия не имел, что может его ждать – не падение в бездну, но… что вообще собирался сделать с ним Локи? На что он только что подписался? /Ты продал душу дьяволу,/ иронично сообщил ему внутренний голос. /Как будто я этого не знаю. Но это было давно, много раньше, чем сейчас./ Если он мог сейчас помочь этому невероятному созданию, хоть как-то, хоть чем-то – если хоть что-то мог для него сделать, просто быть рядом, просто помогать ему не терять связь с реальностью, просто держать его, в конце концов – то всё было не зря, всё путешествие, всё… Возможно, всё, что предшествовало ему. Тони решил не вдаваться в столь глубокие подробности и ещё раз глубоко вздохнул, успокаивая приятное (и самую малость – тревожное) волнение и бережно проводя руками по предплечьям бога. – Давай, – снова кивнул он, выдыхая. ___ Локи недовольно поморщился и почти до боли сильно потянул Старка за волосы. - Не называй меня так, - бросил он, кривя губы. – Более того, слова "принцесса" и "задница" обычно не употребляются в одном предложении. Разве тебя не учили вежливости? Усмехнувшись, он прикрыл глаза – ощущать движение ладоней на своей спине было необычайно приятно. Это успокаивало начавшее подниматься в нём раздражение. "Мой принц" – уже определённо лучше. Мидгардец тяжело вздохнул и осторожно огладил его предплечья. Опаска? Совсем немного. Любопытно. Значит, всё-таки зачатки самосохранения в нём остались. - Конечно, ты не знаешь, на что соглашаешься, - поправил его бог, отстраняясь и саркастично поднимая бровь. – Как обычно. – Он мягко надавил на его реактор, большим пальцем поглаживая край, место встречи металла и кожи. Генератор энергии, работающий при помощи… верно, довольно необычного элемента. Он встречался Лафейсону раньше, редко и не в чистом виде. Интересно, как Старк смог добыть его в Мидгарде? Судя по всему, заградительные поля были просто-напросто переработаны, почти… пережёваны? Они концентрировались на объекте, который к ним прикасался, а значит, когда часть поля оказалась уничтожена, его остатки попытались растянуться в сдерживающую сеть… и так пока энергия не истощилась окончательно. Атакующий тип. Локи же использовал пассивный, анализируя внутреннее состояние человека и прикасаясь к его воспоминаниям. Он не вмешивался в работу его организма, только исследовал. Что если он попытается вмешаться в процесс генерации энергии? Видимо, любые его усилия окажутся поглощены. Возможно, истощить… о нет, не получится, не в данном конкретном случае. Что если не вкладывать свою энергию, а изменить его собственную? Заставить реактор /выделить/ нужное заклинание, сформулировать структуру, которая сработает без какой-либо сторонней помощи, просто сито, прикрепленное к груди Старка, придающее энергии форму? "Бомба замедленного действия", так это называлось в Мидгарде? Смертный сам заставит заклинание сработать. Но придётся постараться. Значит, прямая атака – не вариант. Локи задумчиво улыбнулся, очерчивая контур реактора. - А тебя непросто убить, правда? – спросил он в воздух. Итак, как он мог проверить собственные выводы? Возможно, подойдёт стимуляция нервной системы? Боль или центры удовольствия? Соблазн заставить Старка пережить один из самых невероятных оргазмов, которые он когда-либо испытывал, просто прикоснувшись к его голове, оказался непозволительно сильным. Идея выглядела увлекательной – без сомнений, он должен был найти способ привязать себя к реальности настоящего момента, не отвлекаясь, но… как мог он пропустить такой шанс. Он должен был /воспользоваться им как следует/. Подняв руку, он провёл кончиками пальцев по лбу Старка, вдоль кромки волос. Спустившись ниже, осторожно погладил его бровь. Собственно, следовало совместить приятное с полезным. Почему бы не попробовать навести морок и не посмотреть, окажется ли он точно так же переработан? Лафейсон мог бы показать ему космос, россыпи звёзд, тянущуюся лоснящуюся ленту Млечного пути – в том виде, в котором она на самом деле существует, со сплетёнными запутавшимися дорожками света и расслаивающимся временем. Или сады его детства. Места, где он проводил время – в одиночестве, со своими книгами. Дёрнув уголком рта, принц погладил большим пальцем чужую скулу и сосредоточился на образе, который ему совершенно необходимо было уточнить либо дополнить. Осторожно, деликатно вторгаясь в сознание Старка, потревожив энергетический сгусток в задней части его головы, он /поделился/ тем, что представлял себе не так давно. Обнажённый смертный, склонённый над ним – натянутый, напряжённый, с чётко очерченными лопатками, чуть выгибающийся. Застывший в движении, которое Локи запомнил, с мягко выделяющимися мышцами (по которым он проводил ладонью, форму и очертания которых мог вообразить), с сильными руками, голубоватыми венками, расчертившими их, и… небольшим шрамом между средним и указательным пальцами. Он детальнее остановился на руках, дополняя образ, наделяя его ещё и тактильными ощущениями шероховатости кончиков пальцев (мозолистых пальцев человека, который много работает), широких ладоней. На этой картине Старк чуть запрокидывал голову, отчего напрягалась его шея, сильнее выделялся кадык (желание провести по нему губами – возможно, то, что Локи не хотел передавать, но, кажется, всё-таки передал вместе со всем остальным), углубившиеся тени над ключицами, слегка заострившаяся челюсть… губы. Старк улыбался. Морщинки у его рта казались мазками, оставленными узкой кистью. "У тебя необыкновенная форма губ". Сеточки морщин расходились от глаз к вискам, он чуть щурился, и мягкий, осторожный свет легко отразился в его глазах, высвечивая почти до золотистого, тёплого цвета, а потом отпуская, позволяя вернуться к тому, что напоминало расплавленный горький шоколад. На секунду концентрация Лафейсона ослабла – его накрыло горячей волной. Нахмурившись, он вернулся к созданному в голове образу, резким усилием придавая ему совершенно невероятную чёткость. Растрёпанные, взъерошенные волосы, в которые он сам совсем недавно запускал пальцы. Несколько прядей, упавших на лоб, и завиток, удачно подчеркнувший форму ушной раковины. Мягкое голубое свечение в центре груди – принц не знал, как выглядит реактор. Он прекрасно знал его форму и оттенок свечения, но не более, поэтому там находилось густое светло-голубоватое пятно. Секунду спустя Локи затопило воспоминанием об ощущении чужой кожи, о её вкусе, о том, как Старк вздрагивает под его руками… он быстро взял себя в руки. Эксперимент провалился. Видения – не то, что могло быть разрушено переработкой энергии. Хотя, возможно, стоило развить теорию в ином направлении. - Похож? – спросил бог почти с любопытством, проводя подушечкой большого пальца ещё ниже, к губам мидгардца. ___ – Хорошо, – легко согласился Тони и ухмыльнулся. – Прости, принцесса. О, но Локи было так приятно /дразнить/. Под его прикосновениями бог постепенно начал расслабляться, и Тони позволил себе расслабиться вместе с ним – бояться всё равно было уже поздно, иронично подумал он, и снова вздохнул, на этот раз гораздо легче. Он задумчиво прогудел в ответ на предположение о том, что ничерта он не знает – то ли соглашаясь, то ли отрицая, и скользнул руками выше, обнимая Локи за шею и закрывая глаза, полностью доверяя себя ему. Торжество глупости, от которого внутри всё приятно звонко натянулось и запело, ожидая, что будет дальше. Убить его? Право, если бы он не знал, подумал бы, что Локи именно это и собирается сделать. /Но он ведь не знал?/ Не знал. Но не сомневался, что убивать его бог не станет – уж точно не сейчас. Возможно, им могли двигать не самые благородные мотивы, но какая разница? Какими бы они ни были, они давали ему время всё изменить в свою пользу, если он того захочет. Тони усмехнулся. – И да, и нет, – протянул он, поглаживая Локи по загривку. – Убить меня легко, а добить – сложно. Я отличаюсь… повышенной выживаемостью, – он приоткрыл глаза и ухмыльнулся шире, наблюдая за сосредоточенным лицом. Потом принц прикоснулся к его лицу, и он снова послушно перестал смотреть, глубоко вдыхая и отдаваясь на волю ощущениям. Он всё равно не успел подготовиться. Ощущения накрыли его с головой – он мгновенно задохнулся, хватая ртом воздух, и содрогнулся, когда всё вокруг него вдруг исчезло, изменилось, перестроилось – словно добавилось то самое лишнее измерение, словно из двумерного пространства он перешёл в трёхмерное, хотя речь, конечно же, шла о гораздо больших числах; всё подвинулось, и он – Он увидел самого себя. Образ, поначалу нечёткий и вздрагивающий – /морок/, пришло вдруг на ум – становился всё более… осязаемым, приобретал всё больше деталей, словно кто-то добавлял насыщенности изображению или накладывал один за другим новые слои прорисовки крупными мазками. Вот отчётливо очертилась лопатка, выделяясь среди других слегка размытых мышц на спине; вот его бок подёрнулся рябью, и медленно, словно повинуясь невидимому движению – /руки?/ – проявилось ещё несколько чётких мест. Выгнутая под почти неестественным углом шея. Выступившие от напряжения вены на руках. Приоткрытый рот, застывший в улыбке. Зажмуренные глаза. Тони обходил самого себя по кругу, широко распахнутыми глазами глядя на зависшее посреди /ничего/ тело – он видел себя со стороны и в то же время определённо… чувствовал, но смутно, как сквозь ватную пелену. Ни теней, ни света – лишь чёрное пространство вокруг, он – или его сознание? Взглянув вниз, он ничего не увидел – единственным его телом тут было то, на которое он смотрел; это было… чертовски странно. Темнота вокруг вздохнула и той же единой волной вздрогнула, сменяясь тусклым и крайне размытым изображением комнаты, в которой они были – теперь под телом хотя бы образовалась кровать, больше похожая на параллелепипед. Так, словно кому-то было лень представлять окружающую обстановку, словно все силы уходили на… него? Ещё один вздох, и комната растворилась вновь, коротко вспыхнув синим цветом реактора. Тони моргнул. Он сделал шаг ближе и неуверенно коснулся рукой своего плеча, тут же почувствовав прикосновение на самом себе. /Поразительно./ А если…? В какой момент был сделан этот… слепок? Тони тихо усмехнулся и напрягся, пытаясь – почувствовать – да! Собственное сознание, слишком привыкшее меняться по первому требованию его обладателя, послушно полыхнуло ярко-голубой вспышкой, и под Тони оказался Локи, именно такой, каким он его помнил – раскрасневшийся, растрепанный, со спутанными прядями тёмных волос, разметавшихся по покрывалу, с истерзанными губами и искусанной шеей, бледная кожа ярко-розовая от возбуждения и напряжения, такой потрясающий, такой несдержанный, такой /неприлично/ желанный… Тони закусил губу, чувствуя, как бьётся сердце у горла. Ещё одно усилие – и их фигуры передёрнуло чем-то похожим на электрический заряд, а затем они пришли в движение, и Локи выгнулся под ним дугой, распахивая рот в громком развратном стоне, а он сам с тихим рычанием приник к его шее – Чёрт возьми, это /возбуждало/. Он был непосредственным участником процесса и в то же время наблюдал со стороны, и – /это и правда было так горячо?/ Они могли бы сниматься в порно и безбедно жить на вырученные деньги, если бы он согласился поделиться /таким/ богом хоть с кем-нибудь ещё. А в следующее мгновение всё треснуло, и новый удар статики заставил его вздрогнуть, распахивая глаза и со свистом втягивая в себя воздух. Иллюзия не выдержала его вмешательства. Жаль. – Весьма, – дрожащим голосом признался он. – Ты… Он не договорил и с тихим стоном сгрёб бога в охапку, жадно целуя его, чувствуя, как клокочет где-то внутри него ревность – сейчас, в их первый раз, в их первый день, он не был готов делить Локи даже с самим собой, и это было чертовски странно, но не… неприятно. – Упустил несколько деталей, – пробормотал он, наконец оторвавшись от своего принца, и усмехнулся, давая понять, что всего лишь дразнит его. – Во всём остальном… я не так часто вижу себя со спины, но думаю, что вышло довольно сносно. ___ У Старка оказалось весьма отзывчивое сознание. Он не закрывался, и это было приятным щекочущим чувством – не пробираться тайком и не проламываться, а входить через "парадный вход", просто воспользовавшись приглашением. Локи расслабился. Да, иллюзия требовала определённой… концентрации, но она отличалась от его обычного напряжения, и отличалась в лучшую сторону. Бог старался быть аккуратным. Его пьянило пребывание в чужой голове, и он мог бы заглянуть дальше, увидеть всю жизнь смертного, его самые сокровенные мысли. Он мог бы подчинить его. Как мидгардец только додумался /впустить/ в себя бога обмана? Тот, впрочем, не более, чем игрался с возможностями, тщательно, почти щепетильно контролируя степень своего влияния. Временный морок, не более. После непроглядной пустой темноты прикосновение к чужому разуму показалось ему чуть ли не прорезавшимся светом. Это было определённо больше, чем собственная фантазия или воорбажаемые образы - это были ощутимые, зримые отголоски чужих мыслей. Старк делал картину, которую Лафейсон представил, /реальнее/, чем просто фантазия. Она заставила темноту отступить. А потом мысли человека нарушили стройное плетение заклинания, и его собственный образ - сначала ненавязчиво, потом полностью замещая собой недостающее пространство - стал отчётливо зримым. За одну секунду связь стала двусторонней, и принц получил доступ к... финальной версии морока. Сжав зубы, он широко раскрыл глаза. Значит, так это выглядело? Владыки девяти миров, возможно, он... не был готов к такому знанию. Хотя именно его он и предлагал Старку, и когда тот решил поделиться собственным... У него перехватило дыхание, и он жадно, пристально вгляделся в предложенную ему картину, впитывая её. Нет. Они ведь только решили заняться делом, ему совершенно не нужно возбуждаться уже в третий раз! Хель, всё же идея была плохая. "Нет. Отличная была идея", - возразил он сам себе, выдыхая и скользя по сплетённым телам тяжёлым взглядом. Когда морок распался, Локи вздрогнул - он снова остался в чёрной пустоте. Судя по голосу, смертный был под впечатлением. Бог открыл рот, чтобы ответить, и Тони обхватил его руками, резко притягивая к себе, удивительно своевременно пользуясь возможностью и целуя его. Его пах мгновенно опалило жаром, а в животе сладко заныло, и он одобрительно застонал. Мысль о том, что у них было дело, совершенно терялась на фоне осознания, что этот человек был именно тем, кто совсем недавно доводил его до исступления, ласкал, вжимал в кровать. Теперь пережитое не ограничивалось ощущениями, теперь он /знал/, как помнил произошедшее Старк, и... Тот отстранился, чтобы сказать - несколько деталей, какие ещё в Хельхейм детали? Презрительно фыркнув, Лафейсон снова наклонился вперёд, продолжая прерванный поцелуй, шумно втягивая носом воздух и с силой вжимаясь в смертного. От него было трудно оторваться. Наконец отстранившись - почти с сожалением - принц вымотанно хмыкнул и прижался губами к его шее, после проводя по коже языком. - Думаю, я понял, как это работает, - произнёс он иронично и поцеловал Старка под ухом, обнимая его и осторожно поглаживая его спину между лопаток. - Я могу в некотором роде... связать нас. Временно. С одной стороны, это может удержать меня, а в лучшем случае к утру твой реактор уничтожит мой морок. - Он потёрся о его шею переносицей. - С другой стороны мы оба можем проснуться в бездне. Замолчав, на секунду он замер, а потом утомлённо вздохнул и вжался лбом в его плечо. Возможно, стоило поискать ещё варианты? С другой стороны, какие у него могли оставаться варианты? ___ Возвращаться в реальность было… странно. Снова это слово. День заканчивался так же, как и начался? Приятная стабильность. Тони шумно вздохнул, нервно, дёргано проводя руками по бокам Локи, и хрипло рассмеялся, пьяный от всего происходящего. – Детка, – простонал он, обвивая его руками и падая вместе с ним на бок, не переставая шарить руками по совершенному телу, взбудораженный образом, представленным ему Локи, и собственными воспоминаниями. В конце концов устроив обе ладони у бога на пояснице, он с силой притянул его к себе, с восторженным изумлением чувствуя, как упирается ему в бедро полутвёрдый член, и жадно поцеловал. – Локи… Он даже не знал, что хотел сказать – наверное, ничего; это была просто попытка… убедиться в том, что Локи рядом? Показать, что рядом он? Или просто желание ещё раз почувствовать на языке его имя? – Локи, – повторил он на выдохе. Определённо, последнее. Он подался вперёд и зарылся лицом в тёмные волосы, медленно и глубоко вздыхая. Любые мысли о чём-либо ещё, кроме Локи, упорхнули из его головы; ему было /хорошо/, возможно, чуть ли не впервые в жизни, он мог /не думать/ ни о чём, мог расслабиться, и это было – это было великолепно. И стоило опасности остаться без реактора. /Тем более что не так уж он и опасался…/ Неохотно он всё же прислушался к тому, что говорил принц. Связать их? В смысле, связать… Ох. Тони невольно ухмыльнулся – предположительно они /работали/. Не то чтобы это удержало его от того, чтобы скользнуть руками ниже и сжать идеальные ягодицы Локи. Кто сказал, что от работы нельзя получать удовольствие? – Действуй, – просто сказал он, пропуская колено между ног бога и целуя его в уголок губ. – В лучшем случае, всё будет хорошо, и ты издашь указ о том, что отныне я должен каждую ночь спать в твоей кровати, – он промурчал, откидывал голову и подставляя шею его нежным прикосновениям, – а в худшем… Что имел Локи в виду под "бездной"? Темнота, бездна, демоны – что бы ни преследовало его, это было не самым дружелюбным явлением, и если то, что Тони представил себе по обрывкам украденных фраз, было хоть отчасти правдой, то ему едва ли могло бы там понравиться. Черт возьми, /никому/ не могло там понравиться, потому что бездна, какой бы она ни была, равнялась пустоте, а что могло быть хуже пустоты? Он не хотел представлять. Но по крайней мере, Локи будет не один. Его объятие стало менее красноречивым и больше успокаивающим, и он погладил бога по спине и поцеловал в лоб, вытянувшись вверх. – Я нас вытащу, – пообещал он, позволяя себе шальную усмешку – о, Локи наверняка не понравится это словосочетание. "Я" и "нас". "Я сам могу за себя постоять, Старк", "Опять будешь защищать мою честь"… Это было почти мило. – Ни одна бездна не стерпит моего присутствия и отрыгнёт меня обратно, откуда пришёл, и я вытащу тебя с собой. Это было серьёзным обещанием. Это было обещанием, которое он всерьёз намеревался сдержать. Хотя всё могло пойти и по… хорошему пути, верно? – Свяжи нас, – почти потребовал он, чуть отодвигаясь, и заглянул Локи в невидящие, но потемневшие от новой волны желания и слегка затуманенные мыслями глаза. – Свяжи нас, и давай спать. Словно в подтверждение своих слов он широко зевнул и слегка переместился на кровати, устраиваясь поудобнее и притягивая Локи за собой. ___ Локи с досадой застонал, когда почувствовал прикосновение колена Старка. Он ведь совсем недавно хотел спать, он был совершенно вымотан – усталость же придавала снова поднявшемуся возбуждению почти болезненный оттенок, но уж точно нисколько ему не мешала. Он вывернулся, упёрся локтём в кровать и сжал запястье Старка, отстраняя его руку, ладонью чувствуя шерстяную нить. Что мешало богу прямо сейчас опрокинуть его, обездвижить, провести по его горлу языком? Начать ещё один раунд?.. "Все круги ада, если ты не сосредоточишься и не сможешь обезопасить ваш сон. Сейчас". Он недовольно замычал и отпустил его, надавив на плечо, заставляя улечься на спину. Единым текучим движением он прижался к нему, обнимая поперёк груди, снова сплетая их ноги (соприкосновение уже наполовину вставшего члена с чужим бедром совершенно не помогало) и находя губами его ухо. - Я хочу тебя, - сказал он чуть хрипло, и в его голосе послышались отчаянные нотки, смешанные с откровенным желанием. Тяжело сглотнув, он выдохнул и спрятал лицо в его шее. – Предлагаешь мне это узаконить, да? – иронично пробормотал он, устраиваясь так, чтобы Старк мог чувствовать кожей его улыбку. О, он получал то, что желал. Но сейчас стоило остановиться и поработать с обстоятельствами. Так сказать, улучшить… условия. Без какой-либо паузы - а он бы хотел какое-то время просто полежать так, позволяя дрёме и чужому теплу убаюкать себя - он всё же оторвался от смертного и легко оседлал его бёдра, проводя ладонями по его груди, намеренно избегая соприкосновения с реактором. Связать их. Он не мог даже предположить подобного, когда мидгардец появился в его "тюремной камере". И... уже во второй раз тот безропотно вверял ему себя. Просто /позволял/ делать с ним всё, что угодно, колдовать, забираться в его голову и даже немного дальше... Лафейсон был намерен воспользоваться так настойчиво вручаемым ему шансом. Как бы он мог повести себя? Что бы он хотел сделать со Старком? Конечно, кроме обречения его на вероятную смерть. Лицо принца закаменело, а руки замерли. Он собирался /привязать/ Тони к себе, к воронке в своей голове. И что, если тот всё же попадёт в безмирье? Оно вообще позволит ему умереть, или решит поиграться? Отнять разум. Провести по самым неправильным, тёмным уголкам Вселенной. А если как раз наоборот – не просто позволит, /поспособствует/? Пристально вглядываясь во мрак перед собой, Локи нахмурился. Что если лишить Старка возможности умереть? Обречь его на жизнь, вовлечь в самую опасную и сложную систему обмена, выкупить у смерти заранее? Прямо сейчас. Правой ладонью он нашёл место, где было слышно его сердце - рядом с реактором. Что ж, он не знал, чем обернётся эта ночь, но, возможно, стоит подстраховаться? "А может, стоит сосредоточиться на том, чтобы он вообще не увидел Великое Ничто?" - резко оборвал себя бог. О чём он вовсе думал? О том, чтобы лишить мидгардца возможности умереть? Почему бы ему не позаботиться о себе в частности и их безопасности в целом? Иногда смертны даже боги. Впрочем, нечасто. А может, стоило найти Всеотца? Объяснить, чем обернулось наказание, чем оно теперь грозит - с таким же успехом Тор мог не успеть схватить младшего брата ещё тогда, на обломках Радужного моста. Но даже если Один смягчится... он не страдал от недостатка фантазии. Нет, не к нему. Аудун? Вечно рядом со своим королём, да и он не станет помогать. Фригг? Что могла Фригг в подобной ситуации?.. Мысли Лафейсона метались от одного аса к другому, но в конце концов остался только один житель Асгарда, способный ему помочь. Он сам. И ещё Тони Старк. Принц коротко выдохнул. Старк. Тот, кто хотел помочь, кто имел /возможность/ помочь и кто намеревался /использовать/ её. Единственный, кому стоило бы держаться подальше в меру собственной… хрупкости. Но в то же время… "Я нас вытащу", значит? Что ж, хрупкий человек был гораздо крепче, чем можно было предположить. Это /нельзя/ недооценивать. Возможно, в самом деле – смог бы?.. Поражённый собственной мыслью, Лафейсон фыркнул и накрыл его реактор ладонью. "Я сделаю так, чтобы тебе не пришлось пытаться вытащить нас из бездны. Смелый, безрассудный, хрупкий человек". Посидев так пару секунд, он склонился вперёд и прижался лбом к его груди, находя его руку и осторожно кладя себе на затылок. Ему бы пригодилось зрение, чтобы провести ритуал правильно. Хотя он всё равно не проведёт его /правильно/ - он должен изменить структуру собственного заклятья, уже во второй раз, такое не описано ни в одном каноне. Что ж, удачно, что знание некоторых концепций заменяет нужду использовать детальные инструкции. И он позволил темноте углубиться, уйти вперёд. А потом попытался сделать её материальной, буквально вклеить в реальность Асгарда, смешать с воздухом своей комнаты, с её запахами, пылью, вплести в рамки физических законов измерения, в котором он находился. Он давил до тех пор, пока тёмная густая энергия прохода, мягко густящаяся вокруг его головы, не прикоснулась к энергии, выделяющейся реактором. Ему оставалось только повторить свой недавний трюк – когда он, используя темноту, чертил руну перехода, чтобы попасть в пиршественный зал. Вибрация реактора была такой ощутимой, что ему не пришлось даже двигаться, тем более зачерпывать силу ладонью, /чертить/ хоть что-то на коже, а ведь кожа – один из наиболее подходящих для подобного естественных материалов… за считанные секунды, казалось, даже воздух вокруг них нагрелся. Ничего не стоило прикоснуться к настолько явным, неприкрытым энергиям. Мысленно бог сделал первый мазок. Потребовалось совсем немного времени, чтобы сотворить невесомую конструкцию, вязь, застывшую между ним и Старком, как жидкое стекло. Смертный почти приглашал его, и Локи потянулся на отзывчивое, обещающее поддержку тепло. В секунду, когда контакт оказался завершённым, почти идеальным, когда он вдруг почувствовал течение чужих мыслей, отзвуки чужих воспоминаний, и когда присутствие человека вдруг стало ощущаться острее, отдаваясь в кончиках пальцев жжением, темнота стала абсолютной. Стёрлись даже звуки. Уже в следующую секунду к нему вернулось нормальное восприятие реальности. По телу Лафейсона пробежала дрожь. Он… отвык от таких экспериментов. Ненадолго ему показалось, что он видит окружающий мир чужими глазами, но иллюзия быстро прошла. Он тяжело выдохнул, не двигаясь, не совсем уверенный, что именно он всё-таки сделал. Теперь… в некотором роде… реактор вырабатывал энергию, которая питала, поддерживала его проклятье. И если – как только – бездна решит позвать своего случайного гостя, пассивный тип сменится активным, атакующим, и, возможно, морок окажется разрушен. Принц дёрнул уголком рта и чуть сменил положение, вытягиваясь на смертном, буквально ложась на него и удобнее устраивая голову у него на груди. Это было не главной особенностью их нового положения. - Рад, что ты не маг, - пробормотал он, устало прикрывая глаза. – Сейчас ты мог бы свободно залезть мне в голову. При должном старании и навыках. Возможно, не стоило упоминать такие детали, а уж тем более /подсказывать/, какие именно глупости мидгардец мог натворить. Но вряд ли у него получится. К тому же, у Локи кончились силы, чтобы он следил за каждым своим словом. ___ Тони подавился воздухом от голоса – от интонаций – Локи. Это было не… просто выраженное желание, это звучало… Глубже? Словно он не имел в виду только секс. Он сухо сглотнул и погладил его по плечу, решив ничего отвечать. В конце концов, слова сейчас были не главными, а ему нужно было время, чтобы подумать, как на это… ответить. Потому что видит бог, он не был готов отвечать признанием на признание, не сейчас, не так… Не так. Не тогда, когда Локи даже не мог его видеть. Эта мысль заставила нахмуриться – /серьёзно, Старк? Это /единственное/, что тебе мешает?/ К счастью, Локи не дал ему много времени на размышления, и принялся за – за то, что он собирался делать, что бы это ни было. Тони почувствовал короткую острую вспышку возбуждения, когда бог оседлал его, но совладал с собой, неуверенно положив руки ему на бёдра и осторожно проводя по ним снизу вверх. Наблюдать за тем, как меняются эмоции на лице Локи, было как минимум познавательно. Он смотрел, запрокинув голову, и просто… запоминал? Верно, запоминал. Как сдвигаются вместе брови, как разглаживается всё лицо, становясь непроницаемой маской, как она с треском идёт по швам, открывая почти затравленное, отчаянное и какое-то дикое выражение; как дёргаются его губы – задумчиво или досадливо, когда уголок рта резко уходит вбок, как пробегает тень по его глазам, когда он думает… Локи очень, очень красиво /думал/. Как человек, которому мыслительный процесс был знаком едва ли не больше всего остального на свете, Тони умел замечать и ценить такие вещи. Где-то в глубине души отметилось желание почаще интересовать Локи, чтобы иметь возможность точно так же просто наблюдать. /Будет ли ему интересно то, чем занимается Тони? Сможет ли он вообще его чем-либо заинтересовать?/ Какая нелепость. Ведь он сейчас здесь, в кровати принца, полностью обнажённый, с таким же обнажённым принцем, седлающим его бёдра; какие вообще у него остались поводы для сомнений? Локи упёрся руками ему в грудь, положив ладонь на сердце – оно на секунду замерло и тут же ухнуло громче, словно пытаясь пробить грудную клетку и толкнуться ему навстречу, разливая по телу обжигающее тепло. Непривычное, но далеко не неприятное чувство. Тони глубоко вздохнул, пытаясь справиться с волнением. Что бы сейчас ни происходило, это было гораздо больше, чем он ожидал. Глубже, ярче, насыщенней, так, что воздух вокруг трещал от напряжения, пронизанный миллионами статических зарядов – /интересно, это и есть магия?/ – и настолько близко, что он плыл от чужого тепла. Потом Локи вздрогнул и скользнул ладонью правее и ниже, накрывая его реактор и ощущая едва заметную вибрацию энергии, и это тоже было… больше. Когда он наклонился, утыкаясь лбом ему в грудь и осторожно поднося его руку к своему затылку, Тони тут же зарылся пальцами ему в волосы и крепко обнял за талию другой рукой, глубоко вздыхая и прикрывая глаза. Теперь не нужно было даже зрение. Он… доверял Локи. /И если это самый глупый поступок – последний глупый поступок – за всю его жизнь, то он о нём не жалеет./ На секунду стало страшно – если что-то пойдёт не так, то ведь всё может… просто закончиться? Не только для него или Локи, для них – ведь они только познакомились, ещё утром они не знали друг друга, ещё днём Тони считал его психом, а Локи считал его надоедливым смертным (хотя последнее могло и не измениться, с улыбкой подумал он), и неожиданно остро он вдруг почувствовал, как много они не узнали друг о друге, как много не сказали, не обсудили, не… /Но ничего не закончится/. О, нет. Он не позволит. Эта мысль принесла тёплую уверенность, и Тони позволил себе мягкую улыбку. Один удар сердца, два… И его словно пронзило током. Перед глазами вспыхнуло в кромешной темноте – фантомный звон разбившегося стекла и лопнувшая без единого звука, но с мощной звуковой волной, невидимая преграда, и мощный поток /всего/, хлынувший из ниоткуда – Тони показалось, что он задохнётся, захлебнётся этой лавиной чужих ощущений, а в следующую секунду всё было кончено. Старк моргнул, медленно, с трудом разлепляя веки. Всё плыло перед глазами, словно он долго тёр глаза, и мир явно с неохотой возвращал себе былую чёткость. /Не былую./ Гораздо большую. Словно он стал ощущать всё… острее? Локи с тихим вздохом вытянулся на нём, и он машинально обнял его крепче, прижимая к себе и поглаживая по спине. Внезапно весь разговор о том, чтобы связать их вместе, приобрёл совсем… иное значение; принц был прав – он понятия не имел, во что ввязывается, но, чтоб ему провалиться, он не жалел. /Такого/ доверия он… не ожидал. Конечно же, первым делом ему захотелось поступить именно так, как сказал Локи – приложить все усилия для того, чтобы залезть к нему в голову, изучить каждый уголок его мыслей, разобрать, посмотреть, потрогать – но буквально через мгновение этот порыв прошёл. /Бог доверил ему связь, которая позволила бы ему покопаться у него в голове./ Это не то, что можно с лёгкостью предать. – Обещаю не копаться у тебя в мозгах, – насколько мог иронично пробормотал он и отвёл у него со лба прядь волос, наклоняясь, чтобы поцеловать в макушку. – Спи. Я буду рядом. Зачем он это сказал, он не был уверен, но это казалось… правильным. Вздохнув, он прикрыл глаза. ___ Сколько же обещаний смертный успел надавать. Поспешных, громких, предлагающих полную безопасность! В этом было поровну от симпатии и глупого благородства – а может, Локи ошибся в своих выводах. До сих пор ему было непросто понимать Старка. Он чувствовал вибрацию реактора и скользящую по спине ладонь. Он был окружён, буквально пропитан чужим присутствием. Трудно представить, что он в самом деле никогда раньше не лежал в собственной постели на ком-то, будучи обнажённым. Тем более не пытался в подобном положении /заснуть/. Реальность – тот небольшой её отрезок, который оказался доступен слепому – наполнилась множеством деталей, таких, как тепло кожи, лёгкое ощущение дыхания мидгардца, тем, как приподнималась и опускалась его грудь, и его рука на талии бога, и его запах. Темнота перестала казаться пустой. Лафейсон сосредоточенно прислушался к собственным ощущениям, прикрывая глаза. Что-то серьёзно изменилось. Делить с кем-то территорию собственного сознания было непривычно – он словно раздвинул рамки, и теперь пространства, мыслей стало во много раз больше, и всё, что отделяло его территорию от чужой, это линия, черта. Он не видел никаких трудностей в том, чтобы переступить её, может, хотя бы заглянуть или приблизиться ровно настолько, чтобы чужие мысли обрели смысл. Сейчас они казались… спутанными, неясными. Но он /чувствовал/ их. Тони Старк лежал под ним, податливый, мягкий, его ладонь всё ещё покоилась на его спине, и с подобной близостью к его мыслям… принц больше не чувствовал себя /слепым/. По крайней мере, не настолько. Хотя, казалось бы, какие могут быть здесь полумеры или двойные значения. Возможно, следовало сказать что-нибудь. Например: "Если попытаешься меня убить, я отвечу тем же". Или… "Я буду огорчён"? Нет? "Не получится"? /Хель/, откуда это взялось в его голове? Смертный хотел /вытаскивать его из бездны/. Убить? В самом деле?.. /Должны же быть хоть какие-то границы у твоего недоверия/. Здесь ему было не место. Не сейчас. Пришедшее понимание оказалось совершено опустошительным, и мир словно покачнулся. Соображать стало гораздо труднее. Имир, он уже столько не спал. Ещё до заключения. Ещё до того, как чуть не упал с Радужного моста. Он бодрствовал долго, очень долго, хотя потребность была такой человеческой. Голод, утомление, жажда, он, в конце концов, бог. Но всё же. Именно теперь, когда в его темноту, как в паззл, добавился недостающий кусочек чего-то зримого, а именно – чужого присутствия, невероятно вещественного, из него словно вынули все кости. Он мог как угодно относиться к тому, в какую ситуацию они попали со Старком, в какой позе он /засыпал/, но в самом же деле. Старк сделал ему небольшой подарок. Позволил расслабиться. /Как ему удалось?../ Принц хотел бы озвучить это или проявить благодарность до того, как окончательно отключится, прижаться к его груди губами, провести по его ключице рукой, что-нибудь такое же небольшое, но тактильное. Однако он не смог даже пошевелиться. Осознание реальности словно утекало из его головы, потому что он действительно /устал/. Как долго должен бог контролировать ситуацию, чтобы устать? Удивительно, но последние его мысли были не о том, что его идея не оправдается и он в любой момент может отправиться в бездну. Ничего тревожного, напряжённого, связанного с пустотой безмирья и худшими его кошмарами. Окончательно отпуская себя, настолько, что, кажется, даже сдерживающая черта, разделяющая два их сознания, перестала существовать – он пытался представить, как сейчас выглядит чужое лицо. И где-то на мягком, деликатном, детальном изучении воображаемой линии чужого профиля и уплотнившейся тени у уголка губ он перестал осознавать себя. ___ Засыпать вместе с кем-то было для Тони не самым… обычным делом. Не исключительным, но и не частым, особенно после появления реактора. Особенно когда речь шла о чужом доме, чужой постели и человеке, с которым он был знаком один день – как правило, в таких случаях он уходил сразу после секса. Он забыл удивиться, почему с Локи было иначе. Пока бог засыпал, он молча гладил его по спине и плечам, с той же тёплой улыбкой наблюдая за тем, как постепенно смягчаются черты его лица; и то, что бог позволял себе расслабиться до такой степени, позволял Тони видеть его в такой беззащитный момент, опаляло теплом изнутри. Как только дыхание принца изменилось, стало глубже и ровнее, а глаза под закрытыми веками первый раз непроизвольно дёрнулись во сне, Тони словно выключили, и он наконец-то тоже провалился в долгожданное после тяжелого изматывающего дня забытье. Ему снились золотые стены Асгардского дворца и улыбающийся ему через плечо Локи, ведущий его по бесконечным коридорам, и сладкие поцелуи со вкусом местных фруктов в укромных нишах между величественными, испещрёнными кельтскими орнаментами колоннами. Пробуждение было непривычным. Без знакомого голоса электронного дворецкого, диктующего погоду и последние новости, пока он продирал глаза, в комнате было удивительно… тихо, почти звеняще тихо – он слышал собственное дыхание и стук сердца, слышал, кажется, даже движение воздуха в комнате – и, конечно же, Локи. Тони улыбнулся, не спеша открывать глаза, и почти невесомо провёл рукой по спине по-прежнему спящего у него на груди бога. /Даже не пошевелился во сне?/ Прислушиваясь к собственным ощущениям, он подумал, что давно не чувствовал себя таким выспавшимся и разморённо-расслабленным. После сна обычно оставалась тяжёлая голова, давящая боль в висках и отчётливое ощущение песка в глазах – либо просто тяжёлая и гудящая голова, если речь шла не о трёх часах сна, а о двадцати трёх. Раз на раз не приходился. Сейчас же ничего этого не было. Было просто… хорошо. Спокойно. /Тепло/, с улыбкой подумал он и наконец-то приоткрыл глаза, чтобы посмотреть на своего принца. Такой спокойный, умиротворённый во сне; приподняв бровь, Тони провёл указательным пальцем вдоль острой переносицы, и беззвучно усмехнулся. /Красивый/. В непонятно откуда берущемся свете – мягком, тёплом, искристо-золотом, лучами струящемся по разобранной кровати – Локи почти светился, и это было очень /подходяще/. Всё-таки он был богом. От этой мысли по спине пробежалась приятная щекотливая волна не то интереса, не то восторга, и Тони наклонился, тихо целуя его в лоб и млея от ощущения целостности. /Когда оно только успело появиться?../ Какая разница. Какое-то время он позволил себе просто лежать, не думая ни о чём, и наслаждаться покоем и теплом чужого дыхания; мысли лениво переткали из одной в другую, не останавливаясь ни на чём конкретно, пока одна из них не вытеснила все остальные, резко вклинившись в их плавный ход. Улыбка мгновенно сползла с его лица, и Тони нахмурился. Проблема со… зрением Локи оставалась – он подавил страх, показавший своё уродливо лицо (/а что, если Локи не проснётся? Если связь прервалась, и он погряз в бездне, а Тони ничего не смог сделать, даже не почувствовал?../), и сглотнул, пытаясь придумать, что с этим можно сделать. Что было в его силах. Одна вещь всё же была, какой бы глупой она ни казалась. С сожалением он аккуратно поднял перекинутую через него руку принца и на секунду прижался губами к тонкому запястью, после чего осторожно положил её на кровать, высвобождаясь. Вылезать из тёплой постели хотелось меньше всего, ещё меньше – покидать объятья Локи, но рано или поздно это сделать бы всё равно пришлось, и в таком случае лучше сейчас, чем потом, когда Локи сможет его остановить – а он наверняка будет не в восторге от пришедшей ему в голову идеи. Что ж, с этим ему придётся смириться. Либо же никогда не узнать, если затея провалится. Кое-как отыскав свою одежду и слегка морщась от ощущения засохшего пота и спермы на коже, Тони оделся, стараясь не потревожить Локи, и шагнул в костюм, послушно собравшийся на нём. Сопровождавший сборку негромкий металлический лязг заставил его поморщиться и бросить в сторону бога короткий взгляд – не проснулся? – но, кажется, тот был слишком утомлён, чтобы обратить на это внимание. – Я вернусь, – зачем-то тихо сказал он пустой комнате, тут же скривив рот – /серьёзно, Старк, что за сентиментальность?/, и как можно тише вышел за дверь. – Джарвис, маршрут до тронного зала, – пробормотал он, последний раз покосившись на ставшую почти родной непримечательную дверь, и сосредоточился на появившихся в гарнитуре указаниях. То, что его дворецкий продолжал работать в незнакомом мире, было его величайшей удачей и ещё одним из многочисленных поводов для гордости. Сделав себе обещание как-нибудь собрать Джарвису тело только для того, чтобы дать ему пять, он направился в сторону того места, где вчера они виделись с Одином. /Тоже мне, местный Фьюри/. Утреннее освещение отличалось от вечернего, и даже в другом мире это было здорово заметно; солнечные лучи играли на стенах, придавая коридору чуть менее подавляющий вид, но оттого не менее величественный. Тони мельком отметил эту деталь. А потом он оказался прямо перед массивными дверями, покрытыми множеством рельефных изображений, которые он даже не заметил в прошлый раз, и сразу стало как-то не до освещения и архитектурных особенностей. Напряжённо сглотнув, он занёс руку, и, стукнув один раз, решительно зашёл внутрь, нацепив на лицо самую ослепительную улыбку. ___ Аудун пересёк зал, коротко склоняя голову, когда две асиньи в длинных свободных платьях улыбнулись ему. После пира у Одина всегда было много посетителей. То, что обрекало короля оставаться в этих тесных стенах. Кто бы мог подумать, что настолько огромный зал может казаться тесным. Обстановка слегка сменилась, и теперь вдоль дальней стены тянулся длинный дубовый стол, на котором ещё до рассвета колдун своими руками раскладывал десятки бумаг. Жалобы… прощальные письма гостей. С самого краю – самые неприятные документы. Нудные, долгие, сложные. Второй стол, почти вплотную придвинутый к первому, изобиловал яствами. Фрукты, мёд и немного травяного настоя. Всё то, что требуется для небольшого отдыха. Всеотец никогда не подходил ко второму столу. Он и сейчас стоял рядом с первым, игнорируя внушительных размеров стул. Мастерская резьба, специальный заказ… дар владыке от самых влиятельных гостей. Никогда особо не нравился Аудуну. Он бросил взгляд вслед удалившимся асиньям. С каким делом пришли они? Весь пир они провели в тени, вероятно, дожидаясь прибытия особой гостьи, весёлой плясуньи… в любом случае, они вряд ли побеспокоят короля снова. Колдун приблизился к нему, останавливаясь и выпрямляясь. - Я удалил повреждения и снял защитные контуры. Помещение снова пригодно к использованию по прямому назначению. В зале повисла долгая, тяжёлая пауза. Наконец Один свернул и отложил исписанный пергамент, чтобы взять другой, и спокойно ответил: - Хорошо. Более он ничего не сказал. Привычное дело. Он был немногословен, особенно после… всего произошедшего. Кажется, он до сих пор не восстановился окончательно. Как только кто-то ударил в дверь, Аудун напрягся и развернулся – асы не так предупреждали о своём прибытии. Прищурившись, маг окинул неприязненным взглядом вошедшего… /гостя/. На каких правах он считался гостем здесь? Даже сейчас в своём иномирном облачении. Тотальное попрание этикета. Всеотец даже не обернулся. Только перевернул развёрнутый свиток. - Мидгардец Тони Старк, - произнёс он чуть хрипло, и в пустом зале его слова отдались слабым эхом. – Надеюсь, ты получил удовольствие на пиру. Моя супруга отзывалась о тебе с приязнью. Несмотря ни на что. Аудун нахмурился, мучимый неспособностью выпроводить нахального гостя. Тот пришёл в часы приёма. Как… неудачно. Удивительно, но в голосе короля ему послышалась слабая усмешка. ___ Тони сверкнул улыбкой и отвесил вычурный поклон на ходу, приближаясь к даже не удостоившему его взглядом Одину. – Ваше высочество, – преувеличенно бодро протянул он, останавливаясь на почтительном расстоянии. – Пир был чудесным! Полагаю, мне стоило бы извиниться за своё поведение, – усмехнулся он, склонив голову на бок и складывая руки за спиной. Самих извинений, конечно же, не последовало. /Много чести/. – Моё почтение вашей супруге, несмотря на наше короткое знакомство, я восхищён, – продолжил он, беззастенчиво разглядывая зал, изменившийся с прошлого вечера. Его взгляд на секунду задержался на одном из массивных столов, где стояли блюда с фруктами, похожие на те, что были в комнате с гигантским полотном – он не был уверен, как она называлась – и у него заурчало в животе, крайне невовремя напоминая о том, что с тех пор он больше так ничего и не ел. Тони моргнул и снова перевёл взгляд на Одина, задумчиво изучающего какой-то свиток. /Вот бюрократ./ – Однако я хотел бы поговорить с вами о деле, – он посерьёзнел, переходя в деловой режим, который, несмотря на твёрдое убеждение Пеппер в обратном, у него всё же был. – А конкретно, о вашем сыне. О Локи. Он с трудом проглотил нервный смешок, рвущийся наружу. Это было чёрной пародией на знакомство с родителями – говорить с /царём богов/ о его сыне, из чьей тёплой постели он выбрался не более чем десять минут назад… Кому сказать – не поверят. Хотя, зная его… может, и поверят. Прочистив горло, он сделал шаг вперёд, привлекая к себе внимание, и вскинул голову. – Я прошу вас пересмотреть его наказание, – твёрдо заявил он, и его слова отдались эхом от высоких стен и фигурных сводов потолка. /Безумец,/ хрипло рассмеялся в нём голос, подозрительно похожий на Локи. /Что ты творишь?!/ Тони торопливо, но не менее твёрдо продолжил, не позволяя себя перебить и игнорируя колючий взгляд мага, неприязненно косившегося в его сторону. – Я не оспариваю ваше решение, но что бы ни произошло, его… слепота не ограничивается потерей зрения, и, полагаю, исход, которым всё может обернуться, не входит даже в ваши планы, – опасное, опасное предположение, он понятия не имел, какие отношения у них с Локи, не знал, за что именно его наказывали, кроме общих черт (что-то про разрушенный мост и уничтоженный мир?), не знал, какие именно были планы у Одина; это был тычок пальцем в небо – в надежде, что старику не наплевать на судьбу сына, не настолько, чтобы позволить ему и дальше из последних сил цепляться за края реальность в попытке не упасть в бездну. На этой мысли у Тони скрутило от волнения живот – /работает ли их связь на таком расстоянии? Мог ли он вообще оставлять Локи одного спящим? А если…/ – и захотелось немедленно кинуться обратно, но он стиснул зубы, заставляя себя продолжить сквозь плотный комок, вставший в горле. – Я прошу вас… вернуть ему зрение. Так случилось, что мне известны обстоятельства появления Тора в нашем мире, – и снова практически блеф. Всё, что он знал по скупым засекреченным отчётам об операции в Нью-Мехико – то, что Тор свалился с неба из ниоткуда, очевидно, лишённый сил, которые потом вернул, но этих сведений было достаточно, чтобы прийти к кое-каким выводам. – Вы дали ему шанс искупить себя в другом мире. Дайте его и Локи, а я, – Тони сглотнул. /Не слишком ли много для того, кого ты встретил всего день назад? Даже меньше./ Не слишком. Для того, кто доверил ему /себя/ на таком уровне – не слишком. – Я прошу права быть его поручителем. Тишина в зале была такой плотной, что её можно было резать ножом. Шорох бумаг казался в ней оглушительным. Как хотелось бы ему на этом закончить; но Тони Старк всё-таки был бизнесменом, и пусть многие обязанности ложились на плечи тех, кто его окружал (он мог себе это позволить, так почему бы не позволить?), если бы он не умел брать дело в свои руки при необходимости, он бы не был тем, кто он есть. Он прищурился и чуть склонил голову. – Разумеется, я не прошу об этом просто так, – добавил он. – Как вам, должно быть, известно, мне удалось открыть разрыв между мирами, и так совпало, что /мне/ известно о вашей маленькой… проблеме с мостом, служащим примерно для тех же целей. Я мог бы, знаете, – он делано безразлично пожал плечами, – помочь его… починить. Меня ничто не может обязать это сделать, я ведь не подданный этого мира – но раз уж я такой хороший парень, почему бы не оказать услугу по мере своих сил? ___ Аудун коротко усмехнулся, прожигая смертного взглядом. Тот имел прекрасное представление о приличиях. И о грани, разделявшей их с фарсом. Умелец. Если бы только не приказ Всеотца о снисхождении к его /манерам/. Уничтожение, возможно, лучшей темницы в Асгарде и попытка задушить, возможно, лучшего мага всё там же не поколебали это решение. С каменным лицом мужчина скользнул по мидгардцу взглядом. О, если бы… Как только тот посерьёзнел, Всеотец выпрямился, кажется, ещё сильнее. Дело. Локи – самое тревожное дело среди всех лежащих на столе свитков. Самое крайнее и самое неприятное, четыре пергамента, отложенных как можно дальше, чтобы не пошатнуть состояние короля ещё сильнее. Тот, не сворачивая, отложил свиток на стол и медленно развернулся к своему гостю. Поднял голову, глядя на него сверху вниз, напряжённо опустив левый уголок рта. Само величие и само внимание. Потребовалось несколько секунд, чтобы колдун сполна осознал сказанное человеком. /Что/? "Безумец", - подумал он иронично и немного горько, после чего максимально незаметным движением потёр свою шею. Что это? Забота? Преследование собственных целей? С самого начала оно переходило все возможные рамки. Аудун ещё помнил звенящий вопрос: "Что вы с ним сделали?". Всеотец не перебивал Старка. Он слушал внимательно, глядя ему в лицо, и стоящий рядом маг хмурился всё сильнее. Словно что-то щёлкнуло, и рядом с Одином стало душно находиться. Редкий момент, когда придворный маг особенно ярко осознавал, рядом с кем стоит: с великим воином, Одином Одноглазым, гораздо большим, чем просто владыка верхнего мира. Смертный закончил, и в зале разлилась настолько густая тишина, что, казалось, воздух вот-вот задрожит под её весом. Колдун молчал, не вмешиваясь в диалог, и мысленно перебирал возможные вопросы, которые вот-вот будут заданы: "По какому праву?", "Как и зачем ты пришёл в Асгард?", "Что тебя связывает с Локи?" (конечно, кроме очевидного), "Как смеешь ты просить такое?". Один молчал. Прищурив свой единственный глаз, он сжал руки за спиной. Аудун знал этот жест: тот использовал его в самые тяжёлые моменты переговоров. Однажды король чуть не пошатнулся, стискивая вот так за спиной ладони… тогда он был сражён тяжёлой болезнью. Верный признак напряжения, которое, конечно, более никак не отразилось на его виде. - Что с Локи? – наконец спросил он, и маг вздрогнул, услышав его низкий густой голос. Более того… не хотел бы он стать тем, на ком остановился подобный взгляд. Значит, этот вопрос. Вся сказанная информация казалась важной, но это... Локи, способный, /лучший/ ученик, у которого Аудун собственными руками отнял зрение ещё до заката. Какими последствиями произошедшее обернулось?.. Всеотец засмеялся, негромко и глухо, и его губы изогнулись в очень кривой улыбке. - Ты, - добавил он, не двигаясь с места. – Как можешь /ты/ поручиться за бога? Смертный, о котором они ничего не знали, который до сих пор свободно ходил по дворцу только потому что… почему? Что такого сказала королева, что такое увидел король?.. Ничего более Один не добавил, остановив на лице смертного застывший взгляд. Ни того, насколько разные у двух братьев были... проступки. Ни того, что он даже просто услышал и принял к сведению всё прочее сказанное мидгардцем. ___ Тони ожидал чего угодно – гнева, немедленного приказа казнить его на месте, попытки арестовать, обсуждения сделки – всевозможные пути развития ситуации с того места, где в игру вступал Один, успели прокрутиться у него в голове ещё по пути к залу, и теперь он ждал лишь того, какой из них сбудется. Как оказалось, ни один. По какой-то причине, которую он не мог толком объяснить даже самому себе, вопроса о Локи он не предусмотрел. /Возможно, Один не настолько ужасный отец, как ему показалось сначала?/ Конечно, хорошим этого его тоже не делало, но всё же. Он заметил, как переменилась атмосфера в помещении, и мысленно поежился – это была его самая нелюбимая часть переговоров с важными людьми: окружавшее их высокомерие и уверенность в собственных силах, граничащая с абсурдом. Сейчас, правда, дело обстояло немного по-другому – уж если кто и мог быть уверен в себе от начала и до конца, так это царь богов. Однако он не возглавлял бы до сих пор свою компанию, если бы не умел заключать сделки в любых обстоятельствах и с любыми людьми. Один задал вопрос, и на него надо было отвечать. Тони замялся – это было не тем, что он чувствовал себя вправе рассказывать кому-либо ещё, но врать в лицо другому богу, от которого сейчас зависела судьба Локи? – Сейчас я единственное, что удерживает его сознание тут, – ровно сказал он в качестве компромисса. Возможно, несколько самонадеянно, но насколько он понял со слов Локи – весьма верно. – Его… якорь. Он связал нас. Наверняка эту связь можно было проверить – черт возьми, в паре шагов от них сидел угрюмый маг, он /должен/ был подтвердить это, если потребуется! И что лучше могло доказать отчаянность положения, как не факт подобного ритуала? /Бог/ привязал себя к /смертному/. Что-то подсказывало Тони, что такое случалось не очень часто. Смех Одина был сухим и гулким – от такого мурашки бегут по спине. Тони снова передёрнул плечами. О, а вот следующий вопрос он уже ожидал. – Я не последний человек у себя в мире, – он вскинул бровь, дёрнув вверх уголком губ. – Один из первых, раз уж на то пошло. И, возможно, я всего лишь /смертный/, – в его голосе откровенно прозвучала пренебрежительная насмешка, – но я смертный, который сумел добраться сюда. И если этого недостаточно – Локи /связал/ нас, – отрывисто и чётко, так, что эхо звонко ударилось о стены, повторил он, выпрямляясь и вскидывая голову. – Возможно, /это/ даёт мне право поручиться за него? Он по-прежнему отказывался чувствовать страх или хотя бы волнение, но система кондиционирования в костюме оказалась весьма кстати – неожиданно у него вспотели ладони. /А если Один откажет?/ Останется без своего драгоценного моста, а Локи с собой он и без их помощи как-нибудь протащит. Тони чувствовал себя так, словно заключал сделку с дьяволом – о, ирония, какая ирония, когда напротив него стоял всамделишный бог – но одно он знал точно: если прямо сейчас сзади него не материализуется стражник с секирой и не отрубит ему голову прежде, чем он успеет это заметить, то он придумает, как выкрутиться из ситуации, в которую так настырно пытался влезть. И потом, она того стоила. Возможность как следует узнать Локи, не омрачённая его проклятием – потому что иначе, чем так, назвать его наказание не поворачивался язык – стоила этого и гораздо большего. ___ Аудун изумлённо выдохнул, бросив на смертного свой самый пристальный взгляд. /Якорь/? В его голове стремительно заметались мысли, варианты сменяли друг друга, выстраивая причинно-следственную связь, выделяя самое главное. Подорвавшись, он сделал шаг к Одину и тут же застыл, опуская руки вдоль туловища, словно большая искусно выполненная кукла. - Это значит… - начал он безэмоционально, почти монотонно, но король резко прервал его: - Я /знаю/, что это значит. Если полминуты назад напряжение звенело в воздухе, то теперь от него, кажется, начало плавиться пространство. Всеотец вдруг показался совсем старым. Он впервые отвернулся от Старка, делая шаг к столу и упираясь в его край рукой. Маг позволил себе снова подать голос. - Он пытался взломать моё заклинание. – За каменным, нечитаемым выражением лица невозможно было рассмотреть ни одну эмоцию, однако колдуна их переполняло немало. - Конечно, - тихо произнёс Один, и новая пауза показалась почти оглушительной на контрасте со сказанным. Какие планы тот строил? Он не мог не понимать, что принц попытается. Надеялся, что у Локи получится? /Рассчитывал/ ли он на это, и просто переоценил младшего наследника? Или наоборот – был настолько уверен в способностях своей "правой руки"? В конце концов одна-единственная мысль вытеснила все остальные: королеве это не понравится. Что должно было произойти, чтобы пребывание Локи в Асгарде пошатнулось? Как далеко зашли его эксперименты с возвращением себе зрения? И если ему понадобился якорь… - Он вмешался в структуру заклинания, - холодно произнёс Аудун, глядя мимо своего правителя. Помолчав, он напряжённо добавил: - Я учил его не делать этого. Он отметил, как скривилось лицо Одина. Оттолкнувшись от стола, тот снова повернулся к смертному и сделал к нему навстречу неспешный, тягучий шаг, от которого, возможно, следовало бы попятиться. Колдун ожидал следующего вопроса, но Всеотец не сказал ничего, останавливаясь и почти невидяще глядя на мидгардца. Он прекрасно помнил всё, что тот сказал. Что он выцепит на этот раз? Что покажется ему важным? Извечная рулетка, постоянная возможность загадывать и проигрывать снова и снова. Маг не уставал от своей маленькой игры. И чем дольше он находился рядом с правителем, тем меньше его понимал. Тем щекотливее становилась игра "определи его следующий ход". "Сработает ли финальный аргумент иномирянина?" - с отстранённым интересом подумал Аудун. Они связаны. /Связаны/. Возможно, временно, однако… как тот формулировал? Даёт ли /это/ ему право поручаться? Даёт ли это ему вообще хоть какие-то права? Маг усмехнулся, впервые пуская эмоцию на своё лицо. Локи спасался? Или его решение было чуть более... избирательным? О чём на самом деле говорил смертный, называя себя якорем /бога/? Лицо Одина дрогнуло. И, судя по его следующим словам, он размышлял совершенно о том же самом: - Ты просишь за моего сына, не зная, что именно он сделал. - Не вопрос, утверждение. Он молчал недолго, превращая паузу в хлёсткое акцентирующее оружие. - Моя дорогая супруга хотела увидеть тебя, - произнёс он ровно и дёрнул уголок рта вверх в выражении какой-то непривычной эмоции, после чего снова отвернулся, словно более не хотел ничего говорить. Аудун мгновенно выпрямился, принимая свой самый отстранённый вид. О, Старк мог ещё не понимать, но финальная фраза уже была своеобразным решением. Король проигнорировал просьбу, никак не ответил на предложение, не обсудил всё, что совершенно точно хотел обсудить. Но /королева/... значит, он в самом деле рассматривал человека как спутника своего сына? Смешно. И совершенно несомненно. У Одина /были/ к Старку вопросы. Но он посчитал вопросы, которые были к нему у Фригг, более приоритетными. Аудун догадывался, о чём со смертным могла бы говорить королева. И только потом условия... сделки. Сентиментально. Но своевременно, учитывая обстоятельства. ___ Короткий и не особо содержательный диалог Одина с магом заставил Тони насторожиться и – впервые за всю эту встречу, чтобы не сказать фарс – почти занервничать. Значит, Один знает, что это значит. А вот Тони, похоже, не совсем. Он прикусил язык, чтобы с него не сорвался вертящийся на самом кончике вопрос. Что ж, по крайней мере, слова колдуна ситуацию несколько прояснили – лучше, правда, она от этого не стала. /Дьявол/. И кто, спрашивается, тянул его за язык?.. Вряд ли попытка сломать заклинание, навязанное ему в качестве наказания, могла сыграть в пользу Локи. С другой стороны – независимо от того, принимал ли человек (или бог, раз уж на то пошло) свою участь или нет, избавиться от раздражающих факторов было естественной реакцией – даже сдавшиеся с повинной проверяли, не поддаётся ли дверь тюремной камеры. Так. На всякий случай. /Естественно/, Локи пытался… взломать структуру заклинания. Тони бы тоже попытался. Однако он сдержался и проглотил все рвущиеся наружу протесты и попытки вступиться за принца – сейчас он вёл, что б их, /переговоры/, в которых эмоциям было не место. А он всё-таки был профессионалом. Маг смотрел на него так, словно у него выросло две головы; Тони ничем не выдал ни своей реакции, ни неприязни к нему, и молча устремил взгляд в спину Одина, оставаясь неподвижным в ожидании его следующего… вопроса? Распоряжения? – Мне не нужно знать, что он сделал, – как можно ровнее произнёс он, когда вопрос не заставил себя ждать. – Я не изменю своего решения. В конце концов, никто не безгрешен, а грешники должны держаться вместе. Если ему удастся отвлечь Локи хорошим сексом и увлекательной беседой, то, возможно, тому удастся в конце концов искупить вину за любой проступок, как бы ни была велика его тяжесть. А если не удастся… Они что-нибудь придумают. Но в любом случае так просто его отпускать, едва найдя, Тони не был готов. Просьба королевы застала его врасплох, и у него удивлённо вытянулось лицо. Вот как, значит? Оставалось только надеяться, что первая леди Асгарда не истолковала его намерения за прошлым ужином превратно, и его не ждало что-то… что он гораздо больше предпочёл бы получить от Локи. Его передёрнуло от одной мысли, и он нервно усмехнулся, пытаясь не думать о том, что на самом деле стояло за этими словами. Ждал ли его разговор о его намерениях по отношению к Локи? И, что важнее – был ли у него шанс воспользоваться расположением королевы, чтобы повлиять на решение Одина? Тони уцепился за эту возможность, словно она была последней соломинкой, и коротко кивнул, с обречённым вздохом и болезненной гримасой поворачиваясь в сторону застывшего подобно каменному изваянию мага. – Почту за честь переговорить с её величеством, – искренне сказал он, обращаясь к Одину, но буравя взглядом колдуна. – И если кто-нибудь будет столь любезен, что укажет мне, как я могу к ней добраться, то я немедленно так и поступлю. ___ Значит, не изменит решения. О, как легко смертным очаровываться богами, закрывая глаза на всё, чем те порой являлись. Или, опять же, решение было более избирательным, чем казалось? Аудун невозмутимо встретил чужой взгляд. Для человека, который ещё недавно пытался его убить, у того была даже слишком кислая мина. Как непочтительно. "Хотел бы я стереть её парочкой мидгардских болезней кожи и постоянным напряжением лицевых мускулов, - подумал он отстранённо, чуть поворачиваясь к Одину в ожидании разрешения. – Вежливая подобострастная улыбка, которую не получится расслабить, самое то для гостя небесного города". - Конечно, - коротко произнёс Всеотец, снова принимаясь за свои бумаги. Послушно склонив голову, маг подошёл к стене, точнее, той её части, к которой можно было подойти благодаря свободному пространству между двумя не до конца сдвинутыми столами. После он несколькими чёткими штрихами набросал на ней две объединённые руны – указательным и средним пальцами. Не все имели разрешение пользоваться подобными способами перемещения в рамках дворца. А точнее, весьма и весьма немногие. Мягко оплывающее вниз тёмное полотно портала чуть всколыхнулось. Он бросил последний взгляд на Всеотца. Тот задумчиво смотрел в сторону тех самых четырёх пергаментов, аккуратно свёрнутых, которые не должны были беспокоить его раньше времени или по крайней мере раньше окончания срока наказания Локи. Король выглядел вымотанным. Больше он не обращался к смертному. Не дожидаясь, пока Старк хотя бы двинется с места, колдун кивнул ему – то, что можно было счесть за приглашение – и первым шагнул в проём. Он искренне любил эту стремительную смену декораций, то, как реальность раскраивалась и сшивалась снова, перетекая из одного в другое почти мгновенно. Каждый новый контакт с собственной магией будоражил его. Удивительное, необыкновенное чувство. Комната, в которую он попал, была небольшой по сравнению с залом. Выдержанная в тёплых тонах, с аккуратным круглым столом в центре, искусными гобеленами на стенах, помпезно большими окнами и - цветами. Фригг любила цветы. В ту самую секунду она шла мимо стола, неся в руках золотой кувшин, с убранными назад волосами, просто, почти скромно одетая. Она что-то напевала себе под нос – как всегда грустное, кажется, из тех старинных древнемагических песен, которые помнил - /знал/ - не каждый ас. Что ж, даже простые одежды не способны скрыть столь впечатляющие знания. Женщина остановилась, повернув голову к магу, и слегка наклонила голову. - Моя королева, - поприветствовал он, после чего сделал неспешный, текучий шаг в сторону. В этот раз он всего лишь провожатый.