О принцах и их рыцарях

Тони шумно вздохнул, глупо улыбаясь. /Они что, действительно обсуждали корсеты?/ Похоже на то. Что ж, картина была не лишена определённой… привлекательности; несмотря на то, что данный предмет одежды обсуждался с его ремарки, затянутым в тугие шелка – /тёмно-зелёный с чёрным кружевом и шнуровкой на спине/ – он представил себе Локи, и у него пересохло во рту. Пытка? Несомненно. Он слушал, затаив дыхание; слова Локи оплетали и перехватывали дыхание не хуже соблазнительного – и ничто не могло его в этом переубедить, даже детализированное описание истязаний (/однако, тут знают в этом толк…/) – пыточного приспособления, и Тони чуть прикрыл глаза. – Детка, у тебя талант описывать такие вещи, – тихо пробормотал он, проглатывая срывающиеся с губ неровные выдохи. А потом он почувствовал мягкий толчок – что-то словно несильно стукнуло его по голове, и его сознание… расширилось, снова – и он /почувствовал/ прикосновение чужих пальцев к своей шее. Голова с тихим стуком ударилась о стену, и Тони зашипел, закусывая губу и с трудом сдерживая стон. Локи не было рядом – он держал глаза открытыми, хотя и не видел ничего, слишком поглощённый ощущениями – но это были /его/ прикосновения, Тони просто /знал/, и то, что это было /возможно/, то, что связь позволяла нечто подобное… Это сводило с ума. От скрывающего всё тело костюма внезапно захотелось выть. Ему бы хотелось… показать Локи, насколько он… /оценил/ его жест. Всё закончилось так же неожиданно, как началось – лёгкое давление (даже не давление, но если подбирать синонимы ощущению, то ничего лучше не приходило в голову), распирающее сознание, впивающееся в него тысячей щекотно покалывающих иголочек, вдруг отступило, позволяя мыслям вновь заполнить всё привычное пространство, и Тони ощутил острый укол разочарования. Он вздохнул и постарался сосредоточиться на вопросе, который задал ему Локи. – Хммм? Я… да. На самом деле, думаю, да, – он тихо, натянуто рассмеялся, всё ещё не до конца придя в себя. – Жаль тебя разочаровывать, принцесса, но вряд ли наши корсеты так уж сильно отличаются от того, что ты столь… красочно сейчас описал. По сути, те же орудия пытки, только зачастую в чуть менее… умелых руках. И без петли на шее, – он провёл пальцами по тканевой подкладке костюма возле шеи в том месте, где на коже до сих пор горело невидимое прикосновение Локи. – Но любители иногда заменяют её ошейником. /Пусть представит. Будет, о чём поразмыслить в свободное время/, почти весело подумал Тони, закусив губу. В следующий момент что-то неуловимо изменилось – словно натянутая нить зазвучала иначе, как будто её дёрнули по-другому, или как будто в одном месте от неё отошло несколько волокон, превращая вибрирующий звук в какофонию; Тони напрягся, пытаясь понять, в чём дело. Тирада Локи о придворном маге почти не имела для него смысла. /О каких пределах он говорит?../ И – действовать? – О, мне как раз не хватало твоего благословения, – иронично протянул он. – Я ведь только за этим вышел на связь, чтобы сообщить тебе о своих следующих целях и планах, правда? Вышло неожиданно горько. Он бы задумался, если бы связь не начинала сбоить и если бы не едва различимая спешка в мыслях Локи. – Не волнуйся, научусь как-нибудь, – тихо хмыкнул он, играя с подобранным с полу золотым обугленным листком виноградной лозы, очевидно, отлетевшим от клетки. – Дай угадаю – мне предстоит пройти весь список его традиционных аналогий? Забавно, никогда бы не подумал, что окажусь в учениках у чародея. Я бы предпочёл другие методы обучения, – добавил он, дёрнув уголком рта, – но раз мне приходится довольствоваться твоим учителем, придётся обойтись традиционной программой, а жаль. Думаю, твои способы могли бы быть… более убедительными и действенными. ___ Локи остановился, выпрямляясь и недовольно отмечая, как пульсирует в нём тщательно подавляемая эмоция. Он слишком спешил спрятать её подальше, чтобы рассмотреть как следует, но после ответа смертного решил поступить наоборот. С холодным интересом он отпустил себя. Мгновенно его затопила волна /ревности/. Это было похоже на желание причинить боль, спрятаться от боли и оставить на смертном клеймо. Что-то, что он не смог бы смыть с себя, что видел бы каждый. Что-то гораздо менее гуманное, чем оберёг против асов. Совершенно аморальное. Приравнивающее Старка к собственности – потому что бог прекрасно знал, как защитить свою /собственность/ от чужого внимания, а что делать с человеком, имеющим возможность думать о других, даже легкомысленно, бросаясь фразами, словно они ничего не значили… О, любое озвученное слово имеет свою силу. Особенно в мире, пропитанном магией. Каждый колдун и каждый лжец должен знать эту аксиому – Локи был и тем и другим. У слов есть потенциальная сила, у слов есть власть ранить или лечить, а ещё Вселенная прислушивается к словам и имеет свойство чутко под них подстраиваться. …Но все магические постулаты, конечно, имели гораздо меньшее значение, чем одна только беспричинная болезненная /ревность/. - Вот как, - спокойно протянул принц, растягивая губы в усмешке. – В таком случае я всего лишь поддержал шутку. – Помолчав, он добавил с интонацией, казавшейся тяжёлой от яда: - Но теперь, с моим благословением, у тебя полный пакет. Не хочешь… И тогда он понял, что говорит в пустоту. Самый финал фразы он произнёс самому себе: пустота заполнила место, где только что находились мысли мидгардца. Связь разорвалась. Локи вдохнул сквозь зубы. Это было… больнее, чем он ожидал. Внутри него вдруг снова начал поднимать голову страх, а разваливающийся мир, зияющий дырами и разрывами в пространстве, уже мёртвый мир, показался тесной клеткой. Он снова был один. Судя по всему, причиной стала попытка передать Старку прикосновение. Успешная попытка, без сомнений, но они оба слишком невнимательно пользовались каналом связи, чтобы тот выдержал нечто подобное, и теперь разговор прервался. Несколько секунд бог просто стоял, слушая тишину, а потом начал стремительными шагами мерить комнату. Больше всего его движения были похожи на метания. Непрерывное "СтаркСтаркСтаркСтаркСтарк", которое он повторял про себя с безысходным упорством, не получало ответа. Тогда он зашипел, зажмурился и попробовал вслух, облекая зов в одежду звучания. Сначала прорычал, недовольно, требовательно, словно призывая смертного вернуться на место. Трижды повторив в такой манере, он вдруг захлебнулся воздухом и с трудом вдохнул. /Один/. Он почувствовал подступающую панику и затолкал её как можно глубже, снова позвав его: хрипло, тихо, /жалко/. В тот момент он /больше всего/ напоминал человека, кричащего в пустыне. Его бывший учитель был бы недоволен. Конечно, все его действия не помогли, любой маг знает, что таким образом можно разве что спугнуть мошкару, но никак не наладить ментальный контакт. Однако он настолько потерял самообладание, что потратил на попытки полминуты. Неприемлемо. Он сузил глаза и встряхнул кисти рук, сосредотачиваясь на собственном спокойствии. Он был /мастером/ ментальных контактов, Хель побери. Он справится с собой. Ему это ничего не стоит. Вдруг вода, плескавшаяся у самой кромки причала, почернела и начала уходить куда-то вниз. Следом за ней оплывало всё, включая небо с остатками облаков: две чёрные дыры начали поглощать друг друга. Всё, что оставалось в рушащемся мире: шаткий, снесённый наполовину домик. Приложив усилие, заставившее выступить на виске капельку пота, чтобы взять себя в руки, Локи медленно выдохнул и равнодушно оглядел происходящее. Волнение оказалось накрепко заперто где-то глубоко внутри, и он отстранённо, лениво потянулся к ниточке связи, находя человека, сидевшего где-то далеко, в пыльной асгардской комнатке… - Вот сейчас, - спокойно произнёс он. И связь отзывчиво загудела, передавая его слова. Пустоту снова заполнили чужие мысли. Подняв руку, бог неверным движением стёр с лица пот – на тыльной стороне ладони остался едва заметный влажный след. После он медленно опустился на пол, усаживаясь и подтягивая к себе ноги. Спрессованная и тщательно спрятанная подальше паника начала разворачиваться, напоминая о своём существовании, о постоянном присутствии /страха/ остаться одному. Локи затрясло. Он бы не хотел пребывать в подобном состоянии во время ментального диалога. Совершенно точно. - Старк, - пробормотал он вымотанно и сдвинул брови, глядя на погружающийся в темноту мир. Глубоко вдохнув и выдохнув, он натянуто оскалился и сказал, словно они и не прерывали разговор: - Если бы /я/ учил тебя, ты бы и на шаг не подошёл к моему бывшему учителю, Старк. Тебе следует это знать. Короткая вспышка ревности потонула в выходящей с дрожью усталостью, и он запустил пальцы в волосы, прикрывая глаза, отпуская наконец поднятую случайно тему. - Ты всё ещё там? В темнице? – спросил Локи чуть сипло, после выдавливая усмешку: - В соблазнительном белье, да? До сих пор он и не представлял, насколько тяжёлым могло быть пребывание в бездне. Насколько оно… обнажало все его страхи. Потеря контакта со Старком, который был готов говорить с ним, обещал /держать/ его, приравнивалась к полной потере контроля, и сейчас бог этот контроль пытался собрать по кускам. ___ Отступившее после переданного прикосновения давление, как ни странно, не остановилось на этом, и Тони толком даже не успел понять, что именно произошло – в одно мгновение его обдало болезненно-острым жаром, от которого свело внутренности, чужой эмоцией, слишком яркой, чтобы он успел дать ей название – а в следующий момент всё исчезло. Это было похоже на потухший огонёк свечи, погрузившей целую комнату в непроглядный мрак, или на внезапно выключившееся электричество, оставившее после себя звенящую тишину, лишённую не только звука включённого телевизора, но и едва ощутимого гула электроприборов. Он словно вынырнул из воды – и эта аналогия оказалась, пожалуй, наиболее верной; первым инстинктивным действием было жадно, шумно втянуть в себя воздух, осознавая себя в пространстве. Связь прервалась. – Локи?.. Собственный страх, неизвестно откуда взявшийся, подавил отголоски чужого чувства – /и что это было такое вообще?../ – и к горлу подступила тошнота; сложно было сказать, сыграла ли тут роль его неопытность в обращении к связи или чрезмерное, иррациональное волнение за принца, но Тони давно не было так паршиво. /Если не считать сегодняшнего утра/, с невеселой усмешкой поправился он. Закусив щёку, он уставился на закрытую дверь. Возможно, имело смысл вернуться к Аудуну, но… Очевидно, то, что успел передать по умирающей связи Локи, никуда не собиралось деваться и жило своей собственной жизнью, и всколыхнулось в нём вместе с уязвлённой гордостью. Тони озадаченно потянулся к тугому пульсирующему клубку чужой мысли – /удивительно, ещё утром он не верил, что это возможно, а сейчас мог даже дать минимальные характеристики метафизическим явлениям/ – и бережно коснулся его, уговаривая раскрыться. /Что ты такое?../ Мысль не отзывалась. Мысль напряженно, звеняще молчала, сосредоточие сдержанной обиды – застрявшая в его сознании, она явно чувствовала себя… неуютно, словно попавшийся на чём-то постыдном подглядывающий странник. Тони моргнул и дико усмехнулся, аккуратно помассировав виски. Кажется, у него даже слишком разыгралось воображение. Ещё один глубокий вдох и выдох и снова вдох, и – труба. Ему надо было снова попасть в эту трубу, снова… достучаться до Локи. Вспомнив его слова о забитом эфире, Тони постарался по возможности ограничить собственное хаотическое течение мыслей, хотя, скорее всего, это и было бесполезно. Слишком мало практики, слишком мало времени; он подозревал, что с подобной задачей справиться бы помогла медитация или что-то в этом роде, но люди учатся правильно медитировать годами, а у него этого времени не было, и всё, что он мог сейчас предложить Локи – с трудом визуализированный барьер между его мыслями и трубой. Труба в его сознании. Какая… нелепость. – Локи! Возьми трубку, принцесса, до тебя и так нелегко дозвониться, – проворчал он. Секунды сменились минутами в напряжённой тишине, а потом – потом его сознание вдруг снова /наполнилось/ чужим присутствием, и он выдохнул с нескрываемым облегчением. – Если бы ты учил меня, – слабо улыбаясь, отозвался он, снова позволяя себе закрыть глаза, – я бы ничему не научился. Ты слишком… отвлекающий. Боюсь, меня бы гораздо больше интересовали другие вещи, чем магия. Чужая мысль протестующе вздрогнула, и он прищурился. /Он ничего не ответил про Аудуна/, вдруг понял он, и его брови высоко взлетели вверх. Всё же он придержал подозрение при себе. – Всё ещё тут, – подтвердил он. – Без благосклонно настроенной особы королевских кровей мне, как видишь, пришлось сменить место пребывания во дворце. Что до соблазнительного белья… В темнице и в одном белье? У меня начинают возникать подозрения, что ты не так прост. Не то чтобы я был против, но… – он улыбнулся, пытаясь представить себе эту картину. Получалось смешно – хотя, возможно, Локи и смог бы его… удивить. – Что у тебя там происходит? – уже тише и серьёзней добавил он, чувствуя едва уловимые всполохи усталости и тревоги с той стороны. ___ - Но? – усмехнулся Локи, скрестив руки и вжав их в живот. Дрожь слегка ослабла. – В одном белье, Старк. Мы долго говорили о пыточных корсетах и, соглашусь, в темнице более подходяще на тебе не выглядел бы ни один атрибут. Но я бы отдал предпочтение белью. Если бы это /я/ посадил тебя в темницу, конечно. Для самых утончённых пыток не нужны дополнительные пыточные приспособления, о чём часто забывают асы. Вместе с голосом смертного пришло почти неестественное по силе облегчение. Разговор продолжался, связь не перестала существовать; всё было… хорошо. Значит, им не следовало слишком перетруждать её. Например, натягивая, чтобы заставить партнёра почувствовать чужое тело. От неожиданно пришедшей в голову мысли принц вздрогнул и нахмурился. А ведь он мог бы поменять их местами. План был чрезвычайно прост. Он мог бы использовать канал, чтобы Старк не просто чувствовал его тело, как своё, а чтобы стал новым обладателем этого тела. Поменять их местами! Сделать подобную манипуляцию легче всего, когда тот бы уснул. Проснулся бы он уже в бездне. А Локи – в Асгарде, с новой смертной оболочкой и реактором в груди… однако – какие, право слово, мелочи. Непросто было бы одурачить Аудуна, но с ним можно договориться или справиться. Дальше Локи бы вёл себя неприметно. Помог бы достроить Радужный мост (как смертный и задумывал). Потом вернулся бы в Мидгард, свой якобы родной мир… Без сомнений, их связь не выдержала бы подобного рывка – она бы лопнула сразу после того, как по ней окажутся перемещены два разума. Связь уничтожена, Старк оказывается отрезан от всех, в бездне, с личиной Локи. А Локи – спасён. Сформировался план так просто и быстро, что не пришлось даже задумываться. Раз – и он уже готов, ждёт своего исполнения. Принц слепо уставился во всё ширящуюся перед ним темноту. Сердце его билось быстро и тяжело, словно он только что бежал. Мысли, даже тщательно скрытые от Старка, вызвали в нём тошноту. Глубоко вдохнув, он стиснул левой рукой горло, словно подступивший рвотный позыв можно было сдержать таким образом. Ну же, бог обмана, чего ты ждёшь? Разве ты не хотел выбраться из бездны? "Он умрёт здесь", - с неестественным спокойствием подвёл итог Локи. /Какая разница? Даже если и умрёт – хотя, конечно, он наверняка найдёт способ выкрутиться. Разве нельзя найти другого интересного смертного, с которым можно заниматься сексом и разговаривать о магии, которого можно привязать к себе, заклеймив?/ Тошнота стала такой сильной, что пришлось вцепиться в кожу ногтями – без преувеличения перед глазами Локи помутилось, и он максимально отстранился от связи, от /голоса/ Старка. Разве он не хотел заклеймить человека? Сделать своей собственностью, внести коррективы в качество и количество его свободы воли? Такое можно провернуть с любым. Любого можно заставить испытывать эту нелепую, смешную, сентиментальную /любовь/, если захочется, а о /влечении/ не идёт и речи, придумать заклинание проще просто нельзя. А Старк ничем не отличался от других людей, которых так же просто /заставить/. Тот же метод… Почему нет? Пространство вокруг завибрировало, отзывчиво реагируя на растущее в Локи напряжение, темнея, ускоряя собственный распад. /Ты можешь выбраться из бездны. Прямо сейчас. //Ты можешь выбраться из бездны//, выбраться, выбраться, выбраться! Сделай это!!!/ Бог вдохнул, щурясь, сжимаясь и ещё ближе подтягивая к животу колени. Какое-то время он молчал, просто слушая голос Старка. - У меня здесь… ничего, - наконец отозвался он хрипло, глядя, как неторопливо подползает к его ногам темнота. – Ничего особенного не происходит. Просто… смена пейзажа. Его голос начал слегка деформироваться, звучать ниже. Кажется, возможность воспроизводить звуки гибла вместе со всем остальным: меркли цвета, исчезал блеск ещё оставшейся воды, уходили запахи. Внутри него снова поднялся страх. Следовало уходить, искать другое место, потому что гибель этого мира скоро войдёт в активную фазу. Но он не двинулся с места – это значило, что прервётся разговор со Старком. Это значило, что он снова останется один. Его внутренности свело судорогой, которую он не смог подавить, от которой он сгорбился и стиснул руками собственные колени, шипя, стараясь снизить градус переживаний. /Закончится разговор со Старком/? Вот что было /важно/, значит? Почему? Чем на самом деле был разговор со Старком, чем был /Старк/? /Разговор/. О, не в узком понимании, в самом широком! Потому что их /разговор/ длился с самого начала их знакомства – то, что происходило между ними, то, что происходящее делало с Локи. Старк стал важен. Сжимаясь в подступающей темноте, принц мысленно повторил, чётко, проговаривая для себя каждое слово: "Старк стал важен". Мысли Старка, свобода Старка. Воля Старка, присутствие которой в сознании принца накрывало его волной тепла, защиты, /заботы/. Воля, которую нельзя было просто ограничить, в состояние которой нельзя было вмешаться. Всё, что Старк делал /сам/, не потому что его вынуждали заклинания или метки. Прикосновения, жесты или слова, которые он, получается… дарил. По собственному желанию. Единственный подарок, который /человек/ может преподнести /богу/. "Он отличается, - с ледяной отчётливостью сказал себе принц. – От остальных людей, с которыми можно так поступить, которых можно заставить. О, он отличается". И тогда – с этой мыслью – наконец пришло облегчение. Что-то изменилось, словно оказалось принято весьма значительное решение. И Локи, ещё не до конца понимающий, /кем/ он только что решил считать для себя Старка и чем для него это могло обернуться, несколько нервно запустил пальцы в волосы. - Тони, - негромко позвал он, очень напряжённо, пробуя на вкус /каждую букву произнесённого имени/, а потом – смакуя послевкусие. По его спине пробежала дрожь: сказать это было сложно, проталкивая звуки сквозь уплотняющееся пространство; довольно скоро здесь он вовсе не сможет говорить. /Кажется, ему придётся искать другой способ выбраться из бездны/. – Тони, - повторил он с несколько горькой усмешкой, склоняясь ещё ниже и утыкаясь щекой в колено. После бури, которая разразилась в его сознании, его окутало болезненное, отчего-то тоскливое умиротворение. Он едва заметно, совсем немного толкнулся чуть дальше в мысли Старка, просто чтобы /ощутить его/ ближе, ярче, чётче, чтобы почувствовать себя окружённым Старком. ___ – Однако у тебя есть вкус, – негромко рассмеялся Тони, прикрывая глаза и позволяя себе, за неимением лучших образов, представить картину, описываемую Локи. – Мм… знаешь, у нас эта практика весьма и весьма… распространена. Подземелья, бельё, – он пожал плечами, улыбаясь, – утончённые пытки. Можем как-нибудь попробовать. /Никаких повязок на глаза/, тут же всплыло яркими буквами в голове в рамках начинающего формироваться плана. Тони тряхнул головой, ухмыльнувшись, и решил отложить и мысли, и разговор на эту тему на потом. В какой-то момент связь вдруг привычно ослабла – не до конца, но довольно ощутимо, и Тони напрягся, с трудом заставляя себя сохранять спокойствие. /Как там говорил придворный маг? Попытки её нащупать будут только мешать?../ – Локи, – как можно спокойнее позвал он, открываясь сильнее, чтобы ускользающей связи было за что ухватиться. – Эй, как слышно? Приём! Я тебя теряю. Прозвучало неожиданно жутко – его вдруг накрыло волной ледяного страха при мысли, что он так и не сможет ничего сделать, не сможет помочь – не сдержит обещание, в конце концов; скрипнув зубами, он постарался расслабиться ещё сильнее. /Ну же, принцесса, вернись ко мне./ Связь неуверенно отозвалась и стала чуть крепче. Он снова почувствовал Локи. Подтянув колени к груди, Тони устало выдохнул, утыкаясь в них лбом. Прохладный металл приятно холодил неожиданно горячую кожу; чуть отстранившись, он заметил влажный блеск – каким-то образом он умудрился вспотеть в довольно прохладном подземелье. – Почему мне не нравится, как это звучит? – иронично и несколько отстранённо поинтересовался он. – Говорят, конечно, что перемены всегда к лучшему, но как по мне, так тебе пора делать ноги, Локи. Твоя безысходность и погибшие надежды не вселяют в меня доверие, если честно. /Кроме того, принцам место во дворцах, а не на рушащихся причалах из неподдающихся описанию материй./ Он пытался – весьма неумело, должно быть – нащупать эмоции Локи; конечно, не особо успешно – Тони пользовался связью впервые, а Локи в ней наверняка прилично поднатаскался за много веков, и вместе оба этих фактора означали, что что-либо ощутить сверх того, что сам бог пожелает показать, было просто невозможно. И всё же он пытался – он чувствовал, хотя, возможно, дело было лишь во взыгравшем воображении, что-то похожее на вибрацию; как если бы Локи поставил перегородку, пропускающую только его голос, а его эмоции бились в неё с другой стороны. Если приложить к ней ладонь, можно было почувствовать их удары. Конечно, ни перегородки, ни ладони как таковых не было, а возможно, не было и этих глухих вибрирующих ударов, но вечно работающий разум требовал дать новым впечатлениям подходящие имена. Когда Локи снова заговорил, его голос стал звучать глуше, словно раздавался из-за толстого слоя звукоизолятора, и Тони неосознанно напрягся сильнее. – Я здесь, – мгновенно отозвался он, нетерпеливо, почти отчаянно. – Локи? Я здесь. Я… держу тебя. Он поморщился: прозвучало жалко и наверняка невозможно глупо. Почему-то казалось, что нужно спешить. – Эй, принцесса, – позвал он, надеясь, что Локи всё ещё с ним. – Я бы рад ещё поболтать, но тебе пора выбираться оттуда, если я хоть что-то понимаю, – закусив губу, он помолчал несколько секунд. – И… будь осторожен. Сделай одолжение – постарайся… связаться со мной, когда у тебя будет больше времени. ___ Локи наконец поднял голову, обнаружив, что материальных предметов уже почти не осталось: они все меркли и меняли форму, линии напрягались. Он знал: пространство скручивается для того, чтобы развернуться стремительным спиралевидным взрывом. Больше можно было даже не пытаться говорить что-то вслух. "Безысходность и погибшие надежды – единственный оплот доверия в бездне… Тони, - подумал он, чётко формулируя и проталкивая по связи слова. Он в некотором роде прикреплял к фразе то, как ей следовало звучать: не проговаривая её про себя, скорее… отправляя цельную мыслеформу, окрашенную в нужную интонацию. В данный момент интонация была /задумчивой/, хотя относительно /мыслительного процесса/ эпитет смотрится нелепо. – Самое безобидное, что можно здесь встретить. Этот мир умирает, а значит, здесь нет живых существ. Они всегда гибнут первыми, очень редко какое существо доживает до момента появления первой дыры в ничто. Но в одном ты прав, задерживаться здесь… не стоит". Он упёрся в пол рукой, единым рывком поднимаясь на ноги. Его движения оставляли в воздухе чёрные следы, словно он смазывал собой цветную плёночку с прозрачного стекла. Пустота загудела… он придирчиво огляделся и, наконец, выбрал, куда отправиться дальше. Этот мир был такого же цвета, что и вся прочая бездна, но гуще, и определённо имел форму, отдалённо напоминавшую какую-то руну. Только очень редкую руну. Что за неприметное скрытое от всех глаз место?.. "А вот так ментальное общение происходит, когда твой оппонент не озвучивает слова, - продолжил Локи. Интонация: спокойствие. Нет, эта интонация далась ему из рук вон плохо. Вслед за несколько скомканной связкой фразы и оттенка фразы он отправил целый сгусток сарказма. Ему нравилось, как тот "выглядел" в рамках их связи. Имел весьма искристый облик… - А так, - добавил он (интонация: веселье), - происходит ментальное общение, когда слова не озвучиваешь /ты/". И он сдвинул заслонку, открывая смертному доступ к собственному сознанию. У него появилось ощущение, что где-то внутри, вдоль позвоночника, начала расцветать щекотка, словно его продувало насквозь. Такое… странное ощущение, непривычное для хорошего мастера безмолвных дискуссий. Потому что хорошие мастера безмолвных дискуссий так не делают. Старк должен был ощутить всё мельтешение его мыслей. Каждой мысли. Многие из них частично обрамлялись в слова, если привлекали достаточно внимания принца, но основная масса казалась бесформенным потоком сознания, переливающимся, как радужный поток. Что-то казалось глубже, что-то плавало совсем на поверхности. Разные слои предполагали разную откровенность или разную очевидность. Локи потратил на это занятие десять секунд. Он просто стоял, молча разглядывая бездну. Переливы мрака, расцветавшие перед ним и – очевидно – за его спиной, всё густели, и он просто /позволял себе чувствовать и думать/ о происходящем. Беспокойство. Он слишком тянет, возможно, он пропустит нужный момент. Страх, поднимающийся из самой глубины: сейчас он останется совсем один, /о, он так часто был один, он проводил время с книгами, часто присаживаясь на подоконник в коридоре, пока компания его брата играла с деревянными и тексталитовыми мечами, он не любил тексталь, самый удачный материал для тренировочного оружия, но он отчего-то его не любил, он любил книги, он не чувствовал себя одиноко с ними, другие дети казались слишком шумными, мешали, он опаздывал на обед, Фригг звала, она всегда носила такие красивые платья/… Бездна зазвенела, стирая остатки звуков, и поток мыслей прервался, смешался, резко меняя направление, возвращая к исходному вектору: /он останется один, он больше не сможет слышать Старка, Тони Старка, который ждёт его и //который обещал его держать//. Именно в ту секунду течение его мыслей замедлилось: в такие секунды, когда какой-то один образ приковывает к себе внимание, всё остальное словно затихает, опускаясь в глубину разума, будто бы под воду, и в густеющей тишине расцветает одна-единственная картина. Картина, которая начала цвести в голове бога, оказалась слепком из трёх мыслеформ: воспоминания о Старке, стоящем позади слепого Локи, который только что впервые изменил структуру проклятья и заглянул в бездну, из тревожного мельтешения видений параллельных реальностей и из выведенной недавно аксиомы "Старк важен". Принц закрыл глаза, втягивая носом воздух - /то, что от него осталось/ - и с усилием уводя поток мыслей в другую сторону. А потом резко возвращая заслонку. Вряд ли мидгардец многое разобрал. Скорее всего, он оказался… оглушён. Хотя… если придворный маг давал ему хоть какие-то указания, подсказки, он мог бы ими воспользоваться. Однако маловероятно. "Я свяжусь с тобой, когда появится первая возможность, - медленно протолкнул Локи по их связи слова (они беспрепятственно прошли сквозь сдерживающий фильтр, обрастая одновременно и формой, и звучанием). – А вот когда у меня будет /больше времени/, - продолжил он, открывая глаза и широко скалясь, - обещаю, я использую нашу связь чуть более… разнообразно". Он надеялся, что у этой мысли был вкус /обещания/, а не /страха провала/. А потом он резко, не давая себе шанса остановиться, оборвал разговор. И шагнул вперёд. Времени у него не оставалось совсем. ___ Голос Локи различать стало ещё труднее – теперь он всё больше был похож на звуки, слышные из-под воды, и это… беспокоило. – Эй, живое существо, – с наигранной лёгкостью усмехнулся он, – скажи, что ты забыл в умирающем мире? /Я не хочу, чтобы ты умирал/. Эта простая по своей сути мысль набатом раздалась в его голове, и Тони сглотнул, почти испуганный её отчётливой ясностью. Разумеется, он не желал принцу смерти, но до сих пор он не думал о том, что это… нежелание выходит за рамки обычного отношения к жизни других людей, ничего для него не значащих. Это была одна из тех мыслей, что не несёт в себе ничего особенного или хотя бы нового, но одно то, что она сформировалась, облеклась в слова и прозвучала, вышибало дух лучше любых неожиданных пониманий. – Локи… уходи оттуда, – непривычно тихо и с каким-то затаённым отчаяньем попросил – /попросил, господи, Старк, до чего ты докатился?!/ – он. Он… не хотел, чтобы Локи умирал. Не хотел до тугого узла в животе. Не хотел до зубной боли и поледеневших в безупречно сохраняющем идеальную температуру костюме кончиков пальцев. Они столько ещё не успели узнать друг о друге, сказать друг другу, увидеть друг в друге; они толком даже не успели познакомиться – и /он хотел, чтобы у них была возможность это ещё сделать/. Значит, Локи уже не мог говорить вслух. Тони кивнул, облизывая пересохшие губы, начисто забыв, что принц не может видеть его кивка. И тихо рассмеялся, когда Локи решил его… передразнить? Впрочем, обрушившаяся на него вдруг волна чувств быстро выбила из него смех. У него перехватило дыхание, и он сглотнул, неожиданно чувствуя, как произошедшее моментально приковало его сознание к месту – чужие мысли окружили его, как иногда окружали в привычной мастерской голографические изображения, связанные с новым проектом; он всегда беспорядочно и небрежно раскидывал их вокруг себя, когда работал. С мыслями Локи всё было похоже, и в то же время – совершенно иначе. Они создавали фон – низкий гул, похожий на шумовую завесу между ним и Локи; вместе с тем, если прислушаться, гул распадался на шёпот и смазанные пятна ярких красок. /Образы?/ /Труба. Не теряй концентрацию, Старк – тёмно-зелёная труба, ваша связь, чужое сознание – не повод нервничать/. Он несколько раз глубоко вздохнул и снова взглянул на плотную пелену чужих открытых мыслей. Если постараться, он мог бы выцепить из них какую-нибудь одну, может, даже несколько, и увидеть – почувствовать то, что чувствовал Локи. /Нет/. /Не так/. Он зажмурился – даже в мыслях – и мягко оттолкнул тянущиеся к нему потоки чужого сознания. /Я не полезу в твои мысли без твоего приглашения/. – Не верю, – кое-как выдавил он, ухмыляясь. – Я гораздо более способный ученик, ты преувеличиваешь. Всё вдруг прекратилось, и он наконец-то выдохнул спокойно. – Будь осторожен, – добавил он, посерьёзнев. – Я буду ждать твоего… звонка.